Эльзевир. Мертвый Король

– Белый магистрат приветствует вас, друзья. Да воцарятся в вашем доме мир и спокойствие! Да хранят вас Небесные Отцы от врагов и нелюдей, – немного напыщенно произнес Даний.

– Да пребудет с вами мудрость Тура и храбрость Ярго, мудрейшие магистры, – поспешил отвесить поклон мужчина. – Меня зовут Армад. Это мой сын Марис. Он видел сон, и мы не знаем, что это – предостережение ли, проклятие. Старейшины посоветовали обратиться к вам.

– Что ж, мы слушаем, – ободряюще кивнул Ара-Бора.

Армад толкнул в бок сына, который стоял, хлопая глазами. Но и от тычка Марис не сразу вышел из столбняка: храм поразил его не на шутку. Мальчик тряхнул головой, затем набрал в легкие побольше воздуха, словно собирался сигануть в ледяную воду.

– Я видел древний храм…

Трелиний прервал его:

– Марис, с самого начала, как рассказывал мне. Важна каждая мелочь.

Мальчик вздохнул, ему порядком надоело пересказывать свой сон.

– Туман. Я брел по дороге. Камни под ногами старые, многие потрескались, иных не было вовсе. Я спотыкался, боялся сойти с пути. Туман как стена, но изредка проступали дома, пустые улицы. Город. Я слышал крики и звон оружия, но никого не видел. Лишь статуи с мечами на высоких постаментах вдоль мостовой. Я запомнил одного героя с копьем, поднятым вверх.

Марис закрыл глаза, вновь пытаясь собрать обрывки сновидения.

– Туман. Камни из-под ног исчезли; рытвины, грязь, чуть собьешься с пути – ноги погружаются в топь. Я шел очень долго. Затем налетел ветер, туман расступился. Высокие скалы впереди, гора, двуглавая гора. Очень необычно. Я не знал, куда идти, но тут меня позвали. Я огляделся и обнаружил в скалах узкий проход. Я пошел вперед. Скалы нависали надо мной, с каждым шагом усиливалась тьма. Я подумал, что наступила ночь, но это были тучи. Они делались все чернее, словно сами в скалы превращались. Я остановился, не знал, что делать. Тут грянул гром, ударила молния. Прямо передо мной, от земли до неба, словно огненный посох воткнули в землю. Я испугался, но тучи разошлись, я пошел дальше… и увидел храм. Величественный, красивый, неприступный… вырублен в скале. Четыре колонны, огромная арка, несколько десятков шагов в высоту. У входа дракон. Настоящий. Я помню, как переливалась его чешуя под лучами заходящего ока Тура. Когти-кинжалы на лапах, сложенные крылья. Он сидел неподвижно, словно застыл или спал. Нет, застыл – глаза открыты. Я хотел уйти, пока он не очнулся, но внутри храма зажегся огонь. Дракон молвил: «Тебе дозволено войти». То есть он как бы молвил. Он пасти не открыл. У меня в голове зазвучало, но я знал, что это он. Я вошел. Внутри много колонн. Все светятся тусклым серебряным светом. Холод аж до костей пробирает. Я прошел между ними, а там зал…

Рассказчик остановился, слушатели затаили дыхание. Незамысловатое повествование приковало их внимание, будто бы на них самих повеяло холодом из чрева древнего храма.

– За колоннами круг света, лившегося сверху, будто в своде дыра. Яркий свет, я еще удивился, ведь снаружи вечер, а свет как днем. Подошел ближе и увидел в круге света над землей книгу. Я сперва подумал, что она на веревке или цепочке какой, но она просто парила, слегка покачиваясь, как на волнах. Толстая, кожаный переплет, а на ней изображение ока Тура из золота, и лучи во все стороны мерцают. Именно мерцают, как живые… Я не могу объяснить… И опять голос, но на сей раз другой – грубый, страшный: «Время пришло. Она ждет избранного». Тут обложка книги распахнулась, и страницы сами собой зашелестели в воздухе, но, что за текст, я не разобрал. Протянул руку, так захотелось ее потрогать. И тут они… Они тоже руки протянули…

– Кто они?! – выдохнул Даний.

– Мужчина в плаще с капюшоном. Он стоял вне круга света, и я заметил его, лишь когда он протянул руку. Еще женщина, то есть… тварь. Я ее сначала принял за женщину, в полутьме не разглядел крылья за спиной. Она тоже протянула руку, а это не рука вовсе, а лапа с когтями. Я испугался до ужаса: понял, что это нелюдь. Так мы и стояли, все трое к книге тянулись, а там словно сила какая. Рядом совсем, а не достать, и шаг в круг света сделать не было сил. Я уже никого не боялся, уж очень хотелось книгу взять. Но тут опять голос: «Только один может стать повелителем». Книга захлопнулась с треском, и весь храм рассыпался, будто из песка. Мне глаза запорошило и в горло забилось так, что не вздохнуть. Я чуть не умер, а потом проснулся. Во рту пересохло и глаза режет. Полдня не мог в себя прийти.

Марис закончил рассказ с явным облегчением, но глаза горели лихорадочным огнем. Раз за разом переживать увиденное однажды во сне было тяжело, но интересно.

Воцарилось молчание. Молодые маги удивленно переглядывались, старшие хмурились. Первым подал голос Даний:

– Сон и вправду Небом послан. Давно не слышал ничего подобного.

– Вы правильно сделали, что пришли к нам, Армад. Сон воистину вещий, и донести его до нас – большой подвиг, – сказал Ара-Бора.

Лицо кожевенника просветлело.

– Я знал! Я верил, что это знак богов. Староста наш так и сказал, а он смышленый, в Кадме строителем работал, читать умеет…

– Вы отдохните пока, сил наберитесь. Ваша помощь нам еще понадобится.

У кожевенника отвисла челюсть. Он помогает великим магам! Разве он мог мечтать о таком! Низко кланяясь, Армад и Марис попятились из храма.

Младшие маги молчали в ожидании слова учителей, но те не торопились.

– Мальчик не маг, – нарушил тишину Трелиний. – Я ведь не ошибся?

– Да, он не маг, – подтвердил Ара-Бора, теребя бороду.

– К чему этот сон? Я не знаю такого храма в Харде. Да и про книгу не совсем понял, – сказал Мерк.

Великий магистр Ара-Бора и магистр Даний посмотрели друг на друга.

– Ты тоже так думаешь? – спросил глава белых.

– Хм, забавно. Но такого не может быть.

– Я уверен, что это она. Небесные Отцы никогда не посылают знаки забавы ради. Описание верное. Мальчишка не мог его нигде прочесть.

– Книга – всего лишь легенда.

– Разломы между мирами также считались выдумкой, но они появились. А о книге известно давно. Пандорий верил в нее, искал ее много лет.

– Но не нашел! А он умел искать, ты же знаешь.

Пока магистры препирались, младшие усердно внимали.

– Да о чем вы говорите? Неужели о книге Тура? – Трелиний был не только старше, но и сообразительнее остальных.

Шантри и Мерк вытаращили глаза.

– Книга судеб, Эльзевир, – прошептала девушка.

Ара-Бора кивнул.

– Эльзевир. Священная книга Тура, которую он создал в своем Небесном дворце. Она вершит историю нашего мира, Нума.

– Предание почти забытое, – вздохнул Даний.

– О Книге упоминается в нескольких рукописях, что хранятся в храмовой библиотеке, но я никогда не могла понять, как она оказалась на земле, – сказала Шантри.

– Когда Тур вместе с Ярго отправился на землю Нума, он взял Книгу с собой. Вернее, он взял ее тень, но это для нас не суть важно, – пояснил Ара-Бора. – Эльзевир связан с самой духовной основой Нума, и при помощи него можно изменять наш мир. Достаточно вписать на одну из пустых страниц необходимое повеление, и оно сбудется. Тур взял Книгу, чтобы на месте исправить то, что покажется ему несовершенным.

– Но Тур и Ярго давно покинули землю, – сказал Мерк.

– Верно, и нам никогда не узнать, почему Тур оставил Эльзевир. Согласно легенде, он поручил охранять его двум великим духам в ожидании его возращения. Но путешествие божества затянулось, и духи ослабили бдительность. Книга оказалась среди людей, став самым мощным оружием.

– И ужасным проклятием, – проворчал Даний.

– Проклятием? Я не понимаю, учитель, – удивилась Шантри.

– Книга представляет страшную угрозу, – пояснил Даний. – Представьте только: мир меняется по прихоти того, кто владеет ею. Считается, что великие войны древности, в одной из которых рассеялось в прах королевство дагов, велись при помощи Эльзевира. Мы не знаем, правда ли это, но последствия тех событий были ужасны. Реки крови текли по земле, небо плакало слезами отчаяния, а великие народы исчезали в небытии.

– Согласно легенде, последним, кто держал ее в руках, был Тарий, – подхватил Ара-Бора. – Именно его воля, воплощенная на страницах Эльзевира, создала Хард. Тарий вписал строки о новом королевстве, и оно возникло. Вслед за ним появился и Белый магистрат.

– Великий Тарий владел Эльзевиром?! Почему нам об этом не говорили? – воскликнула Шантри.

– Об этом никогда не распространялись, чтобы не умалить заслуги Тария.

– Если Тарий владел книгой, то почему же он не передал ее своим последователям? – не унималась девушка.

– Тарий был мудр. Когда он осознал, какую силу имеет Книга, то ужаснулся. Он понял, что грозит миру, если Эльзевир попадет в руки злодеев или глупцов. Немногие могут побороть искушения властью, но даже самые стойкие и мудрые не устоят перед искушением безграничного, божественного могущества. Лишь Тарий смог. Создав Хард, он поклялся более не использовать Книгу и спрятал ее в надежном месте. И вот уже столетия и маги, и воры, и короли, и проходимцы безуспешно пытаются ее отыскать.

– Почему же боги решили отдать ее нам? – удивился Трелиний.

– Об этом остается лишь гадать. В одном я уверен: видение мальчика правдиво. Это одновременно приглашение и предостережение Небесных Отцов. Книге грозит опасность: ее начали искать нелюди и кто-то из магов. Я боюсь даже предположить, что будет, если ею завладеют злобные честолюбцы, и содрогаюсь при мысли, что она попадет в лапы пришлых.

Тягостная тишина повисла в храме. Шантри посмотрела на статуи Тура и Ярго, безучастно взиравших на людей. Хранитель традиций говорил, что иногда, очень редко, тени Небесных Отцов спускаются на землю и сквозь прорези золотых масок смотрят на молящихся людей. Когда это происходит, никто не ведает. Боги так близко и так далеко.

– Есть и хорошая новость, – подбодрил Ара-Бора. – Боги выбрали Эльзевиру защитника. Да-да, не удивляйтесь, этого мальчишку. Он избранный, пусть и не маг. Это великая удача, что ему позволили добраться до нас. Мы удостоены великой чести – помочь спасти Нум.

                                       ***

Полночи Шантри не могла уснуть. Эльзевир манил ее. За свою недолгую жизнь она привыкла к чудесам, но это не шло ни в какое сравнение с увиденным. При одной мысли о Книге, которую держал в руках сам Тур, у нее захватывало дух. Такое творилось с ней только в детстве, когда она обнаружила у себя удивительные и непонятные способности.

Магический дар Шантри долгое время не замечали. Она росла в семье зажиточного трактирщика, а потому не знала ни забот, ни горя. Порою родители и соседи удивлялись, что животные, домашние и даже лесные, вроде белок да зайцев, любят и слушаются малышку, а люди быстро поддаются на уговоры, чего только маленькая черноволосая шалунья ни попросит. Но разве это магия? Оказалось, что магия. Вот только раскрылось слишком поздно.

Разломы. Какое верное слово. Один мир вламывается в другой. Это впервые случилось еще до рождения Шантри, но долгие годы не касалось ее родной деревни Звенящий Ручей, расположенной в тихой местности Южного Харда. Разломы возникали, в основном, далеко от ее родных мест, и сельчане знали о пришлых только из рассказов беженцев. Сначала историям о страшных и кровожадных чудовищах, которые появляются из дрожащего марева, не поверили, затем ужаснулись, под конец привыкли. Беда была страшной, но она была далекой и чужой. Да и Белый магистрат не давал повода сомневаться, что с этой напастью Хард справится. Затем случился победоносный поход Пандория в мир нелюдей, и в сердцах людей окрепла уверенность, что худшее осталось позади, враг повержен.

Увы, большая беда нагрянула вновь и в этот раз докатилась до Звенящего Ручья. Из разломов в Хард хлынула армия пришлых. Враги устремились к столице королевства Гаир-Ра, и деревня Шантри оказалась на пути одного из отрядов.

Селянам казалось, что они неплохо подготовились к обороне: острый частокол, высокие вышки для лучников, крепкие ворота. Они не могли представить силу врага. Нелюди подошли к деревне в сумерках. Крылатые миневры сбросили стражников с вышек, хоуроны своими каменными лбами проломили ворота, а ворвавшиеся черные воины огненными стрелами стали уничтожать все живое.

Отец и брат Шантри остались защищать дом, а мать и дочь бежали из горящего селения через пролом в стене. Чудом разминулись с хоуроном, скатились в овраг и бросились к спасительному лесу. Им почти удалось ускользнуть. Стрела настигла мать уже на опушке. Женщина взмахнула руками и без звука повалилась в траву. Шантри, бежавшая впереди, обернулась и бросилась к ней. Мать умерла мгновенно, но Шантри не хотела в это верить. Все трясла, давясь слезами, а когда подняла обезумевший взгляд, то увидела пришлого.

Нелюдь, высокий, в черной кожаной броне со вставками из голубых железных пластин, бледное лицо с большими выпуклыми глазами, приплюснутым носом и торчащими из-под верхней губы клыками. Лучник смерти. Он уже натянул тетиву.

Шантри дико закричала. Ярость захлестнула ее и разрушающей волной выплеснулась наружу. Сама того не понимая, она ударила убийцу магией. «Медвежья лапа». Если сила мага велика – все равно что таранным бревном огреть, не только кости, камень раздробить можно. А ярость маленькой волшебницы была подобна урагану – пришлый покатился на дно оврага. Обессиленная этим магическим порывом Шантри потеряла сознание.

Ей повезло. Нелюди стремились к Гаир-Ра и не отвлекались на поиски выживших людей. Они прошлись по деревне как саранча, уничтожив всех, кто попался на глаза, подожгли дома и устремились дальше. Тем немногим сельчанам, кто забился в глубокие погреба, колодцы и другие потаенные места, удалось пережить кровавую ночь.

Утром в овраге соседи отыскали уцелевшую девочку. Увы, ни брата, ни отца Шантри среди выживших не оказалось. Девочка осталась сиротой. Она похоронила близких. Дом сгорел, но уцелел сарай, который стал для нее пристанищем. Оставшиеся в живых сельчане покинули деревню, опасаясь, что пришлые вернутся. Девочку звали с собой, но она не пошла, и никто не стал насильно тащить с собой обезумевшего от горя ребенка. Шантри и вправду едва не тронулась умом. Целыми днями бродила по пепелищу родного дома, искала уцелевшую утварь, сажала цветы на могилах. Она не знала ни о битве за Гаир-Ра, ни о смерти короля, ни о победе над пришлыми. Ее мир поглотила Лощ, и девочка не сомневалась, что скоро последует за своими родными. Вероятно, она бы умерла от истощения или окончательно потеряла рассудок, разъедаемый горем, но боги сжалились над ней: в деревню заглянул Ара-Бора.

Шантри долго привыкала к холодному и пустому Нуар-Яру. Она выросла в теплых, полных зелени местах, и поначалу край голых скал, колючего ветра и белого снега казался ей чужим. Однако постепенно девушка свыклась с жизнью в горах, нашла общий язык с братьями и сестрами Круга, прониклась уважением к учителям. Учиться пришлось многому, и все эти годы она самозабвенно отдавалась магическому искусству. Со временем осталась лишь одна ниточка, что связывала девушку-магичку с Нуар-Яра с маленькой девочкой из разоренного Звенящего Ручья, – жажда мести. Шантри мечтала отомстить ненавистным нелюдям.

Теперь, размышляя об Эльзевире, она обмирала при мысли о силе повелений, заключенных в нем Небесными Отцами. Неужели Книга может исполнить любое желание? Уничтожить всех пришлых, принести мир на земли Харда, сделать человека великим волшебником? И среди этих вопросов вертелся один, который она боялась произнести даже про себя. Может ли Книга помочь вернуть… Нет, об это не стоило даже думать. Из тени Лощ не возвращаются… Но ведь это творение самих Небесных Отцов, а их власть над миром безгранична! Нет, даже думать не стоит о такой глупости. Сейчас для белых магов главное – оградить Книгу от нелюдей. И серых нельзя к ней подпускать. Только Ара-Бора и Даний достойны вписать туда повеления. Только им, мудрым и добрым защитникам Харда, можно вверить судьбу целых народов. Шантри верила, что они сделают правильный выбор, как когда-то сделал мудрый Тарий.

К утру снег перестал, северный ветер сменился на южный, заметно потеплело. Око Тура временами пробивалось сквозь редеющий строй облаков. Шантри начала день с медитации. У каждого мага в Цитадели было излюбленное место. Шантри нравилось сидеть на самом краю северного утеса, выдававшегося над пропастью. Вид отсюда открывался великолепный: величественные скалы, изрезанные трещинами-морщинами и увенчанные седыми шапками; глубокие ущелья, летом устланные зеленым покрывалом. В хорошую погоду лучи ока Тура освещали каждый уголок этих чудесных мест, мириадами бликов играли на белоснежных вершинах и горных водопадах. В непогоду зрелище потрясало еще больше. Грозовые тучи клочьями темной шерсти висли на склонах гор, а блиставшие молнии создавали впечатление, что вдали в жаркой схватке сошлись армии духов стихий. После дождя горные ущелья заполнял густой туман, оставляя лишь остроконечные вершины. Казалось, что среди белоснежного моря выступают остовы погибших кораблей. Шантри могла день напролет наблюдать эту картину, размышляя о вечных ценностях, что принесли в этот мир Небесные Отцы. Она копила силы для магических упражнений, впитывая волшебство окружающего мира.

С утеса хорошо просматривалась площадка, где тренировались мужчины-послушники. Помимо магов и учеников в крепости жила дюжина воинов. В первые годы после распада королевства желающих защищать Цитадель было в избытке. На Нуар-Яр устремились легионеры, стражники, крестьяне, горожане: все хотели помочь сберечь последний оплот королевства от врагов. Ара-Бора и Даний отбирали лучших. Но шли годы, на храм Тура никто не нападал, а на просторах Харда усилиями Серого магистрата жизнь постепенно налаживалась. Некоторые защитники Цитадели спустились на равнину к своим семьям, другие встали под знамена серых. Охранять Храм остались лишь самые преданные.

Сегодня, как обычно, мужчины спозаранку упражнялись с оружием. Пара молодых парней, Дарек и Бранк, особенно старались, отрабатывая самые сложные приемы. Шантри давно догадалась, что они во многом показывают свое умение для нее. Это льстило и немного волновало. Совсем немного. Шантри мало обращала внимание на мужчин. Если и возникали моменты, когда в груди загорался странный огонь томительного любопытства, девушка гасила его усилием воли, следуя наставлениям Ара-Бора. Великий маг объяснил ей, что, когда волшебник дает волю желаниям, он уподобляется простым людям. Магия, горящая в его груди, слабеет. Сильный костер может противостоять порыву ветра, а пламя свечи гаснет. Стоит ли жертвовать своей силой ради мимолетного удовольствия, решать ей. Ара-Бора знал, как можно убедить ученицу, ничего прямо не запрещая. Шантри больше всего на свете хотела овладеть магией и не собиралась попусту растрачивать свою божественную силу, поэтому все усилия Дарека и Бранка, хотя и не оставались незамеченными, ни к чему не приводили.

Шантри ушла в себя. Холод, разлившийся по телу от долгого сидения на краю обрыва, отступил. Ветер ласкал девушке лицо. Она ловила не только его пронизывающие порывы, но и саму магию, которую он нес. Сила Небесных Отцов присутствует во всем, но непосвященному трудно ее заметить.

Беспокойство острой иглой пронзило разум, разрушив благостное равновесие. Девушка открыла глаза. Послушники прекратили занятия и с настоящим, а не учебным оружием толпились у ворот. Цитадель готовилась к встрече незваных гостей.

Шантри спустилась во двор.

– Что случилось?

– Стражники серых, – сообщил попавшийся навстречу Дарек.

Сами серые магистры заглядывали в Цитадель редко, предпочитали не встречаться с белыми лицом к лицу и присылали обычных стражников или блюстителей. Те привозили из Раристада указы нового магистрата. Как правило, гонцы приходили по двое-трое, но сегодня возле калитки появились сразу восемь вооруженных людей в серых плащах стражи Харда. Трелиний поднялся на башню и осмотрел подступы к Цитадели. У него имелось стеклянное око, изделие знаменитого приморского мастера. С его помощью удалось обнаружить, что за камнями в паре сотен шагов от ворот притаилось несколько десятков воинов в волчьих шкурах. Урдаки!

С этим северным племенем королевство когда-то вело кровопролитную войну, но последние сто лет между хардцами и урдаками царил мир. Ходили слухи, что сейчас серые магистры пользовались услугами варваров в качестве наемников. В любом случае, их появление у стен Цитадели не сулило ничего хорошего.

Ара-Бора и Даний всю ночь провели в Храме. Весть Трелиния заставила стариков встревожиться.

– Сдается мне, что третьим человеком, видевшим вещий сон, был кто-то из серых, – вздохнул Ара-Бора.

– Думаешь, гонцы появились не случайно?

– В совпадения я давно не верю. Раз они прибыли сюда с таким внушительным отрядом…

– Война? Пф! Они не так глупы, – покачал головой Даний. – Чем кучка злобных варваров может навредить Цитадели?

– Они могут осадить крепость, не дать нам отправиться на поиски Книги.

– Откуда они знают, что мальчик у нас? – нахмурился Трелиний.

– Может и не знают, но предполагают. Магистр Амрок умен. Если ему рассказали про сон и про мальчика, он мог догадаться. Мальчишка должен где-то объявиться. Раз он не пришел к серым, значит, мог прийти к нам.

– Урдаки нам не страшны, – отмахнулся Даний.

– А блюстители? Есть среди них блюстители? – спросил Ара-Бора.

– Я не беседовал с ними, – смутился Трелиний.

– Надо впустить гонцов и узнать, чего они хотят, – Даний в раздумье почесал бороду.

– Впустить восьмерых воинов в Цитадель! Да простят меня учителя, это опасно. Мы вправе подозревать их в любом коварстве, раз они устроили засаду на тропинке!

– Отказ только разозлит их, а мы не узнаем планов серых, – настаивал Даний. – Собери воинов, возьми гостей под охрану, как только войдут. В случае опасности – бей магией. Пусть ученики помогут. Размажьте их, прежде чем подоспеет подмога. Варвары, что у них за спиной, ловкие твари, но они не умеют летать. В случае опасности мы захлопнем калитку перед их носом. Это оправданный риск, как ты думаешь, Ара?

Ара-Бора в задумчивости кусал губы.

– Сегодня ночью мы молились, Дан. Ты помнишь, как гасли свечи предсказаний?

Даний поморщился:

– Да, боги не высказали милости, но что это меняет?

– И барабан выдал четыре огня и камень, – пробормотал Ара-Бора.

Трелиний при этих словах вздрогнул: он знал, что знак великого магистра – вода, а значит, выпавшее сочетание было одним из самых ужасных.

– Да, ты прав, но мы не должны сдаваться без боя, – раздраженно сказал Даний.

– Нет, не должны. Мы узнаем, что на уме у серых. Возможно, Амрок хочет предложить сделку, а наемники – лишь для устрашения. Мы должны играть в свою игру. Зовите мальчика, Мерка и Шантри.

Трелиний отправился выполнять приказание великого магистра. Гонцам у ворот велели ждать.

Шантри вместе с послушниками наблюдала за гостями через бойницы в стене. К серым она не питала вражды, они просто были для нее чужими. Если Цитадели грозит опасность, Ара-Бора что-нибудь придумает. Какие бы хитрые козни ни строили против них в Раристаде, великий магистр окажется умнее и хитрее.

Девушка поспешила в храм. Здесь все уже были в сборе: задумчивый Ара-Бора, решительный Даний, растерянный Трелиний, взволнованный Мерк и ничего не понимающие Армад и Марис. Лишь Небесные Отцы, взирающие на людей сквозь прорези золотых масок, оставались, как всегда, бесстрастны.

Ара-Бора долго молчал, задумчиво переводя взгляд с одного присутствующего на другого. Он понимал – от его решения зависит многое. Он не хотел ошибиться.

– Сколько у нас саней? Шесть?

– Четыре. Мы с Сэйроном спустились вниз перед самым снегопадом, но крестьяне не успели поднять сани обратно, – сказала Шантри.

Ара-Бора тяжело вздохнул, и у девушки сжалось сердце, как обычно бывает, когда совершаешь непростительную ошибку.

– Что ты задумал? – вкрадчиво спросил Даний.

– Мы должны спасти Эльзевир. Трелиний, Шантри, Мерк и кто-то из айкенов-воинов отправятся вниз. Мальчик поедет с ними, укажет дорогу. Марис, подойди сюда.

Ара-Бора положил ладонь на голову ребенка.

– Ты еще очень мал, чтобы понять важность происходящего, поэтому просто поверь: твоя помощь важна не только Белому магистрату, она важна всему Харду.

– Я понимаю. Книга не должна попасть к пришлым, – сказал Марис.

– Она не должна попасть к плохим людям. Неважно, кто они и откуда. Мы, белые маги, поклялись охранять Хард от врагов и готовы ради этого пожертвовать жизнью. Тебя в качестве защитника Книги выбрали сами боги. Ты понимаешь?

Марис несмело кивнул.

– Мы поможем тебе найти и защитить Книгу. Это трудная и опасная задача, тебе придется проявить все твое мужество. Ты увидишь кровь и смерть, тебя будут одолевать сомнения и страх, познаешь горечь лишений и утраты… и твоего отца не будет рядом. Ты готов к этому?