Сквозь Зоны. Операция «Пропавшие»

Пули не действовали на него! Ни раны, ни царапины! Как сквозь призрака прошли!

Матвеев тоже видел это. Он бросил «Хеклер», нажал пару кнопок на нагрудной панели «Синергии» и заорал:

– Зигмунд, прием! Он не запаковывается! Мы стреляем, ему похрен! Идет к Додо! Что делать?

Зигмунд?

Услышав имя торговца, я на секунду замер. С чего научнику что-то спрашивать у барыги?!

Ответ нашелся сразу.

Темные делишки. Опять все схвачено, за все заплачено. Сплошное ворье и блатняки.

Из-за таких и пришлось идти контрабасить.

Будь они прокляты.

На бессмертного типа я забил и теперь выцеливал эхо-пса. Сто пудов он создал фантома-человека и крутит нам мозги. Нужно прикончить его первым.

Сквозь треск выстрелов, моих и Вихря, вновь услышал Матвеева:

– Это точно не он! Этот в «Сове», не в «Страже»! Обходит аномалии, идет к Додо!

Я сосредоточился на мутантах. Автомат задергался в руках, изрыгая смерть. Эхо-пса удалось подранить, но хитрая зверюга сразу скрылась в кустах. Десятка два тухлособов, рыча и гавкая, прыгали на камень, пытаясь вцепиться в нас, но высота глыбы для них была недосягаема. Штук семь мы уже подстрелили, остальные бросались кто куда, чтобы раз за разом вновь кидаться к нам.

– Ясно, попробую! – услышал я Матвеева, а следом случилось нечто уму непостижимое. Оранжевый схватил «Хеклер» с кейсом и спрыгнул с камня. – Прикройте меня! – крикнул он, семеня к аномальному полю. – Я за Додо!

– Твою мать! Матвеев! – заорал я, но без толку. – Матвеев!

– Матвеев, стой! – вторил мне Вихрь. – Куда поперся?

От дикости происходящего я впал в тихий шок. Подписался охранять Периметр, но почему-то лежу на валуне в Рыжем лесу среди вакханалии мутантов, аномалий и чокнутых артефолюбов! Темно-зеленая «Сова» шла от дальнего края аномального поля, аккуратно обходя ловушки без пробросов и детекторов. Оранжевая «Синергия» топала навстречу конкуренту, так же уверенно огибая все ловушки. Матвеев, молодец, загодя провесил путь до медяшки, что парила и крутилась в самом центре аномальных энергий.

Научник в рубашке родился – успел нырнуть в аномальное поле, пока никто его не цапнул. Пара тухлособов метнулась к нему и поплатилась за неуемное рвение: одна псина вызвала разряд «электрона» – шарахнуло так, что осталась лишь обугленная тушка; вторая завязла в «тархуне» – пузырящаяся субстанция стала растворять мутанта, чадя зеленоватым дымком.

У меня задвоилось в глазах, закружилась голова – это вновь дал знать о себе эхо-пес. Атаковал пси-воздействием, дезориентируя нас.

Вот и фантомы.

Три ярко-рыжих эхо-пса устремились к Матвееву. Бежали плавно, быстро, и ни одна травинка не помялась под ними. Я успел подстрелить-рассеять двоих, но третий прорвался через аномалии и впечатался в научника. Матвеев пошатнулся и замер. «Хеклер» выпал из его руки. Какую бы защиту ни обеспечивала «Синергия», один из лучших костюмов, фантомная энергия встряхивала нервную систему очень сильно.

«Старшина, что там у вас творится! Вихарев? Сержант! Какова обстановка?!» – голос литехи раздался будто из бочки.

Вот сука. Слышишь же стрельбу, приди на помощь! Нет, будем дрожать за свою шкуру и задавать тупые вопросы! Гор такой же хитрован, в военсталы собрался, крыса ссыкливая.

– Гор, сука! Давай к нам! – забыв о приличиях и субординации, заорал я в ответ. – Помогай давай! Эхо-пес давит на мозги, не слезть с камня! Тухлособы пасут! Бери Кучерявого, вдвоем кончите его!

«Старшина, отставить! Под трибунал пойдешь за самоуправство!»

Гнида. Доберусь еще до тебя!

– Товарищ лейтенант, старшина прав! – поддержал меня Вихрь. – Матвеев полез в «минисимбиоз» и уже словил фантома! Может погибнуть! Там еще баклан этот неуязвимый! Хрен знает, что будет, если он доберется до суперартефа! Прием!

«Робя, держитесь! Мы с Кучерявым идем!»

Гор наконец сделал выбор. Лучше поздно, чем никогда.

«Хорошо, разрешаю!»

Литеха не дурак. Не стал быковать. Знает, что отыграется позже… Вижу насквозь его гнилую натуру.

– Вихрь, режим стрельбы одиночными! – крикнул я, хотя сержант лежал в метре от меня, меняя отстрелянный магазин у «Абакана». – Таблетку пси-блокады сожри, иначе хрен в кого попадешь!

Сам я тоже быстро распечатал упаковку и проглотил таблетку. Перестрелять тухлособов хватит. Жаль, гранатой не жахнуть, самих посечет…

Вдруг грохнуло так, что заложило уши и мир окрасился в красный цвет.

Едва соображая, где нахожусь, я открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба. Юра лежал рядом, скрючившись в позе эмбриона и зажав уши руками. Кое-как подняв голову, я посмотрел в сторону «минисимбиоза», как обозвал аномальное поле Вихрь.

То, что я увидел, мне не понравилось.

Совсем не понравилось.

Матвеев без движения лежал на спине, и вплотную к нему мерцала большая полупрозрачная сфера. Внутри нее я успел разглядеть силуэт «Совы» и медяшку, а уже в следующую секунду нутро сферы исчезло в яркой вспышке. Следом в небе раздался грохот, переходящий в протяжный низкий гул. Тухлособы заметались, разлаялись еще громче, и к ним присоединился вой эхо-пса.

Твою мать.

Матвеев надсадно заорал. И я видел почему. Его ступни испарились внутри «пузыря»! Сама сфера осталась, но теперь была абсолютно пустой. Кровь из культей текла по гладкому срезу почвы и исчезала белыми искорками. Пространственный пузырь работал!

Раздались выстрелы. Оставшиеся в живых тухлособы, подвывая, бросились в заросли.

Подоспели Гор с Кучерявым.

– Гор, что с эхо-псом? – первым делом спросил я, спрыгивая с камня и суя Зеленому два жгута ИПП. – Кучерявый, у тебя защита добрая, дуй к Матвееву, перетяни ему ноги и тащи сюда! Только живее, а то истечет кровью! Вихрь, давай слазь и страхуй Гену у края аномалии!

– Пса не видать, – сообщил Гор. – То ли сбежал, то ли спрятался. Умная скотина.

– Ну и слава богу. Есть ощущение, что они за «Совой» шли. Как он исчез, разбежались сразу. Надо вызывать «вертушку» и тягать Матвеева к стоянке.

В небе снова громыхнуло. Тучи сгустились, отчетливо запахло озоном. Подул сильный ветер; деревья, заросли затрепетали, зашелестели. Рядом с Гором упала тушка черного ворона.

– Кучерявый, давай шустрее! – заорал я, заметив, что Зеленый замер и крутит головой. – Путь провешен, не тормози, иначе помрет старший твой!

«Старшина, прием! Вы где?» – проснулся опять литеха.

Вот же ушлепок трусливый! Так и сидит в шалаше, носа не кажет, сука.

– На связи! – собрав волю в кулак, чтобы голос звучал спокойно, ответил я. – Мы все там же, у «минисимбиоза»! Прием!

«Доложите обстановку! Удалось…»

Эфир заполнился шумом статики.

Черт!

– Лейтенант, прием! – выжав тангенту, заторопился я. – Вызывайте «вертушку»! Я знаю, вы можете! Матвеев тяжело ранен, требуется эвакуация!

Ноль. Сплошная статика. Связь оборвалась.

Почему?

– Шулега! – Гор дернул меня за рукав, привлекая внимание. – Шулега, надо когти рвать в шахты! По всем признакам скоро Шторм! И мы у самого эпицентра!

– Ты уверен? Вчера же Шторм был!

– Конечно уверен! Я ж в военсталы тренюсь! – Гор сорвался на крик. – Бывал на дежурстве внутри Периметра, когда Зону накрывало!

Он переминался с ноги на ногу, со страхом поглядывал на небо. Будь его воля, он бы уже зайцем летел к шахтам, но армейская выучка удерживала на месте.

– Надо вытащить Матвеева, – сказал я. – Если он помрет, а мы нет, нас посадят.

Закинув автомат на спину, я пошел к Вихрю, который нервно ходил туда-сюда у края «минисимбиоза», ожидая, когда Кучерявый вытащит Матвеева в безопасную зону. Ветер все усиливался. Тучи то и дело подсвечивались красными вспышками.

– Если не рванем в шахты прямо сейчас, мы сдохнем тут! – прокричал мне в спину Гор. – И на хрен трибунал не нужен будет!

– Сейчас заберем Матвеева и рванем! Успеем! – крикнул я в ответ. – Гена, давай! Только ты можешь вытащить его!

– Бойцы! Слушай приказ! – услышал я литехин голос. – Приказываю немедленно уходить в шахты! Бегом!

Я остолбенел. От дикой ненависти к этому папенькиному сынку потемнело в глазах.

Он пришел к нам, потому что был в курсе, что один до шахт не доберется. Ушлая мразь.

– Лейтенант, заберем Матвеева и рванем! – рявкнул я. – Успеем!

– Не успеем! Его тащить придется! – заорал он в ответ. – Пинчук! Вихарев! Уходим! Бегом! Это приказ!

Вот же сука. Знает, что папа от любого трибунала отмажет! Сука!

Вихрь молча прорысил мимо меня. Я обернулся и увидел, как Гор с хвостиком-литехой исчезают среди зарослей.

Твари. Я сдался.

Ноги сами понесли меня вслед за Вихрем. Не хочу умирать! Хрен с этими научниками, я хочу жить!

Если бежать во весь дух, успею укрыться в шахте с остальными, а там будь что будет!

– Старшина! Подожди!!! Стой! Сто-ой!

Я оглянулся. Кучерявый. С открытой сферой. Он вытащил Матвеева из «минисимбиоза» и махал мне чем-то зажатым в руке.

– Старшина, погоди! Держи анабиотик от Шторма! Поможет пережить Шторм!

Я опешил.

Что?

Анабиотик?

Залаяли тухлособы. Близкий Шторм гнал их в поисках укрытия прямо на нас. В воздухе появился «пух», принесенный диким ветром из глубины Рыжего леса. Красные листья, красная хвоя, красное небо – все трепетало в преддверии скорой бури. Аномалии, наоборот, присмирели перед приходом большого босса.

Секунды. Секунды уходят.

Что, если не успею добежать до шахт?

Что, если Шторм…

Без паники! Не паниковать.

Могу снять с Матвеева «Синергию» и надеть на себя. Это шанс!

Но ведь он еще живой!

Секунды уходят. Секунды уходят!

Шторм близко!

Шахты? Анабиотик?

Кучерявый в зеленом «Скафандре» оказался рядом. У него есть шанс выжить. С анабиотиком подавно.

Почему у научников хорошая защита, а у нас нет?!

Твари потому что.

Лай собак. Они близко.

Шторм близко.

Слабость во всем теле. Гор предлагал, а я прощелкал вспышку. Секунды упущены. Не успел, ничего не успел…

– Старшина! Держи анабиотик! Держи, тебе говорю!

Я пришел в себя от тряски Кучерявого. Он тряс меня за грудки, пока я стоял ступором и ждал смерти.

– Давай оттащим Матвеева за камень и сами сховаемся! Примем анабиотик и переждем Шторм! СЛЫШИШЬ?!

Как во сне, я взял блистер с единственной капсулой черного цвета. Небо тоже стало черным. Ветер хлестал по лицу. Белые хлопья «пуха».

– СТАРШИНА!

Вопль Кучерявого подстегнул меня. Я бросился к Матвееву. Зеленый за мной. Глеб без признаков жизни валялся на рыжей траве. Жгуты Кучерявый наложил абы как. На стекло сферы приклеился клок «жгучего пуха».

Пух. Четко, быстро, как вдалбливали на тренировках, я в две секунды надел противогаз. Научник был жив, на нагрудной панели светилась зеленая лампочка. Мы с Кучерявым схватили его с двух сторон под мышки и потащили. Обрубки ног волочились по опавшей хвое, траве, оставляя бороздки со следами крови.

Вновь гром, вновь протяжный низкий гул. Небо уже цепляется за верхушки качающихся деревьев. Молнии режут сгустившийся сумрак.

Огромная сосна. Еще немного. Камень. Слава богу, дотащили.

Зеленая лампочка сменилась на красную. Раздался пронзительный писк морзянки, передающий три точки, три тире, три точки. Три точки, три тире, три точки.

Сигнал SOS.

Теперь все. Оранжевый умер, и трибунала не избежать.

– Стой!!! Стой, сука!!! – С яростью и отчаянием я схватил мертвеца за голову и стал долбить о камень. – Не умирай, гад! Я из-за тебя тут остался! Из-за тебя! Сидел бы сейчас в шахтах со всеми, гад! Гад, гад, гад!

Стекло сферы треснуло. «Жгучий пух» тут же стал въедаться в поврежденную поверхность. Краем глаза я заметил, как Кучерявый выронил кейс с ноутбуком, попятился от меня, что-то торопливо нажимая у себя на груди. К морзянке Матвеева добавилась еще одна.

Зеленый тоже подписал меня под трибунал и бросился бежать.

– Эй, ты куда? Стой! – заорал я. Матвеев безвольной массой упал у моих ног. Пистолет Макарова звякнул о камень.

На предплечье пиликнул КПК. Потом еще.

«Погиб сталкер Семецкий. Рыжий лес. Причина смерти: архианомалия “Симбиоз”».

«Погиб эколог Глеб Матвеев. Рыжий лес. Причина смерти: архианомалия “Симбиоз”».

Тренькающий звук тупой машинки отрезвил меня не хуже ледяной воды.

Какой, к черту, трибунал, если жить осталось всего ничего?

В голове пронеслось нынешнее утро. Прилет «Пчелы», выгрузка черных мешков, эти мешки на траве…

Теперь черный мешок светит и мне. Умирать в двадцать семь… Гадство!

Гадство-гадство-гадство!

Анабиотик.

Есть еще шанс. Даст бог, еще выживу.

Лай собак. Зеленый бежит из лесной чащи обратно, за ним гонятся несколько тухлособов и эхо-пес.

Не гонятся они, убегают вместе с ним.

Пинчук. Вихарев. Мошкин. Сидят сейчас в шахтах и ржут над нами. Ублюдки.

Ненависть. Ненависть. Жгучая ненависть. К ним. Ко всем.

Жгучая ненависть и жгучие слезы отчаяния.

Благими намерениями я вымостил дорогу в ад. Он есть, Бога нет. Зона и есть ад.

Зона. Семецкий. Ненавижу! Ненавижу…

Сумрак. Ветер пронизывает. Гул не стихает. В чаще за деревьями что-то мерцает. Мерцает и приближается.

Грядет Шторм.

Скорее.

Мерцающая с красным отливом волна все ближе. Зеленый упал. Псы заливаются истошным лаем, забиваются под камни, корневища деревьев.

Скорее!

Укладываюсь как можно плотнее под основание валуна. Накрываюсь трупом Оранжевого. Задираю противогаз, зубами вскрываю блистер. Давлюсь, но глотаю черную капсулу.

Огненная волна Шторма захлестывает убежище.

Лучше бы я остался тренером в Минске…

Тьма.

* * *

Ненавижу…

Ненавижу!

Ненавижу-ненавижу-ненавижу!

Ярость. Голод.

Ярко. Очень ярко. Ярко-ярко-ярко!

Противогаз! Противогаз…

Сумрак… Сумрак.

Темно, не опасно.

Где я? Камень. Оранжевый. Холодный. Запах травы. Запах хвои. Большая сосна! Спасение! Туда! Оранжевого туда!

Зеленый?! Где Зеленый? Запаха нет! Зеленого нет! Ловушек нет! Все другое!

Кто я? Один! Один… Трое. Трое-трое-трое! Бросили одного! Злость! Ярость! Голод! Где трое?

Яркое пятно. Белое пятно. За большой сосной! Среди рыжины. Трое там! Сожру! Разорву!

Белое пятно!

Туда! Туда…

Часть I

Пропавшие

Август, 2018 год

Глава 1

Сталкер

Ночью случилась гроза. Обычная. Сквозь сон Лоцман слышал громовые раскаты, но власть Морфея была сильнее – бесконечная круговерть видений, воспоминаний, грез. Снился Шторм. Снились призраки и фантомы. Снилась Припять. Бездонная чернота в глазах Сидора и кукловод. Монстр незримо присутствовал повсюду и выжидал. Гроза вынудила мутанта спрятаться, не давала высунуться. А когда молнии устроили настоящее светопреставление, Лоцману приснились Вертел с Моргуном. Холуи Хищника хотели переложить его на носилки и унести в подвал. Он их обматерил, и они ретировались. Оставили в покое.

Сон давал силы, разгул стихии прояснял сознание.

Или мужики приходили на самом деле?

Лоцман решил, что вопрос подождет до утра.

Впервые за долгое время он ощущал некое подобие уюта и хотел прочувствовать комфорт по максимуму. Шум проливного дождя, холод и грязь на улице – а он в теплой сухой кровати, сытый и расслабленный. Маленькое счастье. Даже с пулей в боку и болью.

Вновь проваливаясь в сон, Лоцман подумал, что после грозы всегда появляется солнце. Так и в его жизни придет время светлой полосы.

Позднее утро встретило его дробью дождя по оконным стеклам. Лоцман приоткрыл глаз, увидел на чурбаке у кровати фляжку и шумно напился из нее. Вода холодила горло, алюминиевое горлышко лязгало о зубы.

«Я слышу! Чувствую! – со стуком кладя фляжку обратно, осознал Лоцман. – Дурман от гжелки прошел!»

Он приподнялся на локтях и осмотрелся. Всё те же рисунки и плакатики на стенах, грифельная доска. Всё те же пять коек. В бывшем школьном кабинете, ныне сталкерской ночлежке, кроме него никого не было. Тусклого от непогоды света едва хватало, чтобы рассеять сумрак в унылом обшарпанном помещении.

Вновь укрывшись одеялом, Лоцман сунул руку под подушку и нащупал КПК. После включения машинка приветственно пиликнула, на экране появились дата и время: 02.08.18 11:27.

«Второе августа… День Ильи-пророка. Недаром гроза бушевала, – подумал сталкер. – Илья-пророк портки прожег. М-да…»

Дата напомнила еще об одном празднике, но уже армейском, а после о компаньоне в бессменной тельняшке. Зубр, бывший десантник, охранник, отличный сталкер. Не дожил до второго августа всего ничего. Утоп в болоте.

Утоп. В болоте.

Воспоминания о недавних событиях хлынули неуправляемой лавиной, разгоняя остатки сладостной дремы. Лоцман не сопротивлялся…

Охота на кабана. Сделка в «005 кюри». Опасный переход до Вектора. Разоблачение в схроне. Конвой до Черного озера, пуля Зубра… путешествие до Буряковки в компании призраков.

Каждый эпизод на грани выживания, и напарник три раза спас от смерти!

А он Зубра спасать не стал. Не смог, не захотел – уже без разницы. Исход один.

Зубра он не спас.

Именно так.

Именно так, и еще кое-что.

Переговоры с Хищником. Грабительские и унизительные. С трудом удалось сторговаться на первую помощь и ночлег. После – на выход из безопасной гавани без права на возвращение.

Лоцман провел пальцем по кнопкам КПК. С барыгой-немчурой он договорился встретиться еще раз после ночевки, но конкретное время не обговаривалось. Поэтому решил лежать до последнего, пока Хищник кого-нибудь не пришлет. Чем дольше отдых, тем больше сил для похода до Дока.

Все по плану – добраться до Хищника, добраться до Дока, убраться из Зоны.

Легкий щелчок, и на экране высветились последние сообщения. С хмурым видом Лоцман принялся перечитывать-перелистывать строчки, вспоминая стоящие за каждой события.

«Погиб сталкер Сидор. Комплекс “Вектор”. Причина смерти: нет данных».

Товарищ и подельник по темным делам кесаревцев. Отдал медальон-артефакт, а после умер из-за Конфеты, юродивого сталкера.

«Погиб сталкер Крот. Корогод, бар “005 кюри”. Причина смерти: пси-активность».

Брат Юсуфа, матерый сталкер. Попал под внезапный Шторм и подвергнул риску других, пытаясь проникнуть в бар.

«Хабар… Могила… Старое логово прыгунов».

Странное сообщение во время того же Шторма. Кто написал и что оно значит – неизвестно. Но ему он обязан спасением от Зубра.

«Погиб сталкер Семецкий. Рыжий лес. Причина смерти: архианомалия “Симбиоз”».

Чертова Легенда Зоны. Умирает и воскресает, умирает и воскресает. Обрел у Камня псевдобессмертие.

«Погиб сталкер Глобус. Завод “ЭкоХим”. Причина смерти: аномалия “мясорубка”».

Бывший наемник. Только рука и ботинок остались. Влетел в нее не один – на пару с Дайвером, кровохлебом и гномом. «Мясорубка» разорвала всех до единого.

«Погиб сержант Вакуленко, “Догма”. Завод “ЭкоХим”. Причина смерти: кенгур».

Его смерть, как и трех других «догматиков», Лоцман видел своими глазами. Кадавры, стая кенгуров и аномальное поле оказались смертоноснее четырех автоматов.

Шесть человек. Все шестеро столкнулись с кукловодом на территории завода. Лоцман не сомневался в этом. Жуткая тварь всегда пряталась где-то неподалеку.

Лоцман вздохнул. Глянул на серые окна. Попасть под колпак кукловода – то же самое, что оказаться узником в собственном теле – он испытал это на себе.

Пальцы вновь задвигались по экрану. Новости, объявления, еще два некролога:

«Погиб сталкер Сухарь. ПЗРО Буряковка. Причина смерти: прыгун».

«Погиб сталкер Куркуль. Комплекс “Вектор”. Причина смерти: нет данных».

Сухарь. Куркуль. Мастера. Напарники. Несли артефакты Хищнику и не дошли. Что-то стряслось у захоронения отходов, и Куркуль в одиночку добрался до Вектора… где его застрелил Конфета. Лоцман лично похоронил Куркуля, а Зубр убил Конфету.

Еще несколько смещений бегунка скроллинга. Еще одна загадка:

«Прошу помощи! Попал в аномальную ловушку на Векторе!»

«Прошу помощи! Не могу выбраться уже два дня! Воды и еды почти не осталось!»

«Кто-нибудь, прошу помощи! Попал в аномальную ловушку на Векторе!»

«Сталкеры, будьте людьми, выручите! Христом богом прошу! Хапнул радиации, нужен доктор!»

«Сталкер, помоги…»

Сообщения с КПК Сухаря после его смерти. Кто-то завладел машинкой мертвого сталкера и просил спасти от его имени…

Скрипнула дверь. Лоцман поднял глаза и увидел Мавра. Тяжело ступая по деревянным половицам, подручный-должник Хищника приблизился к койке и уселся на свободный чурбак. Гость пытливо глянул на «пациента», оценивая состояние.

– Добрэ рано, Гашек, – сказал Лоцман, выключая наладонник. – Все? Время вышло?

– Добри дэн, Онисим, – поздоровался Мавр, чернокудрый чех. – Зигмунд ждал, что ты сам придешь, а тебя все нет и нет. Послал проверить.

– Ну раз пора, пошли. – Лоцман сел на кровати, охнул и потянулся за одеждой. – Уговор есть уговор.

Хотя на деле никакого воодушевления перед предстоящим «общением» он не испытывал и в гробу видал такие «уговоры».

После того как расскажет об ученых, курьерах, после того как отдаст файлы экспедиции и наладонник сталкера-мертвеца – его выбросят вон, как шелудивого пса.

К удивлению Лоцмана, одежда оказалась постиранной и сухой. Болотная грязь, кровь, застарелый пот – все исчезло в прачечной «Острова Сокровищ». Кого следовало благодарить за бонус, Хищника или Мавра, Лоцман терялся в догадках.

Прежде чем одеться, он проверил повязку. Примотанный к пулевому отверстию на пояснице артефакт-медальон благотворно воздействовал на рану, притуплял болевые ощущения. Медальон сослужил хорошую службу во время злополучного перехода. Как детектор аномальных энергий, как целительный артефакт. Не без побочных эффектов, однако без него дойти бы не удалось.

Мавр вновь с любопытством уставился на артефакт. Видел его по приходе, но боссу сообщать не стал. Лоцман перехватил взгляд и приложил палец к губам, призывая к молчанию.

Надолго ли хватит Мавра?

– Спасибо, Гашек, за одежду, – сказал Лоцман, чтобы сменить тему. – Спасибо за все. Буду должен.

– Ага, обещал покидать карты в Мавра, – улыбнулся чех. – Зигмунд и так с тебя три кожи содрал.

– Он может, – буркнул Лоцман, одеваясь. – Даром, что ли, Хищником прозвали. Своего не упустит.

– Твоя поклажа у него, – добавил Гашек. – Сказал, что опять убежать можешь.

– Убежишь тут… – Лоцман скрипнул зубами. Он лелеял надежду, что это задание послужит индульгенцией за провал в Припяти и вычеркнет его из черного списка торговцев, но все пошло прахом. – Поесть-то я успею, прежде чем меня попросят на выход?

– Да, зайдем на кухню.

Облачившись в родные сталкерские кепку-таблетку, куртку и штаны, Лоцман последовал за Мавром по коридорам старой школы до кабинета Хищника. Железная дверь встретила уже знакомыми табличками Willkommen и «Не курить», но внутрь не пропустила. Даже после вежливого стука Мавра. Сталкеры переглянулись. Лоцман пожал плечами и отошел к окну. Со второго этажа открывался неплохой вид на заросшие подлеском дворы и дома Буряковки, белое пятнышко железнодорожной станции и зелено-желтоватый лес. Отсюда Зона не выглядела опасной, и пейзаж скорее умиротворял, нежели вгонял в тоску.

Мавр очутился рядом, постукивая пальцем по экрану КПК.

– Зигмунд велел подождать, – объявил наконец он. – Занят. Сообщит позже.

Лоцман нисколько не огорчился. Для перехода до Дока требовались силы, напарник, оружие. Автомат потерялся, как и напарник, – а на базе есть шанс найти и то и другое. Ну и лишний отдых после недельного странствия только на пользу.

– Справедливо, – ответил он. – Раз Зигмунд ждал меня, теперь моя очередь ждать. Пошли перекусим.

Сталкеры спустились в школьную столовую. Вертел суетился за раздачей, за столами сидели двое наемников и трое вольных сталкеров. Все покосились на вошедших, но разговоров никто заводить не стал. Лоцман плотно пообедал, как выразился Мавр, «за счет заведения». Хищник держал слово. В «память об общих друзьях» опальный ходок пользовался благами «Острова Сокровищ», пока в сделке с торговцем не будет поставлена финальная точка.

Сталкеры расположились во дворе на скамейке. После ночной грозы в воздухе ощущались сырость и запах прелой травы. Зеленые спутниковые тарелки, смотрящие на юг, в сторону бункера ученых, поблескивали капельками влаги.

– Не знаешь, чего Моргун с Вертелом меня ночью вытурить пытались? – поинтересовался Лоцман. – Я тогда от гжелки не отошел еще, не слышал, что они там бухтели.