скачать книгу бесплатно
– Нет! Не надо! – закричала, заскулила Таня, но машина тронулась.
– Ой… – растерянно улыбнулась девушка. – Это не человек. Оказывается, это дерево! Надо же, так реалистично показалось! Мне даже мерещилась его мимика! Со мной наяву такое никогда не случалось, разве что в полусне. Ещё помню в детстве: в темноте вместо вёдер на стиральной машине мерещились головы чудовищ. Слушай, поехали отсюда! – Таня посмотрела на расплывчатый красный огонёк возле двери башни. – На нас наверняка смотрят видеокамеры, а мы ведём себя очень подозрительно.
Сергей поехал, но не назад, а к огням за башней.
– Ты куда?
– Ты ведь меня не знаешь, я маньяк.
– Хватит пугать, ну пожалуйста! Куда ты едешь?
Машина встала перед сугробом. Сергей отодвинул своё кресло назад и полез целоваться.
– Не на-адо! – прохныкала Таня, выставив перед собой руки.
– Почему?
– Как-то сразу… Вези меня лучше домой, Настя будет волноваться!
– У нас ещё есть время, – он снова полез на неё.
Пришлось целоваться. Если бы знала, разве надела бы этот свитер? Даже дезодорантом не побрызгалась!
Таня улыбалась, отворачивалась и продолжала вежливо отпихивать настырного парня. Сергей сделал ещё пару вялых попыток и отстранился, откинувшись на сиденье. Он выглядел усталым: всё-таки конец рабочего дня, поздно, пора бы спать ложиться.
– Ну, поехали? – придвинул кресло, пристегнулся.
Таня уныло смотрела в окно. Уже не страшно и неинтересно, очарование разрушилось. Зачем было лезть с поцелуями? Тем более в машине, где неудобно, всё мешает, и ещё свитер грязный, и ещё наелась! Да и Сергею не очень-то хотелось, не пылал страстью. Зачем тогда полез? А Таня почему не давала решительный отпор? Поначалу даже поддавалась и кокетливо улыбалась. Ведь тоже не хотела, даже неприятно было!
А прогулка получилась замечательная – до этого самого момента! Пугал Сергей здорово! Жаль, его внешность почти перестала казаться привлекательной, даже глаза не так темны и глубоки, как виделось вначале, – просто карие, похожи на блюдца, – а лицо белое и немного морщинистое, помятое.
Но симпатия не исчезла. Таня спрашивала про жену, маленького ребёнка, интересовалась, почему ищет связь на стороне. Сергей отвечал немногословно: нет, не ругаются (он вообще не любитель криков и скандалов), просто прохладные отношения, как между чужими.
Нулевой проспект проскочили быстро, девушка даже не успела что-либо почувствовать. У подъезда Сергей остановился, Таня застегнула пальто.
– Мне очень понравилась прогулка, – сказала она. – Спасибо! А ты во мне не разочаровался?
– Ты симпатичная!
– Нос большой.
– В самый раз! Целоваться не мешает.
Улыбаясь, Таня вошла в подъезд. А когда легла в постель, задумалась о странностях встречи. Почему Сергею взбрело в голову везти Таню именно к башне? Почему около башни явственно померещился человек, подзывающий к себе? И, хотя он оказался всего лишь деревом, это не значило, что его и правда не было! Что ещё странно: прогулка с Сергеем произошла всего через несколько дней после встречи с другим парнем, который невольно напомнил опять-таки о башне!
Этого парня зовут Павлом. Он звонит каждую неделю в выходной, чтобы пригласить на очередное свидание. Ничем явным не отталкивает. Да и чем отталкивать? Высокий, вполне симпатичный, хотя ресницы слишком черны, густы и слишком загнуты вверх. Спокойный, не курит, не пьёт. Но с ним почему-то скучно.
В первую встречу повёл в музей. Причём взял под руку, и они вышагивали по улице, как чинная пара. Почти ни о чём не разговаривали.
Дверь в маленькое кирпичное здание музея была заперта.
– Написано: сегодня рабочий день, – недоумевал Павел, изучая расписание. – И по времени сейчас не обед.
Постучал, потом позвонил, несколько раз нажав на кнопочку. Собрались уже уходить, как вдруг дверь открылась.
– Что вам? – спросила женщина.
– Мы в музей, посетители.
Женщина кашлянула и посторонилась.
– Входите! Свет сейчас включим. Мы экономим электричество, пока никого нет. Раздевайтесь здесь.
В помещении было сумрачно и холодно – Таня почувствовала это ещё до того, как сняла пальто. За столиком сидели две женщины, пили чай и косились на пришедших. Загорелся свет в первом зале – маленьком, начинающемся слева. В ряд стоят высокие стеклянные витрины. Потом зажглась лампочка где-то впереди, осветив узенький коридорчик. Таня припала к витрине: лежат орудия труда древних людей, на табличках длинные пояснения.
Павел ушёл уже в следующий зал, а Таня изучала только вторую витрину. Решив не отставать, прямиком направилась к Павлу, игнорируя всё, что не успела рассмотреть. Во втором зале были расставлены чучела животных и птиц: кто на зелёной подстилке, кто на засушенной коряге, застыли в разных позах волки, зайцы, лисицы и соколы, как будто смотрели один на другого, охотились, рычали. Но у всех слепые стеклянные глаза и пыльная клочковатая шерсть. Глядя на волка, Таня поразилась его огромным размерам: он был больше любой собаки! И удивилась мелким габаритам лисицы. На картинках её изображают более роскошной, а тут худая тусклая полукрыса, полукошка.
Третий зал был посвящён Великой Отечественной войне и участию в ней города Отока. На стенах под стеклом висели чёрно-белые расплывчатые фотографии солдат и медсестёр, зданий и улиц. На столиках лежали рукописные пожелтевшие письма, помятая каска, гильза, автомат, медали.
Вышли с Павлом на белый свет, прошлись под ручку до остановки и расстались. Через неделю он позвал к себе домой. Его дом на Окраине на Передовой горе. Проехали пару остановок на трамвае. Трамвай вёз медленно, слегка потряхивая, и звякал на остановках. Павел стоял близко – высокий, прямой, аккуратно одетый – и улыбался, когда смотрел на Таню. А Таня почувствовала запах у него изо рта, и ей стало неприятно.
Живёт он в новой пятиэтажке с балконами из красных и серых кирпичей, сложенных в шахматном порядке. По пути заглянули в магазинчик, и Павел купил мелкое немного подгорелое песочное печенье в подложке.
Квартира чистая, прибранная, в зале включен телевизор, на диване сидят Павловы родители. Папа приподнялся, поздоровался. Прошли по коридору в комнату. Сквозь широкое окно проникает много зимнего света. Свет равномерно заполняет пространство, отражаясь в обоях мягкого зеленоватого тона и в новом светло-коричневом ковре. Идеальный порядок. Стол напротив окна, диван сбоку. Тикают тяжёлые настенные часы.
Таня села на диван, а Павел пошёл на кухню готовить чай. Через пять минут осторожно вплыл с подносом, на котором дымились две чашки, поблёскивали ложечки, погружённые в чай, и была раскрыта подложка с печеньем. Поставив поднос на стол, Павел отправился за сахарницей. Принёс наполненную искристо-белыми сахарными кубиками.
Таня внимательно наблюдала за Павлом, как он ходит туда-сюда, и внезапно её мирное, плавно текущее настроение изменилось, даже в комнате потемнело! Хотя что могло случиться здесь, на Окраине, тем более рядом с таким человеком, как Павел? Почудилось? Таня отвела взгляд и вновь покосилась на парня. У него на затылке мутное пятно, похожее на кусок тумана. Если не смотреть прямо, то туман движется и виден острый нос и бугор щеки. Потустороннее лицо. Глаза узкие, как у бурята, то ли закрыты, то ли щурятся. Показалось: в чёрных щёлочках вспыхнул свет! А потом снова вместо лица подвижное серое пятно.
– Чай сильно горячий. Давайте пока посмотрим фотографии! Хотите? – Павел замер перед полкой в ожидании ответа.
– Да-да! Давайте посмотрим.
Он взял в руки большой тяжёлый альбом с картонными листами.
– Слушайте! – Таня фыркнула, будто собралась рассказать анекдот. – А что это ваш затылок на меня косится? Я ему не нравлюсь?
Придерживая альбом одной рукой, Павел слегка отвернулся и кашлянул в ладонь, потом быстро пригладил волосы.
– Вот… фотографии, – помедлив, он присел рядом и открыл первую страницу: в прорези вставлены чёрно-белые снимки.
– Паша, я правда видела! – краснея и улыбаясь, настаивала девушка. – Я вас боюсь!
– Таня, дорогая, что вам во мне не понравилось? Не пойму никак! – он снова погладил затылок и обратил его к девушке. – Ну вот, смотрите!
Тёмные густые волосы лежат ровно, на шее аккуратно сбриты, в них разве что пара крупинок перхоти, но никакого мутного пятна и тем более суженных глаз.
– Всё в порядке с затылком, – проговорила девушка. – Тем более вы житель Окраины.
В этот момент Павел прочистил горло, а Таня продолжила:
– Померещилось! Голова сегодня побаливает, наверное, поэтому.
Павел легонько постучал по фотографии и стал рассказывать о тех, кто на ней изображён. Но Таня перебила. Ей было неловко за себя, и она желала замять ситуацию.
– Вы считайте, что это была шутка! Ну, вроде игры в страшилки.
– Хорошо, я так и буду считать. Это мой брат!
На снимке крупным планом два парня очень похожих между собой, только один старше, шире и у него на голове офицерская фуражка. На другом снимке этот же парень с гитарой. А вот он демонстрирует обложку книги. Таня пригляделась, но вовсе не к книге, а к постеру за спиной Павлова брата! Неужели на постере знакомая башня?!
– Ой, это же башня, в которой архив? – уточнила девушка.
– Не знаю. В какой башне архив?
– Башня в переулке Красного Пожарника, в Центре. Здесь на плакате, кажется, она и есть!
– Брат прислал это фото из другого города. Хотел показать, что ему удалось достать книгу, о которой мечтал. На плакате не может быть Оток! Тем более, смотрите, тут горы. По-моему, это изображение какой-то заграничной достопримечательности или вообще вымысел художника. Ведь это, возможно, картина.
– А что за книга? – Таня и сама поняла уже, что башня незнакомая, хотя волнение не утихало.
– Не помню названия. Что там написано? «Приглашение на казнь». Не читал такую.
– А я читала! В универе проходили, Набоков написал.
Таня удивилась, как фотография в альбоме Павла похожа на знак от Духа! Во-первых, башня. Во-вторых, «приглашение», а в недавнем сне её как раз приглашали, звали в башню. На что намекает зловещее «на казнь»? Хорошо бы поговорить с Полиной…
Вчера, встречаясь на йоге, Тане так и не удалось рассказать сон, а два предыдущих занятия в среду и субботу, когда воспоминания о сне были свежими, Полина пропустила. Дело в том, что второго декабря у её дочери Лены родился ребёнок, мальчик. Лена плохо себя чувствовала, у неё была высокая температура, и Полина часто ездила к ней нянчиться с малышом и помогать по хозяйству. Пообщаться с Полиной почти не удавалось.
Однажды, до рождения внука, когда Таня ещё часто обижалась на Полину за недостаток внимания, та пригласила её прогуляться перед занятием по йоге. Пожалуй, только теперь девушка понимает, что это был подарок дружбы: Полина хотела показать, как много Таня для неё значит. Но в тот момент Таня не оценила! Даже чувствовала лёгкое недовольство: Полина, видите ли, постоянно занята общением с другими, а ей уделяет внимание между делом, по пути на йогу! Даже тот факт, что Полина повела в магазин, купила коробку конфет «Птичье молоко», тут же открыла и предложила угоститься, – даже это девушка не смогла оценить в полной мере! А теперь вспоминает о той ситуации с благодарностью. Тогда, в магазине, она надкусила конфету и обрадовалась:
– Коричневая начинка! Именно такие я люблю!
– Это не удивительно, – произнесла Полина. – Ведь конфеты особенные, куплены специально для тебя.
Теперь, когда Полина помогает дочери Лене, Таня не обижается за редкость общения. Поняла, что Полина никогда не убегала от дружбы, а, возможно, наоборот, это Таня препятствовала дружбе своим недовольством. И ещё девушка вдруг догадалась, что сама её тяга к необыкновенной дружбе не более чем следствие одиночества. Вот найдёт мужчину, и ещё неизвестно, сохранится ли нужда в интенсивном общении с Полиной!
Что касается Павла, то через неделю в воскресенье Таня без энтузиазма ждала его звонка. Если она скажет, что сегодня встретиться не получится, то не обманет, поскольку уже была назначена встреча – более важная. А потом Таня уезжает к родителям. Возможно, спустя такое долгое время Павел больше и не позвонит!
Впрочем, услышав в трубке его достаточно спокойную реакцию на отказ, а также приняв пожелания счастливо встретиться с родителями и приятно провести новогодние выходные, Таня осознала, что Павел позвонит в первое же воскресенье после приезда, и тогда снова придётся выкручиваться, чтобы избежать встречи. Этого не хотелось. Значит, прямо сейчас нужно действовать жёстко!
– Мне кажется, нам больше не надо встречаться, – заявила девушка.
– Почему? – сдержанно осведомился Павел.
– Мы слишком разные.
– Мне так не показалось. Мне с вами нравится. Я думал, взаимно.
– Вы хороший, симпатичный, не пьёте, не курите… аккуратный. Но вы не знаете меня! Вам нравится, чтобы всё было просто, без философствования и самокопания. Разве я не права?
– Да. Зачем копаться в себе? Надо просто жить.
– Но на самом деле я очень люблю рефлексировать! Много думаю о смысле жизни, об устройстве мироздания, например что касается загробного мира, энергий, иных измерений.
– Зачем усложнять жизнь? Я не понимаю.
– Вот я и говорю, что мы разные! Когда я с вами, то сдерживаю свой язык, а мне хочется что-нибудь обсудить. Например, свой внутренний мир, сны, чувства. Или, наоборот, ваш внутренний мир, хочется расспрашивать вас о причинах и следствиях разных ваших мыслей и поступков. Я каждый день пишу дневник. И стремлюсь к тому, чтобы люди, с которыми я общаюсь, были такими же, как я.
Таня, безусловно, преувеличивала, но делала это нарочно.
– Почему нельзя просто быть тем, кто ты есть? Зачем придумывать лишнее?
– Для вас лишнее, а для меня в этом весь интерес.
– В таком случае, мы действительно разные.
– Главное – найти родственную душу. Ну… пока?
– Пока!
Таня положила трубку и вздохнула со смешанным чувством облегчения и сожаления.
Последняя встреча с Павлом и прогулка с Сергеем на машине укрепили Таню в решении посетить башню. Если она хочет разгадать тайну, то это произойдёт, скорее всего, в башне! Заодно есть хорошая возможность проследить, как сбывается сон: вещие сны случаются так редко!
После возвращения в Оток башня – первый пункт в списке запланированных дел. А до поездки не остаётся свободного времени. Да и не хочется ставить поездку под угрозу: вдруг отберут разрешение, стоит Тане даже просто обратиться к охраннику башни? Глупые, конечно, опасения, но всё же…
Глава 3
Богатыми не рождаются
Итак, Полина дала Тане два задания: знакомиться с мужчинами и написать статью о бедных и богатых. И если знакомства продвигаются бодро и доставляют удовольствие, то со статьёй Таня испытывает трудности. С одной стороны, кажется очевидной разница между психологией богатого и бедного: богатые уверенны, решительны, а бедные сами себе строят ограничения. Но с другой стороны, что писать в статье? Банальные рассуждения? Прописные истины?
Даже опрашивая людей, разве возможно во всё это как следует вникнуть? Вот если бы Таня сама, собственными усилиями из бедности вышла к богатству, тогда, конечно, смогла бы написать интересную статью, – основанную на личном опыте! А в данной ситуации… Кому и зачем это нужно? По Таниному мнению, Полина высосала задание из пальца! А придётся выполнять, раз уж взяла на себя роль «ученицы».
Сбор материала для статьи проходит вяло: до середины декабря было лишь одно интервью – с безработным. А потом Таня познакомилась с Данилой, и информационная копилка пополнилась.
Данила, как оказалось, живёт на соседней улице. Договорились встретиться вечером возле парка с Лениным. Парк – полузаброшенное место, достопримечательность Запсишного района. В его центре на постаменте – облепленный снегом белый памятник в традиционной для изображений Ленина позе: вытянутая рука широкой ладонью указывает в «светлое будущее». В сугробах протоптана узкая витиеватая тропинка, торчат голые ветки кустов и заснеженные колючие ёлки. Скамеек нет: возможно, завалены снегом, хотя Таня не помнит, чтобы и осенью, проходя тут однажды, заметила хоть одну.
Данила – полноватый мужчина с полуоткрытым ртом. Он пыхтит во время разговора и при ходьбе. Походка неуклюжая: пока вёл по тропинке через парк, угодил в сугроб и смешно выбирался, болтая валенками. Потом снова чуть не упал, повиснув ногой в воздухе, – Таня вовремя схватила за руку. «Ой-ой, какой я неловкий!» – сокрушался Данила.
За парком – кондитерская фабрика «Мишуткин двор». Краснокирпичный магазинчик, куда повёл новый знакомый, тоже называется «Мишуткин двор». Таня сразу принялась изучать цены, думала: «Раз сюда непосредственно поступает продукция фабрики, то шоколад и конфеты должны стоить дёшево». Не тут-то было! Цены высокие, как и везде. Зато продаются пирожные, правда, выбор маленький: «Лимонное», которое Таня уже пробовала, «картошка» и песочные, завёрнутые в пищевую плёнку. Данила купил песочные.
Отправились к нему домой. Живёт он в пятиэтажке на пятом этаже. В квартире шумно. Выглянула мама с намыленными руками и полная сестра, потом выскочили два мальчика и пронеслись мимо. Перед порогом длинный узкий коридор, заваленный пёстрыми тряпками, распределёнными по кучам; тарахтит стиральная машина. Переступая через тряпки, Данила и Таня прошли в дальний конец коридора и оказались в маленькой комнатке. Данила прикрыл дверь, стало тихо.
Бардак в комнате, наверное, следовало охарактеризовать как «творческий беспорядок», потому что это соответствует роли «непризнанного гения», которую выбрал для себя Данила. По телефону Таня узнала, что он, хоть и работает машинистом на заводе, на самом деле душой весь в шахматах, ездит на шахматные соревнования (правда, в последнее время только проигрывает) и мечтает полностью посвятить себя хобби. Но досадная реальность такова, что завод отнимает большую часть времени и сил.
Таня присела на стул перед письменным столом, Данила поспешил сдвинуть в сторону тетради и несколько старых рваных книг, заслонив прилепленную к обоям картинку улыбающейся девушки в бикини. На освободившееся пространство положил пирожные.
