скачать книгу бесплатно
Праматерь Алун, молодая вдова
С повадкою лани
Узрела в ночи юный стан божества,
Утеху желаний.
Он падал, светясь пеной русых волос,
В отверстие юрты,
А в ранний туман ускользал желтый пес —
Сквозь двери и путы.
Три сын родилось от пламенных чар,
От русого света:
Бугу, Бугучи и простак-Бодончар.
Все истина это!
– Простак, не собьешь ли звезду кулаком? —
Смеялись тобгачи.[4 - Племя на севере Китая.]
«Простак» – это значит, дурак – дураком.
Но вышло иначе.
Он звезды считал, он был гол как сокол —
Наставник соколий.
Знал верности цену он – первый монгол,
Сын Неба и Воли:
– Отец прилетал к нам с Воловьей Звезды,
Златой коновязи,
Наш род вознесется на крыльях орды
В нойоны и князи.
Брат брату поможет и воину вой,
Чего б не случилось.
А имя, каким будет назван герой,
Поведает чибис…
И вещая птица в назначенный час
На камень присела.
И вспыхнул тот камень, и, треснув, погас,
И черное тело
Его раскололось на три лепестка,
На равные части,
И в каждом, округлым сияньем зрачка,
Виднелись печати.
Златая печать, знак всевышних даров,
На небо предстала.
Печать серебра, знак полночных ветров,
В колодец упала.
И что ж Есугей с молодою женой
Увидели ясно?..
Знак власти небесной и власти земной —
Священная яшма!
Когда же в лампадах куренья зажглись,
Затеплились ало,
Над дымником птица пропела: «Чингис!
Чингис!..» И пропала.
У подножия Бурхан-Халдуна. Сиротство
Я жил уже в мире! Но где и когда?
Сквозь мрака разрывы —
Лишь смутные лица, кресты, города,
Да конские гривы!
Да вьется по ветру неведомый стяг.
Да крики навстречу.
Не помню, не помню – то друг или враг,
На пир или сечу?!..
Но помню, но помню, зачем я пришел,
И кто провожатый.
Куда я влеком и чего я лишен,
О чем – кровожадный
Неверный народ говорит у огня…
О том ли, что пламя
Кинжалом выходит из глаз у меня,
Что скоро делами
Я буду оправдывать Божью печать?!
О, воры и трусы!
Утробой и шкурой ли вам отличать
Ток огненно-русый.
Вы бросили мать мою на произвол
Осеннего Духа.
Угнали скотину под самый Бер-Гол,
Чтоб пламя потухло.
Сказали: «Зверёнка дав своре собак,
Не вырастим барса».
Родник Есугея заглох и иссяк,
Гром-посох распался!
О, души, ленивые, словно змея
В камнях солнцепека.
О, падали падаль – помет воронья!
Какого бы Бога
Вам не открывали в степных небесах
Волхвы и скитальцы,
Вы знаете только кумыс на усах,
Да жирные пальцы
Свои погружаете в полный котел…
Ни Вишну, ни Будда,
Ни Митра, ни светлый Христос не нашел
Здесь места для чуда.
Лишь бубен летучий звучит иногда,
Случаются, если
Рожденье и смерть, колдовство и вражда,
Напасти-болезни.
Вам боязен веры огонь. Оттого
В долине Онон я
Живу после смерти отца моего,
Как волк, потаенно.
Стыд, страх и бессилье! И горько до слез…
Лишь в дебрях Бурхана
Забудусь… Но чудится жесткий захлёст
Удавки аркана
Песня матушки Оэлэн-уджин
Подпояшусь крепко да коротко,
А ногам утром холодно, холодно.
Побегу вверх по берегу босая,
По туману сырому, как по снегу.
Соберу и боярку, и яблочки,
И смородины кислые ягодки.
Смоль-черемухи высушу на зиму…
Жертвы белый кумыс вылью на землю…
Сыновья мои, чтобы вас выкормить,
Чтоб души нищетою не вычернить,
Буду палкой пихтовою острою,
Иль бараньей обглоданной косточкой
Клубни сладкой саранки выкапывать.
Их зимою по дольке, по капельке
Вам отдам, мои барсы пригожие,
Вырастайте бойцами-вельможами.
Буду палкой ольховою острою,
Иль кобыльей расколотой косточкой
Горный лук собирать на прогалинах,
Чеснока стрелы в россыпях каменных.
Ешьте досыта. Древним обычаем,
Поделясь самой скромной добычею
С братом, с Небом, скотом и прислугою.
Собрала много сладкого лука я…
Буду девичьим бронзовым ножиком
Рвать колбу-черемшу у подножия,
У Халдуна-горы богорожденной,
По осинникам да по черемушникам.
Ешьте досыта клубни и ягоды,
Будьте краше нефрита и яхонта,
Багатурами станете, ханами,
Побораетесь с великанами.
На коврах сидя в роскоши Персии,
Помянете ли матушки песенку?..
Братоубийство
Да!
Тот, кто послушен чужим голосам,
Опаснее вора.
Лишь ракша[5 - Чудовище, демон (скр.)] бьет плетью коня по глазам —
Нет больше позора.
Куда поскачу, если кровью залит
Мой взор поднебесный?
Не видеть мне летних лугов хризолит,
Не ведать невесты.
Бектер, сродный брат, Сочихэл[6 - Вторая жена Есугея] первый сын
Замыслил худое,
Он шепчет заклятья, он прячет кувшин
С дурною водою.
Он тайной тропинкою ходит, как тать
Лукавый и ловкий,
К родне, что оставила нас погибать,
Одних на зимовке.
Тэнгри солнцеликий, ты знаешь, что я
Не спорый в расправе.
Пусть лучше подоит кобылу змея,
Чем ядом отравит.
Пусть лучше я буду унижен, как лист
На глади озерной,
Чем выпью в рабах оскверненный кумыс
Из чаши позорной.
Нас несториане пытались крестить,
Чтоб жить с Благой Вестью,
Но можно ли, можно ль и брату простить
Предательство чести?!
Он брат мне, в нем дышит могучая плоть
И кровь Борджигина,
Нам злое, по-братски, перемолоть
Поможет могила.
Нам вместе не жить. Столкновение туч
Грозой разрешится.
Я властен от Бога, он – смел и могуч,
Никто не смирится.
Быть платным бойцом у богатой родни
Не дело монгола.
Тэнгри солнцеликий! Нас оборони
От срама такого.
Два сердца в груди одного скакуна —
Беда для похода.
Тьма тропок в тайге, но дорога одна —
То Степь и свобода.
Два тысячеперых огнистых крыла
Имеет Гаруда,
Но сердце одно, в нем ни страсти, ни зла,
В нем Небо и чудо.
И если родится двуглавый орел
Под ратные громы,
Он сможет взлететь на небесный престол,
Лишь сердцем влекомый.
Нам вместе не жить. Я молитву творю!
Пусть будет невинна
Смерть брата, приличная богатырю,
От стрел Тэмуджина.
Жалобы Хосара[7 - Младший брат Тэмуджина] на Бектера
Когда мне попался на жирную мышь
