Ну почему ты такой?

скачать книгу бесплатно

Ну почему ты такой?..
Надежда Волгина

Жизнь загнала меня в угол – с престижной работы уволили, а деньги нужны, как воздух. Но помощь пришла своевременно, хоть и от совершенно постороннего человека. Мне предложили поучаствовать в аукционе, за что заплатить пообещали по-королевски. Ну и я согласилась. Указанную ставку я перебила и нужный лот заполучила. И могла ли я подумать, что через какое-то время мне это не просто аукнется, а будет грозить полным крахом? Ведь тот, кого я перехитрила, очень хорошо меня запомнил. А встретив меня вскоре, не упустил возможности отомстить.

Надежда Волгина

Ну почему ты такой?..

Глава 1

– Геля, тебя к директору! – вбежала в кабинет Лариса, обмахиваясь журналом. – Фух! Ну и жара!.. А наша мымра сегодня злая как черт, говорят, – понизила она голос до шепота. – Не ты ее, случайно, разозлила?

– Я?.. – удивленно посмотрела я на сослуживицу, которая за два года моей работы в этой школе так и не стала мне подругой. Слишком разные мы были с Ларисой. И уж больно она была охоча до сплетен, которые я терпеть не могла. Хотя, сплетниками тут были почти все, включая физрука – второго мужчину. Первым считался трудовик – пенсионного возраста дядечка, спокойный как удав. – Да я ее видела на прошлой неделе в последний раз, на педсовете, – пожала я плечами.

– И она тебя вызывает к себе, – напомнила Лариса. – Срочно! – округлила она глаза, видно, для пущей важности.

Она умчалась, а я посмотрела на часы, сдерживая тяжкий вздох. Так хорошо было сидеть возле распахнутого окна, наслаждаться легким ветерком и делать вид, что работаю. В кои-то веке выдалось окно, да еще и в два урока. Я плотно пообедала и мечтала вздремнуть. Надеялась сделать это за столом – хоть на пятнадцать минут отключить голову. И именно в этот момент зачем-то понадобилась директрисе. Эх… Делать нечего – пришлось отлеплять себя от стула.

Перед выходом из кабинета я бросила на себя взгляд в зеркало. Выгляжу нормально. Костюм строгий, но элегантный, к тому же, любимый. Прическа гладкая, прядка к прядке, пучок на затылке. Минимум косметики. Еще бы не эти противные веснушки, которые первыми бросались в глаза. Впрочем, ненавидела их я на своем лице, а многие находили даже интересными.

Пока спускалась на второй этаж, размышляла, зачем понадобилась почти небожителю моя скромная персона. Может, похвалить хочет за проведение олимпиады? Или даже премию выписать… В последнем сомневалась – премии в нашей школе давали только за очень особые заслуги. И организация городской олимпиады по физике таковой не считалась, по всей видимости.

– Вызывали, Марина Викторовна? – заглянула я в кабинет директора, минуя пустующую приемную.

– Проходи и садись!

Посмотрели на меня поверх очков так, что захотелось мигом удрать. А тон директрисы не сулил ничего хорошего. И сразу же на душе заскреблись кошки.

Не говоря ни слова, я скользнула к длинному столу и устроилась на краешке самого дальнего от Марины Викторовны стула.

– Почему об инциденте с Покровским я узнаю последняя? И когда уже ничего нельзя исправить? – гаркнула вдруг Марина Викторовна, что я аж подскочила на стуле. Разве что, кулаком по столу не шарахнула.

– Какой инцидент? – прочистила я горло, заодно прогоняя оторопь. – Не было никакого инцидента. Мой предмет он не знает даже на тройку с натяжкой. И его двойка вполне заслуженная.

Пятиклассник Илья Покровский был моей личной головной болью. Учился мальчишка отвратительно и не только по моему предмету. Вел себя всегда нагло вызывающе. Хамил, переговаривался… Учителя вынуждены были терпеть все его выходки, как и «рисовать» ему положительные оценки. Я же больше не собиралась этого делать. Ему и в обычной школе ловить нечего, а уж в элитной и подавно.

– Милочка, а вы помните, чей он сын? – с прищуром взирала на меня директриса.

– Помню…

Забудешь такое, как же. Отец этого Покровского был главным спонсором школы. И Марина Викторовна от переизбытка благодарности готова была целовать его следы. Мне же подобное подобострастие всегда претило.

– И даже после этого вы поставили ему двойку?! – возмущенно засопела она.

– Поставила, Марина Викторовна. И снова поставлю, если он не начнет учиться нормально. В конце концов, у его папаши столько денег. Уже давно бы нанял сыну репетитора. Причем, по всем предметам…

– Об этом не вам судить, милочка! – все-таки, она это сделала – шарахнула по столешнице. – Впрочем, вы уже и не сможете этого делать, – заметно успокоилась, поправляя лацканы пиджака.

– В каком смысле? – напряглась я, подспудно догадываясь, о чем речь пойдет дальше.

– С завтрашнего дня вы уволены, Ангелина Юрьевна, – перешла директриса на такой официальный тон, что у меня он аж оскомину вызвал.

– Вы меня уволите за то, что поставила двойку Покровскому? – поднялась я со стула и оперлась на стол.

– И скажите спасибо, что не по статье, – кивнула Марина Викторовна.

У меня же от возмущения кровь пульсировала где-то в районе ушей. И как назло, все разумные аргументы из головы повылетали, как всегда со мной случалось в моменты сильной злости. Такие моменты случались в моей жизни не часто, когда слов в голове скапливалось слишком много, и все они склеивались между собой – ни единого не получалось выдавить. И только голову мою распирало все сильнее.

– Свободны, Ангелина Юрьевна, – надменно взлетели брови Марины Викторовны. И смотрела она на меня, как гладиатор, одержавший победу. – Я бы пожелала вам удачи в будущем, но боюсь, профессию вы себе выбрали не ту. Подумайте об этом на досуге. И да!.. На хорошие рекомендации можете не рассчитывать, – с усмешкой добавила.

Ну вот и все! – прижалась я спиной к стене, бессмысленно глядя на противоположную стену коридора. – С карьерой педагога мне можно распрощаться. Уж Марина Викторовна об этом позаботится в угоду самому Покровскому-старшему. А о том, как я буду дальше жить, никто и не задумывался. Потерять такую работу для меня значило почти что умереть. Во всяком случае, все мои надежды и планы остались за дверью в приемную, растоптанными чужими вероломством и подобострастием.

– Гель? Ну что от тебя мымра хотела? – раздался рядом чей-то шепот.

– Что? – посмотрела я на Ларису сквозь туман то ли слез, то ли отчаянья. И как она тут оказалась?

– Ну… зачем она тебя вызывала? – кивнула Лариса на дверь.

И меньше всего мне сейчас хотелось хоть кому-то рассказывать о собственном позоре. Особенно первой сплетнице теперь уже не моего педагогического коллектива.

– Пока, Ларис, – обогнула я ее и двинулась по коридору, чувствуя все возрастающую слабость в ногах.

– Ты куда? – понеслось мне в спину. – У тебя же еще два урока…

– Нет у меня больше уроков, – обернулась я и сообщила с ироничной улыбкой.

Раз меня уволили без отработки, то и сегодняшний день я могу с чистой совестью не дорабатывать до конца. Ни с кем прощаться мне не хотелось. Даже из личных вещей я взяла только свою сумку с остатками зарплаты. Выходного пособия мне не пообещали, и на расстройство я не имела права. Моя проблема стояла куда посерьезнее, чем просто увольнение и необходимость искать новую работу.

Глава 2

– Девушка, вы бы подвинулись!..

– Куда я подвинусь, если и так уже практически сижу на коленях у этого дедушки? – посмотрела я сперва на возмущенно сопевшую прямо мне на ухо женщину, а потом на дедка, смущенно поглядывающего на меня снизу-вверх. Я, действительно, если не сидела на нем, то вжалась в его ноги так, что не только моим ногам было больно. Да и пошевелиться-то толком не могла, стиснутая со всех сторон пассажирами автобуса. А был он в этот час пик даже не переполнен, а набит до отказа. Хорошо хоть, выходить мне через две остановки, осталось потерпеть еще чуть-чуть.

– Молодая, а такая уже нахалка! – громко проговорила все та же женщина, и от ее голоса в моем ухе зазвенело.

Ну что тут скажешь? Ничего. Хотелось, конечно, поругаться как следует хоть с кем-то, чтобы выпустить пар. Но легче от этого точно не станет, и проблем моих это не решит. А потому промолчала, хоть это мне и не свойственно. А через две остановки с великим трудом выбралась из автобуса на хоть и жаркий, но зато свежий воздух. В автобусе же пахло потными телами и еще кучей всего, чем, казалось, я пропиталась насквозь.

От остановки до моего дома было рукой подать. Пройти через арку – и сразу же двор. И подъезд мой ближайший к арке. Как-то я даже шаги посчитала от нечего делать. Ровно пятьдесят шагов от остановки до моей квартиры – однушки на первом этаже. И обычно такой близости я радовалась, но не сегодня. Сегодня я домой не шла, а плелась, чувствуя себя уставшей столетней старушкой. И дико было возвращаться с работы, не планируя завтрашний день и не тащив в сумке увесистую стопку тетрадей на проверку.

Не первый раз дверь в квартиру была открытой. Не просто незапертой, а в образовавшуюся щель можно было рассмотреть внутренности прихожей. С утра тут был порядок, сейчас же валялась одежда, кроссовки брата стояли в самом центре небольшого пространства. А рядом лежала его спортивная сумка, с которой он практически не расставался. И мои предчувствия уже даже не кричали, а вопили – он снова развязался, на этот раз продержавшись чуть больше недели.

Дверь противно скрипнула, впуская меня в духоту квартиры. Ну конечно, открыть окна кое-у-кого смекалки не хватило. Впрочем… Я беззвучно разулась и на цыпочках прокралась в комнату. Здесь тоже царил бардак, но на него я внимания не обратила. Взгляд мой был прикован к Артему, лежащему на диване, на спине и без подушки. Вернее, смотрела я на его грудь и только тогда позволила себе выдохнуть, когда подметила, как она вздымается.

Дышит. Живой. Слава богу! Это стало первой реакцией.

Бледный, болезненный, слишком худой, – следом зародилась мысль, которая за столько лет уже стала моим вечным спутником.

Мой брат Артем был старше меня на три года. Ему уже исполнилось тридцать, а мне скоро стукнет двадцать семь. Родители наши погибли, когда мне было восемнадцать. Артем к тому времени уже закончил техникум и устроился на работу. Я же мечтала поступить в университет на физико-технический факультет. Но планы мои рухнули в день смерти родителей. А точнее, сразу после похорон, когда два амбала заявились к нам домой с новостью, что отец задолжал им огромную сумму. Они и подтверждения предоставили. Нам же с Артемом ничего не оставалось, как продать новую трехкомнатную квартиру в центре города и купить эту однушку в не самом престижном районе. Зато, долг отца мы выплатить смогли. Ну и после Артем настоял, чтобы вместо универа я поступила хотя бы в наш политех.

Все годы моей учебы в институте Артем не только оплачивал мою учебу. Он работал как проклятый, чтобы я ни в чем не нуждалась, и запрещал мне даже думать о работе. Фактически он заменил мне отца. А когда я получила диплом, мой любимый братишка словно взял и сдулся резко, как будто с его плеч упал груз ответственности за меня, как будто отныне я не нуждалась в его заботе и опеке. И примерно в это же время он познакомился с Галкой – она его и посадила на наркоту. Через полгода Галка исчезла из жизни моего брата, укатив куда-то с новым любовником, а наркотики остались. И если раньше он только курил, то не так давно начал колоться. Я же… я понятия не имела, что с этим делать, понимая, что страдаю от невозможности помочь своему брату. Из дома постоянно пропадали вещи. Артем сбыл с рук уже всю нашу технику, ну кроме холодильника, да стиралки, слава богу. Год он уже не работал и постоянно просил у меня деньги. Даже прилично получая в школе, я не могла ничего отложить, чтобы создать хоть какую-то подушку безопасности. А теперь вот и я осталась без работы.

Я постояла еще сколько-то возле дивана, глядя на лицо брата. И чем больше я на него смотрела, тем сильнее он казался мне изможденным. В конечном итоге, пришлось обругать себя, что хороню брата раньше времени. С этими мыслями я и отправилась на кухню.

Шаром покати, как, впрочем, обычно. И повсюду валяется грязная посуда. Никогда раньше Артем не был настолько неряшливым. А сейчас, мне казалось, что он и не замечает ничего вокруг себя. И никого… Иногда мне казалось, что он и про меня забывает частенько.

Час ушел на то, чтобы навести порядок на кухне. Потом я еще по квартире прошлась, убирая вещи на их места. Пылесосить и мыть полы уже не осталось ни сил, ни желания. Новый запас бодрости пришлось черпать уже в душе. А когда вышла из ванной, Артем уже проснулся.

– Гель, а ты чего так рано? – зевнул Артем, не глядя на меня и не переставая щелкать пультом от телевизора.

– А меня уволили, – остановилась я перед ним и поправила полотенце на голове.

– Да? – посмотрел он на меня. Но работа мыслей на его лице читалась разве что пару секунд, как снова оно стало равнодушно-отреченным. – Не беда, найдешь другую работу.

– Да неужели! – закричала я. Вот тогда Артем посмотрел на меня с удивлением. – А может, тебе тоже стоит этим заняться? Тёма, нам скоро жить не на что будет. И у кого ты будешь просить деньги, если я долго не смогу устроиться на работу?

– Гель, не драматизируй. Не так много нам с тобой и нужно, – повел плечами Артем. – Прорвемся…

– Тёмочка, не прорвемся, – присела я перед ним на корточки, заглядывая в глаза. – Не прорвемся, если ты не бросишь эту дрянь. Мало того, что ты себя губишь, так ты еще и меня душишь, – почувствовала я, как на глаза наворачиваются слезы.

– Сказал, брошу, значит, брошу, – злобно зыркнул на меня брат.

– Но ты же сегодня опять…

Я не договорила, слезы отчаяния душили.

– Гель, отвали. Не заставляй меня в сотый раз говорить одно и то же, – отпихнул меня Артем.

– Да пошел ты!.. – вскочила я на ноги.

Надоело! Как же мне все надоело! А еще я дико устала. И больше всего устала бояться.

Я заперлась в ванной, а вышла оттуда полностью одетая и с высушенными волосами. Артем даже не взглянул в мою сторону, когда выходила из квартиры. Мне же хотелось оказаться как можно дальше от него.

Глава 3

У меня больше нет сил! Эта мысль меня преследовала до самого сквера неподалеку от нашего дома. Там я выбрала самую неприметную лавочку и решила просто отсидеться, успокоить нервы.

Еще и тем была хороша лавочка, что пряталась в тени плакучей ивы. Так приятно было очутиться в тишине и прохладе, что аж глаза прикрыла от удовольствия. И ни о чем не хотелось думать.

Сколько просидела так, не знаю, но из дремы меня вырвал звонок телефона. Звонил Миша – одноклассник, закадычный друг и просто рубаха-парень. Так случилось, что был он мне не только другом, но и подружкой, какой так и не обзавелась на работе, которую сегодня потеряла.

– Привет! У тебя же перемена? – шумно выдохнул Миша в трубку.

– Ты на беговой дорожке, что ли? – усмехнулась я.

– Если бы, – вздохнул мой друг. – Пашу аки коняга, как всегда.

Пахал, а вернее, работал Миша ресепшионистом в одной шикарной гостинице. Взяли его туда благодаря природному обаянию и зашкаливающей харизме, не иначе. Точно, не благодаря уму. Нет, он, конечно, не глупый, но сколько знала его, учиться терпеть не мог. Школу с трудом закончил, в институт идти категорически отказался, хоть родители и давили на него что есть силы.

Отец у Миши был крупным бизнесменом. Мама не вылезала из салонов и бутиков, жили они в огромном коттедже… Про таких, как мой закадычный друг, говорят, что родились с золотой ложкой во рту. Только вот, глядя на Мишу никто бы этого не подумал. Обычный парень, довольно безалаберно относящийся к своему внешнему виду. Одежду любил мешковатую и неброскую, редко стригся, когда уже приперало. Любил легкую небритость, за что я не уставала его критиковать. И его богатые родители никогда его не баловали, хоть и был он единственным сыном. Растили его в строгости, пытаясь вырастить человеком. Миша и вырос таким, только вот до сих пор не нашел себя в жизни, хоть и очень стремился к этому. А пока вот работал в гостинице, чтобы угодить отцу. Работу свою не любил всем сердцем, но отчаянно «тянул лямку», как сам выражался. И что самое странное, глядя на своего друга, я не сомневалась, что когда-нибудь он поймет, для чего родился. Поймет, выполнит свою миссию и оставит после себя след. А вот про себя я такого сказать не могла.

– А я вот в парке, уток кормлю, – отозвалась я.

– В каком еще парке? У тебя что, большая перемена?

– У меня теперь вечная перемена наступила.

– Это как?

Так и представила, как вытянулось от удивления лицо Миши. В такие моменты он становился похож на ребенка.

– Меня уволили.

Повисла пауза.

– Так! Дуй ко мне прямо сейчас, – строго заявил Миша.

– Сейчас? Ты же на работе. Я буду только мешаться.

– Не беда, отпрошусь пораньше. Жду.

Собственно, противилась я для вида. На самом деле, встреча с Мишей мне была необходима как воздух. Мне требовалась жилетка, ну или уши. А еще поддержка, совет и просто участие. И все это мог дать он один. Потому и раздумывать не стала – прямо из парка отправилась в отель. И уже через полчаса рыдала на дружеском плече. Миша же меня неуклюже обнимал и успокаивал как мог.

– Да брось ты, Гель. Ну подумаешь, уволили, с кем не бывает. Да им же хуже – такого специалиста лишились. Ты ж у нас… гениальный физик, Софья Ковалевская…

– Она была математиком, – шмыгнула я.

– Ну значит, ты еще лучше! – заявил мой друг, и его странная логика меня даже немного развеселила.

– А куда мы идем? – не сразу сообразила я, что от отеля, где работал Миша, мы уже удалились на приличное расстояние.

– В бар. Тебе нужно расслабиться. Да и мне не помешает… Заодно и решим, что делать дальше, – уверенно заявил Миша, ныряя в арку и увлекая за собой все еще льющую слезы меня.

Ну в бар, так в бар, – рассудила я. Пить не любила, но иногда без спиртного обойтись было невозможно, как вот сейчас. Да и под действием горячительного рассказывать всегда легче, особенно о неприятном.

Бар оказался самым обыкновенным пивным. Зато там было прохладно, чисто и малолюдно. Последнее обстоятельство меня особенно порадовало, как и приглушенная музыка.

Мы с Мишей устроились за самым дальним столиком, подальше от входа и барной стойки. За соседним столиком, правда, сидел какой-то мужчина, но вряд ли он помешает потоку моей жалобы, которую я сразу начала выливать на голову друга, едва официант принес нам по бокалу пива. Миша терпеливо слушал, прихлебывая из тяжелого бокала. Я же только тогда смогла припасть к пиву, когда выговорила последнюю и самую трагичную фразу:

– Конец всем моим планам, – вздохнула, обхватила бокал руками и осушила залпом добрую половину.

Класс! Оказывается пить пиво в жару очень даже приятно, чего я не знала раньше. Холодный напиток прокатился по разгоряченным внутренностям и как-то сразу ударил в голову. И еще раньше, чем Миша заговорил, жизнь моя перестала мне казаться такой уж мрачной.

– Полегчало? – удовлетворенно хмыкнул Миша, разглядывая мое лицо.

– Немного, – улыбнулась я. – Но нужно что-то придумать, – сразу же погрустнела. – Ты ж знаешь, без работы мне нельзя.

– Знаю, – кивнул Миша. – Как и то, что не сошелся свет клином на лицее…