Трилогия «Планета свиней»

Трагический случай вдохновил Роберта позабыть об отдыхе в Сингапуре и вернуться в Якутск, чтобы вершить будущее земли.

Прошло всего четыре месяца, и доктор Варакин продемонстрировал планете первого говорящего кота.

Вообще-то, котов оказалось двое: чёрный мальчик и белая девочка. Мальчик бормотал несколько стандартных фраз. Девочка молчала, предпочитая вылизывать свою шубку и не разбрасываться словами. Если бы профессор Преображенский видел, что сотворил его последователь, то непременно рукоплескал с криком – браво, Варакинский кот!

Гибридный котяра, которого Роберт назвал Макс Илларионов, говорил всего три короткие фразы: «Дай жрать», «Дай пить», «Хочу срать». Причём, говорил чётко, членораздельно, эмоционально и постоянно.

Кто-то решил, что это всего лишь глупая шутка или скорее, работа нейросети. А те, кто верил своим глазам, сомневались в практической пользе болтливого питомца. Но всего через полгода у пары экспериментальных животных появилось удивительное потомство.

Котята родились маленькими и слепыми. Вот только взрослели они отлично от диких сородичей.

Через месяц малыши были куда крупнее обычных котят, но совсем не умели ходить, продолжая много спать, выматывая кормящую мать постоянной жаждой еды. Приходилось кормить мелкоту вручную. Роберт на ручках нянчить малюток, подкармливая их из бутылочки, словно человеческих детёнышей.

Успех не заставил себя долго ждать. Котята окрепли, обгоняя в весе и в размере своих родителей. Самое интересное, что они не желали ходить на четырёх лапах и постоянно вставали на задние конечности, пытаясь перемещаться именно таким способом – как человек разумный.

Весь мир наблюдал за якутской лабораторией. В соцсетях Роберт вёл ежедневный дневник, выкладывая видео – и не только кошачьей семьи. Доктор Варакин проводил эксперименты над кроликами, крысами, собаками и голубями. Он делал всего один укол, насыщая кровь «вирусом разума», а затем вместо завтрака, обеда и ужина – потчевал пациентов специальной смесью, приготовленной лично им. Если с кролями, собаками и крысами результат был великолепен, то с пернатой братией возникли определённые трудности. Но у кого повернётся язык, сказать, что Роберт Варакин неудачник?

Семейство котов сводило с ума и взрослых, и маленьких зрителей. Миллиардные просмотры в соцсетях познакомили с питомцами доктора Варакина весь земной шар.

Окрепшие котята по уровню умственного развития были гораздо смышлёнее своих хитрющих предков. Они были невероятно ласковы, умели говорить до сотни слов, осмысленно произнося простые предложения. Котята с удовольствием пили кофе с молоком, придерживая тонкими пальчиками горячую чашечку. Малыши аккуратно ели столовыми приборами салат оливье и с любопытством листали книжки с яркими картинками. А если попадался в когтистую лапу карандаш или фломастер, котята разрисовывали страницы, будто они не животные, а самые обычные дети.

После того как «вирус разума» и питательные смеси, повышающие интеллект, прошли сертификацию – фармакологические концерны со всего света завалили лабораторию доктора Варакина предложениями о сотрудничестве, предлагая безумные деньги, чтобы получить доступ к генетическим секретам.

Готовые препараты продавались, как медицинские маски в первый год пандемии ковида. Стало очевидным, что совсем скоро пушистые друзья заполнят собой так любимые людьми контактные зоопарки, и детский смех зазвенит весёлыми ручейками по городам и весям.

Но на деле вышло, что Роберт открыл кладовую знаний, где прятались самые смелые мечты и самые гадкие пороки. Кто-то кричал, что доктор Варакин открыл ящик Пандоры, другие были уверена, что наступил конец Света.

В лабораториях по всему миру создавались новые виды гибридов. Появились первые антропоморфные кенгуру и даже говорящие ежи, у которых вместо иголок росли шелковистые волосы. Некоторые умельцы выращивали фантастических животных, наделяя их способностью, мошенничать в карты или воровать кошельки в метро. И когда казалось, что эволюция громадными шагами идёт в непредсказуемое будущее – стихийное бедствие обрушилось на планету людей.

Сначала случилось землетрясение в горном Тянь-Шане, затем в Тихом океане. Цунами невиданных размеров затопило Японию, сметая города и деревни.

Трясло азиатскую часть планеты. Содрогались Турция и Британия. Проснулись вулканы в Южной Америке, на Филиппинах, Камчатке, Италии и США. И снова мир повергся в хаос.

Никто не знал, из какой военной лаборатории вырвался вирус. Может быть, это был Портон-Даун, возможно, Ухань или Сергиев Посад-15. Болезнь распространялась стремительно. Через полгода не осталось, ни одного потаённого уголка на всей планете, где бы ни свирепствовала смерть.

Новая болезнь поражала лёгкие и пищеварительную систему. Проявившаяся хворь не оставляла ни малейшего шанса на выживание. Не чувствуя боли, при отсутствии каких-либо симптомов, люди умирали во сне. Создатель забирал свои творения безжалостно, быстро очищая планету от человечества. Коронавирус казался безусой шалостью в сравнении с новой угрозой, с которой не удавалось справиться, пока в своей лаборатории Роберт не создал спасительную сыворотку реверсии.

Но вот что поразительно: животный мир планеты, будто не заметил беды, только наблюдая со стороны, как гибнут люди. Даже те зверюшки, которых доктор Варакин превратил в нечто одарённое разумом, спокойно переносили тяготы эпидемии. И тогда Роберт пошёл от обратного. Если он создал мыслящих зверей, наделив их частицей человеческой воли, то почему бы животным теперь не помочь двуногим и не поделиться умением выживать.

Вакцина сработала. Уцелевшие люди, быстро шли на поправку. Но пришла беда, откуда не ждали. Пока человечество гибло под ударами ураганов, наводнениями и вирусами – гибридные звери размножались с геометрической прогрессией, словно им кто-то нашёптывал: «Торопись, зверюга! Твоё время пришло, великий антропоморф Земли!»

Гибридный кабаны, коты, тигры, муфлоны, быки, волки и медведи – наполнили рыком оставленные людьми города. Зверей стало так много, что Роберту Варакину пришлось срочно придумать нового человека, способного устоять перед необузданной силой животных. И он снова справился…

Это были не оборотни из сказок – это были настоящие убийцы…

Человек, впавший в «ярость», обладал невероятной мощью. Он становился, как киношный Халк, как мифический Давит, сразивший Голиафа. Сплав гибкости и стальной стойкости мог дать отпор любому гибриду, даже стае волков или отряду беспощадных тигров. Но чтобы усмирить безумную силу «ярости», держа её в рамках, Роберт Варакин создал ещё одно лекарство – цинично и безжалостно приготовленное из трупов гибридных свиней.

Он перепробовал тысячи вариантов. Скрещивал, синтезировал, использовал насекомых, частички птичьего помёта и высохшую сперму летучих мышей, но единственное что давало стопроцентный результат, это лекарство, сваренное из кабаньих мертвецов, причём умерших насильственной смертью.

В мире новых существ – слабый и больной человек мог запросто превратиться в непобедимого монстра. И чтобы умерить свой гнев, быть может, и праведный – этот человек прятал свой собственный страх, поедая таблетки, изготовленные из гигантских антропоморфов. Со времён Адама и Евы свиньи так и не перестали платить мистический долг человеку – даже после того, как сами превратились в людей.

***

Город Якутск. Третий год после написания конституции Страны Сибирь.

– Как успехи, Алёшка? – заходя в лабораторию, кинул на ходу доктор Варакин.

Шёл он широким шагом. Белый халат, немного заляпанный шоколадом у нагрудного кармана, развивался, как трепещущий стяг, словно в кабинет влетел не человек, а герой из кинофильма о великом спасителе, повернувшем историю вспять.

Роберт присел в кресло и строго спросил:

– Алёшка, ты снова бездельничаешь? Или всё-таки сделал, что обещал?

Яша Караваев с самого утра проводил опыты над крысами – обычными серыми крысами, ещё не наделёнными разумом. Яков проснулся сегодня рано, быстро позавтракал и снова вернулся к пробиркам и формулам. Но доктор Варакин был строг и напорист. С присущей ему иронией он сыпал вопросами, зажигая энергией близкого друга – брата по вирусологическому оружию.

– Обещал, значит, сделаю, Роб… Я тут протестировал препарат «Вар-132» на первой тридцатке заражённых крыс… после чего издохли только шестеро и трое на грани. А у двадцати одного крысёныша прекрасное настроение и заебательский аппетит! – хлопнул в ладоши Яша и врезал ногами «цыганочку». – Очко, товарищ Варакин! Это наша победа, босс! Скоро мы с тобой сотворим настоящего сверхчеловека!

Роберт клацал по клавишам, набирая символы пароля. Но открыв файл, доктор Варакин быстро утопил хорошее настроение друга.

– Что ты заладил: очко, очко… Лучше не напоминай мне о карточных играх… А то, честное слово, запру тебя в клетке с грызунами, – поморщился Роберт. – У меня отличная память, товарищ Караваев. И я ещё не забыл, что ты устроил недавней ночью… Не доктор ты и не учёный, а одно слово – Алёшка!

Всё началось с того, что Яша встретил бывшего коллегу Спиридонова, выгнанного за пьянство из лабораторной команды доктора Варакина.

Сорокапятилетний вирусолог из Хабаровска, Спиридонов Борис Борисович – был не слабого десятка. Хорошо зная заводной характер Якова Караваева, он согласился, перекинуться с ним в «дурачка» и, как говорится, скоротать время за стаканчиком белого вина. Что произошло далее, можно оправдать лишь смертельной усталостью учёных людей.

Карты так и не нашли. Пришлось рубиться в шахматы. И коллеги решили хорошенько встряхнуться.

Водка лилась рекой, и уже в десять вечера состоялся телефонный марафон. Порядком захмелевшие учёные обзвонили номера всех известных и неизвестных борделей в городе. Но якутские проститутки в ту ночь почему-то отказывались работать. Тогда, наплевав на комендантский час, мужчины вышли на улицу за добавкой, в виде водки, сала и сексуальных приключений.

В те голодные годы с топливом в Сибири было совсем худо, потому городская администрация распорядилась организовать оленьи упряжки для передвижения полицейских патрулей. Якутск хоть и считался Меккой выживших и казался единственным уютным местом на Земле, но даже здесь, в жуткий мороз можно встретить негодяев, которым приглянулся твой кошелёк.

Нарты с оленями, пережёвывающими ягель, лишь тонкой цепью были пристёгнуты к обледенелому столбу – прямо у Яшиного дома. Самих полицейских рядом не наблюдалось. Заметив свободное средство передвижения, Караваев предложил прокатиться с ветерком до круглосуточного магазина.

Парочка ловких манипуляций, и друзья умчалась в завьюженный город.

Снег хлестал по лицу. В жилах кипела горячая кровь. Мохнатые звери живо шевелили копытами и хрипели. Вирусологи уходили от погони, будто всю жизнь угоняли нарты, словно в тысячный раз долбили палкой оленя в зад. Включив красно-синие маячки, размещённые в ветвистых рогах, они мчались навстречу сорокоградусной жидкости, желая в эту ночь непременно найти блудниц.

Поймали нарушителей правопорядка, в общем-то, случайно. Учёным удалось раствориться во мраке якутских улиц, но на одном из поворотов сани занесло, и изрядно выпивший Борис Борисыч, неловко вывалился за борт и, прокатившись кубарем, врезался пьяным туловищем в обезлюдившую автобусную остановку.

Сотрясение мозга, ушибы спины, ссадины на руке и боль в груди – не принимались в расчёт, но открытый перелом ноги Спиридонова положил конец ночным гонкам. Впрочем, разудалым вирусологам повезло. Подоспевший наряд полиции, усиленный двумя упряжками из четырёх кряжистых оленей – сразу вызвал медиков, отправив одного угонщика в больницу, второго, который почти не пострадал, точно в «обезьянник».

На допросе Караваев всё отрицал. Яша даже назвался следователю вымышленным именем – почему-то Алёшкой.

Уже под утро доктору Варакину сообщили о ночном приключении его сотрудника.

Роберта уважали не только учёные мужи. К тому времени его знал весь мир, включая полицейских города Якутска. И потому под его поручительство, протрезвевшего коллегу – отпустили на свободу.

Доктор Варакин сразу простил друга. С кем не бывает. Но в назидание пообещал страшную кару. Он стал брезгливо называть Якова Караваева – просто Алёшкой.

Глава 5. Кошачье братство – залог сытого желудка.

Утро. Якутск. Сразу после завтрака.

Господин Абрамяу постукивал когтями по стеклянной столешнице, под которой в аквариуме плавали золотые и красные рыбки. Гибридный кот сидел в пустом зале, оттого что его кабак, под названием «Молоко» – открывался после 16:00.

Его заведение пользовалось огромной популярностью в Якутске. В кабак захаживали полицейские волки, не обходили стороной боевые кабаны и посещали тигры-снайперы, вернувшиеся с фронтов. В «Молоке» отдыхали даже люди, но сегодня утром наведался особенный гость, которого и гостем-то назвать нельзя, потому что чёрный кот вцепился смертельной хваткой в прибыльный бизнес и был готов порвать любого, кто помешает ему кормиться в шикарном зале. Выгнать Шмаля из кабака, было попросту невозможно.

Но чёрный кот приносил и заметную пользу, охраняя заведение. Всякий сибирский вор знал, что «Молоко» находится под его зримой и незримой защитой.

– Ай, кого я вижу, батюшки мои! – вставая с мягкого кресла, замурлыкал господин Абрамяу.

Пробираясь между столиков, приближались двое: кот чёрной масти в коричневой жилетке и его неразлучный рыжий спутник в сиреневой майке-алкоголичке.

Абрамяу был из породы настоящих «персов». У него приплюснутый нос, большие лазурные глаза и великолепная шерсть. Пепельный окрас ухоженной шубки и тёмно-синяя жилетка с жёлтыми пуговицами – предавали коту вид зажиточного горожанина, а круглые очки и красная тюбетейка, расшитая золотыми нитями, сообщали всем: что перед ними деловой партнёр, а не какой-то помойный бродяга. Это был тот редкий случай, когда кот выбился в люди.

– Салют, плосконосым! Как дела, как бизнес? Не чахнешь? – Шмаль присел в кресло без приглашения и сразу продолжил: – Слышь, Абраша, нам бы хавкой закинуться, а затем перетереть с тобой надо. Организуй, что-нибудь из рыбной диеты. Да поскорее! Мне помощь твоя нужна. Дело верное… дело сложное, земеля.

Ничего другого Абрамяу не ожидал. Шмаль постоянно что-то просил – то рыбы, то мяса, то водки – и всегда у него были важные дела. Сегодня чёрный пожаловал с рыжим корешем, который пристроился за креслом босса, сложив лапы на спинке.

– Рамзес, будь любезен! – окликнул Абрамяу своего администратора, звонко щёлкнув когтем о коготь.

К столику подскочил худощавый, лысый котейка в белом халате с засученными рукавами и в тапочках на босу лапу. Под глазом у него желтел позавчерашний синяк, ухо подрано, на груди татуировка с профилями трёх бородатых вождей из далёкого прошлого.

– Значится так, – призадумался Абрамяу, хотя уже точно знал, чем порадовать гостей. – Принеси нам лосось с мятой и бутылочку «Княжеской» из моих запасов… на трёх персон.

Рамзес был совершенно лыс – как и подобает породе сфинксов. Абрамяу набрал команду официантов именно из этих неморозостойких парней, чтобы шерсти в тарелках не было и воровство извести. Раньше в зале работали еноты. У них ловкие пальцы, это правда – и вообще неглупый народец, но воровали они просто жуть! Что не день, всё недостача. То сало в рюкзаках тащат, то петушиную колбаску норовят в мусоре вынести – и каждый вечер испарялся ящик водки, будто гибридный бык слизал. Кстати говоря, в «Молоке» можно было встретить огромных быков. Как-то на огонёк заглянули два антропоморфных зубра: парламентёры из далёкой страны. Говорят, что прибыли они из какой-то глуши или какой-то пущи. Что такое глушь знали все, что такое пуща не знал даже Абрамяу, а значит, знали только люди, где эта самая пуща находится и против кого она воюет.

– Смотри, братан, чего у меня есть, – похвастался Шмаль, осторожно вынув из кармашка, вырезанную когтем картинку из книги.

Несколько секунд он любовался сам, потом передал картинку.

– Интересно-интересно… а это что? – поправляя очки, мякнул Абрамяу.

– Интересно ему. Ослеп, что ли? Это фурор! Это же дед мой! Он как живой! – с пафосом произнёс чёрный Шмаль, обшаривая карманы своей жилетки, но ничего не обнаружив, спросил у хозяина кабака: – Есть чего пыхнуть, братишка? Просто сигареты в такси оставил…

– Конечно-конечно, – протянул целенькую, ещё запечатанную пачку Абрамяу.

Прижимистый кот курил редко и не любил делать подарки. Но пришёл его славный друг. Это долг чести быть щедрым. Пусть пыхтит на здоровье.

Шмаль когтем мизинца быстро расправился с обёрткой. Закурил сам, угостил рыжего.

– Вот ты, Шмаль – молодчина! Всё-таки нашёл, что искал. Это же твой пропуск на крымский сходняк! Твой шанс на воровской престол! – разглядывая картину, сопел Абрамяу.

Легенды о воровской братве в Стране Крым сложены весьма громкие. Ходили слухи, что круче крымских котов нет никого на всей планете свиней.

– Ну ты артист, чёрный! – продолжал искренне восхищаться Абрамяу.

На снимке изображён Роберт Варакин – ещё тогда, в другой стране, в прошлой жизни, а рядом, держа императора за руку, стоял маленький кот, по имени Макс Илларионов: первый антропоморф на Земле, прародитель всех гибридных животных. Макс был раза в три меньше нынешнего поколения котов, весь такой неказистый, потрёпанный, словно переболел гибридным триппером или рахитом; а может, и тем и другим сразу.

– Вылитый я! Чертовски красив! Просто доменюга! – намекая на близость к императору, хвастался Шмаль, пустив жирное кольцо дыма.

– Чёрных котов много. Не ты один такой, – разглядывал картинку Абрамяу, но мимолётно заметив, что Шмаль напрягся, быстро исправился: – Нет-нет, очень похож. Осанка, стать – одно целое!

– А другие коты нам поверят? – не удержался Барс. – Мы, вообще-то, в Страну Крым собираемся. Только в Алдан нужно заскочить… по одному делу.

Абрамяу передал картинку обратно. Его манила мечта Шмаля, добраться до тёплого моря и вступить в тайный клуб кошачьей братвы, о котором много болтали, но была ли эта братва или всё выдумки – никому неизвестно.

Хозяин кабака очень хотел в Страну Крым, но бросить налаженный бизнес, чтобы отправиться в опасное путешествие, мешал страх. Потерять безвозвратно, что заработал якутско-персидской шкурой – весьма опрометчивый поступок, – да и глупо, в конце концов. С каждым поколением коты становились всё больше похожими на людей: семья, дети, деньги, работа, футбол. Но кровь свободы всё ещё бурлила в кошачьих жилах. Так хотелось иногда забраться на крышу и заорать во всю глотку: да пошли вы все козе в трещину, буржуи проклятые!

– В Алдан, значится, собралися… – забегал глазками Абрамяу, где-то в глубине плутовской души, желая присоединиться к походу.

Алдан, это отчаянная вольница – это город золотых артелей, территории, где нет власти князя Сибири. Там укрывались беглые кабаны, дезертировавшие с фронта, находили прибежище соболя и росомахи, за которыми гнались полицейские и прятались сами волки, когда-то уволенные из полиции. Это город, где можно купить всё: оружие, разновидовых женщин, наркотики, золотые самородки, драгоценные камни, алмазы и бивни мамонтов. Можно купить всё, а можно проиграть свою жизнь – на спор или в карты, или обронив неосторожное слово. А ещё близ Алдана разводили свиней и баранов, не наделённых частицей человека, а значит – всегда можно отведать настоящего мяса, которое было под строжайшим запретом в Стране Сибирь.

В Алдане было всё, кроме самих людей. Только один человек имел право обитать среди свободных гибридов, потому что ни у кого не поднималась лапа убивать животных на скотобойне, как бы ни хотелось свежатины. У этого человека не было даже имени. Все звали его просто – Палач.

Алданского человека боялись и ненавидели. Сказывали, что Палач заключил сделку со всеми Великими князьями современного мира и даже встречался с дикими людьми из тайги, не признающими никакой власти. Палач жил на окраине города в окружении антропоморфных охранников и никто из вольных горожан не смел приближаться к его владениям.

– Зачем тебе в Алдан, Шмаль? Это ведь опасно. Разве ты не помнишь, что свиньи с золотого прииска «Червонец» ищут тебя? – напомнил Абрамяу.

Чёрный совсем не думал о мстительных кабанах, которых оставил без денег, выпивки и петушиной тушёнки, поскольку был влюблён в прекрасную Му́ру. Эта девчонка снилась ему ночами и даже днём, когда он спал без причины. Шмаль грезил ею, и никто не мог остановить отчаянный путь в Алдан.

А как он добивался её любви? Никто не умел ухаживать за кисами, как чёрный гибрид с коричневым пучком в подмышке. Ради прелестной Муры кот воровал цветы с клумбы и пел вечерами под окнами песни, не боясь, что нагрянет волчья полиция – потому что не было у него ни слуха, ни голоса… Драматургия отношений между чёрным и его возлюбленной – подобна песне великих поэтов.

Он обещал ей жениться, и она поверила ему. Влюблённые провели вместе два счастливых дня и две ночи, а затем его куколка, его воздушная принцесса, его ненаглядная пушинка – исчезла без следа, после того, как Шмаль похвастался количеством женщин, которых он обнюхал ещё до знакомства с ней. Мура сбежала, оставив после себя лишь воспоминания, которые навещали Шмаля во снах, призывая проснуться, протрезветь и вернуть своё счастье.

Кто-то рассказал ему, что белоснежную шубку с пятнышком на спине видели на железнодорожном вокзале. Один пенсионер, старый соболь, отошедший от дел два года назад, посоветовал искать девчонку в золотом Алдане; ему нашептали, что в самом крутом казино безумного города на улице «Пролетарской» выступает на сцене прекрасная кошечка. И все вольные старатели стремились увидеть эту красоту, а злые языки поговаривали, что если щедро заплатить сутенёрам, то можно прикоснуться к пушистой красотке… или даже – переспать с ней.

Шмаль жаждал одного: скорее приехать в Алдан. Он должен опровергнуть все слухи и вернуть роскошную Муру любой ценой. А если кто-то удерживает её силой, то тогда… тогда он уничтожит все банды, разгромит все притоны, но спасёт свою прелестную кису – и никой Палач не остановит его!

– Ты хочешь найти свою девочку? Вот оно в чём дело… Думаешь, она в Алдане? – догадался Абрамяу и закатил глаза, прикрыв лапой рот. – Но кто похитил её, Шмаль?

– Неприятелей у меня хватает, Абраша. Сдаётся мне, что это сделал косоглазый Фокс! – зашипел чёрный кот, выпустив острые когти. – Здеся не обошлось без его грязных лап… Хотя кто его знает – может быть, Мура просто разлюбила меня.

***

В пригороде Якутска произошло очередное убийство. Всё указывало на обычную бандитскую разборку. Взорванный автомобиль и два обгоревших трупа подтверждали, что криминальный мир продолжает передел сфер влияния. Один мертвец сидел на водительском сиденье, второй – за его спиной.

Гомвуль подцепил когтем, оплавившуюся цепь на груди пассажира сзади. Гибридный песец, которого звали Фокс, превратился в обгорелый кусок мяса, прожив свою короткую жизнь в вечной ссоре с другими антропоморфами. На него покушались десятки раз. В этот раз не свезло.

– Был песец, и нет песец… – иронично напевал полицейский волк, посмотрев на второго мертвеца.

Второй обугленный труп водителя принадлежал некому Чисуну. Вёрткий был соболь. Такого убить очень сложно.

– Допрыгались, доскакались!.. довыёбывались засранцы! – зарычал Гомвуль, продолжая осмотр трупов.

– Как думаешь, кому он дорогу перешёл? – вскрывая ломиком деформированный огнём багажник, спросил капитан Зубов.

– Врагов у Фокса, что комаров в тайге. Хер его знает, напарник? – нервно рыскал лапой между пружинами заднего сиденья волк. – Он и наркотой торговал, и оружием, и девочками. Гиблое это дело, Стас. Висяк стопудовый… Снова премию не получим.

– Нераскрытых дел полный сейф, – разочарованно сказал Зубов, вскрыв дверцу багажника. – Помнишь, пятиклассника Чижа, которому дамочка голову отсекла кухонным ножом?

– Помню, конечно. Как забыть? Снится мне этот кабанчик, – негромко рассмеялся волк. – Он мне на вертеле представляется: крутится свинья на шампуре, а учительница ножичком тонкие ломтики срезает и в пасть кладёт.

Зубов выбросил из багажника запаску, вернее, всё что осталось от неё.

– Вчера отца этого Чижа нашли мёртвым в собственной квартире. Отравился или отравили газом. Или сам кран открыл, или ему помогли. Но я уверен, что убили папашу. Следы кто-то заметает. Потому и давит на нас начальство.

Гомвуль закончил осмотр. Два громадных кабана, служивших в медицинской бригаде, выскребли обгорелые тела из машины, упаковали в чёрные мешки. Небрежно покидав трупы на носилки, медбратья потащили убиенных бандитов в труповозку.

– Ты знаешь, что у отца пятиклассника не было ног. В инвалидной коляске катался ветеран корейской войны. Он, между прочим, почётный гражданин Якутска, и под его командованием проводился общекорейский референдум. Это был непростой секач, – причмокнул Зубов. – Куда только князь Витольд смотрит и о чём только думает. Его воинов одного за другим на мыло отправляют, а ему дела нет.