Алмыс

Владимир Стахов

Алмыс

АЛМЫС. Повесть.

Алтай встретил Пашку неласково. На взлётной полосе дул сильный ветер, правда не пронизывающий, как в Сургуте, а тёплый, но сырой. Порывом тут же сдуло с головы капюшон толстовки, а к очкам захотелось прикрепить дворники. Впрочем, пока он шёл до здания аэропорта, тучу унесло и выглянуло солнце. Но сразу же стало душно, как в тропиках.

Парень оглянулся на самолёт – тот ещё был скрыт пеленой мелкого дождика, через который пробивались солнечные лучи. Аэробус был как будто окутан мелкими радугами! Словно кто-то разорвал большую на маленькие кусочки и бросил по ветру.

На площади перед аэровокзалом погода была уже совсем другой. Лужи высыхали буквально на глазах! А где-то за спиной гремел гром уходящей на север грозы. Возле ларька с кофе кучковалась небольшая группа вокруг высокого мужчины в камуфляже. Тот держал в руках над головой табличку с надписью «АлтайQUEST».

– О, похоже это меня ждут! – послышалось справа.

Пашка слишком резко повернулся, и здоровенный рюкзак потащил по инерции дальше, так, что молодой человек едва не грохнулся со ступенек. Виновница его конфуза бросилась на помощь. Девица оказалась довольно сильной для своих скромных габаритов, и смогла удержать парня от падения. Впрочем, Пашка и сам не Геракл. Он поблагодарил девушку и сказал:

– И меня, видимо! Вы тоже в квесте участвуете?

– Да! Меня Лизой зовут.

– Павел, – он пожал протянутую руку и улыбнулся.

Камуфлированный сделал к ним пару шагов:

– Ребята, вы на квест? – они кивнули, – Тогда идёмте. Ждали только вас!

Всего участников оказалось десять. Почти всем лет по двадцать – двадцать пять. Однако была ещё семейная пара чуть постарше и мужчина слегка за пятьдесят. Пока укладывали чемоданы и рюкзаки – перезнакомились, и Пашка тут же забыл, как зовут половину группы. Толком он запомнил только организатора – Эдуарда, Лизу, да вот этого мужика. Он единственный из всех представился полным именем:

– Соболев Егор Максимович. Позывной «Соболь». Можете звать просто – Максимыч.

Интересно, почему позывной? Думал Пашка, пока микроавтобус, клонированный Мерседес Спринтер, выезжал с парковки аэропорта. Военный? Да, нет, не похож. Да и военным своих квестов по работе хватает. Интересный мужик.

Пашкины размышления прервал голос Эдуарда из динамиков. Организатор нацепил радиомикрофон и стал вещать, что же им предстоит. Перво-наперво они едут на турбазу, где устроят организационное собрание и небольшой сабантуй. На базе переночуют и утром отправятся на этом же автобусе подальше в горы. За день предстоит проехать почти четыреста километров по Чуйскому тракту до лагеря. И вот оттуда уже начнётся игра!

Турбаза на берегу реки Катунь, с «оригинальным» названием «У Катуни», оказалась довольно аскетичной. Небольшие деревянные домики, предназначенные только для летнего проживания, туалеты и душ во дворе, баня, и большая беседка человек на двадцать. Видимо турбазу эту снимали, как одну из самых дешёвых, в качестве перевалочного пункта.

Посередине беседки камнями был выложен очаг. В нем развели огонь, и вечером вся компания собралась вокруг. По чуть-чуть выпили за встречу, за знакомство, за игру, пожевали шашлыка, и Эдуард приступил к разъяснению оргмоментов. На базе к группе присоединилась молодая женщина лет тридцати с небольшим – тоже организатор. И теперь они выступали уже дуэтом. Впрочем, коньяк своё дело сделал, и Пашка половину разъяснений пропустил задумавшись. А размышлял он о том, зачем потащился в Горный Алтай?

Айтишник из Сургута, работал в нефтегазовой отрасли и прекрасно зарабатывал. Одинокий, ни котенка, ни ребёнка, что называется – хватало на всё и даже оставалось. Взятую в ипотеку квартиру в центре города оплатил за три года. Правда тут уж приходилось калымить. Зато теперь свободен, как птица! Реклама «АлтайQUEST» попала ему на глаза в соцсетях. Компания сулила миллион тому, кто пройдет все испытания. Не бог весть какие огромные для нефтяника деньги, но всё же «не валяется». Тут как раз и отпуск подоспел. Месяц кормить гигантских северных комаров, сидя в четырех стенах не захотелось. А тут, на Алтае, их говорят совсем нет. Тайланды и прочие Турции с Египтами его не прельщали никогда. И Пашка решил поехать. Нет, не столько за миллионом, хотя и не помешает – просто отдохнуть, развеяться, подышать свежим воздухом и полюбоваться природой.

А организаторы тем временем приступили к разъяснению техники безопасности и правилам поведения в горах. Что Пашка тоже практически пропустил мимо ушей. Ну, что он дурачок какой? Не будет он писать на скалах и бегом спускаться по склонам. А особенно позабавил такой пункт: «Запрещается пробовать на вкус незнакомые растения и животных»! Представив, как он надкусывает медведя, а тот ему «Превед!», Пашка заулыбался и глотнул из бокала ещё коньяку.

По рукам пошла бумага с инструктажем, которую все подписывали. В завершении вечера попросили утром не опаздывать, так как дорога дальняя, и выехать нужно едва ли не затемно.

Уснул Пашка моментально, только голова коснулась подушки. И также резко проснулся утром без всякого будильника. Раньше с ним такого не бывало. Дома он как правило засиживался за компьютером до поздней ночи, ставил себе три будильника, и всё равно ему всегда с трудом удавалось не опоздать на работу. А тут на тебе! Он сел на кровати и поглядел на часы – без пятнадцати пять! А вставать надо только в шесть. Но досыпать не хотелось. Пашка был бодр, как будто проспал подряд часов десять. Однако, воздух…

Он вышел из домика и пошёл к умывальнику. На улице было прохладно, с Катуни тянул ветерок, да ещё и ночью видимо опять прошёл дождь. Пашка решил, что совершит все утренние процедуры и спустится к реке. Что и проделал.

Катунь текла спокойно и безмятежно. С трудом верилось, что в конце мая, каких-то два месяца назад, она тут ревела бурным потоком, снося иногда неосторожно поставленные у воды скамейки и столики. Но нынче август – река успокоилась, готовясь к осени. Совсем скоро она окрасится в свой неповторимо бирюзовый цвет, и наступит самое красивое на Алтае время.

Пашка прогулялся по берегу. Вдруг за зарослями тальника услышал голоса. Что говорили он не разобрал, но разглядел организатора и ещё какого-то незнакомого мужчину. Эдуард что-то втолковывал своему спутнику, но оппонент напирал. Они даже руками размахивали в горячке спора! Из-за шума реки молодой человек разобрал только «Давай не как в прошлый раз» и «На этот раз не найдут». Что бы это значило? Пашку разобрало любопытство, но подойти ближе он не отважился. Поговорив, мужчины ушли вверх по терассе реки. Пашке же вдруг резко захотелось закурить. Эх, а ведь почти бросил… Он нашарил в кармане куртки сигареты с зажигалкой и присев на бревно закурил. Ещё подумал, что если бы реально бросил, то не таскал бы курево с собой.

Тут сверху раздался какой-то шум и топот ног. С берега спустилась Лиза. Она видимо тоже проснулась раньше, чем ожидала. И всё бы ничего, но была она абсолютно раздета, лишь обмоталась большим полотенцем. Скинув его, она бросилась в воду, совершила несколько гребков и повернула обратно. Уже выбравшись на берег, увидела Пашку. Тот быстро отвернулся. Лиза же, хоть и не ожидала, совсем не смутилась. Вышла спокойно, взяла полотенце и прикрылась. Пашка хоть и увидел немного, успел заметить, что девушка хороша! Очень!

– Прости, я не думал, что кто-то встанет так же рано, – он виновато улыбнулся.

– Я тоже не думала кого-то тут застать, – ответила Лиза, – Всю жизнь мечтала искупаться голышом в Катуни.

Она похоже совсем не смущалась. Есть такие люди, которых палкой не собьёшь. Хотя обстоятельства могут быть крайне непростыми.

– До встречи в автобусе! – Лиза пошла вверх по берегу даже до конца, не завернувшись в полотенце.

Пашка докурил и тоже отправился собираться. Вечером он серьёзно распотрошил рюкзак в поисках чистой футболки, и теперь предстояло собрать его заново. И тем не менее к отъезду он не опоздал. Народ стоял возле автобуса хмурый и не выспавшийся – сказывалась разница часовых поясов. Только Лиза была бодрой и веселой.

Загрузив рюкзаки и чемоданы в прицеп, стали усаживаться в автобус и тут поняли, что двоих, семейной пары, не хватает. Эдуард сбегал к ним в домик и пришёл оттуда с запиской, мол, не обессудьте, в последний момент передумали. А Пашка в свою очередь подумал: «А когда это они передумать успели? Я встал грубо в пять. А никакого шевеления на базе не наблюдалось!». Ну, разве что они всю ночь размышляли, а потом улучив момент, когда база была пустой отправились к дороге и там поймали машину. По Чуйскому тракту движение и ночью-то бывает весьма интенсивным.

– Ну, что же, – развел руками Эдуард, – Вот и первые претенденты на главный приз покинули игру. Жаль, что так рано, конечно, но бывает всякое.

С этими словами он сделал приглашающий жест – в путь, мол!

Автобус двинулся по Чуйскому в сторону Монгольской границы. Ехать предполагалось целый день с остановками в самых знаковых локациях этой легендарной дороги. Эдуард вещал в микрофон какие-то основные сведения о Республике Алтай. Всё это Пашка изучил в сети ещё за неделю до вылета. Его быстро укачало, и он задремал, одним глазом посматривая в окно время от времени.

За стеклом проносились предгорные пейзажи. На скалах, нависающих над дорогой, висел клочками туман. А может это облако зацепилось за вершины, и сейчас его растаскивает ветром. Одним словом, картина была весьма живописной! Но Пашка – дитя компьютерной эпохи, ему, конечно, нравилось, но… Чего-то не хватало. Клацанья клавиш ноутбука, что ли?

Через пару часов сделали первую остановку, и Эдуард предупредил, что неплохо бы надеть куртки или толстовки. Семинский перевал – самая высокая точка Чуйского тракта, более тысячи семьсот метров над уровнем моря. Тут всегда дует ветер, а выше в горах уже выпадал первый снег. Было и в самом деле прохладно.

Уже открылись торговые ряды, где местные вовсю продавали сувениры, мёд, и прочую туристическую белиберду. Пашка покрутил в руках парочку деревянных изделий и понял, что это штамповка. Судя по всему, как, впрочем, и везде, вся сувенирная продукция шла сюда из братского Китая, и с лотков уходила с тысячапроцентной накруткой. И видимо пользовалась спросом – ну, как не привезти из поездки разукрашенный камушек с надписью «Алтай»?

Пашке правда пришлось купить себе кепку. Его собственная куда-то запропастилась. Он точно помнил, что вечером повесил её на гвоздь, а утром там не обнаружил. Махнул рукой – ну, кепка и кепка! Здесь же приобрёл темно-бордовую, всё с той же вездесущей надписью «Горный Алтай».

Попили кофе, неплохой, кстати, сжевали по чебуреку, и отправились дальше.

Пашку снова укачало. Само по себе дорожное полотно оказалось великолепным! Но дорога так петляла, и шла то вверх, то вниз, совершая иной раз какие-то невероятные пируэты, что было немудрено.

Когда трогались с перевала молодому человеку показалось, что на них кто-то пристально смотрит с вершины ближайшей горы. Сарлык, она, кажется, называется. Пашка вспомнил, что так алтайцы называют яков – быков с длиной струящейся шерстью и большими изогнутыми рогами. А ещё Эдуард сказал, что в древности этот перевал носил название Дьял-Менку, что означает Вечная грива или Вечная гора. Да тут всё вечное, подумалось Пашке! Его вообще не покидало ощущение, что вот прямо сейчас из перелеска выедет отряд всадников в островерхих шапках с копьями наперевес.

Следующий час дороги он запомнил плохо. После стылого ветра угрелся в теплом автобусе и задремал. Проснулся только на втором перевале – Чике-Таман. Там было значительно теплее, да и пониже. Вся группа отправилась фотографироваться на смотровые площадки и снова покупать сувениры. Пашке же не хотелось снимать виды, он предпочёл пить кофе и просто смотреть. Панорамы, конечно, открывались знатные. Однако от машины он далеко не отходил, и снова увидел организатора Эдуарда, что-то оживлённо обсуждавшего с утренним гостем. И ему показалось, что в руках этот странный мужчина вертит его кепку. Но тут он поручиться не мог – было довольно далеко.

Группа долго не могла собраться – слишком уж много было сувенирных рядов и смотровых площадок. Одни подходили к автобусу, крутились минут пять рядом, видели, что больше никто не подошёл, и уходили. И так по нескольку раз. Наконец Эдуард собрал свою команду и запихнул в транспорт.

А Пашке не давал покоя этот странный гражданин. Хотя, почему он странный, Пашка сам себе ответить не мог. Ведь не исключено, что это один из организаторов. Может ему нужно приехать заранее и что-то подготовить? Вот он и контролирует передвижение. Но всё равно стало как-то не по себе.

Дорога между тем вилась по горам, где-то пересекая бурные речки, а кое-где и вдоль них. Было очень красиво, но тяжкие раздумья не давали насладится природой в полной мере. Ещё и Эдуард непрерывно бубнил в свой микрофон. В какой-то момент их стал обгонять здоровенный джип, и Пашка оочень хорошо разглядел водителя. Это совершенно точно был тот самый мужик. И на нем была старая Пашкина кепка. Чертовщина какая-то!

Зачем взрослому мужчине воровать старую кепку? По машине видно – совсем не нищий. Или это какая-то местная традиция?

Джип тем временем унёсся далеко вперёд и затерялся в череде поворов Чуйского тракта. Автобус же свернул с дороги возле указателя «Кордон». Эдуард повёл свою группу смотреть порог Ильгумень. Пашка всё никак не мог улучить момент и поговорить с организатором.

Место действительно было очень интересное. Небольшая река Ильгумень впадала в Катунь, и тут же гряда камней образовала порог. В тот момент, когда группа подошла к слиянию рек, мимо пронеслись рафты – шел сплав. Пашка подумал, что никогда в жизни не осмелился бы на такое мероприятие. А с другой стороны, он ещё не знал, какие испытания придумали для них организаторы квеста? А вдруг там тоже запланирован спуск по горным рекам? Этого молодой человек не учёл. Нет, плавал Пашка неплохо. Регулярно ходил в бассейн по выходным. Благо и время позволяет и доходы. Но одно дело в теплом бассейне, и совсем другое – ледяная Катунь. Она, говорят, и в июльскую-то жару не особо прогревается, а сейчас уже август. И совсем не жарко. Не холодно, нет, градусов двадцать. Комфортно, можно сказать, но не пекло.

Пашка представил, как его окатывает холоднющая волна, вот как только что парня на носу лодки, и невольно поёжился. Может быть, не так уж и не правы те двое отказавшихся ещё на старте? Закравшаяся тень сомнения расширялась. Молодой человек уже стал прикидывать, как если что добираться в аэропорт отсюда. Но потом вспомнил про свою кепку и этого странного гражданина – любопытство стало пересиливать. А потом и вовсе стыдно стало. Ну, что он трус что ли? Вон девчонка Лиза, уже сняла кроссовки и пробует воду ногой. А он, здоровый взрослый мужик, и оробел при виде речного порога!

Группа разбрелась вдоль Катуни. К Пашке подошёл Соболев (тот, который «Позывной Соболь») и кивнул на реку, дескать, любуешься? Тот внимательно поглядел на спутника и покивал в ответ.

– Был я тут лет пятнадцать назад, – протянул мужчина, – Вот так же ходили на сплав.

– Егор Максимович, верно? «Вы не впервые на Алтае?» – спросил Пашка.

Тот кивнул.

– Приходилось бывать.

– А я первый раз…

Они какое-то время помолчали, потом Соболь вдруг указал на противоположный берег:

– Гляди! Видишь мужик стоит? Я его сегодня уже видел. Он на Чикете с нашим Эдиком о чем-то спорил. А потом нас…

– На джипе обогнал! – договорил за него Пашка и добавил, – А утром совсем рано он был у нас на базе. И они тоже о чём-то спорили на реке. Может он тоже в числе организаторов?

Про свой головной убор он почему-то не сказал. Хотя этот-то вопрос его мучил куда сильнее.

– Странный какой-то, – протянул Соболь, – Не похож на алтайца, хотя повадки, как у местного жителя.

– А вы их как-то различаете? По мне так что алтаец, что казах, что монгол – все на одно лицо!

Егор Максимович внимательно поглядел на Пашку, и парень смутился.

– Нет-нет, без всякого уничижения. Просто я-то точно не отличу!

– Это если абстрактно то, да – одинаковые, – он улыбнулся, – Но похожи они только у тебя в голове. Вот поставь рядом алтайца, монгола, и казаха – и и ты на девяносто процентов угадаешь, кто есть кто!

– Интересно, зачем он едет то за нами, то впереди? Как будто контролирует.

– Ну, кто его знает? Может у организаторов фишка какая-то? Мы ведь даже толком не знаем, какие нам предстоит решить задачи, так в общих чертах… Ишь, ты! Исчез! Только что стоял, и как будто в воздухе растворился!

– Может мы отвернулись на мгновение? Или моргнули, а он в этот момент ушёл.

– Оба, сразу!? – в голосе Соболя послышалось волнение, – Лично я не спускал с него глаз.

Да Пашка и сам глядел на незнакомца во все глаза. Это так психика пытается защититься, ища непонятному объяснение попроще. И тут ему пришло в голову, что может быть его кепка – часть квеста, и мужик этот тоже? То есть игра уже началась. И тот, кто это заметил – имеет фору, перед другими участниками. Он поделился своей мыслью со спутником, заодно и про кепку рассказал.

– А, что – не лишено рационального зерна. Вы, Павел, видимо имеете отношение к компьютерам или программированию?

– Имею. А что так заметно?

– Есть немного, – улыбнулся Егор Максимович, – На самом деле чувствуется логика в размышлениях. А в последнее время логически мыслят у нас в большинстве случаев представители тех профессий, где без неё не обойтись. Профдеформация, так сказать. Гораздо чаще народ игнорирует это замечательное явление.

Пашка даже рассмеялся. Речь у Соболева была поставлена на ура! Говорил он четко, но образно и с юмором. Интересно, чем же он всё-таки занимается?

– А вы, Егор Максимович, чем занимаетесь?

– Прошу, пожалуйста, называй меня просто Максимыч. Или Соболь. Так привычнее. А «Егоров Максимычей» мне на работе вот так хватает, – и он постучал ребром ладони по горлу, – Я частный детектив. Когда-то нес службу опером, но перевели в следствие. Потом вышел на пенсию и устроился в МЧС на непыльную административную работу. Затем мне стало скучно, и я организовал небольшую частную сыскную контору.

На вопросительный Пашкин взгляд, Соболь замахал руками:

– Нет-нет, здесь я никого не ищу! В отпуске я. Решил вспомнить былые деньки, а заодно заработать деньги. Прости, за каламбур.

– Доходов от супругов, заподозривших друг друга в измене не хватает? Я всегда думал, это прибыльное дело. Выдал пачку фотографий – получил конвертик со свободно конвертируемой валютой.

– А я такой фигнёй и не занимался никогда! Это сами! Мой профиль – пропавшие люди, документы, и так далее. Нет, в самом начале хватался за всё. Но понял, что мне это просто противно, когда люди женятся, заключают брачный контракт, а потом шпионят друг за другом, чтобы развестись и отсудить пару десятков миллионов. Ты, кстати, женат?

Пашка в ответ развёл руками, дескать, холост. Соболь похлопал его по плечу, мол, какие твои годы? Между тем рафты прошли, туристы угомонились, и Эдуард стал собирать группу в дальнейший путь. Оставалось проехать ещё примерно половину.

*****

Учурал проснулся словно от толчка землетрясения. Однако никакой стихии не было и в помине. Просто показалось как будто кто-то качнул кровать, на которой он лежал. Кроватью, впрочем, это можно было назвать с большой натяжкой – так, шконка деревянная, топчан, застеленный тонким матрасом. Он опустил ноги на пол и встал на козью шкуру, брошенную на пол. Ночи были уже прохладные, но топить не хотелось. Здесь в горах, хотя ещё стоял август, и днём жарило за двадцать пять, с заходом солнца уже хотелось надеть тёплую куртку. Впрочем, ночной холод был для него вещью привычной, если не сказать, естественной…

Он вышел из аила – летом жил в народной избе и только на зиму перебирался в новый недавно срубленный дом. Привычно огляделся и заметил, что кое-где нужно на крыше сменить лиственичную кору. Это был старый, еще прапрадедовский аил. Не то, что нынче строят – декоративные конструкции для туристов. Нет, тут всё было по заветам предков – шестиугольный и с правильно выбранным углом крыши. Благодаря чему для отопления требовалось совсем немного дров, и само тепло от каменного очага не уходило через дымоход, а в помещении не было душно и смрадно от дыма.

Учурал немного походил по двору, хозяйственно собрал щепки. Вчера вечером колол дрова и в сумерках не заметил. Он натужно размышлял, что же его разбудило, но мысли перебивались насущными делами. Надо было выгнать баранов на пастбище, подоить коров, почистить в конюшне. И всё один.

Да, жил он одиноко. Да и кто захочет делить кров с алмысом. По крайней мере немногочисленные соседи считали его таковым. Оборотень, порождение злых духов, приходящих из мрака ночи. Вообще алмысы – чаще женщины, но ходили легенды и об оборотнях-мужчинах. Учурал поглядел на себя в небольшое зеркало – ни тебе медных зубов, ни когтей. По преданию, алмыс-женщина ходит в шубе с длинными рукавами и никогда не улыбается – прячет и зубы, и ногти. Всё это, конечно, хранит память народная. Которая склонна к преувеличению и приукрашиванию. Так же есть устойчивое мнение, что оборотень превращается в оленя, маленького щенка, желтый цветок, или бабочку. Злые дела он творит в человеческом обличии. Сказки…

Это Учурал знал наверняка. Поскольку именно оборотнем он и был. Родился таким. Отец его, лучший охотник на этих землях, рассказал перед смертью, что матерью его была алмыска. Она заманила охотника к себе в пещеру, и он полтора года прожил с ней. Там же родился и Учурал. Но однажды мать вернулась с ночной вылазки смертельно раненой серебрянной пулей. Отец забрал сына и ушел к себе в деревню. Родне набрехал, что ребенка нашёл в лесу и усыновил его. Где пробыл столько времени? А устроился в артель, случайно подвернулся вариант.

Отца придавило деревом несколько лет назад. Перед смертью он успел рассказать сыну правду.

Ни в какой желтый цветок он не превращался. Оборачивался Учурал волком. Началось это примерно лет в шестнадцать, поначалу спонтанно, а затем он научился управлять этой своей особостью. Причём, никакого желания кого-то загрызть у него не было никогда. Ему требовался ночной бег! Когда трава хлещет по морде, ледяная вода ручьев охлаждает брюхо – неостановимый бег, в котором он выкладывался по полной…

Учурал старался не выделяться, закончил школу и даже поступил в педагогический колледж на учителя физкультуры, но не сложилось. Одногруппники инстинктивно его сторонились, преподаватели относились предвзято, сами не понимая, почему. Возникали конфликты, несколько раз он дрался, и в этих стычках понял, насколько физически сильнее окружающих. Ценил его только тренер по борьбе и рукопашному бою. Но тут возникла другая проблема – Учурал в спаррингах переставал себя контролировать. Пару раз чуть не сорвался окончательно, и было страшно подумать, что бы произошло обернись он волком прямо в спортзале? Одним словом, вернулся домой, в горы.

От отца осталось немного денег, и на них несостоявшийся студент приобрел скотину. А вот тут дело пошло! Животные его любили, да и ему было с ними проще. Подолгу он мог разговаривать с верным конём Карькой. Гнедой был благодарным слушателем. Часами он внимал речам Учурала, жевал морковку, а главное, не задавал лишних вопросов.

Что же сегодня подбросило парня с постели? Полузабытое уже чувство. Где-то рядом бродит такой же, как он! Лишь однажды Учурал его испытывал. Когда только начал оборачиваться, он несся в ночи по лесу, и нос к носу столкнулся с себе подобным. Два зверя с минуту простояли на поляне рыча друг на друга и вздыбливая шерсть на холках. Учуралу драться не хотелось, тем более с час назад он слопал неосторожного зайца. А незнакомый волк, который был явно намного старше, видимо сильно торопился. Они посмотрели друг другу в глаза и разошлись в разные стороны. Молодой оборотень еще минут пять покрутился возле поляны и понял – старик шел по следу человека. А утром в новостях передали, что в горах пропали трое туристов…

Никогда Учурал не испытывал желания охотиться на человека. Наоборот, люди в лесу чаще всего страшно неуклюжие, и добывать их скучно. То ли дело косуля или шустрый заяц! На кабана можно напасть, но только на молодого. Старый секач порвёт и не почешется. Ещё очень интересен гордый марал! Но в одиночку тоже чревато.

Подоив и выгнав коров на свободный выгул, он убирался в хлеву и всё думал о том чувстве, что прервало сон. И с каждой минутой росла уверенность – где-то неподалёку бродит ещё один Волк! Может быть даже тот самый. А туристический сезон ещё не закончился. По тайге и горам ходят так называемые дикари – туристы, прибывшие чаще всего на своих машинах. Они могут останавливаться в кемпингах, а могут и сами по себе, на свободных берегах рек и озер. Никто их толком не контролирует, особенно когда они решают прогуляться по окрестностям. Самая легкая добыча!