Серый мак

– Давай неси эти, пока я вторую пару набираю. – сказала баба Дуня. – Сперва бак для горячей воды наполняй, потом бочку для холодной. Увидишь там внутри.

– Понял. – ответил я, подхватив вёдра.

Войдя в предбанник я увидел что дверь в парную уже открыта. Она как раз отгородила пространство возле топки и спрятавшись за ней Ульяна занималась растопкой. Я вошёл внутрь и быстро сориентировавшись вылил оба вёдра в металлическую ёмкость являющуюся частью печи. Объемом литров сто она была частично заполнена, так что мне оставалось долить вёдер шесть-семь. Также в углу я увидел двухсот литровую бочку для холодной воды, но она была полностью пустая. Значит рейсов тринадцать-четырнадцать придётся мне сделать, прикинул я в уме. Не так уж и много. Совершая второй рейс с вёдрами, я заметил протянувшийся из трубы дымок. Ну, вот и пошло дело. Ульяны в предбаннике уже не было. Так неспеша я наполнил ёмкости и полные вёдра тоже отнёс внутрь. Под конец моих мотаний внутри уже чувствовалось тепло. Баня небольшая, печка качественная, да и на улице тепло, так что нагреется быстро.

– Посиди пока у двора, – сказала баба Дуня – а мы с Ульяной подготовим там всё.

– Баба Дуня, – обратился я и тут же спохватился – или лучше по имени отчеству? Только я отчество ваше не знаю.

– Не надо отчества. Евдокия Петровна я, но тебя то знаю считай с рождения, так что зови бабой Дуней.

– Хорошо. Баба Дуня, я вот только ни полотенца, ни мочалки с мылом не взял с собой. Мы же не знали когда к вам шли.

– Не волнуйся, найдётся тебе и полотенце, и мыло с мочалкой, и халат банный. – улыбнувшись сказала старушка и направилась к бане, а я пошёл на лавочку перед домом, заметив при этом как из амбара вышла Ульяна с большой корзинкой полной всякой всячины.

Ночь опустилась быстро. Я не следил за временем, сидя на лавочке, погружённый в свои мысли. Во что же это всё выльется, к чему приведёт? Страшно? – немного. Интересно? – до жути! Я всегда был неким авантюристом, любителем всего нового, необычного, неизведанного. Жажда открытий и стремление добиться успеха, признания, желание заслужить гордость родителей часто толкали меня на рискованные поступки. В детстве излазил всю округу и заброшенные дома в поисках клада. В юности хотел стать колдуном-волшебником, после того как однажды с двоюродной сестрой сходили к женщине гадалке и она по кофейной гуще увидела что у меня есть задатки к овладению подобными навыками. Я тогда кучу книжек перечитал про магию, оккультизм, астрологию, нумерологию и прочее. Вот сейчас думаю что если бы тогда кто-то меня поддержал, помог, направил, может совсем по-другому всё сложилось бы, а так всё на уровне детского баловства и затухло. Хотя интуиция или что-то подобное с тех пор у меня развилось и позволило мне избежать многих опасных ситуаций. Возникало некое предчувствие опасности или чего-то негативного. Да что там говорить, я ни разу в жизни не дрался по настоящему. Мне всегда удавалось избежать конфликта. При чем избежать не в смысле убежать, а либо урегулировать договорившись, либо предчувствуя возможное его возникновение предпринять определённые действия и затушить его в зародыше. При этом я не выходил ущемленным, оскорблённым или униженным. Не прогибался и не терял своего достоинства. Конечно где-то приходилось пойти на уступки и в чём-то потерять, но при этом уступки и потери были не настолько значительными на сколько они могли бы быть в случае продолжения конфликта.

В более взрослом возрасте тяга к чему-то новому сподвигала меня к попыткам начать свой бизнес. Несколько раз я пробовал свои силы в разных сферах, но к сожалению (или к счастью) безуспешно. Каждый раз после очередной неудачи снова устраивался наёмным работником на какое-то время, год-два, а потом новая попытка. У меня в трудовой книжке даже закончились страницы и туда вложили специальный вкладыш с дополнительными. В общем сейчас я находился в некотором предвкушении. В ожидании чего-то нового, неизвестного, интересного. В надежде на что-то лучшее, большее чем просто жить как все.

– Макар, иди! – оклик бабы Дуни выдернул меня из моих размышлений. Я поднялся с лавочки и пошёл к бане. Одинокая лампочка в плафоне над крыльцом неярко освещала двор. Бабушка стояла около предбанника.

– Проходи. В предбаннике разденешься, вон на лавочке свежее полотенце, халат на крючке весит, накинешь после. Мыло и мочалка внутри, увидишь. Кольца, браслеты, цепочки если есть, снимай и мне давай.

– Нет, не ношу ничего.

– А теперь слушай внимательно и запоминай. На полатях тазик малый стоит, в нём заварка травяная, будешь её на каменку поддавать. Поддал ковшик – сиди, дыши, грейся. Сошёл пар, поддай ещё. Так пока всю заварку не вычерпаешь. Да не спеши. Прилечь можешь. Хорошенько прогрейся и продышись. Затем париться будешь. Веник запареный там же в другом тазу. Можешь сильно себя не хлестать, если не стерпишь, но всего с головы до ног. Как напаришься, ополоснись. В чистом тазу наведёшь себе водыпрохладной и добавишь в неё из кружки которая у окна стоит. Когда будешь ополаскиваться, лей ковшиком на себя да приговаривай: "Как с гуся вода, так с меня вся худоба!" Три раза. Запомнил?

– Как с гуся вода, так с меня вся худоба. – повторил я. Про себя отметил, что так же приговаривала баба Аня, когда в детстве купала нас малышами у себя в бане.

– Хорошо. После этого можешь мыться. Пока всё не закончишь, из бани не выходи, дверь в предбанник не открывай. Жарко станет – на пол спустишься, холодной водой умоешься. Если уж вдруг совсем невмоготу станет, тогда откроешь дверь и крикнешь, я приду помогу.

– Да не волнуйтесь, я к бане привычный. Даже люблю.

– Ну смотри, главное не забудь сделать как я сказала.

Бабушка направилась в дом, а я зашёл в предбанник, закрыл дверь на щеколду, разделся и зашёл внутрь. В нос сразу ударил приятный травяной аромат с оттенками хвои. Было не очень жарко, но довольно влажно. Я забрался на полати, застеленные чистой простыней и осмотрелся. Всё было как и сказала баба Дуня. Небольшой тазик на полатях рядом с каменкой, большой таз с запареным веником, но уже без воды, кружка на подоконнике, рядом мыло, шампунь, новая мочалка на гвоздике. Окошко закрыто тряпицей. Всё чисто. Ни потеков смолы, ни пятен, ни мыльных разводов. Как будто в новой бане я первый посетитель. Ну-с, приступим. Я взял ковшик и зачерпнув немного заварки плеснул на камни. Густой ароматный пар тут же взметнулся к потолку и начал расходиться заполняя пространство. Ох, хорошо! Волна пара прокатилась от головы к спине. Я сразу покрылся капельками пота. Травяной аромат щекотал в носу и я чихнул. Недолго посидев, поддал ещё пол ковшика. Вновь зашипели камни и свежая порция пара наполнила баню. Я сидел немного склонив голову, чтобы горячий пар не обжигал уши. Хоть было довольно жарко, но из-за высокой влажности температура переносилась довольно легко. Так я поддавал ещё несколько раз, пока не израсходовал всё из тазика. К тому моменту пар был на столько густой, что даже снизилась видимость. Да и в голове слегка зашумело от этого насыщенного травяного аромата. Я находился как в облаке. Мне даже померещилось что рядом кто-то есть и смотрит на меня. Чтобы развеять этот морок я взял веник и махнул пару раз в разные стороны. Пар слегка развеялся и естественно никого не было. Тогда я решил что пришло время париться. Я начал неспеша похлопывать себя веником. Грудь и плечи, обмахал лицо, перешёл на лопатки, спину, поясницу, бока, живот. Затем прилёг на спину, поднял ноги вверх, отшлепал их веником откуда растут и до пяток. Выпрямился и прикрыв веником паховую область расслабился, закрыв глаза. Дыша глубоко и спокойно я с наслаждением слушал стук пульса, когда возник тихии шёпот: "ххорооошшш… ". Я открыл глаза и заозирался по сторонам. Никого… Всё, пора подниматься, ополасктваться и мыться, а то видимо от перегрева галлюцинации начинаются. Я слез с полатей на пол, взял таз и развёл там прохладную воду, как наказала баба Дуня, добавил туда из кружки какую-то жидкость с ароматом полыни и начал поливать себя с головы, приговаривая "как с гуся вода, так с меня вся худоба". Проделав эту процедуру три раза, остатки вылил на себя из тазика одним махом. Сразу взбодрился. Сознание и зрение прояснилось. Буду мыться. Навёл в тазу новой воды, теперь уже погорячее, начал с головы. Шампунь оказался какой-то дешёвый, типо крапивный, этикетка отклеилась и не было точно понятно что внутри. Пенился плохо, хотя запах был приятный, да и волосы после него казались чистыми на ощупь. Далее пришёл черёд мочалки и мыла. Пока мочалка замачивалась в тазу, открыл пачку мыла "дегтярное". Аромат специфический, знакомый с детства. Моя бабушка тоже таким пользовалась в бане. Положил мочалку на ногу и начал намыливать.

– Спинку потереть? – прошептал женский голос сзади.

Подскочив, я обернулся. Мыло и мочалку естественно выронил из рук. Подскользнулся и неудержавшись шлепнулся на мягкое место, приложившись затылком о бочку с холодной водой. Хорошо что она была пластиковой и я не расшиб себе голову.

Ха-ха-ха-ха-ха! – раздался звонкий смех.

Проморгавшись я увидел на полатях женский силуэт. Стыдливо прикрывшись мочалкой я посмотрел внимательнее. Силуэт был как бы соткан из плотных клубов пара и представлял из себя обнажённую женщину. Она полу сидела боком ко мне, облокотившись на одну руку, вторую положив на бедро, закинув ногу на ногу и свесив их с полатей. Длинные волосы спадали на полные груди, чуть прикрывая их. Открытое лицо овальной формы, не крупным носом с горбинкой. На губах и в глазах играла озорная улыбка.

– Ну, так что, спинку потереть? – заигрывая спросила она.

– А Вы кто? – слегка напрягшись спросил я.

– Что в имени тебе моём? Ты оцени груди объëм! – проворковала она, снова звонко рассмеявшись. – Нравится? – спросила она, плавно откидывая волосы и демонстрируя грудь.

– Видел и получше – ляпнул я.

Улыбка у неё с лица моментально исчезла, взгляд преобразился, брови сдвинулись, ноздри расширились и отрывисто рявкнув она бросилась на меня. Я инстинктивно прикрылся руками. Меня обдало волной горячего пара, но не ошпарило.

– А ты нахал! – эхом прошелестел голос, казалось со всех сторон.

– Простите, я не хотел грубить или оскорбить. – извинился я. – Это от неожиданности вырвалось. – продолжил я, поднимаясь с пола. Дотянувшись до полатей я взял простыню и обмотался вокруг пояса.

– Ладно, прощаю. Сама виновата. – ответила она, снова проявляясь на полатях, но уже в более скромном виде. Теперь на ней как бы была сорочка, которая прикрывала наготу, но не скрывала фигуру. – Хотела посмотреть на твою реакцию. Думала столбом замрешь или наоборот голову потеряешь и набросишься как кобель, а ты оказался не прост. Не испугался и чарам не поддался. Откуда же ты такой взялся?

– Я к Евдокии Петровне за помощью пришёл, а она меня мыться отправила.

– Не мыться, а очиститься. Кто ты и зачем пришёл я и так знаю, Евдокия мне сказала. Неужто думаешь я бы в свою обитель без спроса кого-то постороннего пустила, а если пустила то выпустила бы? – с лёгкой ухмылкой сказала она. – Я хочу знать почему ты не испугался или не поддался соблазну?

– Не испугался потому что ты не страшная, а не повёлся потому что момент не подходящий, да и не животное же я чтобы на одних инстинктах действовать.

– О, решил таки перейти на "ты"?

– Ну, ты же ко мне на "ты", да и выглядишь не на много старше меня, так что думаю не обидишься.

– А вот за такой комплимент благодарю. – наигранно смутившись улыбнулась она.

– На здоровье. Только всё же как-то не удобно. Ты обо мне знаешь, а сама так и не представилась.

– Зови меня Катерина, а кто я есть наверняка уж догадался, раз такой не пугливый.

– Ты дух бани или типо того?

– А-ха-ха, очень отдалённо от того типа, но общую суть ты уловил. Я не дух бани, а её душа! Хозяйка, владычица! Я есть сама её суть! – гордо и грозно произнесла Катерина. – Только в моей обители очищаются и телом и духом! По-этому Евдокия и попросила тебя принять. Попросила очистить тебя от следов и остатков тех паразитов что у тебя были, от той грязи которая мешала циркуляции твоей энергии, разрушала твою защитную оболочку, создавая утечку энергии и я это сделала. – приосанившись и гордо приподняв подбородок заявила хозяйка.

– Спасибо тебе, владычица. – слегка поклонившись произнёс я. – Как я могу тебя отблагодарить?

– Я чувствую искренность в твоих словах, этого достаточно. Евдокия мне поведала для чего тебе это нужно. На благое дело сил не жалко. Да и какое-никакое развлечение. Давно ко мне мужчины не захаживали, тем более такие ладные. – сказала хозяйка смерив меня взглядом и лукаво улыбнулась.

– Теперь я тебя благодарю за комплимент. – слегка смутившись ответил я.

– Что ж, дело сделано, комплименты сказаны, формальности соблюдены. Оставляю тебя, мойся спокойно. Или всё же потереть спинку?

– Я справлюсь, спасибо.

– До свидания, Макар.

– До свидания, Катерина.

Она метнулась под потолок и растворилась паровым облачком. Я ещё постоял несколько мгновений приходя в себя, а потом добавил в таз горячей воды и продолжил мыться.

Вытеревшись насухо и надев халат я вышел во двор. На небе широким серпом сияла луна. Небо было чистое и звёздное. В городе такого неба не увидишь даже в самую безоблачную ночь. Красота, тишина, только вездесущие сверчки выводят свои трели.

– С лёгким паром! – послышался голос бабы Дуни с крыльца. – Чего стоишь, проходи в избу.

– Дышу. Так дышится легко, что надышаться не могу.

– Что-то не быстро ты. Я уж подумала не угорел ли.

– Нет, всё хорошо. С Катериной беседовали.

– Вон оно что. Ну ка пойдём, пойдём в избу, чаю выпьешь да расскажешь. – сказала бабушка и призывно махнув рукой пошла внутрь. Я пошёл следом.

– Значит, говоришь, Катерина выходила к тебе? Что сказала? – начала расспрашивать баба Дуня, наливая чай и выставляя на стол миску с мёдом и пакет с пряниками. Я рассказал ей как всё была, опуская ненужные детали.

– То то я смотрю ты аж сияешь. Молодец, Катерина, хорошо потрудилась. Садись, давай пей чай с мёдом, да спать ложись. Тебе в амбаре постелили. Утром рано подниму да ладить тебя будем. Что за куль ты держишь? Положи вон на стул.

– Да это одежда моя.

– Одежду давай в стирку брось. Сейчас мигом постираем и к утру высохнет.

– Ой, не нужно, спасибо. Я сам потом.

– Давай говорю. Чать не руками стирать. В машинку сейчас заброшу и пока чай пьешь уже освежит всё. – с этими словами она выхватила у меня из рук свёрток с моей одеждой и отнесла его в другой конец комнаты, где за печкой оказалась установлена стиральная машина. Быстро расправившись с этим делом, она вернулась к столу.

– Пей, пей и мёдом закусывай, так сон крепче будет.

– Липовый? – поинтересовался я попробовав мёд

– Да. Фёдор Аркадьевич Гурьянов угостил.

– Он до сих пор пчёл держит? Я думал что он уже совсем старый и бросил ими заниматься.

– Старый то старый, да ещё дюжит. Говорит что без пчёл уже не знает как обходиться. Привык, считай всю жизнь он их держит. От отца ему пасека перешла то.

– Да я помню ещё в детстве бегали к нему за мёдом и он всегда угощал, не отказывал, а на медовый спас так вообще объедались до отвала.

– Да, всю округу он мёдом снабжал. С любовью к этому делу он, вот и отдача соответственная.

Так за простыми разговорами мы посидели за столом попивая чай с мёдом, пока стиральная машинка не просигналила об окончании цикла.

– Иди доставай своё добро, да на улице на верёвку повесь. Прищепки там же найдешь. Ну, и в амбаре ложись, в новом который слева от бани. Там увидишь постелено.

– Да, разберусь, спасибо. – ответил я и прихватив из машинки свободы одежду вышел во двор. В тусклом освещении фонаря я сумел разглядеть бельевые верёвки неподалёку от бани. Развесив одежду я отправился искать своё спальное место. Зайдя в амбар я включит фонарик на смартфоне и увидел возле стены справа панцирную кровать аккуратно застеленную и укрытую покрывалом. Сняв покрывало и сняв халат, я забрался под одеяло и едва голова коснулась подушки, я провалился в сон.

Глава 5

***

– А он точно светлый, бабушка? Я почувствовала от него холод.

– Я тоже видела в нём тьму, однако он не находится под её игом. Чай пил – даже не поморщился, а тёмного скрутило бы тут же. Да и Катерина ему явилась, разговаривала, очистила. Уж она то точно разглядела бы тёмную привязку, хоть самую тонкую и хитрую. Правда и светлой привязки у него тоже нет. Свет есть, а привязки нет. Первый раз на моём веку такое мне встречается. Помню прабабка рассказывала что-то про ничейных, но я тогда ещё совсем несмышлёной была да не запомнила ничего.

– Так если он ничейный, может мы его к светлым привяжем?

– Ты что, забыла? Я ж тебе говорила что нельзя волю ломать! Ни приворот, ни отворот! Волю сломаешь – человека потеряешь!

– Помню. Так это же не приворот.

– Какая разница? Если против воли – значит всё едино перелом. А за невольную привязку такой откат получить можно, что силы лишишься да ещё и в кабалу попадёшь, так что не вздумай!

– Поняла, бабушка.

– Когда человек выбор сделает, высшие его сами привяжут, а наше дело малое. Пойдём готовиться, поутру править и наполнять будем.

– И я тоже?

– А как же, когда ещё такой случай представится с ничейным поработать? И ты давай уже начинай выходить из моей тени. Сила есть, знания я тебе передала, остальное с опытом придёт. Мой срок уж не долог остался.

– Нет, бабушка, я ещё не готова.

– Давно уж ты готова, просто не было нужды торопиться, я и не принуждала тебя. Да и сейчас, не бойся, время ещё есть. По зиме в город съездим, увечье твоё исправим и робость твоя уйдёт. Всё, пойдём делом займёмся, светает рано.

***

– Ну, что скажешь, Тузур?

– Не боится, что-то знает, дух и воля не на высоте, но и не в зачатке, настрой чувствую серьёзный – может что толковое и выйдет.

– Ты уж присмотрись получше. У тебя нюх то на это дело приспособлен, ловчее меня определишь.

– Семён, ты же понимаешь что я не использую обоняние для взаимодействия с энергией.

– Да, понимаю. Это я так, к месту слово пришлось.

– Ну, тогда скажу что меня немного тревожит исходящий от него запах тьмы.

– Это от сущи, наверное, которую я с него снял.

– Нет. Её запах другой. Я это понял когда поглотил её. Там что-то другое. Что-то внутри.

– Уверен? Я привязок ни каких не увидел.

– Да, привязок нет точно, но тьма есть.

– Ладно, поглядим, может Евдокия очистит и не о чем беспокоиться будет.

***

– Макар, просыпайся! – Разбудил меня окрик и стук в дверь. Быстро поднявшись с постели и накинув халат я выглянул во двор.

– Пора. В пристрой ступай. – Сказала баба Дуня.

– Угу, сейчас оденусь.

– Не одевайся. Только исподнее. Хотя лучше бы и без него. – строго заметила старушка и повернувшись направилась в сторону дома.

– Угу. – хмыкнул я в ответ спросонья и пошёл следом.

Светало. Солнце, поднимаясь из-за леса, окрашивало лёгкие облака в оттенки розового и жёлтого. Разувшись в сенях и войдя вслед за бабушкой в пристрой я с интересом начал осматриваться по сторонам. Комната без окон, приблизительно четыре на четыре метра, хотя скорее всего больше, так как противоположная от входа сторона была перегорожена шторой из плотной ткани. По периметру, на различных подставках и полочках, были расставлены зажжённые свечи. В центре был нарисован круг, метра полтора в диаметре, по периметру которого стояли определённые атрибуты, деля его на четыре части: плотно скрученный пучок травы в металлической пепельнице, тлеющий и выпускающий плотный дым; толстая красная свеча в красном же подсвечнике; вода в кубке из толстого стекла или хрусталя; соль в большой глубокой каменной солонке. В углу небольшой столик, застеленный светлой скатертью, на котором были разложены различные вещи: нож с ручкой из рога или крупной кости, кусок мела, пучки трав, колода карт, разноцветные камни, верёвочки, подушечка с булавками, восковая фигурка человека, зеркало в чёрной рамке, гранёный стакан, наполненный наполовину какой-то жидкостью и прочая мелочь, которую я не успел разглядеть. У стола стояло два табурета. Рядом на стене висел стеллаж с какими-то книгами, тетрадями, название на которых я не смог прочитать в полумраке.

– Подойди, выпей. – сказала старушка, указав на стакан.

С некоторой заминкой я подошёл к столу, взял стакан и понюхал содержимое. Лучше бы я этого не делал. Запашок оказался, прямо скажем, не "Шанель номер пять". Некая смесь запаха сероводорода, прелой хвои и травяного сиропа от кашля. Хотя если бы пахло "Шанель", я бы тоже заподозрил неладное.

– Что это?

– Пей до дна, не боись, не отрава.

После небольшой паузы я сделал глубокий вдох, выдох и опрокинул стакан в рот. Густая тёплая жидкость потекла внутрь, обволакивая ротовую полость, глотку и сделав три глотка я опустошил стакан. Аккуратно делая вдох носом я всё же не смог избежать попадания паров в легкие и носовые пазухи, от чего меня настиг приступ кашля и чуть не сработал рвотный рефлекс. Бабушка уже держала на готове неизвестно откуда появившееся ведро, но я, прокашлявшись, сумел удержать всё в себе.

– Хм… – многозначительно выразила свои мысли бабушка и убрала ведро под стол. – Скидывай халат и вставай в серëдку. – шаркнув ногой она стёрла часть нарисованной мелом линии круга. Я развязал пояс, распахнул халат и только в этот момент осознал что под ним ничего нет. Вся моя одежда, включая трусы, сохла на бельевой верёвке во дворе.

– Эмм… Я забыл одеть… – промямлил я.

– Шагай давай! Мы тут дело делать будем, а не тебя разглядывать! – грозно рявкнула ведьма. – Сказала же что так ещё лучше, значит так тому и быть!

Слегка опешив от её командного тона я не решился спорить. Гордо скинув халат на табурет шагнул внутрь круга, а бабушка тут же снова замкнула периметр, дорисовав мелом недостающую часть.

– Становись лицом к востоку, где травка дымит, стой ровно, руки вдоль тела, глаза прикрой, сейчас начнём.

"Начнём? Мы дело делать будем? Она сказала МЫ?" – Начало доходить до меня и в этот момент я увидел как из-за шторы вышла Ульяна. Дыхание перехватило, руки рефлекторно прикрыли пах, но заднюю включать было уже поздно, по-этому я повернулся куда было сказано, вытянул руки по швам и закрыл глаза. Через пару мгновений я почувствовал легое головокружение, а в ушах послышался слабый шум, похожий на шелест листвы от слабого ветерка. В отсутствии зрения, мозг сконцентрировался на других чувствах. Я слышал как шаркает ногами баба Дуня и мягко ступает Ульяна, перемещаясь вокруг меня. Чувствовал запах дыма, которым меня начали окуривать. Шум постепенно нарастал, превращаясь из шелеста в слабый гул. Кожей я чувствовал пламя свечи, которой водили вокруг меня. Совершая все эти действа Ульяна негромко что-то произносила, то шёпотом, то более низко, нараспев. Слов я разобрать не мог, гул нарастал и голова кружилась всё сильнее. Я потерял счёт времени. Не мог точно сказать прошёл час или день. Пространство и время как бы слились воедино, стали густой тягучей массой, а я будто замер в ней и слегка покачивался, как медуза в толще мирового океана. Я чувствовал капли воды когда меня окропляли, чувствовал осыпающиеся с меня крупинки соли, но всё это было так далеко и смутно, как будто не со мной. И вдруг в один момент я пришёл в себя.

– Макар… Макар! – услышал я голос бабы Дуни. Я открыл глаза, но не смог разглядеть ничего вокруг. Была кромешная темнота, а воздух вокруг был наэлектризован и гудел, как гудят высоковольтные провода, так что волосы на голове и волоски по всему телу топорщились в разные стороны.

– Слышишь меня? – раздался голос старушки где-то в стороне.

– Дха.. – выдавил я пересохшим горлом.

– Когда я скажу, плавно выдохнешь как можно глубже, чтобы в лёгких не осталось воздуха, задержишь дыхание, а когда увидишь свет – вдыхай, наполняйся светом на сколько хватит сил, до изнеможения, понял?

– Угу.

– Давай, выдыхай!

И я начал плавно выдыхать. Грудная клетка постепенно сжималась и воздух с шумом выходил, пока его поток не снизился и вскоре совсем не иссяк. Я замер в ожидании. Потянулись секунды, пульсом стуча в висках. "Ну когда же? Может я не расслышал? Может что-то неправильно понял?" – размышлял я, а напряжение внутри всё нарастало. И вот когда я уже был на грани потери сознания, штора распахнулась и сквозь большое открытое окно на меня полился свет восходящего солнца! Я сделал жадный вдох и почувствовал как с этим вдохом поток света вливается в моё горло, наполняя грудь и растекаясь по всему телу. Я втягивал и втягивал его, широко раскинув руки и запрокинув голову, до тех пор, пока у меня не начало разрывать грудь изнутри и лишь когда боль стала нестерпимой я остановился, и с выдохом рухнул на колени.