скачать книгу бесплатно
– Оранжереи? – растерянно спросила я.
– К этому времени других рабочих мест для студентов при Академии нет, – пояснил он. – Я могу, конечно, одолжить вам и большую сумму, но вам ее придется отдавать дольше.
Меня не порадовало даже то, что я ошиблась в отношении его намерений, поскольку он просто попытался заткнуть мной место, куда никто не захотел пойти. Я посмотрела на скромную денежную кучку на столе и расстроилась еще больше. За такую месячную зарплату не то что работать нельзя, за нее вообще мстить нужно!
– А какие-нибудь подъемные в связи с тяжелым материальным положением мне не положены? – я просительно улыбнулась.
Перспектива тащиться в оранжерею и тратить там свое свободное время совсем не привлекала. Мне нужно искать мужа, а в оранжереях они не растут и даже случайно туда не заходят! А из цветочков мне пока вполне хватает Фиффи, других я не переживу, особенно если они тоже кусаются.
– Вас приняли посредине семестра, – недовольно ответил Кудзимоси. – Исходя из вашего тяжелого положения. И я готов вам одолжить некоторую сумму. Уверен, этого вполне достаточно, если вы действительно собираетесь учиться.
Я начала его горячо убеждать, что это именно так, а то отберет сейчас жетон, и все – прощай островок спокойной жизни. Вон как кривится, как будто перед ним сидит не молодая красивая фьорда, а нечто вроде Грымзы, которая сначала выделила самую грязную комнату, а потом заставила в ней убираться. Появившиеся мысли пожаловаться на комендантшу я благоразумно отмела, поскольку почему-то показалось, что на мою сторону эта хвостатая ледышка не встанет.
– Учебники вы получили? – прервал он мои заверения о жажде знаний.
– Пока времени не было, – ответила я.
– Вот как? Время пойти в кассу за стипендией вы нашли, а время пойти в библиотеку – нет? – гадко спросил он.
– Понимаете, фьорд Кудзимоси, – умильно улыбнулась я. – Книги – они такие тяжелые. Мне никак столько не донести.
– Другие как-то справляются, фьорда Берлисенсис. Или вы хотите, чтобы в библиотеку с вами сходил я?
– Это было бы так благородно с вашей стороны, фьорд Кудзимоси. – Я немного растерялась. Неужели мои улыбки пробили эту ледяную броню? – Моя благодарность вам была бы безграничной.
В глазах его промелькнуло что-то странное, губы превратились в тонкую ниточку, по скулам заходили желваки, даже правое ухо дернулось. Я сжалась на стуле, недоумевая, что же его так расстроило. Он же сам предложил помочь, почему бы мне и не согласиться?
– Фьорда Берлисенсис, я уже начинаю жалеть о своем необдуманном поступке, касающемся вашего зачисления, – сказал он, четко выделяя каждое слово. – Если завтра вы не появитесь на занятиях, у меня будет веская причина вас отчислить. Можете быть свободны. Надеюсь, время на посещение библиотеки вы сегодня найдете.
Из кабинета я выходила совсем расстроенная, с запиской в оранжерею и жалкой денежной подачкой, которой даже на нормальную тушь не хватит, а ведь предполагалось, что эти деньги я должна растянуть на весь ближайший месяц! Да как на них вообще прожить можно? Я оглянулась на негостеприимный кабинет и грустно вздохнула. Что делать, придется в оранжерее прострадать хотя бы месяц, исключительно из уважения к декану.
В библиотеке было пусто и уныло. Длинные ряды книг навевали ужасную тоску. А ведь еще придется отсюда что-то взять с собой. Надеюсь, на первом курсе учебников мало и они тоненькие. Очень тоненькие. Листиков на двенадцать-восемнадцать. Больше-то на первом курсе не усвоишь, должны же это понимать преподаватели. Приободренная такими мыслями я радостно улыбнулась пожилой библиотекарше в потертой мантии и с неаккуратным пучком седых волос на затылке.
– Доброго вам дня, фьордина, – защебетала я. – Мне бы учебники получить. Первый курс. Факультет Земли.
– Доброго дня, фьорда. Поздненько вы за учебниками пришли, – смерила она меня суровым взглядом.
– Я только сегодня поступила – и сразу к вам, – не сдавалась я.
– Только сегодня? – Она в деланом удивлении подняла брови, которых не касался ни один пинцет, но которые явно в этом нуждались, особенно правая. – У нас принимают посередине семестра?
Мне всегда казалось, что библиотекари должны выдавать книги, а не лезть в чужую личную жизнь и не обсуждать приказы начальства. Но, видно, этой достойной фьордине делать совсем нечего: гномья шашлычная сегодня для студентов оказалась намного привлекательней библиотеки.
– Для меня сделали исключение, – пояснила я, улыбаясь так радостно, как будто всю свою жизнь мечтала очутиться в этом пыльном помещении, заваленным книгами.
Она еще раз смерила меня взглядом и отправилась в поход между стеллажами. Приносила она по одной-две книги, и по мере того, как росло их количество, меня охватывала паника. «История Магии», «Травология», «Астрономия», «География», «Геология», «Минералогия», «Геоэкология»… И все они ужасно, просто неприлично толстые. Я-то думала, что в магическую академию поступила, но ни одного учебника, касающегося именно магии, не было. Ой, нет, было. Огромный трехтомник «Теория магии» увенчал и без того немаленькую стопку.
– Фьордина, а вы ничего не перепутали? – осторожно спросила я, когда она подошла в очередной раз с какой-то тоненькой книжицей.
Все же женщина уже в возрасте, когда могут быть проблемы с памятью. Да что там могут быть, наверняка есть. И как только ее одну оставили?
– И что я, по-вашему, перепутала? – недоуменно спросила она, окинув взглядом корешки принесенных ею книг. – Факультет Земли, первый курс. Все правильно.
– Но здесь же почти ничего нет про магию! – с невольным возмущением в голосе сказала я. – К чему мне какая-то там геология?
– Фьорда, а вы думали, что вас сразу заклинаниям будут учить? – усмехнулась она. – Нет, милая, для таких вещей нужна база, основы которой дают на первом курсе. Без усвоения этого всего вы не сможете правильно построить заклинание и, как результат, нанесете вред себе или окружающим.
– А есть то же самое, только в кратком пересказе? – обреченно спросила я.
Но библиотекарша только хихикнула и отправилась за новой партией книг. И тут я поняла, на что подписалась. Если я не буду это учить, то Кудзимоси выгонит меня без всякой жалости, а если буду… Да мне все это в жизни не осилить! Как, скажите на милость, все это поместится в мою бедную голову? В ней и места столько нет. Похоже, я начинаю ненавидеть это учебное заведение от всей души.
– Ну вот, весь комплект на первый семестр собран, – торжественно сказала фьордина и водрузила еще два учебника поверх и так весьма приличной стопки.
– «Основы Этики» и «Культурология»? – с удивлением прочитала названия. – А это еще зачем? Ладно геология, я еще могу понять, зачем она нужна магам Земли. Но Этика-то к чему?
У меня возникло глубокое убеждение, что библиотекарь попросту надо мной издевается. Сейчас всучит книги, которые годами лежали ненужными, и таскай их потом туда-сюда, пока мышцы как у Антера не разовьются.
– Видите ли, фьорда, – высокомерно пояснила она, – наши выпускники занимают самые высокие должности и должны им соответствовать. Возможно, Этика и Культурология и не самый важный предмет для магов Земли, но уметь поддержать светский разговор они обязаны.
«Что ж, по этому предмету высший балл мне обеспечен», – промелькнула радостная мысль. По этикету и светским манерам меня натаскивали с раннего детства, бабушка крепко вдолбила мне в голову, что можно, а что нельзя делать девушке из благородного семейства. Да и в искусстве я неплохо разбираюсь. У нас самая большая коллекция картин в столице… была. Тут я вспомнила, что коллекцию конфисковали вместе со всем имуществом, и настроение опять упало. Я еще раз уныло осмотрела гору учебников. Да, с таким набором предметов я могу не пережить первую же сессию. Поиски надежного плеча становились все более актуальными.
Библиотеку я покидала, буквально сгибаясь под грузом будущих знаний. Нет, не над тем трудятся наши маги. Нужно придумать что-то такое, чтобы сразу помещать в голову. Приставил к виску кристалл и впитал весь справочник, к примеру. Ведь в Академии целый факультет менталистов, что бы им не разрабатывать такую перспективную тему? Придумать методики, провести эксперименты. Жаль, что мне это в голову не пришло, когда Антер еще был моим женихом – он ведь как раз там учился, мог бы и заняться чем-то полезным вместо того, чтобы мантию просиживать в дядином ведомстве. Суржики, фамилию которых в девичестве носила фьордина Нильте, моя бывшая будущая свекровь, вообще были сильными менталистами и всегда стояли на страже интересов короны, что постоянно подчеркивал Антер. Семьей матери бывший жених гордился больше, чем собственной.
По коридору я шла, слегка покачиваясь. Не предназначены шпильки для переноса тяжестей, и я начала опасаться, что одна из них или даже обе подломятся и останусь я босой, в самом прямом смысле этого слова. С одной стороны, хорошо, что к униформе в виде этой ужасной линялой мантии не прилагалось на ноги что-то не менее ужасное и растоптанное поколениями студентов, а с другой стороны, еще одна пара обуви мне бы сейчас не помешала. Но денег все равно не хватит, придется беречь то, что есть. Так, учебники нужно срочно на кого-нибудь перегружать, мои шпильки двойной нагрузки не вынесут, вполне достаточно, что они несут меня. Я вытянула шею и призывно осмотрела коридор, но там было пусто, как ночью на кладбище. Что ж, будем двигаться мелкими перебежками. Надеюсь, кто-нибудь по дороге попадется…
Но не успела я повернуть к лестнице, как в меня врезался незнакомый фьорд, довольно молодой, но уже в преподавательской мантии. Он начал сбивчиво извиняться, попутно собирая книжки, которые при столкновении рассыпались, и явно собирался всунуть мне поднятые учебники и уйти, хотя я на него совсем не обиделась, что и подтверждала моя ласковая улыбка. Преподаватели в Академии получают почти как офицеры в Армии, а этот молодой и бесхвостый, пренебрегать таким шансом никак нельзя. Видно, мое природное обаяние на него подействовало, так как он вдруг неуверенно улыбнулся в ответ. Я смущенно потупилась, изредка кидая на него заинтересованный взгляд, хотя ликованию моему не было предела. Это же успех! Теперь нужно как-нибудь выяснить, не успел ли кто-нибудь прибрать к рукам такое сокровище. А то преподавателей мало, поди очередь за ними стоит, если уж к нашему декану и то девушки липнут, по словам Серена. Но в семье Берлисенсис межрасовые браки не поощряли, так что фьорд Кудзимоси никак не мог быть для меня желанной добычей. У него и расу-то определить нельзя…
– Фьорда Берлисенсис? – полуутвердительно спросил этот привлекательный во всех отношениях тип, который налетел на меня сам.
– Да, – немного удивленно ответила я.
– Мартин Хайдеггер, – представился он, слегка наклонив голову в знак приветствия.
По фьорду было видно, что он хотел бы все сделать как подобает, но стопка учебников, перекочевавшая с пола к нему в руки, не давала такой возможности. Наверное, «Основы этики» и «Культурология» были его любимыми предметами во времена студенчества. Как бы еще правильно намекнуть, что воспитанные люди доносят девушкам тяжести до комнаты? Руки я уже предусмотрительно убрала за спину, но некоторым требуются более внятные намеки…
– Я куратор группы вашего брата, – заявил он. – Серен рассказал о вашем поступлении в Академию и бедственном положении. Я как раз раздумывал, как бы вас найти, чтобы оказать хоть какую-то помощь. Наверное, это боги поспособствовали нашей встрече!
– Это так великодушно с вашей стороны, – растрогалась я.
Упоминание о божественном провидении оказалось как нельзя кстати, теперь нужно укрепить в нем эту мысль и развить до нужного уровня. Впрочем, узнать, что кто-то в этом мире обо мне беспокоится просто так, не собираясь ничего получить взамен, оказалось неожиданно приятно. Я послала фьорду на этот раз самую что ни на есть искреннюю улыбку.
– Это самое меньшее, что мы можем сделать для сестры нашего Бруно, – участливо сказал он. – У нас никто не верит, что ваш брат замешан в таком грязном деле, как заговор против короны. Да более открытого человека, чем Бруно, и представить себе трудно!
Ему удалось задеть меня за живое. Я так старательно пыталась об этом не думать, все равно семье ничем помочь не могу, слишком там всего много на них. Даже странно, что меня после допросов выпустили.
– Я бы тоже не поверила, – я старательно задавливала в себе всхлипы, но один все же прорвался, – но там столько свидетельских показаний…
– Так их подделать можно, – внезапно сказал фьорд Хайдеггер. – Доносчику половина состояния того, на кого донес, отходит, а оно у вашей семьи немаленькое. У нас весь факультет уверен, что так оно и было. Вы не знаете, кто донес?
– Нет, – покачала я головой, улыбаясь уже довольно жалко. Трудно держать улыбку на губах, когда плакать хочется, но я Берлисенсис, я справлюсь. – Мне ничего об этом неизвестно. Мне только зачитывали выдержки из показаний.
– Всю мою группу постоянно таскают на допросы, – возмущенно сказал Хайдеггер, – хотя все, что они могли рассказать, уже рассказали. Я уверен, что ваш брат невиновен. Да что я? У нас весь факультет в этом уверен. Не мог Бруно Берлисенсис на такое пойти!
– Не мог, – как эхо повторила я.
Ни Бруно, ни папа с мамой, ни бабушка – никто из них не мог…
– И главное, нам тоже ничего не объясняют, – продолжал он негодовать, – только туманные, ничем не подтвержденные намеки. Даже ректору ничего не сказали, хотя Бруно был гордостью нашей академии…
И я поняла, что еще немного разговоров на эту тему – и лицо удержать уже не удастся. А это такой позор, так недостойно нашей семьи. Бабушка была бы недовольна.
– Фьорд Хайдеггер, вы говорили о том, что хотите мне помочь, – напомнила я.
– Фьорда Берлисенсис, всем, чем смогу, – горячо ответил он, даже попытался приложить руку к сердцу, из-за чего часть книг опять оказались на полу.
Такими темпами знаний мне не достанется – развалятся по листочкам и унесутся с попутным ветром. А ведь учебники наверняка придется сдавать. Боюсь, библиотекарша не оценит, если я попытаюсь ей вернуть сильно сокращенные варианты выданных книжек.
– Помогите мне донести учебники до комнаты, – улыбнулась я по возможности обворожительно. – А то они такие тяжелые, что я просто боюсь сломаться под их весом.
– Извините, как это я сам не догадался, – смутился он и повернул к лестнице. – В самом деле, такой хрупкой фьорде, как вы, это должно казаться неподъемной тяжестью.
По дороге в общежитие мы говорили о чем угодно, только не о моей семье, и я даже успела успокоиться и начала обдумывать, как бы выяснить ситуацию с личной жизнью Мартина. А то потрачу на него время и обаяние, а он окажется давно и счастливо женат. И к чему он мне тогда? Я девушка из приличной семьи, мне женатые мужчины без надобности, а времени у меня не так много – только до первой сессии. Но мои осторожные наводящие вопросы отклика не находили, о себе он ничего не говорил. Так мы и дошли до моей комнаты, а я ничего о нем и не узнала. А стоя перед собственной дверью, я внезапно поняла, что пускать его туда ни в коем случае нельзя. Неподготовленный человек и в обморок может упасть от неожиданности, правда, падать ему будет мягко, но что он потом подумает о девушке, у которой в комнате творится подобное безобразие?
– Фьорд Хайдеггер, я вам так благодарна за помощь, – защебетала я, обворожительно улыбнулась и попыталась забрать у него стопку учебников. – Я не хотела бы вас более утруждать.
Но не тут-то было, учебники он отдавать ни в какую не хотел, даже отстранился немного и посмотрел весьма укоризненно.
– Фьорда Берлисенсис, поверьте, мне совсем не трудно донести до вашего стола эти книги.
– Право, не стоит, – запротестовала я и попыталась опять отнять у него полученное в библиотеке.
– Фьорда Берлисенсис, – покачал он головой, – вы же с таким грузом даже дверь не откроете.
Тут он, несомненно, был прав. Я провела рукой по двери, отпирая замок, и повернулась к своему спутнику со счастливой благодарной улыбкой, намереваясь забрать свои знания, с которыми Мартин уже сроднился, не иначе. Но он невозмутимо оттер меня и прошел внутрь. Я даже глаза закрыла от ужаса, не желая видеть выражение его лица.
– Оу, фьерда Берлисенсис, – протянул он, – понимаю, почему вы не хотели меня пускать внутрь.
Еще бы он не понял. Там в комнате в любой части можно устраивать грядки, и урожай обеспечен. Пожалуй, на варианте «Хайдеггер» можно ставить большой жирный крест: больше всего мужчины не любят женской неаккуратности, и это непростительный прокол с моей стороны. Срочно нужно что-то придумывать с уборкой.
– Вы не хотели, чтобы я увидел, что у вас нет совсем никаких вещей, – продолжил Мартин. – Чтобы ваша гордость не пострадала. Фьорда Берлисенсис, вы удивительная девушка.
О чем это он? Неужели он мог что-то разглядеть за таким ужасающим слоем грязи, а саму грязь и не заметить? Я изумленно распахнула глаза. Комната сияла чистотой. Никаких паутин, никаких грядок на полке. Лишь в углу что-то типа клумбы, на которой блаженно вытянул веточки Фиффи. Я неверяще на него уставилась. Неужели это все он? Питомец почувствовал мое присутствие, лениво приподнял пару веточек в знак приветствия, которые тут же обессиленно упали назад.
– Какое миленькое у вас растеньице, – заметил Мартин. – Только вот, боюсь, правила проживания в общежитии требуют содержания их в горшках.
– А горшок фьорд Кудзимоси разбил, – не отводя взгляда от питомца, ответила я. – Очень недружелюбный декан на нашем факультете.
В моей голове никак не укладывалось, что Фиффи умудрился создать себе столь комфортные условия буквально из ничего. Нет, я всегда знала, что мужчины умеют устраиваться в жизни, но еще одно наглядное подтверждение этого факта совсем не внушало оптимизма.
– Фьорд Кудзимоси? Случайно, наверно. – Но не успела я опровергнуть эту попытку обеления наглого горшкоразбивателя, как маг заметил: – Впрочем, цветочку вашему не горшок нужен, а тазик. Кстати, у меня есть вполне подходящий. Я вам принесу. И что-нибудь из вещей посмотрю. Мне студенты недавно плед подарили, так и валяется в упаковке. Только не отказывайтесь, – торопливо сказал он.
Отказываться я не собиралась: не в моем положении гордо отбрасывать такие предложения, тем более что человек от чистого сердца хочет помочь. Я смущенно потупилась, делая вид, что только его просьба не отказываться помешала начать протестовать сразу.
– Фьорд Хайдеггер, я вам так благодарна. Только что на это скажет фьордина Хайдеггер, ваша жена? – в лоб спросила я, ибо другой случай узнать его семейное положение может нескоро представиться. – Ей это наверняка не понравится.
– Моя жена? – удивленно сказал он. – Какая жена? У меня даже невесты нет, а вы про жену.
– В самом деле? – обрадовалась я. – У такого привлекательного фьорда нет даже невесты? Куда только смотрят девушки на вашем факультете?
Вот пусть и продолжают смотреть туда же, все, этот фьорд им уже не достанется. Молодой привлекательный преподаватель – и до сих пор не женат? Впрочем, мнение об умственной полноценности студенток с факультета Огня у меня уже сложилось. Чего стоит одна подруга Серена, которая лучшая на курсе, но не знает о существовании такого достижения цивилизации, как расческа? А ведь после расчески еще столько полезных вещей изобрели…
– Вы находите меня привлекательным? – удивился Мартин.
Какой не испорченный женским вниманием фьорд! Это же просто подарок богов! Я с деланым смущением потупилась, бросая на него искоса короткие заинтересованные взгляды, легко пробивающие брешь в любой мужской защите.
– Конечно, и вы не только очень привлекательны, но и обладаете добрым сердцем, что сейчас такая редкость, – пылко сказала я.
Теперь смутился уже Мартин, правда по-настоящему, а не так, как я.
– Но я же еще для вас ничего не сделал, – запротестовал он.
– Почему? Вы помогли донести учебники. Знаете, сколько я бы с ними сюда добиралась? – Теперь в улыбку я постаралась вложить как можно больше заинтересованности. – И потом, вы не отвернулись от меня в трудную минуту, как сделали все мои знакомые.
– Все? – удивленно переспросил он.
– Никому не хочется общаться с девушкой из семьи государственных преступников, – напомнила я.
– Я уверен: вашу семью оклеветали, – пылко заговорил он. – Неужели у вас нет соображений по поводу того, кто это мог сделать?
Но я только грустно покачала головой. Соображения были, только вот озвучивать их я не считала возможным. Мне казалось, что здесь не обошлось без моего бывшего жениха и его любящего дядюшки. Мое приданое составляло, конечно, довольно приличную сумму, но было всего десятью процентами от того, чем владела семья, что и было записано в подготавливающемся брачном договоре. Но ведь пятьдесят процентов, которые получал доносчик, намного больше десяти, уж Нильте-то это наверняка подсчитал. В дом к нам он был вхож, подбросить компрометирующие материалы на семью труда бы не составило. А дядя, стоящий во главе столичной стражи, наверняка бы прикрыл его в случае неудачи. И то, что всех моих родственников арестовали, а меня отпустили «за недоказанностью», тоже прекрасно в это вписывалось. Ведь бывший жених хотел видеть меня не за решеткой, а в собственной постели…
Беседа наша прервалась требовательным стуком. Но я даже не успела сделать к двери ни одного шага, как она распахнулась и впустила маму Антера, Деллу Нильте. Весьма и весьма недовольную. Надо признать, что самым большим недостатком моего бывшего жениха я считала именно ее. Недовольной она была всегда, но сегодня – в особенности.
– Так и знала, – начала она возмущаться прямо с порога. – Не успела бросить моего бедного мальчика, как уже нашла себе другую жертву.
– Но позвольте, фьордина, это ваш сын от меня отказался, – удивленная таким напором, возразила я.
– А что, по-твоему, он должен жениться на бесприданнице из преступной семьи? Это бы сразу поставило крест на его службе! – припечатала она.
– Фьордина, вы не находите, что торопитесь? Суда еще не было, – напомнил Хайдеггер, на которого больше никто внимания не обращал и которому это не очень нравилось.
– Ничего, суд еще будет. И над этой мерзавкой тоже, – потыкала она пальцем в мою сторону. – Подумать только, так надругаться над чувствами моего бедного мальчика! Целитель сказал, ему теперь неделю сидеть нельзя!
Никогда не подозревала, что чувства у Антера находятся в таком специфическом месте. С другой стороны, Фиффи же не оставил его полностью бесчувственным, да и бывший жених сам виноват в случившемся.
– Вообще-то, это ваш мальчик на меня напал, – заметила я. – И если бы не помощь Фиффи…
При звуках своего имени питомец оживился и начал заинтересованно перебирать веточками. Судя по всему, то, что он добыл в столовой, уже успело усвоиться, а крепкий зад моей бывшей будущей свекрови неимоверно манил его к себе.
