Город темных дел

– Знает. Но ничего не может поделать.

– А пытается?

– Мы пытаемся. С его молчаливого согласия. И бордели закрываем, и казино, а они снова появляются.

– Как грибы? – усмехнулся Малахов.

– Как грибы, – тяжело глянул на него Щеколдин.

– У таких грибов, как правило, один корень. Корень вырвать не пробовали?

– Ну, так вы этим и займитесь, а у нас пока не получается. Ермолаев скользкий, сам ни в чем не замешан, с поличным его не возьмешь, а если задержишь, сразу адвокат, и не один.

– Да и папа еще позвонить может?

– Может. Но не звонит. Стыдно ему за сына.

– А если сына сильно прижать, может и позвонить?

– Я же говорю, не получается пока сильно прижать.

– Кто у него адвокат? Мы его сегодня видели? – напирал Малахов.

– Вы видели Вихарева Павла Андреевича, а Ермолаева представляет Нечипоренко Илья Иннокентьевич, такой же неприятный тип.

– Вихарев Ермолаева никогда не представлял?

– Не припомню.

– Скажите, а красивые девушки в городе не пропадают? Бывали такие случаи?

– Бывали, но в пределах допустимого. Если вы думаете, что это Ермолаев Кудряшову пытался похитить… Нет, разочаровывать, конечно, не буду, все возможно, но раньше Ермолаев похищениями не занимался.

– Пока из мест не столь отдаленных не вышел некто Коляда, – подсказал Артем.

– Исключать ничего не могу, – не стал спорить Щеколдин.

– А вы уже в курсе, что Кудряшову похитили?

– В курсе. И отцу ее позвонил.

– Вы отца ее знаете?

– Знаю. Дом родительский переоформлял на себя, Олег Викторович мне здорово помог, чехарда с землеотводом запарила…

– Может, он еще кому-то помог, а кому-то другому это не понравилось, и он решил отомстить и похитил его дочь? – предположил Малахов.

– Поговорю с Колядовым, узнаю. – Щеколдин выразительно отвел взгляд, давая понять, что разговор будет не при свидетелях. И без адвоката. Суровый мужской разговор, возможно, с применением силы, не обязательно физической. Мало ли у матерого опера методов психологического воздействия. А именно такое впечатление и производил Щеколдин.

– Я бы воздержался от грубости, – сказал Артем, пристально глядя на старого майора. – Слишком уж быстро прибыл адвокат. За Сараевым, за Колядовым стоит кто-то серьезный.

Возможно, за похитителями стоял сам Щеколдин. Уж кому, как ни Артему знать, кто такие «оборотни в погонах», собаку на них съел. Эти звери умеют прикидываться шелковыми, стелить мягко и гладко.

– Я все понял, – покладисто кивнул майор, продолжая при этом смотреть на Малахова, что называется, на разрыв.

– Ну, тогда действуйте, Иван Аркадьевич, – произнес Груздев. – И держите меня в курсе.

Щеколдин кивнул и вышел, не спрашивая разрешения. И как-то сразу стало легче дышать.

– Интересный типаж, – провожая его взглядом, заметил Артем.

Груздев ничего не сказал, открыл ящик стола, достал оттуда довольно-таки мощный на вид детектор, неторопливо обошел кабинет. Сканер упорно молчал – или нет «жучков», или не обнаруживаются.

– Даже так? – удивленно покачал головой Малахов, когда детектор вернулся на место.

– Иван Аркадьевич здесь как у себя дома, должен все видеть, все слышать, все контролировать.

– Тогда почему?.. – выразительно посмотрел на Вадима Артем.

– И огонь они вместе прошли, и воду – умели понимать друг друга с полуслова.

– Мой предшественник не рекомендовал Ивана Аркадьевича, категорически не рекомендовал. Он человек честный и Щеколдину не доверял.

– Достаточно того, что я ему доверяю. Я служить начинал, он к тому времени уголовным розыском командовал. Я уже здесь, – Груздев кивком показал на свое кресло, – а Иван Аркадьевич все еще там.

– Могли бы замом назначить.

– Малинин и против этого возражал. Может, у них просто личная неприязнь? А вдруг Малинин прав, и Щеколдину нельзя доверять? Тебе-то я доверяю…

– А ты с Малининым лично говорил?

– Да собирался, но с первого раза не получилось, а для второй попытки в Питер надо ехать, он теперь питерский, в родные края уехал… По телефону о таких вещах, сам знаешь, не говорят.

– А как специалист Щеколдин тебя устраивает?

– Специалист он высшей категории. Насчет мотивации сказать не могу, может, он уже и не хочет работать как надо: сорок шесть лет, а все в майорах ходит.

– Ну да, обидно мужику.

– В майорах… – повторил Груздев. – А ведь Щеколдин у нас не просто начальник уголовного розыска, он твой заместитель, заместитель начальника полиции по оперативной работе…

– Заместитель заместителя, – усмехнулся Артем, не желая напрягать голову над превратностями штатно-должностной структуры.

– Не хотели Щеколдина на подполковника представлять. Почему, не знаю. Коса на камень у них с Малининым. И я пока не готов сказать, кто из них прав, а кто виноват… Если Щеколдин прав, представлю его к подполковнику… А если неправ, меня представят к майору… Я так понял, ты уже начал работу, – резко сменил тему Вадим.

– Хотелось бы побеседовать с гражданином Колядовым. Могу поговорить с ним прямо в камере. Если адвокат хочет присоединиться, примем его по всем правилам: селфи – профиль-анфас – «пальчики». Повод придумаем.

– Тебе смешно, а если за Колядовым действительно кто-то стоит?

– Ермолаев?

– Щеколдин говорит одно, а как оно на самом деле? Может, нельзя Алика обижать, только тронь – такое начнется!..

– Что начнется? Ты начальник отдела, Вадим, не какой-то там опер без роду без племени!

– Без роду без племени, говоришь?.. Да нет, и род есть, и племя, я же не только служил здесь, с восьмого класса в Покровске, отца перевели… И про Алика слышал, в одной школе учились.

– Так с этого и надо было начинать.

– Алик после школы в Москве жил, учился, работал, я даже не знал, что он вернулся.

– А вернулся! Может, из Москвы рулит?.. Попробуй поговорить с ним по старой памяти…

– Какая старая память? Не пересекались мы особо. Да и о чем говорить? Мне факты нужны: когда Ермолаев привлекался, за что, чем он владеет, что легальное, что нет, какие учреждения уже закрыты или ничего не закрывалось… Мне нужно полное на него досье, и я даже знаю, где его взять! – Груздев пристально посмотрел на Малахова.

– И я знаю, кто это досье тебе подаст, – с кислой иронией усмехнулся Артем.

Он был на восемь добрых лет младше Щеколдина, но почувствовал себя в его шкуре. Даже хуже. Щеколдин хотя бы не опускался по службе, просто не дорос до высокой должности. Артем же возглавлял отдел МВД, причем в двух городах. А теперь он всего лишь заместитель начальника, и над ним стоит его же бывший подчиненный. Всех Груздев обскакал, но разве его можно за это винить? Тем более что Артему нужна не столько должность, сколько служба. И какое-нибудь «валидольное» дело. Возможно, неудавшееся похищение Киры Кудряшовой всего лишь ниточка, потянешь за которую и распутаешь махровый клубок. Лишь бы этот клубок катком не прошел по нему. Впрочем, Артему не привыкать бросаться под танк…

* * *

…Папа на работе, где ж ему еще быть, зато «мама» всегда дома. Мамочка у Алика ну просто бомба, волосы туго стянуты в сексуальный хвост на затылке, короткое спортивное платье облегает красивое тело. Так плотно облегает, что зубы сводит. Подойти бы сзади, схватить ее за попу двумя руками, крепко прижаться…

Лена стояла у плиты, помешивая дымящееся варево в кастрюльке, судя по запаху, там картошка. Одной рукой помешивала, другой подставляла чашечку под краник кофемашины. Чашечка уже полная, осталось забрать. Алик подошел внезапно, одной рукой взял чашку, другой обнял девушку за талию. Тридцать лет ей, не совсем уже и молодая, замужем, но девушка. Потому что еще не определилась в жизни. Потому что Алик всего лишь терпит ее возле своего отца. Над ее жизнью все еще довлеет знак перемен.

– И себе сделай!

Лена отскочила от него как ужаленная.

– Алик!

– Я тридцать пять лет уже Алик! – засмеялся он, наслаждаясь ее замешательством.

Это же он «снял» ее в ночном клубе, жарил-парил ее, пока не бросил. Ей бы смириться с превратностями мужского характера, а она к отцу – на непутевого сына жаловаться. Пустила слезу, свернулась калачиком у него на груди, а оттуда – прямо в постель. В сущности, отец подобрал брошенное, но у Алика вдруг взыграли угасшие чувства, он захотел вернуть эту змею, пригревшуюся на чужой груди. Но Лена послала его к черту и вышла замуж за отца. Он думал, вредничает дура, а она возьми да расскажи отцу, после чего такое началось, вспомнить страшно. И страшно, и весело. Отец визжал как недорезанный поросенок и пообещал оставить Алика без наследства. А какое у него наследство? Двадцать два года городом рулит, а ничего толком не заработал. Ну, дом хороший, отделка, обстановка – все на уровне, но так это все, больше похвастать нечем, ни Maybach, ни виллы в Испании. Впрочем, Алик мог чего-то не знать. Возможно, отец лишь притворяется бессребреником. Если да, то притворяется он очень хорошо, у Алика свои люди в мэрии, так никто ничего не знает о его тайных махинациях. Но так на то они и тайные…

– Как ты в дом попал?

– Не важно, как важно зачем.

Он снова приблизился к Лене, но она отступила, спиной уперлась в барную стойку. Но так это все, дальше ходу нет. Она это понимает, поэтому взгляд туманится в предвкушении удовольствия.

– Не говори ничего! – мотнула она головой. И в глазах у нее сладкая патока, и голос тягучий как горчичный мед.

– Предлагаешь перейти на язык тела?

– Предлагаю тебе убраться, пока я не закричала!

– А зачем кричать? Я же тебя не трогаю! – засмеялся он. – Сама себя боишься!.. Боишься себе признаться, что хочешь меня! – Алик вплотную подошел к ней, двумя руками обнял за талию, прижав ладони к спине.

– Не хочу! – Лена дернулась, пытаясь его оттолкнуть, но в ответ он еще крепче прижал ее к себе.

– Хочешь! Я же вижу!

– Шел бы ты к своим проституткам!

– Так ты и есть проститутка. Только пока не моя!

Лена возмущенно оттолкнула его с такой силой, что Алик отлетел от нее, сбив рукой стоящую на столе чашку с кофе. Горячие капли брызнули на пальцы, но это лишь еще больше раззадорило его.

– Я не проститутка!

– Сначала со мной, потом с отцом… Отец готов был платить тебе до конца своих дней, и ты взяла за это плату! Только не говори, что это не так!

– Это не так!

– Отец платит тебе этим домом, я буду платить деньгами! На карманные расходы! Я же знаю, отец тебя не очень-то балует!

– Я не продаюсь!

– А-а, знакомая присказка! Еще немного, и ты начнешь торговаться!.. Предлагаю начать с двадцатки!

Алик достал из кармана бумажник, хотел вынуть четыре оранжевые купюры, но в руках оказалось пять.

– Ну, можно и с двадцати пяти! Ты же не совсем дешевка!

Выуживая купюры, он не заметил, как Лена схватила нож с барной стойки, и сейчас этот нож целился острым концом прямо Алику в брюхо. Но почему-то не очень его напугал.

– Давай сорок, и становись к лесу передом! – засмеялся он.

– Пошел вон!

– Считаю до трех! – Раз-два-три… И на счете «три» Алик резко рванул в сторону, потому что Лена также стремительно пришла в движение, и не сойди он с места, нож вошел бы прямо в пупок, а так лезвие всего лишь вспороло косую мышцу живота. Но этого «всего лишь» хватило, чтобы страх сковал тело и парализовал мышцы ног. Алик стал падать, но Лена и не думала подхватывать его, хорошо, хоть нож из рук выпустила.

Он хватался руками за разделочный стол, поэтому упал всего лишь на колено. Страх прошел, болевой шок не наступал, но кровь хлестала из раны как из крана. Вдруг перебита какая-то артерия, и жить Алику осталось считаные секунды? И снова страх охватил его, от ужаса хотелось кричать. А Лена стояла как неживая, смотрела на него и хлопала глазами.

– Ну что стоишь, дурра! – заорал он, рукой пытаясь остановить кровотечение. – «Скорую» вызывай!

Лена кивнула, схватилась за телефон. Сейчас она хватится, дойдет до нее, что вслед за «Скорой» приедет полиция. А покушение на убийство – статья серьезная. Алик, конечно, терпеть не мог отца, но посадить его жену будет явным перебором…

Глава 3

Удостоверение с пылу-жару, приятно пахнет новой жизнью, хотя и в старом обличье. «Заместитель начальника отдела МВД подполковник Малахов». И табельный пистолет заслуживал внимания, двенадцатизарядный «ПММ», это, конечно, не «глок» и даже не «стечкин», но все равно хорош. Главное, магазины почаще на новенькие менять и подаватель не забывать на износ осматривать. Груздев позаботился, чтобы с оружием и документами не тянули: вдруг дружки Колядина и Сараева попытаются отыграться на нем уже сегодня? И пару наручников Артем получил, он ведь прежде всего опер, потом уже начальник.

Дверь открылась без стука, Щеколдин зашел в кабинет к Малахову как к самому себе и без предисловий спросил:

– С Ермолаевым поговорить хочешь?

– Где, когда?

– Из больницы позвонили, ножевое ранение у него.

Они вышли во двор, Щеколдин показал на старенький Pathfinder, но Артем повел его к своей машине.

– Быстро тебя Груздев обмундировал… Давно его знаешь? – на полпути к больнице спросил Щеколдин.

– Хорошо знаю.

– Слышал я про вашу спецкоманду… Только к нам вы не по адресу. Малинин и Крошкин по достижении предельного возраста ушли.

– Ну, ты-то еще молодой для пятидесяти пяти.

– Для замначальника еще моложе.

– А для начальника?.. Или старые грехи в рай не пускают? – без видимой усмешки спросил Малахов.

– Какие грехи? – покосился на него Щеколдин.

– Ну, не знаю…

– То, что с Малининым не ладилось…

– Я не знаю Малинина, и не надо о нем, – перебил Артем. – С тобой у нас все с чистого листа. Можешь плюнуть на этот лист, но мне нужен список раскрытых дел в этот чистый лист. Начнем с попытки похищения Кудряшовой.

– Гладко шьешь, Артем Иванович, я бы посмеялся, но мне говорили про тебя… Что ты там про чистый лист говорил? Старые заслуги не в счет?

Малахов кивнул. Действительно, совсем не важно, как он проявил себя в прошлом и с кем, сколько раз ходил на нож, сколько волков и оборотней на его счету. Сейчас главное, выяснить, кто и зачем дал команду похитить Киру Кудряшову. И совсем не важно, кто это первым сделает, он или Щеколдин. Даже будет лучше, если результат сделает Щеколдин со своим розыском. Артему нужна крепкая команда в подчинении, если этого не будет, значит, он приехал сюда зря.

Щеколдин всего лишь махнул охраннику на воротах, и тот сразу же поднял шлагбаум, открывая проезд. Знают здесь начальника уголовного розыска, знают и уважают, видно, что человек на своем месте, работает, постоянно с кем-то общается, контактирует, все у него схвачено. Плохо, если схвачено не только в хорошем смысле…

Щеколдин попросил остановить машину под шлагбаумом.

– Мэр уже здесь? – спросил он у охранника через окно.

– Да нет, еще не подъезжал, – пожал тот плечами.

Вопрос о мэре ничуть не удивил охранника, значит, он уже знал, кого привезла «Скорая». Скорее всего, он и позвонил Щеколдину.

Ермолаева они перехватили в коридоре, худощавого мужчину с круглым лицом и маленьким, будто подрубленным снизу, носом везли из операционной в палату. Он полулежал на боку, опираясь на подставленный локоть, и что-то весело говорил симпатичной медсестре. Девушка загадочно улыбалась, слушая его, а потом услужливо открыла дверь в палату.

– Сутенер хренов! – беззлобно, хотя и неодобрительно усмехнулся Щеколдин.

Он не торопился, дождался, когда Ермолаева перегрузили на койку, вывезли пустую каталку, и только после этого зашел в палату. Артем последовал за ним, сейчас он находился в роли ведомого, но готов был в любой момент перехватить инициативу.

– Какого черта? – увидев Щеколдина, спросил мужчина.

Лицо круглое как у мультяшного поросеночка, даже щеки такие же розовые, нос – аккуратный такой пятачок. Ермолаев и на койке полулежал, опираясь на локоть. Спортивный костюм на нем, олимпийка расстегнута, футболка приподнята, под ней плотная повязка вокруг живота. И на бинтах немного крови, и на футболке, но это не с места преступления следы. Футболка свежая, костюм чистый, причем размера на два больше требуемого, как будто с чужого плеча, но из шкафа с чистой одеждой. Кто-то собрал Ермолаева в больницу. Возможно, даже оказал первую медицинскую помощь и переодел.

– Имеем право, рана у тебя, Александр Антонович, криминальная.

– Никакая не криминальная, сам себя ножом задел!

Внешность у мужчины вроде бы и тепличная, лицо сдобное, как мамина булочка, но взгляд черствый, как хлебная корка, твердый изнутри. Человек с таким взглядом точно знает, что ему нужно от жизни и как этого достичь. К своей цели он может идти напролом, хотя предпочитает обходные пути, более длинные, но меньшего сопротивления.

– Где задел, у отца в гостях? – спросил Щеколдин, чем удивил не только Ермолаева, но и Малахова.

Не знал Артем, откуда «Скорая» забрала раненого, даже справки навести не удосужился, зато Щеколдин был как рыба в воде.

– А хотя бы и у отца!

– Так, может, это отец тебя так?

– А отец на работе был! Сейчас подъедет, спросишь у него! – едко усмехнулся Ермолаев.

Дверь открылась, и в палату вошел пожилой мужчина с крашеными волосами, чтобы скрыть седину. Примерно такого же телосложения, как Ермолаев, но чуть большего веса. И налицо определенная схожесть: та же линия глаз, носа, губ, только морщины на лбу глубокие. Костюм дорогой, что неудивительно для мэра.

– А вот и папочка, легок на помине! – засмеялся Алик, небрежно ткнув пальцем в отца.

Мужчина выдохнул с чувством облегчения, кто-кто, а его сын не производил впечатления смертельно раненного больного. Злая ирония сына коробила его, но не настолько, чтобы кривить лицо в присутствии посторонних.

– Та-ак! Полиция уже здесь! – кивнул Ермолаев-старший, вопросительно глядя на Щеколдина.

Мэр, казалось, не знал, как относиться к присутствию уголовного розыска в его лице, радоваться или огорчаться. Хотя какая могла быть радость, когда пострадавшего увезли из его дома, когда самому грозит уголовное наказание?

– А я вот как раз заявление собираюсь сделать! – Алик провокационно улыбался, глядя на отца с издевкой.

– Ну, давай, делай! – Антон Викторович раскинул руки, как бедовый матрос перед расстрелом.

– Игрался, споткнулся, наскочил на нож. Сам!.. Меня за это арестуют? – Ермолаев-младший смеялся Щеколдину в лицо.

– Сегодня утром пытались похитить девушку, Кудряшову Киру Олеговну, – начал Малахов, пристально глядя на него. – Преступники задержаны, возбуждено уголовное дело. Есть предположение, что девушку похищали для публичного дома.

– А это вообще кто? – Алик презрительно оттопырил нижнюю губу, тыкая пальцем.

– Подполковник полиции Малахов, заместитель начальника ОВД.

– Малахов, Малахов… – вспоминая, закивал Ермолаев-старший. – Да, да, слышал… Рад, конечно, с вами познакомиться, но то, что вы сейчас озвучили… У вас есть основания обвинять моего сына в организации похищения?

– Прямых улик нет, и я бы извинился за опрометчивость суждений. Но ваш сын доставлен в больницу с ножевым ранением, и это наводит на определенные размышления.

– Поэтому вы здесь? – нахмурил брови мэр.

– И поэтому мы здесь, – кивнул Артем.

– Моя жена готовила ужин, Александр неосторожно подкрался к ней, Елена резко повернулась, и произошел несчастный случай. Ранение легкое, здоровью моего сына ничего не угрожает. Надеюсь, вы не станете задерживать мою супругу?

Глава города с вызовом смотрел на Малахова. Фактически он сдал свою жену, поскольку не мог, не имел права лгать, и пусть только попробует новый замначальника усомниться в искренности его слов!

– Нет, конечно, – пошел на попятную Артем.

Конфликт с мэром – последнее, что ему нужно на сегодня и вообще. Задерживать жену Ермолаева, конечно же, глупо, тем более что его сын заявлять на нее не станет. А отца он уже и без того подставил.

– Тогда попрошу на выход, мне нужно серьезно поговорить с сыном.

Артем кивнул и молча вышел из палаты.

– Если это тебе интересно, Антон, наш уважаемый Викторович женат на бывшей девушке сына, – сказал Щеколдин с плохо скрытой усмешкой. – Такая вот у нас тут Санта-Барбара.

– А бывшая девушка кто? Может, она имеет какое-то отношение к Кудряшовой? Возможно, супруга Ермолаева узнала о несостоявшемся похищении своей родственницы или просто хорошей знакомой, поняла, кто мог за этим стоять, предъявила сынку и даже устроила самосуд. Чем не вариант?

– Да нет, вряд ли, Ермолаева не из Покровска, Алик Елену где-то в Москве нашел, говорят, что бросил, а она к отцу жаловаться поехала. Информация на уровне слухов.

– Но все же информация.

Отношения к сплетням у Артема было двоякое: с одной стороны, ничем не подтвержденная болтовня, с другой, оперативная информация, не все же сплетни стартуют с пустого места.

Он подвез Щеколдина к отделу, заглянул к Груздеву, поделился информацией, а потом вызвал на допрос Колядина.

Задержанного доставили в помещение для допросов.

– Давай рассказывай, как вы ехали по улице Садовой и случайно увидели красивую девушку, – с ходу начал Артем, заходя в комнату и держа под мышкой надувную подушку.

– Не помню ничего, – ухмыльнулся Колядин. Нахальная физиономия, маленькие хищные глазки, багровый рубец над верхней губой. На Малахова он смотрел с бравадой хама, уверенного в своей безнаказанности, но в этом взгляде чувствовалось и уважение. Помнил он, кто возил его сегодня мордой по асфальту. – Провалы в памяти, с утра помню, вечером забыл.

– Так мне завтра утром зайти?

– А бывает, с вечера помню, а утром забыл, – осклабился Колядин.

Артем кивнул и переместил подушку на стол.

– Что это? – подозрительно глянул на него Колядин.

– Смягчитель. Фейсом об тейбл. – Артем нажал на сосок, и воздух вырвался наружу с тихим шипением. – Слишком мягко тоже нехорошо… Вот сейчас в самый раз! Попробуем?

Артем всего лишь положил руку на голову задержанного, но тот дернулся, как будто ему обухом по темечку прилетело.

– Эй, начальник!

– Помнишь, что такое боль? А я думал, забыл!

– Случайно девчонку увидели! Стоит, красивая, а, главное, ничего не боится! Ну, решили напугать!

Артем кивнул и снова спустил воздух.

– Я тебе как есть говорю, начальник! Не собирались мы девчонку похищать! Чисто приколоться!.. Все тебе так скажут, потому что все так и было!

– Чем ты сейчас занимаешься, Колядин?

– Так автосервис у нас!

– Не числишься ты в автосервисе у Сараева.

– Так никто не числится! Он же самозанятый!

Артем всего лишь взял Колядина за руку, а тот аж завибрировал, особенно от напряжения в мышцах шеи.

– Чего ты! Руку покажи!

Пятерня у Колядина мощная, пальцы крепкие, но не мозолистые, не промасленные от бесконечной возни с железками.

– Врешь, не рабочий ты человек… Наркотой торгуешь?

– Да ты что, начальник? – воровато одернул руку Колядин. – Поверь, Никишин мне все расскажет. И Сараев никуда не денется. Сольют тебя в парашу до самой Колымы.

– Нечего сливать! Не торгую я наркотой!

– А девочками?.. Я же все равно узнаю…

– Не торгую я девочками!

– Алик тоже так говорил, а сейчас в больнице лежит, в реанимации. Ножом его кто-то пырнул.

– Какой Алик?

– Шеф твой… Одним словом, вырезают вас. За то, что вы девчонок безвинных воруете, на иглу сажаете, а потом в притон!

– Не знаю никакого Алика?

– Сын мэра. Проституция, подпольные казино, наркота, все радости жизни.

– Ну, об этом слышал… Но я на него не работаю!

– А на кого работаешь?

– Ни на кого! Я сам по себе!.. Слышь, начальник, а ты не много на себя берешь? Я ведь пожаловаться могу!.. Адвокат! Где мой адвокат? Ни слова без адвоката!..

Артем пожал плечами, поворачиваясь к задержанному спиной. А если Колядин действительно не работал на Алика? Тогда на кого? Ясно же, что похищение Киры Кудряшовой вовсе не случайность…

Поздно уже, рабочий день закончился, за окнами давно стемнело, надо было обустраиваться на новом месте. Артем закончил с Колядиным и отправился домой.

На Садовой улице он заметил стоящий на обочине внедорожник. Напротив дома Кудряшовых стоял, там, где утром находился Audi Сальникова. Или за домом следят, или Киру караулит новый ухажер.

Ворота открывались автоматически – брелок управления Артем получил вместе с ключами от дома. Въезжая во двор, он посматривал на внедорожник: вдруг это с ним кто-то хочет пообщаться? Возможно, и на языке силы.

Но из машины никто не выходил. Артем сам подошел к ней, хотел постучать в окошко, но тут дверь открылась, и он увидел Киру. Взгляд ее светился, на губах играла беззаботная улыбка. А на руках плюшевая собачонка с милой мордашкой и синей бабочкой над хохолком. Бабочка не настоящая, маленький шелковый бантик, а вот собачка оказалась вовсе не плюшевой. Артем это понял, когда она тявкнула на него.