Город темных дел

Вслед за Кирой вышел и Сальников, но так и остался стоять за открытой дверью. Девушка вплотную подошла к Артему и улыбалась ему так, словно он пришел, чтобы признаться ей в любви, а она думала, как ему вежливо отказать. Чтобы затем ответить ему взаимностью, когда уедет Яша.

– А я думал, за твоим домом следят, – кивнув на машину, сказал Артем.

– Это Яша, у отца машину взял… Достал уже! – Кира подалась к нему, даже коснулась пальцами его рукава.

– А кто может следить, тебе не интересно? – удивленно повел бровью Артем.

– Ну-у, интересно… – спохватилась она. – А кто может следить?

– Кто такой Колядин, ты не знаешь?

– Нет.

– Никишин, Сараев?

– Не знаю. Меня уже спрашивали.

– А Елена Ермолаева может знать?

– Кто?!

– Не знаешь такую?

– А кто это?

Малахов качнул головой. Если Кира не знала Ермолаеву, то и говорить не о чем, а то разнесет, что жена мэра пыталась ее похитить…

– Как Яша себя чувствует? – спросил Артем. – Не страшно ему за тебя? А то вдруг тебя снова попытаются похитить?

– А могут? – нахмурилась Кира.

– Не знаю, темная пока история.

– Но вы же полиция, вы должны ограждать меня от мерзавцев и подонков!

– Мерзавцы и подонки задержаны, пока тебе ничего не угрожает. – В глубине души Артем очень хотел надеяться на это.

– А вы во двор заехали, я видела. – Кира кивком показала на ворота. – Живете здесь?

– Пока да.

– Я ведь могу рассчитывать на вас?

– Да, конечно.

Артем вдруг понял, что должен оставить Кире номер своего телефона и предложил ей. Она восторженно улыбнулась, вынула из кармана куртки смартфон, и он продиктовал номер. В этот момент откуда-то из темноты вынырнул мужчина с широким основанием носа и крупными, как будто светящимися изнутри глазами.

– Ты кто такой? – дыхнув на него перегаром, грубо спросил мужчина.

– Папа! – смутилась Кира.

– А ты давай домой! – Мужчина топнул ногой, кивком головы указывая ей дорогу. – И быстро!

– Я – подполковник полиции Малахов.

– А-а, Малахов!.. – мгновенно остыл Кудряшов.

Нос у него действительно широкий, глаза круглые, рот маленький. Обычный мужчина лет сорока с лишним, одет хорошо, теплая кожаная куртка, густые волосы, модельная стрижка, наверняка с утра сбрызнулся хорошим одеколоном, а вечером «плеснул под жабры», сменив один запах на другой.

– Мы с вами соседи, Олег Викторович, вы тоже запишите мой телефон, если вдруг кто-то попытается проникнуть к вам в дом или будет следить за вами, сразу звоните мне.

– Кто может следить за мной? – удивленно повел бровью Кудряшов.

– Не знаю, но история с вашей дочерью может иметь продолжение.

– Какое продолжение? Ну, ехали какие-то утырки, увидели Киру, она у нас в мать, красивая… Вы же их арестовали?

– То есть вы этих людей не знаете?

– Ваня Щеколдин звонил мне, спрашивал… Не знаю я никого… И нападение на Киру никак не связано с моей работой, – немного подумав, добавил Кудряшов.

– Случайное происшествие?

– Не знаю… Может, у нас маньяки объявились?

– Маньяки в стаи не сбиваются.

– Ну, значит, банда объявилась, которая похищает красивых девушек… Да, кстати, большое вам спасибо за Киру! Может, по чуть-чуть? – Кудряшов задорно щелкнул по горлу. – Анна будет рада! Жена моя!.. Такой гость, дочку нашу из пасти дракона вытащил… Это я в лирику вот ударился, люблю, знаете, фэнтези: орки, драконы!

– Тогда, скорее, орки… – улыбнулся Артем. – А в гости я как-нибудь в другой раз наведаюсь.

Кудряшов ушел, забрав с собой Киру. Уходила она неохотно, два раза оглянулась, в то время как в сторону своего Яши ни разу не посмотрела, как будто его не существовало.

Дом Артему понравился: на первом этаже кухня, каминный зал и небольшая гостевая спаленка, на втором этаже три комнаты. Светло, сухо, мебель есть, а главное, камин. Даже банька кирпичная имелась в глубине двора. Беговая дорожка отсутствовала, но Артема это не опечалило. Красивый город Покровск, тихое течение жизни под спокойной гладью воды, но черти здесь точно водятся. В общем, протирать штаны в кресле подполковнику Малахову не грозит.

Глава 4

Черт выскочил ночью, избил до смерти человека и вернулся в свой тихий омут. Мужчина с разбитым в кровь лицом лежал у входа в тот самый бревенчатый дом, который издалека напоминал цыпленка на курьих ножках. Деревянные стены желтоватого оттенка, железные, вбитые в землю столбы, сколоченная из досок лестница заменяла крыльцо. Но из земли торчали не только опорные столбы, оттуда выглядывал обломок арматуры. На этот штырь и напоролся затылком потерпевший. Последний удар оказался особенно сильным, несчастный, похоже, падал без чувств, даже руки беспомощно раскинул. И падал он лицом вверх, с закрытыми глазами. Вряд ли убийца склонялся над покойником, чтобы сомкнуть ему веки. Над ним склонился судмедэксперт, это он снял уже мертвую голову с торчащей арматурины. И линейку к этому случайному орудию убийства приставил, чтобы сфотографировать. Сантиметров десять штырь, вполне достаточно, чтобы умереть мгновенно.

Следственно-оперативная группа уже в работе, Артем тоже подъехал. Над трупом стоял высокий майор. Ему явно не нравилось место: дорога здесь грунтовая, под утро прошел сильный дождь, поэтому ботинки все в глине, даже край плаща испачкан. Грузная женщина с одутловатым лицом пыхтела как закипающий самовар, склоняясь над чуть ли не единственным хорошо сохранившимся следом преступника, отмеченным номерком и линейкой. Отпечаток подошвы в земле остался, и женщина торопливо заливала его гипсом, грязь под ногами ее мало смущала. Куртка на ней полицейская, без погон, поверх форменная жилетка с надписью: «эксперт-криминалист». На голове хорошо бы смотрелась теплая кепка с кокардой или хотя бы «буденовка», но женщина предпочла вязаную шапку, очень напоминающую афганскую пуштунку. Артем уже знал, кто это, успел вчера познакомиться с Марией Денисовной, носившей оперативный псевдоним Тяжмаш. Действительно тяжелая Маша, пудов восемь чистого веса. Но порхает над местом преступления как бабочка.

Артем присел над трупом. Сильно досталось мужчине, губа разбита, под носом кровь, под глазом синяк. Именно синяк, а не трупное пятно, которое остается на месте удара, если человек умер сразу. А этот пожил немного…

Покойник был в спортивном темно-синем костюме, светлые носки, утепленные калоши. Артему показалось, что носки в грязи, и он осторожно снял калошу. Так и есть, вся ступня в глине.

– Эй, что вы делаете? – ожил вдруг следователь. – Кто вы такой?

– И вам доброе утро! – Артем полез в карман за удостоверением.

– Начальник наш новый! – поднимаясь с корточек, прокряхтела Мария Денисовна. – Кто-то холод привозит, кто-то тепло, а подполковник Малахов привез беду. Как приехал, так и началось! Похищение, покушение, убийство… А то уже совсем заскучали! – И она кокетливо подмигнула Артему.

– Я привез дождь, – сказал Малахов, проводя ногой над маленькой подсыхающей лужицей.

– Дождь к покойникам… – усмехнулся следователь. – Майор юстиции Заикин!

– Дождь к грязи, следы, я смотрю, развезло.

– Один хорошо сохранился… – кивнула Тяжмаш. – Видите, каблук утопает. Преступник от удара уклонился, назад сдал.

– Значит, потерпевший оказывал сопротивление.

– Может, и следы остались, посмотрим.

– А носок почему грязный?

– Ну, так… – Мария Денисовна озадаченно поскребла под шапочкой.

Действительно, носок грязный, а калоша на месте. Потерпевший, конечно, мог потерять ее, но когда он потом смог обуться? Воскрес на минутку?

– А лестница какая, пока спустишься, не только калоши, голову можно потерять, – усмехнулся Заикин.

Артем кивнул. Лестница действительно крутая, грубо сколоченная. Потерпевший мог споткнуться, когда спускался, калоша слетела, и он ее снова надел. Очень может быть.

Дом стоял на перекрестке двух грунтовых дорог, забора не было, только межевые колышки. Двор – голая земля, где-то с дерном, где-то нет, почва глинистая, перед домом относительно утоптанная, а вокруг сплошная каша. Хотя бы щебня подсыпали. Да и вокруг соседних домов картина не лучше.

– Личность покойного установили? – спросил Малахов, глянув на машину, стоявшую за домом. BMW Х5, номера московские, если документов нет, по базам пробить можно.

– Лысенков Роман Данилович, – кивнула Мария Денисовна. – Восемьдесят шестого года рождения, московская прописка. Женат.

– Документы?

– Техпаспорт, права.

– А телефон?

– Телефона нет, ищем.

– Женат, значит. А жена где?

– Только смятая постель. И следы каблучков. А также колес шестнадцатого калибра… э-э, радиуса…

Коржова показала место, где не так давно стоял средних размеров автомобиль, колеса отпечатались слабо, поскольку машина уехала еще до того, как начался дождь. Она и на точку в грунте обратила внимание, оставшуюся, предположительно, от тонкого дамского каблучка.

– А это что? – Артем показал на отпечаток подошвы поверх колесного протектора. Сначала уехала машина, а затем прошел человек.

– Такая же елочка, как у покойника. Его след. Видно, вышел «каблучок» провожать.

– А обратно как ушел?

– Так сухо было, а потом дождь, только этот слепок и остался.

– Еще не слепок.

– Будет, – кивнула Мария Денисовна и быстро заглянула в пластиковую чашу с гипсовым раствором – хватит или не хватит.

– Дом осматривали? – спросил Малахов.

– Ну а что нам еще от скуки делать, пока розыск на совещании? – Заикин с сарказмом глянул на несчастного парня с тонкой шеей.

Лейтенант Башкатов держал голову прямо, плечи – ровно, сосредоточенно хмурил брови, в глазах решимость молодого орла, но все равно вид у него был несчастный. Во всяком случае, так показалось Артему. Он единственный из розыска, кто прибыл на место преступления в составе следственно-оперативной группы, к телу его не подпускали, а свидетелей здесь нет, работать не с кем. Но видно, что сложа руки лейтенант не сидел, ноги чуть ли не по колено в грязи, возможно, все дома обошел. Их здесь не так уж много, с десяток, не больше, но участки солидные, соток по двадцать каждый, пока все обойдешь, умаешься.

– Это вы правильно сказали, место здесь скучное, – кивнул Малахов. – Ни одной живой души. И дома странные.

– Мертвые души, – подал голос Башкатов.

– Я про дома, – смерил его взглядом Артем.

– И я про дома… Мертвые они какие-то, не для людей построены.

– А для кого? Для монахов? – Малахов перевел взгляд на золотые купола мужского монастыря, над которыми низко стелилась тяжелая дождевая туча.

– Не знаю. Но мертвое здесь все… В этом доме хотя бы печка есть, – кивком показал Башкатов на осиротевшую избушку.

– Печку я гляну, а ты пробей, что это за поселок такой, кто застройщик, почему работы прекращены.

Артем поставил задачу, а сам с позволения следователя зашел в дом. Действительно избушка. Ни печи, ни камина, даже фундамента под кирпичную конструкцию не видно, пол какой-то хлипкий, доски гнутся под ногами. Печка-буржуйка стоит – труба врезана в стену, чайник на ней старинный, литров на пять-шесть, в углу на табуретке таз, ковшик, рукомойник, полотенце на гвоздике, на полу мокро, как бывает в бане после купания. Кровать сколочена из досок, работа грубая, но сбито вроде бы крепко. И матрас неплохой, ортопедический, белье смято, и одеяло одной половиной на кровати, другой на полу. На верхней половине Артем заметил частицы грунта рыжеватого цвета, такую грязь он видел на носке покойного. На полу сильно натоптано, видимо, хозяин дома и его гости не разувались, ходили здесь в обуви, грязь комками валяется.

Между подушками Артем заметил скомканное полотенце, надел перчатки, прежде чем взять его, вытащил и обнаружил пятна крови. Возможно, Лысенков кровь из носа останавливал. Возможно, кровь повторно хлынула, он лег, чтобы ее остановить, и нога в грязном носке оказалась на одеяле. Остановил кровь, сунул полотенце под голову, поднялся. А дальше что? Вышел во двор, нашел утерянную калошу, обулся, и тут снова появился человек, который его ударил. Повторно. Преступник мог избить Лысенкова, уйти, а потом вернуться. Очень может быть. Ведь его не ножом пырнули, а просто ударили, и он неудачно упал. Драка с летальным исходом… А может, Лысенкова добил кто-то другой. Один человек начал, другой закончил. Случалось такое, что подозревают одного, а на самом деле виноват кто-то другой, но явление это в криминалистике далеко не самое распространенное, так что не надо настраиваться на сложности.

Артем еще раз осмотрел помещение, нашел на полу заколку с русым на ней волосом, но этого очень мало. Найти паспорт или права обладательницы этой заколки он не рассчитывал, на визитку тем более, но хотя бы какой-нибудь чек из магазина, принадлежащий ей, найти или дисконтную карточку. Но ничего такого не было, только кровь, грязь на полу и заколка. И телефона нет, а ведь Лысенков наверняка перезванивался со своей гостьей. Но куда делся телефон?

Артем вышел из дома, сел в BMW, включил зажигание, вывел на дисплей опцию «телефон», а там полноценный список входящих номеров, правда, единственно, что звонить на них он мог только со своего смартфона. И он позвонил абоненту под именем Марта.

– Да-а! – сладкоголосо отозвалась женщина на том конце города. – Слушаю!

– А я могу услышать Марту?

– И не только услышать!

– Можем увидеться?

– Могу приехать к вам, можете подъехать ко мне. У меня уютная квартирка, мягкий розовый свет, вам очень понравится.

– Можно прямо сейчас?

– Через полчаса устроит? – после короткой паузы спросила Марта.

– Записываю адрес.

Женщина ждала его в Покровске, в доме на Московской улице. Артему понадобилось три минуты, чтобы привести обувь в порядок, и еще пятнадцать, чтобы добраться до места. Красивый многоэтажный дом в современном стиле, видеокамера над входом в подъезд, консьержка.

– Мне в сорок шестую квартиру! – сказал он.

Лунолицая женщина в круглых очках-велосипедах закатила глазки, но ничего не сказала, только кивком показала в сторону лифта.

– Что-то не так? – спросил Артем, внимательно глядя на женщину.

– Да вы идите-идите!

– Марта – моя невеста!

Консьержка и удивилась, и возмутилась, и восхитилась – три опции сразу.

– Я что-то не то сказал? – спросил Артем.

– Да нет… Просто у Марины уже есть жених.

– У Марины?

– Для кого-то Марта, для кого-то Марина, парень этот назвал ее Мариной, вы – Мартой… Но… вы не могли назвать ее Мартой. Если жених… Я сейчас полицию вызову! – воскликнула женщина.

– Она что, проститутка?

– Ну, вы же назвали ее Мартой… Достали уже все, пора прекращать этот бордель! – Консьержка решительно потянулась к телефону.

Пришлось Артему раскрыть свои «корочки».

– Начальник криминальной полиции, мы как раз этим сейчас и занимаемся. И вы правы, я не жених, просто мне нужно поговорить с Мартой.

– Да, конечно!

Артем уже захлопнул удостоверение, положил обратно в карман, а женщина продолжала смотреть в пустоту…

– Скажите, вы этой ночью дежурили?.. Когда Марта вернулась домой? Или вы спали?

– Нет, не спала, и Марту видела, в половине четвертого приехала, она еще шоколадку мне подарила…

– А что-нибудь сказала?

– Да нет, улыбнулась только. Грустно так улыбнулась…

– А что вы про жениха ее говорили?

– Так приходил вчера, искал ее… Марину искал…

– Кто такой?

– Не знаю, не назвался, спросил Марину, поднялся к ней, вернулся, спросил у меня, где она. Я сказала, что не знаю, и он разозлился…

– Сильно разозлился?

– Он ко мне уже злой зашел, а так еще сильней разозлился.

– На машине был?

– Не знаю, не видела.

– Вы когда сменяетесь?

– Да уже жду смену.

– Если дождетесь, не уходите, у меня еще могут возникнуть к вам вопросы.

Артем вышел из помещения, но на полпути к лифту резко повернул назад и увидел, как женщина набирает номер телефона. Он сурово нахмурил брови, и она, заметив его, сбросила вызов.

– Марте звонили?

– Да нет.

– Если позвонит, скажите, что клиент к ней. А скажете, что из полиции, ждите неприятностей, я не шучу… Да, и если к ней кто-то придет, пропускайте, про меня ни слова!

Марта-Марина встретила его сконфуженной улыбкой. Роста выше среднего, стройная, густые русые волосы, выразительные глаза, изящный носик, пухлые губки, в общем, все, чтобы признать девушку красивой. Волосы уложены, макияж наведен, лиф смелого платья для коктейлей туго заполнен роскошными полушариями. На ногах тапочки на высоком каблуке.

Девушка неохотно впустила Артема в квартиру, а когда он зашел, попыталась остановить его:

– Мы же с вами еще не встречались, может, вас не устроит цена вопроса.

– Сколько?

– Полторы тысячи долларов за два часа.

Запрос был нереальным, можно не сомневаться, что Марта нарочно заломила цену. Что-то случилось, кто-то ей позвонил, и она отказывалась от заказа – пока методом финансовой невозможности.

– Договорились, – с мефистофельской улыбкой посмотрел на нее Малахов. Ему очень хотелось знать, как будет выкручиваться Марта. Или не будет? Деньги все-таки серьезные, трудно удержаться от соблазна.

– Э-э, может, не сейчас?.. Я могу вам позвонить…

– Откуда? У вас заберут телефон.

– Где заберут телефон? – опешила девушка.

– В полиции.

Артем взял ее за руку, осмотрел пальцы с внешней стороны: костяшки не сбиты, даже царапин нет, и ногти в идеальном состоянии. Да и не могла она избить Лысенкова.

– В какой еще полиции? – Марта пугливо отдернула руку.

– За вами могут приехать и забрать в участок. Вы же сегодня были в гостях у Лысенкова?

– У Лысенкова?

– Лысенков Роман Валентинович.

– Ах, Рома…

– Отдыхали с ним?

– Ну, во-первых, это он со мной отдыхал, а во-вторых, кто вы такой?

– Лысенков Роман Валентинович мертв.

– Вы так и не ответили на мой… Как мертв?! – запоздало дошло до Марты-Марины.

– Когда вы уезжали от него, Лысенков был жив?

– Да, он был жив…

– Ваш жених всего лишь его избил?

– Мой жених?! – ахнула Марта.

– Он поехал за вами на Покровское шоссе.

– Миша поехал?

– Ну, не знаю, кто у вас там жених.

– Пока не жених…

– Но условия ставил!

– Ну да.

– А вы их нарушили!

– Э-э… Вообще-то я свободный человек!

– Это Миша избил Лысенкова? – в упор спросил Артем.

– Э-э, я не знаю… Да, я была с Ромой, он мой постоянный клиент, но Мишу я не видела. Я уехала, Рома еще помахал мне рукой.

– Может, вы встретили Мишу на обратном пути?

– Да нет, не было его… Ну, стоял кто-то там, у дороги.

– Кто у дороги стоял?

– Ну, это, выезд на Покровское шоссе. Мужчина какой-то стоял, курил. Я подумала, что это куст, но там огонек мелькнул, разве куст курит? Темно было, фонарь далеко светил…

– У дороги фонарь? На Покровском шоссе.

– Ну да.

– До поселка, до избушек с полкилометра пути. Мало ли кто мог идти по дороге да свернуть за куст по нужде. Или даже на машине за кусты заехать, по той же нужде, которая двигала той же ночью Лысенкова. С девушкой заехал, утомился, вышел на перекур – обычное дело.

– Если точней, семьсот.

– Ты замеряла?

– Рома говорил, он там поселок строить собирался…

– Он собирался?!

– Ну да, оформить землю в собственность, сказал…

– А разве земля не в собственности? Разве поселок не построен?

– Э-э… Ну, я не знаю, – замялась Марта, поняв, что сболтнула лишнее.

Разговор прервал звонок в дверь, и на экране домофона высветились маленькие, злые глаза, будто прилипшие к большому носу. Над бровью четко выраженная ссадина, короткая, но глубокая, вокруг немного припухло – это все, что смог разглядеть Малахов.

– Миша? – спросил он.

Марта кивнула, поджав губы.

– Стой, как стоишь! – открывая дверь, приказал Артем и с нарочитым восторгом добавил: – Умеешь ты порадовать гостя! Завтра еще зайду!.. Ой, а это кто?..

– Никуда ты не зайдешь! – зарычал парень, поднимая руки, чтобы схватить его за грудки, и Артем успел заметить, что костяшки пальцев сбиты и стекло на часах треснуто.

– Ух ты!

Он перехватил обе руки, но заломил за спину только одну. Парень крепкий, тело аж вибрировало от переизбытка разрушительной энергии, поэтому пришлось действовать в полную силу. Острая боль скрутила Мишу, опустив его на колени, а затем уложив на живот. Артем ловко свел за спину обе руки, одно запястье закольцевал, другое. И на туфли обратил внимание, салфеткой протерты или тряпкой, но на подошве остались следы знакомой глины.

– Ты кто такой? – оправился от потрясения парень.

– Тайный поклонник Марты. А что, нельзя?..

– Наручники у тебя откуда?

– А чего ты так переживаешь? Полиции боишься?

– Почему полиции?

– А кого ты вчера ночью избил?

– Кого я избил?

– Перчатки надевать надо, когда людей бьешь, следов на руках не останется. А у тебя кулаки сбиты! Лысенкова бил!

– Не знаю никакого Лысенкова!

– И не надо… – Артем с силой схватил парня за шиворот, мощным рывком отодрал от пола и поставил на ноги. – Снимем с трупа твои потожировые выделения, проведем экспертизу, сравним с твоими данными, и не отвертишься.

– С какого трупа?

– А очень уж сильно ты Лысенкова ударил. Он неудачно упал, головой в арматурный штырь… Думаю, умер мгновенно.

– Не знаю я ничего!

Голос у задержанного дрожал, взгляд затравленно метался. Понимает же, что нет у него шансов выкрутиться, но упирается. Вряд ли это надолго.

– Не знаешь, и не знаешь, сейчас доставлю тебя в отдел, для начала обувь с тебя снимем, там у тебя под каблуком грязь с места преступления. Анализ ДНК дело не быстрое, а состав почвы на раз-два разложат, криминалисты у нас хорошие… И вы, гражданочка, собирайтесь! – Малахов сочувствующе глянул на Марту-Марину. – С нами поедете.

– А я-то здесь при чем? – Девушка возмущенно посмотрела на Мишу. Мол, он накуролесил, ему и отвечать, а она белая и пушистая, проституция не в счет, поскольку дело добровольное и к тому же уголовно не наказуемое.

– А свидетельские показания? Вы же не отрицаете, что проводили вчера время с гражданином Лысенковым?

– Сука! – Миша зло смотрел на нее. И ненависть в его взгляде, и любовь.

Проклятая любовь к проститутке. Проклятие ценой пятнадцати лет строгого режима. Если, конечно, адвокат не сможет доказать в суде, что обвиняемый не собирался убивать. А доказать это несложно, тут все зависит от обстоятельств, мотивов и намерений. Возможно, Миша бить Лысенкова не собирался, просто приехал поговорить. Но ударил. Всего лишь ударил…

– Да нет, это ты козел! Достал своими скачками! – набросилась на него Марта.

– Гражданка!.. Да, кстати, документы не забудьте. Собирайтесь!

Марта скрылась в своей комнате, а Малахов повернулся к парню, заставив его попятиться.

– Знаешь, что такое явка с повинной и что это дает?

– Ну, так вы же меня забираете.

– Но еще не забрал… Думай, думай! Любовь к проститутке отягчающим обстоятельством не считается, скорее, смягчающим. А то, что Лысенкова избил… Он же тебя оскорблял? Любовью к Марине попрекал, да?

– Попрекал?!. Да он хохотал как сатана!.. Ну, я и не сдержался… Когда очнулся, смотрю, лежит…

– Ты очнулся?

– Ну да, моча в голову ударила!

– А Лысенков не очнулся?

– Да нет, лежал… Я его в челюсть поймал, удар у меня хороший, на раз вырубает. Ну, если поймал… Так он что, умер?

– А ты не подошел, не посмотрел?

– Э-э, ну, подходил… – медленно и неуверенно произнес Миша. – И вдруг заговорил дробно, бойко: – Смотрю, пульс есть, ну, думаю, оклемается. «Скорую» хотел вызвать, смотрю, а он уже поднимается.

Артем усмехнулся, пренебрежительно глядя на подозреваемого. Врет же. Понял, что нельзя было оставлять человека в бессознательном состоянии, вот и придумал про «Скорую».

– Не надо было «Скорую», потерпевший уже умер. Сразу умер. Ты его случайно ударил, он случайно упал, причинение по неосторожности, до двух лет лишения свободы.

Увы, но такой исход вполне возможен, при хорошем адвокате парень мог отделаться и условным наказанием, если следствие не докажет, что подозреваемый нарочно насадил голову потерпевшего на железный штырь. А доказать это будет крайне сложно. Во всяком случае, Артем не видел четких отпечатков обуви рядом с покойным. Или отпечатков колен. Что-то должно было остаться, если Миша не просто склонялся над трупом, а с силой хватал и опускал голову.

– Сколько лет? – вздохнув, спросил Миша.

– До двух лет.

– И все?

– А тебе мало?

– Да нет… Просто, если убил, много должны дать.

– Ты всего лишь ударил, а головой на штырь Лысенков напоролся сам. И умер.

– И это до двух лет?

– Так поднимался он или нет?