Путешествие в мир Ночного Леса

И все же этот лениво гостеприимный Лес в первую очередь Лес-доброжелатель и кладодаритель, если, конечно, подразумевать под кладом богатство его лесного урожая. Только в нем можно в хороший благоприятный год ведрами собирать землянику – солнечную ягоду лесных полян, чернику и бруснику – сумеречные плоды тенистых еловых и сосновых боров, клюкву – ягоду топких болот, каплями крови рассыпанной по зеленому мху. Ждут ягоды, когда солнце просушит лес, так как не уважают они мокрую траву и молочно-белый туман раннего утра. В сухую, солнечную и теплую погоду выбегают лесные ягоды веселой гурьбой и ватагой на простор опушек и полян, чтобы любой мимо идущий, ползущий, летящий или прыгающий сразу смог бы увидеть их, а, увидев, обязательно сорвать склевать, съесть, проглотить или спрятать про запас на зиму, то есть заложить в «амбар». Кто-то складывает припасы в дупло, кто-то – под мох, а кто – просто в норку поближе к спальне.

Тихо становится в Дневном Лесу, тихо и спокойно. Иногда, правда, Ночной Лес пожалеет изнывающих от жары лесных обитателей, да и прольет на своего Дневного Брата для прохлады и бодрости Дождь, веселый и грибной, но бывает это не так часто, как хотелось бы. Стоит смиренно и величественно Дневной Лес, похожий в ярких лучах летнего солнца на огромный парк. Отдыхают в нем звери и птицы после плотного обеда, отдыхают деревья, травы и цветы, отдохнем и мы в тенистой прохладе Дневного Леса.

ВЕЧEPНИЙ ЛЕС

Прекрасен Вечерний Лес, прекрасен и необычен по-своему. Красота эта многолика и разнообразна, что вызывает искреннее удивление и восхищение того, кто впервые посетил Лес, именно, сей порой, когда уже готовы встретиться Вечер с Ночью, дабы слиться в крепком объятии до самого Утра.

Вечерний Лес и тороплив, и весел, и игрив, и суетлив, и шаловлив по-утреннему. Он и деловит, и обстоятелен, и спокоен, и степенен, и немного ленив по-дневному. Да и нельзя забывать, что вечерней порой Лес и строг, и внимателен, и заботлив, и суров по-ночному. Столь многолик он, потому, как воистину считается лесом-универсалом. Все самые замечательные и положительные качества и черты своих собратьев воплотил Вечерний Лес в себе и собрал воедино.

Придя до захода солнца, можно успеть в его владениях и грибов насобирать, и орехов нарвать, да и ягоду малину с черникой обобрать с кустов, пока еще их видно в медленно и постепенно наступающих сумерках. Только надо поторопиться, времени на все эти дела Вечерний Лес отводит крайне мало, а поэтому и выбрать лучше что-то одно, а то, как говорят в нашем лесном доме: «Попусту распыляться, да за все, что ни попадя, хвататься – с пустой корзиной возвращаться!» Так положено, да и проверено самой жизнью!

Вечерний Лес почитается среди местных его обитателей за большого добряка, а поэтому очень любит он сделать что-нибудь приятное пришедшему или забредшему в него случайному посетителю, например, даже комаров старается выпроводить на открытые места или пораньше их спать уложить, чтобы не мешали и не докучали те своей назойливостью.

Золоченые лучи уходящего солнца с трудом пробиваются сквозь густую сеть крон стеной стоящих деревьев. Солнечный свет прощально скользит по земле, траве, цветам, как бы говоря всему лесному братству: «Спокойной всем ночи и хороших сновидений!» Заканчивается время Вечернего Леса, скоро наступит, даже страшно подумать, но весьма опасная пора для всех лесных жителей, когда глаз да глаз будет нужен. Потому-то с окончанием власти Леса-добряка возникает перед наступлением ночи полный в нём сумбур, но не беспорядок. Все перемешивается! А как же, ведь время уходит! Кто-то завершил или завершает свои дела и дневные заботы и во все ноги, крылья, лапы спешит, торопится прилететь, приползти, прискакать домой до захода солнца. Вихрем проносятся большой толпой дрозды. Весело крича, перекликаясь между собой, перебивая друг друга, они с шумом и гамом рассаживаются по деревьям, чтобы приготовиться к ночлегу. Но перед тем, как угомониться, мамашам ещё следует детишек накормить на ночь, чтобы спали те на сытый желудок покрепче.

Голубиная пара стрелой пронеслась к своему гнезду. Голубь будет сторожить всю ночь, смотреть, наблюдать, чтобы никто не подкрался бы к его подруге незаметно, а голубка тем временем крылом материнским укроет от ночного холода детишек-голубят. Вот и пройдет ночь у малышей тихо, спокойно и без кошмаров. Ведь всем лесным обитателям хорошо известно, каков он зоркий глаз у хищника, промышляющего в темноте разбоем и охотой. Сойка так же занята активно поиском укромного местечка, с одной лишь целью – без лишнего шума и гама поспать до утра, ни о чем не беспокоясь. Вон вроде как дупло большое и просторное, но занято, к сожалению, многодетной беличьей семьей. Ну, ничего страшного, можно, как всегда, переночевать под добрыми и гостеприимными ветками тётушки Ели, не раз и не два дававшей приют и ночлег зимой всем, кто в нём нуждался, а летом тем более «двери» её всегда открыты.

Торопятся, спешат лесные жители. На «улице» ведь оставаться нельзя, там темно, страшно и опасно, в один момент могут найти, поймать и, не дай бог, съесть. Солнце постепенно заходит, и жизнь в Вечернем Лесу становится быстрей и суетливей, ускоряет время и без того стремительный свой бег. Все ищут место поукромнее да побезопаснее, а найдя, тут же отходят ко сну. Давно уже угомонились бабочки, мотыльки, стрекозы, жуки, правда, комары и мошки ещё толкутся роем, устроив настоящую «куча мала» и этим предвещая на завтра хорошую, вёдренную погоду. Ну, такая уж у них обязанность – давать синоптический прогноз. Лес обязал!

А вон бегут муравьи, будто ошпаренные или напуганные, хотя напугать их, навряд ли, кто сможет, это же ведь первые смельчаки и силачи в Лесу. Однако и они тоже торопятся поспеть во время домой. Закроются муравейники, пирамиды леса, до восхода придется опоздавшим ночевать в траве на свежем воздухе, чтобы под утро ещё и вымокнуть от выпавшей росы. Такое вот неприятное наказание за опоздание.

Хорошо, конечно, улитке: ползет себе медленно, степенно, никогда и никуда не торопится, а что торопиться, коли всегда дома, прямо лесная черепаха. Ходят слухи, что все лесные жители ей здорово завидуют по этому поводу.

Шумит, щебечет, стрекочет, поёт Вечерний Лес, суетятся перед сном его жители, готовятся к ночлегу кто как умеет и кто как обучен. Лес по-отцовски принимает всех, даёт приют и укрытие на ночь, а вот дальше надейся только на себя и своё умение, способности, навыки и привычки прятаться, маскироваться и таиться. Не имеет права Вечерний Лес вмешиваться и нарушать, руководствуясь чувствами и симпатиями, таинственные Законы Бытия, установленные Природой и Ночным Лесом.

Черной молнией из леса вылетел тетерев-косач и пересек небольшую поляну, заросшую молодым березняком. Тоже ищет черныш удобное место для ночлега. А что при этом самое главное? Ну, конечно же, личная безопасность. Вот и падает он камнем в густую, высокую, некошеную траву на опушке леса и замирает. Долго косач будет так лежать, не шевелясь, до тех пор, пока роса не выпадет и не подаст ему сигнал лететь обратно в лес. Тихо лежит черныш, неподвижно. А как же? Шаг влево, шаг вправо, шаг вперед или назад смерти подобен, ибо главное – не оставить следов и вместе с ними запаха, а то хитрая лисица, шустрая ласка, стремительная куница, пронырливый хорь своими замечательными чутьистыми носами и всевидящими глазами обязательно и быстро найдут его с самыми плачевными последствиями для косача.

Самый опасный в Лесу охотник – постоянно рыщущий волк. Этот своего шанса полакомиться дикой курятиной никогда не упустит. У волка и нос, и глаза, и уши такие, что дай Бог всякому зверю иметь, прямо на зависть всем хищникам, ночным и дневным.

Вот и будет тетерев и компания сидеть в траве, дремать в пол глаза, надеясь в глубине души, что филин не заметит его, одетого в черный наряд, сливающейся с темнотой ночи, и кто-либо другой не застанет врасплох, если, конечно, случайно не наткнется. Тетерев – птица осторожная. От всякого врага своего уйдёт, вернее сказать, улетит. Услышит он шорох травы от бегущего по ней, но не крадущегося хищника, и как из-под самого его носа взлетит вверх с шумом невероятным, да так быстро и стремительно, что зверь не только не станет ловить птицу, а в обратную сторону побежит. А по-другому и быть не может, так как в такой ситуации, даже самый сильный и смелый хищник от неожиданного страха оторопеет, а потом рванёт наперегонки с ветром с жуткого поля, где под ногами из земли выскакивает, не поймёшь что! Но опять же, смотря, кто наскочит? Серый волк, говорят, наоборот не побежит, слишком уж смел он и отважен. В Лесу даже пословица ходит, что, дескать, не дал Бог волку силы медвежьей, а медведю – волчьей отваги.

Забормотал где-то вдалеке глухарь – этот король соснового бора. Прячется великан где-то там, в глубине леса, в его самой глуши, и зовётся он глухарём вовсе не потому, что у него что-то плохо со слухом. Слух у глухаря дай бог всякому, на полкилометра незаметно и неожиданно к нему не подкрадёшься, ибо услышит и улетит. А глухарь он потому, как в самых глухих и дремучих местах обитает, и потомство своё там выводит. Так что самая осторожная птица в лесу – глухарь.

Осторожность ночью нужна всем. Без осторожности в этом сложном и опасном мире никуда! Но это только одна сторона жизни Вечернего Леса, а посему эта одна его половина весело суетится перед сном, а что же другая делает тем временем? Другая, наоборот, бодрствует и начинает готовиться к работе, а поэтому навостряет когти, точит зубы, настораживает уши и ждет, ждет с нетерпением и радостью темноту Ночного Леса. Это их время. Они – спецы ночной охоты, они – профессионалы поиска, засады и броска. Никому нельзя забывать, что здесь родиться и умереть можно в один день.

И вот все заняли свои места, кто для отдыха после трудового дня, а кто для работы после дневного отдыха. Границы между Вечерним Лесом и Ночным не существует. Солнце только-только скрылось за горизонтом, и сумерки едва начали сгущаться, а Ночной Лес уже вступил в свои права. Теперь только бдительность и ещё раз трижды бдительность! Не прозевай! Внимание всем! Наступила ночь «в законе»!!!

НОЧЬ ЧУДЕС

Однажды, летом мы отдыхали в одной небольшой деревеньке на берегу небольшой таёжной речки. Вот именно там и произошла с нами как раз та самая история, о которой я хочу поведать. Случилась она в первый день нашего приезда, в самый разгар лета, в июле месяце, когда обычно погода стоит такая тёплая, что дома сидеть нет абсолютно никаких сил, да и желания также. Планов на предстоящий отдых у нас было громадьё: и рыбалка, и грибы, и ягоды.

По прибытию в деревню мы допоздна засиделись в саду за импровизированным столом, то есть скатертью, расстеленной прямо на земле под яблонями. Гости наши, соседи по улице, ушли домой и мы остались одни. Ночь была лунная и необыкновенно звёздная. Воздух свеж и прохладен. За околицей нашего сада сразу же начинался лес, а по его опушке протекала довольно бурная река, которая резко вклинивалась в поле, затем уходила в сторону и, маскируясь, прячась под ветвями деревьев, убегала в глубину леса и скрывалась там в самой его глуши. Живописное место. Красота!

Тишина и спокойствие постепенно начинали властвовать над рекой, лесом, лугом и нашим садом. Пора и нам было подумать о покое. Жена моя ушла в дом, сын решил спать на веранде, ну а я расположился прямо под яблонями на привезённой из города раскладушке, жаль было уходить из такой красоты звёздной ночи в духоту деревенской избы. Комары меня не пугали, холодов не ожидалось, дождей тоже, поэтому можно было спокойно спать на свежем воздухе. Я лежал, закинув руки за голову, и смотрел в небо. В ногах у меня расположился Максимиллиан, английский сеттер, служивший у меня охотничьим псом, без которого последние лет шесть я вообще никуда не выезжал. Спать не хотелось, слишком много мыслей было в голове, и все только о хорошем. Из лесной просеки елового бора, словно из открытой двери, на меня накатывал волнами запах Ночного Леса: аромат грибов, запах пахучих лесных ягод и хвои, который шёл на смену дневному благоуханию Летнего Луга. Знакомые запахи пробудили во мне давние воспоминания о детстве, юности и молодости, на душе было как-то добро и спокойно, и даже мысли постепенно ушли куда-то, оставив в голове одну лишь тишину.

Неожиданно деревья сильно зашумели, хотя и был полный штиль, где-то вдруг громко прокаркал своим немного картавым голосом ворон, и всё стихло. Моё сердце даже захолонуло, ибо показалось, что именно сейчас должно произойти что-то необычное и удивительное. Вот как раз в тот самый миг Максимиллиан и почувствовал в темноте это нечто необычное.

Мой напарник по охоте вскочил на ноги, насторожился, потянул своим замечательным носом воздух и, одним прыжком перемахнув через ягодные кусты, сгинул в кромешной тьме. И тут же вслед за его исчезновением из ближних к нашему саду зарослей малины, в темноте весьма похожих на огромную голову лесного быка, раздался сначала громкий шум, треск, возня, а потом уже чей-то панический вопль: «Ой! Ой! Ой! Уберите, пожалуйста, собаку, она порвёт мне мои новые штаны!» В ответ на крик о помощи раздалось чьё-то свирепое и очень серьёзное предупреждение: «Во-первых, не ори так громко, ребёнка разбудишь, видишь, он в гамаке спит на веранде? Во-вторых, я тебе не она, а он, понял? А ну, пошли! Не то порву в клочья не только штаны, но и…!»

Что собирались порвать ещё, я просто не расслышал, так как после этого грозного предупреждения, исходившего непонятно от кого, на какой-то миг всё стихло. Но буквально через секунду из темноты неожиданно появился изо всех сил упиравшийся человек или…, короче говоря, какое-то странное существо довольно необычного вида, которое упиралось и которого в свою очередь, прилагая к этому все свои силы, тащил за штаны мой охотничий пёс.

– Отпустите мои брюки, я прошу Вас, Максимиллиан, – бубнил плаксивым голосом маленький «мужичок», так я про себя назвал странное существо, которое за штаны тащил сеттер.

Действительно, то, что волочил Максимиллиан, напоминало человека, небольшого такого росточка. В первое мгновение я даже не смог понять, между кем и кем идёт перебранка. С одной стороны ругался тот, на кого напал мой пёс, но кто отвечал ему? Это было не ясно, ибо вокруг меня никого другого не было, кроме спящего на веранде сына, Макса и его пленника, которого он тащил поближе к свету. Рядом с нашим домом как раз находился фонарный столб, и его яркий свет хорошо освещал участок перед крыльцом.

– Вы порвёте мои штаны, а они у меня самые лучшие, к тому же единственные, и должен сказать, парадные, – продолжало ныть странное существо.

– А ты не упирайся, и штаны будут целы, – сказал опять кто-то. Я завертел головой, в надежде найти того, кто отвечал моему странному ночному гостю.

– Кто же это сказал? Ведь не я же, ибо я и штаны этого субъекта никак не связаны, – сделанный вывод меня в принципе порадовал. – Тогда кто?

Но на мой немой вопрос ответом послужила тишина и шум борьбы между собакой и пойманным существом. Тем временем, пока меня мучили всякие мысли и сомнения, мой пёс всё-таки вытащил на свет свою упиравшуюся добычу. Я смотрел на всё происходящее и дивился, причём более всего меня удивлял тот факт, что пленённое моим псом существо обращалось к нему, к Максимиллиану, вполне серьёзно и на «Вы».

– Ты, смотри-ка, и имя моей собаки знает. Наверное, подслушал из кустов. А чего он там делал? Ну, хорошо, сейчас узнаю, что это за фрукт и с чем его едят? Бред какой-то, ей Богу, бред! – подумал я про себя и открыл, было, рот для вопроса, но…

– Никакой я не фрукт и ничего я не подслушивал! Мимо проходил, вот и решил заглянуть на огонёк. Не ожидал такого грубого приёма. А говорят, что люди гостеприимны? Чушь! А вообще, меня послали к вам, – гордо заявило похожее на мужчину существо, странным образом угадав совершенно точно мои мысли. От такого высказывания у меня от удивления даже сам по себе открылся рот. Я, молча, стоял и не знал, о чём следовало бы спросить своего странного гостя.

– Максимиллиан, ну, отпусти, пожалуйста, мои брюки! Я и волшебное слово сказал! Ну, прошу! – завопило опять нечто, уже обращаясь к собаке фамильярно, по-свойски перейдя с ним на «ты».

– Вот сейчас вытащу тебя на свет, поближе к фонарю, и отпущу. А то болтаешь глупости всякие, типа – мимо проходил, послали тебя…! Совсем заврался. Пусть с тобой, батя, вон разбирается, а я своё дело сделал, – бесцеремонно таща существо за штаны и скашивая на меня свои глаза, рычал сквозь зубы Макс.

Когда до меня, наконец, дошёл смысл всего происходившего и, особенно, то, что мой пёс умеет говорить, и у него очень приятный баритональный тенор, всё вокруг меня вдруг зашаталось и закружилось. Земля неожиданно стала уходить из-под моих ног куда-то в сторону, причём так быстро, что я еле успел схватиться за ствол яблони, дабы не упасть на траву. Но на этом чудеса не закончились.

Такое внезапное открытие, что ваша собака умеет говорить, по-моему, могло стать причиной помешательства любого человека, оказавшегося на моём месте и узнавшего к тому же, что собака не только говорит, но и называет своего хозяина «батей». Да, прямо скажу, было от чего сойти с ума, но у меня на веранде спал десятилетний ребёнок, а в доме находилась жена, поэтому я не мог позволить себе сделать такой непродуманный и безответственный шаг. Но объяснить всё то, что происходило сейчас, ночью, перед моими глазами, с позиции здравого рассудка было невозможно. Я верил своим глазам и ушам, но мой разум атеиста бунтовал и протестовал.

Тем временем Макс отпустил своего пленника, и тот, отряхнувшись и подтянув штаны, которые чуть, было, не упали на самые колени, строго, но с гордостью в голосе, правда, немного обиженно заявил: «Никакой я вам, стало быть, не «нечто», не существо и не человек! Фрукт – это, кстати, также очень даже неприятно, я бы сказал, обидно, но плесенью, однако, также попрошу меня не называть! И вообще, где законы гостеприимства, которыми так, якобы, славятся люди? Вместо приглашения за стол и угощения, которое вон по земле разбросано, гостям рвут новые штаны. Позор прямо какой-то! Разрешите представиться, Беловик, то есть Боровик, то бишь, Гриб Белый, на латыни Boletus! Но можно кликать и Медвежатником, буду отзываться, я не против, а очень даже за! – представившись громким и торжественным голосом, существо, похожее на человека, уселось на пенёк, спиленного недавно дерева, причём, делая это с таким видом, будто царь воссел на трон.

После таких слов голова моя ещё более закружилась, а перед глазами полетели даже мелкие белые мушки, словно снег пошёл.

– Бред какой-то! Чушь и бред! Живые грибы пошли, говорящие собаки, глядишь, и рыбы сейчас запоют и затанцуют, коровы полетят! Бред полнейший! Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но ведь это не сон?! Я помню абсолютно точно, что спать не ложился. Значит? Значит, я сошёл всё-таки с ума! Поздравляю! – лихорадочно вертелись в голове моей самые печальные и безрадостные предположения, но, пожалуй, зато эта была самая разумная и трезвая мысль, пришедшая мне в ту незабываемую ночь.

– Вы абсолютно здоровы! Здоровее просто быть нельзя! Рассудок Ваш так же в полном порядке! А что касается Вашей реакции на происходящее, то она вполне адекватна тому, что Вы увидели и услышали. Так и должно быть! Ведь не каждый день слышишь голос своей вдруг заговорившей собаки, – заявил трофей Макса.

Сказанная фраза вывела меня из того одеревенения, в котором я находился. После этого мне, пожалуй, не оставалось ничего другого кроме, как приняться рассматривать моего неожиданного гостя. Нужно сказать, что я делал это с превеликим интересом и любопытством. По-моему, «мужичку» даже было приятно наблюдать за моей реакцией особенно после того, как он представился. Да, эффект оказался просто ошарашивающим.

При свете уличного фонаря мне удалось довольно подробно разглядеть своего нового знакомого. При ближайшем рассмотрении я мог утверждать, что он не был человеком, но имел схожесть с людьми. Возраст определить его я не смог, одно скажу, он не был стариком, но и юношей на звать его не рискнул. Лет ему было на вид, эдак, …, но точно трудно сказать. Роста маленького, чуть более метра, крепенький такой, с довольно симпатичным лицом. Выглядел «мужичок» немного полноватым, но зато подвижным. Вообще, нужно заметить, что пришелец был каким-то необъяснимо необычным, даже трудно сказать, почему, но у меня сложилось такое впечатление. На голове у него была шикарная с огромными полями шляпа, надетая чуть набекрень и лихо сдвинутая на затылок. Мой ночной гость действительно здорово смахивал на гриб боровик, но только очень большой-пребольшой, да и при этом ещё живой и говорящий.

Беловик, так он просил его называть, сидел и внимательно осматривал свои брюки. Оставшись довольным, что его штаны оказались после встречи с собакой в целости и сохранности, он шутливо погрозил Максу пальцем и, весело посмотрев на меня, сказал: «Ну, хватит, на самом-то деле, цепенеть и обомлевать! Разумными существами только себя считаете, да? Взрослый ведь человек, должен понимать, что в мире много чего интересного и необычного имеется. Ну, гриб! И что же? Удивительные вы существа, люди! Всё-то вы удивляетесь да диву даётесь. Только чуть что не по-вашему, не по разуму человеческому, в логику вашу видите ли не вписывается, и всё – паника! Прямо конец всему, тут же столбенеете, цепенеете, замираете и обмираете. Удивленцы наши разумные! Вы почему-то привыкли считать, что одни на свете такие живёте, то есть с разумом и мыслями, и никого, кроме вас более нет на Земле и быть не может. В раздумьях пребываете: «Одни ли мы во Вселенной?» И для чего так далеко заглядывать, когда надо, прежде всего, оглянуться вокруг себя! – назидательно начал свою речь Гриб.

– А самомнение у вас просто выше некуда, ибо считаете, что другой цивилизации не должно существовать и точка! Никакого другого мира вокруг, за исключением вашего, конечно, и быть не может! Примитивные вы существа, люди, хотя ваш мозг считается высшем достижением Природы, и с этим, кстати, никто не спорит, и, главное, не собирается оспаривать, ибо это есть истина в последней инстанции. Только вам самим необходимо немного помыслить и поразнообразнее. А то поставили себя на высшую ступень развития и пребываете в эйфории. Мы-то вот не удивляемся вашему одностороннему мышлению, живём вместе с вами и пользу приносим большую. Я – гриб, и горжусь этим, Максимиллиан – собака,…

– Охотничья собака, попрошу впредь учитывать, – вставил мой пёс замечание, чему я уже не удивился, а воспринял как должное. Мой гость кивнул головой в знак согласия того, что сделанное замечание принято к сведению. Затем он уселся поудобнее и продолжил свою мысль, повторив при этом последнюю фразу, – итак, я есть гриб, и горжусь этим, а Макс – охотничья собака и тоже этим гордится и никем другим быть не хочет, а ты – человек…

– и тоже гордишься этим, – неожиданно для меня закончил начатую моим гостем фразу Теодор. Кстати, вспоминая потом ту ночь чудес, я пришёл к неожиданному выводу, что более всего меня удивил заговоривший вдруг на человеческом языке мой пёс, а даже не события, которые были пережиты мной тогда в саду.

– Да вы прямо спелись, причём сделали это очень быстро! – сказал я, с удивлением посматривая на своего охотничьего пса, который, в общем, поддержал полностью высказывание своего бывшего пленника, или уже друга и соплеменника?

Ночной пришелец тем временем, дав мне пару минут на то, чтобы хотя бы немного осмыслить услышанное и обдумать увиденное, продолжил: «Не стоит удивляться тому необычному, чего нет в ваших реалиях, то есть в вашей действительности, но существует, зато, в других. Мы живём в разных мирах и цивилизациях, по разным законам и правилам, но одновременно с этим мы живём на одной планете. В нашем мире говорить умеют все! Мы прекрасно научились понимать друг друга, только язык у нас особенный, а поэтому понятный исключительно для тех, кто его хочет понять. Максимиллиан, вон, прекрасно понимает язык и птиц, и зверей, и даже растений, а они все понимают его. Правда, Макс? – мой пёс в ответ на вопрос Беловика многозначительно и авторитетно махнул хвостом, соглашаясь со всем сказанным.

– Вот только вы, люди, к сожалению, подкачали и не понимаете нашего языка, потому, как вознесли себя сами на высшую ступень развития и смотрите оттуда свысока за всем, происходящим на Земле, не желая слушать тех, кто живёт на ней вместе с вами. А язык наш, кстати, весьма лёгкий. Вам только следует повнимательнее посмотреть вокруг себя. Ну, загляните вы чуть дальше, за пределы своего собственного носа, и не через микроскопы и приборы, а обычным взглядом, душой своей приглядитесь к нам, понаблюдайте за нами, как это мы делаем, наблюдая за вами. Конечно, это трудно, нудно, но жизненно необходимо в первую очередь самим людям. Глядишь, и вам всё станет ясно, и вы начнёте понимать наши мысли, желания, стремления, беды, страдания и всё то, на что сейчас вы не обращаете никакого внимания, ибо заняты ваши мысли исключительно думами о самих себе. Но только помните, что отвечать-то за всё содеянное, потом придётся всем вместе: и вам, и нам. Наказание поровну придётся делить, хотим мы того или нет! Ведь вы порой, нанося вред нам, себе вредите больше, чем кто-либо другой. С нами сотрудничать надо, ибо мы все для Природы равны и одинаковы, нет у неё любимчиков, в этом я заверяю на все сто процентов плюс один для верности. Мы все её дети. А то придумали: «Браться наши меньшие, мы в ответе…», и прочую дребедень! Прямо слезу крокодилью пустить хочется. А подумать не желаете, кто кого приручил, а уж по поводу – младшие и старшие, так об этом вам лучше было бы вообще помолчать, а то как-то нескромно получается. Если к нам люди с добром идут, мы им вдесятеро больше пользы принесём. Вот такие дела, Батя!