скачать книгу бесплатно
– Всё злишься? А-ап-чхи! Мороз такой, что пора бы уже и остыть! – нахмурила светловолосая девица свой карамельно-каштановый взгляд.
– Я тебе где велел быть? Сидеть в безопасности. Куда ты помчалась, ещё и на башню залезла! – возмущался некромант.
– Вот она, вся благодарность. Ты вообще смотрел незнамо куда, ничего не видел, если б не я, тебя бы опять превратили в решето! – сердилась от обиды Люция.
– Ну, встретила милорда хлебом-солью? Иди греться, скоро мы подойдём, – позади девушки показался Ильдар в новенькой красной шубе, положив руку девушке на плечо поверх серой меховой накидки с ромбовидными узорами.
– Как генерал? – сразу же поинтересовался некромант.
– Да плохо… – вздыхал бородач, нынче без привычной шапки-боярки на черноволосой и слегка кудрявой голове. – Без толкового лекаря долго так не протянет, моих сил и камней недостаточно, повреждены и печень, и селёзёнка, раны в бедре, в плечах, вывих ребра от падения… Да и крови он потерял очень много, вон теперь даже встать сам не может, – мотнул он головой в сторону небольшой избёнки, где тот, видимо, отдыхал.
– Досадно, у нас впереди ещё главная оборона замка Дельвига, – задумчиво произнёс Бальтазар. – Ловко ты это придумал, местную нечисть позвать, не ожидал.
– Ну, я ж вам ещё при первой встрече сказал, что я не из церковников и не из белых. А как мы с мавками общались, вы, поди, позабыли, – гордо ухмыльнулся бородач в красно-бурой шубе.
– Сам как? Не сгрызла тебя змеюка подколодная? Нечего было подле меня вертеться, за девчонкой же велел смотреть, – недовольно рычал лорд Кроненгард.
– Ничего… Под шубой порезы не видно. Янтарь и лунный агат с покусами справляются, а вот с генеральскими ранениями, увы, нет. Пока это, вернёмся, царапины мои уже заживут. Шрамы Дарину пугать не будут, надеюсь. А кому это гостинец в руках? – изучал чародей с довольной ухмылкой добытый Бальтазаром дайконский щит.
– Над входом в замок повешу, – усмехнулся тёмный лорд. – Да нет, явится сейчас кто-то за ним. Либо Кагуя, либо одну из своих пошлёт: гейшу с чаем или ту рыжую вертихвостку. Вернуть придётся штуковину, пока у себя продержи, – протянул он Ильдару древнюю реликвию.
– Аж сквозь варежки жжёт, – подметил тот.
– Да я тоже еле дотащил, – показал ему Бальтазар свои розовые мозоли и следы лёгких ожогов на ладонях. – Когда-то, победив чудовище Лейрбримира, вроде дракона, но чёрт его знает наверняка, дайконцы смешали его кости с глиной, песком, камнями, соорудив защищавшую от драконов стену. Со временем та разрушилась, а последний кусок оформили в каменный прямоугольный щит – Эгиду, также известную как Гастропнир. Я думал, что он в Дайконе сейчас и хранится как артефакт. Но это другое, это отлитый из метала ХрэтиГалдур. Вещица, впитывающая и поглощающая магию, так что аккуратнее. Смотри, как бы без сил не остаться.
– То, что у них есть эта вещица, ещё не значит, что где-то за новыми, уже нынешними стенами, не скрывается и той первой, – проговорил чародей, – Эгиды.
– Нам бы сперва отсюда щуров выдворить прежде, чем к ним туда залезать. Да и мало меня волнует закрытый Дайкон. То бились с драконами, то теперь почитают их, как богов. Мне с ними не по пути, – проворчал некромант.
– Вы ведь не гневаетесь, что оставил Люцию без присмотра на секундочку? Я пытался спасти генерала и его приближённых, – оправдывался Ильдар. – Надеюсь, не станете там зла держать, козни мстительные строить, Дарину пытать у меня на глазах, вы ведь из хороших правителей.
– Я и «хороший» понятия не совместимые, – хмыкнул Бальтазар.
– Ну, из вас выходит неплохой добрый злодей, – улыбнулся чародей.
– Это ещё кто такой, что за редкий зверь? – недовольно сопел лорд Кроненгард.
– Ну, тот, кто постоянно жаждет зла, но вечно совершает благо, – посмеивался Ильдар.
– Ты меня с кем-то путаешь, – вздохнул Бальтазар, стоя на морозе в лучах яркого зимнего солнца.
– Я ведь не мог иначе. Умри генерал на поле боя, как бы это сказалось на моральном духе всего ополчения! – твердил ему чародей.
– Ага, а если умрёт Люция? – скривился некромант.
– Вы, вероятно, утопите этот мир в крови… – замялся чародей. – Кто ж знал, что она в бой полезет. Никогда ж не участвовала, ни в Волколецке, ни в долине Червегора, ни в Заххаке… А тут на тебе, взгромоздилась к стрелкам-дозорным на башню, шишки кедровые с кухни взяла…
– Вот объясни мне, что это за существа. Сделаны из глины, из камня, а как пели, как веселились в городе, помнишь? Здесь что-то не так, пойду лучше навещу нашего знатока, – отправился Бальтазар в ставку генерала.
В скромной избе топилась печь, стояла охрана, а также были полураздетые и перевязанные от своих ранений Нил и Вильям, ухаживавшие за немощным генералом, так как ни лекаря, ни сиделки в гарнизоне не имелось. Не тумбе лежали компрессы из трав, кувшин с водой и наполненная глиняная кружка, остатки бурой каши на плоской тарелке с широкой трёхзубчатой вилкой. Велетир же лежал в постели, однако не спал.
– Славься, Кроненгард! – заявил Нил, вскидывая кулак и поморщившись от боли в спине и плече при этом движении.
– Спокойнее, мне без вас пока хватает мертвецов, новый выводок не нужен, – заявил Бальтазар. – Как наш воевода?
– Тяжко ему, – отвечал Вильям. – Потерял много крови, сил нет ни на что. Хоть поел чуток, каши поклевал…
– Глупости, – хрипел тот, приоткрыв занавеску подле кровати. – Добрый лорд, пришли навестить старика! – едва приподнял голову генерал, и лицо его озарило некое подобие улыбки.
– Серьёзно вас ранили, – оглядывал некромант Велетира.
– Серьёзны в этой жизни, добрый лорд, совершенно другие вещи, – взял старик его за руку. – На кухне сейчас обед, все разошлись. Уважьте бутылкой пшеничного спирта. Помогите унять боль старика, – попросил он.
– Нужно повязки сменить, спиртом раны обработать. Ну и ему можно чарку выпить, я думаю, – проговорил Нил.
– Это ещё откуда здесь, – заметил Бальтазар порхающую жёлтую бабочку, влетевшую в избу и порхавшую сейчас над стариком.
– Шпион вражеский, не иначе, – обнажил саблю Вильям.
– Фея, может? Пикси-волшебница из леса! Спасёт-исцелит дядьку Велетира! – надеялся Нил.
Бальтазар ощущал от неё определённую энергию, пытаясь отогнать рукой. Схватить или прихлопнуть насекомое в полёте не получилось. Бабочка, похожая на лимонницу, посреди зимы казалась диковинкой, необычным явлением, но от движений некроманта она лишь выпорхнула наружу.
– Это бы объяснило, чего это создание вдруг порхает посреди зимы, – проговорил некромант. – Но разве пикси не отправляются в какую-нибудь спячку?
– Может, тревожная ситуация вокруг её пробудила? – предложил Велетир.
– Вчера неплохо повоевали. То, что город пришлось сдать, ещё не значит, что мы потерпели поражение, – заявлял ему некромант.
– Мудрые речи, из хорошего игрока выйдет хороший стратег. Вам теперь всех вести в бой, добрый лорд, – крепче сжимал старик руку Бальтазара. – Ваш край, ваши земли, ваши подданные… все надеются на вас.
Через какое-то время, поле недолгой беседы, лорд Кроненгард тоже покинул избу, направляясь в кухонное помещение мимо столовой. Повара сейчас ели сами. Морозный воздух вокруг наполнялся ароматом похлёбки из крольчатины, запеченным картофелем с веточками розмарина, ягодным компотом и сладким клубничным вареньем, что мужчины ложкой размазывали по круглой выпечке.
Были слышны переговоры о том, что некоторые сомневаются в том, выкарабкается ли генерал от таких ранений. Звучали мнения, что без Велетира им всем настанет конец. Несмотря на неплохую еду и тёплую одежду по погоде, лица их были мрачны. Который раз отдавали поселение на растерзания врага, ставящего там свои порядки. Их можно было понять, но Бальтазар верил, что благодаря украденному щиту ещё не всё потеряно.
По дороге к кухне он как раз заметил Ильдара, в сверкающей ауре ощупывающего древний артефакт. Он вертел в руках плотную и тяжёлую диковинку, смотрел магической аурой вглубь предмета, изучая его, насколько позволяли способности.
– Что скажешь? – поинтересовался у чародея некромант. – Надеюсь, не подделка. Если его успели подменить, пока я подменял себя на змеюке, это уже прям какая-то многоходовочка, битва разумов. Током стрекочет будь здоров, должен быть настоящим.
– Настоящий, – ответил Ильдар. – Не пропускает и поглощает любое колдовство извне, но при этом позволяет творить чары изнутри своего барьера. Невероятная, ни на что не похожая структура. А если направить в помощь энергию чародеев или могучего мага, который сможет руководить силой реликвии, то барьер можно расширить на немалую армию, защищая в бою от невзгод.
– Они это и пытались сделать. Стоило рассмотреть энергию местности, как стало видно: уйма сияющих ниточек разбросана от реликвии во все стороны, идёт к разным бойцам, не позволяя им застекленеть, сохраняя структуру. Думаю, и люди под ним оказались неуязвимы. Да и всякие эльфы с орками тоже, – предполагал Бальтазар.
– По нему можно гадать, видите эти борозды и символы? – показывал чародей. – Кладёте плашмя, сюда хрустальный шар ну или хотя бы яблоко. В Дайконе, впрочем, наверное, персик или даже вишенку. И вращаете, а плод катится, пока где-нибудь не останавливается. Щит – это не только отражение вражеской магии или какой-то барьер для своих. Кроме военного, у него множество разных применений.
– Поставим где-нибудь в башне у Арне, посмотрим, что станут делать эти воины-налётчики. Слушай, ты ж эксперт. Големы оживлены магией ведь? – поинтересовался чернокнижник.
– На, а то! Чем же ещё! – усмехнулся чародей, удерживая щит одной рукой, а другой гордо погладив свои усы, припоминая Заххак.
– Вот и ответь, если купол от реликвии обнесёт этот город, допустим, или двор вокруг башни, бессмертное войско ж туда не пройдёт? Наткнётся, застряв, как я? Или как нежить, не способная пробраться за святые барьеры, – спросил Бальтазар.
– Боюсь, всё от разных тонких настроек зависит. Голем не человек, его просто так не остановишь. Магия внутри них, но, думается мне, не станет этот артефакт поглощать их внутренний заряд. Только если в его энергию как-то влезть и управлять, задав все параметры. Но тогда он перестанет защищать от других, настроившись лишь на големов, – качал головой Ильдар.
– Я надеюсь, ты там покопаешься хорошенько, изучай давай, – вздохнул Бальтазар.
– Нам с вами от вчерашнего колдовства теперь несколько месяцев лежать обессиленными. Столько дел натворили, что точно будет и спину ломить, и вены вздуваться, и мышцы ныть по всему телу, будто слоны прошлись или бронтозавры какие, – предупреждал чародей. – Вам-то хоть в замке и есть кому поухаживать.
– Ну, и тебе есть. Привезёт твоя кухарка тебе целебных похлёбок с перцем и чесноком, быстрее меня на ноги поднимет. Так что на голове ходить будешь, – хмыкнул на это некромант.
– Ха, на голове стоять и на руках ходить меня мама в детстве учила, – усмехался бородач, пускаясь в воспоминания, словно видя их в отражении мерцающего Хрэтигалдура. – Мечтал я быть артистом, путешествовать, жонглировать, трюки акробатически выполнять. А по итогу творю трюки магические. По её стопам пошёл, гадалкой-чародейкой была… Откаты скосили, много добра людям делала, болезни на себя тянула, детей от смерти спасала… Себя не сберегла, но не долгими годами красен человек, милорд. Я вот тоже века коротать не собираюсь, могу помочь – делаю. Так жить и следует, я считаю. И не важно, ответят тебе злом, взаимностью, безразличием… Мы творим добро не ради того, чтобы нам потом тем же ответили. Не впрок и не взаймы, а потому что так должно. Как маман поучала, таким и вырос.
– Может, поэтому ходят слухи, что у тебя откаты щадящие… А отец? – нехотя, но с толикой некого интереса поинтересовался у него Кроненгард.
– Плотником был, умельцем. На все руки мастер! Дома в Яротрукске строил, например, тот, где Мингус с женой и приёмной детворой живёт. Я к своему стыду толком ничему у батьки так и не научился, лоботрясом тем ещё был лет до четырнадцати… Так, по мелочи что-то могу: гвозди вбить, доски скрепить, полку повесить, дверцу шкафа на место вернуть могу попытаться. А вот всё это строительство, балки, крепежи, плоты – не моя вотчина, – отвечал ему Ильдар. – Думаете, я всегда был таким спокойным? О, в детстве был тем ещё сорванцом! – усмехался таскарец.
– Таким и остался, – буркнул ему чернокнижник. – Говоришь тебе Люцию защитить, ты непонятно чем занят.
– За всеми не присмотришь, милорд, всех не спасёшь, увы. Но это не значит, что не нужно стараться, – отвечал чародей. – Виноват, признаю. Очень виноват. Говорю ж, не ждал никто, что она выбежит вас спасать от ведьмы.
– Ты всё-таки загляни в замок-то. Не с кухаркой своей поваляться за супчиком, а вместо янтаря чего присмотреть в сокровищнице. Мне-то плевать, какие там рубины-сапфиры, – приглашал Бальтазар.
– Это вы зря! Без янтаря вас после веера кинжалов и не выходил бы, между прочим, милорд. Наняли себе бы хотя бы дворецкого, садовника, пару горничных и пару поваров. Не обязательно много, меньше десятка слуг, и уже замок будет выглядеть не как в страшилках о Волдриани, а хоть чем-то приличным без тёрна и паутины, – советовал чародей.
– Это не тёрн, а кусты диких чёрных роз, – ворчал некромант.
– Угу, и не паутина, а природное украшение, – кивал с иронией Ильдар. – И не мертвецы вам служат, а «сила предков».
– Одно другому не мешает, – устав от советов, некромант всё же двинулся в сторону кухонной постройки.
– Казначея заодно честного бы нашли себе, – вслед продолжал чародей. – Их не бывает, но уж самого честного из бесчестных какого-нибудь. Денежки счёт любят. Что баронские, что мортимерские. Надо знать, сколько добра в распоряжении. Мало ли, подкупить там кого для союза придётся. В войне все средства хороши.
День был ветреным, солнце скрылось за облаком, но не успел Бальтазар дошагать до здания сразу с несколькими печными трубами, как снова снег вокруг заблестел от ярких лучей. Облака проплывали довольно быстро, буроватые клесты и ярко-красные снегири слетали с ветки на ветку, снуя средь ближайших деревьев.
Те осыпали под резкими дуновениями мягкий снег на небольшие сугробы внизу у стволов, заставляя на миг задуматься о природной красоте, где даже зимой в одном месте можно было встретить и бурую кору с более светлым оттенком шишек, и красное оперение нахохленных птиц, и зелёную хвою. Всё это – в окружении бриллиантово-жемчужных переливов ярко-жёлтого солнца в насыщенно-голубом небе. А снизу на снегу красовались чьи-то оставленные свежие следы со стороны леса.
Зайдя на кухню за спиртом по просьбе генерала, Бальтазар снова замер уставившись на незваную гостью. Сразу стало понятно, чьи это следы и кто это вдруг в городок к ним пожаловал. Кацуми, сидящая за столом, тоже никак не ожидала вторжения, раз все повара с помощниками трапезничать.
Перед ней лежала на две трети съеденная печёная картошка, а за спиной был мешочек такой же, только сырой, наворованной из здешнего погреба и теперь слегка выглядывающей из-под горловины бархатной ткани. Миндалевидные розовые глаза ошарашенно глядели на некроманта, а гостья была теперь явно не в силах продолжать свой тайный обед.
– Так и знал, что Кагуя кого-нибудь пришлёт для переговоров, – хмыкнул Бальтазар.
– А я… А я, может, сама по себе! Хи-хи-хи! – ухмыльнулась компаку.
– Идём прогуляемся по лесу, поговорим, – предложил некромант, видимо, не желая, чтобы она прознала о немощном генерале или не вздумала попытаться выбить щит из рук Ильдара.
– О, зовёшь на свидание, – захлопала она.
– Картошку оставь, – развернулся Бальтазар уже на пороге. – Здешним людям нужнее.
XIV
Лесная прогулка велась неторопливо под пристальным взором яркого полуденного солнца, маячившего меж древесных стволов и голых крон. Птицы щебетали поодаль, клювом расковыривая шишки, любопытные рыжие и серые белки выглядывали из укрытий, мчались по веткам.
Никто не приближался, всё лесное зверьё, шурша кустарниками и прошибая с хрустом сугробы, старалось держаться подальше от беседовавшей парочки. Кацуми рассказывала, что Кагуя вернулась весьма недовольной и полночи пила чай, отчего так и не смогла уснуть. А ей самой уж больно понравились необычные местные блюда, в Дайкон ведь картофель не возят и там его практически не выращивают.
– Я готов вернуть Хрэтигалдур на условиях окончания войны, возвращения территорий и выгодной торговли, – проговорил Бальтазар.
– Хи-хи, не, на это принцесса не пойдёт, – ухмылялась Кацуми. – Даже возвращение щита её не вразумит, этого слишком мало для поруганной чести царствующего рода. Её задача здесь – вернуть Оясунэ. Кагуя-химэ ни перед чем не остановится для достижения цели и выполнения приказа своего микадо. Дело чести.
– Ха! Много ли чести… И обещание вернуть эту «сестрицу» свою не выполнить, и потерять главную реликвию Дайкона, если мы отобьёмся у замка Хаймлига! – хмыкнул некромант. – Кстати, она ей всё же кто? Если Оясунэ дочь владыки, а этот правитель на Кагуе собирается жениться… Тогда уж падчерица, выходит?
– По возрасту скорее младшая сестра, да и по общению, по отношению между ними. У нас нередко нынче знатные пожилые господа предпочитают вступать в брак с молоденькими аристократками, – рассказывала рыжая компаку. – По любви браки редки, это вам не Вольные Города. У нас брак – это, прежде всего, партнёрство, выгода для обеих сторон. Увядающие рода могут поправить финансовое положение и вновь расцвести, да и богатеи получают себе прелестный цветок в виде невесты.
– Теперь её войско под угрозой. Их больше не питает артефакт, не защищает, бессмертную армию в этом походе ждёт провал, – предупреждал чернокнижник.
– До Арне-то она доберётся уж, я думаю. Вы даже с вашими способностями только и отступаете город за городом. А отсюда до его башни уже и рукой подать. Мы скоро будем там, ваш край обречён. Лучше бы вам пойти туда и вернуть Оясунэ вместе с щитом, – советовала в ответ Кацуми.
– И что с ней будет? Что станет с ребёнком?! – интересовался Бальтазар.
– Ух, ну Арне-то в любом случае казнят, похитил он, или она станет свидетельствовать, что всё по любви, навлекая на себя гнев и позор. Не суть важно. Отсекут голову катаной публично. А младенца… Если микадо будет в хорошем настроении, радуясь возвращению дочери, то малышу, быть может, найдут семью. Отдадут какой-нибудь бездетной паре, как бы восстанавливая баланс. Кагую ведь боги также даровали бездетным старикам.
– Или кто-то избавился от младенца, подбросив в бамбуковую рощу, что куда более вероятно, – проговорил Бальтазар.
– Но я бы не надеялась. Никто не захочет, чтобы он вырос и потом имел какие-то притязания на трон по родству. Это может вызвать раскол между кланами, соседями и регионами, спровоцировать внутреннюю войну. Едва ли на это пойдут, – пожимала плечами Кацуми.
Они вышли на залитую солнцем заснеженную поляну, плавно бродя там, где летом было бы полно земляники, и гордо высилась бы сочная трава. А сейчас виднелись лисьи следы да ровный слой хрупкого наста, затвердевший за ночь и сейчас слегка подтаивающий под лучами.
– И вам всё равно? Не жалко? Ни ребёнка, ни Оясунэ, ни Арне? – удивлялся некромант. – Казалось, вас что-то связывает.
– Жалко, Бальтазар-сама, у пчёлки, – достала рыжая девица из кармана ещё одну припрятанную печёную картофелину, ещё тёплую, даже горячую, принявшись ею жонглировать. – Если бы вы жили в Дайконе, вам всех было бы жалко. Одни – заложники традиций, другие – воли отца, третьи – сложившихся обстоятельств. Там все поступают из чувства долга. Не так, как хотят, а так, как надо и как требуется в таких ситуациях. Люди несговорчивы, неуступчивы, своенравны. Каждый род не желает ни под кого прогибаться. И, тем не менее, скажу я вам, выживают самые гибкие и приспосабливаемые.
Вокруг слегка потемнело, будто над ними нависла туча. Снежинки прекратили переливаться, имитируя бриллианты, яркий свет перестал бить по глазам. Птицы разлетелись, будто опасались какого-то налетающего коршуна. Компаку с кокетливым хитрым прищуром обернулась, а Бальтазар остановился на месте.
– Кажется, мы с вами достаточно уже прогулялись, – вздохнул некромант.
– Ах, наконец-то какое-то облачко, – прикрыла глаза с довольной улыбкой Кацуми. – Думала уж, что ослепну здесь. Идёмте в тенёк?
– А я, думаю, узнал, что хотел. Кагуя непреклонна, и даже потеря реликвии её не смущает и не останавливает. Сильная, однако, женщина, – заключил Бальтазар.
– Всё о ней да о ней. Лучше бы обо мне поговорили. Я думала, мы с вами найдём укромное местечко, устроим шалости, отдадимся страсти! Зачем ещё нужны такие прогулки?
– Вынужден вас разочаровать. Хотя нет, есть кое-что, – помахал в воздухе выставленным указательным пальцем лорд Кроненгард. – К вам у меня остался лишь один вопрос. Где вы прячете хвосты?
– Хи-хи-хи, а вы забавный! Думаете, я какая-нибудь там кицунэ? – залилась звонким смехом рыжая леди.
– Давайте на чистоту, – предложил некромант. – Вы тащите с собой кумирни с богиней лис и перевёртышей Инари, поёте песни, устраиваете игрища, пляски, театры… Ваши подопечные в армии Кагуи совершенно не похожи на её терракотовую армию с каменными бесчувственными лицами. Те могут лишь патрулировать да исполнять приказы. В них нет ни души, ни эмоций, им чуждо веселье. А вот разного рода тануки, мудзина, оками – только и делают, что пляшут, болтают, веселятся во всю прыть.
– Что ж теперь, все, кто песни поёт, сразу оборотень-перевёртыш? – усмехнулась Кацуми.
