Марс-2035. Звездная чума

Продуктов в супермаркетах и на оптовых базах надолго не хватит, хотя это, конечно, зависит от численности выживших. В любом случае, зимой, в каменных джунглях, без тепла и света, будет гораздо хуже, чем в деревенской избе, с русской печкой. Да и огород, станет хорошим подспорьем, тем, кто не будет лениться. Размышляя над будущим человечества, Виктор краем глаза следил за монитором. Вот возле банка остановился джип заместителя директора «Сигмы» Искулова. Крепкий мужчина, бывший подполковник ВДВ, не торопясь вышел из машины и начал подниматься на крыльцо. Виктор поспешно вышел на встречу. Менеджер так и маялся возле окна, девчонки, отложив, наконец, свои гаджеты, пили чай и о чём-то негромко разговаривали.

– Здравствуй Виктор, – первым протянул руку Искулов, – что один сегодня? Как дела?

– Один, Михаил Степанович, напарник заболел, ещё в прошлый раз жаловался, я сегодня его и не ждал, – пожимая крепкую ладонь начальника, ответил Виктор.

– А сам как себя чувствуешь?

– Да пока вроде ничего, хотя небольшой озноб есть и в животе не всё идеально. Но, не критично, думаю, смену нормально выдержу. А дальше не знаю, – пожал плечами Виктор.

– Хорошо, дальше, наверное, и не потребуется, пойдём, чаем угостишь, – Искулов первым шагнул в комнату охраны.

– Короче, расклад такой, – взяв у Виктора кружку с чаем, начал Искулов и отхлебнув, продолжил:

– «Сигма» наша, похоже, развалилась. Работать не кому, единицы остались, вроде тебя. Да и охранять уже тоже некого. Клиенты наши закрываются один за другим, консервируют бизнес. Директор наш заболел, бухгалтер тоже, ну а про сотрудников я уже тебе сказал. В стране сам видишь, что творится. Я звонил здешним банкирам, у них тоже полная жопа. Пообещали сегодня прислать людей, вывезти ценности и закрыть этот банк к чёртовой матери. Единственная их просьба, это помочь с охраной во время погрузки, а потом всё, свободны. По поводу нашего договора, деньги то они нам вперёд за месяц перечислили, претензий не имеют. Да и куда они сейчас пойдут со своими претензиями, – усмехнулся он и продолжил:

– Короче Витя, расклад такой. Нужно дождаться инкассаторскую машину, прикрыть их во время погрузки и можешь идти домой. Больше смен не будет, до лучших времён. Если они когда-нибудь настанут. Ты мужик тёртый сам всё понимаешь.

– Здесь твой расчёт. Бухгалтера нет, да и что там считать, половина личного состава уже безвозвратно убыла. Я просто взял из кассы, твою зарплату за пару месяцев. Дай бог если они тебе помогут, – он достал из внутреннего кармана конверт и положил его на стол.

– Михаил Степанович, можно я ствол себе оставлю, – спросил Виктор, убирая конверт в карман.

– Зачем? – Искулов внимательно посмотрел в глаза Виктора.

– Для самообороны. Похоже, скоро настанут трудные времена, без огнестрельного аргумента, трудно будет сохранить свою собственность и свободу, – глядя ему прямо в глаза ответил Виктор.

– Хорошо бери, – после недолгого молчания, решил Искулов, – ты человек адекватный, глупостей не наделаешь. А второй ствол, тоже возьмёшь?

– Михаил Степанович, второй ствол Ивашкин забрал. У него семья, дочка, мало ли что.

Искулов молча махнул рукой и поднялся, шагнул к двери и замер, развернулся и решительно сел на стул:

– Послушай Виктор, мне, кажется, ты хороший мужик и не воспользуешься моей откровенностью, во вред близким мне людям. Ты знаешь, где Кашин, директор наш, коттедж себе строил?

– Знаю, не так давно меня просили мебель помочь разгрузить. Коттеджный посёлок Светлый яр

кажется, километров сто пятьдесят от Москвы. Там рядом ещё речушка небольшая бежит, – припомнил недавнюю поездку Виктор.

– Да, мебель… Пожить так и не довелось, только построили. Мой дом там, рядом, напротив Кашинского. Тоже только закончили, собирался на лето семью перевезти. На работу, конечно, далековато каждый день ездить, но ближе к столице земля совсем золотая. Не по нашим доходам, – он тряхнул головой:

– Короче у Кашина в подвале оборудована сейфовая комната с нормальной толстой дверью. Там весь наш арсенал и боеприпасы. Здесь в городе, только пистолеты, да по две обоймы патронов. Там есть автоматы, пара ручных пулемётов, один крупняк. Несколько РПГ-26 «Аглень» и один автоматический станковый гранатомёт АГС-40 «Балкан». Есть немного мин, в основном противопехотных: ПОМЗ-2, ОЗМ-72, МС-6М, «Монки». Ну и так по мелочи, разгрузки, броники, шлемы. Да, ещё пара снайперских винтовок «Орсис» Т-5000, калибром 7,62 мм и несколько пистолетов.

– Ничего себе, Степаныч, вы, что с Кашиным, небольшую войну хотели организовать? – дождавшись паузы, воскликнул Виктор.

– Да нет, хорошие люди предложили, мы взяли. Лучше пусть у нас будет, чем в криминал уйдёт. К тому же планировали в будущем расширяться, ценные грузы сопровождать по стране. В общем, так Витя, у меня к тебе просьба. Я, чувствую, мне уже немного осталось, второй день ломает и знобит, температура растёт. Зятя я уже схоронил, дома одни женщины остались: жена, дочка и двое внучек пять и восемь лет. Я сейчас домой, быстро гружу их и везу в Светлый яр, пока еще в силе. У Кашина уже никого не осталось, только он сам, но уже без сознания, в последней стадии болезни. Или умрёт или «овощем» станет, кстати, не слышал, этих выживших, но потерявших разум, некоторые зомбаками называют, – он тяжело вздохнул и продолжил:

– Нет, лучше уж умереть, чем обузой для своих быть. Вот тебе код замка от Кашинского арсенала, – он записал в блокноте несколько цифр и, вырвав листок, протянул Виктору. – Если выживешь, навести моих девок, может, поможешь чем, защитишь. Договорились? Обещай мне майор, я читал твоё дело, ты настоящий, нормальный мужик, таких сейчас мало.

– Хорошо Михаил Степанович, я обещаю вам, если жив, останусь, обязательно съезжу в Светлый яр. Чем смогу, помогу вашим женщинам, можете не беспокоиться, – Виктор убрал листок с шифром в нагрудный карман.

– Спасибо тебе Витя, – он поднялся и тяжело пошёл к двери, но взявшись за ручку, опять повернулся, – храни тебя бог.

Виктор видел, на мониторе, как Искулов быстро прошёл по операционному залу и сел в свой джип. Через пару минут, машина развернулась и покинула стоянку. Виктор опять начал смотреть новостные сайты. Ситуация в мире накалялась. Американцы, за небольшой промежуток времени, после закрытия границ, уже сбили небольшой частный самолёт, как оказалось бразильский. Израильтяне также отличились. Они подбили пассажирский лайнер, нарушивший их воздушное пространство, к тому же арабский. Те в ответ обстреляли их приграничные районы, евреи ответили. Можно сказать, начались боевые действия между этими странами, правда пока в приграничных районах и к счастью, не очень активные. В армиях обеих стран свирепствовала болезнь, охлаждая горячие головы.

Меры по закрытию границ явно были бесполезными. Случаи заболевания Звёздной чумой, были зафиксированы абсолютно во всех странах и на всех континентах. Не обошла болезнь и островные государства, даже самые маленькие. В Японии, ко всем бедам принесённым болезнью, случилось очередное землетрясение, причём достаточно сильное. Было много разрушений, имелись и человеческие жертвы. На африканском континенте началась охота на ведьм. Местные колдуны обвиняли в распространении заразы то женщин, то детей, то просто тех, кто им не нравился. Напуганные распространением заразы люди, мгновенно расправлялись со всеми, на кого указывали колдуны.

Виктор оторвался от компьютера, голова разболелась от всех этих новостей. Ничего позитивного, один негатив. На лбу выступила испарина, суставы ломило. Похоже, бактерии в организме усиленно размножались. Он пошарил в небольшой аптечке стоящей на сейфе и выпил болеутоляющую таблетку, запив её остывшим чаем. На мониторе появилось движение, на стоянку подъехал инкассаторский автомобиль и большой чёрный джип. Из броневика вышли два инкассатора, а из джипа трое крепких парней в костюмах и полный, невысокий мужчина, лет пятидесяти, в расстёгнутом костюме. Менеджер, скучающий у окна кинулся на крыльцо, встречать начальство. Виктор вышел в зал.

Первым в банк вошёл толстяк в расстёгнутом костюме, менеджер семенил сбоку и чуть сзади, что-то быстро ему рассказывая. Увидев Виктора, мужчина чуть притормозил и спросил менеджера, слегка кивнув головой в сторону Коробова:

– Охрана?

– Да, Евгений Степанович, наш охранник из «Сигмы», – поспешно ответил тот.

Мужчина шагнул к Виктору и внимательно глядя ему в глаза, спокойно произнёс:

– Банк закрывается, мне звонил ваш начальник, я ему всё объяснил. Мы сейчас заберём всё ценное и закроем помещение. У меня к тебе просьба, боец. Чтобы нам быстрей управиться, мои парни будут все на погрузке. Один инкассатор будет в фургоне принимать груз, а ты выйди на улицу, подстрахуй погрузку. Ствол есть, хотя нет, у тебя только пистолет. Панченко дай ему автомат, – бросил он через плечо.

Один из парней, стоящих сзади, кинулся на улицу и через минуту вернулся с укоротом, АКС- 74У, который сразу протянул Виктору.

– Хорошо, я в курсе, наш шеф час назад приезжал, всё рассказал. Конечно, я присмотрю, – сказал Виктор, принимая автомат.

Он вышел на улицу, проверил магазин, тот был полон и занял оптимальную позицию, чтобы видеть подступы к банку. Инкассатор открыл двери фургона и залез внутрь. Видимо ценностей в банке было не так уж много, погрузка не заняла и получаса. Люди толстого, вынесли несколько металлических ящиков серого цвета и брезентовых мешков с деньгами. Они также погрузили компьютеры и папки с какими-то документами, после чего уже не возвращались в банк, оставшись возле машины. Через пару минут на крыльцо вышли девушки и быстро пошли вдоль улицы. Последними вышли Евгений Степанович и менеджер, который держал в руках связку ключей.

– Охрана, – обратился к Виктору толстяк, – у тебя в комнате есть что забирать, а то мы сейчас закрывать будем.

– У меня пакет там, – он передал автомат Панченко и направился к двери, – сейчас заберу.

Когда он вышел из банка и собрался спускаться с крыльца, толстяк остановил его:

– Подожди боец, возьми премию, – он протянул Виктору запечатанную пачку тысячных купюр, – заработал. Только имей ввиду, скоро они превратятся в бумагу, сам знаешь, что в мире творится. Тратить нужно сегодня, край завтра. Спасибо за службу, можешь идти домой. А ты, Андрюша, закрывай, и поехали с нами. В офисе расчёт получишь и тоже домой пойдёшь, в ближайшее время наш банк вряд ли откроется.

Виктор поблагодарил банкира, сунул деньги в карман и направился в сторону дома. Небольшие улицы по-прежнему были малолюдными. Одинокие прохожие спешили по своим делам, никто не прогуливался, несмотря на субботу и хорошую погоду. Лавочки возле домов тоже пустовали, неслышно было детских криков. Когда он вышел на главную улицу, пешеходов заметно прибавилось, не пустовала и проезжая часть, хотя ни о каких пробках не было и речи.

Дойдя до перекрёстка, где утром мародёры взломали павильон, он специально перешёл на другую сторону. Подойдя к скоплению киосков и небольших павильонов, он заметил, что все они не работают. Железные ставни закрыты. Заглянул с обратной стороны, двери были закрыты и на них красовались большие замки. Отсутствовал замок только на той двери, где утром поработали взломщики, однако дверь павильона была заботливо прикрыта, а проушины замотаны на проволоку. Значит, мародёрство ещё не приобрело массовый характер, но при такой, как утром, реакции милиции, до этого не далеко.

Виктор опять почувствовал озноб, в желудке противно заурчало. Надо быстрей до дома добираться, опять же, надо и деньги успеть, с умом потратить, а то скоро они в бумагу превратятся. А, ты уверен, что не окочуришься через неделю, или еще хуже, овощем станешь, промелькнула предательская мысль. Судя по самочувствию всё к этому идёт. Один чёрт, нужно бороться до конца. Не понадобиться мне, так соседи воспользуются. Во-первых, пока магазины работают, нужно набрать побольше продуктов длительного хранения и воды бутилированной. Водки тоже нужно взять для дезинфекции и внутри и снаружи.

Медикаменты, в основном антибиотики и перевязочные материалы. Что ещё? Нужно съездить в магазин для охотников и рыболовов. Купить рыболовные снасти и вообще посмотреть, что там есть полезного для выживания в отсутствии цивилизации. Гоняя в голове мысли, Виктор незаметно дошёл до ближайшего, к его дому, супермаркета. Здесь было довольно много покупателей. Тихо переговариваясь, люди постепенно опустошали полки, нагружая тележки. Виктор тоже взял тележку и быстро заполнил её. Работало всего две кассы, поэтому пришлось отстоять приличную очередь. Переложив покупки в два объёмных пакета, он отправился домой.

Дома ничего не изменилось, электричество и воду пока не отключили. Выложив продукты, Виктор присел на диван, шевелиться не хотелось. Совсем. На лбу выступила испарина, суставы ломило, голова снова разболелась. Внезапно, в животе заурчало, и он помчался в туалет. Потом он прошёл на кухню и покопавшись в аптечке, выпил пару таблеток. Хотелось лечь и не шевелиться. Пересилив себя, он достал из заначки все свои деньги и выложил их на диван. Туда же положил конверт, выданный Зубаревым и все оставшиеся деньги, полученные от банкира. Достал из шкафа банковскую карточку и тоже бросил её на диван. Пересчитал всю наличность, прибавил деньги на карте, получилась приличная сумма почти триста тысяч рублей.

Так, теперь нужно решить вопрос с транспортом. Своей машины у Коробова не было, как-то не нужна она ему была в армии, постоянные командировки. В Африке он на служебной ездил, а внезапно оказавшись пенсионером, ещё не решил, покупать себе железного коня или нет. Он часто брал машину Петровича, пенсионера с первого этажа, который помнил Виктора ещё школьником. После смерти жены, сосед всё чаще стал прикладываться к бутылке, но свою старенькую «Приору», поддерживал в рабочем состоянии. До пенсии, Петрович всю жизнь проработал слесарем на заводе, поэтому руки у него росли из нужного места.

Виктор, в свободное время, иногда помогал ему возиться с машиной, и Петрович, без разговоров, давал ему ключи от своей ласточки. Тем более, съездив, куда ему было нужно, Виктор всегда заправлял полный бак топливом. Вообще, он старался помогать старику. Детей у того не было, жена умерла два года назад. Заходила иногда сестра жены, женщина весьма преклонного возраста. Изредка появлялся на пару часов племянник, молодой мужик, но уже изрядно потрёпанный, видно был большим любителем Бахуса. Если у Петровича были деньги, он мог задержаться подольше, а если тот сидел на нуле, родственник уходил очень быстро, едва спросив про здоровье.

Коробов сложил пустые бутылки в пакет, рассовал деньги по карманам, закрыл квартиру и спустился на первый этаж. Смахнув со лба пот, он позвонил в квартиру Петровича. Послышались негромкие шаги и дверь отворилась.

– Витя, заходи, – проговорил хозяин, отступая вглубь коридора, – что не работаешь сегодня?

– Я уже отработал Петрович, – ответил Виктор, переступая порог, – закончилась моя работа. Банк закрылся, фирма наша тоже развалилась, некому стало работать.

– Да, всему капец приходит помаленьку, по телевизору одни страсти рассказывают. Хотя и без них видно, что народ мрёт как мухи. Проходи в комнату Витя, бутылки вон в угол поставь, теперь хрен знает, когда их сдать можно будет, – хозяин кивнул в угол комнаты.

Виктор шагнул в комнату и увидел сидящего возле телевизора парнишку лет тринадцати. Парень повернулся лицом и Коробов вспомнил, что видел его несколько раз в их дворе.

– У тебя гости Петрович? – спросил он, пристраивая пакет в угол, – Ты, смотри, если что, выкини эти бутылки, я как-то не подумал, что сейчас ни хрена не работает. А вообще, магазины работают ещё, я в супермаркет заходил недавно, а вот павильоны мелкие закрыты.

– Это Дима, из двадцать третьей квартиры. Мать с отцом у него в больнице, а бабку уже схоронили. Что пацан будет один, в пустой квартире сидеть, да и мне веселее. А бутылки пусть пока постоят, там видно будет, – махнул рукой старик.

– Петрович, я вообще по делу. Дай свою ласточку, хочу по магазинам проехать, пока ещё работают. Продуктов закупить, воды, ну может ещё чего нужного. У тебя, кстати, как с припасами? – спросил Виктор.

– Да есть сардельки, масло, и рыба мороженая в холодильнике, в шкафу немного макаронов, каша в пачках. В магазин всё равно не с чем идти, пенсию чего-то не несут, а апрельская уже закончилась. Ничего протянем как-нибудь, а там гляди, Димкины родители вернутся, да и мне пенсию должны принести. На, бери, – подмигнул он Виктору, протягивая ключ с пультом сигнализации.

– Дядя Витя, а можно мне с вами съездить? Я могу помочь тележку катать и сумки носить, – неожиданно попросил подросток.

– А что, поехали, – Виктор смахнул испарину, поможешь, а то я что-то неважно себя чувствую. Ты, кстати, как себя чувствуешь, Петрович?

– Да вроде ничего, нормально, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, – ответил старик.

– Ну и ладненько, пойдём Дмитрий, прокатимся по буржуйским закромам.

Они вышли из подъезда. Машина как всегда завелась с пол-оборота. Вначале затарились продуктами. В магазинах по-прежнему было людно, а вот полки уже значительно опустели. Хорошо, что они были на машине. Объехав несколько магазинов, они съездили домой, разгрузились, причём большую часть продуктов занесли в квартиру Петровича. Потом ещё прокатились до оптовой базы, но там уже большинство контейнеров-павильонов было закрыто. Пришлось прокатиться до другого района, там, в магазинах, продукты еще оставались.

Прикинув количество купленного, он пересчитал оставшиеся деньги, карточка тоже уже была пуста. Виктор решил, что продовольствия закупили достаточно. Они опять заехали домой разгрузились и поехали в торговый центр, где был большой магазин для охотников и рыболовов. Пацан здорово помог, один бы он, наверное, провозился на много дольше. Виктор купил парню конфет, хотя тот и отказывался, типа взрослый. Взяли также пару упаковок сока и коробку чипсов, хотя они и не очень полезны для здоровья. Пусть пацан отвлечётся, от тяжёлых мыслей о родителях.

Самочувствие Коробова постепенно ухудшалось, его уже ощутимо бил озноб. В торговом центре покупателей почти не было, большинство бутиков было закрыто. К счастью рыбацкий магазин был открыт. Продавец маялся возле двери, бросая взгляды на часы. Виктор на все оставшиеся деньги купил рыболовных сетей, пару охотничьих ножей, которые продавались без билета. Охотничьего оружия было много, но он не стал им заморачиваться. Во-первых, слишком дорогое, а во-вторых он помнил про арсенал в коттедже Кашина.

Прикинув остатки денег, и немного подумав, он купил себе и парню по камуфляжному костюму. Взял не плохой разгрузочный жилет и арбалет «Мангуст». До оружия ещё добраться нужно, а арбалет ему понравился, к тому же хотелось иметь что-нибудь малошумное. Характеристики он имел не плохие, прицельная дальность семьдесят метров, а масса всего четыре килограмма. Комплектация также достойная: кивер для стрел, оптический прицел 4х32, четыре угле пластиковых стрелы, которые, кстати, продавались и отдельно.

– Всё Дима, поехали домой, я на нуле, – сказал Виктор, заводя машину.

Он уже перестал смахивать испарину, так как был мокрым насквозь. В глазах уже начинали мелькать мушки, руки и ноги дрожали. Парень озабоченно косился на него. С большим трудом он доехал до своего дома. Разгружать машину сил у него уже не было.

– Давай Дмитрий, таскай всё к Петровичу, потом машину закроешь, – Виктор протянул подростку ключ, взял арбалет, разгрузку, камуфляж и с трудом направился к подъезду.

Оставив вещи в своей квартире, он потихоньку спустился на первый этаж и зашёл к пенсионеру:

– Петрович, я пошёл к себе, что-то мне совсем хреново. Вот тебе запасной ключ от моей халупы. Если через неделю не появлюсь, значит всё, кранты мне. Поднимитесь ко мне, заберёте все продукты, я сегодня не хило затарился, ну и вообще бери всё что понадобиться. Тебе теперь помирать нельзя, нужно парня подрастить немного. Ну, ладно, бывай, не поминай лихом, если что.

– Погоди Витя, может скорую вызвать. В больницу увезут, – остановил его старик, вешая ключ на крючок в коридоре.

– А смысл, лекарства от этой заразы ещё не изобрели, а если мне суждено подохнуть, то лучше это сделать дома. Ты, если почувствуешь себя плохо, отдай ключи Димке, или кому из соседей, что добро будет пропадать, – Виктор махнул рукой и стал тяжело подниматься по лестнице.

Старик вышел в подъезд и стоял до тех пор, пока не захлопнулась дверь на третьем этаже. Потом он смахнул слезу и вернулся к себе. Димка к этому моменту закончил с разгрузкой машины и уже примерял новый камуфляж.

– Деда, вон ключ от машины на тумбочке, – сказал он вошедшему Петровичу, – а где дядя Витя?

– К себе пошёл, плохо ему совсем. Отлежаться надо. Дай бог поправится, – перекрестился старик.

Поднявшись к себе, Виктор выпил сразу пару таблеток и запил большим количеством воды. Поставив возле дивана кружку с водой, литровую бутылку и тазик, он разделся и лёг в постель. Вначале ему было холодно, он закрылся с головой одеялом, но всё равно продолжал дрожать. Потом стало жарко, он сбросил с себя одеяло, и всё равно лежал потный, как в бане на полке. Кости выворачивало в суставах, внутренности, казалось, болели все сразу. Наконец, сжалившись над измученным телом, сознание стало меркнуть, последнее, что он помнил, как содержимое его желудка низвергается в таз. Дальше мрак, забвенье…

Глава 5

Когда Максим вернулся в барак, после больнички, он сразу понял, что количество заключённых ещё уменьшилось. В последние дни люди умирали пачками. Несколько дней назад, он тоже решил, что пришёл его час, почувствовав озноб и учащённое сердцебиение. Пошёл в медпункт просто, чтобы умереть хотя бы по- человечески, а не где-нибудь в промзоне. Заключённые внимательно следили за состоянием друг друга, стараясь вовремя изолировать заражённых и тем самым избежать распространения болезни. Весточки с воли приходили тревожные. Неизвестная болезнь гуляла по стране, безжалостно уничтожая население. Судя по новостям, которые можно было поймать по радиоприёмнику, не лучше обстояли дела и за границей.

– Ты, что Зуб поправился, чоли? – удивлённо спросил Лом, правая рука бригадира Завьялова, по кличке Секач.

– Да, вроде оклемался, выписали. Освобождение дали от работы на неделю, сказали в бараке отлежишься, в больничке все места заняты и всё новых приносят, – спокойно ответил Максим.

Он вообще старался вести себя независимо, особо не к каким компашкам не примыкал, но бригадира слушался. От работы не бегал. За работой время шло намного быстрее. Статья у него была серьёзная, 115 часть вторая, умышленное убийство двух и более лиц, срок – двадцать лет. Отсидел он всего два года, да и то, почти год, в следственном изоляторе, пока следствие шло. С самого первого дня, заключения под стражу, старался себя в обиду не давать. Спортивный, с хорошо развитой мускулатурой, с пронзительным взглядом карих глаз, да ещё с такой серьёзной статьёй, парень внушал уважение опытным сидельцам.

Всё-таки немного помахать кулаками пришлось, заключённым необходимо было убедиться, что он действительно правильный пацан. Потом его пытались втянуть в свои группировки, но убедившись, что он ко всем относится ровно, а точнее равнодушно, оставили его в покое. Здесь в зоне, сложилась такая же ситуация. Он слушал указания бригадира, но только в отношении работы. В остальном старался вести себя независимо, насколько это возможно в закрытом учреждении, и нагнуть себя никому не давал. Работу свою он делал качественно и быстро, за это его ценили и не трогали.

– Ладно, иди, ложись на свою шконку. Мы сейчас все ни хрена не работаем, видишь, сколько нас осталось? В других бараках не лучше, да и вертухаев сильно поубавилось, их тоже чума покосила. На воле такая же хрень творится, поэтому наша продукция сейчас никому не нужна. Вот сидим, кумекаем, как дальше жить будем, – высказавшись, Лом пошёл к бугру, возле которого сидела ещё пара-тройка заключённых, прихлёбывая из кружек чифирь.

Максим прошёл к своей койке и с облегчением вытянулся. Болезнь ещё не до конца ушла из организма. Он чувствовал слабость, колени дрожали, как будто он пробежал десятку километров по пересечёнке. Да, как ни странно, чума оставила его в покое, хотя пока он лежал в больничке все соседи по палате умерли и были захоронены на кладбище возле зоны. Говорят, там усиленно рыли могилы маленьким зоновским экскаватором. Спать не хотелось, он выспался в больнице, пару дней вообще в отключке был, без сознания. Он, всё же, закрыл глаза и постарался задремать, нужно быстрей восстанавливать силы. Нельзя быть в зоне слабым, чревато, да и когда спишь, не лезут в голову мысли о свободе. При таком сроке о ней лучше не думать, не бередить душу.

А на волю, конечно хотелось. Он о ней старался не думать, но она сама приходила к нему во сне. Напоминала о себе весенним солнцем, чириканьем воробьёв резвящихся в луже, криком перелётных птиц высоко в небе. Порой ему хотелось превратиться в птицу, взмахнуть крыльями, подняться в голубое высокое небо и лететь. Лететь над лесами, полями, посёлками и городами, подальше от зоны, её мрачных кирпичных корпусов, высокого бетонного забора с колючкой, вышек с сонными солдатами. Конечно, он хотел на волю, кто на неё не хочет, особенно в двадцать лет. Однако он ни сколько не жалел о содеянном, и если бы время повернуло вспять, он бы опять сделал то же самое.