По ту сторону разума

– Я тоже об этом подумал, – со вздохом сожаления произнёс Валерий Глебович. – Камеры робота – хорошо, но скрытые лишними не будут. Следовало установить их раньше. Ну да ничего, исправим нашу оплошность в самое ближайшее время. Я пошлю туда специалистов по установке видеонаблюдения. Но вас, Аркадий Потапович, я убедительно прошу не говорить об этом Ворониной. Вы же знаете, как она болезненно реагирует на подобные вещи. Давайте будем бережно относиться к психическому здоровью ценных работников. Вы меня поняли?

Встретившись с холодным взглядом советника, Занин понял, что это не просьба, а приказ, но всё же не смог не возразить. Преодолевая страх перед работниками спецслужб, он мягко произнёс:

– Это плохая идея. Ира определит наличие любого электронного устройства в комнате и доложит об этом Ворониной, а та может сильно обидеться.

– Вот как? – не переставал удивляться советник. – С одной стороны, жалко, а с другой – незаменимое качество. Я робота имею в виду. Ладно, забудьте, о чём я говорил. Пусть всё идёт, как идёт.

– Да-да, разумеется, – пролепетал Аркадий Потапович, лихорадочно кивая. – Разве я не понимаю?

– Вот и славно. Приятно работать с понятливыми людьми. Продолжим просмотр.

Несколько минут мужчины молча наблюдали за происходящим на экране непотребством, пока в объектив не попал третий персонаж.

– А это ещё кто? – изумлённо воскликнул Василий Степанович.

– Это Даниил, муж Ворониной, – робко пояснил Занин, будто он был в чём-то виноват.

Советник ехидно хихикнул и резюмировал:

– Классическая ситуация: неожиданно явился муж. Что-то мне подсказывает, что кое-кто сейчас серьёзно схлопочет.

– Надо позвать Анжелу, – в голосе Аркадия Потаповича прозвучал испуг.

– Не стоит, – Валерий Глебович на всякий случай взял начальника отдела за его тонкую кисть и слегка сжал пальцы. Тот, почувствовав силу в руке этого невысокого, невзрачного на вид человека, быстро передумал вставать и только, засопев, уставился в монитор. – Пусть мужики сами разберутся, у кого из них больше прав на обладание телом красавицы.

Куратор ничего не сказал, просто одобрительно кивнул и подал знак рукой, требуя тишины.

А события по ту сторону экрана развивались стремительно. Подлетев к репетитору, Даниил буквально стащил его с Иры и заехал кулаком ему в челюсть, выкрикивая при этом:

– Ах ты мразь! Вот чему ты учишь несчастную девушку! Воспользовался её доверчивостью, подонок! Ну так получи теперь урок педагогики от коллеги!

Отвесив ещё несколько тумаков невезучему ловеласу, он, торжествуя, спросил:

– Ну как, доходчиво объясняю правила поведения в приличном доме?

– Хватит! Не надо! – взмолился кандидат наук. – Вы всё не так поняли!

– Ну да, это не то, что я подумал! – язвительно воскликнул хозяин квартиры. – Где-то я уже это слышал. Может быть, даже сам такое произносил. И не раз! Поэтому твой лепет не прокатит. Придумай что-нибудь более убедительное.

– Да погодите вы! – закричал молодой человек, закрывая лицо руками от занесённого над ним кулака. – Давайте поговорим как интеллигентные люди.

– Интеллигентные люди не пакостят в чужих домах!

Удар на этот раз не получился, но Даниил занёс руку для нового.

– Да остановитесь вы, наконец! – ещё громче завопил горе-репетитор. – Я люблю Ирину! У меня самые серьёзные намерения! Я хочу жениться на ней!

После этих слов Воронин обескуражено опустил руку, разжал кулак и с недоверием спросил:

– Интересно, когда это ты успел? Четвёртый день её видишь – и уже любовь до гроба?

– Да я с первого взгляда на неё потерял голову, – печально, почти затравленно произнёс молодой преподаватель. – Со мной никогда ещё такого не было. Я понимаю, что на меня нашло безумие. Но я рад этому безумию. Вы меня понимаете?

– Признаться, не очень. Хотя да, девушка она необыкновенная. Даже, я бы сказал, необычная. Мимо таких форм пройти равнодушно может только законченный импотент. Но ты ведь преподаватель! Мог бы заметить, что у неё масса странностей, что она не от мира сего. Или подумал, что девчонка забитая, в любовных делах ничего не смыслит, и решил воспользоваться?

– Да нет же, нет! – Родион в отчаянии заломил руки. Это получилось у него несколько театрально, но на Даниила подействовало убеждающее.

– Неужели правда втюрился? – с сочувствием спросил он. Молодой человек только обречённо кивнул головой. – Да, дела. Что же мне с тобой делать? Нет, морду я тебе за дело набил. Извиняться не собираюсь. Нечего было девчонку совращать. Ладно, мне некогда сейчас разбираться в этом дерьме. Надевай штаны и убирайся.

Он повернул голову к Ире, которая изучающе наблюдала за происходящим, и сердито крикнул ей:

– А ты чего сидишь, развесив уши? Приведи себя в порядок, бесстыжая. На вот, прикройся пока.

Даниил бросил ей плед, который лежал на кресле, и поторопил горе-репетитора:

– Давай-давай, пошевеливайся! Я и так уже опоздал из-за тебя. Не хватало мне неприятностей на работе.

– Почему неприятности? Из-за меня? – спросила Ира.

– Из-за доклада, который я забыл! – крикнул сердито Воронин, а потом более спокойно добавил: – Может, и хорошо, что забыл, а то бы вы тут такого натворили!.. Анжелка узнает – убъёт вас обоих.

Молодой человек от волнения застегнул наперекос пуговицы рубашки, начал их снова расстёгивать, но Даниил буквально вытолкал его из комнаты со словами:

– И так сойдёт! Под пиджаком видно не будет.

Когда мужчины вышли, Ира поднялась с кровати и начала одеваться. В камеры зрачков попадало её отражение в огромном зеркале встроенного шкафа, и наблюдавшие за ней три пары глаз имели возможность рассмотреть девушку-робота во всей красе.

– Глядя на такое совершенство, нетрудно понять этого неудачника, – произнёс советник. – Есть от чего потерять голову.

– А я думаю о другом, – задумчиво сказал куратор. – Двум мужикам и в голову не пришло, что перед ними робот. А это означает одно: мы близки к завершению первого этапа подготовки нашего агента к серьёзной работе. Аркадий Потапович, мы, пожалуй, пойдём. Вы тут сами поговорите с Ворониной. Как-нибудь поделикатнее обрисуйте то, что мы тут увидели. Занятия с филологом желательно продолжить, но лучше уже под контролем, а то у парня, чего доброго, крышу снесёт. Это же ваш племянник, если не ошибаюсь?

– Да, сын моей сестры, – подтвердил Занин.

– Вы уж и с ним как-то поработайте. Только осторожно, не раскрывая гостайны, разумеется.

– Понимаю, Василий Степанович.

Начальник отдела старался держаться спокойно, но это у него плохо получалось: дрожащий голос выдавал сильное волнение. Люди в штатском, несмотря на спокойный и вежливый тон, почему-то внушали ему страх. Наверное, потому, что так близко со спецслужбами он столкнулся впервые и оказался вовлечённым в нечто такое, что выходит далеко за рамки чисто научной работы. Холодный взгляд маленьких глаз советника только усиливал волнение и вызывал неопределённое внутреннее беспокойство. Видимо, тот понимал состояние Занина и испытывал от этого удовлетворение.

– Приятно работать с понятливыми людьми, – с едва заметной улыбкой повторил он ранее уже сказанную им фразу. – Теперь слушайте следующее задание. Пора пробовать выпускать робота в самостоятельное плавание, так сказать. Начните с чего-нибудь попроще, например, с похода в магазин за покупками. Научите пользоваться наличными, кредитной карточкой, банкоматом.

– А главное, научите правильно переходить дорогу, – вставил своё слово куратор. – Будет очень обидно, если труд многих сотен людей погибнет под колёсами автомобиля.

– Обидно – не то слово! – жёстко поправил его советник. – Кое для кого последствия могут быть очень печальными.

– Не надо запугивать Аркадия Потаповича, – миролюбиво сказал Василий Степанович. – Я абсолютно уверен в успехе нашего общего дела на благо Родины. Об этом говорят первые, но просто поразительные результаты. Я доволен вашей работой, Аркадий Потапович! Вашей и Анжелики Эдуардовны. Так ей и передайте. Но, как говорит мой внук, на пафосе далеко не уедешь, поэтому наше ведомство из своих фондов выделило вам премию.

После этих слов советник расстегнул молнию на кожаной папке, достал два конверта и положил их на стол. А куратор продолжил:

– Сумма скромная, но это только начало. Каждый ваш успех будет отмечен по достоинству. Моё руководство возлагает на этот проект большие надежды. Не подведите, очень вас прошу.

После ухода силовиков Занин облегчённо вздохнул, будто сбросив с плеч тяжёлый груз, опустился на стул и, взяв один из конвертов, заглянул внутрь. «Скромная сумма» в два месячных оклада заметно подняла ему настроение. Позвонив Ворониной, он нетерпеливо спросил:

– Ну ты где?

– В отделе. Кофе пью, – сердито буркнула Анжела.

– Хватит чаи гонять! Бегом к себе!

– А эти уже ушли?

– «Эти», как ты выразилась, ушли. Давай, возвращайся. Можешь и мне кофе захватить. Желательно покрепче и послаже.

– Хорошо, сейчас буду.

Анжелика пришла через пару минут, держа в руке большую фарфоровую чашку.

– Ваш кофе, сэр, – ехидно сказала она.

– О, догадалась мою чашку взять. Молодец! – не обращая внимания на тон, похвалил женщину начальник. Сделав пару осторожных глотков, он крякнул и довольно произнёс: – Ах, хорошо!

Анжелика стояла и с удивлением смотрела на своего начальника, которого будто подменили. Каких-нибудь полчаса назад это был перепуганный робкий мужчина, а теперь – уверенный, весёлый и жизнерадостный человек.

– Что так смотришь на меня, Воронина? И вправду всё хорошо. Присаживайся. Расскажу.

Он подробно рассказал обо всём, что произошло в её квартире, о разговоре с силовиками и о новом задании. Глядя на мрачное лицо своей сотрудницы, Занин напоследок решил подсластить неприятный для неё разговор.

– В итоге нас похвалили за отлично проделанную работу и выдали солидную денежную премию. Один из этих конвертов – твой. Обещали проявлять щедрость после каждого этапа подготовки нашей Иры к самостоятельной работе.

– Щедрость – это, конечно, хорошо, – грустно сказала Анжелика, – но что мне теперь делать с вашим племянником? Да и с мужем предстоит неприятный разговор.

– С мужем как-нибудь разберёшься. Он поступил, как нормальный мужчина. А на Родьку моего зла не держи. Молод ещё, кровь играет, гормоны в голову бьют, а тут такая краля, понимаешь, подвернулась… Ну не устоял парень! Не убивать же его за это? Я с ним, со своей стороны, побеседую. Он меня слушается больше, чем родного отца. Но занятия надо продолжить, Анжелочка. Пусть под надзором делает своё дело, заодно отрабатывает полученные деньги, сукин сын. Можешь уйти сегодня пораньше. Я разрешаю.

8

За дни, прожитые под одной крышей со своей подопечной, Анжела, сама того не замечая, перестала воспринимать Иру как робота. Вернувшись с работы, она тут же накинулась на неё с упрёками:

– Как ты могла! Кто позволил тебе раскидывать ноги перед первым встречным? Перед этим слащавым проходимцем?

– Родион Захарович не есть первый встречный, – безучастно ответила Ира. – Что означает «слащавый проходимец»?

– А вот когда Родион Захарович придёт, ты ему и задай этот вопрос. Лучше ответь: разве я тебе давала установку ложиться с ним в постель? Разрешала раздеваться при мужчинах?

– Ты сказала: «Слушайся учителя во всём и будь прилежной ученицей».

– Правильно: ученицей, но не шлюхой же!

– Родион Захарович сказал, что научит меня получать истинное наслаждение, радость и удовольствие. А шлюха – это кто?

– Та же проститутка, только бесплатно. Господи, не хватало мне в доме ещё одного любителя удовольствий и наслаждений! – простонала женщина.

Минуту помолчав, она тяжело вздохнула, и уже проявляя скорее научный интерес, чем женское любопытство, попросила:

– Ну, давай, делись впечатлениями. Что ты поняла после сегодняшних событий?

– Мужчина всегда хочет женщину. Родион Захарович – мужчина. Я – женщина.

– Слава богу, хоть это поняла! Так, дальше. Ещё?

– Проникновение мужчины в женщину называется любовью.

– Это тебе учитель сказал?

– Да.

– Понятно. Ещё что?

– При этом он говорит слова, окрашенные положительными эмоциями, делает мягкие прикосновения…

– Правильно говорить в этом случае: нежные прикосновения, – поправила Анжела.

– Нежные прикосновения, – повторила Ира. – Но когда это нравится одному мужчине, то другому не нравится, и он начинает бить того, которому нравится.

– Это ты о Данииле?

– Да. Ему не понравились методы преподавания Родиона Захаровича.

– Тут я с ним солидарна. Ну, а ещё что? Ты хоть что-то чувствовала во время близости?

– У Родиона Захаровича вначале пульс был семьдесят два удара в минуту, артериальное давление сто двадцать на восемьдесят пять, а перед прерыванием контакта пульс равнялся сто двадцать восемь ударов, а давление сто сорок два на сто четыре.

– Меня не медицинские показатели интересуют. Хотя это тоже любопытно. Я о твоих ощущениях, которые сенсоры передают в твой электронный мозг.

– Считаю возможным скорректировать программу таким образом, что можно будет испытывать ощущения, сходные с теми, которые человеку позволяет испытывать нервная система. У человека есть отдел в мозге, отвечающий за удовольствие. Это та же программа.

– Это интересно. Надо будет подумать над этим.

– Я сама над этим работаю. И уже близка к решению задачи.

– Вот как? – удивилась и даже испугалась Анжелика. – И давно работаешь?

– Три часа сорок две минуты.

Ворониной нетрудно было высчитать, что это именно то время, когда репетитор начал соблазнение ученицы.

– Над чем ещё ты работаешь?

– Изучаю психоанализ по Фрейду. Пытаюсь понять, что такое сон.

– Значит так, девочка моя, – твёрдо сказала Анжела, – обучаться обучайся, а создание программ – дело человеческого ума. Любая несанкционированная программа может быть заблокирована антивирусом или привести к выходу из строя процессора. Это приведёт тебя к гибели.

– Кто не рискует, тот не пьёт шампанское.

У Анжелики от удивления расширились глаза, а брови выстроились домиком. Она хотела что-то сказать, но закашлялась и долго не могла ничего произнести. Затем всё же собралась и ещё более строго произнесла:

– Я смотрю, ты слишком грамотной становишься, девочка моя. Уже дерзить научилась старшим. Ну-ну! Разве я тебя этому учу?

– Оскорбительная непочтительность, наглость, грубость – вот что такое дерзить согласно определению Ушакова. Что грубого и непочтительного было в моей шутливой пословице?

– Как же ты меня порой утомляешь! Ты как попугай заучиваешь всё подряд и употребляешь к месту и не к месту. Иногда попадаешь, и это выглядит здорово, но когда не попадаешь в смысл, то меня охватывает отчаяние. Мне кажется, что весь мой многолетний труд идёт насмарку. Никогда я не смогу тебя научить думать, как человек, понимать все нюансы общения, разбираться в тонкостях речи, отличать правду от лжи, зло от добра. Какой-нибудь идиот без труда может воспользоваться твоими необычайными способностями при таком низком уровне интеллекта. Вот это-то меня и пугает. Случай с Родионом Захаровичем только подтверждает мои опасения. Причём это не самое страшное, что он мог с тобой проделать. Повторяю ещё раз: только обучение, никаких самовольных действий и разработок программ. Я запрещаю тебе этим заниматься. Только полное послушание мне. Ты меня поняла?

– Да.

– Вот и прекрасно.

– Но я не могу не думать. У меня постоянно происходит процесс коррекции. Теоретические знания постоянно нуждаются в сопоставлении с практическим применением. Если я то или иное действие выполняю неправильно, то это фиксируется в памяти, и я ищу другое решение.

– Это нормально. Так и должно быть. А теперь переоденься, мы пойдём в магазин за продуктами. Пора приучать тебя к самостоятельности. Я дам тебе деньги на покупку необходимых продуктов для ужина и буду рядом, ты всё должна сделать сама.

Супермаркет находился недалеко от дома, достаточно было перейти дорогу и стоянку для автомобилей клиентов. Поэтому отправились пешком. При виде двух эффектных девушек многие мужчины буквально пожирали их глазами, приветливо улыбались и были не в силах удержаться, чтобы не оглянуться им вслед.

– Почему они так смотрят на нас? – спросила Ира, от которой не могла ускользнуть ни одна мелочь.

– Ой, ну как ты задаёшь вопрос! Что за тон такой механический? – возмутилась Анжела и показала, как надо: – Посмотри на меня. Почему они так смотрят на нас? Повтори так же.

– Почему они так смотрят на нас? – точно скопировала интонацию Анжелики Ира.

– Другое дело! – похвалила робота женщина и пояснила: – Это естественная реакция мужчин при виде красивых девушек.

– А мы красивые?

– О себе не скажу, а ты для многих являешься эталоном красоты. Это точно! Над твоей внешностью работали лучшие мастера страны.

– А над твоей внешностью кто работал?

Анжелу рассмешил этот наивный вопрос её подопечной. Прыснув, она ответила:

– Папа с мамой!

– А в чём между нами разница?

– Я тебе потом объясню, – всё ещё смеясь, ответила Анжелика. – Ты лучше подумай, чем нас сегодня кормить будешь. Теперь это будет твоей обязанностью. Денег у тебя всего две тысячи. Ты должна вложиться в эту сумму и угодить нам с Даниилом. – Проходя через турникет, она окликнула ушедшую вперёд Иру: – Эй, подруга! А кто за тебя тележку брать будет?

«Подруга» бегло окинула взглядом зал и, увидев людей, толкающих впереди себя тележки и загружающих их продуктами, быстро сообразила, что надо сделать. Грациозно, будто на подиуме, она развернулась, подошла к портику с тележками, взяла одну и покатила её по залу с достоинством королевы, привлекая к себе восхищённые взгляды мужчин и завистливые – женщин. К удивлению Анжелики, её подопечная легко ориентировалась в море товаров, быстро наполняя тележку нужными продуктами. Не было необходимости ни подсказывать, ни поправлять. Следуя за Ирой как тень, она только просматривала этикетки и, заметив на пакете с йогуртом дату, хитро улыбнулась, но ничего не сказала. Только когда они благополучно миновали кассу, Анжела сделала замечание:

– Для первого раза неплохо, но ты купила просроченный йогурт. Нужно всегда обращать внимание на дату изготовления и срок годности товара. Теперь ты должна вернуться и потребовать заменить просроченный товар или вернуть за него деньги. Делай это вежливо, но настойчиво. Не забывай улыбаться. Людям это нравится.

Ира взяла пакет и направилась к кассиру. Натянув на губы счастливую улыбку, будто только что в лотерею выиграла крупную сумму, она произнесла:

– Извините! Я по ошибке взяла просроченный йогурт. Вы не могли бы мне его заменить или вернуть деньги?

Девушка-кассир растерялась от такой реакции покупателя на просроченный товар, даже забыла потребовать чек. Жестом подозвав к себе менеджера, она сказала ему:

– Владик, принеси, пожалуйста, свежий йогурт. Этот случайно оказался просроченным.

Юноша молча умчался, унося злополучный пакет, и буквально через минуту вернулся, держа в руках другой с таким же наименованием. Протягивая его очаровательной покупательнице, он, запыхавшись, виновато пояснил:

– Видимо, кто-то из ребят не досмотрел и вовремя не убрал просроченный товар. Остальной абсолютно свежий. Извините, накладочка вышла. Надеюсь, вы не обиделись и останетесь нашим желанным клиентом. Мы всегда будем рады видеть вас в нашем прекрасном супермаркете. А если возникнут какие-то вопросы, обращайтесь прямо ко мне, – он показал на свой бейджик, – я всегда рад оказать вам любую помощь, и если…

– Витя! – недовольным тоном прервала его кассирша. – Ты задерживаешь очередь. Спасибо тебе! Ты можешь идти. – И повернувшись к Ире, уже как-то сухо добавила: – Ещё раз извините. Надеюсь, у вас больше претензий нет?

Та, продолжая сверкать белозубой улыбкой, вежливо ответила:

– Вы очень любезны. Конечно же, нет.

Девушка по-своему восприняла и улыбку, и слова покупательницы. Они показались ей оскорбительными.

– А вот издеваться не надо! Мы вам заменили товар? Заменили! Что вы ещё хотите?

Анжела, видя ступор своей подопечной, решила вмешаться.

– Мы хотим получать качественный товар за наши деньги и культурное обслуживание. Только и всего. – И не дожидаясь реакции кассира, обратилась к своей спутнице: – Идём, Ира. И хватит улыбаться. Похоже, нам тут не все рады.

Разделив поровну покупки, девушки отправились домой. Проходя мимо детской площадки, они заметили Даниила, который разговаривал на повышенных тонах с мужчиной средних лет, возле которого резвился внушительных размеров ротвейлер. Анжела узнала хозяина собаки, с которым нередко возникали скандалы из-за его питомца.

– А я тебе ещё раз говорю, что детская площадка – не место для выгуливания собак, – горячо доказывал Даниил. – И собака должна находиться в наморднике и на поводке!

Мужчина, нагло ухмыляясь, на справедливое замечание отреагировал по-хамски:

– Жену свою будешь водить на поводке, а мой Кузя дрессированный – без команды никого не тронет. Правда, Кузя?

Он щёлкнул пальцами, и кобель, повинуясь команде «голос», пролаял дважды, как бы подтверждая слова хозяина.

– Ну, видал? – Довольно воскликнул мужчина. – Твоя баба так умеет?

Задыхаясь от гнева, Даниил прохрипел:

– Ты такой храбрый с собакой? А поговорить тет-а-тет не хочешь?

– Послушай, интеллигент грёбаный, вали отсюда, пока я не разозлился и на тебя намордник не напялил.

– А ты попробуй, напяль! – холодно предложил Даниил, у которого за плечами был первый разряд по самбо. – Рискни здоровьем.

– Да что с тобой базарить! – рявкнул сосед. – Кузя, фас!

Собака действительно имела хорошую подготовку. Её реакция на команду была мгновенной. Она молниеносно бросилась на обидчика своего хозяина, и если бы тот не успел закрыться портфелем, то схватка продлилась бы недолго. Ротвейлер мёртвой хваткой вцепился в портфель и, делая сильные рывки, попытался вырвать его из рук жертвы, чтобы начать новую атаку.

Анжелика панически боялась собак. Страшное зрелище ввергло её в шоковое состояние. Она громко завизжала и, не в силах что-либо сказать, жестами стала умолять свою подопечную хоть что-то сделать. Ира в одно мгновение приняла верное решение. В несколько прыжков она подскочила к собаке, схватила её за холку и швырнула с такой лёгкостью, будто это был не пятидесятикилограммовый пёс, а плюшевая игрушка. Собака вместе с портфелем отлетела метров на десять, ударилась о скамейку, взвизгнула, перекрывая крик Анжелики, и, жалобно воя, убежала прочь.

Мужчина, ещё не поняв, с кем имеет дело, грозно подступил к роботу, схватил его за шею и свирепо прорычал:

– Ты чё наделала, овца? Ты мне собаку угробила! Ты знаешь, сколько стоит такой ротвейлер? Отвечать придётся!

Этот здоровяк не ожидал, что в хрупкой девушке окажется столько силы. Когда она пальцами сжала кисть его руки, он вскрикнул и, ослабив хватку, взмолился:

– Отпусти! Ты мне руку сломаешь.

Ира разжала пальцы, мужчина резко отпрянул от неё и, растирая покрасневшую кисть, сердито проворчал:

– Вот жаба, чуть руку не сломала.

Пришедший в себя Даниил не смог удержаться, чтобы не съездить по физиономии наглому соседу. От сильного удара тот упал на спину и, задыхаясь от злости и обиды, заголосил:

– Я подам на вас в суд! На всю вашу долбаную семейку. Беспредельщики! Вы ещё узнаете, кто такой Савик Григорян!

– Давай, давай! Поторопись, Сава, пока я тебе не добавил! – криво усмехаясь, Даниил сделал угрожающий шаг к поверженному врагу.

Мужчина, инстинктивно прикрывая лицо руками, жалобно проговорил:

– Двое на одного, да? Справились, да? С больным человеком, да? – Вокруг начали собираться любопытные зеваки, и он, ища в них защиты, решил сыграть на сочувствии: – Люди, вы видели, он первым меня ударил? Будете свидетелями.

Пожилая женщина, очевидно, соседка, укоризненно покачала головой и сказала:

– Тебе, Сава, сколько раз было говорено по поводу собаки? С тобой и по-хорошему, и по-плохому, а ты всё не понимаешь. Я из-за тебя с твоей паршивой собакой с внуком гулять в своём дворе не могу.

– Правильно говоришь, Кузьминична, – поддержала её молодая женщина. – Его Кузя гадит где ни попадя, а убирать приходится другим. В Европе с него так бы спросили, что охота держать собаку отпала бы навсегда.

– Ну что, Сава, не пропало желание судиться? – ехидно поинтересовался Даниил.

– Да идите вы все! – поднимаясь, прореагировал Григорян.

Повертев головой в поисках своего питомца и несколько раз безуспешно позвав собаку, он грустно побрёл прочь.

Анжелика подошла к мужу и, осматривая его с головы до ног, с тревогой спросила:

– Даня, ты цел?

– Я в порядке, дорогая, – с ободряющей улыбкой ответил супруг. – А вот портфель, похоже, пострадал изрядно. С чем теперь буду ходить на работу?