Старший советник

– Ничего себе! – откашлявшись произнёс старший констебль и сделал несколько шагов вперёд. – Сколько же времени ему на это понадобилось!

Почти в самом верху схемы (а это была именно схема расследования) внимание гнома привлекла хорошо знакомая ему дата и место: «16 февраля 2871 года. Кларк-стрит 42. Амелия Кеннан».Грубые пальцы Армагеддона осторожно, будто боясь, что он обожжётся, коснулись букв на стене. Даин даже зябко передёрнул широченными плечами. Тот вызов гном помнил прекрасно.

Позади, что-то скрипнуло и обернувшись гном увидел прислонившегося к косяку инспектора на плече которого сидела голенькая Блямс. Фейка озорно подмигнула старшему констеблю, но по своему обычаю улыбаться не стала.

– Помнишь то дежурство? – только и спросил Тисли у Армагеддона отхлёбывая из кружки ароматный кофе, в который он зачем-то всегда добавлял растёртый в порошок грецкий орех.

– Конечно помню, – тряхнул рыжей шевелюрой гном. – И измождённую, необъяснимо состарившуюся и сумасшедшую бедняжку умершую на следующее утро в больнице, помню тоже. Ей было всего семнадцать, но выглядела она лет на семьдесят. Она была первой жертвой Маятника?

– Так считает официально расследование, – кивнул Тисли остановившись рядом с новеньким крепким дубовым столом, подаренным полиции Торговой гильдией.

– Но вы так не считаете, инспектор! – гном и Алберт дружно обернулись. У входа в кабинет плечом к плечу стояли Белкин и Браснаклс.

Последний был уже в шляпе и в застёгнутом плаще.

– Поделитесь с нами вашими предположениями, – негромко произнёс Патрик лёгким толчком направляя внутрь кабинета Карпентера и плотно закрывая изнутри дверь.

Поставив на стол чашку с кофе, пожав плечами, Тисли зачем-то закатал рукава белоснежной сорочки до локтя и остановился рядом с гномом указав пальцем на кружочек, располагавшийся слева от Амелии. Внутри него, в столбик, было вписано сразу три фамилии.

– Я считаю, что Бритни Лонг, Анна Рамзай и Дебра Граб тоже были жертвами преступника, которого мы называем Мятником.

– Подожди! – гном вперился взглядом в дату под кружком на который указывал инспектор. – Но это же произошло за пару лет до обнаружения Амелии. Кейдж-стрит 12. Там был сильный пожар сгорело несколько дюжин домов, торговый павильон, здание почты… причём тут Маятник?

Проведя раскрытой ладонью по нижней части лица сверху вниз, Тисли продолжил:

– Все три девушки, возрастом от шестнадцати до двадцати лет были найдены в подвале заброшенного, пострадавшего от пожара особняка. Они не сгорели. Они задохнулись. Вот только делать там им было абсолютно нечего! Смотрите!

Палец инспектора упёрся в листок бумаги с напечатанном на пишущей машинке текстом и даже постучал по нему.

– О пропаже Лонг мать заявила за год до пожара. Приличная, но не богатая дворянская семья с побережья. В Кронберг они приезжали повидать родственников. По словам женщины, её пятнадцатилетняя дочь пропала днём прямо посреди Изумрудного рынка. Будто она отвернулась, разглядывая что-то в витрине, а когда задала вопрос дочери нравится ли ей товар, её уже рядом не было. Следующая – Рамзай. Семнадцать лет. Пропала за полгода до Лонг. Приехала в Кронберг к бабушке – владелице шерстяной мануфактуры. Отправила матери письмо с почты о том, что успешно добралась до столицы, но к бабушке так и не доехала. От почты до бабули пара домов. Третья – Граб – дочь морского офицера и известной художницы. Двадцать один год. К моменту пожара была в розыске уже три года. Пропала во время утренней прогулки по пляжу в предместье Кронберга.

– Инспектор, а почему вы подумали, что они тоже жертвы Маятника? – спросил Браснаклс снимая с головы шляпу и расстёгивая плащ.

– Потому что девчонки не выглядели на свои годы! – в дверь кабинета заглянула Эльза Шпилило. – Особенно последняя. Граб была настоящей старушкой. Мать опознала её только по шраму на коленке и родимому пятну на боку. – Я тогда работала регистратором в Городском морге и хорошо помню и тот пожар, и ту суматоху с девчонками.

– Так! А почему я об этом не знаю? – всплеснул руками Белкин, внимательно разглядывая схему на стене. – Я же привлекался к поиску Маятника четыре года назад.

Дверь закрылась за спиной, протиснувшейся в кабинет орчихи.

– В пожаре погибло почти триста человек. Родители девчонок уже были раду тому, что могут похоронить их тела и шум не поднимали, – ответил Тисли. – Только благодаря дотошности Эльзы я узнал о них. Спустя десять лет родители Граб погибли, близких родственников не было и мне удалось добиться эксгумации тела.

Указательный палец снова постучал по рисунку рядом с машинописным листком, на котором была изображена высохшая мумия. Нарисовано было талантливо, во всех мельчайших подробностях.

– А что это с ней? – вытянув шею удивился Браснаклс. – Её бальзамировали?

– Нет! – помотала головой зелёная орчиха сложив на груди переплетённые под кожей мускулами руки. Массивные серёжки на её ушах забрякали в такт словам. – Родители просто похоронили её на семейном кладбище. Здесь в Кронберге.

– А дальше-больше! – палец Тисли следовал по стрелочкам вниз: Гвэн Мотт, Виктория Кросман, Джун Рейси, Ифа Вильсон, Моника Богун, Роза Белтон и последняя – бедняжка скончавшаяся в Бедламе месяц назад – Рут Адамс.

– Девочка которая ела землю? – кивнул Браснаклс. – Я сам её нашёл. Она была абсолютно безумна.

– Они все сошли с ума! – подбородок инспектора указал на слово «БЕЗУМИЕ» на стене. – Не могли вспомнить своё имя, своё прошлое, во всю чудили. Но самое главное – они полностью лишились своего дара.

– Но разве это возможно? – возразил Белкин. – Магия она же с её владельцами от рождения и до смерти. Так учат в университетах?

– В том то и дело, что официальная наука такую возможность отрицает. Маятник выпивает их магию вместе с жизненной силой. Но он делает это очень медленно, со временем. По капле. Впервые это предположил сейчас уже покойный инспектор Мартин Тибо.

– Помню старика Тибо! – рассмеялся воспоминаниям Армагеддон. – Он был странный, носил калоши в сухую погоду, добавлял в кофе соль, боялся пауков, но самые сложные дела щёлкал как орешки. И преступники его уважали!

– Всё есть в отчёте Тибо! – ладонь Тисли легла на приколотую к стене пожелтевшую от времени стопку листов, написанную красивым витиеватым почерком.

– Что там вкратце? – спросил Белкин, щёлкнув ногтем по загнутым, засаленным уголкам страниц.

– Анализ. Все жертвы преступника женского пола. Возраст от пятнадцати до восемнадцати лет. Происхождение, внешность, физические данные значения не имеют. Объединяет их только выдающийся магический дар. Всем девчонкам пророчили блестящее будущее.

– С Пятнадцати до восемнадцати… задумчиво произнёс Белкин. – Как раз, когда проснувшийся магический дар показывает себя в полной мере.

– Подождите! – перебил товарищей гном, – но Граб было двадцать один!

– Но пропала она в восемнадцать, – пояснила Эльза, поиграв мускулами.

– Бедная девочка была три года в плену… – нахмурился Армагеддон уставившись на рисунок симпатичной, большеглазой девчонки в воздушном платье и соломенной шляпке. В руке она держала зонтик от солнца.

– И как он это делает? Ну… как он отнимает дар? – спросил Браснаклс.

– Точно не известно, – пожал плечами Тисли принимая из рук фейки кружку с остывшим кофе, – но инспектор Тибо предполагал, что речь идёт о заклинании вампирского кинжала.

– «Рugio vampyrus»? – удивился Белкин – Вампирский кинжал? Тот что пьёт кровь?

– Нет, тот что пьёт магию – «Sica vampyrus»? – уточнил инспектор.

– Но это же сказки! – чуть громче чем нужно произнёс Браснаклс. Желваки на челюстях старшего сержанта ходили ходуном (видно было, что разговор взволновал детектива). – Я в детстве читал про такое! Самодельный стеклянный кинжал, который может выпивать магию магов…

– …заполняя возникшую пустоту внутри них безумием, – медленно закончил за товарища Белкин. – Я тоже читал.

В кабинете наступила тишина. Было слышно как за окном, на улице позвякивая подкованными подошвами прошла парочка патрульных гномов.

– А что в сказках получают взамен украденной магии? – спросила старший регистратор, вглядываясь в нарисованные инспектором портреты девушек.

– Бессмертие, – коротко обронил Тисли обведя взглядом товарищей.

– Но это же чушь! – возмутился гном расстёгивая верхнюю пуговицу чёрного форменного мундира. – Никакого бессмертия в принципе не существует!

– Но убийца-то может в это верить! – возразил Белкин. – Мы то с вами знаем случается, что на преступления идут и по более странным причинам.

С этим присутствующие были вынуждены согласится.

– Подождите, но ведь пожар был почти десять лет назад! – не успокоился Браснаклс. – Маньяк, что безнаказанно орудует в столице и окрестностях уже десять лет?

Ответом старшему сержанту снова было молчание.

– Получается все мы тут собрались не просто так, – Белкин почему-то заговорил громки шёпотом, но никого это не удивило. – Инспектор и Армагеддон нашли троицу в подвале после пожара, освободили Амелию Кеннан, Эльза принимала участие в последующем их осмотре и опознании, я был когда-то включён в группу по расследованию преступлений Маятника, Браснаклс нашёл Рут Адамс.

В ответ Альберт Тисли только грустно улыбнулся. Рано или поздно товарищи раскрыли бы его план.

– Уверен поиски Маятника были бы более успешными если бы в него не вмешивались всякие препоны, досадные условности, – наконец сказал он. – Боязнь огласки, опасение, что среди населения начнётся паника, сплетни и выдумки, которыми обрастало каждое событие ведь от людей скрыть что-либо выходящее за рамки сложно.

В этот момент дверь открылась и внутрь влетел младший инспектор Спуун прижимавший к груди пачку заявлений на подпись. Сообразив, что в кабинете инспектора важный разговор он, пятясь, задом открыл дверь и был таков.

– А кто этот знак вопроса немного выше и левее Амелии Кеннан и девчонок погибших на пожаре? – поправив узкие очки на переносице произнесла Эльза (от её цепкого взгляда не укрылось, что знак препинания обведён жирным, и неоднократно).

Сами очки, чтобы не потеряться крепились за серебряную цепочку, висевшую на шее орчихи. Каждое звено цепочки было выполнено в виде маленького человеческого черепа.

– Сейчас пока это не важно, – сказал, как отрезал Альберт Тисли отворачиваясь к окну, за которым кроме ночной освещённой фонарями улицы ничего не было.

Уличный пятнистый кот с рваным ухом забрался на каменный постамент будущего, неготового ещё фонтана. Утром сюда должны были привести бронзовую композицию и включить воду. Тисли даже не поинтересовался что же Граберяк там поставит.

– Да и ещё! – не оборачиваясь остановил потянувшихся к выходу товарищей инспектор. – Я уверен, что жертв Маятника больше. Намного больше. И мы должны всех их разыскать…

* * *

Никакого торжественного открытия фонтана не было. Хотя в столице было это заведено, да и фонтан был непростой. Украшала его не просто бронзовая статуя, а целая композиция. Гоблины просто с утра установили статуи, запустили воду и уехали в поскрипывающей, плюющейся паром колымаге на мягких резиновых шинах.

– Вот это фонтан! – Армагеддон даже в широкие ладоши хлопнул.

Высыпавшие на улицу полицейские (в полном составе) полностью разделяли восторг гнома. Кроме разве что самого главного. Тисли и глазом не повёл.

В бронзе был вылит высокий мужчина с орлиным профилем, в плаще и с волшебной палочкой. С одного из запястий мужчины свисали кандалы. Лицо его искусно выражало одновременно гнев и весёлое сумасшествие. За спиной подымалась шеренга тянущих вперёд конечности духов-смерти пальцы которых были увенчаны острыми когтями. Чуть дальше на мостовой пригнувшись стоял растрёпанный мальчишка в порванной университетской мантии прикрывавший собой сидевшую на земле девчонку с волосами спадающими на плечи. Физиономия бронзовой девочки выражало истинный страх. Между высоким мужчиной и мальчишкой, чья палочка была вытянута в сторону нападавшего и духов-смерти, в воздухе висело нечто вроде занавеса из пластин. Часть этих пластин была измята и треснута, некоторые валялись на земле, одна из них торчала из стены над головой перепуганной девчонки. Струя воды била именно из дырки в стене и падала вниз в фонтанную чашу.

– ЗДОРОВО! – выпалил мальчишка-беспризорник с открытым ртом рассматривающий фонтан с противоположной стороны. – Такого даже на площади Мерлина нет!

Окружающие его горожане дружно, многоголосо поддержали сорванца.

«Юно-ша, ко-торый су-мел два-жды по-ставить «Рус-ский щит» от-бив ата-ки Мор-декая Гло-ма» – прочитал по слогам Броснаклс клонившись над табличкой у основания бронзовой композиции. – ОГО! Кто-то сумел противостоять Сумеречному Псу?! Я не знал!

– Да наверняка это выдумки! Городские легенды! – одёрнул товарища Белкин удерживая под мышкой очередное, пухлое от свидетельских показаний уголовное дело.

Блямс, оседлавшая кончик волшебной палочки бронзового юноши как лошадку, беззаботно качая ногами из стороны в сторону, услышав разговор полицейских, сжала ручками упругие грудки и бесшумно, но от души рассмеялась.

Тисли же, словно его это и не касается вовсе, лишь хмыкнул себе под нос и спрятав руки в карманы серого плаща отправился вниз по улице, что-то негромко насвистывая себе под нос.

О чём он думал? – спросите вы. Альберт думал о том, что его расследование наконец-то началось. А ещё о том, что МордекайГлом не был сумасшедшим. Он просто был злом, злом из плоти и крови, что часто проходит мимо горожан на улице, знакомо улыбается им из-за витрин, по-соседски приподняв котелок здоровается при прогулке в парке…

Глава 5: Бедлам

Проблему