Космияне. Часть 1

Голос Сайфур был заглушен двухминутными радиопомехами, потом из динамика полилась ласкающий слух сингл на английском языке: лондонское радио транслировало свои шоу-радиопередачи.

***

Наутро после завтрака, сохраняя хорошее настроение, Сайфур ранней птичкой появилась в ИКИ. Хитрая девушка поставила перед собой практически невыполнимую задачу. Она знала, что пославший её в этот город мужчина ждал от нее положительных действий, и времени для раздумья у неё не было. В эти последние дни она лихорадочно искала нить ответа, чей обрывок, преодолевая лабиринты тайн аппарата, мог привести к столь желанному для неё успеху. Размышляя о плане, с подпунктами и в деталях выработанном ею вчера вечером, она рассчитала всё, теперь от неё требовалось лишь ухватиться за наиболее важную часть возникшей проблемы, о которой её проинструктировали в родной галактике.

– Юноша! – отвлекаясь от мыслей, обратилась она к молодому человеку, стоявшему у запертой двери деканата. – Не подскажешь, где тут находится лаборатория Всеволода Максимовича?

Вопрос девушки не возымел ожидаемого эффекта. Поглядев на неё расширенными от удивления глазами, парень без слов удалился.

– Кто тут меня спрашивает?

Желдин подарил девушке широчайшую улыбку, на что она лишь тяжело вздохнула. Она и не предполагала, что Желдин, объявившись в ярко освещённом коридоре, будет способен следить за ней.

– Чем на сей раз мог бы быть вам полезен? – спросив, Желдин на лице девушки наблюдал одно лишь смущение. В эту минуту встречи с ней, ему показалось, что у Сайфур есть готовый ответ.

– Здравствуйте, господин Желдин! – Сайфур, быстро оправившись от явного промаха, с улыбкой на устах произнесла приветствие. В ответ астрофизик одобрительно закивал головой.

– Вы так неожиданно подошли, что у меня дух захватило. Умеете вы появляться в нужный час.

– Это правда? – с интересом вопросил он, только сейчас примечая в чёрных волосах красавицы серебристую шпильку.

– Конечно, да! – в ответ сказала она – Я искала вас с самого утра. На этот раз я заинтересовалась радиохимией.

– Вот как? – удивился астрофизик. – Интересно, интересно. Продолжайте.

– Не удивляйтесь, Всеволод Максимович, – отвечала на это она – Это так. Не могла бы я, находясь в вашей лаборатории, с вашей помощью на практике ознакомиться с ходом реакций ряда радиоактивных элементов? Например, кюрий, радий, плутоний и уран.

– Конечно, можете. Неужели вы это говорите всерьёз? – больше прежнего удивился Желдин – Решили покопаться в механизме деления ядерных частиц? Извини, Сайфур, но наша научная группа профилирует только межзвёздные и термоядерные взаимодействия внутри планет, бурно и чересчур активно активизировавшиеся в космофизической основе системы S. Удивительно, но факт. Ампулы с названными вами элементами пропали из моей лаборатории не так недавно. Совпадение?

– Как? – девушка побледнела.

– Да, красавица! – убеждаясь в том, что попал прямо в цель, Желдин стал более подробно излагать своё мнение, находя в Сайфур идеи, волнующие его ум. – Бог с ней, с пропажей. Тем не менее, ампулы пропали бесследно, виновные за их сохранность понесли наказание в виде увольнения, но не это озаботило меня. Ровно через месяц после этого тёмного происшествия, из строя выходит чаша радиотелескопа. Два года, потраченные искусными строителями Новосибирска, пошли коту под хвост. Не странная ли получается сопоставимость случаев, казалось бы, разнородных по смыслу, но имевших место события в институте?

В глубине души Желдин ликовал. Ключ, подобранный им к тайнам души девушки, на его счастье оказался удачным.

«Красная девица послана к нам теми, кто через неё силится выйти на след людей, виновных в том, что те отправили в космос какое-то сообщение. – В мыслях Желдина росла уверенность в своей правоте. – Антенна, не выдержав поля передающейся на неё энергии ядерного взаимодействия, вышла из строя. Я посмотрю, как она поведёт себя, а то…».

– Но кто, что подсказывает ваше чутьё, мог это сделать? – девушка вопросом оборвала ход его мыслей – Ведь они опасны для всего живого.

– Разумеется, Сайфур! Клетки погибали, испытав воздействие радиации. Не взял же их кто-либо из лиц, незнакомых с их воздействием на организм, – с этим ответом Желдин рассмеялся ей в лицо.

– Я не нахожу никакого юмора в ваших словах! – обидчиво произнесла Сайфур.

– Я смеюсь не над вашими словами, а над тем, какое вы, по сути, недогадливое дитя. Разве вы не знаете, что их очень просто можно похитить, – руками.

Желдин опять засмеялся, но стал серьёзен, каким она прежде его не видела. Это продолжалось недолго.

– Не держи на меня обиды, Сайфур! – рукой вытирая слёзы, от смеха выступившие на глаза, примирительно произнёс Желдин – Ампулу с радиоактивными элементами взяли чьи-то руки, облачённые в перчатки, покрыты тонким слоем свинца.

– Злоумышленников обнаружили?

– Пока что, нет – поняв, куда девушка клонит разговор, ответил он – Но я догадываюсь, кто они.

Замечая девичий взор, горячо обдавший его, учёный продолжал свои рассуждения: Выведя из эксплуатации радиотелескоп, со своей стороны похитители допустили непростительный промах, что и выдало их с головой. Дело в том, Сайфур, что ограда, и поныне кольцом окружающая Центр, явилась неопровержимым доказательством, от которого, предъяви я им обвинение в умышленной порче вузовского имущества, без последствий уголовного характера, вряд ли бы они отделались. А тогда, расхаживая по кабинету, я задался вопросом, расставившим всё на свои места. Нельзя ли на миг допустить, что нерадивые любители посылок собственных сообщений в космос, в бегстве с места преступления, могли оставить отпечатки пальцев на ограде? Через неё, скорее всего, они и проникли в любимый всеми за тень дворик. Так как чужой, а это допущение маловероятно не мог пойти на создание происшествия, я пришёл к мысли, что это сделал кто-то из наших студентов. Но кто? В своей телеграмме, отправленной от моего имени в криминальную полицию, в разбирательстве этого дурно пахнущего дела, я призвал на помощь дактилоскопистов. Ответ поступил на следующий же день. На мой домашний адрес его прислал криминальный сыщик Василий Андреевич Мальченко. В нём коренастый и крепкий в плечах мужчина заблаговременно заверил меня, что дело сдвинется с точки, и виновные в этом преступлении незамедлительно понесут заслуженное наказание. Он попросил меня о встрече, которая и произошла через два дня. Дабы у наших питомцев случаем не появилась мысль, чужеродная для их интеллекта, я попросил Мальченко провести работу своих подчинённых полицейских в качестве маляров. Моя просьба была удовлетворена. Перед тем, как чёрной краской замазать металлический стержень ограды, его специалисты аккуратно снимали отпечатки пальцев, вещественное доказательство о наличии в этом поступке горе мечтателей предумышленного действия в совершении преступления. Есть подозреваемый, а статья для него всегда подберётся! Как вы думаете, – Желдин задал свой вопрос – справились ли они со своей работой?

Сайфур отрицательно покачала головой.

– Глубоко ошибаетесь, ещё как справились. – Желдин заверил её – Через день после безупречно проведённой ими работы в качестве маляров, я успел получить от Василия Андреевича пакет с фотокопиями отпечатков пальцев, что были оставлены на основании ограды. Я распорядился, чтобы в ближайшее время деканат письменным приказом, под предлогом борьбы с ОРЗ, рекомендовал преподавателям и студентам пройти медосмотр. Он был напечатан, завизирован личной подписью Жасминова, и в качестве юридического документа был вывешен на доске объявлений. И пошло, поехало. Во время прохождения массового медосмотра доктор Марченко, анализируя состав крови, как бы ненароком просил каждого пациента, кто был у него на приёме в медпункт, перед тем, как выйти из помещения, для здоровья выпить стакан минеральной воды. После чего ревностные служители клятвы Гиппократа аккуратно скатывали со стакана отпечатки пальцев реципиента, и добросовестно заносили их в картотеку личности. И вскоре меня в институте навестил майор Мальченко. Игорь Иванович сказал мне, что, «отпечатки пальцев из медпункта точь-в-точь помогли ему идентифицировать личности двух студентов».

И тут, для себя обнаружив, что доверительная беседа с девушкой зашла слишком далеко, астрофизик запнулся. Сайфур всё поняла, но решилась на последний вопрос: А где хранятся криминальные факсимиле?

– У меня, дома.

Астрофизик понял, что проговорился, но об этом сожалеть было поздно. Сказанного слова назад не возвратить, какие бы жертвоприношения на алтарь жизненного опта не приносил человек. Отчаяние за то, что не смог выправить некогда поправимое, в его представлении чётко связывалось с понятием разумной достаточности и неадекватным течением Хроноса. Стараясь безуспешно сбить девушку с толку, и в мыслях ругая себя за откровенность, Всеволод Максимович произнёс: Если вы пожелаете, сегодня вам предстоит стать свидетельницей астрофизических наблюдений за звёздной системой S, проводимых нашей исследовательской группой. Она, представляете, удалена от границ Млечного Пути на неисчислимые парсеки. Многие из моих коллег, включая и вашего покорного слугу, выдвинули предположение о том, что это система обречена в скором времени покрыться протозвёздным облаком, – сделав резюме, Желдин заметил лёгкое вздрагивание плеч девушки. Опомнившись, она деликатно подавила выпад учёного в свой адрес: Не знаю, господин Желдин, что и сказать. Без сомнения, межзвёздные миры завораживают любого обитателя нашей планеты, я уже сейчас предвосхищаю наступление момента, когда через окуляр астроприбора буду рассматривать расплывающиеся точки небесной красоты. Я завидую потомкам. Именно им, а не нам, суждено разорвать негармоничное развитие этого мира, привести его в соответствие с общепринятыми в других цивилизациях законами, таким образом облагораживать своё место обитания, чтобы сохранить исчезающих собратьев по природной среде обитания.

«Девушка благоразумно поступает в час, трудный для своих планов», – кивком головы астрофизик согласился с ней. Поблагодарив за беседу, прошедшую в духе взаимопонимания сугубо личных интересов, Сайфур попрощалась с Желдиным.

…По пути, в библиотеку, задумавшись о своём, Сайфур столкнулась с Виктором, студент спешил на лекцию по высшей математике. Механически извинившись перед остолбеневшим от такой встречи юношей, зазноба его сердца с отсутствующим взглядом направилась к выходу. Она по полочкам раскладывала прошедшую с астрофизиком беседу. Обескураженный таким невниманием, юноша влюблённым взором долго провожал фигуристую девушку, пока та окончательно не исчезла за дверью проходной залы. С загадочной улыбкой проследив за этой сценой, Желдин удалился в свой мир астрофизических абстракций, что посетили его в стенах Радиотелескопного центра.

Слова астрофизика, неосторожно произнесённые в её присутствии, произвели в сознании девушки взрывное действие.

«На негативах есть имена тех, кто послал радиосигнал. Сейчас они нужны отцу, как воздух и вода. Не в моей манере улетать с какой-либо планеты, не разузнав всё, что мне надо. Я наяву наблюдала спектр цветов, чьи оттенки, словно бесчисленное количество камней на дне океана спутника Европа, так и подмывали меня найти аппарат, опасный для всех известных форм вселенской жизни. Многим обитателям звёздной „пустыни“ S хорошо известно, что мой отец редко когда ошибался».

Сайфур с подобными размышлениями, спокойно бродила по тротуару города.

«Но как мне выйти на этих субъектов? – проносится у неё в голове, – Каким зигзагом действия найти выход из создавшегося тупика?».

– Почему это не знаю? – собственный вопрос, громко произнесённый ею сейчас, испугал девушку. Сайфур остановилась у дома Галины. В окнах горел уютный свет.

«Кажется, я нашла!».

Сайфур вошла в дом, начинающий отбрасывать тени в наступающую черноту. Спокойная и нежная.

День для Галины прошёл так незаметно, что это не преминуло повлиять на диалог, поздним вечером происшедший между ними.

– Галина Петровна!

– Да, моё солнышко. Я слушаю, говори.

– У меня к вам разговор.

– Какой?

– Сегодня преподаватель пригласил нас в гости. Ему неловко от того, что он к нам ходит, а мы к нему забыли дорогу.

Сайфур терпеливо ждала от Галины ответ. Галина, весь день, посвятив наведению порядка в домашнем хозяйстве, находилась в хорошем расположении духа, что и сказалось на её словах: Вот, милая моя, поедим, тогда и нанесём Всеволоду наш ответный визит вежливости.

Не находя в этих словах ничего подозрительного, Сайфур согласилась с предложением Галины.

…Поздним вечером, возвращаясь с работы астрофизик, как обычно, приготовился к тому, чтобы подкрепить нуждающийся в пище организм плотным ужином. Подогрев его, он принялся, есть голубцы в капусте, тоскливым взглядом уставившись на скатерть кухонного стола. Покончив с ними, он стал медленными глотками попивать горячий кофе, заранее предвкушая себе ночную работу над решением проблемы взаимодействия термоядерных частиц в протогалактических туманообразованиях. Только он сделал глоток из чашки, как в дверь кто-то настойчиво несколько раз позвонил.

– Сейчас! Да иду я, иду! Одну минуту!

Ловким движением руки Желдин открыл газ, чиркнул спичкой, зажёг пламя конфорки, на неё он поставил греть утренний бульон. Чтобы не прокис.

– Ах, это вы! – впуская в одинокую квартиру Галину и Сайфур, Всеволод Максимович приятно удивился. Закрывая за собой дверь, он последовал за ними.

– Проходите в библиотеку. Если нет, то можете пройти на кухню, и сварганить что-нибудь съедобное. Одним словом, дорогие вы мои, будьте как дома. Надеюсь, общество старого холостяка вас не потревожит.

Сказав, Желдин улыбнулся редкой улыбкой. Женщины от него были в полном восторге.

– Ваше общество, уважаемый Всеволод Максимович, ценится не только студентами, но и нами – польстила девушка. Она держала себя у Желдина непринуждённо – В свою очередь, я и Галина, мы думаем, что своим приходом не помешали вашей способности узреть на небесах то, что недоступно нашему житейскому разуму.

В разговор вмешалась Галина, говоря: Надеюсь, что для всех нас этот вечер пройдёт наиприятнейшим образом.

– Безусловно – поддакивая сестре, учёный, одобрительно закивал головой, не сводя глаз с Сайфур – Я буду рад подискутировать с вами по любому вопросу. Что же вы стоите? – Желдин вдруг спохватился – Присаживайтесь там, где вам будет удобно.

Женщины расселись по креслам, что полукругом стояли около письменного столика, и не рисковали первыми начать беседу. Всеволод Максимович, проявив внимательность, отлучился на кухню, вместо кастрюли с бульоном поставил чайник. Подогрел его. И принёс им на стол две чашки кофе, сел в кресло и начал говорить: В последнее время часто приходится слышать мнение лиц, неосведомлённых о насущных потребностях человечества в открытиях, каждый год производимые астрономами, что эта наука бессмысленна. Якобы, давайте решим приземлённые проблемы, а следом за ними поспеют и эмпирические. Им ведь не понять, что если земляне вложат в эту науку средства, то через сравнительно минимальный срок человечество получит назад не только затраченные средства, но и в качестве дивидендов станет осваивать новейшие технологии, приобретая колоссальный научный опыт, которому цены нет. Понимаете, наше общество не должно разрушать фундамент, на чём держится астрономия. В своё время он был заложен Эратосфеном, Птолемеем, Кеплером и Декартом, Коперником, Хабблом, вавилонскими, индийскими и арабскими звездочётами. Гершель и Амбарцумян, Оорт и другие авторитеты должны навечно остаться в памяти благодарных потомков. В конце концов, мы есть цивилизация, а не какая-нибудь толпа невежественных фанатиков, в древние времена уничтожившая Александрийскую библиотеку. Если бы вы знали, как она была богата по содержанию знаний, каждый свиток, и каждый иероглиф содержал собой представления древних о земле и небе, был дороже всех вместе взятых земных бриллиантов. Я не хотел бы, чтобы наше общество подвергло уничтожению те книги, которые помогают ему стать не только просвещённым во многих разделах естествознания, но и способствуют осознанию человеком своего места во вселенной. Астрономия помогает человеку ощутить всю космическую гуманность науки, она не терпит, когда её знания и методы, приложенные к этим знаниям, оказывались тем инструментом, который оборачивался против живых существ. Да, да! Я не шучу. Специалисты взяли их в свой арсенал вооружений, ими верховодят другие существа, те, кто желает господствовать во многих галактиках. Земная цивилизация хорошо помнит трагические этапы своего развития, когда господствовала и бесчинствовала инквизиция, произошло сожжение Бруно, принуждение Галилея к отречению от известной истины, когда имел место конфликт между католиками и протестантами, между христианами и мусульманами, где гибли сотни просвещённых людей своего времени. И если мы мысленно постараемся возвратиться на столетия назад, то участь живого трупа церковью была начертана английскому учёному 13 века Роберту Бэкону, когда шесть с половиной столетий по Европе бродила чума, унёсшая в могилу миллионы жизней. Да и прошлый век не исключение. В такой образцовой по интеллекту стране, как Германия, сжигали книги таких учёных, как Эйнштейн, Ферми, дуэта Кюри, только за то, что они не стали сотрудничать с нацистами и эмигрировали. Не исключение и сталинский ГУЛАГ. Ещё библейских времён для борьбы с просвещением невежество всегда к действию призывало свою верную служанку Саламандру. Мистический символ огня пожирал вокруг себя всё, что в его пламенную и ненасытную пасть бросало невежество, чьи представители ханжески прикрываются сутаной и полицейской формой. В 21 веке невежество почти исчезло, но его рудименты остаются, в том числе и в науке, которой я беззаветно служу. Дай земляне мощный импульс астронавигации, и взамен они получили бы ключ изобилия, подобранный к тому неисчерпаемому источнику энергии, имеющейся во вселенной. Протяни умелую руку и усовершенствуй технологию.

То есть, ты предлагаешь, чтобы наша цивилизация, качественно приспособив технологии к суровому космическому пространству, сделала головокружительный рывок в космической навигации? Ты согласна со мной, Сайфур?

Ответа не последовало. Увлечённые беседой пожилые люди и не заметили, как девушка вышла из поля их зрения. Плавным движением, поднимаясь с кресла, Галина окликнула девушку: Сайфур! Ты где?

– Я здесь, на балконе.

Выйдя на балкон, где стояла астровизуальная установка, Галина за плечи обняла Сайфур, и прижала к сердцу. Та лишь вздрогнула.

– Что ты тут без нас скучаешь, милое дитя? Тебе неинтересно, как мы с братом ведём научно-примитивные разговоры?

О, нет! – возразила девушка – Я всего лишь вслушиваюсь в ночь и наслаждаюсь панорамой неба. Не правда ли, как красиво мерцают звёзды, а особенно, вон, видите, та звезда в верхней части Малой Медведицы.

Слова Сайфур вместе со вздохом, тяжко вырвавшимся из её груди, канули в пространство.

– Да, Сайфур. Ты права.

Девушка и Галина обернулись. Желдин вышел на балкон, расположившись за спиной Галины.

– Эта звезда особенная. Полярная. По её сиянию ориентируются не только путники, бредущие по далям густых и непроходимых лесов, но она является путеводной звездой и для мореходов, навстречу попутным ветрам плывущие в неизведанные края. В недалёком будущем, не вредно и помечтать, межгалактические корабли, бороздя бескрайний звёздный океан, по этой загадочной звезде так же будут держать свой курс.

Эти фразы смутили Сайфур. Особенно в тот момент, когда астрофизик обменялся взглядом с Галиной. Женщина поняла заложенный в нём смысл.

– Благодарю вас за вечер! – Сайфур нашла в себе силу сказать эту фразу прощания. – Я никогда, слышите, никогда не забуду вас, ваше гостеприимство и внимание, а мне надо идти готовиться к завтрашнему дню.

Девушка бросила вопрошающий взгляд на Галину.

– Сайфур права, Всеволод! – Галина ласково улыбнулась брату. Она стала невольным свидетелем психологического нажима астрофизика на сознание Сайфур. – Ты не сердись на нас. Нам, действительно, пора домой.

Всеволод Максимович не возражал. Попрощавшись, Галина и Сайфур, покинув квартиру, пошли по лестнице, которая вела вниз, и вышли на тротуар. Луна в небе, взяв на себя роль ненадоедливого и приятного гида, освещала путь нашим путницам, на их волосы, проливая кванты серебра. По дороге к её дому они молчали, пока на Галину не нашло романтическое наваждение.

– Послушай, что я тебе скажу, – голос Галины звучал успокаивающе – Когда-то в свои неполные семнадцать лет я всю ночь под открытым небом проводила в разговорах со своей первой любовью, с тем человеком, ставшим мне верным и нежным супругом до конца своих дней. Тогда Луна, точно так же, как и сейчас, словно добытое Ясоном золотое руно, белесым светом освещала дорогу любящим сердцам. В те незабываемые минуты мы были несказанно счастливы. Но забыть, не вспоминать, – я не могу, не смею. Эти воспоминания обжигают мне душу.

– Да, Галина! О своём прошлом вы рассказываете с сентиментальным сожалением, но что поделать, все мы на этой земле временны. Ничто не вечно перед Богом.

Галина остановилась и окинула взглядом девушку. Она ужаснулась. Говоря ей эти слова, Сайфур хранила невозмутимое выражение лица, вся была в своих мыслях, и это её пугало.

«Попались в золотую клетку, райские птицы, – про себя думала Сайфур, не обращая внимания на волнение Галины – Вам не ускользнуть из цепкости моих пальцев, космические медиумы. Виктор и Николай. Я даю вам честное слово. Я инсценирую ваше исчезновение по типу исчезновения легендарного Ромула, и ни одна живая душа не возьмётся за ваши поиски. Я – то знаю людей. Организуют поиски, да и разойдутся, отложив само розыскное дело в долгий ящик. Физические носители чудовищной для космиян опасности, вы на себе познаете всё, к чему стремятся ваши буйные головы. С завтрашнего дня надо перенаправить цель своих исканий из квартиры учёного на студентов, и заняться интроспекцией собственных поступков в будущем. А сейчас…».

С неохотой обрывая такие мысли, Сайфур вслед за Галиной переступила за калитку и вошла во двор. Через час разгоревшаяся в природе ночь лунным сиянием осветила комнату, у окна стояла Сайфур и смотрела на двор, над ним в небе разблестелись звёзды. Ночной воздух пах садом, и в её новых замыслах продолжал вызревать план по предотвращению экспансии землян в глубины космического мироздания. Галина, укрытая старинным пледом, мирно спала в своей постели, полностью отключившись от восприятия внешнего мира. Сайфур сошла с лестницы во двор, отзвучали на дорожке сада её быстрые шаги. Выйдя за дом, девушка начала тихонько прокладывать свой маршрут к заранее намеченной цели.

…Студенческое общежитие пребывало во мгле ночи, не нарушаемой людьми. Было далеко за полночь, но юноше почему-то в этот час не спалось. Рядом на другой кровати сопел неугомонный Николай, что-то бурча себе под нос. Какая-та доминанта в мозге застопорила в организме процессы, регулирующие сон, но студент уяснил для себя, что элементарно перенапрягся от учёбы. Ему необходимо было расслабиться. Виктор не мог забыть черных волос девушки, они ласкали его взор своими мечтательными волнами, ниспадавшие на хрупкость её плеч.

«Девушка пока не знает, кто мы. Иначе в данный час я не пребывал бы тут с Николаем. Но есть ли гарантия, что рано или поздно, но она по известным лишь ей факторам узнает тех, кто послал свои радиопозывные в космос?» – мучаясь этим вопросом, юноша поворачивался то вправо, то влево, стараясь забыться во сне.

«Никак бессонница?!» – решив, что это так, Виктор встал на ноги. В темноте его взгляд нашёл чёрный контур радиоприёмника. Радиостанции вели свои передачи на избранном числе дискретных частиц. Настроив его на лондонскую радиоволну, он стал наслаждаться звучанием классической музыки, неземная природа которой сковывала его внимание. Но сердце юноши подсказывало, что может произойти приятная неожиданность. И он не прогадал. Он обомлел, когда вместо музыки ему послышался звонкий голос любимой девушки, своими переливами очаровавший его: Как слышно меня? Отец, спешу передать вам последние известия с этой забытой всеми космическими цивилизациями солнечной окраины. Невероятно, но свершился факт. Вчера мне удалось обнаружить тех, кто послал свой радиокод в наши звёздные скопления. Я обнаружила их фамилии на полицейских негативах фотокопия отпечатков пальцев x и y. Виктор Дагос и Николай Лотман. Первого парня я знаю в лицо, сегодня попытаюсь установить, где обретается личность второго. Они виноваты не только в том, что изобрели оружие поражающего параметра, но и скрывают его, оставаясь внешне невозмутимыми.

Обнаружив из слов девушки, что они разоблачены, юноша от неожиданности подпрыгнул, да так неуклюже, что очутился на полу.

– Ты чего шумишь, приятель? – проснувшись, недовольным голосом пробурчал Николай.