Река Межа. Книга вторая. Переход

А если верить математике и библии, то и сам я сотворён своим создателем, кем бы он там ни был, тоже по образу и подобию – и сотворён так же, из ничего, одним словом в командной строке. Безо всяких ограничений скорости для физического тела в пространстве. Ткнул в клавишу, и сейчас же во всех уголках бесконечного электронного пространства компьютера нашего творца возникли необходимые образы. Это называется евклидовым подобием. По сути, матрёшка, и я являюсь одной из её фигурок. Чудесно? Волшебно!

Гораздо меньше восторга вызывает факт множественности. Я не желаю, чтобы мои действия зависели от намерений моих соигроков. И как только я влип в эту историю? Я хочу быть один. Я люблю тишину своих собственных размышлений и терпеть не могу, когда вокруг вопят и тупо матерятся какие-то тоже создатели со своими матерщинными интересами. А ещё призывают к патриотизму и жертвенности во имя, разумеется, их личных интересов.

Самое страшное, что все куклы в одной матрёшке повторяют один и тот же образ. Как-то так выходит по закону фрактальности и самоподобия, раз я нахожусь в этом весьма неприятном мире с его писявым матерным языком и подобным мышлением ниже пояса, то и сам, так сказать, причастен, не иначе. А иначе как я здесь оказался?!

И тут возникает некая свежая, спасительная мысль. О, она не такая уж и свежая на самом деле, приходится признать, что все рано или поздно прибегают к ней, когда окружающий мир начинает казаться бессмысленным отвратительным колхозом. Это и есть то самое третье, кроме науки и религии: принцип демонизма. (Пугаться не надо, всё не так, как мы привыкли слышать от устроителей игры, а мне необходимо разобраться).

Принцип демонизма есть, раз он находится в операционной системе нашего творца на законных основаниях. Однако, подобно осознанным сновидениям, является некоторым побочным эффектом. Откуда-то издалека, так соблазнительно… Что это?

Здесь требуется развёрнутый текст.

Для того чтобы начать рассуждать о демонизме, необходимо вспомнить – да, вспомнить, потому что я знаю, только редко использую – кто или что называется Богом? Он, конечно, тоже личность, если я личность по его образу и подобию. Если я творец по своей природе, он – тоже, но Творец с большой буквы. И он точно не тот, кто создал наш убогий мир, эту грустную реальность, в которой мы все пытаемся найти подобие неуловимого счастья и непонятной свободы, где все друг другу господа, и поэтому враг врагу рабы. Князь мира сего и бог мира сего сатана. Он отец людей, и люди исполняют похоти его. «Ваш отец дьявол…», – говорит Христос учителям Закона Божия. А что простолюдины!

Как бы ни казалось это странным, сатана тоже творец, поскольку и он также был сотворён Богом, он тварь Божья, а Бог зла не сотворил. Тогда что же такое зло? Зло это другой выбор. Противоположный, значит, вражеский. Как Запад для Востока. Как Север для Юга. И получается странная вещь: все мы творцы и твари одновременно. Все – боги и дьяволы, в каждом лице. Иллюзия! Иллюзия выбора по закону исключённого третьего. Нас всегда ставят перед выбором. Но как же Бог? Кто сотворил его? Это нонсенс. Исключённое третье.

Бог не реален. Условность, символ развития, восхождения, как абсолют или совершенство. Понятие о Боге складывается из бесконечной цепи творцов, чей вектор пути устремлён в бескрайние просторы возможностей. Сотворённые миры вложены один в другой, и это походит на то, будто кто-то сидит за рабочим столом и создаёт живую вселенную под своими руками, а в ней сотворённые им по своему образу и подобию другие творцы делают то же самое. И так без конца, в оба направления по шкале микро и макро, словно кошмарная матрёшка. В современной науке это называется фракталом или геометрией самоподобия. Разумеется, я привёл не истинный образ Бога, а только одно из представлений о жизни – как след от ноги слона на песке не является полным представлением о слоне, но тоже кое-что значит. Блажен кто верует, благословен кто знает.

И всё-таки, Бог один или много? Если знаем, о чём речь, то не назовём его Троицей, верно? Или нет? Когда говорим о цепи творцов на пути бесконечного развития, то да, нас много, мы боги с маленькой буквы, стремимся к духовному развитию. И каждый из нас приходится отцом для своих тварей, происходящих от нашего намерения творить самозабвенно. Но есть разница в понимании духовного творческого процесса и кондового слова «троица», которое, к сожалению, пропагандируется и воспринимается простыми людьми буквально. А Бог непостижим, как знак ∞ на пути к совершенству. И есть же различие между идиотским примитивом и гениальной простотой, между матерным языком подонков и Матерью Бога Слова, Логоса! Как сказать, чтобы было верно? Правда ли, что если я развиваюсь, тянусь к Богу, то «стал как один из Них, зная добро и зло; и теперь как бы не простёр руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно»?

Позвольте! Мне надоело рождаться и умирать. Умирать и рождаться, чтобы забыть себя самого, словно глупая птица Феникс. Я хочу жить и всё помнить, потому что знаю добро и зло, а ищу нечто третье. Я не "из них". Я один, Один. Сам по себе внутри себя самого. Это тоже путь, он есть, значит, я могу идти им. Тем более, кто идёт один, тот не вредит никому, раз не входит в противоречие с другими. А сам себе я не враг.

Врагами становятся люди, когда вместо того, чтобы уважать индивидуальную исключительность каждого, начинают толпиться, равняться под одну гребёнку, порождая такое отвратительное явление, как коллективное хозяйство. Люди, над которыми не довлеет рука господина, никогда не превратятся в стадо, таковыми их делают отцы управляемого хаоса, разделяя реальность на добро по одну сторону мира, и зло – по другую. Таким образом, они противопоставляют то, что индивидуально и относительно. Создают образ врага, разделяют – и властвуют.

Что же такое колхоз и что с ним не так?

Очевидно, ошибка общинности мышления – в стремлении собраться вместе. Нас убеждают: когда человек один, его легко сломать, как прутик, а когда прутьев много и они в связке, то это метла. Но умалчивают, что и обработать человека в связке, превратить его в метлу тоже гораздо проще, чем трезвомыслящего человека, не подверженного синдрому толпы. Умалчивают для того, чтобы метлой стада выметать "мусор" индивидуальной неповторимости "отщепенцев", раскатывать их, будто дорожным катком, в асфальт. За одним человеком нужно погоняться, его ещё вычислить надо, зафиксировать его деятельность. А когда люди берут флаг и топают по улице на митинг, их прямо так, толпой, словно овец на заклание, можно просто привести куда следует. Всех вместе. Они же законопослушные.

Люди ничего не меняют в своей гибельной ситуации, они только теряют время, силы и средства на создание общины, какой бы она ни была по своему толку – религиозной или культурно-этической, со стремлением её членов возродить, как им кажется, счастливую и беззаботную жизнь далёких предков. В большинстве случаев мечтающие возродить общинность в её древней форме, аргументируют своё намерение самозащитой от агрессивного влияния власти социальных паразитов. О какой самозащите они говорят? Никакая община не живёт в оторванности от всего общества. Наше общество – это «Новый мировой порядок» с его нанотехнологиями угнетения человеческой личности и превращения человека в рабочую скотину этого самого «мирового порядка». Как они собираются жить независимо от закона? Их поставит на место любой участковый, хоть в городе, хоть в деревне, хоть в лесу дремучем.

Вместо того чтобы запирать толпы людей в стадо, общество могло бы решить эту проблему, разработав систему, в которой все живут поодиночке. Не скопище одиноких людей, а сообщество индивидуальностей. Но – нет.

Нет. А на нет и суда нет. Я не судья людям. Тем не менее, могу и должен рассуждать, если уж мне дан разум. И разум, а не стадный инстинкт подсказывает мне: всегда держись подальше от опасного сборища людей. Это, кажется, называется гордыней? Отлично. Пусть так называемая гордыня защитит меня от деструктивности мира, если больше никак нельзя. Я имею чувство собственного достоинства и сам вправе и в силах позаботиться о своей безопасности и лучшей судьбе, твёрдо решив уйти в Переход. В конце концов, даже Христос возопил, обращаясь к ученикам: «Доколе мне быть с вами, до каких пор терпеть вас!» Видать, даже его достали. Он тоже раскаялся. И ушёл от них. Насовсем. Это нормально. Хороший пример для нормальных намерений.

Ах, ветер, вольный ветер Межи! И ты не суди меня строго. Дай мне уйти, скрой мои следы, замети дорожку. Я больше не нужен здесь. Зачем мучиться самому и мучить других? В этом чудовищном мире даже святые, уединяясь в пустыне, придумывали себе мучения, истязая тело и душу. Разве это не последствия врождённого, генетического мазохизма? К чёрту всё! Твердить себе как многие смирившиеся: «Пусть мир и нехорош, но в нём есть радости моменты» я не стану, это не приносит ни радости, ни успокоения.

Так вот, демонизм. В современном христианстве демон является безусловно отрицательным персонажем околобиблейских сюжетов. Он призван пугать людей расплатой изгнания за неповиновение Богу, как это было в стане Моисея, когда выбирали кого-нибудь в качестве "козла отпущения", снимали с себя свои грехи на этого несчастного и выгоняли прочь. Такое у них было простенькое примирение с Богом – жертва: нá тебе, боже, что нам негоже! Теперь сложнее и страшнее. Проклятию может подвергнуться не один отщепенец, а многочисленная социальная группа, если люди организованно пошли против власти. И образ демона здесь играет свою роль. В качестве примера можно привести Лермонтова с его знаменитой поэмой, которая запрещалась восемь раз, пока поэт не погиб на дуэли в 26 лет от роду. И Врубеля с его Демоном, который, очевидно, послужил расстройству сознания художника, последующей слепоте и тяжёлому неизбывному чувству вины. Здесь козлами отпущения оказались не отдельные попавшиеся личности, а весь социум, переполненный романтическим бунтарским духом свободы, в чём были замешаны высшие слои русского общества. Клин клином вышибают; бунтарский вольный дух из людей вышибали кровавой революцией.

Иначе рассматривался образ демона в дохристианские и раннехристианские времена, когда даймоны (от др. греч. Δαίμων: собирательное название сверхъестественных существ или духов) несли в себе добро и зло в зависимости от ситуаций, впрочем, так же как люди и ангелы. Но, говоря о принципе демонизма, я не имел в виду возвращение к истокам. Просто мои предки, славные короли и мои родители, считали, будто основой третьего выбора, «третьего из двух» является любовь мужчины и женщины в качестве единого целого магнита, который от природы имеет два полюса. Они не знали, что магнитные полюсы являются следствием разделения мира теми даймонами, кто раздувал противоречия, желая зла людям. Но другие из них, ангелы-хранители не имели пары сами и не склоняли своих подопечных к обязательному браку, потому что не считали его основополагающим, а только допускали путь семьи. И действительно, в таком мире, как Межа нет ничего более святого, чем семья. Но только до тех пор, пока человек не задумался о воле. Не о монашестве – о воле.

Слово «монах» происходит от слова «моно», один. А слово «демон» или «де-моно», своей частицей «де», по идее, должно отрицать значение слова «один», однако с ним всё не так просто. Дело в том, что даже Единого Бога теперь принято считать троичным в лицах. И полагается осуждать индивидуализм, противопоставляя его сплочённости, солидарности, коллективизму. Бог один, а людей – много, это тоже противопоставление, чтобы не мнили о себе всякие. Поэтому Демоном стали называть существо не уединившееся (как монах), а изгнанное (как козёл отпущения).

Очевидно, образ подвергли жёсткому переосмыслению, чтобы реакционеры не считали себя правыми. Чтобы не имели склонности разбираться, кто и почему запретил волю человека как уникального индивидуума, вогнав народы в состояние биомассы. Ведь как ни крути, даймоны это те самые языческие боги, которых христиане проклинают, чуть ли не сильнее дьявола, даже больше своего вселенского горя. А, собственно, почему? Вместе же начинали. Более того, почти всё, что христиане имеют от своего начала, от первых гонимых римлянами еврейских общин, они имеют от своих предшественников по вере, от которых переняли и знамя креста, и образ Богородицы и Божественного Сына, известных ещё в Древнем Египте. Да и первая, главная книга Ветхого завета библии Бытие, если исключить из неё последние главы, задуманные для соединения с последующими фанатичными до бессмысленности книгами Моисея, была написана на тысячу лет раньше на основе шумеро-аккадского эпоса совсем другими людьми, знающими медицину и астрономию и слагающими тот самый языческий эпос. Не лишним будет заметить, что «язычниками» древние египтяне называли самих иудеев. Что случилось? Почему эти языческие боги, которым кланялись все народы, как-то вдруг, без объяснения причин, стали плохими и преданы анафеме? Не потому ли, что коренным образом поменялась политика мира, повернувшись от гениев к юродивым? От неповторимой индивидуальности человеческой природы – к овечьему стаду рабов божьих?

Раздражает, ибо непонятно: эти сменяющиеся периоды истории зациклены на бесконечных повторах в качестве основополагающего фундамента и отличительной особенности нашего мира изначально? Или кто-то пытается перекроить вселенную на свой взгляд закоренелого космического паразита, назвав себя Богом? Последнее предположение кажется ближе к истине, однако разум подсказывает, что они равносильны. С математикой фракталов трудно поспорить.

С одной стороны, Бог сотворил Адама одного, колхоза не сотворил. Но творение Божье не было случайным, был такой план, если Богу понадобилось сотворить и «помощника по нему» в образе Евы. Не второго человека, бесполого, как ангелы, как сам Бог. Ведь Бог не имеет пола и не размножается, так? Не второго мужчину, а женщину. Значит, программа «плодитесь и размножайтесь» возникла гораздо раньше, чем Змей явился в Эдемский сад. И выходит, колхоз был задан изначально, а необходимость в сотворении неловкого Адама, которому потребовался помощник никакая вовсе не ошибка, а статья материнской программы. «И сотворил Бог человека: мужчину и женщину сотворил их… и благословил… и сказал: плодитесь и размножайтесь».

С другой стороны, во всех народах во все времена существуют легенды о героях, ожидаемо появляющихся в трудное время, чтобы спасти людей от напасти. Герой, то есть кто-то один, избранный, он спасёт всех. Так верят люди: «Вот приедет барин, барин нас рассудит». Христос, Мошиах, Мухаммад, Будда… Кетцалькоатль… Бледный Лис… Возможно, это тоже программа, рассчитанная на колхозное мышление: даже не думайте поднимать восстание, ничего у вас не выйдет, пока Спаситель не придёт, а его нужно подождать… да, подождать… Христианство утверждает, Спаситель был, но ничего не изменилось на земле. Казалось бы, это ещё хуже. Безнадёжнее. А всё-таки, в этом что-то есть. Как напоминание, что спасением для каждой личности не помогут армии воинов-освободителей, убивающих друг друга, не поможет государство господ и рабов, и даже империя, основанная на тех же разрушительных началах создания образа врага, где другие, "чужие" являются стимулом к ненормальному соревнованию. Спасением души, вечной, бессмертной является даймонический подход к жизни. Сотвори рай в самом себе! Никто тебе не помощник.

Я Созерцатель. Демон, по мнению людей. Сумасшедший неудачник, сломавший себе крылья и разбившийся о камни. Но на самом деле я стремлюсь к Богу истинному, единому и единственному. Значит, мы с Ним одно. Мы вместе, я и мой одинокий путь к Богу. К совершенству – через вольное развитие в себе самом. Не привлекая никого к делу, я не опасаюсь принести вред своими отличными от других намерениями никому, и сам не подвержен заразе паразитизма. Король умер? В моём лице – навсегда.

Логос. Ключ от замка

«В начале сотворил Бог небо и землю». Это первая строка первой книги библии – Бытия (Ветхий завет). «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет».

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Это первая строка Евангелия от Иоанна (Новый завет). «Всё через него начало быть <…> В нём была жизнь, и жизнь была свет человеков».

Не следует мне сейчас придираться к словам. Особенно к многочисленным переводам. Интересует не расхождение или схожесть в смыслах, а уточнение, сделанное апостолом во втором приведённом случае: «Сей бе искони к Богу». Так звучит фраза в более раннем, церковно-славянском тексте. В более позднем русском переводе так: «Оно было в начале у Бога». Иоанн не напрасно разъяснил, выделив слово «сей» (мужского рода, в отличие от среднего безличного «оно»). А также слово «искони». Поздний перевод «Оно было в начале у Бога» неизбежно вызывает вопрос: «А потом?» Поскольку ответа из текста не видно, можно сделать вывод о неудачном переводе. Либо переводчику слово искони показалось недопустимым. Корень «кон» в словообразовании означает некий предел. «В конце» означает: возле предела. Искони же значит «от предела», а это уже начало. Ещё лучше сказать – изначально. Или всегда. Ни в начале, ни в конце – вне времени… Безвременно, что ли?

Наш мир смертный, временный. Река Мереть – мерять – мера – смерть – мор – мороз(μόρος, др. греч. погибель) – мразь – мрак – морока – богиня смерти Мара – Марфа, Мария… На всех языках земли одинаково. Но если Слово есть Сын Бога, и он вечен, то как может Бог творить смерть «по образу своему»? Будешь много знать, «смертию умрёшь». О чём речь-то? О том, что Адам познал добро и зло раньше времени? Преждевременно? Или безвременно?

Путаница возникает, когда мы вводим в текст понятие времени, которого там нет и не должно быть. Слово искони имеет тот же корень, что и слово конец. А где конец, там и начало: король умер, да здравствует король! Словом искони определяется зацикленность процессов жизни на земле – в оба конца от наблюдателя, безразлично, туда или сюда, лишь бы непрерывно. И эту непрерывность задаёт тот, кто замкнул концы в одну бесконечную ленту Мёбиуса. Бежит белка в колесе, приводя его в движение своими лапами. Позади неё пройденный путь, впереди – светлое будущее. Извернулась, побежала в обратную сторону, и опять впереди светлое будущее. Она так искони вертится.

Полвека тому назад с земли был осуществлён запуск космического аппарата «Вояджер». Вопреки ожиданиям, корабельные роботы продолжают передавать научные данные в обычном режиме, получая и выполняя команды из центра управления полётом, повреждений нет. Но показания системы ориентации в пространстве не отражают того, что на самом деле происходит на борту. Либо учёные не понимают, что происходит. Аппарат удерживает антенну для передачи данных направленной точно на Землю, подтверждает, что полёт продолжается в заданном направлении удаления от Солнечной системы. И в то же время сообщает, что расстояние между ним и центром управления с некоторого времени стало сокращаться, словно корабль двигается по дуге или… весь Космос замкнут подобно земной поверхности! Возможно, когда-нибудь «Вояджер» вернётся с другой стороны "бесконечного" космического пространства, совершив кругосветное путешествие по нашей кукольной вселенной.

Космонавты с орбиты видят только один берег Межи. Облетая планету, они поэтапно могут наблюдать всё ту же Землю и воду великой реки, пока не сделают полную петлю, но из космоса невозможно определить направление течения. Впрочем, наши летательные зонды могут делать это, исследуя Левый берег с воздуха. На географическом северном полюсе планеты раскинулся огромный безжизненный океан, называемый Стылым морем. И всё это одна и та же поверхность, одна и та же Межа, а разница в направлении течения воды объясняется учёными на примере достаточно хорошо изученного природного феномена двух речных изворотов, отвечающих физике ленты Мёбиуса. Согласно доказанной научной гипотезе, лента Земли имеет с одного края неподвижную земную поверхность, а с другого – текущую воду Межи, своим движением уравновешивающую петлю планеты в космическом пространстве на орбите вокруг Солнца. Предполагается, что все планеты нашей звёздной системы, как и само Солнце, имеют ту же геометрию, но это непроверенное предположение, которое ещё предстоит доказать.

Люди общаются, расширяя кругозор своих знаний. Если в проживающих на восточном извороте диких племенах согласно их примитивному мышлению принято представление о Земле, как о плывущем среди воды острове, то в городах под куполами Грустины люди достигли значительных успехов в познании окружающего мира Межи, планеты Земля и Вселенной в целом.

Такова словесная формулировка реальности в устах современной науки. Разумеется, никто и не помышляет сомневаться в истинности научных утверждений, всё равно доказать обратное никто в одиночку не сможет, да и глупо было бы этим заниматься. Гораздо сильнее занимают людей политические дебаты о движении реакционизма. Оппоненты призывают исследовать Западный изворот и лежащие за ним Пустынные земли не по научным данным приборов воздушных зондов, которые находятся в закрытом ведомстве Академии Наук и обвиняются реакционерами в многочисленных фальсификациях. А в реальных пеших экспедициях, чтобы учёные свободно и открыто для всего общества могли проводить исследования на натуре.

Реакционеры заявляют, будто фальсифицируется не только наука, но сама реальность. Всем известно: реальностью является то, что принято всеми и подлежит всеобщему обучению в классах. Она закрепляется словом, то есть общением между людьми, устанавливающими при помощи словесной коммуникации представления о реальном мире. Все вместе, обучая детей, как правильно думать и говорить о мире, в котором живут, люди на Меже поддерживают реальность в той форме, о которой согласно договорились. Реакционеры подвергают сомнению научные догмы, чтобы поправить мир на пути эволюции.

Всё правильно. «Если скажет кто-нибудь скале: упади в море, и не усомнится в сердце своём – будет так, как скажет». Материя выстраивается силой Слова. Поэтому дети, возможно, помнят свои прошлые воплощения, только не могут сказать, пока не научились говорить. А когда научатся – Слово стирает память о прошлой жизни ради будущей карьеры. Слово родителей, убеждающее, что «это только сон». Слово учителей, преподающих несомненные истины научных утверждений. И свои собственные слова, которые собственными отнюдь не являются, поскольку являются продуктом коллективного разума человеческого муравейника. Вот, когда над муравейником остановится любопытный мальчик и будет раз за разом разрушать его палкой, наблюдая реакцию муравьёв, то они его, такого большого и заметного, нависающего над ними всеми, смогут ли увидеть, понять? Вряд ли. В их мире тот же Бог, Логос, что и у людей, разделяющий и властвующий. Тем не менее, интересы биологических групп настолько несхожи, что требуют различных законов мироздания в одно и то же время. Таким образом, люди и муравьи живут в параллельных мирах. Они не видят нас и не знают о нас ничего, хотя имеют достаточно сложное мироустройство, чтобы можно было его назвать осуществлённым коммунизмом. А мы хотя и видим их, но это не служит нам ни уроком, ни предупреждением.

Я не верю в биологическую эволюцию видов, а считаю, что всё, что ни происходит, происходит одновременно. Бестолковая и не ведущая ни к чему хорошему зацикленность, создающая иллюзию текущего времени, свидетельствует о пленении нашего мира, из которого хочется бежать.

В своей философии Перехода я основываюсь на христианской библии. Разумеется, библия не панацея, не единственная возможность выяснить, как устроена эта тюрьма народов, в которой мы отбываем какое-то непонятное наказание. Не понятное никому, непонятное в самом принципе, ведь никакого наказания и нет. Мы думаем, будто мы наказаны, следуя закону творца, налагающего на всех вину, как заклятие. Но мы просто попались. Если такой закон не нравится, любой имеет своё личное право не согласиться с ним. Сбежать отсюда можно и без библии, используя любое глубокое словесное учение, знание, веду. Через науку языка мы входим в данный мир всякий раз, когда рождаемся. С помощью слова, если рассуждать логически, любого слова, сказанного от сердца без сомнений и лукавства, по совести, можно открыть двери на волю.

Можно и ошибиться, угодив в другой загон, камеру, не зря же Давид в исступлении воскликнул: «Всякий человек ложь». А не используй Слово для удовольствия, как игру – нет никакой эстетики в образе Христа распятого! Не маши крестом. Чтобы подготовить удачный побег и уйти в настоящий Переход, нужно пользоваться словом, как отмычкой, тайно, конспиративно. Для меня такой отмычкой является библия, потому что мне она ближе по культуре и восприятию. Просто каждому своё. Если в библии тоже ложь, то ложь правящая, поскольку является программой поведения для большинства, а из программы уже можно сделать выводы по принципу от противного. Всякое слово ложь. И всякое слово – ключ, если есть разум, чтобы рассуждать. Ключом запирают двери на замок. И этим же ключом открывают. Как сказал поэт: