Чужой Завет. Эссе. Часть первая

– Нечестность, Везение, – и дальше не смогла вернуть себе право на:

– Завоевание победы, – как будто у нее из рук этой удачей вырвали меч победы, не она теперь решает, а кто-то другой, на неё, на другого надо надеяться.

Если она поняла это и растерялась, как это можно было видеть по ее лицу, то это большая печаль, как Подстава Сверху:

– На-те подарок, – и человек уже не хозяин своему везению.

Мне так представляется, что Халеп даже открыла рот от ужаса. Голоса сверху:

– Ты должна проиграть!

Какая удивительная подстава, сделать человека не хозяином победы. Она этим подарком судьбы отдала свою волю этому Везучему Случаю. И уже больше ничего не смогла сделать.

– — – — – — – — – — —

28.01.18

Австралия – открытый чемпионат, играют Федерер – Чонг

Что тут можно сказать? Только одно, как и было резюмировано в фильме Край:

– Паровоза? Дорого!

Не зря здесь взбунтовались, что кому моно, а кому-то:

– Пусть так и ходит пешком, – а:

– Чонг, понимая, что против этого паровоза у нет не только никакого приема, но самое главное:

– Никаких моих бабок недостаточно будет.

Шкловский, Шкловский, что же ты наделал. Такие завещания не пишутся.

– — – — – — – — – — —

Вчера говорили – многие из тех, кого показывали по телевизору – что Высоцкому ничего не запрещали. Применятся прием такого безапелляционного вранья, чтобы могли подумать:

– А ведь, правда, был Высоцкий хгде-то записан так и так. – Но!

Высоцкий должен был сниматься во всех фильмах, как Брюс Виллис, а его едва утвердили на роль дешевого бандита, укравшего лисью нору в фильме про лесосплав, а точнее про его напарника по сиэтэ, любителя петь песню про Мороза и его телку. И то сообщали:

– Да гоните вы его в шею! – Есть на Руси другие артисты.

И даже гвинейский друг Говорухин не поставил ни одной песни Высоцкого в фильме про Маньку Аблигацию и МУР, который гнал ее работать на фабрику, а не наоборот:

– Шляться по ресторанам.

Объяснил:

– Не по теме! – Фантастика, как может этот фильм быть не по теме, если он и снимался про Высоцкого, – по мнению смотрящих и видящих его из года в год Зрителей:

– Черная Кошка, или Глеб Жеглов и Володя Шарапов – далеко не близнецы-братья.

Место Встречи, так сказать, не у того телевизора, – ибо:

– Думали, показывают Прошлое, каким бы оно ни было, но к счастию, его уже больше нет, – а, как говорится:

– А теперь?

– Ах, и таперь тоже самое, тады спасибо, больше давно не надо.

Если бы с песнями Высоцкого, то да, смотрели до скончания века.

Получается, только потому и не запрещали, что всё запрещали. Как и сказано:

– В заведомо последнем его фильме Место Встречи Изменить Нельзя, – с которого Высоцкий даже просил режиссера Говорухина отпустить его, за недостатком оставшейся жизни – нет ни одной его песни, как и было сказано про первый фильм Высота с Высоцким:

– И здесь его песни никому не нужны! – Хотя и вынуждены были вставить в конце концов, – что тогда и показывать, снег, что ли, один и выход на вокзале без Места Встречи – ибо почему не было никого из многочисленных его слушателей?

Должны были кричать в конце-то:

– Высоцкий, Высоцкий, Высоцкий, – а так, как будто, кроме Лапиных и Папиных здесь и не живет никто. – А то спят на глазах:

– Мы читали.

– Да мало ли, что вы там читали инструкции ЦК – это не одно и тоже, что песни Высоцкого, хотя, конечно, сходство есть:

– И там, и там идет охота на волков.

– — – — – — – — – — – —

Australian Open Финал Чилич – Федерер

Чилич выиграл второй сет на тай-брейке и услышал:

– Овации! – след-но, никто не верит в правду возможностей всё еще играть в 36 лет Федерера.

– — – — – — – — – — – —

29.01.18 – Фильм Александра Прошкина с Олегом Меньшиковым, Чулпан Хаматовой и Олегом Янковским принципиально отличается от иностранного прошлых лет с Омаром Шарифом:

– Здесь разыгрывается драма Прошлого, как мелодрама Настоящего – там:

– Можно сказать: что пройдет, то будет плачевно мило, – в иностранном реальность:

– Настоящее, – точнее, лучше Прошлое состоит и из Настоящего!

Здесь нам рассказывается Ошибка, что человек не может знать своего будущего и живут в Прошлом, как мы сейчас с Настоящем, – а то:

– Что мы УЖЕ знаем это конкретное прошлое до и после революции 17-го года и саму революцию тоже – вводится понятие КАК БУДТО ничего даже не ведаем, так как они тоже были в нем:

– Ни бум-бум. – Что и значит, в основу положен Стандарт соцреализма – человек кто угодно только не бог.

Царем – могу, этим, как его, рабом? Тоже, а вот богом – извините – никогда даже не пробовал. Все советские фильмы разводят эту разлюли-малину.

В иностранном фильме видна поступь ужасного гиганта, увы, не демократии, а поступь такого существа по сравнению с которым люди:

– Тоже Детали Машин, – как, с каким радостно-равнодушным видом в конце иностранного кино отвечает предполагаемая еще юная дочка Доктора Живаго, поэта на вопрос своего дяди – руководителя:

– Где вы работаете? – и она и ее парень открывают дверь, где:

– В золотых огнях гидростанции пусть живет мечта Ильича, – нашей нет! Мы только один из ползунков его механизма перекачки воды в другие бассейны, однако:

– Смерти.

Люди даже не его винтик – меньше, намного меньше – никакого вообще отличия даже от самой воды, падающей из его водопада.

Здесь, в этом многосерийном фильме, люди не видят связи ни с прошлым, ни с будущем и в помине, ибо в посылку всегда ставится:

– Ну, мы же ж и не видим всего светопреставления никогда! – Но!

В том-то и дело, что кино-домино и надо человеку, как инструмент, подзорная труба, чтобы:

– УВИДЕТЬ

Для чего и искусство, если не для Этого дела, увидеть Связь Времен.

Здесь такое искусство, можно сказать, уже ненавязчиво запрещено.

Убрана вся путаница романа Пастернака, которая потому и была, что взгляд там идет из разных времен:

– То из будущего в прошлом, то из настоящего в будущем, а возникает настоящее, несмотря на то, что некоторые, как, например, Марио Корти, перший его через хграницу, поняли, что это и не роман, оказался. – А:

– Как и у Шекспира:

– Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте:

– Не удается им разобраться в этом хитросплетении времен, как богам, многие из которых тоже, правда пали смертью храбрых на этом поле романтического повествования.

П.С. – В том фильме есть похожесть на сегодняшний фильм с дебатами, английский Смерть Сталина – удалось увидеть только фрагменты, но и по ним видна та же поступь, возможно, именно:

– Каменного Гостя. – Хотя и сомнительно, что Гостя.

Интересно, что не показывается ничего необычного – разница в:

– Реакции Окружения, Зрительного Зала на происходящее, ибо он показывает именно:

– Отупение, – от осознания происходящего.

Можно даже сказать:

– Опу-пения

И вот эта правда принудила госпожу Депардье – нет, нет, как-то не так – попросить почти истошно:

– Введите, пажалста, военное положение. – Зачем, спрашивается?

А вот только затем, чтобы правда – так правда, была всем и ей даже:

– Очевидна.

Поэтому:

– Пришел, увидел, победил, да, возможно, – но кто только – вот в чем этот самый вопрос.

Уже 9-я серия, музыка в начале печальная, как похороны по Прошлому. Что, мол, успокойтесь, наконец. Возрождение невозможно. Ну, посмотрите, нет же ж! Но в том-то и дело, что для возрождения нужен:

– Инструмент.

10-я серия, Меньшиков колет стекло, чтобы морить крыс, не понимая, что они одни из самых умных животных, а Чулпан Хаматова – против:

– Заканчивай, – говорит, – это дело сумасшествия.

Музыка Артемьева очень по-старому направлена на то, чтобы доказать:

– Это было, было и, наконец, почти сплыло.

По фильму с Омаром Шарифом – это настоящее, но не просто настоящее, а вечное Настоящее. И доказательство – это сам фильм – как он сделан.

А здесь – это Сделан называется Развесистой Клюквой, как и иностранный фильм Война и Мир. Что и значит, деление мира на две фантастические половины существует.

Доказывать реальность Евангелия или Гомера, или Пушкина, или Шекспира – не надо, ибо они:

– Существуют, – как:

– Жизнь Вечная.

Удивительно, что людям удается почти автоматом это делать.

Здесь сейчас – только печаль. Но печаль не в показываемом сейчас содержании, а в том, что книгу Пастернака называют не романом, так сказать:

– Неформатом. – А это по Пушкину роман, но вместе с его Свободной Далью.

Этот сериал выстроен для улучшения понимания, но, увы, это не подлинник, в котором, как сейчас повторил Меньшиков:

– Я нич-чего не понимаю-ю! – А в этом сериале – по форме – всё ясно.

Одно дело:

– Что пройдет – то будет мило, а другое:

– Всё пройдет, но всегда и мило будет, – как это и вышло в фильме с Омаром Шарифом, хотя, конечно, и ужас – железный в той Развесистой Клюкве, – как в Ангаре Эдуарда Йодковского:

– Но не замерзнем мы за рулем, если читать ее без музыки, так-то она тоже похожа на эту, мелодраматическую, хотя и печальную. – И:

– В золотых огнях гидростанции пусть живет мечта Ильича.

В фильме с Омаром Шарифом и люди, и вода, падающая вниз для получения свете – каменные.

Следовательно, мир в 17-м году замерз, окаменел. Но вот здесь всё – и музыка в том числе – делается для того, чтобы этого не заметили. Попечальтесь, посикайте, покакайте и опять:

– Только бы не знать правды. – Оно, конечно, тяжело, но как и написано:

– Вместе с тем приятно, – как обрадовался даже Сальери, – словно чё-то такое откусил и – глядишь – не отравился, как Моцарт, который почти ничего и не ел, ибо никогда не был сыт без своей музыки в жанре:

– Реквиема.

– Я – один: всё тонет в фарисействе, – сказал сейчас Меньшиков.

И, похоже:

– Каждый – это один.

Краско – еще жив. Почти, как вечный, а его уже давно нет. Тоже, наверно, мог сыграть Моцарта. Не дали. Надо было слушать шофера той тачки, который не разрешал курить, а с другой стороны, правильно, чем ездить с такими таксистами – лучше умереть раньше времени. Так, наверно, и Моцарт подумал:

– С одной стороны, жить можно, а с другой:

– Скажи толком – зачем? – Ибо кончается-то чем?

– Чем?

– Тем, что все оказываются против. – Те, кто За – их уже нет, или, как прописано:

– Очень далеко.

Хотя тех, кто За очень мало, я вообще помню только полтора-два человека.

Много ли людей были настолько добры к Иисусу Христу, что верили Ему без лечений и других видимых чудес? Ибо ясно, и это написано:

– Что видели много прямых логических доказательств, а толку, оказалось, немного в решающий момент.

Почему? Не успели зацепиться за краешек стула, на котором – вот сейчас показали сидит Инга Стрелкова-Оболдина, нет, уже упала. Долго здесь люди вообще не задерживаются, если не считать сериал Горец, где противники отрубали друг другу головы, что всегда оставался только:

– Один, – но и его потом грохали, т.к., что здесь делать одному, непонятно же ж.

932 номер трамвая увозит Меньшикова в последний путь. Почему такой номер, сумма которого равна 14 – столько было остановок Иисуса Христа на пути к Распятию, – случайность?

Когда от всех тех лет остались пересуды, а нас на свете нет. – Это правда?

Несмотря На, так сказать, такие фильмы здесь разрешены, а такие, как Смерть Сталина – английский – нет. Говорят, это потому, что пугать можно, а смеяться нельзя. – Но:

– Не в смехе дело, а в вечности.

– — – — – — – — – — – —

30.01.18

Доктор Живаго 2002 года – производство Италия

Халаты застегают – точнее, их даже не застегают, а ходят так, нараспашку – спереди. – И это правильней, чем в русской версии, где применяют тесемочки сзади, ибо:

– Посылка другая, чем историческая правда, а, наоборот и точнее: в каждом времени свои халаты – сейчас – спереди, ибо кино-то еще не кончилось, а снимается в настоящем.

Если Настоящее не принимать во внимание, то уже тем более тогда, не надо думать, как их застегали в Настоящем недалеко от 17-го года. Логика простая, но здесь – как говорится – для того и был этот 17-й, чтобы запретить ее применять.

И это и есть настоящая история:

– Здесь повторяют, как было там, соответственно тому времени.

И оказывается, что это:

– По-разному!

Почему находят ошибки у Гомера, что у него есть боевые колесницы там, где их еще не было. Почему, собственно, эти ошибки постоянно происходят и по ходу самой пьесы:

– Одиссей объяснил своим спутникам на пути в Итаку – когда они уже возвращались домой:

– Не надо убивать и есть быков на острове, на самом корабле еще есть еда – нет, они захотели есть быков именно в другом пространстве, на острове.

Так происходит потому именно, что не различаются противоположности, и наоборот:

– Одно и тоже, – различается, как разное. – Человек просто не всегда думает, как это происходит и у Пушкина, и идет на дело на автомате:

– Чувствует, что это Диалог, – но, так как прямым, видимым образом его не наблюдается, не выделен графически, а:

– Есть так хочется, ребята, что сил вернуться назад на корабль за почти уже протухшей, но своей долей Диалога:

– Нет, – то и сожрем Чужую Речь, – как Свою!

Скорее всего, именно поэтому:

– Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте, – ибо Ромео повторил то, что сделала Джульетта, но она-то, как:

– Свою часть Диалога, понарошку, – а он, как:

– Её! – И не заметил, что ей потому можно было умереть, что это были Быки на Своем Острове Сокровищ, а он – повторив ее поступок – съел, как пришелец с корабля Одиссея, вторгшись на территорию Черного Человека.

И таким образом, богам легко запутать людей, не всегда успевающих различить в одном предложении два, и тем более, что его, а что, наоборот, хотя и близко, но есть не надо.

И значит, теперь можно ответить на вопрос:

– Почему в этом кино застегают халаты спереди, а в кино с Меньшиковым, Янковским и Чулпан Хаматовой – сзади: от страха, ибо, как в лесу бывает много грибов, то можно сказать:

– Они еще не пуганые, – а:

– Здесь человек – это именно: Человек Напуганный, – и до такой степени, что начинает даже застегиваться:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.