Один раз – не вампир. Книга 4

А я вдруг поймал себя на мысли, что уже еле сдерживаюсь, чтобы не увести девушек в присмотренную комнату, по соседству с той, где засели владетели. Там и слышать всё можно, если опять что-то важное начнут обсуждать. И диван там хороший. Да и обе дуэньи как-то разом уснули в мягких креслах, и только что не храпели.

Но чёрт! Надо держаться! Даже если жертвы всё делают для того, чтобы этими самыми жертвами стать.

И тут одна девушка вдруг спросила другую, перескочив на тему красоты:

– А ты уже нашла себе новую служанку вместо той, которая сожгла тебе локон щипцами при завивке?

– Увы нет, хороших служанок сейчас не найти. Да эта ещё и знает всё, что мне надо. Как-никак приставлена ко мне сколько я помню себя, и даже много баловала меня в детстве. Но я приказала выпороть негодяйку. И вообще думаю, что слуг надо почаще пороть. Это им явно пойдет на пользу.

И все очарование от красивых девчонок разом прошло. Ну ничего себе! Впрочем… Ничего нового я не услышал. Но главное другое, а именно то, что эти дуры искренне считают других людей грязью под ногами. Так мало того, ещё и считают, что это даёт им право делать всё, что заблагорассудится. Ещё бы! Ведь они выше слуг в пищевой цепочке. Ну а если так, то я-то вампир. Я ещё выше в пищевой цепочке! И нечего размякать. Вот напротив меня сидят две девицы, считаться с интересами которых я резко расхотел. За их слова буду считать их людьми только во вторую очередь, а в первую – источником жизненной энергии. Кормом!

Приняв решение, я ещё раз внимательно осмотрел зал. Дверей здесь дофига, и за несколькими из них находятся выходы в довольно большой, очень ухоженный парк.

Я сделал несколько вдохов-выдохов, добившись от себя спокойной охотничьей злости, и улыбнулся девушкам хищной улыбкой вампира, вызвав у обеих какой-то испуганно-восторженный писк. И взгляды… Как кроликов на удава.

Но подставлять жертв я всё равно не собирался, поэтому строго распорядился:

– Так, красотки. А давайте-ка выйдем в парк. На луну полюбоваться.

Мы вышли, провожаемые кучей любопытных взглядов слуг. Затем я снова строго посмотрел на девчонок и приказал:

– Сейчас обходите по саду всё здание и ждёте меня с той стороны. И не стойте на виду.

Сам вернулся в зал, покосился на спящих дуэний, затем обратил внимание как поскучнели слуги. Ну да… Они-то думали, что мы все вместе сбежим в какую-нибудь беседку. А нет… Вот он я.

Но я снова садиться в кресло не стал, а покинул зал через противоположную дверь, вышел на улицу, нашел девушек, а дальше влез через окно в нужную комнату. Первым делом запер ведущую в бальный зал дверь, а затем втащил жертв внутрь. Ну а дальше… Дальше дело техники.

А вот через полтора часа пришлось здорово посуетиться. Небо уже окончательно посветлело, и я расслышал как в соседней комнате владетели стали заканчивать ночной завтрак, посмеиваясь, что Жарре осталось жить два часа.

Я приказал девушкам одеваться, но не тут-то было. Обе уже чуть не спали, и любое движение заканчивали не успев начать. Я было удивился, с чего это я вытянул так много энергии, но нет. Не больше чем обычно, а девушки просто устали. Утро уже, и даже ведущие ночную жизнь благородные уже валились с ног.

Но с помощью тихой ругани и шлепков я, путаясь в мудрёных платьях, как-то сумел одеть девушек, спустил их на улицу и приказал возвращаться в зал. А сам сначала прибрался в комнате, а затем тоже вернулся в тронный зал с другой стороны. И очень вовремя. Владетели уже выходили из комнаты, так что я только кинул взгляд на уже крепко спавших в креслах жертв, а затем подошел к архиепископу.

Ограничился совсем неглубоким поклоном, какими приветствовали друг друга знатные персоны, получив в ответ от старика недовольный взгляд. Что ж он так? Скромному служителю Пресветлого стоит довольствоваться любой формой уважения. Но это я так… ворчу про себя.

А дальше святоша заявил мне сварливым тоном:

– Я смотрю вы, лейтенант, не спешили сюда. Мы ждали вас вечером, и это очень безответственно, являться в последний момент.

Дальше старый хрен подвигал носом и добавил:

– А судя по тому, что от вас разит дамскими духами, вы или проводили время в обществе продажных женщин, или пьянствовали, и теперь пытаетесь скрыть духами запах перегара. А скорее всё вместе. Я сегодня же подниму вопрос перед вашим начальством в Гросане о строгом взыскании для такого неисполнительного служащего.

Я еле сдержал в себе хохот и быстро оглянулся, заметив, что рядом с нами в бальном зале посторонних нет. Даже монаха-секретаря не видно. Но тот скорее всего постеснялся толочься в роскошном помещении и ждет за дверями дворца. Да и вообще, разговор пошел как по заказу в нужном мне направлении, так что я слегка понизил голос и возразил:

– Э-э-э… Ваше Преосвященство, я просто не мог выехать раньше. Пришлось явиться сюда сразу после скачки на лошади. Времени привести себя в порядок у меня не было, поэтому я попросил слугу побрызгать на меня духами, но этот идиот перепутал, и облил меня женскими.

Попутно я скользнул взглядом по девушкам, от которых и «унаследовал» мощный аромат духов. Те так и спали в креслах, не проснувшись даже от суеты, возникшей при явлении в зал важных персон. А вот дуэньи уже продрали глаза и очень подозрительно, даже с каким-то недоумением всматривались в подопечных, да и в меня, явно о чём-то догадываясь. Хотя почему, я не понимал. Вроде бы я провернул операцию по получению энергии филигранно, без проколов.

Но это не так и важно. Гораздо важнее разговор с архиепископом. А тот как раз ехидно спросил:

– И что же вам, лейтенант, не позволило выехать вовремя?

– В Гросане невероятное происшествие в епископате, – добавив живости в голос соврал я. – Еле вырвался из всей этой суеты. И не думаю, что кто-то там до сих пор смог сомкнуть глаза.

– И что же случилось? – в голосе старого интригана прозвучало беспокойство. Ещё бы! Он привык быть в курсе всех значимых событий, а тут такое…

– Вчера уже к вечеру приехал посланник от вампиров. Ну тех, которые сбежали из Лендийского герцогства. И представляете, они предложили невероятную кучу сокровищ, прося взамен тысячу бочек ленди. Ещё и имели наглость написать, что этот напиток позволяет им пить меньше человеческой крови, так что дать им его – дело богоугодное. И в списке сокровищ упомянули самые большие в мире бриллиант и изумруд. Нет! Каковы наглецы! Откуда бы они их взяли?

И я отметил, что у старого гада аж руки затряслись. Он, как очень информированный тип, просто не мог не слышать, что упомянутые камушки пропали вместе с мешком дорогущих украшений несколько месяцев назад, когда был убит султан Багента. И убит он был довольно примечательно – из самого богатого человека в мире выпили кровь. Всю. До последней капли.

А вот простой лейтенант инквизиции это знать мог вряд ли. Но я как раз и рассчитывал, что упомянуть только часть фактов будет совсем не лишним для усиления правдоподобности выдуманной мною сказки. Но всё-таки старикан ещё не потерял мозги от жадности, поэтому посмотрел на меня с подозрительным прищуром и спросил:

– А откуда такая мелкая сошка как вы знает про посланника и письмо?

– Так это же… – я развел руками и сделал лицо попридурковатее. – Я же был адъютантом Её Высокопреосвященства генерала Зирры, вот… вот и остались связи.

Тут был самый тонкий момент в моей лжи. Святоши, когда дело касается денег, лишних стараются в такие дела не посвящать, так что слухи хоть и расползаются, но не так быстро. А Зирра была большой шишкой, но именно сейчас «отдыхает» в тюрьме, а может уже и на вечном поселении в монастыре.

– Так вы, молодой человек, один из тех негодяев, с которыми эта выскочка Зирра жила во грехе? – злобно чуть ли не прошипел архиепископ.

Я удивился, с чего это старый хрен решил отклониться от темы. И как бы не соскочил с крючка. Но тут же сообразил, что опытный интриган так берет паузу на обдумывание главной новости. Заодно пытается вывести меня из равновесия. Так что я опустил плечи и постаравшись добавить блеющую нотку в голос произнес:

– Я уже раскаялся в содеянном, Ваше Преосвященство.

Но старый хрен не унимался:

– Надо же! Эта заблудшая дочь церкви не только творила прелюбодеяния в невероятных количествах, но ещё и присвоила обращение, какое даже я себе не позволяю! Надо же! Она требовала чтобы её называли Высокопреосвященством! Какая наглость!

Я отметил про себя, что куда более серьезное преступление, а именно шантаж в особо крупном размере, на котором Зирра и погорела, этот тип даже не упомянул. Ну да! Что такого-то? Подумаешь, шантаж… Это же ради денег, значит этому святоше дело духовно близкое, и не грех почти.

Наконец Чибуэсо обдумал новость, так что вернулся к теме сокровищ, аж простонав:

– Но эти дурни из епископата ведь не согласятся… И прогонят гонца! Пресветлый! Я должен немедленно отправиться в Гросан!

Я еле удержал удовлетворенную улыбку. Старый хрен заглотил наживку, и больше в моих словах не сомневается. Так что подсёк, выдав даже каким-то скучающим тоном:

– Они собирались устроить совет уже сегодня… – демонстративно взглянул в окно, где восток уже окрасился алым, и добавил. – Уже часа через два.

Я прикинул, что если гнать коней, то карета как раз за это время до Гросана и доедет. А алчный архиепископ больше всего боится, что гонцу откажут, и тот сразу покинет город. Ещё бы. Тому в городе неуютно, хоть гонцом и должен выступать человек. И его отпустят, конечно, хоть и не просто так. Сначала поездят по мозгам, а потом выгонят. Вот и должен доверенный человек успеть перехватить посланника. А найти ленди архиепископ сможет. Не тысячу бочек, конечно, но это же только начало торга. Главное не потерять контакт.

Тут мы оба заметили, что к нам по коридору ковыляет старый монах-секретарь. Архиепископ резко взмахнул рукой, и тот чуть не побежал. Ну как побежал… Я хожу быстрее. А Чибуэсо опять простонал:

– Но что же делать? Казнь закончится не раньше чем через те же два часа! И я не могу покинуть это… мероприятие раньше!

Я изобразил на лице готовность и предложил:

– Вы можете послать в Гросан секретаря, а я схожу с вами исповедать преступницу, и проводить её на плаху, как положено по божьим законам.

– Вы не можете! – чуть не рыкнул архиепископ, как будто я виноват в их дурацких правилах. – Нужен или пардий, или монах! А вы солдат.

Я чертыхнулся про себя, потому что не подумал о такой проблеме. Монах, значит, нужен. Или пардий, то есть священник, имеющий право служить в храме и выполнять всяческие обряды. Но я быстро нашел выход и проникновенно произнёс:

– Вы знаете, Ваше Преосвященство, я как раз вчера обдумывал моё поведение… Ну это… Грех прелюбодеяния с леди Зиррой… и решил, что для его искупления мне стоило бы стать пардием.

– Может всё-таки монахом? – подозрительно уставился на меня старикан. – Это было бы куда лучшим искуплением.

– Ну вы скажете тоже, – развел руками я. – Я офицер сейчас! И с личным, хоть и ненаследственным дворянством. Податься в монахи будет как-то через чур!

Чибуэсо кинул на меня злобный взгляд, но вероятно сделал вывод, что не ошибся, посчитав меня наглым и тупым. Но также решил, что сокровища вампиров стоят того, чтобы на многое закрыть глаза, так что гаркнул секретарю, когда тот ещё даже не доковылял до нас:

– Отдай портфель юноше, а сам беги и прикажи закладывать мою карету! Ты поедешь в Гросан.

Глава 4

Через десять минут я закончил писать одинаковый короткий текст на двух пергаментных свитках, где главным было то, что «Сэру Диму Лагаль присваивается сан пардия единоличным решением Его Преосвященства Архиепископа Чибуэсо».

Один предназначался мне, а второй для архива. Правда, затем старый хрен вспомнил, что назначаемого пардия надо проэкзаменовать, и это могло стать настоящей проблемой. Я же ни молитв, ни обрядов совершенно не знаю. Но тут к нам приковылял брат Шихалий, и архиепископ просто пришлёпнул печати, затем я убрал второй свиток в портфель и вручил тот секретарю.

– Ждите меня на улице! – рыкнул мне Чибуэсо, и я понял, что ему надо проинструктировать секретаря, и мои уши при этом будут точно лишними.

Я кивнул, но прежде чем уйти кинул взгляд на всё также спящих девушек, а вот затем обратил внимание, что обе дуэньи уже вскочили из своих кресел, и смотрят на меня как на врага человечества. Ещё и вампирьим слухом расслышал как одна спросила другую:

– Но почему ты решила, что этот негодяй переспал с нашими подопечными?

– Почему? – прошипела вторая. – Разуй глаза! На наших дурах надеты чужие платья! Как ещё они могли обменяться ими?

– О, Пресветлый! – чуть не взвыла первая. – Нам же за это… Я не хочу ехать в дальнее поместье!

– Я тоже!

– А может… Может мы не будем говорить никому? – вдруг выдала здравую мысль первая.

– И верно, – согласилась вторая. – Сами выпорем паршивок. Да, выпорем. А потом научим как им надо будет действовать.

– Научим, не впервой! – хихикнула подруга, а затем прищурившись посмотрела на меня. – Вот только этого негодяя ещё как-то поймать бы.

Дальше я слушать не стал, а решил поскорее смыться, пока дамы окончательно не пришли к логичной для них мысли, что я и для них был бы очень интересен. Очарованию вампира не прикажешь.

Через четверть часа я стоял около главного входа во дворец и смотрел, как в богатую карету на подгибающихся ногах забрался по самую макушку наинструктированный брат Шихалий, кучер привстал со своей скамеечки и издал раскатистый вопль:

– Ир-р-р-р-ра!

После чего щелкнул в воздухе кнутом, и шестерка запряженных попарно коней рванула чуть не в галоп, сразу развив офигенную для гужевого транспорта скорость. Вслед погнали жеребцов шестеро латников со знаками бесконечности на блестящих доспехах.

Правда кучер показал себя совсем не идиотом. Сначала изобразил рвение, а вот перед выездом из ворот дворца резко осадил лошадей, потому что вся дорога дальше была запружена народом. Кажется весь ближайший городок собрался посмотреть на казнь. И пришли заранее, потому что всем хотелось занять места поближе, чтобы не пропустить никакой детали из редкого зрелища.

В общем, сейчас несмотря на ранее время, на пустыре между городом, дворцом-замком и монастырём жизнь била ключом. А так как дворец стоял на невысоком холме, то я мог в подробностях рассмотреть всё поверх невысокой стены. По периметру уже виднелись яркие полотняные крыши временных торговых палаток. Разносные продавцы всякой съедобной и не только ерундой шныряли между людьми. Но не только они. В толпе собирали богатую жатву и карманники. Но не все успешно.

Двоих только что поймали, и теперь затащили на помост, где привязывали к специальной вертикальной раме с целью обработки кнутом перед отправкой на каторгу. Этакий разогрев публики перед главным представлением.

Я огляделся и удовлетворенно покивал. Большая часть солдат из дворца и замка тоже на пустыре. Как и слуг видно совсем немного. А для моей операции, чем меньше будет свидетелей, тем лучше.

Сейчас на мне поверх куртки инквизитора была надета очень богатая мантия пардия, которую мне дал напрокат архиепископ Чибуэсо из собственных дорожных запасов. Сам он проводил глазами карету и решительно направился к молодому солдату из графской гвардии, который терпеливо ожидал нас в сторонке.

Мы прошли на территорию замка, и вскоре спустились в сырой и здорово воняющий подвал. Прошли полсотни метров по мрачным коридорам, и сопровождающий передал нас тюремщику. Жирному немолодому мужику с огромной связкой ключей на поясе.

В тесной грязной комнатке сидели ещё аж четверо солдат, и я решил для себя, что они здесь редкие гости. Но видимо из-за важной пленницы граф распорядился усилить охрану тюрьмы.

Тюремщик проводил нас к обитой стальными полосами двери, отпер и зашел первым. И я с удивлением заметил, как мужик чуть не в пояс поклонился заключенной. И с чего бы это? Хотя… если подумать… Жарра же сообщила, что она послушница Ордена Лежачей Башни. Вот и боится тюремщик, как бы его не включили в список подлежащих показательной ликвидации мелких сошек, причастных к убийству магички.

А предстояло именно убийство, как я для себя уже разобрался. Граф хоть и имеет немалые права на своих землях, но смертный приговор даже простолюдину обязан утверждать в королевском суде. Что уж говорить о знатной персоне.

Тюремщик вышел, поклонился уже нам и чуть не рысью ринулся к своей комнатке. Я зашел в камеру вслед за архиепископом и поморщился. Комната была по сути каменным мешком с малюсеньким окошком под самым потолком. Но уличному свету помогала пара магических фонарей, так что освещения более чем хватало. Прямо на каменном полу сидела фигура в черном балахоне с накинутым на голову капюшоном. Руки девушки были растянуты в стороны и прикованы цепями к противоположным стенам.

Явно сильную магичку боятся. Хотя мне и непонятно пока, почему она ничего не наколдовала, ведь магу мысли руки требуются при колдовстве разве что как вспомогательный инструмент. А наручники, насколько я понял, были из обычной стали.

Но тут девушка подняла голову, и я сразу понял, что она находится под каким-то сильнейшем зельем. По крайней мере взгляд был здорово расфокусирован, и Жарре пришлось потратить немало усилий на то чтобы просто всмотреться в наши лица.

Святоша собирался было начать свою речь, но девушка успела вперёд, с изрядным ехидством в голосе проворчав:

– О! Я вижу, мне решили оказать снисхождение, и не позорно отрубить голову на площади перед толпой черни, а казнить через скармливание вампиру.

– Что за ерунду ты несешь перед лицом смерти, неразумная дщерь Пресветлого?! – возмущенно завопил Чибуэсо. – Какому ещё вампиру?

– Вот этому, – с усмешкой показала движением головы на меня Жарра. – Довольно известному в этих краях Диму из Лорденики, хотя он и другими именами пользуется. А если вам, архиепископ, хватит чувства такта оставить нас вдвоём, то моя смерть в руках этого вампира будет превосходной!

Я во время этой ехидной речи расслабленно стоял за спиной жреца и не удержался от улыбки. А ещё и клыки на верхней челюсти вырастил. Не знаю зачем. Просто из хулиганства. Но когда Чибуэсо резко оглянулся на меня, то сказать ничего не смог, а собрался только завопить. Но кто ж ему даст-то?

Я молниеносным движением заткнул жрецу рот, сначала ладонью, а затем и припасенным обрывком рубахи настоящего инквизитора. После чего снял со святоши мантию, повалил его на пол, прижал ногой, чтобы не дёргался, и за пару минут разомкнул отмычками кандалы на руках чуть не визжащей от счастья девушки. На место заключенной приковал переодетого в балахон смертника архиепископа, а Жарре приказал надеть на себя дорогую мантию.

– Вот зелье, которым меня опоили, чтобы не могла колдовать, – девушка показала мне на бутылочку, стоящую в углу камеры. – Его хватает на пару часов. Но боюсь, что если влить его в старого хрена, то тот все равно орать сможет. Или слишком энергично дергаться, так что тюремщик может и заинтересоваться.

При этом Жарра наклонилась за зельем, но не удержала равновесие и упала бы, если бы я её не подхватил. В итоге сунул бутылочку себе в карман, а девушку прислонил к стене.

А сам повернулся к святоше, который выпучив глаза потряс головой, как бы говоря, что согласен сидеть тихо, лишь бы я его не прибил, но мне хотелось гарантий понадежнее. Так что я достал из портфеля, который так и таскал с собой, бутылку с остатками крепкой восьмидесятиградусной перегонки ленди и влил в архиепископа. Это должно его вырубить на достаточный срок. Главное, чтобы не окочурился от передоза. Но не думаю, что ему тут долго сидеть придётся.

Прежде чем покинуть камеру, я потребовал от Жарры пройтись, и даже на тесном пространстве понял, что девушку изрядно шатает. Чёрт! Такого я не предусмотрел. Капюшон скроет её лицо от посторонних, но вот походку увы… Но что делать?.. Ждать, пока девушку отпустит противомагическое зелье, нельзя. И никакого противоядия у меня нет.

Так что пришлось нам выходить, понадеявшись на невнимательность стражи. Правда, я взял Жарру за локоть, и дойдя до комнаты надзирателей со вздохом произнес:

– Осужденная очень бурно раскаялась, так что у Его Преосвященства даже сердце прихватило. Сейчас сходим к лекарям, а потом сразу на место казни. А вы ждите конвой и не мешайте несчастной молиться.

Солдаты ошеломленно поклонились и закивали, но когда мы отошли всего на пару шагов, тюремщик кинулся к двери камеры и приник к глазку. Ну и ладно. Все что он рассмотрел, это так и сидящую на полу фигуру в черной накидке, с опущенной головой. Как раз поза для молитвы.

Мы вышли на улицу, и там нас ждал сопровождающий. Пришлось строго приказать:

– Идёмте к месту казни! Надо освятить помост после наказания воров.

Солдат растерянно кивнул и пошагал к воротам, а я с досадой заметил, что на другом конце двора уже стоит отряд из двух десятков пехотинцев и десятка закованных в броню всадников. Явно конвой. И ждет кого-то из начальства. Похоже, оставшееся у нас время пошло на минуты.

Когда мы покинули территорию сначала замка, а затем и дворца, я приказал солдату идти к трактиру, пояснив:

– Там у нас запас святой воды. И быстрее шагай!

А вот в трактире я со спутниками сразу поднялся в комнату, где лежали мои вещи, не мудрствуя двинул солдату в челюсть, отправив в глубокий нокаут, связал его, а Жарре приказал переодеваться в рясу монаха, которую я всегда таскаю с собой. А вот мне простой рясы не досталось, а идти по дороге в мантии пардия или тем более архиепископа явно не стоит. Ну ладно, буду наёмником, как обычно.

Я подхватил сумки с вещами и с оборотницей-шпионкой, которая ещё даже не проснулась, и мы выскочили в пустой сейчас двор трактира. Лишь пара слуг стенали у ворот, только с такого расстояния имея возможность наблюдать за ожидаемой казнью.

Я же чертыхался, злясь на себя за то, что не подумал о транспорте. Жарра шла с трудом, и вообще долго не прошагает, а нам надо очень сильно спешить. Нести же её на руках, идея вообще фиговая. Наемник, несущий монаха – зрелище, которое встречные забудут не скоро.

Впрочем, делать нечего. Я перелез через частокол трактира в дальнем углу двора, и девушку перетащил. Зато здесь никого не было, так что я взял спасенную на руки и кинулся в лес. Да ещё и в гору, которая огораживала долину с этой стороны.

Уже через несколько десятков шагов я влетел в густые заросли, поэтому перекинул Жарру на плечо, что вызывало возмущенный вопль девушки:

– Дим! Мне больше нравится, когда ты несёшь меня на руках, а не на плече, одним местом в небо! Тебя не учили как джентльмен должен носить даму?

– Вампир жертв носит именно так, – усмехнулся я. Но затем всё-таки объяснил. – Тут много кустов и мне нужна свободная рука, чтобы раздвигать ветки.

Жарра попробовала ещё повозмущаться, хоть и больше в шутку, но тут нас прервали. Из совсем ещё близкого замка донеслись рёв боевых труб и яростные вопли. Но я уверен, что засечь нас смогут разве что магическим поиском, хотя вряд ли озаботились снять слепки ауры у девушки, которую собирались убить.

Хотя через несколько минут сообразил, что в замке наверняка есть охотничьи собаки, но чтобы пустить тех по следу, сначала надо этот самый след найти. Минимум полчаса на это потребуется. Да и потом, так быстро бежать в гору как я, егеря точно не смогут.

За считанные минуты я достиг вершины горки и ринулся вниз, да так быстро, что Жарра даже завизжала. И умолкла только после того, как я сильно шлепнул её по заднице. Не стоит привлекать внимание, тем более что внизу я разглядел парочку деревень и поля, на которые уже могли выйти крестьяне.

Вскоре я наткнулся на тропу и бежать стало совсем легко. Но дальше виднелась дорога, на которую мне пожалуй не надо, чтобы не попасться никому на глаза. А значит придется как и раньше, ломится через лес, здорово заросший кустарником.

И тут я вылетел на маленькую полянку, на дальнем краю которой стояла красивая девушка, из всей одежды на которой было только узкое полотенце, которое она прижимала к груди обеими руками. Нижняя часть свешивалась до середины бёдер, тем самым скрывая самое интересное.

– О, сэр воин! – тут же закричала красотка. – Если вы бросите мне два золотых, то я поймаю каждый одной рукой!

Я резко остановился. Впрочем, на то, чтобы понять что именно я вижу, мне и секунды не потребовалось. А затем я принялся обшаривать взглядом кусты, пытаясь рассмотреть лепрекона. И вскоре заметил небольшую ауру нежити за листьями. А затем и самого паршивца рассмотрел. Тот был в своей истинной ипостаси – кого-то похожего на пушистого хомяка сантиметров так двадцати ростом.

– О, сэр воин! – продолжила иллюзия девицы, тут же поумерив запросы. – Можно и серебрушки кинуть.