Вся надежда – на Сталина! Уроки вождя

Правда, ему мало кто поверил – ведь до этого он говорил обратное. О затоплении Москвы, об уничтожении славянства, о смычке в Сибири с японцами. Кстати, к этому времени уже было ясно, что Япония воевать с СССР не будет.

– Но японцы должны же были понимать, что, после вступления США в войну против Гитлера, мы становимся союзниками англосаксов и в войне против Японии?

– Ну, во-первых, японцы все еще верили Гитлеру – который их убеждал, что союз англосаксов с коммунистами долго не продержится. А, во-вторых, у японцев были те же иллюзии, что и у англичан – мол, все их войны будут только на континенте и на море, а к ним на острова все равно никто не сунется.

– Да, про атомную бомбу они тогда не знали.

– Про атомную бомбу никто тогда не знал! Вернее, что разработки ведутся – знали, но никто не знал, что из них получится. Ведь и сами американцы не были полностью убеждены, что у них все получится. Именно поэтому они решили применить против японцев две разные бомбы – уж одна-то точно должна была сработать.

– А сработали – обе! Но даже и после них – японцы все равно продолжали сопротивляться.

– Что значит – «сопротивляться»? Японские военные на такие вещи и вообще-то не очень реагировали. До этого ведь была мощнейшая бомбардировка Токио – когда от пожаров погибло больше людей, чем от атомной бомбы! Но с потерями гражданского населения их генералы не очень считались. Потом, никто еще толком не знал полного действия атомной бомбы. Поэтому можно было предположить, что для подготовленных боевых частей она вовсе не так опасна, как для мирных жителей городов.

А защищать острова японцы умели. Американцы уже успели в этом убедиться. И даже после атомных бомбардировок они планировали, что борьба «за Японию» может занять несколько лет. Не надо забывать, что все необходимое для войны им приходилось везти через океан, а у японцев хватало пилотов-камикадзе, готовых ценой своей жизни топить суда, как военные, так и гражданские. Кстати, их и топливом заправляли «в одну сторону» – что позволяло брать на борт двойную бомбовую нагрузку.

– И нам все равно пришлось бы воевать против Квантунской армии, не так ли?

– Разумеется. С одной стороны, американцы уже хорошо представляли, сколько бы им стоила высадка во Франции, если бы у Гитлера не было Восточного фронта. И они помнят Арденны – где они были на волоске от катастрофы. Ты же помнишь, какие панические просьбы о помощи мы получали в те дни и от американцев, и от Черчилля?

С другой стороны, и японцы не забывали о своих победах в прошлой русско-японской войне. Театр военных действий – тот же самый: «Мы на нем били уже царя – побьем и Сталина!» Могли они так думать?

– Ты знаешь, Лаврентий – могли! И, скажу тебе больше – у них были для этого веские основания. Во-первых, они знали о наших потерях в войне против Германии. И они резонно полагали, что даже у России – людские ресурсы не беспредельны.

Во-вторых, надо учитывать, что фанатизма у японцев всегда было больше, чем у немцев.

– Ну и что?

– А то, что Гитлер даже в самые критические моменты войны не решился применить ни химическое, ни бактериологическое оружие. Он понимал, что для немцев это может стать «концом истории». А как поступили бы японские генералы, если им пришлось перейти к обороне и они увидели бы, что шансов выстоять – у них нет? При том – что воевали-то они на чужой территории, среди чужого народа?

– Поэтому с «кватунцами» нам в любом случае пришлось бы разбираться самим, не рассчитывая на помощь американцев. И делать это надо было предельно быстро – пока японские фанатики не перешли в состояние – «А нам – всё равно!».

– Да у них и сейчас фанатизма хватает – раз они требуют от нас вернуть острова!

– Ну, это Микитка их возбудил. Нельзя было его к рулю допускать.

– Он и с китайцами дел наворотил!

– Да троцкист он был, им и остался! Проглядели мы его. Он думал, что раз – коммунисты, то все они будут дудеть в одну дуду. О разных национальных интересах он и представления не имел. В его фельдфебельских мозгах было только одно: «В Маркса веришь? Становись в общий строй! И все – кру-гом! Шагом марш! Раз-два, раз-два!».

А вот, не все – разом кру-гом! Не все – шагом марш, раз-два! Он и во внутренней политике на этом прокололся.

– Ну, знаешь, здесь у него были разумные идеи. Кукурузой, к примеру, еще Ильич предлагал заниматься. Конечно, в подходящем климате.

И вот насчет совнархозов у него – тоже здравая идея. Правда – недоведенная и недостаточно продуманная. Во-первых, не вместо отраслевых министерств, а вместе – с такими министерствами. Но, конечно, число таких министерств должно быть строго ограничено – только для тех отраслей, управление которыми должно оставаться централизованным по технологически причинам. Например, авиастроение, атомная промышленность, железные дороги, единая энергосистема.

А во-вторых, совнархозы должны были стать базовыми планово-управленческими структурами, обеспечивающими их самостоятельное развитие. В рамках, конечно, единого общегосударственного планирования. К примеру – совнархоз Дальнего Востока, совнархоз Средней Азии. А все эти национальные образования (республики, края, области, и т.д.) надо было перевести в режим культурных автономий. К ним же надо было бы и «привязать» партийные структуры – при давно задуманном нами ограничении функций партии вопросами идеологии и пропаганды.

– Припоминаю – был у меня как-то такой разговор с Хрущевым. Он, в общем, тоже склонялся к такому варианту. Но потом, после нас – быстро переиграл. Понял, что выйти на первое место без сохранения первой должности в партии у него не получается. От «оборонки» он был далек, а лучшие кадры у нас был именно в этих отраслях. И Малышев, и Ванников, и Устинов в этом плане были на голову его выше.

– Да и твоих дел, Лаврентий, он совсем не знал.

– Королев его «купил» этим своим спутником. А когда ему из нашего посольства в Вашингтоне сообщили о страшной панике, разразившейся в США, он решил, что «ухватил Бога за бороду».

– Может быть. В любом случае, зря он Эйзенхауэра прилюдно унизил. У нас с ним хороший контакт был во время войны, с генералом можно было и по германскому урегулированию сотрудничать. Тогда труменовские ставленники его оттерли, но когда он пришел в политику, с ним можно было поддерживать нормальные отношения. Старые воины свое боевое прошлое не забывают.

– Ну, Эйзенхауэр был полный генерал, а у Никиты – только две звезды, вот его и занесло.

– И твоими маршальскими звездами мы его сильно напугали, Лаврентий!

– Кто же знал? Булганину вон тоже дали маршала.

– Булганин никому не был опасен. Кроме, как мне докладывали, балерин из Большого театра.

А сепаратизм у нас возродил как раз Хрущев. Когда его в Политбюро наголову разбили (это – уже после меня), он собрал партбоссов со всей страны, чего-то им много наобещал, они и подержали его против «центристов». А у Молотова такого авторитета, как у вас, конечно, не было. И среди военных он не сумел добиться поддержки. Один Шепилов занял четкую позицию, а боевые маршалы предпочли отмолчаться.

А потом этой же картой Хрущева побил Брежнев. Пообещал местным начальникам «вечную» стабильность, в их уделах. Отменил нашу ротацию – когда мы больше 4—5 лет никому не разрешали сидеть на своем посту – что в областях, что в республиках, вот они все и забурели.

– Но, Лаврентий, у нас же по структуре КГБ – все было жестко централизовано. И маршалы, которые смидели на округах – тоже за местными князьками присматривали!

– Маршалы, товарищ Сталин, притихли – как только Никита с Жуковым разделался. А КГБ подмяли под партийцев. А потом им и вообще запретили брать в разработку партийных боссов.

– Да не может быть! Создали касту «неприкасаемых»?

– Так точно, товарищ Сталин. Вот с тех времен и пошли удельные ханства, да княжества. А когда Горбачев в центре всех умотал своей болтовней, то он за поддержкой бросился к окраинам. Мол, смотрите: Уберут меня – возьмутся за вас! Ведь и у вас, как у меня, нечего предложить народу – одни призывы да обещания. Ну, все на это и купились. Кроме Назарбаева да белорусов. Но Горбачев «со-товарищи» их числом одолел.

– Чем же он их всех так прельстил?

– Да по модели Емельки Пугачева. Бросил им клич: Признаете меня за Петра Третьего – я за вами ваши уделы навечно закреплю. Вообще в ваши дела не буду вмешиваться. И боярам своим запрещу к вам с ревизиями ездить! Кто же от такого откажется? А просит «Дорогой Михаил Сергеевич» всего-то подписать с ним какой-то договор – ладно, подпишем! Жалко, что ли? А стоит ли его выполнять – это мы еще посмотрим!

– А армия, КГБ, прокуратура – эти куда смотрели?

– Да я же вам объясняю – всех подмяли под партию. А в партии – закрепили власть местных боссов. А боссы – подняли свои нацкадры. Мол, нас эти «центристы» совсем одолели, жизни не дают, все ресурсы – в Москву тянут. У себя метро устроили – как в музее, а нам даже трамваев чешских не дают.

Ну, народ и поднялся! Как не дают – чешских трамваев? За что боролись? Да мы и автобусов венгерских у Москвы выпросить не можем! Как? И автобусов – тоже? Да точно так! Выходите на улицы, поддержите нашего Рашидова-Усманова-Ходжаева-Букуридзе – будут вам и трамваи, и автобусы!

– И народ – пошел?

– Пошел, товарищ Сталин. А что делать? Трамваев – не дают, водку не продают, виноградники – вырубают. Куда деваться бедному дехканину?

– А дальше?

– А дальше: народ – пошел, и процесс – тоже пошел. Никто и оглянуться не успел – СССР заменили на СНГ. Разница не велика – не правда ли? Прибалты ввели свои деньги – чтобы их рус-туристы не грабили…

– Как, как? Чтобы туристы их не грабили? Это – что-то новенькое! Возможно, из утерянных глав «Капитала».

– Азиаты закричали: Хватит жировать на нашем хлопке! Наши братья-грузины: Пей свой квас, русак! Не трожь наш натуральный грузинский вин! А армяне, понятно, заблокировали вывоз своего коньяка.

– Черчилль сильно расстроился?

– Да умер он, товарищ Сталин! И потом – армяне запрет наложили только на Москву. А в Лондон или Париж – пожалуйста.

– Да, сильно! В Париже по этому поводу были народные гуляния?

– Нет, они жалобу подали в Европейский суд. Написали, чтобы «коньяком» назывались только их коньяки. А все другие – пусть как-то по-другому. Типа – сливовица…

– Ты что, Лаврентий? Сливовица ведь, похоже, из слив!

– Ну, или – бренди. Или – еще как. Не суть дела. Важно, что все пошли делиться, как только можно. Абхазы, понятно, наших грузин оставили. А осетины умудрились даже два государства себе создать.

– И евреи – тогда три?

– Нет, они как-то Израилем увлеклись. Они даже свою автономную область не смогли до республики поднять.

– А Каганович – им не помог?

– Да умер ваш Каганович! И, потом, Лазарь разве вам не говорил, что он – большевик, а не еврей? Он мне сам об этом рассказывал.

– Может, и говорил. Не помню. Ну а дальше?

– А что – дальше? СССР – развалился. Бывшие союзные республики между собой то ругаются, то – воюют. Украина и Грузия – в НАТО намылились. Прибалты – уже там. Теперь, если у Эстонии псковский мужик козу украдет, то НАТО должно будет бомбить Москву. И украинцы – тоже винты у своих бомберов крутят, руки потирают, боятся упустить момент.

– И наши братья-грузины – тоже?

– Нет, наши братья-грузины с этим не спешат. Мы, говорят, Чингизхана на Москву пропустить можем, а сами – пока погодим. Подождем, когда он вернется – пусть расскажет нам о своих впечатлениях.

– А сейчас на очереди – то же самое ожидается и для России.

– Почему?

– Давайте я вам справочку наших экспертов по этому поводу зачитаю. Вот, сейчас найду это место.

«СССР не распался, его раздробили частные эгоистические интересы местных национальных элит. Это же может случиться и с Россией, в лице нынешней Российской федерации.

И ровно по тем же причинам. Но нужно также отметить, все эти разделы изначально не только противоречили ясно выраженной воле народов (хотя от Горбачева, действительно, в то время хотели избавиться уже и верхи, и низы), но они также были нелегитимны и в чисто правовом отношении.

Фактически ни одна республика, включая и Россию, не вышла из СССР в полном соответствии с действовавшим правовым порядком. Внутренние административные границы в какой-то сомнительной спешке и без всяких объяснений и оснований вдруг превратились в международные границы.

При этом от России – признанной в международно-правом смысле как официальной преемницы СССР – были отделены народы и территории, которые вполне внятно и гласно заявили о своем крайнем нежелании покидать Россию. Это – Абхазия и Аджария, северный Казахстан, Крым и левобережная, по Днепру, Украина. При этом республикам Средней Азии вообще не оставили никакого выбора – их отделило от России Казахстаном. А Белоруссия и Молдавия были просто захвачены врасплох.

Белорусов, правда, успокоили, что они остаются с Россией в самом тесном союзе и даже – в одном союзном государстве. А молдаван заставили выбирать, не «с кем дружить» (хотя прежде они со всеми вполне мирно ладили), а «против кого дружить» – между Россией, Украиной и Румынией.

Не удивительно, что все это вылилось потом в многочисленные конфликты, которые до сих пор омрачают отношения между постсоветскими государствами. Некоторые из них доходили до открытых военных действий – Нагорный Карабах, боестолкновение между Россией и Грузией, война в Приднестровье, постоянные военные конфликты в Средней Азии..

Между тем, ничего не мешало признать действовавшие тогда административные границы временными и установить порядок мирного обсуждения сложившейся ситуации, с учетом интересов всех сторон.

Да, возможно, такие переговоры могли в некоторых случаях затянуться. Но кто нас подгоняет? В любом случае, лучше спорить и «тормозить», чем бомбить селения и стрелять в людей.

Характерно, что сразу нашлось много посторонних советчиков, «третьих лиц», которые всеми силами постарались – и стараются и сейчас – предельно обострить любые споры и противоречия на постсоветском пространстве.

Но не это главное. Главное в том, что именно действия кругов, оказавшихся у власти в России, привели к тому, чтобы обычные межсоседские споры с окружающими ее республиками вдруг превратились в международные конфликты. Англичане постоянно ругаются с ирландцами, испанцы – с басками, в Швейцарии косо смотрят на самодеятельность итальянцев в Тичино, но они разговаривают, обмениваются мнениями, бывает, даже и даже грозят друг другу – все равно но ищут во всем компромиссы. В Финляндии остались бывшие «оккупанты», шведы – на Балтийском побережье и на Аландских островах, но их никто не притесняет, и воевать из-за них Швеция с Финляндией вовсе и не думают.

А суть этих действий нынешних российских властей состоит в том, что они по непонятной причине вдруг решили опустить Россию до уровня «новопередельного», «самопровозглашенного» государства – наравне со всеми остальными вышедшими из СССР странами – бывшими союзными республиками.

Но у многих из этих стран и не было исторического прошлого (исключая Грузию, Армению и, с некоторыми оговорками – Молдавию (Валахию) и Литву), а государственности России – уже много веков.

Причем в России политики в точности повторили ошибку большевиков, которые вместо восстановления российского государства взялись за организацию мирового союза социалистических республик. И мы имели после этого кровопролитную гражданскую войну и потом еще и несчастный, для обеих сторон, конфликт с Финляндией (который, возможно, и побудил Гитлера решить на агрессию против СССР).

И есть более поздний пример – Испании, которая тоже раскололась на правых и левых. Но Франко не стал объявлять новое государство – в противовес разрушенной им законной Испанской республики.

Наоборот, он предпочел вернуться к старой монархии – у которой, кстати, в стране было не больше сторонников, чем у Николая Второго перед его отречением. Именно поэтому он не стал сразу возвращать на престол прежнего короля, а установил свое регентство при принце Хуане Карлосе, которого он еще мальчиком пригласил в страну – при том условии, что его отец согласится на расставание с сыном и на свое пожизненное изгнание из Испании.

И королевская семья приняла все эти условия.

А в России, в абсолютно такой же ситуации, царь не решился расстаться со своим сыном и лишил его престола (абсолютно незаконно) в пользу своего брата Михаила. Оправданием Николаю Второму служит, конечно, неизлечимая (в те времена) болезнь цесаревича, но в итоге своими действиями он создал неразрешимую ситуацию: не по праву принял решение за своего сына, оставив престол фактически бесхозным – поскольку Михаила именно он своим прежним решением еще раньше лишил права на наследование трона (из-за морганатического брака, в который Михаил вступил вопреки воле своего царствующего брата).

И поэтому в разразившейся потом гражданской войне никто так толком и не разобрался – кто и за какую Россию воюет. Никто – кроме горстки большевиков во главе с Лениным и Троцким, которые воевали просто за власть в России, чтобы затем начать из нее мировую революцию. А для «внутреннего пользования», для народов России, они позаимствовали лозунги у популярной партии эсеров.

Поэтому Советская Россия потом долгие годы жила под санкциями и без признания ее со стороны ведущих мировых держав. А сейчас ровно по той же дорожке двигается уже новая «демократическая» Россия».

Ведь, все так и есть. Правда?

– Ну, Ильича можно было бы и не задевать. Он, когда провозгласил НЭП, с идеей «перманентной революции» Троцкого фактически порвал.

– А в остальном? И вот еще один раздел – о санкциях. О том, что Россию фактически вернули к тому же состоянию, что у нас было до Рапалло, до Генуэзской конференции.

– Давай, читай.

– Сейчас найду. Вот.

«Как обосновывают на Западе нынешние санкции против России? Почему вначале, сразу после распада СССР, никто на нападал на РФ с санкциями и всякими бойкотами?

Да потому, что Россия при Ельцине и так уступала всем и всё, что только возможно. Зачем чем-то грозить стране, которая и так делает все, что ей скажешь!

Сейчас эти санкции связывают с возвращением в РФ Крыма. Но всем теперь уже понятно, что иного и быть не могло. А что – дальше?

А дальше все будет еще хуже, если фатальное недоразумение не будет разрешено и если Россия не восстановит свою преемственность от России исторической. Госдума уже приняла решение о фактической ничтожности Беловежских соглашений (которые ни в одном из своих существенных пунктов так и не были выполнены), и теперь надо официально признать Россию не «новопередельным самопровозглашенным государством», а страной многовековой исторической сущности.

Во Франции была и Вторая, и Третья, и Четвертая республика, но все равно это – Франция. В Германии был и Второй, и Третий рейх, и потом был еще и раздел ее на два государства, но все равно это – Германия. Испания была и с королем, и без короля, и снова с королем, но все равно это – Испания.

А Россия усилиями своих недальновидных правителей была выдернута из своей истории, и теперь все вокруг нас так «перегрето», что далее медлить никак нельзя.

У некоторых людей «в верхах» все еще сохраняются иллюзии на помощь международных организации, на какие-то каноны международного права, но для России все это не работает. СССР в свое время легко выгнали из Лиги наций, в ООН мы потом попали как победители в мировой войне и как учредители этой организации, а сейчас в ПАСЕ нас просто не пускают, а из ООН пока не выгоняют – только потому, что саму эту организацию, вместе с присутствием в ней РФ, сейчас последовательно отводят от любых серьезных дел.

Но если мы возвращаемся к прежней, к исторической России, то все сразу встает на свои места: после СССР только Россия и есть одна Россия, а все остальные республики – просто отделившиеся от нее, полузаконно или совсем незаконно, прежние ее составные части.

Конечно, это не значит, что все сразу начнут уважать международное право. Тем более – в том, как оно может применяться к России. Двойные стандарты, видимо, будут сохраняться еще долгое время.

Тем более, что мы и так не везде «чисты». И то, что не «чисты» – по вине союзников, нас пока не спасает.

Так, нельзя отрицать, что Россия, к примеру, напала первая на Японию – но выполняя свои союзнические обязательства перед США. А теперь японцы открыто называют нас «агрессорами» и «оккупантами» (в отношении пока только Южных Курил, не называя пока еще Сахалина), а наши бывшие союзники – американцы с удовольствием их именно в этом направлении и подталкивают – чтобы только они не оглядывались на Окинаву.

Но здесь есть одно очень важное обстоятельство. Оно состоит в том, что на нашей стороне, во всяком случае, вынужденно окажутся все те страны, у которых есть проблемы с соседями в своей «зоне влияния».

А таких стран сейчас достаточно много. Если исключить Германию и Японию, которые, как побежденные в последней войне державы, открыто претендовать ни на что не могут, это – все наши главные «санкционеры» и вообще все крупные страны мира: США, Великобритания, Франция, Китай, Индия, Израиль, и прочие, и прочие. У всех у них есть свои «больные места», о которых они не могут забывать.

Поэтому, если официально и открыто вернуть Россию к своим историческим истокам, то все эти нынешние санкции сразу повисают в воздухе. При этом можно вспомнить, что за прошедшие годы мы фактически урегулировали все претензии как к царской, так и к советской России.

Конечно, попытки как-то уязвить Россию будут продолжаться, но, одно дело – попытки (которые в новых условиях потеряют свою правовую базу) стараться вывести за пределы международного права только одну Россию, но пойти дальше, по пути развала, из-за России, вообще всего здания международного права – это уже совсем другое дело1».

– А что с этими санкциями? Они сильно воздействуют на страну?

– Вполне существенно, товарищ Сталин. Дело в том, что нынешняя Россия крепко «подсела» на экспорт углеводородов и уничтожила многие отрасли отечественной промышленности – зачем что-то производить, когда всё можно купить.

– Всё?

– Ну, так считалось. А вот при санкциях, действительно, оказалось, что по многим важным позициям мы стали фатально зависимы от зарубежа.

– И, что, никто этого не видел?

– Позвольте, я продолжу. Вот другой важный раздел.

«Рассмотрим теперь важнейшие политические и экономические последствия этого режима санкций,

Первое, что очевидно – это то, что теперь и Крым, и иные наши «проблемные» зоны и территории (назовем только Южные Курилы и Калининград) будут постоянно использоваться как средства давления на Россию – и как удобные поводы для «наказания» России, и как предлоги для принуждения России к тем или иным невыгодным для нее действиям.

При этом надо понимать, что для РФ как для «федерации», объединения «субъектов РФ» угрозы в отношении ее территориальной целостности сейчас становятся сравнимыми с последними годами существования СССР.

Одно дело, когда центральная власть в Москве сильна и пользуется всеобщим уважением в мире, и другое – когда это уважение к ней угасает, и некоторые местные элиты могут посчитать, что в этих условиях есть смысл попробовать политику давления на Кремль. А при неудаче можно будет разыграть карту «гонимого властью» – и получить неплохие дивиденды на Западе.

Второе очень важное обстоятельство. Необходимо учитывать, что и сейчас на Западе далеко не все – за санкции против России и за наказание России за Крым. Немало людей с этим не согласны, есть даже целые партии, в парламентах, которые выступают за отмену всех этих санкций.

Но какие у них аргументы? Основной – что санкции наносят вред и самим этим государствам. Но этот аргумент достаточно весомо звучит для Германии, Италии и Испании, но в меньшей степени – для Франции, Бельгии и других стран Европы. Еще слабее он воспринимается в Великобритании и совсем ничего не значит – для США, торговля с которыми у нас просто мизерная.

И опять же, на тезис о том, что Германия и т. д. теряют миллиарды долларов, выставляется тезис о том, что зато России наносится ущерб в 2—3 раза больший.

Но это – не главное, вот – самый убойный набор аргументов.

Первый – из всех «новодельных», после распада СССР, только Россия ведет себя как агрессор (при этом Азербайджан и Узбекистан стараются не задевать).

Второй – что Россия ведь ранее проигнорировала результаты народного референдума в Крыму, на котором его население выступало за вхождение в РФ, а не в Украину. А мэра Москвы Лужкова, который открыто выступал за российский Крым, в самой грубой форме с этого поста потом убрали.

Третий – что именно Россия, без всякого давления извне, взяла на себя гарантирование территориальной целостности Украины.