скачать книгу бесплатно
В дверь заглянула всё та же девочка.
– Скажите, а урока не будет? – протараторила она.
– Какого урока? – не поняла Валентина Егоровна.
Девочка исчезла, не ответив.
– Пожалуй, пора собираться! – учительница поднялась и стала неторопливо снимать с доски портрет и репродукции.
– Пошёл дождь, – продолжила рассказывать. – Но люди не расходились, а попрятались под крыши летних кафе. Интересно же взглянуть на чудо-торт! А потом вдруг народ выбежал на площадь под дождь, и мы с девочками туда же. Смотрим: сцена. Украшена гирляндами из разноцветных воздушных шариков. А на сцене под натянутым тентом – торт.
Валентина Егоровна стояла у доски и жестикулировала репродукциями. Опомнившись, подошла к столу и стала укладывать вещи в сумку и пакет.
– Честно говоря, я разочаровалась, – она подняла глаза. – Не такой уж он большой был! Просто пирамида из всё уменьшающихся тортов. Ожидала увидеть нечто более грандиозное… Знаете, а давайте здесь посидим, пока не выгоняют! – она опустилась на стул за учительским столом.
Таня с готовностью кивнула и вновь сосредоточила слух, ожидая, когда речь пойдёт непосредственно о губернаторе.
– Дождь-то был сильный! – неторопливо повествовала Валентина Егоровна. – Толпу перед сценой прикрывали купола зонтиков. А мы без зонтов! Не догадались захватить. Моя ученица поднялась на скамейку и фотографировала поверх голов. А потом люди встали в очередь за тортом, мы тоже. Очередь почти не двигалась. Сначала к торту приглашали бабушек и дедушек, потом дошколят, потом младших школьников. В толпе было тесно, зато мы прятались под чужими зонтами. Девушка рядом с нами разозлилась, схватила дочку – приподняла её перед собой – и вломилась в гущу людей, как танк! Пробила себе дорогу к торту! Я потом видела, как они с дочкой доедали кусок. А мы с девочками решили больше не стоять, выбрались наружу. Мокрые, продрогшие! Дождь к тому времени перестал. Площадь вся в лужах… Тут-то к нам и подошёл Виктор Эдуардович!
Я сначала не поняла, что происходит. Незнакомый мужчина, одет по-простому: чёрная куртка, чёрные джинсы. Улыбается, глаза живые. Волосы торчком, как у взъерошенного воробья. Сейчас он облысел. И сейчас он полнее, чем был в то время. Когда представился, я опешила! Рот открыла, так и стою с открытым ртом. А он говорит: «Не беда, что праздничного торта не поели». И зовёт в Дом творчества, там буфет на первом этаже. «Угощу!» – говорит. Мы последовали за ним, как овечки за пастухом. Хотя нет (Валентина Егоровна улыбнулась), одна моя ученица сбежала. Остались мы с Наташей.
Он усадил нас за столик, а сам скрылся. Потом появился с двумя молодыми женщинами и их детьми – тоже на улице подобрал. Усадил рядом. Поговорил с буфетчицей, и нам вынесли на картонных тарелочках по куску торта и гранёные стаканы с чаем. Виктор Эдуардович говорит: «Хоть отре?зали и не от самого большого торта, но этот тоже очень вкусный. Или даже вкуснее!» После этих слов он подмигнул. Помню, сверху на торте был красный мармеладный цветок, а коржи со сметанным кремом. Сейчас почему-то не вижу в продаже. Мы сидели тесной компанией за столиком и угощались. А Виктор Эдуардович сидел немного поодаль, перекинув ногу на ногу.
Одна из приведённых девушек захотела с Виктором Эдуардовичем побеседовать, задавала вопросы о личной жизни, о работе. Он охотно отвечал. Вот тогда я и узнала, как нелегко ему дался путь от простого студента до основателя фабрики. Он был обычным ребёнком из бедной деревенской семьи. Мать воспитывала одна его и его сестру. Он поступил в Отоковский университет, жил на стипендию в общежитии, экономил. Мама не имела возможности помогать. Уже тогда он начал зарабатывать, совмещая работу и учёбу. В конце концов сам стал материально поддерживать маму и сестру.
– А где он работал? – уточнила Таня, потому что Валентина Егоровна смолкла.
– Я не знаю, не помню.
– Мне бы хотелось подробнее о губернаторе! Как ему всё-таки удалось столь высоко подняться?
– Он говорил, что самое главное – быть добрым и благодарить всех, кто тебе помогает, не жадничать.
– И всё?
– Понимаете… – учительница запнулась и смущённо добавила: – Не знаю вашего имени.
Девушка представилась.
– Понимаете, Таня, это ведь было давно! Как я могу помнить все подробности разговора? А вы о чём именно хотите статью написать?
– О психологии бедных и богатых, – пробормотала Таня упавшим голосом.
– М-м-м… Тогда я вам не гожусь в качестве информатора! – Валентина Егоровна виновато улыбнулась и, приподняв плечи, развела худенькими ладонями. – Напрасно отняла у вас время рассказами о Дне города!
– Мне было интересно послушать!
– Но ведь это совсем не годится для статьи! – учительница окончательно расстроилась. – А в какую газету пишете?
– Пока не определилась. Отнесу в разные редакции. Я ведь не журналистка, решила подработать внештатным корреспондентом.
– И сразу взялись за сложную тему! Только вы лучше не пишите то, что я рассказывала о жизни Виктора Эдуардовича: вдруг соврала в чём-нибудь? Память – ненадёжный источник информации.
Таня со вздохом коротко кивнула.
– Ой! – Валентина Егоровна внезапно выпрямилась, её глаза радостно расширились, а лицо приобрело забавное детское выражение. – Он ведь оставил тогда визитку! И она у меня где-то затесалась!
Женщина полезла в свою сумку, вынула толстую записную книжку и принялась перелистывать исписанные разноцветными пастами странички. Среди страниц попадались свёрнутые бумажки, ламинированные карточки, мелькнул календарик.
– Не здесь! – она достала другую записную книжку, полистала. – Вот!
Протянула Тане потрёпанную картонку песочного цвета, на которой серыми буквами пропечатаны имя-фамилия-отчество губернатора, телефон и должность: «Директор фабрики кондитерских изделий „Лучший в мире Карлсон“».
– Попытайтесь обратиться непосредственно к нему! – посоветовала Валентина Егоровна. – От меня толку мало, а он вам всё подробно расскажет. Правда, визитка старая. Не знаю, можно ли теперь дозвониться по телефону, который там указан. А если можно, то до кого? Но вы попробуйте!
Таня «попробует» в этот же день, почти не дав себе времени на предварительные волнения.
– Да, слушаю! – откликнулся мужской голос.
– Здравствуйте! Я Татьяна Гутова, начинающий журналист. Хотела бы поговорить с Виктором Эдуардовичем.
На том конце провода замешкались, а затем прежний голос сказал:
– Секундочку!
– Да? – раздался другой мужской голос.
– Виктор Эдуардович?
– Да.
– Вас беспокоит Татьяна Гутова! Я пишу статью о бедных и богатых, как стать богатым. Хотела бы взять у вас интервью.
– Позвольте спросить: как вы меня нашли?
– Ваш телефон дала учительница, которую вы угощали тортом в День города несколько лет назад. В Доме творчества «Радуга».
– Очень любопытно! Дело в том, что вам, Татьяна, на редкость повезло! Застать меня по этому номеру почти невозможно! И, поскольку вам так повезло, я просто обязан уделить вам внимание! Что конкретно вас интересует?
– Как вы стали богатым? Может, вы дали бы несколько советов?
– Знаете, Татьяна, а такая статья уже есть! Тогда же в Доме творчества «Радуга» я давал интервью журналистке с ребёнком. Учительница, о которой вы упомянули, безусловно, помнит! Статья была опубликована в подростковой газете «Мы сами». Возможно, в библиотеках сохранились старые подшивки – посмотрите!
– Но я бы хотела написать свою статью, – расстроенно пробормотала девушка.
– К сожалению, Татьяна, у меня нет времени! Хотя вы можете обратиться к Веронике Эдуардовне Самоделовой, моей сестре! Она составляет генеалогическое древо нашего рода, описывает биографии предков и ныне живущих родственников, в том числе мою. Наверное, согласится что-то вам рассказать. Запишете телефон?
– Конечно! Записываю.
Он продиктовал рабочий номер.
– Если поторопитесь, то застанете на месте прямо сейчас.
– Спасибо большое!
– Всего доброго, Татьяна!
Выходит, тогда, в День города, Валентина Егоровна не распознала, что одна из мам, приглашённых Виктором Эдуардовичем, была журналисткой, а за столиком во время поедания торта протекала не просто беседа, а настоящее интервью!
Дрожащей рукой Таня набрала номер Вероники Эдуардовны.
– Могу встретиться с вами только после праздников, – сказала сестра губернатора спокойным прохладным голосом. – Или приезжайте завтра вечером!
– А во сколько? И куда? – Таня засияла, не веря своему счастью.
– В шесть часов, если вас устроит. Запишите адрес: улица Квадро, дом 29, квартира 118. Внизу домофон – наберёте номер квартиры, я отвечу.
«К ней домой!» – удивлённо подумала Таня.
Весь оставшийся день она пыталась выяснить, как добраться до улицы Квадро. Помог сосед из квартиры напротив: надо ехать в Центр, сойти на остановке «Часовня», перейти дорогу и сесть на 48-ой.
В воскресенье (началом которого было расставание с Павлом по телефону) Таня отправилась к Веронике Эдуардовне.
Центр преобразился. Одна из ёлочек на остановке «Часовня» увита светящимися нитями. На деревья перед мини-маркетом «БигБэг» небрежно накинуты серебряные, изумрудные и золотые световые сеточки. На противоположной стороне улицы возле торгового павильона ёлка увешана цветными коробками из-под сока.
Таня нарочно проехала дальше по Красной улице, чтобы купить блокнот на спирали с красивой обложкой и дорогую шариковую ручку. «Как настоящая журналистка!» – удовлетворённо оценила себя девушка.
Странно становится на душе, когда Таня задумывается над ситуацией: ведь она разговаривала с самим губернатором, а теперь едет домой к его родной сестре! Дух захватывает от радости! Но при этом в мыслях то явно, то мельком всплывает образ таинственной башни. Как будто некая сила, независимо от Таниной воли, несёт Таню по спирали событий всё ближе и ближе к… чему? Что должно произойти в башне? Или ничего там не должно произойти, а все «знаки» и «вещие сны» просто следствие Таниной разыгравшейся фантазии! Трудно сориентироваться, где реальность, а где домыслы.
Узкая улица Квадро пролегает вдоль белёсой холодно-туманной низины, а в низине, сколько ни вглядывайся, не видно признаков человеческой жизни. Только лес серым щетинистым ковром раскатан по склону до горизонта.
В конце улицы стоит открытый всем ветрам высоченный кирпичный дом №29 – просто гигантский, если сравнивать с деревянными постройками вокруг. Стена сплошь застеклённая, а углы в форме узких башен. Такое роскошное жильё на отшибе города?
Войдя во двор под прямоугольную арку, Таня увидела нарядную ёлку, переливчато мигающую разноцветными нитями, и снежные фигуры на детской площадке. Время ещё есть, и девушка специально прошлась по узкой тропинке через площадку, разглядывая при свете вечерних огней массивного деда Мороза со Снегурочкой, рогатого оленя и пышнохвостую белку. Фигуры испорчены собачьими посланиями, желтеющими на основаниях, а также многочисленными ямками, проделанными детьми.
Путь к качелям и летним горкам завален снегом. Утоптано только пространство вокруг снежных фигур, ёлки и зимней деревянной горки. Дети с визгом скатываются, толкают друг друга, выкарабкиваются, скользя в валенках по льду. «Антон, пойдём домой! – устало уговаривает женский голос. – Антон, я уже замёрзла, пойдём домой… Антон, хватит уже… Мама замёрзла, пойдём…»
Девушка направилась к подъезду, и сразу ёкнуло сердце и сбилось дыхание. Достала записную книжку, чтобы лишний раз проверить, верно ли помнит номер квартиры. Всё правильно: 118. Нажала на кнопки домофона.
– Да?
– Это Татьяна Гутова!
– Проходите!
Раздался прерывистый тонкий звук, Таня потянула тяжёлую дверь. И ещё одну. Ого! Такого широкого, светлого и аккуратного подъезда Таня в жизни не видала! Потолок высоченный, оттуда сияют лампы в круглых плафонах. Лестничные площадки на загляденье чистые: ни бумажек, ни окурков, ни бутылок. Перила не погнуты, на стенах не только ни одной надписи или рисунка, но даже ни одной царапины! Удивительны подъездные окна: во-первых, пластиковые, во-вторых, слишком большие, будто в крупном торговом центре. Поверх уличных огней они отражают Таню, как она поднимается на третий этаж. Девушка смутилась, почувствовав себя рыбкой в аквариуме, ведь с улицы её наверняка видно!
Дверь одной из квартир открыта, на пороге встречает женщина – наверное не такая уже молодая, но выглядящая молодо и ухоженно. На ней белые лёгкие штаны, шлёпанцы-вьетнамки и просторная рубашка с рукавами до локтей в красную, белую и чёрную полоску наискосок. Волосы небрежно подобраны большим перламутровым зажимом. Женщина отодвинула дверцу зеркального шкафа-купе и повесила Танино пальто на плечики, а потом подала мягкие розовые тапочки с собачьими мордочками.
Таня растерянно бегает глазами: это прихожая? Скорее, целая комната для раздевания и одевания на улицу! Отсюда не видно ни кухни, ни зала, как это привычно для Тани. На стенах интерьерные картины, выдержанные в одном стиле: все в желтовато-оранжевой гамме, изображают развалины древних строений, арки, едва различимые мостовые и низкое солнце.
Вероника Эдуардовна провела в просторную гостиную. Под ногами паркет – натуральный, деревянный, из узких дощечек. К гостиной примыкает зона кухни, которая выделена плиткой на полу и изогнутым выступом натяжного потолка. По волнистому краю выступа вкручены маленькие светильники.
Между окном, прикрытым жалюзи, и голой балконной дверью – высокая стойка с цветами в горшках.
Таня села на белый угловой диван без подлокотников, а Вероника Эдуардовна – в такое же по стилю кресло рядом с диваном. Перед ногами круглый столик со стеклянной столешницей, окантованной тёмным деревом. Над столиком низко нависает яркий китайский фонарь.
– Я отксерокопировала статью о Викторе Эдуардовиче, – сказала женщина, потянувшись к столику за двумя отпечатанными листами. – Статья написана четыре года назад, но информация вполне годится, если её переработать и не упоминать, о ком конкретно идёт речь.
Она передала статью Тане, и девушка машинально раскрыла листы перед глазами, но не смотрела в них.
– А разве вы не можете рассказать… по-новому? – спросила, робея.
– Зачем? Я даже не знаю, что добавить к статье! Ведь, если я правильно поняла, вас интересует секрет богатства и успеха. Виктор Эдуардович всё изложил в интервью!
– Хорошо… Я могу взять с собой?
– Конечно, это для вас!
– А может, вы дадите интервью? – обрадовалась Таня пришедшей в голову идее. – Вы ведь тоже многого достигли! И у вас свой опыт и своё, наверное, понимание, отличное от понимания Виктора Эдуардовича.
– В целом я с ним согласна! Но могу рассказать от себя. Только задавайте вопросы! Если вы не против, я приготовлю кофе.
– Не против.
И вдруг подумала, что неудобно будет одновременно пить кофе и записывать за Вероникой Эдуардовной.
Женщина прошла в зону кухни и щёлкнула кнопкой чайника, достала из шкафа баночку растворимого кофе.
Под окном рядом с большим блестящим холодильником стоят плетёная скамейка и складной столик, застеленный клеёнчатой скатертью. Широкий подоконник заставлен посудой, коробками и пакетами. Второй подоконник, который перед балконом, тоже завален всем подряд: книгами, бумагами, косметическими принадлежностями. Вдоль стен – дорожные сумки, банки с краской, рулон обоев, пылесос. Таня вдруг подумала, что Вероника Эдуардовна, вероятно, недавно переехала в эту квартиру.
Донёсся возбуждающий аромат кофе.
– Вам со сливками? – поинтересовалась хозяйка, обернувшись.
Таня кивнула, хотя никогда не пробовала кофе со сливками, не считая ароматизированной смеси в пакетиках, которой увлекалась на работе в прежней библиотеке.
Женщина плавно и медленно приблизилась, неся перед собой заставленный поднос. Разместила на стеклянном столике дымящиеся фарфоровые чашки на блюдечках, сахарницу и кувшинчик с коротким носиком. Плеснула в кофе густых сливок.
– Пьёте с сахаром?
– Да. Две ложки, хотя нет, одну!
Таня помешала, звякая блестящей ложечкой. Отпила, с удивлением отметив необыкновенно приятный вкус кофе. По телу разлилось тепло, стало жарко.
– Спрашивайте! – напомнила Вероника Эдуардовна.
Девушка торопливо опустошила чашку до половины, отставила и полезла в сумку за новыми блокнотом и ручкой.