Соседи

Переодеваюсь в самую позорную футболку в моём гардеробе. Делаю фотку захламленного балкона. Натягиваю резиновые перчатки и надеюсь, что они защитят меня от царапин и заноз. Разглядываю рухлядь на балконе и радуюсь двум вещам:

Я купила достаточно крепкие и большие мусорные мешки.

Моя прививка от столбняка ещё действует, и, если в меня воткнётся какой-нибудь ржавый гвоздь, я не умру.

Мне семнадцать и я разбираюсь в прививках… Да, вот такой я тревожный человек.

Собираю битый кафель в мешок. Туда же отправляется стопка наполовину размокших картонных коробок. А эти разбухшие доски когда-то были мебелью… Прощайте. Среди тряпок, картона и какого-то раскисшего коврика неожиданно откапываю тяжёлый рулон. Это линолеум, дешёвый и тонкий, но здесь он будет смотреться куда лучше, чем потрескавшаяся плитка. Оставляем.

Два мешка наполняются до краёв, и я оттаскиваю их в коридор. На улице тепло, а мне жарко, поэтому спускаюсь на улицу в чём была: в растянутой одежде и перчатках. Мешки задумали меня покалечить: один оттопырил доску и колотит меня по колену, второй решил сделаться ещё тяжелее и надорвать мне спину. Захожу за угол: здесь, по моим расчётам, стоит мусорный контейнер, но он, как мираж в пустыне, оказывается дальше, чем я думала. Ещё и мешки сопротивляются, не хотят выкидываться и всячески мне мешают. Забрасываю их в бак и, уставшая, но не сломленная, возвращаюсь домой.

В прихожей опускаюсь на банкетку, чтобы разуться, и больше не могу заставить своё тело шевелиться. Я не рассчитала сил. Вдруг дверь ванной комнаты отворяется, и передо мной предстаёт Данил. Он несёт на себе свежий аромат мужского шампуня и полотенце, опоясывающее талию и бёдра. И больше ничего. Над полотенцем виднеется расчерченный кубиками пресс. Растрёпанная, блестящая от пота, в старой одежде – сижу перед ним и заливаюсь краской. Тело тут же вспоминает, как двигаться: снимаю кроссовки и шмыгаю в комнату, не с первого раза попав ключом в замочную скважину. О боги, сцена как в дешёвых бульварных романах.

С таким соседом мне нужно поучиться невозмутимости.

* * *

Старые оконные рамы с надтреснутыми стёклами я не донесу. Понимаю это поздно – когда отволакиваю все четыре штуки в коридор, практически перегородив проход. Ну почему я такая недальновидная! Уж лучше бы дождалась Аниту, а не носила тяжести в одиночку!

Из ванной снова слышится шум воды. Пока я веду свои внутренние споры, звуки затихают, и в коридор выходит Арсений. Он, слава богам, полностью одет: на нём простая однотонная футболка и вытянутые домашние треники, а вот шапочка отсутствует. Давно не стриженые волосы мокрые, слегка вьются. На лице добродушная улыбка. Он кивает на отжившие своё рамы:

– Привет. На мусорку тащишь? Или к себе в комнату?

– Привет. На мусорку, конечно, – он меня насмешил. – Но могу и вам подарить.

– О, спасибо, не надо. А точно справишься?

Он внимательно оценивает мою комплекцию и тут же заглядывает в свою комнату:

– Дань, идём Еве поможем. Дотащим рамы до помойки.

– Какие рамы? – слышится из-за двери.

– Я не знаю, оконные. Ты где их взяла?

– Балкон освобождаю…

– Арс, ты рофлишь? Давайте потом! – возмущённо кричит нам Данил. – Я ведь только помылся…

Арсений подхватывает одну из рам, а я спешу открыть ему входную дверь.

– Сама не тащи, тяжёлые. Мы вынесем, – на ходу бросает парень и направляется к лифту. Вот тебе и бодибилдер. Мне становится стыдно, что всего пару часов назад мы посмеивались над его фигурой.

Снова пытаюсь поднять раму. Может, я смогу протащить её до лестницы, но не представляю, как с ней, такой широкой и неудобной, спуститься. Лифты здесь расположены странно, между этажами.

– Да поставь ты её.

Данил выходит из комнаты, не спеша натягивая чёрную кофту на голое тело. Стараюсь не смотреть на этот перфоманс, а его как раз ничего не смущает. Не понимаю, откуда такая тяга обнажаться перед посторонними людьми?

– Уже успела Арса припахать? – говорит он, без особых усилий поднимая широкую раму. – А хозяйка квартиры в курсе, что ты её добро выносишь?

Он удаляется по подъездному холлу, даже не глядя в мою сторону, и у меня складывается впечатление, что его не особо интересует ответ.

– Он сам предложил! – кричу я, и эхо подъезда усиливает мой голос. – И хозяйка в курсе!

– Да пофиг… – Данил уже спускается по лестнице, и я едва разбираю сказанное.

Я закрываю дверь, и в квартире становится тихо. Слышу своё дыхание, которое выровняется лишь через пару минут. Телефон неожиданно сигналит:

"Они там уже вдвоём завтракают! Офигеть ты быстрая, не ожидала от тебя такого!"

И куча огоньков.

Решаю подыграть Аните и отправляю: "Ага. Видела высокого красавчика в одном полотенце. А теперь эти качки работают на меня".

"Чегооо? Я выезжаю".

"Выносят старые оконные рамы с нашего балкона".

"О_о Блин, Ленская, ты же ещё вчера паниковала из-за этих парней. А сегодня уже поработила их обоих. Я никогда с тобой не жила, но думаю, это будет весело".

"Нет, это всё было довольно неловко: и завтрак, и полотенце. Высокий обозвал меня училкой и вообще не рад, что приходится мне помогать".

"Вот умеешь же ты всё испортить… Ладно, разберёмся. И кстати, у меня всё хорошо, спасибо, что интересуешься".

"Прости. Расскажешь подробнее про своё свидание?"

Слышу шаги за дверью, и через пару секунд она открывается. Парни заходят и, прежде чем подхватывают оставшиеся рамы, я спрашиваю:

– Вам помочь как-нибудь?

– Да, – отвечает Данил. – Иди на кухню, женщина, и принеси мне воды.

Мои ноги прирастают к полу. Что он о себе вообще возомнил?

– Не надо так со мной разговаривать, – отвечаю я без улыбки.

– Ты ещё и шуток не понимаешь?.. – Даниле, наоборот, весело. – Ладно, сорян, просто принеси попить, пожалуйста.

Пока иду на кухню и наливаю воду, стараюсь не концентрироваться на этом «ещё и…».

Возвращаюсь в прихожую. Арсений уже скрылся со своей ношей за входной дверью, а Данил протягивает руку за водой. Картинно пьёт её, будто снимается в рекламе минералки, и, поблагодарив, уходит, унося последнюю раму.

Споласкиваю стакан под кухонным краном. Что ему во мне так не понравилось? Пытаюсь посмотреть на себя его глазами. Ругалась с ними при первой встрече, пожадничала кружку, пялилась на его ноги, краснела как вчерашняя школьница, увидев его в полотенце. Заставила таскать мусор. Вечный пучок на голове, растянутая футболка, никакой косметики. Ещё и без чувства юмора.

Да уж, совсем не то напредставляла себе Анита.

"С Ильёй всё супер. Он такой внимательный. Пригласил меня сегодня к себе! Его родители уезжают на все выходные".

"Ты что, пойдёшь?"

"Конечно. Ты не единственная, кому позволено развлекаться".

Иногда я не понимаю, шутит Анита или говорит всерьёз. Ах да, у меня же чувства юмора нет. Пойду дальше «развлекаться» на балкон.

Когда мои соседи возвращаются, я снова выхожу к ним:

– Спасибо вам. Я бы не справилась одна.

– Обращайся, бро, – Данил проходит мимо и хлопает меня по плечу.

– Я могу вас как-то отблагодарить? – о боги, я что, Джейн Остин перечитала, кто сейчас вообще так строит фразы!

– Всё нормально, – устало бросает Арсений и идёт мыть руки вслед за приятелем. Но Данил с хитрой ухмылкой выглядывает из ванной:

– Можешь. Во-первых, не выдавай нас хозяйке, во-вторых, пускай на балкон покурить.

– Вы курите? – в ужасе спрашиваю я.

– Да не, редко. Электронки в основном. Забей.

Почти до самого вечера я занимаюсь балконом. Вычищаю грязь с пола, отмываю перила и кирпичную стену. Всё, что осталось от хлама, – это керамический горшок с землёй. У него красивая форма и приятная на ощупь поверхность. Может, я посажу сюда какое-нибудь растение и буду, как Леон из одноимённого фильма, выставлять своего питомца под солнечные лучи.

Отрезаю нужную часть линолеума и укладываю его на балконе, который вмиг преображается: покрытие с имитацией светлого дерева добавляет уюта и закрывает побитую коричневую плитку на полу. Заказываю на маркетплейсе банку самой дешёвой чёрной краски, чтобы обновить перила.

Сегодня я отлично поработала. И, признаться, не только я.

Задача 3. Купить гирлянду

Три дня до осени. И три дня до учёбы. Нет, мы не сразу сядем за парты. Первого сентября будет день первокурсника: нас введут в курс (простите за тавтологию) студенческой жизни и покажут универ. Будем ходить за куратором, как утята за уткой, и впитывать новые правила. Надеюсь, что не стану Гадким утёнком на этом птичьем дворе.

Валяюсь в постели и листаю соцсеть с фотографиями. Анита выложила свежий кадр с набережной. Кругом ночь, огни гирлянд и весёлые люди на заднем плане. Фотография чуть смазанная и свет падает неудачно… Илье досталась роскошная модель, и, если он захочет остаться с ней, ему придётся подтянуть навык фотосъёмки… А мне выложить нечего. Разве только фото балкона «до и после», но кому это интересно? Он теперь пустой. Вот если бы повесить на перила гирлянды, как на фотографии Аниты, и бросить на пол кресло-мешок… Но я не могу себе это позволить: меня смущает, что деньги улетучиваются так быстро.

В квартире тихо. Я выбираюсь из постели и топаю в ванную, где уже появились мужские гели для душа и шампуни, которые занимают половину угловой полки. На раковине зубная паста, а в обычной кухонной чашке две щётки. Боже, я живу с парнями!

После душа осторожно выглядываю из ванной, но квартира всё так же молчалива. Ставлю стул на балкон, беру бутерброд и чашку с чаем. Завтрак на свежем воздухе в лучших традициях свободной жизни! Солнце греет утренний воздух, а чай греет меня.

И я становлюсь немножко счастливее.

Прихлёбывая чай, ищу в интернете идеи дешёвого ремонта. Новые обои мне точно не по карману, мебель менять нельзя (да и денег не хватит), паркет я при всём желании не смогу отциклевать самостоятельно… А вот покраска обоев меня вдохновляет. Я изучаю статьи и видео, в которых народные умельцы рассказывают, что подойдут любые обои, даже бумажные – нужно лишь не ошибиться с краской.

И дождаться помощи Аниты.

Наудачу заглядываю на сайт объявлений и нахожу гирлянды с тёплым светом по смешной цене. Они заряжаются от солнца. Продавец долго не отвечает, но всё же мы договариваемся о покупке. До его дома всего полчаса пешком, и я, решив сэкономить хотя бы на транспорте, надеваю удобные кроссовки, подкрашиваю ресницы и выдвигаюсь в путь.

* * *

Может, я ненормальная? Ну кто ещё в одиночку идёт за какими-то дурацкими гирляндами через незнакомый город? Нормальные новоиспечённые студентки сейчас пьют американо в компании обаятельного красавчика, гуляют по набережным и, судя по последней выложенной фотке, завтракают в кровати. На снимке у Аниты однотонное постельное бельё, деревянный поднос, кофе с молоком и красиво разложенные блинчики с джемом. С краю на покрывале, будто попавшие в кадр невзначай, три нежно-розовые розы.

Если такое когда-нибудь случится со мной, я не стану рассказывать об этом всем знакомым, выкладывая фотографии в соцсеть… Хотя надо признать: снимок получился великолепным, как у селебрити.

Я иду по городу, то и дело сверяясь с картой в телефоне. Чистые солнечные улочки и уютные дворы с яркими отцветающими многолетниками на клумбах наполняют меня ощущением, что я не зря выбралась из дома. Сталкиваюсь взглядом с каким-то парнем, идущим мне навстречу. Он долго не отводит глаз, моё сердце замирает, и я даже начинаю думать, что сегодня особенно привлекательна. Мы расходимся, а моё настроение уже не напоминает протухшее яйцо.

Мужчина, который продаёт гирлянду, нехотя соглашается спуститься ко мне во двор, потому что я боюсь заходить в чужую квартиру и даже подъезд.

– Как проверить, что она рабочая?

Продавец с глубоким вздохом вынимает спутанные провода из коробки и щёлкает выключателем. Лампочки загораются и тускло мерцают.

– Повесь сегодня. Зарядятся – будут светить поярче.

Он как попало запихивает гирлянду обратно. Видно, что его мало интересует эта сделка, а уж впечатление, которое он на меня производит, – тем более. Я сомневаюсь, но отдаю деньги и протягиваю руку за коробкой.

Путь домой занимает больше времени, потому что я не спешу, а с любопытством разглядываю кофейни, кондитерские и магазинчики по обеим сторонам от дороги. Однажды я перестану считать каждую копейку, буду без смущения заходить в любые кафе и начну покупать всё, что захочу. Новое, а не «б/у». С доставкой на дом.

* * *

К моему приходу атмосфера в квартире поменялась. Ребята дома, и кажется, пришли не одни: из-за дверей слышен женский смех. Я быстро разуваюсь, мою руки и шныряю в своё убежище.

Соседи идут на кухню, сопровождаемые голосами двух девушек, долго шумят водой и посудой, переговариваются. Я стараюсь не обращать внимания на то, что в квартире, которую я теперь считаю своим домом, посторонние люди. Всего пару дней назад я свободно передвигалась по жилплощади, наводила уют, предвкушала тихие вечера с девчонками, а сейчас сижу в своей комнате, будто пришла в гости и строгие родители велели тихо сидеть в уголке и не мешать взрослым!

К счастью, мне есть чем заняться. По пути домой я забрала чёрную краску из пункта выдачи заказов и, вооружившись кистью, отправилась обновлять металлическое ограждение на балконе. Здесь я почти не слышу взрывов хохота.

Краска оказалась без запаха, но голова всё же разболелась. Я не сразу понимаю, что это от голода. Приближается вечер, а я всё ещё не обедала, опасаясь выйти на кухню.

Покончив с перилами, мне волей-неволей приходится выбираться из норы. Впрочем, голоса уже затихли, и квартира, кажется, опустела. Под аккомпанемент урчащего живота я отправляюсь в ванную отмывать чёрную краску с рук и кисточки. А потом и с раковины. И с обрызганных стен…

– Эй, привет.

Я подскакиваю, услышав за спиной голос Арсения, и больно ударяюсь пальцем об кран.

– Блин!

– Спокойно, Маша, я Дубровский.

– Думала, дома никого нет…

– Ребята ушли, да. Чего из вашей комнаты так краской тянет?

– Она же без запаха!

– Тебя обманули в магазине.

Домыв кисточку, я пристраиваю её на полотенцесушитель. Спорить нет сил. Прохожу мимо парня на кухню, ставлю кипятиться воду в чайнике и открываю холодильник. Прежде чем поесть, нужно что-то приготовить…

– Я красила ограждение на балконе, – запоздало объясняюсь я, потому что сосед тенью проследовал за мной в ожидании ответа.

– Ты так старательно обживаешься. Это странно.

– Почему?

– Другие первокурсницы уже пошли бы в разнос, оказавшись без присмотра родителей. А ты целыми днями убираешься на балконе в съёмной хате.

Я ничего не отвечаю, потому что разглядываю жалкую пачку сосисок на своей полке холодильника. К ним надо что-то сварить, а есть хочется уже невыносимо. И его слова про моё странное поведение невыносимы тоже – они лишний раз подтверждают, что со мной что-то не так.

– Ты не подумай, это комплимент.

– Угу, спасибо.

«Макароны или гречка? Что готовится быстрее?»

– Хочешь пиццу? Мы заказали, но получилось слишком много.

Я наконец встречаюсь с Арсением глазами:

– Да как-то неудобно.

– Жди тут, сейчас принесу.

Нормально ли брать еду у малознакомого парня? Он же ничего в неё не подсыпет? Мой воспалённый мозг опять видит угрозу там, где её нет?

Сосед возвращается с коробкой, заполненной аппетитными кусочками пиццы с грибами и беконом, перекладывает в большую тарелку и ставит в микроволновку. Я разливаю чай по двум кружкам, мельком отметив, что мою любимую чашку больше никто не трогал.

– Честно говоря, ты меня просто спас, – признаюсь я своему кормильцу. – Я увлеклась покраской и забыла про еду.

– Покажешь, что получилось?

На миг я замираю, не готовая впустить чужака на свою территорию. Но он уже второй раз за сутки помогает мне. В конце концов, старые рамы вытащил именно Арсений, пусть уж посмотрит на этот балкон.

– Если хочешь, можем поесть прямо там, – вдруг предлагаю я, не подумав о последствиях. Слова вырвались сами собой, и отпираться уже поздно.

– Давай!

Я несу кружки, а парень идёт за мной с тарелкой в руках. Я не вижу, осматривает ли он нашу комнату, пока неловко протискиваюсь на балкон, стараясь не задеть окрашенные перила.

– Балкончик супер, только пустовато. Подожди-ка.

Он возвращается в своей шапочке и с толстым покрывалом, складывает его пополам и стелет поверх линолеума. Мы усаживаемся, пристроив рядом тарелку: Арсений вытягивает ноги, а я сажусь по-турецки. Хочется прислониться к стене, но близится закат, и кирпичи становятся прохладными. Не в силах больше терпеть, я откусываю кусочек пиццы и чуть не умираю от наслаждения.

– Потрясно, – мычу я, стараясь не думать о лишних калориях. – Она божественна. Спасибо тебе.

– Всё честно – с меня еда, с тебя элитное место, – шутит сосед. – О, гляди, ты умеешь улыбаться!

Я закатываю глаза.

– Ещё вчера оно не было таким элитным. Смотри.

Вот и пригодилась фотография захламленного балкона. Арсений изучает экран моего телефона и удивлённо спрашивает:

– А это тот же самый балкон?

Я гордо киваю.

Пока парень с аппетитом уминает пиццу, я раздумываю над тем, как ещё поддержать разговор. Если честно, меня второй день по-настоящему волнует лишь один вопрос… Но уместен ли он сейчас?

– Осторожно, не задень, – предупреждаю я соседа, когда он едва не касается свежеокрашенного ограждения белыми носками.

– Не переживай, – Арсений трогает металлический прут. – Акриловая краска быстро сохнет.

Следов на его пальцах не осталось. Обрадованная, я ныряю в комнату за заветной коробкой с гирляндами. Сосед помогает развесить их по перилам и установить аккумулятор. Незаряженные лампочки светятся блекло, но всё же добавляют уюта. Мы снова садимся рядом доедать пиццу и допивать ещё тёплый чай.

Наступает, как выражаются фотографы, «золотой час»: солнце мягко светит на нас, окрашивая дома и деревья под нами в тёплые оттенки.

– Советую закрепить стяжками. Знаешь? Такие пластиковые хомуты. А то ветром сдует.

– У меня их нет.

– Давай принесу потом.

– Почему вас выгнали из общаги?

Похоже, рядом с ним у меня не получается просчитывать слова наперёд и держать язык за зубами. Необыкновенно простой и спокойный Арсений, видимо, обладает какой-то суперспособностью, вынуждая меня говорить то, что думаю.

– Это слишком сложная и тупая история.

Я приготовилась слушать, но молчаливая пауза излишне затягивается.

– Имею право знать. Я вас от хозяйки прикрываю вообще-то.

– Справедливо. Ну ладно, давай расскажу… – он трёт лицо, собираясь с мыслями. – Выперли нас из-за драки, которую мы устроили в общаге. Прямо под камерами. Это было ещё в июне, после практики. Даня шёл по коридору со своей девушкой, а наши пьяные соседи начали её оскорблять. По-моему, им просто захотелось адреналина или не знаю чего, кто их разберёт… Короче, их было трое, они окружили Даню… Он ударил первый. Я прибежал чуть позже, потому что услышал крики Алёны. Одного повалил… Я уже плохо помню, как всё было… Там ещё другие ребята с этажа нас разнимали. Но в итоге эти уроды написали на нас заявление коменданту. Дошло до ректора и чуть ли не до полиции. Тянулось всё два месяца. Мы думали, нас вообще исключат, но нет. Только дешёвого жилья лишились. Такая вот история.

– А что, камеры не писали звук? Разве не было слышно, что те трое первые начали?

– Ну мы же не в детском саду, выяснять кто кого обозвал. Драку начал Данил.

– Но его можно понять…

– Да. Вот и ректор, кажется, тоже понял… Кстати, Алёна собиралась с Даней расстаться, но после такого они до сих пор встречаются. Это она договор на аренду нашей комнаты подписала.

Я молчу, переваривая услышанное.

– А ты почему тут поселилась, а не в общаге? Или ты местная?

Делиться подробностями мне не хочется:

– Нет… Мне просто страшно жить там, где постоянные тусовки, пьянки и… драки, как выяснилось. Уж лучше я снова начну работать официанткой, чтобы снимать комнату, чем поселюсь в общаге.

– Да брось, там не так всё запущено. За драки, как видишь, выгоняют.

– А тех парней выгнали?

Арсений хмыкает.

– Не, они же пострадавшая сторона.

На балконе становится прохладно, а от пиццы остаются одни воспоминания и крошки.

– Ладно, пойду, – прощается Арс, аккуратно сложив своё покрывало. – Спасибо за приятную компанию.

Я провожаю его до двери и ложусь на кровать.

"Они подрались в общаге с парнями, которые оскорбляли девушку Данила, те пожаловались коменде, и в итоге наших выгнали".

"Вау, да мы с рыцарями будем жить!"

Ага. У нас и стол круглый есть.

Задача 4. Встретить Аниту

"Я уже в городе! Вроде дождь обещают, а я без зонта. Встретишь меня на остановке?"

Сегодня у меня спокойное и размеренное утро, но приезд Аниты обещает наполнить этот день яркими красками. Я пишу ей, что встречу, и встаю из-за кухонного стола. Ребята ушли до моего подъёма, и я вольготно обосновалась на кухне за завтраком. Кстати, когда я сюда пришла, пакетик со строительными стяжками чёрного цвета уже ждал меня на столешнице.

Тучи, заполонившие небо, пока лишь угрожают пролиться дождём, и я выхожу на балкон, чтобы закрепить гирлянды. Как раз проверим, насколько водостойкими они окажутся. С седьмого этажа кроны деревьев в сквере неподалёку выглядят как зелёное море. Я никогда не жила так высоко. Сначала мы с родителями ютились в маленькой двухкомнатной квартирке на втором этаже, а два года назад после злополучного переезда переселились в двушку побольше, но уже на первом. Когда мы с Анитой выбирали квартиру, я голосовала именно за эту, на седьмом. Не хотела, чтобы хоть что-нибудь напоминало о прошлой жизни.

Когда я иду на остановку, противный ветер кидает капли дождя прямо на мои ноги, и джинсы мгновенно намокают. На пустой остановке меня защищает лишь крыша, потому что местные сетчатые стены сделаны не для того, чтобы греть прохожих, а для того, чтобы на них никто не клеил объявления. Этот мир никогда не станет идеальным.

Я наблюдаю, как в лужах то и дело появляются и лопаются дождевые пузыри – словно зелье в бурлящем котле. Какое-нибудь зелье удачи, Феликс Фелицис, которое помогло бы мне не стать аутсайдером в первый же день учёбы… Абсурдную мысль о том, чтобы зачерпнуть воду из лужи и выпить, прерывает подъехавший трамвай. Анита выскакивает оттуда первой и, насколько позволяют каблуки и дорожный чемодан на колёсиках, несётся ко мне.

– О, ты пришла! – она наскоро обнимает меня, стараясь не задеть мои мокрые джинсы. – Веди меня скорей, я устала. Далеко тут до квартиры?

– Минут пять, – я поднимаю над нами зонт. Теперь мне достаётся ещё больше капель: они летят на плечи и волосы, будто отсыревших ног мне недостаточно.

– Райончик вроде ничего. Но асфальт мог быть и поровнее, конечно.

В нашем городе такой асфальт только на центральной дороге, но я не напоминаю подруге об этом. Чемодан и каблуки звонко стучат на всю улицу. Мы идём молча, и Анита с любопытством разглядывает дома и магазинчики вокруг.

– А ты чего зонт не захватила? – наконец интересуюсь я.

Мы почти пришли.

– Ой, я так наскоро собиралась. Мне вообще было не до этого, если честно.

– Из-за спасателя, что ли? – догадываюсь я и прикладываю ключ к домофону.

Анита улыбается, напоминая мне сытую кошку. В ней действительно есть что-то кошачье: грация, самоуверенность, тёмные миндалевидные глаза чуть ли не на пол-лица. Азиатские корни придают её образу особый шарм.

– Он нереальный, – говорит она.

– Как же вы будете на расстоянии встречаться?

– Пока не знаю. Видеозвонки, кружочки в «телеге». Буду ездить домой на выходные… А этот лифт точно не рухнет?

Мы поднимаемся в нашем скрипучем шкафу, и Анита с брезгливостью оглядывает его расписанные стены. Лифт останавливается между этажами и распахивает двери, выгоняя нас наружу. Подруга удивляется:

– Это ещё и по лестнице надо каждый раз подниматься?!

Она затаскивает свой громоздкий чемодан наверх.

– Можно подниматься на восьмой, а потом спускаться, – запоздало предлагаю я.

– А чего ты раньше до этого не додумалась, балда?

Мы заходим в квартиру, и моя соседка придирчиво оглядывает прихожую:

– Надо было выбирать ту квартирку подороже. Которая с ремонтом, – произносит она, расстёгивая ремни своих босоножек с впечатляющей платформой.

– Она была на втором этаже, – напоминаю я. – И не «подороже», а овердофига дорогая!

– Вау, привет! – Данил появляется слишком неожиданно, выходя из кухни с чашкой в руке. Когда только успел вернуться? Он так жизнерадостно смотрит на Аниту, будто увидел старую знакомую. Правда, изучающий взгляд всё же выдаёт его. – Наша вторая соседка? Добро пожаловать!