скачать книгу бесплатно
И подобно тому, как некоторые из этих быков умудрялись своими рогами поддеть незадачливых циркачей-ездоков, так и он сейчас направил клинок назад, пронзил её в живот у правого бедра, провёл по тому, оставляя глубокую, невероятно болезненную рану. А затем ещё прыжком назад своей спиной впечатал её в стену, так что даже громкий девичий вопль вмиг заглушился, и девушка от удара затылком едва не потеряла сознание, бессильно падая в затемнение манящего морока.
Страх быть убитой кое-как не давал ей сейчас потухнуть. Капитан эльфов развернулся, чтобы добить её. Отсечь голову или пригвоздить к стене – в её голове проносились разные варианты безвременной и бесславной кончины. Девушка не чувствовала ни рук, ни ног, не знала даже, держит ли сейчас в пальцах кинжал брата или уже успела куда-то выронить, за что никогда бы себя не простила.
Фарис далеко, едва приходит в себя. Людоящер и вовсе растеряно смотрит, лишившись стрел и не решаясь вступать в ближний бой. Трус, прячущийся за колоннами, вызывал у неё только презрение. А Бром и Лилу были у противоположной стены, даже не поглядывая в её сторону.
Слабым утешением была загоревшаяся огоньком мысль, что, может быть, теперь на том свете она снова встретится с братом. Большая часть её души не желала мириться с тем, что он мёртв, но сейчас, перед собственной кончиной, можно было допустить даже самое страшное.
А ещё она могла бы снова увидеть маму. Знала, что та будет сильно расстроена и будет ругаться, что её девочка пожила всего ничего. И она, и Вир хотели бы для неё лучшего. Совсем на краткий миг ледяной вспышкой серебристой молнии мелькнула мысль, что, быть может, такой кончины не желал бы ей даже отец…
А затем полуорк с разбегу отпихнул командира стражи, крепко пронзив тому бок сквозь ослабевшие звенья кольчуги свой гладиус по самую рукоять. Видимо, в это место того уже неоднократно били, подготовив место под удар. Она читала об этом в какой-то военной книжке, что брат притащил из библиотеки. Ди читала всё, что он ей давал, даже если ей было максимально неинтересно содержание.
Гневный рёв орка кое-как привёл её в чувство. Тёмный ореол затухающего сознания вокруг глаз куда-то исчез. Дыхание, казалось, снова прорезалось после удара. Но тело всё было охвачено какой-то истязающей пыткой. Не было даже понятно, что болит сильнее – свежие порезы или же ушибленная спина. Не переломала ли она себе что-то вообще сейчас… Надо было вопреки всему становиться сильной и подниматься на ноги.
– Он сам бы справился, – недовольно глядел на неё Хагор, подав руку. – Чего ты геройствуешь? Просил же никуда не лезть, стоять в сторонке, – морщился он, глядя на неё и помогая подняться.
И не успела Ди тому что-то ответить, ни возразить, как видела ситуацию, спасая Фариса, ни даже поблагодарить, как лёгким движением взмаха меча откуда-то слева голову полуорку снёс мощным ударом капитан эльфийских стражников.
Девушка так и застыла, будучи ошарашенной этим видом. Лезвие прошло перед ней, словно время замедлилось, нарочно фокусируя её взор на мельчайших деталях, забрызгивая желтоватой кровью. Меч прошёл сквозь все мышцы и кости, будто их не заметил. Будто туша крепыша Хагора была подтаявшим маслом или яблочным желе. Столь легко, столь быстро, столь филигранно. И ровный срез остался там, где ещё недавно крепилась голова живого существа, возможно, спасшего её от неминуемой гибели.
Ди ещё держала его за тёплую руку, не в силах поверить. Горло сжалось, будто кто-то начинал её душить. А безголовое тело Хагора рухнуло вниз, распластавшись на полу сокровищницы, и из крупной раны расходилась вширь лужа густой желто-зелёной крови, коснувшейся вскоре её обуви.
Её охватывала паника. Взор размывали нахлынувшие слёзы от несправедливости этого мира. Дыхание было столь нервным, будто вдох сделать ещё как-то получалось что носом, что ртом, а вот исполнять выдох тело будто бы разучилось. Ноги тряслись, раны кровоточили. Невероятно болела спина, а разум был затуманен от шока только что увиденного.
Раз за разом перед глазами проносился момент обезглавливания: как над её волосами проносится лезвие длинного меча, как оно срубает крепышу голову, будто набитая рука повара рубит стебель сельдерея. Легко и невероятно, быстро, но пугающе до истерики. Вот так был только что рядом, что-то ей говорил, и вот уже его не стало. Как не стало и брата. Словно все кругом бросают её, исчезая прочь из жизни.
– Готово, малышня! Айда прочь из этой преисподней! – громко пронёсся медвежий рык Брома, завершившего своё заклятье.
– Награбленное перекидывай в первую очередь, – советовал людоящер. – Ещё не хватало уйти ни с чем после такого!
– На чужой мешок не разевай роток! – поглаживал сквозь ткань собранное добро гном круговыми движениями, словно пузо после сытного обеда.
Фиалковые глаза взглянули туда, на противоположную стену, только чуть правее, за колоннами. Там мерцал двойной круг из символов, вращавшихся в разных направлениях, а между ними пульсировали какие-то потусторонние магические волны, напоминавшие расплавленный металл оттенков от белого до голубоватого, переходя иногда в серебро или перламутр.
Бородач зазывал всех туда, и первым мгновенно выскочил клирик в порванной у плеча рясе. Затем Хрисс со своим луком и пустым колчаном. Необходимо было действовать быстро. Глазами она нашла сурового капитана стражников, стоявшего неподалёку. Поглядела на консула, что всё ещё был в дверях. Ей показалось, что брось она сейчас кортик Вира, что всё-таки по-прежнему покоился у неё в руке, как и её собственный во второй, тот бы вонзился ему прямо в горло. Но убив этого типа, она бы, вероятно, навсегда потеряла оружие брата, ведь бежать туда и вынимать его времени бы не было. А за спиной ещё бы оставался этот изрешечённый стрелами щетинистый бугай.
Колонны сыграли ей на руку, позволяя петлять между ними так, чтобы капитан её не схватил. Фарис со своего места двигался туда же. Казалось, смуглое лицо его весьма побледнело от увиденной участи Хагора. Молодой чернобровый таскарец поглядел на неё, когда они поравнялись. Удостоверился будто бы, что девушка на ногах и с ней всё в порядке.
Но бежал он быстрее, и погони за ним не было. Так что в прыжке одноглазый тип легко угодил в портал. А вот Ди сзади за ногу схватил не желавший всех вот так отпускать могучий эльф, уронив на пол прямо перед самым выходом. В ловком прыжке, распластавшись на полу, но всё же сжимая её лодыжку мёртвой хваткой могучих пальцев, он с яростью глядел на неё, стиснув зубы в обозлённой гримасе. Возле её лица были ботинки Брома, однако же никакой поддержки, подняв на него взгляд, измученная юная леди не обнаружила.
– Я уже сознание теряю, девочка. Сил ни на что нет. Каждый сам за себя! Бывай! – заявил он, качая головой и падая спиной в собственный портал, вот так бросив её умирать в королевской сокровищнице.
На глазах ещё сильнее вспыхнули крупные слёзы, на этот раз уже от обиды. Она бы наверняка прыгнула на этого эльфа, защищая не только Фариса, а каждого из них. Что Брома, что людоящера, может, даже трусливого клирика, оказавшегося под ударом. Но ни Фарис не дождался её, дабы уступить, как девушке, безопасно вышмыгнуть перед ним. Ни Бром не пожелал как-либо помогать, оставив самой со всем разбираться.
Кое-как перевернувшись, пытаясь отползти по полу, она видела, что лодыжка её всё ещё в крепкой руке рослого остроухого мужчины. Тот уже также набирался сил после падения ударом об пол. Ди озиралась на портал, что был совсем рядом, дёргала правой ногой, но вырваться не получалось. Пальцы лишь крепче сжимали, сдавливая тем самым и теплившуюся надежду на побег.
– Ямпи-дампи? – раздался рядом детский голосок, словно мелодии звенящих пластинок маримбы. – Взорвём тут всё, подруга?
Лилу осталась последней, до неё тоже никому не было дела. Никто не помог ей пройти сквозь портал, не проследил, цела ли вообще девочка. Брошена и забыта, как и она сама. Девочка выглядела крайне усталой. Как и с Бромом было очевидно, что истратила она много сил. Но помочь своей подруге та явно хотела.
Второй раз обратить кого-то в свинью было невозможно, видимо, по каким-то там космическим законам. Ди что-то припоминала из недавних разговоров то ли с ней, то ли с Бромом, что есть заклятья, требующие перезарядки, ждущие своего отката, и их как бы нельзя часто использовать или колдовать несколько раз подряд.
– Ямпи-дампи-бум, Лилу! – кивнула ей Ди с выдавленной лёгкой улыбкой болящих губ, не требуя никакой другой помощи. – Прыгай скорей, пока портал не закрылся, – переживала она, что они так могут на пару остаться здесь пленницами.
А ведь за первым отрядом стражи может подбежать и другой. Вряд ли здесь всего один такой патруль ночью охранял пленных в подземной темнице. Наверняка есть ещё эльфы-стражники или даже не эльфы. Вон консул, например, не из породы остроухих, обычный человек, если так посмотреть.
Гномочка кивнула, разбросав с ладоней несколько заискрившихся сферок, напоминавших стеклянные шары с каким-то внутренним вихрем. И чем сильнее тот крутился и расширялся, тем быстрее подходило время их взрыва. Это всё Диана не раз лицезрела снаружи, когда они познакомились.
– Куда это ты собралась, а? – гневно кричал подползавший и поднимавшийся с пола после прыжка командир стражи, притягивая девушку к себе.
А Ди на свой страх и риск, не выпуская рукоять кинжала, взяла с пола пальцами одну из полупрозрачных искрящихся сфер, оставленных юной чародейкой. На ощупь это больше напоминало лёд, нежели стекло. На удивление, взрывные шарики были довольно холодными и влажными. Видимо, этим и был вызван сам принцип отложенного всплеска энергии. Словно их окружала медленно оплавляющаяся ледяная скорлупа.
– Пожуй вот этого, – морщась в гневе, произнесла девушка, отправив в огромный рот рычащего гиганта пульсирующую сферу и подогнув правую ногу так, чтобы треснуть тому по лицу, вырываясь в сторону сверкающего портала.
Тот потянулся к лицу, выпуская её, ощущая, как заледеневает язык, словно примерзая, немея, теряя все ощущения. Не было возможности даже выплюнуть этот «снежок». А Ди замерла, желая всё-таки увидеть кровавое представление, словно это было её местью за полуорка, а не только за полученные на своё тело побои и порезы.
Голова стражника взорвалась, разлетевшись ошмётками кожи, мышц, костей и мозгов, забрызгивая её и всё вокруг. Изувеченное тело рухнуло ниц под вспыхивающий аккомпанемент хлопков всех остальных разрядов на полу. А она смогла-таки отползти достаточно и успеть в портал прежде, чем тот начал с пульсирующей вибрацией и каким-то гулким звуком угасать, терять стабильное состояние и закрываться с прерывистым мерцанием.
Это немного было похоже на погружение в кадку с водой, только не ощущалась сама глубина. Будто было лишь поверхностное натяжение жидкости тонкой пеленой, а по ту сторону вновь обычный воздух и сонм неприятный запахов от пота и крови всей отдыхавшей банды.
Она, сидя на полу, была в круглом зале, где ей втюхивали недавно ложь про работу на короля. Разбираться со всем этим она не спешила. Совесть вертелась внутри, как раскрученный бурей флюгер. Она только что убила эльфа. Своими руками, с желанием, со рвением, точно зная, что и как произойдёт. Не случайно, не косвенно, не будучи поводом или предпосылкой.
Ди понимала, что она взяла магический разряд, опасаясь обжечь собственные руки или взорваться там самой, и запихнула его в рот обидчику, чтобы тому голову разорвало во всех известных ей направлениях розы ветров. Два обезглавливания за несколько мгновений прямо перед глазами. Ну, в случае с полуорком, конечно, изрядно выше, а вот тут, только что, реально прямо перед ней, забрызгивая всё лицо содержимым.
Глаза, зубы, волосы – всё, что было в эльфийском лице, раз за разом терзающими воспоминаниями разлеталось перед ней в несобираемую отныне мозаику декаданса и ужасного анатомического театра. В воспоминаниях этих был только блеск испуга и дыхание отвращения. Никакого злорадства, чувства превосходства и удовольствия. Даже никаких ноток радости за отомщённого Хагора. Только лютый неистовый ужас, столь древний, с каким рождается всё живое, наделённое инстинктом самосохранения.
Им, наверное, Ди и воспользовалась в экстренной ситуации. Выживала, как могла, хотя теперь в голову приходили другие и чуть менее кровожадные варианты. Например, кольнуть кинжалом тому в глаз. Но помогло бы ей это вырваться? А если бы он так и держал её, несмотря на колкие пронзающие раны, оставляемые у него раз за разом на лице? Что если свершённое полукровкой было единственным выходом и единственным её шансом на спасение? Не факт, что другие возможные способы самозащиты убили бы рослого эльфа, но череп бы тому точно не разорвало на мельчайшие куски.
Часть из них по-прежнему были на ней. Что-то на шее, в волосах, на одежде. Она была покрыта кровью и ошмётками, тяжело дышала, опасалась пошевелиться из-за боли в ранениях, но ощущала себя сейчас живой. Такой, какой её хотел бы видеть Вир. Сильной, сумевшей за себя постоять. Может, не победившей в драке, но применившей хитрость и смекалку. Хотя бы не сдавшейся, что уже было довольно неплохо.
Она ведь искренне пыталась помочь. Спасала Фариса, а по итогу подставила отвлекшегося на себя Хагора. Банда вернулась не целиком, и это исключительно её вина. От этого становилось только больнее. Страдания физические переплетались с муками душевного рода. Ди уже не чувствовала угрызений за убийство капитана стражников: это было законом выживания – или ты, или тебя. А вот за смерть полуорка совесть теперь ещё просто адски мучила.
И она уткнулась в поджатые коленки, обхватив их руками, из которых так и не выпустила свои клинки. Зарыдала что было сил и вскрикнула, насколько её хватило. Это даже, на удивление, помогло. Стало легче от выхода эмоций. Самую чуточку, но всё-таки легче. Свидание с миром мёртвых пришлось в этот раз отложить. Вместо себя она туда отправила кое-кого другого. Даже двоих.
И с этим ей приходилось отныне жить. Принять и двигаться дальше, потому что не всё вокруг всегда происходит так, как хочется нам. Планам, желаниям и мечтам не свойственно сбываться. Всё крутится само по себе, по сложным и иногда безумным абсурдным законам. А мир вокруг в разы куда более жесток, чем порой это кажется. Но быть в этом мире свирепых безжалостных хищников слабой и беспомощной добычей Диана Лафо теперь совсем не хотела. Это она для себя решила уже окончательно, ясно и чётко.
Разбор полётов
Слёзы катились вниз по щекам, капая на кожаные штаны, стекая с них на плиты каменного пола, разрисованного символом солнца. На плечи легли хрупкие детские ручки. Это Лилу радовалась её возвращению, подбежав и обняв сзади за шею, как получалось. На ощупь, убрав кинжалы по ножнам, она коснулась её пальцев своими, чувствуя, сколь горячая кровь у гномов, столь тёплыми были девичьи маленькие кисти у юной чародейки.
– Выползла всё-таки! Выкарабкалась! – где-то рядом раздавался журчащий медвежий тембр Брома. – С боевым почином тебя, деточка. Был у меня, значит, брат один… – сел он рядышком.
– Не смей со мной даже разговаривать после того, как бросил! – рванула она торсом в его сторону, несмотря на всю боль, и затрясла за грудки, сверкая яростью в своих сиреневых заплаканных глазах.
– А я что? Я ничего! Я Бром Дерзкий Гром, деточка! Я открыл портал! Как вы будете в него добираться, уже не моего ума дело, – оправдывался тот. – Я ни за кого здесь ответственность не несу. Вы сами все на всё подписались! Если б я твоему «ухажёру» тому огнешар какой в зенки его зафенделил, я б, может, сам в обморок уже рухнул от бессилия. И бросили бы меня уже вы!
– Мы бы никогда тебя не бросили! Правда же? – поглядела она на Лилу.
– А мне почём знать? – кряхтел норд, вырываясь. – Я тебя впервые вижу, деточка. Мы сколько знакомы? Полчаса? Час? От силы полтора, с учётом того пандемониума, что вы устроили. Мне-то откуда знать, вонзишь ты мне нож свой под лопатку, чтобы мешок с ценностями забрать, или спасать удумаешь? С чего я тебе, воровке уличной, доверять-то должен? А? Я и брать-то тебя не хотел, зачем мне флейтист в команде.
– Устроил там всё ты, между прочим, – пнул его сзади Фарис. – Плавить решётку удумал, время терять. Потом нырял в чан с кольями, нашёл время! И всё равно потом пошли, как Хрисс планировал. Нет бы сразу плану следовать, кабачок ходячий! А она держалась вполне неплохо для первого раза.
– Я тебя сам сейчас в патиссон какой-нибудь превращу, понял, ты? У вас в Таскарии, небось, кабачки даже не растут. Одни тыквы да смоквы! Понаехали тут в наши эльфийские края чернобровые красавцы! Кхе! – возмущался он так нелепо, будучи гномом племени нордов, что у Стефана разыгрался приступ громкого смеха.
– А про неё ты не забыл? Зайчишка-трусишка, – сверкнул здоровым глазом таскарец на хохочущего монаха.
– Да, прошу прощения, – унял тот улыбку и ринулся к сидевшей израненной девушке.
– Не трогай меня, ты! – затряслась она, выпустив гнома и размахивая руками, но ощущала, как рана на бедре потихоньку начинает затягиваться, ощущая некое тепло от сверкающей белым светом ладони.
– Я же хочу помочь, – напевно щебетал тот виноватым голосом, отгоняя прочь Лилу от подруги.
– Я тоже хотела помочь… – обняла Ди коленки опять и немного угомонилась. – А в итоге Хагор погиб, – уткнулась она глазами в пол.
Судя по тому, как себя вели и расхаживали тут все остальные, Стефан их порезы уже обработал. Оставалась только она. Так что сейчас он пытался её рассмотреть и заживить раны. От прикосновений Ди чувствовала, как тот напрягается, как его трясет и как дрожит мужское дыхание.
Оставшиеся на теле царапины жутко чесались, а синяки никуда не делись и продолжали болеть. Ушибам он внимания не уделял, да и чтобы их обнаружить, её бы, наверное, пришлось раздеть, вот уж чего бы этой своре Ди точно бы не позволила, даже руководи теми самые лучшие побуждения.
– Хагор… свой выбор сделал, – с более серьёзным, чем обычно, видом заявил Бром.
– Здесь все знали, на что шли, ну, кроме тебя, понятное дело, – вздыхал Фарис, с интересом разглядывая своим взором цвета кофейных бобов украденный пылающий меч, не вынимая тот из прозрачного хрустального футляра. – Но такова наша фишка… Мы много лет вербуем в банду, прикидываясь секретной миссией Его Величества. Добровольно, как к ворам, к нам пришёл только Стефан, – любовался он на своё отражение в гравированном эльфийскими древними рунами лезвии, ничего в этих письменах не понимая.
– Клир не может жить на подаяния, которых нет, – хмыкнул тот. – Не мой жизненный выбор был записать меня в монахи. Если мой отец думает, что мне от этой жизни не нужны деньги и роскошь, то плевал я с церковной колокольни на его мнение. Не важно, каким путём достаются деньги. Посмертно отпевают хоть убийц, хоть воров. Никто не спрашивает о прегрешениях того, по кому заказывают панихиду. А Творец, видимо, всех прощает, раз сегодня не мне с такими мыслями отсекли голову. Истоки святой магии весьма туманны, знаешь ли, – затягивал Стефан порезы Дианы.
– Почему… Почему ты не лечил их, когда мог? – не понимала она, не желая даже к тому поворачиваться для разговора.
– Я испугался! – заявлял высоким голосом тот. – Всё пошло не по плану! Стражников вообще не должно было быть. Фарис попробовал их охмурить, но не получилось. Мы рассчитывали на тебя, между прочим. Знаешь, чем в воровской шайке обычно занимается бард? Гипнотизирует, очаровывает, в общем, делает охрану недееспособной.
– Да я даже не знала, что вы готовите ограбление! Идиоты… – хмыкнула Ди. – Надо ж было мне повестись на такое… Ведь не верила же, всё это странно, всё так нелепо, но вы мной воспользовались.
– Чтобы воспользоваться, ты должна была сделать хоть что-то полезное, – где-то взял Бром спелое бордовое яблоко, причём в разгар весны, да мелким ножичком отрезал от того по тонкому ломтику и клал в рот.
– Она делала, – заступился за неё Фарис.
– А ты с этим цветком на пристани… Ты думал, я вдохну и тоже буду в твоей власти? – не горела теперь желанием его поддерживать сама Ди.
– Ну, как вариант. Дорогуша, я вор и грабитель. Я не должен перед тобой быть ни кристально-чистым, ни кристально-честным, – разводил он руками. – Моя бабуля с детства мне говорила: не доверяй незнакомцам. А тебя такому не учили? Что ты хочешь от меня? Признания? Сочувствия? Извинений? Бабуля учила и не лгать, но прямолинейность никогда не была моей сильной чертой. Да и вообще моей чертой, если задуматься… Мне жаль в душе, что мы тебя обманули. Правда, жаль. Немножечко, самую малость, – показал он пальцами небольшое расстояние. – Но ещё раз – это наша фишка. Банда так и называется: «Агенты короля». Чтоб никто не догадался! Было один раз, что нам даже реально поверили!
– Да, – соглашался Хрисс, – Фарис заболтал как-то конвой телеги, будто Его Величес-с-ство поручил нам срочно вернуть обратно какой-то сундук. Ну, положил туда что-то не то или наоборот, не доложил подарков, всякое же возможно? Все мы эльфы, – усмехался он, будучи людоящером. – Все делают ошибки. Даже король Эдриан мог что-то напутать-перепутать.
– Встань, пожалуйста, – пытался Стефан её приподнять. – Дай, я всё-таки всё залечу.
– Он так себе лекарь, – отметил таскарец. – Но другого у нас нет. Так что уж лучше такой, чем никакой.
– Лучше всего живой, – отозвался тот, пытаясь оправдаться за своё поведение.
– Как это там была поговорка-то… – жевал яблоко норд. – И клирик живой, и… Что ж там было. И волки сыты, и овцы целы? Нет, это не то…
– И клирик живой, и гном в пивной, – предложил ему Фарис, как вариант.
– Не, не так, – чавкал тот.
– Зато правда, – отвел глаза таскарец. – И полчаса не пройдёт, как ты уже пойдёшь пропивать свою часть добычи.
– Тебя будто должно волновать, что я со своими деньгами делаю, – буркнул норд.
– Диана, в общем… – поглядел на неё Фарис, – расклад такой… Часть сокровищ мы вынесли. Оплачивает нам всё наш покровитель, ты его видела. Он не начальник, скорее посыльный. Задания через него передаёт некая криминальная верхушка, советуя, что можно провернуть. Мы обычно занимаемся крупными делами, так что следующее вряд ли будет скоро, хотя с этим драконом и туманом кто его знает, что вообще в мире происходит.
– Хоть об этом никакой информации ты не утаил? – свирепо смотрела та.
– Знаю не больше твоего, – клялся он. – Загадочные туманы и исчезновения эльфов наблюдалось вдоль скал хребта Ёрмунганд, отделяющего нижнюю часть Лонгшира от Северных Королевств и Страгенхолма. Ещё слишком мало времени прошло, чтобы пришли ещё какие-то слухи. Да и я королевскую почту не перехватываю, это там советники всякие знают, может, чего. Могу провести попробовать во дворец. Сможешь прикинуться новой прачкой там или придумай, кем хочешь.
– Не нужны мне от тебя никакие услуги, – фыркнула Диана.
– Кажется, всё, – неуверенно разглядывал её клирик. – Скажи сама, где болит? – пытался он отыскать ещё какие-то раны.
– Здесь, – прислонила она ладонь к груди, намекая на сердце.
– Если ты из-за Хагора, он… – начал было Стефан, но его прервали.
– Не только из-за него, – отвернула от них лицо к стене Ди. – Не знала даже прежде, что у орков кровь жёлтая.
– Гномы, как лучшие алхимики Иггдрасиля, – гордо заявлял Бром, – давно выяснили, что это дело всего лишь одного компонента. У людей вот железа много, у них кровь красная, у кого меди больше – у тех голубая, а у орков, если память не подводит, содержание фтора в организме такое, что кости, зубы, кровь и даже глаза у них обычно жёлтые.
– Хагор был кареглазым, – напомнил ему Фарис.
– Ну, «обычно», чем ты слушаешь, волосатый? Нельзя ж прям совсем всех под одну гребёнку! – чуть не выплёвывая куски разжёванного яблока, возмущался норд.
– Да на тебе волос-то побольше моего, – пальцами расчёсывал таскарец вьющуюся крупными завитками чёрную шевелюру.
– Это ты ещё грудь не видел! Сказка такая есть у нас в Мимире, пошёл однажды гном в лес с медведем силой меряться…
– Дядечка-орк здорово дрался, да… – раздался у плутовки за спиной неподалёку голос Лилу.
– Теперь ты понимаешь, да? – развернулась к ней Диана. – Вот так все мы смертны, Лилу. Бац и нету. Был дядечка-полуорк, и нет дядечки-полуорка, – всхлипывала она. – И никакой магией его не вернуть. Так ведь? – скакал её взгляд с чародейки на Брома и обратно.
– Но ведь магия побеждала тех злобных дядек, – не понимала Лилу. – И тебе разве не помогла?
– Они не были «злобными дядьками», они защищали сокровищницу короля, до самого конца делая своё дело! – твердила ей Ди со слезами.
– Не понимаю, а кто тогда плохой? Дядя-орк? – Искривились детские брови.
– Нет здесь плохих, девочка, – не знала, как ей объяснить всё Диана.
– Все здесь плохие, малышка, – почти одновременно с ней раздался и голос Фариса.
Ди нутром чувствовала, что в этой ситуации нет правых и виноватых. Каждый считал, что поступает как должно. Её не мучили угрызения совести за тех павших, к кому она не прикасалась, однако же всё равно было жалко весь перебитый отряд, а не только Хагора. Для остальной банды все эти эльфы, казалось, не значили ничего. Безликая преграда на пути к цели, живая помеха. Какие-то маски, будто за ними ничего нет, никаких историй, никаких жизней. Опасность, словно стая волков, которая там их почти окружила, принуждая применить силу.
А девушка понимала, что те выполняли свой долг. Они видели в них лишь преступников и защищали королевские регалии любой ценой, как когда-то клялись на присяге. И у них вполне могли быть семьи: жёны, дети, пожилые родители. И семьи эти вполне могли бесследно исчезнуть минувшей ночью, что терзало их разум, выбивало из колеи, заставляя волноваться, а они всё равно защищали сокровищницу от непрошенных гостей.
