скачать книгу бесплатно
– У меня такси… – пробормотала я.
Но Тропинина это мало волновало, он ждал, когда я сделаю то, что было велено.
Я открыла заднюю пассажирскую дверь и села за Виталием Аркадьевичем. Гелек под управлением Леонида тронулся и покатил по направлению к Ушаковскому мосту. Нарушать тишину в машине мне не хотелось, и я отменила заказ через личный кабинет в Интернете. Радио пело едва-едва. Огни за окном слились в разноцветные полосы, бежавшие вслед за машиной. А я уснула удивительно сладко и спокойно.
Проснулась я от того, что Леонид тронул мое колено, и, приложив палец к губам, кивнул на своего шефа. Тропинин, похоже, тоже спал.
Машина остановилась возле моего дома. Я кивнула и постаралась открыть дверь как можно тише и также закрыть. Белый Гелек тронулся, а я пошла к парадной, кинув взгляд на окна квартиры Томы – света не было. Надеюсь, там все спали. А вот я сомневалась, что мне повезет попасть в царство Морфея, скорее меня ждет мир Кошмаров, где у Фредди Крюгера вместо лезвий на пальцах, будет в руке один длинный нож.
Глава 9
Все, что я успела сделать, это скинуть обувь и пальто, налить себе чаю и накапать валокордина (с содроганием понимая, что я на него подсела) в крохотную рюмочку, когда зачирикал телефон. Номер был незнакомый, и «ответить» я нажимала, если честно, в состоянии близком к панике.
– Слушаю.
– Тропинин. С вами все в порядке, Софья? – в его устах мое имя звучало мягче, чем это получалось у других, возможно, потому что он привык говорить на двух таких не похожих языках.
– А… Здравствуйте, Виталий Аркадьевич. Да, все нормально.
– Вам сейчас стоит быть осторожнее. С учетом моего участия искать его будут быстрее и тщательнее. Но все равно будьте осмотрительнее. Я вам отправлю номер своего знакомого, если у вас появится какая-либо информация, сообщите ему.
– Хорошо. Виталий Аркадьевич, у меня не было возможности вас поблагодарить. Спасибо вам большое и за жизнь… и за помощь, – словами не передать, как я была рада, что он забыл перчатки и шарф. И что он не сильно пострадал…
– Ну, как говорится, мы квиты. Вы вернули мне сына. Для меня это имеет определяющее значение. Удачи вам, Софья.
– Спасибо.
Он отключился. Я долго смотрела на растворившееся в воде лекарство, сделавшее ее мутной и, подумав, опрокинула рюмочку в раковину, решив за собственный сон и спокойствие бороться своими силами.
Уснула я моментально, правда, по-детски наивно поставив на широкую ручку входной двери толстый хрустальный стакан, в надежде, что… я проснусь. Но разбудил меня телефон. За окном стояла темень, как и в спальне. Вызывал меня незнакомый городской номер. На часах было шесть тридцать утра.
– Да, – голос был хриплым и чужим со сна.
– Софья Аркадьевна, – а вот у кого-то голос был вполне себе бодрый. – Следователь Варков, помните такого?
– Да… Здравствуйте, – холодная испарина на лбу уже обозначилась. – Эээ… – я, конечно же, опять забыла его имя и отчество.
– Анатолий Иванович, – подсказала мне трубка. – Софья Аркадьевна, надо бы вам подъехать в следственное управление.
– Когда? – я спустила ноги с кровати, откинув одеяло.
– Чем быстрее, тем лучше. Видео с камер не дает стопроцентной уверенности. Виталия Аркадьевича дергать мы не будем, сами понимаете. Опознать нападавшего сможете только вы.
Я только сейчас заметила, что у него был хорошо поставленный несколько манерный голос.
– Сейчас?
– К восьми сможете подъехать? Записывайте адрес, – все-таки голос чересчур бодрый.
Записывать не стала, и я так знала, где в центре это заведение серо-бежеватого окраса с решетками внутри на окнах располагалось.
Лежать смысла не было. Я вызвала такси и пошла собираться. Через полчаса авто несло меня в сторону центра. Город стоял, а хитрый житель «Ближнего Востока» вертко крутился по узким улочкам, еще более похудевшим из-за сугробов, уворачиваясь от припаркованных машин, и тех, кто желал следовать примеру таксиста, и успеть на работу, встав попозже.
Тома по телефону была чуть спокойнее, чем вчера; она взяла отгул, поменявшись со сменщицей и ждала меня дома с малышками.
В здании пришлось лезть за паспортом и за бумагой, которую мне выдал следователь еще в конторе. После чего меня отправили аж на пятый этаж. Было удивительно многолюдно. Я даже испугалась, что сидеть мне в очереди. Но, как оказалось, до пятого этажа вследствие каких-то мне неизвестных причин, народу добиралось не в пример меньше, чем до первых двух.
Варков Анатолий Иванович оказался тем самым следователем, который допрашивал меня в конторе, а еще тем, с кем уважительно говорил Леонид по телефону, и дружески Тропинин.
– Софья Аркадьевна, присаживайтесь.
Кабинет у него был вполне себе ничего для следователя: новая аппаратура, новая мебель. В убранстве и в поведении хозяина присутствовала педантичность. Хотя любовь к хорошим и дорогим вещам тоже проскальзывала. Он казался старше Виталия Аркадьевича, хотя не намного.
Мужчина достал из стола папку документов, где все было разложено, судя по виду, по росту, по весу и по значимости, и извлек листок с фотографией. Но вдруг вернул ее в папку, и, прикрыв другим листом, отодвинул в сторону. После чего, сняв очки с тонкими стеклами, положил их перед собой, перед этим осторожно сложив дужки.
– Но прежде чем мы начнем, мне бы хотелось уточнить у вас одну деталь, – он сплел тонкие пальцы и внимательно принялся меня изучать. – Мне для более правильного подхода к делу, а оно принимает весьма серьезный оборот, необходимо знать, в каких отношениях вы состоите с Виталием Аркадьевичем.
– В каком смысле? – не поняла я.
– Мне известно, что произошло с его сыном, и о вашей роли в том событии. С одной стороны, это может быть своего рода благодарность, с другой, о жизни Виталия Аркадьевича известно крайне мало, он старается не афишировать своих отношений, и то, что он лично попросил помочь вам, как и то, что он оказался там, где на вас напали, наводит на мысль о некой близости, которая между вами может быть.
– Если это тактичный намек на любовницу, то нет, вы ошибаетесь. Я видела его всего-то раза три, и смею надеяться, что Виталий Аркадьевич решил помочь исключительно потому, что я нашла его сына, и у него доброе сердце.
Анатолий Иванович опустил глаза, изучая свои ухоженные ногти, и усмехнулся каким-то своим мыслям.
– Я вас понял, Софья Аркадьевна. Что ж, это сильно упрощает мне работу.
– А вот мне, почему-то, страшно, – честно сообщила я Варкову.
– И правильно, – не стал успокаивать меня следователь.
Он одел очки и, открыв папку, достал фото.
– Это он?
На меня смотрел Сергей. Поразительно, как фотографии преображают людей, на фото он был даже симпатичным. Губы его почти усмехались, в глазах стояла ленца свойственная хищнику, готовому в любой момент превратиться из ласкового пушистого зверька в опасное чудовище.
Сергей Андреевич Смоляков, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, уроженец Ленинграда, а дальше на листочке под фото шел перечень статей Уголовного Кодекса, по которым он привлекался либо пытался быть привлеченным.
Номера статей я за давностью лет подзабыла, никогда не любила уголовное право. Проработав месяц в прокуратуре еще в своем родном городе после института, практикантка в моем лице улепетывала оттуда, сверкая пятками, понимая, что лучше иметь личную жизнь и нормальную психику, чем погоны. Хотя, начинающему следователю, у которого я стажировалась, хороших дел не дадут, но, все же, мне хватило тогда трупов утопленников и висельников.
Однако, есть статьи, которые у любого юриста проходят красной нитью в памяти: сто пятая – убийство, сто тридцать первая – изнасилование, сто пятьдесят восьмая – кража, двести двадцать восьмая…
– Наркотики! – я вскинула голову и посмотрела на следившего за мной Анатолия Ивановича.
– Так это он, значит. Вы раньше его видели? Может он был в окружении вашего бывшего мужа? До развода?
– Нет, никогда. Димка наркоту ненавидел, его друг детства умер от передозировки, – я положила листок на его стол.
– Я вам так скажу, Софья Аркадьевна, исключительно потому, что Виталий меня попросил – дело неприятное. Я запросил у ГИБДД документы по ДТП. Они еще идут, но как мне вкратце пояснил знакомый: автомобиль отправлен на экспертизу по требованию транспортной компании, потому как в показаниях и протоколе сказано, что Дмитрий не смог остановиться и свернул в лес, чтобы не снести на груженой фуре колонну легковушек, которая еле двигалась из-за пробки. Транспортная компания настаивает, что осмотр тягача проводился перед рейсом, тормоза были проверены, в то время как показания инспекторов с места происшествия говорят о том, что он даже не тормозил. Бывает всякое. Согласен. Отказ тормозной системы. Зима. Гололед, хотя его тогда в области не наблюдалось. Теперь это все будут проверять. Но если система была намеренно повреждена… И тут самым большим вопросом встает это завещание. Возможно, Дмитрий предвидел нечто подобное.
– Боже… – я пыталась осмыслить все, что сказал Варков.
– Есть еще один нюанс. Наш кадр, – кивнул мужчина на фотографию – имеет причастность к наркотрафику, идущему через Россию в Европу и наоборот. А Дмитрий последние полгода до смерти возил грузы в Турку (город- порт в Финляндии).
– Вы хотите сказать, что он перевозил наркотики, и его убили из-за этого?
– Вполне возможно. И возможно, что Светлана, которую мы не можем найти, к этому причастна, ведь она работала в той же транспортной компании.
– Она сказала, что Дима ей задолжал…
– Да, вполне возможно, они что-то не поделили. И вполне возможно, эта квартира была призвана покрыть их долг перед поставщиками. Не могу сказать ничего определенного.
– И что мне делать?
– Для начала, вы забываете, что Виталий Аркадьевич имел место быть при вчерашнем происшествии. Имя Тропинина не должно фигурировать в подобных делах. Это может навредить его деловой репутации.
– Дда… Конечно, – я сглотнула.
– Постарайтесь успокоиться и жить обычной жизнью.
– Это шутка? У меня дочь! – не удержалась я.
– Отправьте к родителям. Они у вас в другом регионе, как я помню, -порылся Варков в документах.
– А как же Димкина мать? Неужели они полезут к ней?
– Софья, если они должны кому-то выше, они пойдут на любые меры, потому что в противном случае им это землю больше не топтать. Раз он так открыто действует, значит, время их поджимает. И вы должны объявить всем знакомым бывшего мужа, что вступаете в наследство и тем самым ускорить события. Мы же назначим за вами наблюдение.
– Я не буду этого делать, – я замотала головой. – У меня ребенок и родители. Эти люди могут… Я на это не пойду. Нет, – я сжалась, понимая, как смалодушничаю сейчас. – Пусть мать Димы вступит в наследство, после всего случившегося им легче ограбить банк, чем трясти ее. А если с ней что-то случится, наследницей Светлана на ее долю никак стать не может, она ей никто.
– Если только не будет завещания… А подобное завещание оспорить сможете только вы от лица дочери, внучки Валентины Алексеевны Мизерной, – склонил голову к плечу Анатолий Иванович, приторно ласково посмотрев на меня.
– Но это смешно, они что, пытать ее будут?!
– Софья, мать Дмитрия исчезла ночью.
– Что? – я чуть не упала со стула.
– Квартира взломана. Гражданка Столярова Маргарита Николаевна с черепно-мозговой в больнице.
Я вскочила.
– Она жива?
– Состояние стабильно тяжелое, – он продолжал непринужденно перебирать бумаги.
– И вы хотите, чтобы я рисковала жизнью своего ребенка? Ради чего? – я смотрела на него как на умалишенного.
Он поднял глаза – адский холод и безжалостность это все, что я там увидела.
– Вы же понимаете, Соня, что мы и без вас раскрутим ваше участие в этом деле. Этого человека пытаются привлечь уже не первый год. В его послужном списке десятки жертв, это если считать тех, кого он убил, переправляя огромный партии наркотиков, и я отнюдь не о тех, кто их употреблял. То как он действует в данном случае, слишком не похоже на обычное поведение Смолякова. Ему легче было нанять «нарика», который отправит вас к бывшему мужу, сунув нож в печень. Но он сам действует. И я уверен, что в конторе он вас убить не хотел.
Варков поднялся и оперся ладонями на стол.
– На видео видно, что он даже ножом не замахивался в момент когда Тропинин его руку перехватил. Я уверен, он нож хотел убрать…
– Вы сейчас на что намекаете? – я в упор посмотрела на Варкова.
Он тоже начал буравить меня взглядом. Я зрительного контакта разрывать не стала, и подбородок вздернула. Он мой взгляд тоже не отпустил, пока ни усмехнулся.
– А вы чем-то похоже на Виталия. Даже забавно, – его улыбка превратилась в оскал, я уже начала понимать, что привыкаю к подобному выражению лиц окружающих. – Из города не уезжать. Вы по делу пока свидетель и потерпевшая, но… – он чуть наклонился вперед, – лично у меня под подозрением в похищении Мизерной Валентины Алексеевны, которая могла помешать вам вступить в наследство, в убийстве Дмитрия Федоровича Мизерного, одним из мотивов которого является получение выгоды от продажи квартиры и возможном сговоре со Смоляковым Сергеем Андреевичем, а также покушении на похищение Сергея Витальевича Тропинина.
Он подписал и протянул мне пропуск со слащавой улыбкой, за которой мерещилась вся Испанская Инквизиция.
– Вы все тут психи! – мне было больше нечего сказать. Хлопать дверью я не стала, боясь, что рассыплюсь сама.
Глава 10
Из здания Управления я попросту выбежала, так хотелось глотнуть влажного, пропитанного тьмой и холодом, воздуха. Ощущение, будто слишком глубоко ныряешь, легкие уже разрываются от потребности в кислороде, а солнце там, за толщей воды, еще так далеко. Я поймала себя на том, что бреду, куда несут ноги, не замечая людей и машин. Удивительно, но и они не замечали меня, хотя смотрели в упор и даже могли задеть.
Я не могла поверить, что Димка ненавидел меня настолько, что мог так подставить. Ведь у нас же есть дочь! Как же так? Разве я заслужила все это? Как же я буду смотреть в глаза Томе и Андрею! Последняя мысль вышибла дух напрочь. Я так резко замерла посреди улицы, что сзади на меня налетел какой-то парень, пребольно задев плечом.
Как там говорил какой-то герой из какой-то книги…
Двигаться, выжить!
Настя! Я отмела все лишние мысли и поставила одну конкретную крохотную цель – отдел регистрации смерти по Центральному району Санкт-Петербурга. Такси домчало меня туда за несколько минут. Паспорт, дочкино свидетельство о рождении в подтверждение родства и у меня на руках Свидетельство о смерти Димы. Теперь я знаю дату – семнадцатое декабря, и место – 131 километр федеральной трассы «Скандинавия».
Я точно шла с крохотным фонарем в кромешной тьме, желтое пятнышко света – все, что у меня было, а за его пределами в темноте прятались невидимые монстры, готовые разодрать свою добычу.
Рядом с отделом ЗАГСа располагался офис коллеги. Девушка, с которой мы вместе работали пару лет несколько лет назад, радушно поздоровалась, пожелала поскорее выздороветь, приняв меня за больную, и сделала согласие на перелет Настены в сопровождении сотрудника авиакомпании к моим родителям. Крупный центр по продаже авиабилетов тоже оказался под боком – вылет был назначен на шесть вечера.
Тома меня возненавидит. Друзьями друзьями, но семья есть семья. Никто и ничто не может быть дороже и важнее ее. А Тома Андрея любит. Они вместе уже тринадцать лет, но до сих пор в их отношениях проскальзывают нежность, привязанность, взаимная теплота. Разумеется, подругу раздражает, что любит муж поваляться перед телевизором или посидеть за компьютером, что он – не любитель посещать театры и кино, предпочитая домашний уют. Но Андрей – прекрасный отец. И, что говорить, о своей семье он заботится.
Вылет через семь часов.
Еще одно страшное испытание – звонок матери и отцу. Я не стала им говорить в Новый Год о том, что случилось с Димой и со мной. Но теперь придется выложить почти все, смягчив некоторые детали и недосказав страшные подробности. Родители уже в возрасте.
Мама, конечно, была взбудоражена. Она кричала в трубку, что приедет сама, чтобы я не дергалась, что это все ошибка. Натиск из слез и мольбы было крайне трудно выдержать. Хорошо, что на улице шел дождь. Хотя, мне кажется, я не плакала, нечем было. Эмоции кончились, осталось одно желание – двигаться с фонариком, храня в сердце надежду на лучшее, и знать, что с самым главным человечком на земле все будет хорошо.
Настя крутилась вокруг меня, пока я пыталась собрать ее чемодан, хотя очень хотелось посадить ее на колени, обнять и больше ни о чем не думать. Особенно после того как ушли Тома с Натой.
Я рассказала подруге всю правду, о подозрениях, об обвинениях, о том, что могут Андрея дергать. Подруга молчала. Также молча, она собрала притихшую Сливку и, также тихо за ней захлопнулась дверь. Я осталась наедине со своими страхами.
Настена бабушку с дедушкой любила и воспринимала все это как игру или каникулы. Она радовалась, что увидит Мурзика с теплым нежным животиком и постоянным стремлением быть приласканным, увидит и большого доброго Рокки, овчарку, который защищал малышку от чересчур назойливого соперника-приятеля кота. В шесть вечера самолет взвился в небо. Я просидела в аэропорту все два часа, пока длился перелет, и замигавший телефон с надписью «мама» схватила, наверное, на первом гудке. Все прошло отлично. Малышка, конечно, устала и сейчас в машине сладко посапывала. Мама шептала, чтобы я была осторожна. Она, похоже, сама начала пить успокоительные. Я заверила, что буду. Только есть ли в этом толк?
В полдесятого, оказавшись в пустом доме, где лежали раскиданные в спешке игрушки и вещи дочки, я не выдержала и вылетела из квартиры, боясь, что сойду с ума. За оставшиеся десять минут до часа «икс» – запрета продажи алкоголя, я посетила алкомаркет и затоварилась большой бутылкой коньяка. Мне очень хотелось забыться, чтобы отпустило хоть на минуту напряжение, державшее меня точно в тисках.
