Шизоид

– Какой смысл Марчуку валить любовников? Портмоне, деньги. Часы дорогие, мобильный Гусеева всё на месте. Подождём экспертизу. – Звягинцев переведя свой взор на Серафиму, усмехнувшись заметил: – Хорошие туфли, похожи на скороходы. Давай подброшу тебя домой.

– Анатольевич, позволь мне, у тебя года, жена, дети, одышка. – Соколов улыбнулся Серафиме. Она впервые посмотрела тому в глаза. Неожиданно она заметила что старший лейтенант симпатичен. Серые глаза смотрят из под стильной чёлки его волос. Модный свитер обтягивает его широкие плечи, спортивной фигуры. Гормональная дурь ударила ей в голову, однако голос Звягинцева вернул её к реалиям:

– Соколов, ты мерзавец, сдал меня с потрохами. Серафима, вы тоже имейте ввиду, у него мама. Ещё никому не удавалось пройти её кастинг.

Серафима глупо хихикнула:

– Вы забавные.

– Серафима у тебя завтра дежурство. – Напомнил майор, удаляющейся молодёжи.

Молодёжь ехала в новой машине Соколова. Не громко играет музыка, она в уютном автомобильном кресле, а за окном налетел дождь и бьёт по окнам.

– Не думала что ставка опера, способствует приобретению столь достойного автомобиля. – Сие изречение вылезло из Серафимы, помимо её воли. Возможно по тому что Соколов молчал, был увлечён дорогой. Илья сначала усмехнулся, затем ответил:

– Ставка опера способствует приобретению язвы, а на машину матушка подкинула. Она у меня работает бухгалтером, в одной солидной конторе. Я удовлетворил твой профессиональный интерес?

– Вполне. Для меня это важно.

– То что я не продажный?

– Да.

– Сдаётся мне, будто у тебя зарождается ко мне интерес.

– Возможно.

– Тогда осмелюсь пригласить тебя, со мной поужинать.

– Мне кажется вы опережаете события. – Благоразумно ответила девушка, но кровь с гормональной дурью вновь ударила Серафиме в лицо.

– Тогда в кино? – Серафима молчала сдерживая внутреннюю борьбу. Соколов продолжил: – Может просто погулять?

– На улице дождь.

– Согласен глупое предложение. Тогда куда?

– Лучше сказать когда. Видите ли Илья, мои родители погибли в автомобильной катастрофе. Следующий с ними мой брат выжил, но остался инвалидом. Вы извините меня Илья, но вечером мне с братом нужно гулять, а так же делать ему массаж, что бы у него не атрофировались конечности.

– Хочешь сказать, что для меня нет места в твоей жизни? – Соколов плохо скрывал своё разочарование.

– Категоричность вашего тона и скоротечность сделанных вами выводов, не позволяет мне, дать вам ответ.

– Так я не понял.

– Вон там налево. – Показала девушка, куда нужно было сворачивать.

– Александрова, ты меня запутала.

– На следующем перекрёстке на право. – Соколов обиделся и перестал разговаривать. Серафима тоже чувствовала от этого неловкость: – Остановитесь здесь. Мне туда, под арку. – Илья продолжал молчать. Серафиме ничего не оставалось, как сказать: – Спасибо.

– И это всё?

– А что ещё?

– Ну это. – И Илья постучал себя пальцем по щеке. Серафима улыбнулась и чмокнула его в щёку. Затем попрощавшись, заспешила домой, вспомнив про Машу.

Два часа спустя, Серафима встретилась со своей подругой Марией. Она сама позвонила ей и попросила денег в займы. Теперь они сидели в обувном магазине, где Сима примеряла себе туфли. Рядом в инвалидной коляске, сидел её брат Александр, философски заметивший:

– Оказывается с ходящими у меня есть преимущество, не надо беспокоиться о шузах.

– Саня ты не понимаешь, для женщины обувь, это больше чем обувь. – Помяв Александру ладошками щеки, мудрствовала Мария.

– Сим сознайся, ты сегодня преступника задерживала, раз оба каблука обломала. – Настаивал на понравившейся ему версии Александр.

– Где-то в этом роде. – Ответила уклончиво Серафима, разглядывая в зеркало, свои ноги в туфлях без каблука: – Пожалуй вот эти возьму, всё таки из натуральной кожи.

– Совсем головой поехала, в своей оперативке. – Возмущалась Мария: – Бери эти на каблуке или эти.

– Маш, мне самой нравятся эти туфли, только дорого.

– Не жмись, у меня есть деньги на эти туфли, я тебе дам в долг.

– Откуда такая щедрость?

– От верблюда. – Мария понизила голос.

– Того самого верблюда, рыцаря круглого стола? – В тон Марии, загадочности добавила Серафима.

– Ой да подумаешь, кому интересны ваши бабские дела. – Делая безразличный вид, Александр откатился от них на порядочное расстояние.

– Это тебе. – Сказала Мария, передовая Серафиме свой мобильный телефон. Сейчас купишь себе сим карту и наконец я смогу к тебе звонить в любое время.

– Ты что себе новый купила?

– Смотри какой крохотный. – И Мария извлекла из сумочки маленький телефон розового цвета: – Артур подарил.

– Машка.

– Что Машка? Он состоятельный, для него это копейки, которые ты сейчас считаешь, стоя перед выбором. Между прочим, мы с тобой не в бутике. Сим, если тебе человек нравиться, разве нельзя позволить себе, принимать знаки его внимания.

– Меня тоже сегодня сослуживец, пригласил поужинать. А мне и пойти не в чем, не идти же в кроссовках.

– Какой такой сослуживец?

– Работаем вместе. Илья Соколов.

– Вот Серафима, бери эти туфли, на каблучке.

– Спасибо Маш, но я все таки возьму те что по дешевле. Надо же ещё Симке, купить симку для телефона.

Глава 3

Воскресение наступило, прекрасным, сентябрьским днём. Звягинцев волнуясь сидел на ледовой арене, где шёл дружественный матч, юношеских команд по хоккею. В первом периоде его сын вовсе не выходил на лёд, от чего у него разболелась язва. Во втором и третьем периоде всё таки Даниил выкатился на лёд и сыграл удачно, сделав два решающих паса, после чего его команда победила.

Пребывая в счастливом расположении духа, они катили по улицам красивейшего из городов. В салоне автомобиля шла беседа, между сыном и отцом:

– Ты здорово играл, особенно в третьем периоде.

– Пап видел как я этого крепыша, силовым через бедро приземлил?

– Монументально. Жаль что не скульптор, я бы этот момент, в бронзе изваял.

Даниил засмеялся:

– Если бы тренер меня выпустил в первом периоде, мы бы вообще порвали их как Тузик грелку!

– Да. Понимаешь Данил, ты пропускал тренировки, у тренера тоже сомнения на твой счёт были.

– Они подъехали к дому, Даниил погрустнел:

– Пап, ты зайдешь?

– Понимаешь Даня, я… – Начал было разглагольствовать Звягинцев, но посмотрев на сына пересилил себя и сказал совсем другое: – Я не договорился с твоей матерью, будет ли это удобно.

– Будет.

– Скоротечно время, с годами ускоряя свой ход… – Философствовал Звягинцев, вспоминая своих подчинённых.

В это же самое время, Серафима едет в машине Соколова и они беседуют:

– Серафима проснись, у Барсукова на рубахе, кровь Исмаила Гусеева.

– Что с того, его могли подставить. По свидетельству очевидцев, Барсуков знал о не верности своей жены, тем не менее, угроз в её адрес не делал. Сам Барсуков вину свою отрицает. С подозреваемым целый день пил, рецидивист Марчук, может у него какой интерес в этом деле.

– Какой?

– Вот и нужно поговорить с ним. Илья, вы мне поможете?

– Ну если ты перестанешь мне выкать.

– Хорошо, я постараюсь.

Они подъехали по нужному им адресу, полученному из базы данных, вошли во двор и поднялись на третий этаж. По нужному адресу им никто не открыл. Тогда Соколов стал звонить к соседям, а Серафима спустилась на этаж и встретила там пожилую женщину, копошащуюся перед дверью.

– Здравствуйте.

– Куда я его дела? Ах вот он. – Женщина наконец нашла ключ от входной двери: – Здравствуйте деточка.

– Мне необходимо повидать вашего соседа, Марчука Сергея, а у них никто на звонок не отвечает.

– И не удивительно. Мать по воскресеньям со внуками старшего сына нянчится, а Сергея я только что на набережной видела.

– Спасибо вам, вы мне очень помогли. – Ноги Серафимы в новых туфлях, ловко стали сбегать по ступеням в низ. Она выскочила на набережную канала и огляделась. От мужского трио отсоединился мужчина лет тридцати, стройной наружности и зашагал лёгкой походкой. Серафима бросилась за ним:

– Сергей! – Мужчина остановился. Серафима подбежала к нему: – Вы Марчук Сергей, так ведь?

– Да. – Их глаза встретились и он добавил каким-то обворожительным тоном: – О чем я сейчас сожалею, что это да, было произнесено не в ЗАГСе.

– Простите, я из уголовного розыска, Александрова Серафима. – Вновь гормональная дурь, ударила в нашей девичьей головке.

– Что же вы извиняетесь, вы же не виноваты что родились такой красивой, а я стал уголовником. – Внешность Марчука вовсе не походила на уголовника, скорее на легко атлета или даже артиста. Гладко выбритая нежная кожа на лице, молодила его и вряд ли кто давал ему тридцать лет. Серафима даже не заметила, как её пальчики оказались в его руках. У него были тонкие сильные пальцы, испорченные синевой татуировок.

– Я вам должна… – Мозг Серафимы был словно затуманен.

– Вовсе нет.

– Я вам должна задать несколько вопросов.

– Я сожалею.

– О чем?

– О том что интерес ко мне у вас служебный, но и тогда готов за всё ответить.

– Скажите, в прошлый понедельник, вы где были?

– Простите за мою грубость, но я тупо пил с приятелем.

– С Барсуковым в его гараже?

– Да.

– Во сколько вы от него ушли?

– Около шести вечера.

– Соколов наконец увидел Серафиму беседующую с каким-то типом. И этот тип, как-то уж нежно теребит её пальчики. Илья сам не заметил, как дальнейшие его действия напитала злость. Он подошёл к беседующим и грубо оттолкнул Марчука:

– Это что за хрень, решил устроить сеанс гипноза. Давай мне устрой.

– Я гипнозом не занимаюсь и уж тем более не собираюсь устраивать сеансы для такого полудурка как ты.

– Ах ты тварь! – Илья нанёс удар в челюсть своего оппонента. Но Марчук успел уклониться, сблизившись с Соколовым, нанёс ответный удар головой. От такого неожиданного удара, опер потерял ориентир и упал на колени. Марчук не стал дожидаться дальнейшего развития событий и обронив Серафиме:

– Простите, так уж вышло. – Побежал вдоль канала. Серафима бросилась за ним и легко догнала его возле коломенского моста. Она рванула того за плечо, развернув на себя:

– Послушайте Сергей… – Но тот не дал ей договорить, крепко взял её за руки и притянув к себе, поцеловал в губы. К ним приближался бегущий Соколов, с разбитым носом. Марчук вновь извинился и произнёс следующее:

– Я не убивал жену Барсукова и её приятеля. – Далее Марчук стартовал с места и забежав на мост, спрыгнул на проходящих снизу экскурсионный катер.

– Не больно ваша идиллическая картина, походила на допрос подозреваемого. – Тяжело дыша произнёс Соколов, глядя на уплывающий катер.

– Какая муха вас, тебя укусила, он готов был поведать мне всё.

– Странный у вас метод, вести допросы, между рукопожатиями и поцелуйчиками.

– Согласна, он позволил себе лишнего, но он же бывший преступник. Вы то зачем драку затеяли, когда он только, только начал рассказывать?

– Я? Оказывается я и виноват!? – В голосе Соколова слышалась не поддельная досада и он потянул разбитым носом.

– Бедненький. – Произнесла Серафима, сочувственным голосом и достав из сумочки висевшей на плече носовой платок, стала наводить порядок на лице опера.

– Ммм. – Как маленький ребёнок проявлял недовольство Илья.

– Что, я сделала больно?

– Я не доволен.

– Ну прости, я втянула тебя в это дело, теперь у тебя нос распух.

– Распух? Насколько распух?

– Симпатично. – Засмеялась Серафима.

– Может заедем ко мне, я приведу себя в порядок.

– К тебе? – В голосе Серафимы слышалась нерешительность.

– Познакомлю тебя с мамой. – Илья улыбнулся и Серафима отвернулась, едва сдерживая свой смех. Из-за распухшего носа Илья походил на смешного щенка, которому трудно было в чем отказать. И всё же девушка вяло сопротивлялась:

– Илья…

Илья появился в зале с оголённым торсом, где кубики пресса притягивали и завораживали взгляд Серафимы. Он придерживал полотенце со льдом, прижимая его к носу. У Ильи с матерью, была хорошо обставленная, трех комнатная квартира, в центре города. Звучал музыкальный центр, из которого Малинин пел свои романсы и от этого на душе нашей девушки, было очень тепло и хорошо, ибо её покинули заботы. Соколов подошёл к зеркалу и стал разглядывать свой нос:

– Смотри ка, опухоль спала. Ничего, этот Марчук никуда не денется, рано или поздно, я сыщу его. – Илья отложив лёд, подошёл к девушке сидевшей на диване.

– А если он подастся в бега и покинет город? – Серафиме показалось, что Илья красуется пред ней своей статью.

– А если тебе посмотреть на меня, что ты видишь? – Он поставил Серафиму на ноги и мгновенно обнял её за талию.

– Вижу зазнайку… – Их глаза встретились и Сима запнулась. Вновь гормональный взрыв обжог её изнутри и она не поняла как рот Соколова, слился с её губами. Серафиме было за двадцать, природа требовала подчиниться инстинкту. Когда наша девушка буквально потеряла голову, на выручку ей пришёл вековой рефлекс наших бабушек, и Серафима машинально отстранившись от своего обольстителя, заметила что они уже стоят на пороге его спальни:

– Илья, а где же твоя мама?

– Мама? Зачем нам мама, мы что маленькие? – Илья поцелуями припал к её шее и она вновь на мгновение дрогнула. Но очутившись в спальне, мысль что он хочет её банально завалить, сбросила пелену романтики и вернула её к реальности:

– Постой. Да подожди ты. Куда ты ломишься как олень?

– В этот момент хлопнула входная дверь и послышался женский голос:

– Сынуля я дома! А кто это у нас!? – Мать Ильи видимо заметила обувь и пальто Серафимы. Когда хозяйка квартиры зашла в зал, там наша молодёжь, спешно приводила себя в порядок.

– Мам, почему ты сегодня так рано?

– Илья, это кто?

– Это. Это моя сослуживица, Серафима.

– Серафима? Боже, что у тебя с лицом?

– Ну я тебе говорю, получил ущерб при задержании. Служба мама.

– Твоя служба, ты меня с этой службой, в могилу сведёшь.

– Мам не начинай.

– Женщина схватилась за сердце и закрыв глаза облокотилась на стенку.

– Мам не начинай. – Илья подхватил мать и усадил её в кресло. Та помахала рукой в направлении своей спальни: – Я щас мам. – Соколов выскочил из зала.

– Вы давно работаете с моим сыном? – Спросила мать Соколова, как ни в чем не бывало.

– Неделю.

– Неделю? О времена, о нравы. И вы считаете этот срок достаточным, что бы оказаться в спальне моего сына?

Обвинение было не обоснованным, но Серафиме стало стыдно, и она попыталась оправдаться:

– Приглашая, Илья обещал познакомить меня со своей мамой.

– Деточка, что ты такое говоришь? Илья знает что я каждое воскресенье посещаю СПА салон. Сегодня просто не было моего массажиста и я вернулась пораньше. Неужели ты думаешь, что мой сын способен лгать?

– Простите, я его недостаточно знаю, что бы делать какие-то предположения.

– Что это за ответ такой? Ты не достаточно знаешь моего сына, и считаешь нормальным прыгать к нему в койку.

– Я жалею, что дала согласие вашему сыну, посетить эту квартиру. – Серафима выскочила из комнаты и бросилась вон. Она бежала вниз по ступенькам и слезы душили её.

– Мам, где Серафима? – Спросил Илья вернувшийся в зал.

– Невоспитанная девчонка, убежала и даже не простилась.

– Что ты ей сказала!?

– Не кричи на мать. Ничего особенного. Странно, она вначале мне даже понравилась. – И она не лгала.

– Опять не смогла сдержать свою внутреннюю гниль! Мне с ней работать! – Илья швырнул принесённые для матери лекарства и побежал догонять Серафиму.

Оставшись одна, женщина подняла таблетки и произнесла с обидой:

– Ты же на зло матери устроился в эту шарагу. Ничего, мать всё стерпит. – Сидя на кресле рассуждала мать Ильи.

Рассуждали и Серафима с Марией, сидя в знакомом уже нам кафе, на веранде.

– Сим, ну не переживай, у тебя вон глаза красные.

– Маш обидно, специально приволок меня, что бы затащить в спальню и ещё врал про мать. Знал же что она каждое воскресение посещает процедуры.

– Симка проснись! Оглянись вокруг, сейчас все так живут! Хочешь на всегда остаться в старых девах?

– Сидящий за соседним столом парень, уронил вилку на пол.

– Маш, мы с ним всего неделю знакомы и то по службе. Видела бы ты какая у него мамочка, бухгалтером работает, ей бы в театральный поступать. Я ей и вправду поверила, будто у неё сердце прихватило.

– Сим да забудь ты его. Твой Илья, маменькин сынок, пытающийся доказать обратное.

На веранду вошла странно одетая женщина, с пустой коробкой от обуви и по детски запела какую-то попсу, предназначенную для малолеток. В процессе пения, голос у женщины становился более чувствительным и у Серафимы вновь брызнули слезы из глаз. Когда бродяжка закончила петь, то стала подходить к столам, подставляя коробку, и сидящие гости кафе, туда бросали монеты и купюры. В коробку по мимо денег, кто-то накидал фантиков от конфет.

Неожиданно на веранде появилось трое мужчин цыганской наружности. Они подхватили певицу под руки и потащили её с собой. Женщина упираясь замычала. Народ на веранде зароптал.

– Мы эту попрошайку сдадим в милицию. – Заявил самый старший цыган.

– Серафима встала из-за стола и предъявив милицейские корочки, вмешалась в дискуссию:

– Уголовный розыск. По какому праву вы напали на эту женщину?

– Двое потащили женщину дальше, а старший из них преградил Серафиме дорогу:

– Кто напал? На кого напал? Слушай молодая, красивая, сиди кушай, наслаждайся жизнью.

– Сидящий рядом с ними парень быстро поднялся со своего места и кинулся догонять цыган, уводивших попрошайку. Его спутница за столом, крикнула вдогонку:

– Юра не ввязывайся!

– Длинный Юра быстро догнал цыган и ничего не говоря, врезал одному из них в ногой в область печени. От такого удара тот с искажённым лицом, сел на коленки. Подоспел старший цыган и они вдвоём навалились на длинного, слегка намяв защитнику бока. Однако возмущение окружающих, заставило цыган удалиться. Обнимая испуганную попрошайку, Юрий вернулся с ней за свой столик и усадил рядом с собой. Он поставил перед ней свою тарелку с тушёным мясом и сказал:

– Ешь, мясо я не пробовал.

– Юра, это кто? – Удивлённо спросила хорошо одетая спутница Юрия.

– Знакомая Кэт, вместе в дурке сидели.

– Ты шутишь. Посмотри в каком она виде и ты посадил её с нами вместе за один стол. Неужели ради неё, ты готов испортить наш многообещающий вечер?

Однако Юрий будто не слышал свою красивую собеседницу и обратился к попрошайке:

– Ты зачем смылась с психушки, я же говорил, ты здесь пропадёшь. – Бродяжка молча и жадно поедала мясо, взяв его грязными руками и тогда Юрий добавил: – Юбку с платком, в церкви слямзила?

– Вот и нет. Я у Него попросила и Он разрешил, взять нуждающимся. – Женщина лицом показала на Отца Небесного.

– У тебя в голове появился голос? Дело дрянь.

Попрошайка оставила недоеденный кусок мяса и грязными руками схватила за руку Юрия:

– Лорд, не отправляй меня в психушку, тогда я не смогу видится с Настей.

– Дальше произошло то, что поразило больше всего наших притихших подружек. Этот одетый с иголочки пижон, с тонкой ниточкой усов над губой, делающих выражение его лица презрительно-нагловатым, взял салфетки из стаканчика и стал вытирать руки и лицо попрошайки. Затем он подозвал официантку и расплатившись, направился к выходу вместе с нищенкой.

– Юра, а я! – Жалобно напомнила о себе его прежняя подружка.

– Созвонимся. – Ответил Юрий на мгновение обернувшись.

– У меня телефона нет. – Девушка встав из-за стола, подбежала к нему: – Дай денег этой нищенке и пусть идёт. – Девушка попыталась задержать молодого человека за руку, но тот отстранился молвив через губу:

– У тебя жаркое остынет.

– Ты оставляешь меня одну, дай мне хотя бы денег на такси.

– Кать, дай ей на метро. – Попрошайка протянула девушке коробку и та мгновенно похватала оттуда купюры. Тогда Юрий добавил: – Ну и кто у нас нищенка.

– Возле кафе остановилась милицейская машина и из неё вышли два сотрудника в форме. Они попытались задержать Юрия с попрошайкой, но тут как по команде к ним подскочили наши подружки и крутя у тех перед лицом свои удостоверения, вынудили продажных ретироваться.

– Странный тип. – Расставаясь сказала Маша: – До понедельника.

Когда в понедельник наш опер уполномоченный в юбке задорно перепрыгивая лужи, приближалась к своему отделению милиции, её окликнул чей-то голос:

– Серафима!

– Она обернулась и увидела беглеца, Марчука Сергея:

– Вы. – Растерянно сказала Александрова: – Я бы хотела извиниться, за нашего сотрудника.

– Я вам хотел сказать, я не убивал жену Барсукова и её любовника.

– У вас есть алиби?

– Какое алиби, вы же матери не поверите.

– Значит убийца Барсуков?

– Не верю я, что Пашка замочил любовничков. Это подстава.

– Откуда у вас такая уверенность, в невиновности Барсукова?

– Воспитание у него такое, баб не бить, а любить. Простите за баб. Если бы Лёлька не гуляла, она бы из него верёвки могла бы вить. Ну, в общем он ей всё прощал.

– Барсуков уверяет, что вы целый день пили вдвоём.

– Так и было.

– И в квартире у Барсуковых вы пили?

– Начинали.

– В квартире у Барсуковых, кто-то подвернул оторвавшийся утеплитель, отчего входная дверь не захлопнулась.

– Вот как. А знаете Серафима, мне кажется я знаю, кто на самом деле убийца. Был третий. Мой старый знакомый, он нам бутылку поставил, а мы с Пашкой и загудели.

– Вы начали пьянку у Барсуковых?

– Да. Я встретил Клёпу и он проставившись, предложил распить пол литра за встречу. Выходит я сам и подставил Барсука. Серафима простите, мне пора.

– Сергей, что вы собираетесь делать? – Но Марчук уже нырнул в пролёт двора и скрылся из виду.

В кабинете было пусто. Серафима повесила пальто на вешалку и подошла к своему столу, на котором лежал портрет Путина в рамке. Она взяла портрет президента в руки и попробовала повесить его на стену, но с пола у неё не получилось. Тогда она подкатила свой стул-кресло и скинув туфли, встала на сиденье, сразу поняв что совершила ошибку, потому что прежде нужно было зафиксировать кресло. Балансируя, она наконец поймала равновесие и аккуратно повесила портрет на стену. В этот момент, дверь сзади неё распахнулась и в кабинет кто-то вошёл. Цветная, гофрированная юбка Серафимы, в которой она так ловко догнала Марчука, потянулась вверх, из-за поднятых рук, тем самым обнажив не только красивые ноги, но и предательский шов, разъехавшийся колготки. Наша девушка суетливо опуская руки, не справилась с креслом, которое заскользило, убегая из под её ног. Серафима с ужасом поняла, что сейчас шлёпнется о пол. Но этого не произошло, её тело повисло в воздухе. Она открыла глаза и увидела, крашенный пол. Её ноги, всё так же находились на укатившимся, офисном кресле, но под грудью и животом её держали сильные мужские руки. На коленях перед ней, сидел тот вчерашний пижон из кафе, держа её на руках, совсем не в романтической позе.

– Вы не ушиблись? – Хорошо поставленный баритон лизнул её сердце. И её воля стала вязнуть в этих печально-облачных глазах, где навсегда поселилась тоска.

– Я гляжу вы уже познакомились. – Послышался голос Звягинцева, появившийся в дверях, вместе с Соколовым: – Да не держи ты её как колбасу, всё ж таки это наш ценный сотрудник.

– Да тут сплошные ценные кадры, ещё не успел познакомиться и сразу на колени бах. – Уязвлено добавил к сказанному Илья.

Пижон быстро встал с колен, поставив смутившуюся Серафиму на ноги.

– Алексей Анатольевич, я портрет президента на стене закрепляла, ваш волшебный стул-кресло из под ног и уехал. – Оправдывалась Серафима, надевая туфли.

– Понятно. Значит это твой спаситель. – От таких слов начальника Серафима смутилась ещё больше, а в глазах Ильи промелькнуло что-то мутное: – Наш новый сотрудник, старший лейтенант Сергеев Юрий Николаевич. Ну что у нас там, по двойному убийству? – Сразу к делу перешёл Звягинцев.

Соколов на павах старшего стал докладывать:

– Экспертиза подтвердила, кровь на рубашке Барсукова, соответствует крови на ноже и принадлежит убитым Гусееву и Барсуковой. Однако же Барсуков своей вины не признает. Отпечатки на ноже смазанные, идентифицировать не удалось. На кухне отпечатки стёрты, но на стакане имеются пальчики некого Марчука Сергея, тюремное погоняло – Серый. При попытки наладить с ним контакт, подался в бега.

– Марчука объявить в розыск.

– Алексей Анатольевич, Марчук встретил меня сегодня перед отделением милиции.

– Вот как.

– Он утверждает что не причастен к убийству Барсуковой и Гусеева. Впрочем в причастность Павла Барсукова к убийству, тоже не верит. С ними на квартире был ещё третий, некий Клёпа, он и затеял предстоящий сабантуй, сам же таинственным образом исчез.