Homo Spiritualis. Диалоги

Итак. Надо продолжать контакт. Продолжать задавать вопросы, думать, беседовать, собирать по крупицам факты и анализировать их. Учиться, наконец. Рано делать окончательные выводы. Время разбрасывать камни и время их собирать.

– Ментор, спасибо за объяснения. Я хотел бы продолжить встречу с Экселенцем.

– Я тоже, – сказал Блик, появляясь из коридора.

Блик улыбался. На его лице не было заметно недавней печали. Это меня приободрило.

– Блик, я тут переговорил с Ментором…

– Знаю. Макс, позволь мне сказать несколько слов, чтоб устранить возникшее недопонимание.

Я кивнул.

– При нашем расставании я сомневался, что беседа будет иметь продолжение. Ментор достаточно точно уловил суть произошедшего и в максимально упрощённом виде попытался тебе эту суть передать. Я был самонадеянным глупцом, положившись на классическую линейную теорию… Так всё и выглядело. И мы бы больше не общались. Если бы не одно «но». В тебе зародилась кроха сомнения. И ты не наплевал и не растоптал её… А это небольшое, но отклонение от линии. Ты не смирился со своим сомнением. Ты решил озвучить его…

– И это что-то решило?

– Это решило всё. Это решило мои сомнения. Это означает, что я, возможно, всё-таки прав. Хоть в чём-то… А, не важно! Диалог продолжается.

– Значит, мир?

– Да ты что?! Разве мы ссорились? Конечно, мир!

– Ну и чудненько. Знаешь, я тут пытался найти какую-нибудь тему. Обсудить. Представь, ничего стоящего не нашёл.

– Да ладно, Макс! Что по мне, так все темы интересны.

– В них же ничего загадочного. Всё уже объяснено. Стройно и логично. Или скучно.

– Скучно? И «парадокс чайного листа» – тоже скучно?

– Там же Эйнштейн всё разложил по полочкам.

– Прекрасно, молодой человек! Можете заварить чашечку чая? Только не пакетик. Есть рассыпная заварка?

Я слегка оторопел. Последние фразы были произнесены тихим, усталым, слегка скрипучим голосом. На месте моего собеседника сидел пожилой сухопарый человек. Грива седых волос, пышные усы с проседью, костюм тройка. Не узнать невозможно. Альберт Эйнштейн. Собственной персоной.

– Блик! Предупреждать надо. Ты у нас, оказывается, трансформер.

– Не я, молодой человек, а мой аватар. Не отвлекайтесь. Вы собирались провести эксперимент. Проверить на практике мои выводы.

Что ж, эксперимент, так эксперимент. Тем более, эксперимент впервые проводится с инопланетным участием. Мы с Эйнштейном отправились на кухню. Правда, я решил не тратить на наши цели элитные сорта чая. На дальней полочке у меня завалялось полпачки какой-то низкосортной заварки. Память о неудавшихся кулинарных изысканиях.

Невольно поглядывая на своего великого напарника, я приступил к работе. Литровая жестяная кружка. Три щепотки сухого чая. Кипяток. Процесс пошёл. Столовой ложкой раскручиваю жидкость по часовой стрелке. Вихрь вращения разнёс чаинки по всему объёму кружки. Постепенно скорость вращения ослабевает. Чаинки понемногу группируются в центре дна. Всё, как положено.

– Ну, и? Вот он, эксперимент. Что сейчас, что сто лет назад. Просто и наглядно.

– Вы думаете, всё так просто? Да, всё просто. Но совсем не так. Смотрите, молодой человек. Смотрите внимательно и анализируйте.

Смотрю. Анализирую. Чай заварился. Цвет насыщенный. Почти красный. Чаинки внизу. На поверхности в серединке вертится пара каких-то мелких щепок. Это и понятно, не молочный же улун… На что ещё смотреть? Видимо, надо отследить тороидальное движение. По теории моего напарника, то есть, по Эйнштейну. По центру вверх. По стенкам вниз.

Снова раскручиваю ложкой жидкость в кружке. В центре образовалась воронка. Чаинки переполошились. Движутся вместе с водой по кругу. На всех уровнях. Ждём. Вращение замедляется. Воронка почти незаметна, только центр обозначают непотопляемые щепки. Чаинки собираются в центре дна. Траектории у них разные. Не то, что бы по тору… Какие-то, действительно, движутся вниз вдоль стенок. Какие-то прямо из середины кружки планируют по спирали навстречу к своим. Можно, наверное, при желании сказать, что движение идёт по Эйнштейну… А можно и не сказать. При обратном желании. Спорно как-то. И что это доказывает? Несовершенство экспериментальной базы. Вот что!

И тут до меня дошло. Я не на то смотрю. Если верить великому Альберту, движение воды идет вверх по центру кружки. А по поверхности расходится к стенкам. Щепки должны быть отброшены к периметру поверхности постоянным потоком, бьющим из центра…

У меня аж дыхание сбилось. Хватаю ложку и снова раскручиваю жидкость. Теперь, зная на что смотреть, замечаю, что, скорее всего, основное движение чаинок направлено от стенок к вертикальной оси кружки. К центральной оси. По всей её высоте. И сверху, и снизу, и в середине. И на щепки это действует. От стенок к центру. Никакого тороидального движения. Вот это да! Я спорю с самим Эйнштейном!!!

Я повернулся к напарнику по проводимому эксперименту. Но Блик снова стал Бликом.

– С ума сойти! Фантастика! Выходит, Эйнштейн ошибался?!

– Вряд ли. Скорее, просто, решил поиздеваться над солидными академиками. Отомстил за что-нибудь. Тот ещё шутник был…

– Блик, а в чём же здесь дело? Почему они всё-таки в центре собираются?

– Макс. Без обид. Пойми меня правильно. Я не могу тебе рассказать ничего такого, чего бы ты сам не знал. Только чуть-чуть направляю. Чуть-чуть. Остальное ты сам.

– Понял. Запрещено.

– Пошли в комнату. Сяду на твой магнит. Не зря же подготовил.

Мне стало немного неловко. Чуть-чуть… Но потом я подумал, что это я мнусь? Да, сомневаюсь. Да, проверяю. Ставлю эксперименты. Но это же с его разрешения. Открыто. Если бы что-то могло навредить моему гостю, он бы предупредил.

Посидев на магнитном круге, пришелец переместился в кресло. Я взял магнит и повернулся к Блику.

– Можно?

– Валяй!

Я медленно опустил магнитный круг ему в грудь. В живот. Стал поднимать. Прошёл через легкие. Через шею. Вошёл в мозг. Вернее, туда, где у людей расположен головной мозг. Никакого сопротивления. Никакой реакции…

– Макс, а что ты знаешь о магните?

– Что? Не отвлекайтесь, пациент. Дышите. Не дышите. Ничего не беспокоит?

Настроение у меня было приподнятое. Хотелось шутить, дурачиться. Хотя поведение чаинок для меня осталось загадкой, в тот момент я ощущал себя учёным, совершившим грандиозное открытие. Я обнаружил прореху в доказательствах Эйнштейна. Для меня это прорыв. Творческий акт. Прав Ментор. Мыслительный процесс, творчество вызывают положительные эмоции. И ещё какие!

– Ладно, Макс, кончай. Хватит ерундой заниматься. Так, что о магните?

Я оставил магнитный круг на столе и расположился в своём кресле.

– А что о магните?

– Ну, что ты знаешь о магните вообще? Из школы, например. Из института…

– Магнит… Вещь обычная. Много где применяется… Железо притягивает. Взаимное притяжение. Да, его можно заменить электромагнитом. Это катушка из проводника. Ток пускаешь, получается магнит. Тоже железки притягивает… Катушка создаёт электромагнитное поле, через которое происходит взаимодействие. Земля ещё магнитом является. Вся планета.

– Хватит, хватит. Прекрасно. Много знаешь. Достаточно информации, над которой можно задуматься.

– Это тоже часть твоего критического императива? Акт… Как его?

– Когнитивный творческий акт. Да, это часть критического императива.

– Слушай, а этот акт… Он другое название имеет? Может, покороче?

– Конечно, имеет, Макс. Но это название не из твоего словарного запаса. По смыслу это близко к озарению, просветлению, откровению, переосмыслению. Что ты ощутил в тот момент?

Я попытался вспомнить и проанализировать свои ощущения, когда осознал, что щепок в центре воронки быть не должно. По теории, которую мы проверяли. Не должно. И что я ощутил? Как это можно сформулировать?

– Это же… Как будто решил сложную задачу, которая не давала покоя… Блюм! Какая-то вспышка в мозгу. Бум! Освещается мысль, которая была в тени. Пряталась. Ускользала. Бац! И ты эту мысль поймал. Осознал. Понял. Как будто глоток свежего воздуха… Удовольствие… Ментор сказал, что это важно для вас.

– Ну, Макс, ты даёшь! Образное мышление в действии. Хорошо описал. Собственно, называй как хочешь – бум, бац… Я пойму. А что насчет важности, это более важно для вас, чем для нас. Нам-то это привычно. Образ жизни.

– Так что? Вы там у себя всё время задачки решаете? И нам предлагаете этим заняться?

– Нет. Не задачки. Решение задач – это, конечно, полезное и интересное занятие, но разговор о другом. Помнишь, мы затронули тему стереотипов? Это такие основополагающие представления, из которых складывается мировоззрение человека. Эти стереотипы разум воспринимает, как истину. Без всякого сомнения. Пока сам человек волевым усилием не подвергает их проверке – критическому переосмыслению. Этому, кстати, сопротивляется интуиция. На психологическом, подсознательном уровне охраняет исходное мировоззрение.

– Почему сопротивляется?

– Потому что пересмотр основ – это всегда стресс. Для разума и организма в целом. Это как удаление занозы у ребенка. Болит? Ну и пусть болит. Лишь бы иголкой не ковыряли. Страшно! Вдруг будет больнее? А старая боль уже знакома. Не так страшна.

– И что в результате?

– А в результате, если выясняется, что стереотип был ошибочным, ложным, на его смену приходит новый. Переосмысленный. Более логичный. Более правильный. Он начинает стыковаться с соседями – другими старыми стереотипами. Где-то совпадает. Где-то нет. Идёт переосмысление мировоззрения. Жизненной позиции. Человек как будто перерождается… Блюм-Бум-Бац.

– Ясно. А если не пересматривать? Живет же человек нормально. Ну и пусть в чём-то заблуждается. Эка невидаль. Не буди лихо, пока спит тихо.

– Можно и не пересматривать. Можно не удалять занозу. Можно прожить с этой занозой всю жизнь. Ноет немножко, да ладно. Привычно. А можно и заражение крови получить. Летальный исход. Это уж, какая заноза попадётся.

– А если стереотип правильный? Нет в нём противоречий. Согласуется с представлением человека об окружающем мире?

– Макс! Да, тебе любой врач скажет, что профилактика ещё никому не навредила. Это как сам у себя прошёл диспансеризацию. Убедился, что здоров, и довольный живи дальше. Или как проведение ревизии на собственном складе. Хороший хозяин должен знать, что у него хранится, и в каком оно состоянии.

– Вот, Блик, и ты блеснул образным мышлением. Поздравляю!

– Спасибо. Стараюсь соответствовать.

– Значит, задачки, связанные с укоренившимися представлениями. Переосмысление мировоззрения.

– Именно так, Макс.

– И это я, придумав хохму про бухгалтерию в королевстве, изменил своё мировоззрение?

– Хочешь – верь, хочешь – нет. Но это так. Это не гигантский скачок, когда пересматриваешь один из базовых стереотипов. Это не шаг человека. Это даже не шаг муравья. Это шажок маленькой букашки. Но шажок в правильном направлении. Всё будет. Постепенно. Когда ты в докладе самого Альберта Эйнштейна нашёл нестыковку, разве не почувствовал, что эта мысль повесомее мысли о бухгалтерском балансе сказочного королевства?

– Блик, хватит! Я сейчас задохнусь от гордости. Мне всё это обмозговать надо. Может, перерывчик?

– Конечно, Макс. Только подумай о магнитах.

– Точно! Я и забыл. А это что? Так же круто? Или пустышка. Вроде профилактики?

– От тебя зависит… Но в принципе, на Нобелевскую премию потянуть может.

На несколько секунд Блик приобрёл вид статного мужчины с бородой и усами моды двухсотлетней давности. Чёрная атласная мантия ниспадала на пол. Картину серьёзного учёного завершала профессорская шапочка с кисточкой, щекочущей нос моего собеседника.

– Да ну тебя! Шутник инопланетный. Хватит прикалываться. Напомни, о чём тут думать-то?

– О том, что ты уже перечислил. О том, что сам знаешь о магнитном воздействии. Есть взаимное притяжение магнита и куска железа. Есть электромагнитные катушки. Их называют соленоиды. Аналоги магнита. Они создают электромагнитное поле. Соленоиды можно включать-выключать. Часто. Редко. С любой частотой. Есть железки. Их можно приближать-отодвигать. На разное расстояние. Комбинируй. Обдумывай разные сочетания. Хорошего вечера. До завтра!

– И тебе спокойной ночи, Блик!

Глава 5

Математика – это единственный совершенный метод водить самого себя за нос.

Альберт Эйнштейн

Закончился первый день контакта человека с представителем внеземной цивилизации. Уверен ли я, что это действительно контакт с инопланетным разумом? Скорее да, чем нет. Конечно, и Ментор в этом прав, я, наверное, никогда не буду абсолютно уверен в реальности всего происходящего. Если сейчас из моей кухни выйдет Валдис Пельш и произнесёт своё: «Это был розыгрыш!» – наверное, не очень удивлюсь. Но и не расстроюсь.

Что-то во мне изменилось за этот день. Не знаю, что. Как-то стало легче дышать. Мир вокруг стал чуть краше. Чуть ярче. Как будто я скинул лишний груз. Небольшой, но ненужный. Как будто мыслить стал немного спокойнее, немного свободнее, немного объёмнее. Не знаю, как ещё объяснить.

Наверное, был бы рядом со мной врач-психолог, он бы смог дать профессиональное заключение. И поставить диагноз. Например, эйфория. Или шизофрения. Кстати, допускал я и возможность галлюцинаций. Или какого-нибудь супер-пупер с прибамбахами воздействия на мозг… Не знаю… И, скорее всего, никогда и не узнаю…

Что бы там ни лежало в основе произошедшего со мной за этот день, какими бы причинами оно ни было вызвано, мне было интересно. Я чувствовал себя так, как не чувствовал себя несколько последних лет. Подъём, воодушевление, лёгкость… Я чувствовал себя живым. Не существующим, а именно живущим. Полноценно живущим человеком. Прав Блик. Не мой словарный запас. Не могу полноценно сформулировать. Блюм-Бум-Бац!

Подведу итог проведённых мною размышлений и мысленных экспериментов над природой магнетизма. В результате напряжённого умственного процесса я пришёл к выводу, что следует рассмотреть три принципиальных случая с участием двух героев. Абстрактного соленоида, то есть, электромагнитной катушки, и пресловутой железки.

Первый случай. Устанавливаем соленоид. На некотором расстоянии располагаем железку. Включаем катушку. Она начинает выполнять роль магнита, то есть, генерирует электромагнитное поле, которое распространяется со скоростью света. Поле достигает железки. Магнит и железка начинают взаимодействовать – притягиваться друг к другу. И железка, и магнит подвержены силам, которые двигают их по направлению друг к другу. Силы действуют через электромагнитное поле, создаваемое соленоидом. Всё понятно.

Второй случай. Железку убрали далеко. Удалили из эксперимента. Включаем катушку, а железки нет. Электромагнитное поле распространяется, но до железки не доходит. Магнит, то есть, соленоид, включён, но находится в покое. Ни к чему не притягивается. Железки-то нет. Вот он ни на что и не реагирует.

Третий случай. Самый интересный. Мы включаем соленоид. Он генерирует электромагнитное поле. Поле распространяется вокруг. На некотором расстоянии находится железка. В тот момент, когда электромагнитное поле ещё не достигло железки, выключаем соленоид. Электромагнитный импульс накрывает железку, но в это время соленоид уже выключен. Кто будет дёргаться? Соленоид не может, ведь электромагнитное поле отсутствует. Железка, наоборот, не может не дёргаться, ведь её настигло электромагнитное поле.

Что произойдёт? Возможны всего два варианта.

Первый вариант. Дёргается только железка. Тут открываются безграничные перспективы. Например, космический двигатель для движения в вакууме без реактивной тяги. Корабль создаёт последовательность электромагнитных импульсов с таким расчётом, что находящийся на жёсткой сцепке с ним железный брус будет получать электромагнитный импульс в тот период, когда генератор находится в паузе между импульсами. Этот железный брус и будет толкать корабль. Нобелевка!

Второй вариант. Всё-таки соленоид тоже будет дёргаться в сторону железки, хотя в этот момент он уже отключён. Почему? На него должна действовать какая-то сила. Но нам известен только один проводник этой силы – электромагнитное поле. А это поле как раз отсутствует. Значит, есть ещё какая-то неведомая сила, неизвестная науке. И вот вам доказательство её существования. Нобелевка!

Я отдавал себе отчёт, что пришёл к этим выводам, опираясь только на те скудные знания о магнетизме, которыми обладаю. Возможно, я знаю недостаточно. С учётом дополнительных данных и выводы будут иными.

Но также я понимал, что Блик подбросил мне тему магнетизма не для того, чтобы я стал претендовать на Нобелевскую премию. Он давал мне урок критического мышления. Приучал думать полноценно. Обходить шаблоны и стереотипы. Зачем? Видимо, без этого я не смогу понять его так, как хотелось бы ему. И так, как хотелось бы мне.

                                      * * *

Утро. Я в кресле. Магнитное кольцо убрал с глаз долой. Никаких проверок и испытаний для своих гостей не подготовил. Да и не хотел об этом думать, честно говоря.

– Ментор.

– Доброе утро, Макс.

– Доброе утро. Скажите, результат вчерашней задачки мне следует рассказать Блику?

– Как сочтёте более удобным для себя, Макс. Если расскажете мне, я в полном объёме доведу это до сведения Экселенца.

Что ж. Я с плохо скрываемой гордостью поведал Ментору краткую версию своих магнетических умозаключений.

– Я уверен, Макс, что Экселенц будет в восторге.

– Вчера мы говорили о стереотипах. Вернее, о проверке и перепроверке собственных базовых стереотипов.

– Вы очень точно сформулировали, Макс.

– Спасибо. Ментор, а разработан ли у вас некий метод или, правильнее сказать, методология определения истинности этих так называемых стереотипов?

– Безусловно, Макс. Более того, она и у вас разработана.

– И что же это?

– Так называемый научный подход, Макс.

– Да, но этот подход разработан учёными для применения в науке.

– Этот подход универсален, Макс. Он применим повсеместно.

– Напомните основы.

– Они общеизвестны. Объективность. Непредвзятость. Проверяемость. Перепроверяемость. Прошу прощения, Макс. Экселенц просит разрешения вступить в беседу для завершения данной мысли.

– Конечно!

Из коридора в комнату вошёл Альберт Эйнштейн. Конечно, неожиданно, но не так как в первый раз. Я уже понял, что аватар Блика может приобретать различные формы. Способен копировать внешность любого человека. Видимо, это нужно для усиления акцента на обсуждаемой теме. Я не против. В глубине души даже приятно беседовать с великими людьми. Хотя забыть, что за образом, каким бы харизматичным он ни был, находится инопланетянин по имени Блик, я не мог. Да, собственно, такой цели никто из нас и не ставил.

– Доброе утро, молодой человек!

– Рад видеть!

Эйнштейн, вернее, Блик в образе Альберта Эйнштейна с видимым удовольствием расположился в кресле.

– Позвольте поделиться своим мнением. Смысл сознательного изучения жизни в великом парадоксе. С одной стороны – истина недостижима. С другой – разум не стоит на месте, пытаясь её постичь. Ибо самое непостижимое в этом мире – это то, что он постижим. И процесс постижения истины вечен.

– То есть, достичь цели невозможно, можно только приближаться к ней?

– Именно так. Шаг за шагом. Применяя научный метод. В нём ничего сложного. На начальном этапе достаточно усвоить простой принцип. Для абсолютного доказательства теории не хватит и миллиона опытов, а для её опровержения достаточно одного.

Образ великого учёного исчез. Передо мной в кресле сидел Блик.

– Это действительно были слова Эйнштейна?

– Частично. Здесь и его собственный афоризм, и общее отношение к науке.

– А теперь, будь добр, своими словами. Для гуманитариев. И без визуальных преображений, пожалуйста.

– Ну, хорошо. Всё, что мы знаем о мире, в котором живём – законы, правила, теории – являются лишь гипотезами. Любой теорией пользуются и считают правильной до тех пор, пока в ней не обнаружится какое-либо противоречие. Тогда происходит переосмысление теории, и на смену старой приходит новая. Более совершенная. На шаг ближе к истине.

– Которая недостижима?

– Которая недостижима.

– Ясно. Чем больше я знаю, тем больше понимаю, что ничего не знаю.

– Вот видишь, Макс, ты уже цитируешь древнегреческих философов.

– Угу. Дошёл. Слушай, но ведь это касается изучения внешнего мира, окружающей нас Вселенной.

– Не скажи. Внутренний мир человека не менее реален, глубок и интересен, чем мир внешний. И изучаться он должен также серьёзно.

– А, это ты насчёт стереотипов?

– В том числе. Они часть человека. Часть его собственного мира, и являются такой же частью Вселенной, как и всё вокруг. Потому и изучать себя нужно также серьёзно, как и любую естественную науку.

– Ага. Теперь понятно, зачем нужны были твои задачки. Чайный лист, магнетизм. По нему, кстати, интересные выводы получились. Я тут рассказал Ментору…

– Я уже в курсе. Поздравляю! Не сомневался в тебе.

– Ещё будут задания? Что-нибудь глобальное.

– Особой необходимости нет. Основной принцип, мне кажется, усвоен. Думать. Размышлять. Анализировать. А что ты имеешь в виду под глобальным?

– Космос. Вселенная. Большой взрыв.

– Чего, чего? Какой взрыв?

– Большой взрыв. После которого образовалась наша Вселенная.

– А. Вон ты о чём. Знаешь, Макс. Давай поговорим. Это не задачка. Просто разговор. Эта тема настолько далека от вашей жизни, настолько абстрактна, что поговорить нам, думаю, можно. Большой взрыв, говоришь?

– Большой взрыв.

Тут я был на коне. Свою краткую деятельность в редакции я начал как раз с научной тематики. Интервью с молодым физиком о структуре вакуума. Он, то есть, вакуум, оказывается, не пуст, а на самом-самом мелком микроуровне имеет свойства кипящего бульона. Как пузырьки на поверхности кипящей воды, в нашем пространстве постоянно появляются элементарные частицы и античастицы. Появляются связанными парами. И тут же моментально схлопываются. Исчезают из нашего пространства. Примерно так это описал молодой физик. Образно и красиво.

А ещё была рецензия на книгу Стивена Хокинга «Краткая история времени». О развитии науки в познании Вселенной. Заказ был от какого-то детского издания. Хотели отвлечь подрастающие умы от переписки в сайтах и обратить их к чему-то стоящему. Полагаю, напрасный труд. Но книга мне понравилась. И рецензию я писал с удовольствием.

– Ну, Макс, излагай. Что ты об этом знаешь?

Я и выдал. По Хокингу. Что знал.

– Ещё в конце позапрошлого века, то есть, до Эйнштейна, изучая феномен постоянства скорости света, обнаружили смещение спектров излучающего объекта. Доплеровское смещение. В красный спектр у удаляющегося объекта. В фиолетовый у приближающегося. Изначально это было замечено у спутников Юпитера, а в дальнейшем у звезд и галактик.

Красное смещение присуще практически всем удалённым космическим объектам. Причём, чем дальше объект, тем сильнее смещение. Отсюда был сделан вывод о разбегании всех космических объектов, то есть, о расширении Вселенной.

Как вывод из этого вывода – наличие теоретической точки начала разбегания в далёком прошлом. А значит, Большого взрыва. С другой стороны – энергетическая смерть Вселенной вследствие окончательного разбегания всей материи в далёком будущем.

– Закончил?

– Да. А что? Вроде, всё логично.

– Логично. Из Хокинга?

– Да. А ты что, читал?

– Ментор подсказал. А теперь, давай я продолжу рассказ из того же Хокинга. Слушай.

И Блик продолжил мой рассказ. Собственно, если бы мне пришлось своими словами пересказывать эту часть книги Стивена Хокинга, я бы, наверное, говорил бы именно так.

В общем, Блик сказал следующее.

Далее Эйнштейн разрабатывает Общую теорию относительности. Заметьте, до сих пор все её расчеты полностью подтверждаются, и нет ни одного факта, опровергающего её, по крайне мере, в наблюдаемом макромире. Одним из выводов Общей теории относительности является факт замедления течения времени в областях с повышенной гравитацией. Чем выше притяжение, тем медленнее течёт время. И это подтверждено на практике. Разница уровня гравитации на поверхности Земли и на высоте летящего спутника, хотя и небольшая, но её пришлось учитывать для, например, системы навигации GPS, поскольку разница течения времени на поверхности Земли и на её орбите вносила серьёзные ошибки.

Для наблюдателя свет, пришедший из области с высоким уровнем гравитации, будет, естественно, той же самой скорости, что и везде, но смещён в красный спектр. И чем выше уровень гравитации в районе источника света, тем сильнее будет красное спектральное смещение.

– Я это читал. И что? Какое отношение это имеет к Большому взрыву?

– Ну и тормоз ты, Макс! Честное слово! Смотри… Что?.. Озвучь.