Личное дело фюрера

– Почему?

– Родственникам не всегда нравятся избранники молодых девушек.

– И Эмиль Морис не нравился Адольфу Гитлеру?

– Это так. Адольф Гитлер не желал, чтобы у Гели и Мориса были отношения.

– Но насколько я знаю они близкие друзья. Еще в 1923 году Морис стал командиром подразделения СА, которое охраняло Адольфа Гитлера. После «пивного путча»25 герр Морис сидел с герром Гитлером в Ландсбергской тюрьме.

– Да. Это так. И если Гитлер стал членом СС по номером 1, то Морис под номером 2.

– Тогда с чего же Адольф Гитлер был недоволен кандидатурой Мориса в качестве жениха фройлен Гели Раумбаль?

– У него еврейские корни. Но это секретная информация и её вам никто не подтвердит.

– Герр Морис еврей?

– Эмиль Морис не имеет арийского происхождения. Прадед Эмиля Шарль Шварценбергер был евреем.

– Прадед?

– Этого достаточно, герр Вильке. И скоро в Германии наступят такие времена, когда всем придётся покопаться в своей родословной26. Гражданином новой Германии сможет быть лишь тот, кто обладает германской кровью и своим поведением докажет верность германскому народу.

– Значит евреи будут лишены гражданства? Вы это хотели сказать?

– Да. И теперь вы можете понять почему фюрер был против отношений Мориса и Гели.

Опрос иных свидетелей в доме показал, что Адольф Гитлер часто ссорился с племянницей и они достаточно бурно выясняли отношения. Именно потому возникла версия что Адольф сильно ревновал племянницу к другим мужчинам. Кое-кто даже сказал, что Гитлер желал жениться на Гели и только близкородственные связи не дали этому осуществиться.

Основным доказательством версии убийства из ревности был рисунок из альбома Гитлера. На нем была изображена обнаженная Гели. А с чего это любящему дяде использовать племянницу как модель?

У Вильке тогда хватило здравого смысла составить такой отчет, который устроил всех. Партия Гитлера уверенно шла к высотам политической власти…

***

Сейчас криминалькомиссар Вильке познакомился с делом, которое доверил ему Кубицки. Фридриху оно показалось пустышкой. Но криминальдиректор относился к проблеме серьезно, да и работать в архиве с документами Фридриху надоело. А после провала в Варшаве ничего иного ему не доверяли.

– Что скажете по поводу дела, Фридрих? – спросил Кубицки.

– Такая информация может быть пустышкой, герр криминальдиректор.

– Может быть это простая пустышка, Фридрих. Но такая информация может быть и сенсацией. И нельзя допустить чтобы этой сенсацией воспользовались наши враги.

– Даже если это не пустышка, герр Кубицки. Я не понимаю, чем это может грозить фюреру и рейху? Неужели вы думаете, что фюрера, стоящего на такой высоте, может коснуться хоть капля грязи?

– Задача нашей службы не допускать подобного, Вильке, но не рассуждать о том какие последствия это вызовет. Поэтому вы едете в Париж. Зацепкой к дневникам будет группа так называемых немецких антифашистов. Они хотят заполучить дневники профессора.

– Я должен найти источник.

– Именно. И нужно убедить его передать дневники именно вам. Ведь все же младший Форстер немец. Можно сыграть на его немецкой крови. Фюрер – это Германия. И если ты пятнаешь честь фюрера, то работаешь на врагов Германии.

– Я поеду как немец?

– Да, как представитель фирмы Крупп.

– Но какое дело Круппу до дневников профессора?

– Фирме Круппа нет до этого никакого дела, но вы экономический советник. А советнику может быть интересно заполучить такие документы. Да мало ли что может вами двигать? Вы же не станете кричать об этом на каждом углу.

– Но все, кто интересуется дневниками, так или иначе попадут в поле зрения французской разведки.

– Потому я отправляю вас, Вильке.

– Группа?

– Никакой группы. Вы будете один. Хотя вас в Париже встретит мой агент Курт Шнитке. Но большой помощи от него не ждите. Этот человек весьма важен для меня.

– Я буду работать без поддержки?

– Да. Дело может оказаться таким, что чем меньше людей про это знают, тем лучше. И это требование группенфюрера Гейдриха. Людей Канариса там также не будет много.

– И Абвер этим заинтересовался?

– Как же без адмирала? Канарис собирает разного рода информацию на всех вождей рейха. Но хватит отвлечённостей. Перейдем к делу.

Кубицки выложил перед Вильке несколько фотографий.

– Вот эта милая особа – британская журналистка Джессика Лэнг, известная своими репортажами.

Вильке внимательно рассмотрел красивую беловолосую женщину.

– До нашего шефа дошли слухи о желании мисс Джессики написать книгу «Гитлер и его женщины». Она как-то заявила об этом. И прибыла на континент из Лондона для сбора информации. Деньгами мисс Джессику снабжают хорошо.

– Из каких источников? Английская разведка?

– Официально спонсируют труды Джессики ряд купных британских изданий. Но я не исключаю и участия Британской секретной службы.

– Она также интересуется бумагами Форстера? Ведь к женщинам фюрера они отношения не имеют.

– Возможно, что имеют, Вильке. И это вам предстоит выяснить среди прочего. Для этого вам предстоит сблизиться с мисс Лэнг.

– Мне?

– А что такого?

– Но я не имею большого опыта в соблазнении женщин. Да еще таких красавиц, как мисс Лэнг. Моя внешность довольно стандартная и я всегда боялся женского общества.

– Что это значит? Насколько я знаю, вы весьма любвеобильны, Вильке.

– Неужели моя личная жизнь интересует гестапо?

– Я знаю даже имена ваших двух любовниц, Вильке.

– Я не назвал бы этих женщин любовницами, герр криминальдиректор. Но дело в том, что по этой части я не специалист. Соблазнение представительниц прекрасного пола не мой конек. Я не отрицаю своих связей с некоторыми женщинами. Но разве они по внешности дотягивают до мисс Лэнг. Да и дело даже не во внешности. И Хелен и Катарина никогда не купались в лучах славы и известности как мисс Лэнг. Вы ведь видели фото моих женщин герр Кубицки?

– Видел.

– Тогда, о чем я говорю. Вы сами всё понимаете.

– Но сблизится с мисс Джессикой придется именно вам, Вильке. Такую даму на банального донжуана не поймать. И здесь нужен именно такой человек как вы.

– Почему действовать нужно именно через Джессику Лэнг, герр Кубицки? У вас есть сведения о её связях с немецкой антифашистской группой в Париже?

– Нет. Таких сведений у меня нет.

– И официально она в Париже не для охоты за бумагами Форстера.

– И это верно. Но я уверен, что ловить нужно именно через мисс Лэнг, Вильке. Абвер пойдет по пути так называемой антифашистской группы. Их агент станет отслеживать эти контакты. Но я даю вам ниточку иного рода – мисс Джессику Лэнг. Не просто так она оказалась в Париже именно сейчас.

– Но на чем основана ваша уверенность?

– На статье мисс Лэнг в «Королеве».

– «Королева»? Но это солидное издание. Они не публикуют скандалы.

– Статья мисс Лэнг совсем не скандальная и потому наши службы не обратили на неё внимания. Она пишет о некой популярной актрисе, что желает провести ночь с диктатором.

– С диктатором?

– Она называет его просто великим человеком, от которого зависят судьбы миллионов. Но там намек именно на нашего фюрера.

– Но мисс Лэнг не назвала ни настоящей фамилии актрисы, ни страны?

– Она назвала имя Сюзанны Лор. Наивная девушка мечтающая провести ночь с диктатором.

– Сюзанна Лор? Но это имя героини из комедии Шюнцеля «Виктор и Виктория», – сказал Вильке.

– Именно. Фильм вышел пять лет назад. И играет Сюзанну Лор наша актриса Рената Мюллер.

– Но где связь с бумагами Форстера? Я все еще не могу понять.

– Никто пока не установил связи. Я вам все объясню, Вильке. Вы видели какое впечатление производят речи фюрера на людей?

– Да. Я лично присутствовал на митингах еще в 1929 году.

– А вот слова из очерка мисс Лэнг. «Своими выступлениями диктатор доводит женщин буквально до экстаза. Можно предположить, что у диктатора множество поклонниц, которые поставили перед собой цель – провести с ним ночь! И кое-кому это удалось! Но интимная близость с таким человеком может обернуться настоящим адом!»

– И что?

– А то, что мисс Лэнг, возможно, желает получить бумаги Форстера. И книга, что она задумала «Гитлер и его женщины» это не больше, чем прикрытие. И если дневники Форстера существуют, то они должны оказаться на моем столе, а не на столе адмирала Канариса…

Глава 3

Джессика Лэнг.

Берлин.

Осень, 1926 год.

Мисс Джессика Лэнг и Ульрих фон Гуттен.

Первая встреча.

Мисс Джессика Лэнг, известная британская журналистка, уже давно писала о движении наци Адольфа Гитлера. Свой первый материал она дала еще в 1927 году. Тогда освобождённый из тюрьмы Гитлер возглавил национал-социалистическое движение на Юге Германии.

Гитлер стал знаменитостью, и многие иностранные журналисты хотели лично взять у него интервью. Особенно читателей интересовали романы лидера наци. Кое кто написал, что лидер НСДАП не испытывает влечения к женскому полу из-за подавленной сексуальности, иначе является полным импотентом. Другие перебирали длинный список любовниц фюрера и включили в него немецкую аристократку Эрну Ханфтенгель, английскую леди Митфорд, монахиню Элеонору Бауэр.

Джессика мало верила в это. Она несколько раз бывала была в Берлине, и познакомилась с сотрудником немецкой газеты «Фёлькишер беобахтер» Ульрихом фон Гуттеном. Тот публиковал материалы по теме национал-социализма.

В 1927 году они встретились на одном из приемов, и Джессика сама подошла к нему:

– Меня зовут Джессика Лэнг, герр фон Гуттен. Я сама набралась смелости и решила вам представиться.

– Рад знакомству, мисс. Вы англичанка, – фон Гуттен ответил по-английски.

– Возможно, что вы читали один из моих репортажей. Я печатаюсь в «Королеве» и в «Таймс».

– Вы пишете для женщин, мисс?

– С чего вы так решили, герр фон Гуттен?

– Я не хотел вас обидеть, мисс. Но женский взгляд на политическую ситуацию весьма своеобразен.

– Я автор многих политических репортажей.

– Как и я, мисс. Но меня волнует будущее моей страны. А что нужно вам?

– Я хочу писать о вашей стране. В Англии многих интересует то, что происходит в Германии.

– Нам сменили кайзера Вильгельма на образцовую демократию Веймарской республики. Но на деле изменился только фасад. Остальное осталось неизменным. Германия – сейчас это груда руин. И в насмешку над нами создано безвольное и бездарное правительство, у которого нет ни идей, ни веры, ни политических знаний. Вот что происходит в Германии, мисс.

– Вам не нравится республика, герр фон Гуттен?

– Республика? – усмехнулся Гуттен. – В Германской республике нет ничего республиканского кроме названия.

– Но у вас есть один человек. Я знаю, что вы его знаете близко.

– Вы хотите говорить со мной о Гитлере? – сразу понял Джессику Ульрих фон Гуттен. – Вас ведь не сильно интересует Германия, или сама идея национал-социализма, фройлен?

– Почему вы так решили?

– Вы не задали мне ни одного серьезного вопроса.

– Но мы только начали разговор.

– Вы напоминаете мне Геббельса, мисс.

– Кого? – переспросила Джессика.

– Йозефа Геббельса, с которым сотрудничал в редакции «Национал-социалистише брифе», где я с ним познакомился.

– Я не слышала этого имени.

– О! Еще услышите. Хотя мне понятно, что Геббельс авантюрист и лгун.

– Спасибо за «лестное» сравнение.

– О, вы неверно меня поняли, фройлен Джессика. Я не хочу сказать, что вы лгунья, как Геббельс. Но вы, как и он, интересуетесь пустяками и из них желаете сделать сенсацию.

– А что, по-вашему, не пустяки, герр фон Гуттен?

– То, что сейчас занимает Германию.

– Что сейчас занимает Германию?

– Вопрос экспроприации недвижимости семьи бывшего кайзера Вильгельма Второго. Германия пережила страшную инфляцию, и марка только стабилизировалась.

– Я пишу для лондонского издания. И, скажу вам честно, моим читателям это малоинтересно, герр фон Гуттен.

– Я так и понял. Вам нужен популярный политик, который делает успехи.

– Но вы же знаете Гитлера лично, герр фон Гуттен.

– Знаю.

Фон Гуттен вдруг вспомнил имя этой миловидной женщины. Джессика Лэнг писала о ясновидце Гануссене!

– Так это ваша статья в «Королеве» про астролога Гануссена! Я читал её, мисс.

– Эту статью мне заказали, и я выполнила заказ без восторга.

– Гануссен окружен тайной. И он действительно интересен. Я и сам писал про него, мисс.

– Я хотела бы поговорить не о Гануссене, герр фон Гуттен. Я знаю, что вы много раз беседовали с Гитлером лично и понимаете его. Вы ведь разделяете его взгляды.

Фон Гуттен ответил:

– В первый раз мы встретились с ним в октябре 1920-го года в Баварии в Деггендорфе. В гостях у генерала Людендорфа27. Меня пригласил туда Грегор Штрассер. Это было после «капповского путча»28.

– Я слышала, что вы доблестно сражались во время путча на стороне Веймарской республики.

– Я командовал тремя сотнями берлинских рабочих. Наши отряды называли «красными». Мы стояли против Краппа, бывшего губернатора Восточной Пруссии. Но затем правительство Веймарской республики предало нас. И с тех пор я больше не состою в СДПГ29. Но давайте вернёмся к той теме что вас больше интересует – к Адольфу Гитлеру.

Джессика согласилась:

– Вы встретили его у генерала Людендорфа в 1920 году, герр фон Гуттен.

– Как я уже сказал, меня пригласил туда Грегор Штрассер. И там впервые я встретил Адольфа Гитлера. Тогда ему шел тридцать второй год.

– И что вы увидели, герр фон Гуттен?

– Человека с правильными чертами лица и жесткими усиками. Он показался мне обыкновенным молодым человеком. Только был слишком бледен. Но это свидетельство недостатка свежего воздуха и физических упражнений. Еще я узнал, что он трезвенник и вегетарианец. Ибо когда генерал предложил нам выпить, в стакане Гитлера была вода, а не вино как у нас.

– И он говорил?

– Гитлер? Сначала мало. Генерал Людендорф спрашивал меня о моей службе в армии. Я был младшим лейтенантом Первого баварского полка легкой артиллерии. Меня представили к ордену Макса-Иосифа. Тогда я откровенно хвастал своим подвигами на войне. А вот Гитлер отмалчивался. И было видно, что он недоволен и смущен. Он ведь был всего лишь ефрейтором. Грегор Штрассер тогда находился с Гитлером в близких отношениях, и именно он основал первое подразделение НСДАП в провинции и стал первым гаулейтером Гитлера. И Грегор дал ему говорить. Он хотел, чтобы мы послушали речь Гитлера.

– И что сказал Гитлер? – спросила Джессика.

– Сказал, что не понимает, как такой человек как я, бывший офицер, мог сражаться за красных во время капповского путча. Я ответил, что «красные» действовали в поддержку законного правительства страны. А Гитлер ответил, что «Версальское правительство» должно быть свергнуто. Гитлер никогда не говорил: «Веймарская республика» он говорил – «Версальское правительство». Генерал Людендорф тогда заявил, что путч Каппа был бессмысленным. Ибо сначала нужно завоевать доверие людей, а затем применять силу. И после этого Гитлер сказал: «В этом суть моего движения. Я хочу зажечь народ идеей мести. Только народ, охваченный всеобщим фанатизмом, способен привести нас к победе в следующей войне».

– И вы согласились с этим, герр фон Гуттен?

– Я решительно выступил против этой идеи. Мой идеал – это европейская федерация, а не война.

– Федерация всей Европы? – удивилась Джессика.

– Именно. Объединение Европы в монолитный союз. В этом союзе каждая страна сохранит свою администрацию, обычаи и религию. Но будут уничтожены таможенные преграды, что приведет к созданию единого европейского рынка. Ведь что стало причиной войны в 1914 году? Стремительное разрушение старой экономики и культуры. Потому нужно восстановить гармонию.

– Какую гармонию, герр фон Гуттен?

– Гармонию между трудом и капиталом. Гармонию между личностью и обществом на основе нового общественного порядка. Но гармония – это отказ от идеи любой диктатуры. А что есть гармония Гитлера? – Единообразие колонн марширующих мужчин и женщин, выкрикивающих одни и те же слова. Он требует беспрекословного подчинения. Но мы свободные люди. Для меня и моих единомышленников нет непререкаемых авторитетов. От нас нельзя требовать полного подчинения. Гитлер может поступать как ему вздумается, но мы будем действовать в соответствии с нашими убеждениями.

– Я слышала, что вы член национал-социалистической партии.

– Я национал-социалист. Но я против «25 пунктов Национал-социалистической рабочей партии», которые выдвинул Адольф Гитлер. Я за программу Штрассера. В партии произошел раскол, мисс Лэнг. Гитлер приспособленец и он остро нуждается в деньгах для партии.

– А деньги могут дать только крупные предприниматели? – догадалась Джессика.

– Именно. И поэтому Гитлер против экспроприации недвижимости князей. Это напугает финансовых воротил. Они могут подумать, что конфискация имущества князей – первый шаг на пути к конфискации их собственного имущества. Поэтому Адольф и произнес свою речь в защиту аристократических семейств.

– Но я слышала, что вы нашли компромисс, герр Гуттен. Компромисс между Штрассером и Гитлером.

– Вы знаете больше, чем показываете, мисс Лэнг. Временный компромисс найден. Мы были вынуждены отказаться от своей программы и согласиться на «25 пунктов Национал-социалистической рабочей партии». Но при этом мы сохранили нашу газету «Национал-социалистише брифе». И борьба будет продолжена. Мы будем защищать наши идеи. Гитлер сказал однажды: «первый рейх – это Бисмарк, второй – Версальская республика, а третий – я». Но, по моему мнению, Первый рейх – это Священная Римская империя Карла Великого, второй – это империя Вильгельма и Бисмарка, а Третий должен быть федерацией всей Европы. Но это слишком скучный материал для ваших читателей, мисс.

– Всё зависит от того, как подать материал, герр фон Гуттен. Как вы полагаете, есть у Адольфа Гитлера шанс возглавить Германию?

– Да. Но не думаю, что для германской нации это хорошо. Хотя об этом писать не стоит.

– Вы боитесь?

– Боюсь? Нет. Но кому будет хорошо если меня выдворят из страны, после того как Гитлер победит на выборах?

– А он придет к власти путем выборов?

– Вы намекаете на путч 1923 года? Но тогда вы мало что понимаете в политике Гитлера, мисс. Его попытка захвата власти в 1923 году – это крупнейшая по масштабу рекламная компания. Гитлер тогда не надеялся взять власть, как это сделал Муссолини30 в Италии годом ранее. Ему нужно было громко заявить о себе. Я скажу вам, что Гитлер как политик состоялся именно после путча 1923 года. За судом над ним следила вся страна. Это и была его первая большая ступенька к славе.

– В чем же его сила?

– Он тонко чувствует людей. Знает их проблемы и предлагает варианты решения.

– И вы с этими вариантами не согласны?

– Я реалист, мисс. И я знаю, что военным путем проблемы решить нельзя.

– Но история учит нас обратному.

– Нет, мисс. Военным путем проблемы между странами не решаются. Вот в Великой войне31 победили страны Антанты. Они по-своему перекроили мир, но разве проблемы исчезли? Гитлер порождение этих проблем, которые не решил Версальский договор. Не будь национального унижения Германии тогда, сейчас не было бы политика по имени Адольф Гитлер.

***

Париж.

Вандомская площадь, 15.

Отель «Ритц»

20 января, 1937 год.

Джессика снова приехала в Париж в январе 1937 года.

Она получила задание написать ряд статей, что послужат материалом для книги «Адольф Гитлер и его женщины». Редактор вернулся к проекту, который Джессика предлагала ему еще несколько лет назад…

***

Она заинтересовалась темой в 1935 году после нескольких материалов об отношениях Гитлера и француженки Шарлотты Лобружуа. Мисс Лэнг тогда работала в Париже и совершенно случайно услышала об этом. Один из её знакомых корреспондентов однажды показал на молодого сержанта французской армии и сказал:

– Вы знаете кто этот молодой солдат, мисс Лэнг?

– Вот этот? – Джессика в первый раз видела молодого человека, который стоял недалеко от неё и беседовал с молодой девушкой.

– Да вот этот. Это Жан Лоре.

– Никогда не слышала этого имени.

– Он сержант французской армии.

– И что? Во Франции много сержантов.

– Но этот особенный, мисс. Говорят, что это сын Гитлера.

– Что? – не поверила Джессика.

– Сын Адольфа Гитлера.

– Нынешнего руководителя Германии? Вы про этого Гитлера?

– Именно. Интересный субъект.

– И никто не знает про него?

– Знают многие.

– Я слышу такое в первый раз.

– Факт отцовства Гитлера весьма спорный. Но ведь дыма без огня не бывает, мисс Лэнг.

– И вы не заинтересовались этой темой, Пауль?

– Я? С чего мне интересоваться этим, Джессика. Я политический обозреватель солидной газеты. Я не бульварный писака.

– Но если он действительно сын Гитлера, то тема интересная.

– Интересная. Но требующая времени. И кто станет за такое расследование платить? Только одни неприятности.

Джессика не смогла выбросить этого из головы и стала узнавать есть ли правда в словах Пауля. Выяснила, что мать молодого сержанта женщина по имени Шарлотта Лоре (в девичестве Лобружуа) и она жена художника Клемана Лоре. Их сын Жан-Мари Лоре носил фамилию своего отца. История оказалась пустышкой, и Джессика была готова бросить дело.

Но выяснилось, что Клеман Лоре только усыновил мальчика и дал ему свою фамилию. Родился Жан-Мари в 1918 году в деревне Секлен, на родине Шарлотты, еще до её знакомства с Клеманом Лоре.

Джессика попыталась добиться разговора с сержантом. Но тот говорить с журналисткой из Англии отказался. Это еще больше раззадорило мисс Лэнг. Он съездила в деревню, где родился Жан Лоре. В книге рождения она нашла запись, что мать новорождённого, получившего при крещении имя Жан, – Шарлотта Лобружуа, а его отцом числился неизвестный немецкий солдат.

Джессика выяснила что 16-й Баварский пехотный полк действительно квартировал неподалёку от этих мест. И посыльным при штабе этого полка был ефрейтор Адольф Гитлер.

Журналистка срочно информировала своего редактора что у неё наметилось грандиозное расследование. Обещала сенсацию. Ей дали немного времени.

Мисс Лэнг переговорила со многими людьми, что знали Шарлотту девушкой, и те подтвердили, что у неё были отношения с немцем. Но никто не подтвердил, что этот немец был Гитлер.

Старейший житель деревни Секелен за сумму в 500 франков согласился поговорить с ней. Он сказал:

– Знал ли я Шарлотту? Я знал её родителей. И её тетку. Знал и саму Шарлотту. Но это было давно. С тех пор прошло много лет.

– И Шарлотта действительно была беременна от немецкого солдата?

– Ходили слухи, что она согрешила с немцем. Деревенские кумушки много болтали про это. Но затем Шарлотта исчезла из деревни. Уехала. С тех пор её здесь никто не видел.

– Но она родила здесь ребенка.

– Да? Я этого не могу вспомнить. Но есть же книга рождений. В нашей церкви.

– Я уже смотрела эту книгу.

– Там есть указание имени и отца и матери. Не может не быть.

– Только матери. Шарлотта Лобружуа указана как мать новорожденного Жана-Мари. Отцом указан неизвестный немецкий солдат.

– Да? Тогда она точно родила от немца. Я стал забывать многие вещи из прошлого мисс. Но мне уже 87 лет. Вы ведь заплатите мне обещанную сумму, мисс?

– Да. Я заплачу, но вы пока мне мало что рассказали.

– Дак вы задавайте вопросы. Что вы хотите знать? Я здесь живу дольше всех и знаю больше о жителях деревни, чем они сами про себя знают.

– Вы видели этого человека? – Джессика показала старику современный фотографический портрет Гитлера.

Старик долго смотрел и вернул ей фото.

– Кто знает, мисс? Много воды утекло с тех пор.

– Вы не видели этого человека?

– Видел в газетах, мисс. Это какой-то известный немец. Но я не могу припомнить его фамилии.

– Это Адольф Гитлер.

– Точно! Я это и хотел сказать. Его фото были в газетах и совсем недавно. Но вас ведь интересует Шарлоттта Лобружуа? Не так ли?

– Меня интересует солдат, с которым она встречалась тогда в 1918 году. Отец её ребенка.

– Но этого солдата никто не видел. Немцев не было в нашей деревне, мисс. Они стояли недалеко отсюда. И Шарлотта вполне могла бегать на свидания с одним из них.

– Но с кем вы не знаете?

– Откуда же я могу это знать, мисс? Так вы заплатите мне обещанные вами 500 франков, мисс? Не обманете старика?

– Я заплачу. А откуда вы знаете, что Шарлота встречалась именно с немецким солдатом?

– Я тогда был значительно моложе мисс. И я в тайне от моей женушки, которая умерла 15 лет назад, встречался с Жанеттой. О, я вам скажу, мисс, что это была за женщина. Кровь с молоком. Моя женушка, всегда была болезненной и худой. А я не любил худышек.