Зеркальное лето

– Что это? – Вольски осторожно провёл рукой по одному из символов. – Такой узор… Так и хочется назвать его «кодом» или «ключом».

Командор Мертенс подошла к капсуле ближе. Поверхность была гладкая, холодная, но в момент прикосновения весь зал зазвенел тихим протяжным звуком. Грант ощутил статический разряд, а фонари начали мерцать.

– Возможно, эта капсула – последнее наследие неведомой цивилизации, – предположил Лукас, переводя дыхание. – А пиктограммы на стенах указывают на энергосеть, которую они использовали.

– Или это, – негромко отозвалась Мертенс, – священное место захоронения. Мы не видим ни стражей, ни ловушек, но ощущения говорят, что место охраняется чем-то нематериальным.

Она ощущала странную смесь эмоций: с одной стороны, у неё дрожали колени – так пугали неведомые силы, способные пробудиться. С другой – она чувствовала священный трепет, словно коснулась самого сердца мироздания. Эхо звона ещё не стихало, и каждый в группе понимал, что, возможно, нарушает покой древних.

Глава 5. Зеркальный гость

Когда Вольски и Грант попытались подсоединить анализатор к одной из кристаллических жил, внезапно весь грот заполнил яркий всполох. Приборы погасли, на долю секунды наступила непроглядная тьма. Члены группы услышали, как воздух будто бы «разрезают» вибрации. А после… перед ними возникло существа из сверкающего металла. Казалось, его тело шевелилось, словно жидкая сталь, а «лицо» совершенно не имело выраженных черт.

– Спокойно, не стрелять! – Командор Мертенс взметнула руку, останавливая Вольски, который схватился за бластер.

Существо приблизилось на несколько шагов и замерло, глядя (если это можно назвать взглядом) на людей. В глубине его глазниц пульсировал сине-белый огонёк, вызывающий у наблюдателей ощущение, будто их разум сканируют. Мертенс ощутила внутри себя холодный страх, перемешанный с внезапной ясностью: этот «гость» не желает зла – по крайней мере, пока.

– Меня зовут Яна Мертенс, – негромко сказала она, не зная, слышит ли её кто-нибудь. – Мы пришли… с другой планеты. Мы хотим понять вас и вашу цивилизацию.

Существо не произнесло ни слова, но в тот же миг мозг Мертенс заполнили чужие образы: бесконечные ряды кристаллов, древние руины городов, покинутых много тысяч лет назад, и силуэты существ, напоминающих гибриды металла и света. Этот шквал иллюстраций подавлял, но в нём сквозила интуитивная понимание: они когда-то были расой, строившей великие сооружения на этой планете.

– Командор, что с вами? – воскликнул Лукас, видя, как Мертенс пошатнулась.

– Я… в порядке, – выдохнула она, опираясь на стену. – Кажется, они пытаются нам что-то показать…

Вольски лишь молча наблюдал, старательно подавляя панику. Ведь если эти существа настолько развиты, что могут общаться через образы, значит, и их технологии способны быть безгранично опасными или благодатными. Никто не знал, что принесёт такой контакт.

Глава 6. Кристаллический разум

Через несколько минут «зеркальный гость» внезапно исчез так же быстро, как и появился. Все приборы ожили, показывая на экранах небывалый всплеск электромагнитной активности.

– Смотрите, – воскликнул Грант, – показания энергии зашкаливают! Словно сама планета хочет передать нам свой импульс.

Вокруг начала нарастать волна вибрации, похожая на ритмичный пульс биологического существа. Мертенс и её люди ловили себя на мысли, что как будто чувствуют бьющееся «сердце» Астерии-IV.

В коротком диалоге, что завязался между собой, члены группы пытались объяснить происходящее: – Может, это сознание рассыпано в кристаллах, – предположил Вольски, – а металлическая фигура – просто «аватар», через который оно взаимодействует с нами.

– Похоже, они используют наши чувства, мысли… Способны «включать» видения, – добавила Мертенс, проведя рукой по холодной стене грота. – Я видела целые города, а затем пустые руины. Быть может, что-то случилось, какая-то катастрофа, оставившая лишь «кристаллический разум»?

И снова запела тишина. Теперь люди уже не ощущали бездны страха, ведь прикосновение к чужому разуму подарило странную уверенность: не всё здесь враждебно. Но оставались десятки вопросов, на которые предстояло найти ответ.

Про себя Яна вспомнила свою старую преподавательницу космофизики, что говорила: «Где бы мы ни оказались – везде нужно искать контакт, а не врага». Когда-то юная Мертенс смеялась, считая это идеализмом, но теперь старые слова обрели реальный смысл: возможно, именно готовность к диалогу определит будущее всей экспедиции.

Глава 7. Голоса утраченной цивилизации

На второй день исследований отряд снова отправился к священной капсуле. Теперь они действовали осторожнее, зная, что любое прикосновение может «разбудить» энергию. Мэри Чанг осталась на связи у входа в пещеру, следя за приборами.

– Командор, показатели снова растут, – предупредила она через гарнитуру. – Будьте внимательны.

Подойдя к капсуле, Мертенс в который раз ощутила вибрацию. Но теперь это были не только обрывочные картинки – в голове прозвучал шёпот: «Мы были… мы есть… мы хотим соприкоснуться…» Слова, казавшиеся на незнакомом языке, вдруг ясно оформились в сознании. Задыхаясь, Мертенс прикоснулась к панели на капсуле.

– Вы… хотите передать нам ваши знания? – прошептала она. Силуэт «зеркального гостя» снова материализовался рядом, словно вынырнув из воздуха. В его глазах-огоньках читалось молчаливое согласие.

На панели капсулы загорелись символы – светящиеся спирали, зигзаги, круги. В их центре выделялся пульт, напоминающий инопланетный интерфейс. Прикоснувшись к нему, Мертенс почувствовала легкие уколы тока. Зал вновь начал звучать. В глазах командира промелькнули видения: контакты с другими звёздными расами, планы по расширению энергосетей, память о катастрофе, которая разорвала единство цивилизации…

– Похоже, они показывают нам прошлое и будущее, – произнёс Грант, испытывая трепет.

Вольски стоял чуть поодаль, прикрывая группу, но и он не мог скрыть волнения: если эти кристаллические создания действительно желают сотрудничества, то человечество может получить доступ к гиперэнергии.

Глава 8. Слияние и новый путь

Внезапно символы на капсуле вспыхнули, и зал заполнил сияющий поток голубоватого света. «Зеркальный гость» словно растворился в этом свете, а вместе с ним и все контуры грота стали прозрачными. Люди почувствовали невесомость – или это была иллюзия. Мертенс ощущала нечто среднее между паникой и восторгом.

В этот момент сознания людей и кристаллов соприкоснулись напрямую. Каждый из экипажа увидел образы родной Земли: загрязнённые города, исчерпанные ресурсы, тяжкий труд миллионов людей. А затем – великолепную перспективу: если использовать энергию, сокрытую в кристаллах Астерии, человечество сможет не только спастись, но и открыть звёздные пути на новые горизонты.

Вместе с этими видениями к ним пришло и понимание: планета живая, её «кристаллический разум» – не ресурс, а партнёр. Он готов делиться, но взамен требует уважения к равновесию. Никакого насильственного выкачивания. Словно невидимым шёпотом, сущность говорила: «Мы помним предательство другой расы. Не повторяйте…»

– Мы не повторим, – прошептала Мертенс, чувствуя, как слёзы катятся по её щекам. Она видела в своей душе, как похожее стремление к власти уже уничтожало миры. Но тут они могут пойти другим путём, если проявят мудрость.

Внезапно свет потух, тяжесть вернулась в конечности, а капсула погрузилась в спокойное мерцание. Вместо зеркального гостя на полу остался сверкающий кристалл размером с ладонь. Мертенс осторожно подняла его – будто символ договора. Вся команда чувствовала, что пережитое перевернуло их сознание.

Они выбрались из гротов к солнечной поверхности Астерии-IV. Два маленьких солнца скользили над горизонтом, окрашивая пески в розоватое сияние. Бело-фиолетовые барханы тихо колыхались на ветру, и казалось, сама планета радостно дышит, принимая своих гостей.

«Кассиопея» вскоре поднялась в небо, преодолев гравитацию планеты. Из окна рубки Мертенс наблюдала, как быстро уменьшаются только что казавшиеся безкрайними просторы. На лице её читалась смесь облегчения и вдохновения. В трюмах они везли образцы кристаллов, тысячи гигабайт данных о неведомой цивилизации и уверенность, что теперь люди могут заново строить отношения с космосом не как завоеватели, а как участники великого процесса жизни.

– Командор, поступают данные о новых вспышках на орбите соседней планеты, – доложила Мэри.

Мертенс улыбнулась уголком губ:

– Мы продолжим путь. Эта галактика готовит для нас ещё много удивительного.

В глубине рубки, на приборной панели, коротко вспыхнул сине-белый огонёк – будто короткое «прощание» или «до встречи» от зеркального гостя. Путешествие только начиналось, и экипаж уже был полон новых сил и понимания. Возможно, то самое «звено» мироздания, которого так жаждала Земля, они отыскали именно здесь – и теперь лишь предстояло развить союз, меняющий судьбу двух цивилизаций.

Ключ к остановленному времени

Глава 1. Стук в дверцу вечности

Тихим зимним вечером, когда небо над городом окрасилось в тёмно-синие и пурпурные переливы, Тарас вернулся в свою скромную квартиру после участия в необычном аукционе. Комнаты встретили его привычным полумраком и прохладой – обогрев Тарас экономил, ведь в последние месяцы возникли финансовые трудности. Выключая настольную лампу, он с любопытством разглядывал медный ларец, который только что приобрёл на аукционе.

– Ну и где же твой секрет, старичок? – пробормотал он, проводя ладонью по тёплой на ощупь поверхности металла. Ларец выглядел старинным, с узорами, напоминающими арабески. Он слегка пах сыростью, словно многие годы пролежал в сыром чулане.

Сердце Тараса учащённо билось, пока он осторожно приоткрыл крышку. Внутри обнаружился карманный хронометр – небольшой, с позеленевшей от времени металлической крышкой, а на его циферблате красовалась трещина, искажая римские цифры. Механизм будто застрял между «прошлым» и «настоящим», игнорируя все нормы течения времени.

Когда его пальцы коснулись заводной головки, вдруг что-то словно щёлкнуло – не только в его руках, но и во всём окружающем пространстве. Пол слегка зашатался, лампа мигнула, а перед глазами мелькнули всполохи света, похожие на северное сияние. Затем в одно мгновение комната исчезла – на смену пришла вечерняя сельская дорога, по которой проезжали телеги. И Тарас, одетый в свои джинсы и толстовку, стоял посреди грязноватого тракта, слыша крики возниц:

– Эй, ты откуда взялся, парень?

Тарас почувствовал, как все внутри холодеет. Он моргнул, пытаясь увериться, что это не сон.

Глава 2. Затёртые страницы истории

Несколько минут Тарас тупо оглядывался по сторонам: вокруг тянулись поля, из труб крестьянских хат валил серый дым. Кое-кто у придорожного колодца, завидев странно одетого человека, начал шептаться. Сердце Тараса колотилось, и он вспомнил купленный хронометр: значит, именно эта вещица повлекла столь нелепый скачок… во времени?

– Не может быть… – пробормотал он, коснувшись треснувшего циферблата. И словно в ответ на его прикосновение, мир опять задрожал, а перед глазами всплыл огненный узор. На этот раз Тарас оказался в каком-то ином месте, возможно, неделю спустя, судя по разговору крестьян, комментирующих позднюю осень.

Снова и снова «толчки» переносили его на дни или недели вперёд или назад внутри одного исторического периода – всегда XIX век, если судить по обстановке и речам людей. Тарас чувствовал себя безвольной марионеткой, дёргаемой за ниточки «трещины» на циферблате, и это доводило его до отчаяния.

В одном из таких «прыжков» Тарас оказался возле деревенской харчевни, и хозяин, видя чужака, предложил ему приютись на ночь за пару медных монет. Удивлённый манерами и речью Тараса, трактирщик рассказывал ему о местных новостях, упомянув графа Илью Поспелова – «изобретателя» и чудака, что жил в своей усадьбе неподалёку. Говорили, что граф создавал нелепые «механические машины», опережающие время. Люди дичились, но признавали, что тот «знал что-то такое, чего никто не понимал».

Сердце Тараса екнуло: возможно, этот граф окажется ключом к разгадке странностей хронометра. «Кто, как не изобретатель 1825 года, мог разобраться в механизмах временных парадоксов?» – подумал он.

Однако каждый новый рывок во времени пугал Тараса до дрожи: «Что, если однажды меня занесёт не на неделю, а на сто лет вперёд или назад?» – мрачно размышлял он. Ведь нет гарантий, что хронометр подчиняется его воле. Может, он застрянет в 1825-м навсегда?

Тем не менее идея найти графа Поспелова крепла. Тарасу не оставалось другого пути, кроме как попробовать разобраться с магической природой хронометра и «трещины», которая рвёт его жизнь на разрозненные фрагменты времени.

Глава 3. Ключ к остановленному времени

Тарасу потребовались дни изнурительных поисков, расспросов, тревожных ночёвок под стогом сена и «прыжков» во времени, чтобы, наконец, отыскать усадьбу Поспелова. В эти странные блуждания он почти утратил понимание, какие сутки и год «реально» на дворе. Зато теперь знал, что граф славился великодушием, хоть и слыл чудаком, возившимся с «дьявольскими механизмами».

С изрядно измотанными нервами и телом, Тарас постучал в ворота усадьбы в потускневшей одежде, порванной кое-где ветвями. Но никто не ответил. В доме было тихо, все двери заперты. Соседи шептались, что недавно граф пропал, бросив имение. Говорили ещё о каких-то вещах, исчезнувших при загадочных обстоятельствах. Всё выглядело, будто он исчез бесследно.

Наконец, ночью, преодолев засов на черном входе, Тарас проник в усадьбу и стал бродить по коридорам, заваленным пылью и старым хламом. Запах сырой древесины, прогнивших обоев и лёгкой плесени наполнял воздух. Луч его фонарика (Тарас умудрился сохранить небольшой LED-фонарик, припрятанный под курткой) выхватывал картины ушедших эпох: портреты в тяжёлых рамах, треснувший фарфор на этажерке, паутину в углах.

Он наткнулся на библиотеку, по стенам которой громоздились стеллажи с пожелтевшими книгами и разбросанными тетрадями. На столе, покрытом слоем пыли, лежали схемы: Тарас увидел чертежи некоего «замка времени», который, судя по записям, мог «стабилизировать временной поток». Сердце у него сжалось от волнения: получается, Поспелов шёл в том же направлении – пытался понять, как управлять течением времени.

В дневниках говорилось о том, что устройство, названное «замком времени», требует «особого хронометра» в качестве ключа и «магической формулы оберега». При неправильном использовании может произойти «сдвиг исторической оси», с колоссальными последствиями: «История может расколоться, прошлое станет зыбким, а будущее – непредсказуемым».

– О боже… – прошептал Тарас. Он понимал, что речь идёт как раз о его таинственном приборе. Значит, всё это возможно починить! Нужно найти этот замок, провести ритуал, и, может, он вернётся в свой XXI век «намертво», без «прыжков». Но риск быть «сожранным» временными парадоксами будоражил его разум.

Глава 4. Испытание искушением

Рыская по усадьбе, Тарас в одном из полузаваленных коридоров обнаружил узкий проход в подвал. Спустившись по скрипучим ступеням, он оказался в сводчатом помещении, где пахло сырой землёй и старыми травами. При свете фонарика ему удалось разглядеть громоздкий механизм с шестерёнками и штифтами – судя по всему, тот самый «замок времени», о котором шла речь в записях.

Сердце колотилось, когда он вставлял трещиноватый хронометр в специальную выточку. «Должно же быть какое-то заклинание или формула…» – лихорадочно вспоминал он страницы дневника. По памяти начал шёпотом произносить слова: похоже на смесь латыни и неизвестных рунических словосочетаний.

Слова ещё не успели сорваться с его губ полностью, как вспышка озарила подвал, выжигая пространство вокруг. Глаза обожгло белым огнём, и время будто перестало существовать – снова! Но когда Тарас пришёл в себя, его организм трясло, а перед глазами находились… знакомые стены его квартиры XXI века.

– Черт, неужели вернулся? – пробормотал он, озираясь. Дрожащими руками он дотронулся до хронометра: тот выглядел почти новым, трещина исчезла. Рядом на столе лежал массивный «замок времени», будто бесплатное приложение. Сомнений не оставалось: видимо, ритуал сработал и «запечатал» его путешествия.

Однако радость вскоре омрачилась: уже в тот вечер Тарас заметил, что проводка в его квартире почему-то оказалась обновлённой, хотя раньше её состояние было плачевным. Заглянув в подъезд, он обнаружил там табличку о некой «компании поставщиков электричества с 1947 года», которой раньше не видел. Кроме того, на стене квартиры появилась фотография, где он обнимал незнакомого мужчину в кафтане, явственно XIX века – но Тарас не помнил, чтобы делал такую фотографию.

Это говорил лишь об одном: результаты его действий в прошлом уже породили эффект, «цепочку изменений». Прошлое повлияло на настоящее, причём явно в неожиданных формах. При этом сам Тарас был носителем «старой» версии воспоминаний, а у остальных картина мира могла быть уже иной.

Глава 5. Опасность сдвига исторической оси

Сидя у себя в кухне при свете лампы, Тарас переваривал происходящее: неужели он уже «случайно» подменил реальность? Один пустяк – возможно, он вступил в контакт с кем-то в 1825 году – привёл к цепочке событий, которые изменили развитие электрификации или что-то ещё. И теперь в XXI веке есть «другая» история, которую все окружающие принимают за норму.

– Если такая малость – одна встреча, один разговор – вызывает столько изменений, что было бы, если б я осознанно вмешался в ход истории? – проговорил он сам себе. Мысли рушились в вихре: а что, если поступить «во благо»: отменить войны, спасти людей от голода, «подсказать» технологии раньше времени? Но ведь тогда изменения были бы куда катастрофичнее. От этого стыла кровь.

Вспоминая своё детство, Тарас всегда грезил о том, как бы было здорово «исправить прошлое»: предотвратить гибель любимого дедушки, уберечь мир от глобальных конфликтов. Не раз он фантазировал о машине времени, чтобы «подкрутить» историю. И вот теперь, когда перед ним открылась реальная возможность, тревога и чувство ответственности накрывали его с головой: слишком много последствий может породить один невинный поступок.

«Сдвиг исторической оси» звучал устрашающе. Поспелов предупреждал, что при корыстном вмешательстве может пойти цепная реакция, способная уничтожить будущее или превратить мир в хаос. Тарас признавал, что ему недостало ни знаний, ни морального права играть с судьбами миллионов.

Глава 6. Выбор вне времени

На следующий день Тарас попробовал обсудить ситуацию со своим старым соседом по дому, Владимиром Григорьевичем, который всегда помнил его «с пелёнок». Но теперь тот вел себя отстранённо и говорил о Тарасе так, будто они знакомы гораздо меньше времени, чем было на самом деле. Припоминая разные детали, Владимир Григорьевич то и дело повторял: «Ты, Тарас, иной раз меня озадачиваешь… Словно не тот ты, что раньше».

– Невероятно, – вздохнул про себя Тарас, выйдя от соседа. Реальность уже «трещала» под воздействием его предыдущих перемещений. Как будто он живёт в мире, который слегка отодвинулся от привычной колеи, и люди это чувствуют, пусть и неосознанно.

Вечером, в тишине комнаты, Тарас устроился у зеркала с хронометром и «замком времени» рядом. Руки слегка дрожали. Он ощутил огромную свободу: в любой миг он мог повторить процедуру, снова открыть канал во времени, и…

– Могу ли я спасти тех, кто умер по несправедливости? – спросил он вслух свое отражение. – А что, если это породит новую, ещё более жестокую реальность? И кто я такой, чтобы решать за всех?

С другой стороны, осознание того, что он владеет настолько могучим артефактом, пьянило. Мог ли он действительно отказаться от такой силы?

Разрываясь между искушением и страхом, Тарас вдруг вспомнил лица людей, которых видел в XIX веке: крестьяне, тянущие лямку жизни на скудном наделе, старик, который жаловался на бесплодие почвы, девочка, просящая кусок хлеба. Он мог бы спасти их от голода – хотя бы их деревню. Но что потом? Может ли это привести к замене одного зла другим?

Пот лился градом со лба, когда он понял, что никакое алгоритмическое планирование не способно учесть всех ветвей последствий. Прежняя жизнь казалась ему блеклой, но спокойной: теперь – он хранитель ключа, кто может «остановить время» или запустить волну изменений. Это был слишком тяжёлый груз.

Глава 7. Остановленное время

Утром, после бессонной ночи, Тарас подошёл к окну. За стеклом сиял банальный городской пейзаж: люди спешили по делам, машины шумели на дороге, где-то кричали дети. И он почувствовал: есть ли у него моральное право лишать их привычной жизни ради своих «улучшений» или личных желаний? Нет.

– Я не Бог и не хочу быть им, – тихо произнёс Тарас, гладя корпус хронометра, что теперь выглядел идеально. – Я должен оставить этот механизм в покое.

Он сделал свой выбор: он не будет играться с историей. Он свернёт это дело, запрячет «замок времени» вместе с хронометром в самое потайное место, чтобы не искушать ни себя, ни других. Если когда-то понадобится спасти человека или предотвратить роковую аварию, он подумает, стоит ли рискнуть. Но сейчас – нет.

Собравшись с духом, Тарас написал на листке крупно: «Не трогать, во имя будущего», и положил бумагу в шкатулку, куда убрал вместе «замок» и хронометр. После чего заложил всё это в нише под паркетом. Он осознанно выбрал это скрытное место, куда вряд ли сунутся ни соседские дети, ни случайные люди.

Он ощущал одновременно облегчение и горечь: ведь перед ним распахивалась дорога к «большой» истории, к власти меняющей судьбы, но он отказался, чтобы не стать причиной катастрофы.

Спустя несколько часов, Тарас заметил, что его руки всё ещё слегка подрагивают: то ли от шока пережитого, то ли от остатков магической энергии, просачивающейся в реальность. Но мир вокруг казался обыденным, обычным… пусть и с тонкими изменениями. Упомянутая фотография на стене никуда не исчезла, значит, история уже успела «подкорректироваться». Но больше никаких странностей в квартире он не видел. Похоже, континуум принял новые факты и обустроил настоящее под них.

Эпилог

В последующие недели Тарас несколько раз замечал странные сны, где перед ним возникала дорога в 1825 год, окружённая полями и крестьянскими телегами. Он будто ощущал зов прошлого, но ответить на него не решался. Порой ему чудилось, что из глубин хронометра исходит тихий стук, звавший открыть его снова. Но Тарас оставался твёрд: «Я могу помочь одному, навредив тысячам. Могу вызвать войну, отменяя другую. Я не вправе играть роли демиурга».

Да, у него осталось искушение. Но вместе с ним родилось и понимание: истинная сила не в умении менять прошлое по своему желанию, а в умении принять свою человечность и ответственность. И хотя искра любопытства в нём не угасла, он смирился с тем, что «ключ к остановленному времени» – это одновременно дар и проклятие. А значит, лучше хранить его в тайне, пока не настанет такой час, когда ничто иное не сможет спасти мир.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.