Медвежий умысел

– Вася, здравствуй! Выручай! Дело табак! – сказал полный мужчина, протягивая руку Георгичу и видя его явное неудовольствие от потери времени, продолжил,– горю как сено в печи, понимаешь! Дело деликатное!

– Что случилось, Дима? – произнес Георгич протянув руку в ответ и отводя взгляд в то место, где судя по всему лежало тело или что-то, что заставило начальника ОМВД звать его сюда.

– Пойдем, пойдем! – словно приглашая к столу и слегка приобнимая Георгича, торопливо уговаривал начальник ОМВД. Мне он при этом слегка измучено улыбнулся.

Место происшествия было обтянуто лентой и в ее периметре находилось двое, один из них был по всей вероятности эксперт, а второй следователь. Мне вдруг стало до жути интересно, что же случилось и мысли о предстоящей охоте и желании на нее поехать куда-то улетучились. Не смотря на то, что я по сути вновь оказался на работе. На большом камне, сплошь покрытом сфагнумом3, как на постаменте лежало тело мужчины одетого так словно он пошел за грибами. Да и корзинка с рассыпанными подберезовиками и белыми была явным тому свидетельством. Тело лежало вытянутым словно «солдатик» и задранный рюкзак так что голова лежала на нем, свидетельствовал о том что кто-то тащил за него тело. Скальпированная кожа головы и отсутствие ее фрагментов на лице делало труп пугающим. Какое-то подобие зомби из качественного голливудского фильма вот на что был похож мертвец. Истерзанная и явно сломанная в нескольких местах правая рука с фрагментами одежды в неестественном положении заволочилась под корпус тела. Повсюду было большое количество крови, особенно под головой возле шеи где виднелась зияющая рана. Мой опыт подсказывал мне, что именно рана на шее прекратила страдания этого несчастного.

Глава 4

Пожалуй, дальнейшее повествование будет бессмысленным, если не уделить внимания личности погибшего мужчины в лесном массиве. Точнее будет сказать не личности, а тому как жил этот человек пока его сердце не остановилось от сверх массивной потери крови.

Вячеслав Шаталов родился здоровым малышом. С самого детства отец приучал его к практичности и к тому чтобы из всего извлекать выгоду. Если что-то не имело денежного эквивалента значит по мнению отца Славы, не стоило на это тратить время. И наоборот, если за сданную кровь можно получать деньги, значит ее надо сдавать. Параллельно с этим конечно следовала и любовь к всякого рода халявке. Поэтому в какой-то момент Слава стал играть в карты на деньги, пока наконец не понял, что большой выгоды в этом занятии нет. Именно запредельный практицизм отвадил его от этой азартной привычки, сгубившей многих алчущих большого куша. По совету того же отца, Слава не пошел в институт, а закончил на безвозмездной основе ПТУ и пошел работать. «Зачем столько времени учиться и терять деньги, говорил «мудрый» папа, ведь все равно пойдешь работать. А сейчас сынок, только тот кто знает чего хочет, зарабатывает!» Тот же мудрый папа отправил сына поскорее в армию, с одной лишь целью, целых два года можно не кормить и не подкармливать, а там и на работу пойдет «роднуля». Слава вроде бы и понял спустя какое-то время насколько практично к нему относится папа, но принял это и понемногу становился таким же. Отец Славы работал водителем аварийной машины. Сколько раз, его обзывали разными словами замерзавшие в его машине члены аварийной бригады. А все отчего? Славин папа экономил бензин! Бензин, который Славин папа благополучно сливал. Друзей у папы Славы не было. Это не практично! Это не выгодно! Лучше рассчитывать на себя, так дешевле пиво пить. Славе было еще лет десять, когда однажды папа привез его и еще какого-то молодого парня к ним на дачу. К слову сказать, дачу эту Славин папа получил от предприятия на котором работал, тщательно выгадывая, что было опрометчиво на этот раз. Хотя как сказать при другом ветре, вроде и нормально. Недвижимость это такое дело, совсем не движимое и никуда не денешься в случае чего. Оказалось, что совсем рядом расположена свалка, в жару запах над садоводством стоял прямо сказать «специфически-невыносимый». Ну что же, зато первым получил. Так вот этот молодой парень был из бригады аварийщиков. Совсем молодой наивный, вот Славин папа его и присмотрел для «халтуры». Заказал он накануне досок, точнее отходов из пиломатериалов. Была мечта у папы Славика, сделать веранду открытую. Ну что же дело хорошее, а тут вот и сэкономить получилось. Продавец на базе видя скупердяйство покупателя, решил вопрос с забитой обрезками территорией и заодно заработал на отходах. Цена понравилась папе Славика. Продавец сразу предупредил, что надо обработать отобранную древесину, иначе она пропадет. Тут и кора с древесными паразитами и вообще следует обработать если предполагается хранить длительное время на улице. В общем вывалили это все прямо на дороге. Тут и пригодился молодой коллега с работы папы Славика. Ну ладно бы если папа Славика накормил коллегу, водки налил. Так нет все ожидание машины с обрезками свелось к банальному чаепитию с какими-то дешевыми печенюшками. Потом когда беспорядок на проезжей грунтовке был убран, папа Славика сунул молодому несмышленышу бутылку кефира и проводил на электричку «ну, не кормить же еще и ужином!»– подумал Славин папа… Потом папа Славика купил самый дешевый антисептик, точнее простую «белизну» и с помощью своей жены затащив при этом отобранные из кучи обрезков доски на чердак дома велел ей покрыть их. Ведь они могли пропасть от жуков древоточцев. Как и следовало ожидать в замкнутом помещении жена папы Славика благополучно отравилась испарениями хлора.

Так вот и вырос Слава Шаталов в условиях предельной экономии и практичности. И как говорится: яблоко от яблони… У Славы был уже намечен свой план, как он будет строить свою жизнь, в которой будет все по делу, а главное выгодно. Для начала Слава решил, что горбатится как все до пенсии он не намерен, это не практично и когда же отдыхать? Пусть лучше, он сейчас напряжется, а потом кайфовать. Сказано сделано. Где у нас платят не плохо и на пенсию раньше? Конечно на вредном производстве, а еще в метрострое! Образование в ПТУ позволило Славе без особых проблем устроится в метрострой. Все бы ничего, но было у Славы разительное отличие от отца. Он полюбил выпивать и понятное дело со временем это было замечено на его работе. Метрострой серьезная организация, поэтому совсем скоро Слава был уволен. Правда без записей в трудовой книжке. Шаталов понял, что выпивка может его погубить и не дать осуществиться задуманному т.е. отмучиться на вредных работах и потом кайфовать. Поэтому он собрал волю в кулак и устроился к матери на завод, где тоже было вредное производство и льготный выход на пенсию. Вскоре Слава женился и довольно удачно. Его жена оказалась тихой, скромной девушкой во всем проявлявшая заботу о своем муже. Шаталов тоже был хорошим по началу семьянином и казалось перестал постоянно поднимать себе настроение с помощью алкоголя. Прошло несколько лет, и жена Славы забеременела. И тут было бы чему радоваться, но Слава принял эту новость от жены без особого энтузиазма. Она в свою очередь списала это на то, что муж попусту в шоке. Но Шаталов был не в шоке, он явственно осознавал, что теперь его жизнь круто изменится, тем более что родится должна была двойня. Два мальчика отсчитывали сутки за сутками до выхода на свет из утробы, той с кем он делил кров. И что? Казалось бы, радуйся Вячеслав, ведь вот оно счастье привалило! Но Шаталов не радовался, а понемногу садился на стакан. Что не так-то? Отчего, почему? Это логично, два человека разного пола создают новую ячейку общества, для того чтобы продолжить род. Получить наконец ответ на вопрос для чего мы живем! Осмыслить свое пребывание на этой земле. Да еще много само собой разумеющегося, когда союз мужчины и женщины ознаменуется рождением новой жизни! Ан нет! Слава думал по-другому. Его хотелкам наступает конец. Его ждут пеленки распашонки и прочие прелести жизни со спиногрызами! А как же мечта напрячься сейчас, а потом кайфовать?! С двумя то, пойди по-кайфуй! Ладно хоть один бы, так нет же вот тебе двое сразу. Отец же Шаталова был по-стариковски растроган и поздравил сына с такой плодовитостью. Слава, признавая таки за ним безусловный авторитет и знание жизни, был удивлен такой реакцией. Ведь ему казалось, что отец учил его быть практичным и во всем искать выгоду. Логично было бы спросить, как бы сам Слава появился на свет, если бы его отец был сверхпрактичным?! По прошествии времени, Шаталов понемногу смирился с перспективой стать отцом двоих мальчиков. Да и аборт о котором он намекал своей жене делать ей не рекомендовали, так как могли быть негативные последствия для нее самой. Ко времени, что должны были родиться дети, Слава совсем утратил смысл сдерживать себя в выпивке и почти каждый день приходил домой в «веселом настроении». По приезду из роддома с двумя «конвертами» потомства, Шаталов благополучно ушел в запой. Жена Славы будучи мягкой и доброй женщиной все взвалила на себя и свою мать, которая тоже была тихоней и скандалить не любила. Слава не мог найти покоя от мысли, что его стремление кайфовать, вот так вот с рождением детей пошло прахом. Все его усилия по поиску тяжелой и вредной работы, чтобы побыстрее уйти на пенсию, теперь теряли смысл, ведь ему придется обеспечивать семью из трех человек, а как тут кайфовать? Он же говорил, своей жене, что хочет хоть немного пожить для себя. Поэтому он не пьет, для этого заколачивает денег, чтобы съездить летом на море. В пятничку попить пивка, сходить в кино. А тут? Как тут пойти в кино? Когда каждый час, а то и полчаса делать смесь. Ночью, толком не спишь. Поначалу Слава ушел спать на кухню, а потом переместил туда тещу, разместившись на ее кровати в ее комнате. Жена? А что жена?! Продолжала терпеть и не отсидев свой декрет снова вышла на работу. Это Слава, что называется поедом ее ел дома, вот она и решила выйти на работу, чтобы хоть немного отдохнуть от его занудства. Каждое утро Шаталов начинал, с придирок. Завтрак уже дымился, когда он выходил из комнаты тещи, но он все равно находил повод для недовольства. В какой-то момент теща попробовала спросить осторожно, чего еще ему не хватает? Реакцией Славы был пьяный скандал вечером.

Как это часто бывает, чем больше гнешь, тем больше человек прогибается в надежде, что вот, вот скоро все наладится. А между тем Шаталов, лишь терял интерес к своей покорной жене. Она перестала быть для него привлекательной во всех смыслах этого слова. Еще бы, отработай на кассе в магазине, приди займись детьми. Какая тут привлекательность. Прошло два года как мальчики родились и они уже проявляли некую самостоятельность. Славина теща как могла помогала своей дочери, но что называется супружеский «климат», был ей не подвластен. А «погода» с каждым днем становилась все хуже. Слава стал периодически не ночевать дома. С зарплаты отдавал еще меньше денег, остальное откладывал или пропивал, коря при этом себя за непрактичность! Тут надо отметить, что Слава больше показывал, что алкоголик. На самом деле пьяным домой он приходил для того чтобы заглушить остатки совести, которая заставляла его таки проявлять хоть какой-то интерес к растущим детям. И все же он винил их в том, что теперь его мечта побыстрее выйти на пенсию и кайфовать может не осуществиться. Он ругал жену, орал на тещу. Тряс руками и спрашивал, почему они такие тупые. Почему, другие люди сначала живут для себя, ездят отдыхать на море, покупают машины, квартиры, хорошо питаются, а уж потом дети! Куда теперь с ними? Вопрошал Слава, тихо сидящих на кухне женщин каждая из которых держала по одному из его сыновей! Почему теперь его мечта о своем дачном домике стала не осуществима? И еще много каких почему выкрикивал Слава, пьяно шатаясь между комнатой и туалетом в трусах и майке.

За эти два года Шаталов так и не вышел с детьми погулять, ссылаясь на то, что коляска слишком тяжелая и у него болит спина. Ведь он работает на вредном производстве. Жена Славы не знала, что ей делать от того чувства вины, что он каждый день ей прививал. Теперь его отсутствие дома, было даже неким передыхом для женщин. Да и дети, к которым Слава почти не прикасался, не дрожали испуганно глядя на своего отца, когда он вдруг обнаруживал что-то, что его повергало в раздражение и гнев.

Вскоре Шаталов перестал часто скандалить и недовольничать. Приходил домой какой-то веселый и совершенно трезвый. И в пятницу, в день когда все заводские мужики идут к ларьку пить пиво перед тем как расстаться на выходные, он пришел ни в одном глазу. Жена была удивлена и попыталась отметить это путем приготовления солянки, которую Слава так любил. Она давно не готовила любимое блюдо Шаталова так как денег на покупку всех ингредиентов перестало хватать. Слава не скандалил, но понемногу становился еще более равнодушным ко всему происходящему в его семье. И радость жены, что Слава стал приходить трезвым, со временем сменилась тревогой. Тем более, что временами Слава отсутствовал дома по нескольку дней. С детьми Шаталов до этого еще хоть как-то возился, теперь предпочитал им сидеть с газетой на балконе. Да и вообще газета стала его постоянным спутником даже в туалет, где Слава пропадал по нескольку часов. Он читал «Спорт». Но нет у Славы не было увлечения на стороне как могло подуматься. Просто он ездил к себе домой и отдыхал от семейной суеты. Мать и отец, выслушивали его жалобы на усталость от вредной работы и домашних дел, которые нет, нет, а приходилось делать.

Поводом уйти из семьи для Шаталова стал ковер. Да, да чего же более. Дело в том, что в этом году Слава как работник вредного производства поехал отдыхать на море. Ну а с маленькими детьми понятное дело не отдохнешь, поэтому он поехал один. По дороге домой Славе на одном из полустанков продали белоснежный ковер, сделанный в виде шкуры белого медведя. Слава просто вышел перекурить, а лучший «продаван» на платформе между Москвой и Тулой, смог убедить его, что синтетическая шкура будет очень органично смотреться у него дома. Слава не из тех кому можно, что-то «втюхать» или загнать дешевку некачественную. Да и вообще покупки он совершает, тем более такие крайне редко. Это не практично. В этот же раз, то ли разморило на черноморском солнце, то припасенное и выпитое вино из южного винограда, расщедрили его душу и он за небольшие деньги приобрел декоративную подстилку.

Как я уже говорил выше, комната тещи куда Слава благополучно переехал когда детям не было и года, стала теперь Славиной обителью. Тут все было скромно, но со вкусом, что называется. И теперь у кровати, куда периодически к нему приходила жена, должная перед этим привести себя в порядок, был застелен тот самый ковер. Дети бегали по всей квартире, но в то время, что Слава находился на работе, в комнату им заходить было запрещено. С отпуска Слава вернулся как раз ко дню рождения близнецов. Купив им по машинке, Шаталов расселся на кухонном диване и рассказывал жене и теще о том как он хорошо отдохнул на море. Забежавшие в кухню дети которым исполнилось по три года, получили по стакану томатного сока из трехлитровой банки.

Какой же дикий вопль разнесся в жилище заводского рабочего, когда Шаталов зайдя в свою комнату обнаружил большое красное пятно на своем коврике в виде медвежьей шкуры. Это было сродни крику напуганной утки к которой подкралась лиса. Слава не кричал на детей, нет. Объектом его претензий была его жена, которая не смотрит должным образом за детьми и главное не воспитывает их пока он зарабатывает льготную пенсию на вредном производстве! И куда ему теперь деваться, когда в его собственном доме не ценят его вещи! Теща поспешно стала укладывать детей спать, а жена Шаталова загремела тазиком таща его из под ванной. Не было бы десяти вечера, так она наверное побежала бы до магазина за хлоркой. Слава продолжал громко причитать и вскоре оделся и ушел.

«Господи, почему так тоскливо?!»: думал Шаталов взглянув на чернеющее небо откуда сыпалась морось. Он смял пустую пачку сигарет «Пегас», которые купил еще в Сочи и пошел в ресторан. У него еще оставались деньги с отпуска и он решил, что перед выходом на работу не плохо было бы расслабится. У ресторана стоял какой-то мужчина в очках и белой рубашке расстегнутой на две пуговицы. Он курил возле вазообразной урны выкрашенной в серый цвет. От мужчины пахнуло спиртным, так что Шаталов в предвкушении выкурил спрошенную сигарету, жадно и глубоко затягиваясь и вошел в зал. Было занято лишь два столика остальная часть зала пустовала.

– Водки триста, пачку «Космоса» и яичницу! – сделал он заказ вешая влажную матерчатую куртку на вешалку.

Сигарета тлела дымясь тонкой струйкой дыма и Слава глядя на нее думал почему ему так скучно. Ведь ему стало невыносимо скучно с женой. Он сказал – она сделала. Вот даже в отпуск! Он поехал один. Сказал ей об этом. А она? Хоть бы возмутилась! По обижалась хоть немного! Так нет же. Встретила, обняла, накормила. Ласковая такая вся! Надоело. Нету интриги. Все предсказуемо и скучно. Так больше нельзя жить. Ведь я и пью от скуки, что все одно и тоже. Моя жена прочитанная книга. Какой смысл читать ее снова и снова? Замкнутый круг.

Утром Шаталов принял душ, причесал волосы которые необходимо было по его мнению сегодня привести в порядок у знакомой парикмахерши и позавтракав вышел на улицу. Там его ждала такая же унылая погода как и вчера. По времени он еще успевал пройтись до остановки автобуса пешком, но решил что не будет мокнуть. Какое-то унылое кино в черных тонах крутилось у Славы перед глазами. Ему казалось, что люди в своих пальто, куртках, плащах прятали от него свои злобные лица. Они все были злыми и унылыми. И они не давали возможности выбраться из этой унылости и Славе. Он поднял воротник плаща закрыв половину лица, еще ниже опустил зонтик, что он стал касаться головы. Это были последние деньки сентября 1988 года.

«Сегодня однозначно надо попить портвейна, иначе эта осенняя хандра не отпустит!» – думал Шаталов и достал из кармана пропуск. На проходной, завода где Слава работал было намного светлее и теплее чем на улице. Толпа понемногу суживалась в очередь перед турникетом. Заходившие снова и снова люди шаркали ногами о ворсистые коврики, стряхивали зонтики и шумно обменивались новостями о напряженной обстановке в Афганистане, о спорте, о погоде и закрытии сезона на своих садовых участках. Некоторые смеялись, рассказывая какую-то историю. Девушки и женщины постарше, в основном парочками оглядывали себя в зеркало. Оно висело у телефона возле окошка над которым было написано «отдел пропусков». Мраморный пол гулко и резко отвечал на удары каблучков многочисленных сапожек, полусапожек.

– Шаталов! Ты чего!? – окликнула вахтерша задумавшегося Славу, державшего свой пропуск в прижатой к груди руке в тот момент когда людской «ручеек» пододвинул его к полукругу окошка будки.

Как только все миновали турникет, то на другой стороне проходной снова образовывалась толпа. Людской поток стремительно двигался к корпусам по главной заводской дороге вдоль которой были высажены тополя огороженные бордюрами выкрашенными белой краской.

«Вот это кадровички и вообще с заводоуправления!» – при этом Слава глянул на идущих впереди трех девушек. Две из них были в плащах разного оттенка и у кого бардовый берет, кто шел без головного убора красуясь сделанной пышной «химией». Та что шла справа была в джинсовой куртке и джинсах, на голове у нее была модная прическа с челкой покрытой фиксирующим лаком для волос. У нее была хорошая фигура и Слава как-то видел ее выходящей из кабинета начальника 101 цеха.

«Надо с ней познакомиться!» – подумал Слава и чуть поотстал чтобы посмотреть куда она зайдет.

В огромные открытые ворота Слава вкатил тележку с деталями, которая звонко громыхала по металлическим плитам.

– Как отдохнул? – спросил Шаталова мастер снимая рукавицу и подавая ему руку.

– Нормально! – как можно бодрее ответил Слава, нажимая кнопку на тельфере, давая понять что подробностей не будет. Он недолюбливал мастера который слишком уж сильно интересовался его личной жизнью. Все время намекал, что даже с учетом того, что Славина мать тут работает в кадрах и он вроде как блатной, поблажек не будет.

Подвешенная деталь медленно опускалась в гальваническую ванну, а Слава перестав думать о девушке в джинсах, снова стал думать о не купленном еще портвейне. Зашедший с соседнего цеха знакомый Славы намекнул ему, что неплохо было бы за выход проставится и рассказать как там на Черном море.

«Чем не повод!? Правда.» – решил Слава и включил тумблер в ящике на стене.

Длинный хвост очереди в столовой гудел разговорами, шутками и смехом. Девушки в джинсовом костюме здесь не было. Среди сидящих справа по залу, где обычно обедают все с заводоуправления, начальство, прикомандированные ее тоже не было.

«Может у матери спросить про неё?!Как никак она в кадрах работает знает!» – осенило его.

Смена закончилась. В раздевалке хлопали дверцы металлических шкафчиков, хлюпали шлепанцы вышедших распаренных рабочих из душа. Стоял аромат разных одеколонов. Сегодня, пятница и у некоторых, что-то запланировано. Их было видно сразу, они тщательно намывались, снимали одежду с вешалок и долго крутились у зеркала расчесывая мокрые волосы. Семейные торопились домой. Быстро одевали в кучу навешанную на крючок одежду, рукой приглаживали волосы и не обращая внимания на чистоту обуви ломились на проходную. Так людской поток полнился многочисленными ручейками выходящих из цехов рабочих бодро двигался к турникетам где из ячеек вынимали пропуска и распылялись кто куда.

– Ну что Славян? Ты идешь в парк? – спросил знакомый Славы, вертлявый, сутоловатый парень со смуглым востроносым лицом.

– Погоди пока! – сказал Шаталов стоя на входе проходной и вглядываясь в толпу, ища глазами девушку в джинсовом костюме.

– Ну давай тогда! Мы если чего на старом месте! – сказал знакомый и бросив взгляд в ту сторону куда смотрел Слава, двинулся к выходу.

В парке уже собрались Славины коллеги и у каждого было по бутылке портвейна.

«Вот и хорошо! – подумал Шаталов, – а то на такую толпу, поди проставься!» Он взял из стоящего возле скамейки ящика бутылку и срезав перочинным ножом пластиковую пробку опрокинул ее жадно глотая терпкую жидкость. Все обсуждали маячившую премию за выполненный план и переживали, чтобы мастера правильно закрыли табеля. Славе ничего не светило в эту зарплату, он был в отпуске, поэтому сразу не найдя общую тему он присел в сторонке и закурил.

– Сигаретка как женщина! Требует перед употреблением, чтобы ее помяли! – выдал присказку знакомый Славы и подсел рядом, – как жена? Дети? Ты в следующем году опять с середины августа в отпуск, Славян? За тебя мастак батрачил полмесяца, потом я! – с укором в голосе заговорил знакомый.

Шаталову не хотелось ничего обсуждать с кем либо. Дувший осенний ветер холодил помытую накануне голову и он вжав голову в плечи сказал:

– Понятно…

Отец читал газету на кухне когда Слава прошел в свою комнату и сразу лег. Газета зашуршала было, но потом опять развернулась и Слава спокойно уснул пьяным сном. О девушке в джинсовом костюме он спросит у матери потом, без отца. Вчера он объяснил родителям почему ушел от жены. Теперь ему надо выспаться и утром съездить забрать свои вещи.

Глава 5

Шаталов уговорил жену не подавать на алименты. Сказав, что будет помогать ей по мере возможности. Ведь ему тоже надо налаживать личную жизнь раз у них ничего не получилось. Теща которая была уже на пенсии, пошла работать на проходную вахтером и эти два мальчика с миру по нитке получали необходимое благодаря своей матери и бабушке. Временами Слава давал денег, но это было так мало, что максимум хватало купить, что-нибудь из одежды одному из пацанов. В какой-то момент, когда жена Славы лишилась работы и в отчаянии сказала что подаст на алименты, Слава стал регулярно давать ей сумму хватавшую ей и детям на пропитание. Через некоторое время она вновь устроилась на работу и Слава узнав об этом опять стал давать деньги с перебоями.

Между тем, Шаталов отдыхал от семейной жизни. На работе он говорил, что ему нужен отпуск летом, так как у него двое несовершеннолетних детей до трех лет. Будьте любезны, как говорится. Никто же не будет проверять с кем Слава поехал отдыхать. Слава очень полюбил ездить на море и каждый год планировал отпуск заранее. Вот уже в марте месяце он звонил знакомой женщине которая сдавала ему комнату в доме недалеко от побережья. Первые несколько лет после того как он избавился от «спиногрызов», он только и делал, что во время отпуска на море пил пиво, ездил полупьяный на всевозможные экскурсии и лежал на пляже приходя в себя после активной дегустации местных вин. Поехав в очередной раз на черноморский курорт Шаталов бросив вещи в ожидавшей его комнате, сразу пошел на пляж и занял местечко прямо у кромки воды. Задорный смех детей, пронзительное чирканье чаек и теплый плотный воздух создали вокруг Славы атмосферу благоденствия и заслуженности. Да, да ведь он целый год пахал, чтобы наконец вытянуть ноги приятно обжигаемые податливым песком. По соседству в купальнике (модные в то время) вытянув одну и подогнув другую ногу с довольным лицом лежала женщина в Славином вкусе, что называется. На голове у нее красовалась белая рисовая шляпка которая ей очень шла. Кожа была не сильно загорелая так что можно было заключить, что молодая женщина приехала совсем недавно.