скачать книгу бесплатно
Пристально рассматриваю напряжённую вену на мужской шее. Юркие пальцы бегают по дисплею, что-то лихорадочно печатая. Входящий звонок прерывает действия Харрингтона, заставив отойти в самый дальний от меня угол. Обрывки фраз, вроде "Только у нее", "Попробуй найти на столе, она не отвечает на телефон" и "Ладно, я сам разберусь" приглушённым звуком долетают до моих ушей. Несколько минут странного разговора спустя друг снова оказывается рядом.
– Точно ничего не хочешь рассказать? Только давай без этой херни про переговоры. У нас их сотни были. И я тебя слишком давно знаю, чтобы поверить в эту ересь.
Мужчина очевидно напрягся. Даже больше, чем был до этого. Нервно сцепил кисти в замок и вздохнул.
– Пока не время, Джеймс. Позже обо всём поговорим. Обещаю.
Молча киваю и вытаскиваю собственную трубку, пробегая взглядом по сообщению.
– На месте. Надо их встретить.
– Сможешь сам? Мне нужно кое-с-чем закончить.
– Без проблем, – поднимаюсь с кресла, направляясь к выходу, – зайдём сначала сюда, а потом ко всем.
Говорю, но кажется, что Мэтью только верхушку сути улавливает. Снова остервенело лупит по экрану, не замечая меня.
Спокойно выхожу из кабинета, ощущая себя в привычной обстановке. Ничего нового сейчас не происходит, но низ живота закручивает в каком-то тревожном спазме, не давая возможности хоть как-то расслабиться. Гоню от себя ненужные эмоции. Спускаюсь в холл "Магнум Групп", чтобы лично встретить предполагаемого партнера с командой.
Затем привычный регламент подобных встреч, за которым следует расположение обеих сторон в конференц-зале. Когда все в сборе, появляется запыхавшийся Мэтью. Быстрые рукопожатия, несколько минут на рассадку и фокусировку внимания, и мы готовы начать. И если изначально я был более-менее спокоен и всецело настроен на заключение максимально выгодного контракта, то сейчас, наблюдая за бесконечно трезвонящим кому-то другом, начинаю ощутимо волноваться. Его беспокойство лавиной накрывает и меня.
– Да что, черт возьми, происходит? – шиплю, когда Харрингтон опускается рядом. Пока потенциальный заказчик озвучивает приветственное слово и собственные требования к нашему предполагаемому контракту, меня натурально захлестывают какие-то странные эмоции.
– Мне нужно выйти, – Мэт уже порывается встать, но я ошалело торможу его за плечо.
– Ты нормальный? Сиди на месте. Все сделаешь, когда закончим.
В этот момент я не понял эмоцию, которая завладела глазами друга. Но все стало на свои места буквально через каких-то, твою мать, пятнадцать минут.
Выступал один из финансистов "ТАТС", когда я услышал, как приоткрывается дверь. Не оборачиваясь, на автомате ответил на заданный мне вопрос. Не придал значение застывшему страху в глазах Харрингтона. И только какой-то тяжёлый, тянущий вниз душу грохот заставил меня обернуться.
Сейчас я бы, наверное, смог сказать, что одновременно столь счастливый и столь ужасный момент ощущать нельзя. Если бы мог говорить. Если бы вообще что-либо смог, потому что внутри меня развернулась химическая атака.
Ядовитый газ мучительно медленно распространяется по нутру, в агонии заворачивая всё то, на что попадает. Мечусь взглядом по изможденному лицу вошедшей девушки и не узнаю. Не внешне… Хоть и изменилась, но все та же. Моя. То, что я чувствую, глядя на нее – не узнаю.
Боль. Тонны боли. Миллион осколков от счастливых воспоминаний впиваются в кожу, безжалостно рассекая плоть. Калейдоскопом побежало всё то счастье, что испытал с ней. А я все смотрю. Смотрю и не могу оторваться: от паники, читаемой в родных глазах, от страха, сковавшего красивое лицо.
Вот она шумно и тяжело выдыхает, а зрачки медленно закатываются за веко. И тут меня прошибает. Бросает в такую тряску, что тут же по?том заливает. Все рефлексы отключаются, кроме одного. Как я оказался сидящим рядом с дверью – одному Богу известно. И, когда женские колени подкашиваются, словно ей поставили подножку, не думая ни о чем бросаюсь вперёд. Ловлю хрупкое женское тело ладонями и меня уничтожает.
Боже… Крошечная… Ещё меньше, чем была тогда. С проступающими под кожей костями повисла на моих руках, а я не могу дышать. Штормит так, что впору захлебнуться без попытки на спасение. Пытаюсь сделать серию вдохов, но не могу. Воздух застревает где-то в глотке, не давая кислороду поступить к лихорадочно колотящемуся сердцу.
Не продохнуть. Страшный гул в висках. Чувствую, как начинает щипать слизистую соленая влага. Ментально ощущаю на себе множество глаз, но даже образовавшаяся оглушительная тишина не способна заставить меня оторваться.
Убираю темные пряди с впалой щеки. Втягиваю носом запах. Убиваю себя, когда трогаю хрупкое тело. Пальцы трясутся и не слушаются, но просто не могу остановиться, пока крупная ладонь не легла мне на плечо.
– Отнеси ее ко мне в кабинет, – тихий шепот вырывает меня из образовавшегося морока, – я позову врача.
Врач. Одно единственное слово рассеяло заполонивший голову и сердце туман, заставив обратить внимание на цвет кожи и губ девушки. Ее едва уловимое дыхание, холод кистей – мой испуг.
Быстро извиняюсь перед присутствующими и, прижимая девушку к себе так крепко, насколько позволяют трясущиеся в треморе руки, торопливым шагом покидаю помещение.
Все время до кабинета Мэта не свожу с нее взгляда. Буквально пожираю, цепляясь за все факты изменившегося лица и фигуры. Мне больно. Больно от всего, что вижу: от ее усталости, от ее худобы, от ее припухших глаз. Вся ненависть к себе, что была запрятана от людей за последние несколько недель, снова предательскими червями полезла наружу.
Оказываюсь в помещении и просто сижу. Раскачиваюсь на кресле с Дианой на руках и молюсь. Неумело, криво и скомкано. Но просто прошу. За что и как даже сам не понимаю. Делаю то, что просит разорванное сердце.
Громко открывается дверь, впуская внутрь молодую девушку-медика и самого владельца кабинета.
Смотрю только на свою женщину. Проглатываю в себя все, что вижу, пока стук по плечу не отрывает от созерцания сокровища в моих руках.
– Джеймс, положи ее на диван. Мел посмотрит, – Мэтью говорит, а я не слышу. Или не понимаю. Только шевелящиеся губы и попадают в фокус внимания. – Джеймс.
И тут все схлопнулось. Затянуло пеленой бесконтрольного гнева. Молча опускаю девушку на мягкую поверхность и отхожу, со скрипом сжимая челюсти. Честно пытаюсь остановить надвигающееся душевное цунами, но не получается. Дергаюсь к двери, однако Мэт перехватывает. Все прекрасно понимает без лишних слов. Молча выводит в прилегающий кабинет.
А у меня уже пожар внутри. Кострище, как при инквизиции. Весь самоконтроль палит к херам. Уже не остановиться. Поэтому, когда Мэтью Харрингтон открывает рот, чтобы что-то сказать, я остервенело, не жалея силы, заряжаю ему в морду.
Глава
11
Read All About It (Pt. III) – Emeli Sande
Джеймс
Удар. Сильный, оглушительный и безвозвратный.
С пеленой на глазах наблюдаю, как откинулась в сторону голова друга. Как он медленно повернул ее обратно, стирая с рассеченной губы кровь. Как топит по самую макушку своими серыми зрачками в неприкрытом отторжении и разочаровании. Именно этот взгляд клещами вытаскивает меня из забвения, накрывая оглушительной волной сжигающего стыда.
– Мэт… – разрываю такую громкую тишину, бессильно роняя руки вдоль тела.
– Полегчало?
Мужчина резко вытащил из кармана брюк платок и приложил к израненной плоти.
– Я не знаю, что на меня нашло…
– А теперь послушай сюда, Тернер! – сильный кулак утыкается мне в грудь, по инерции толкая назад. – Если ты кругом ищешь виноватых, то единственный, кому нужно настучать по роже – это ты сам! – молчу, принимая все, что Мэтью выплевывает с очевидным раздражением. – Тебе, блять, тридцать! Тридцать лет, мать твою! А я все сопли тебе утираю, как дошкольнику! Перестань быть гребаным эгоистом! Тебе плохо? Тебе, нахрен, плохо?! Сюда иди!
Харрингтон хватает меня за рукав и тащит за собой в помещение, где осматривают Диану. Буквально заталкивает внутрь и тычет пальцем прямиком в нее, до сих пор лежащую без сознания. По спокойному состоянию врача понятно, что опасности нет, но все равно сердце снова встаёт на дыбы от созерцания развернувшейся картины. Сейчас мое поведение самому кажется не достойным никакого уважения. Просто ебаный псих. Неуравновешенный. Глупый. Больной. И Мэт не жалеет. Добивает мое и так в край расшатанное сознание.
– На нее посмотри, страдалец хренов. На нее, блять! Тебе больно? Ты ей чуть жизнь, нахуй, не сломал! Ты, блять, это понимаешь? Понимаешь?! – не кричит, но шепотом так на всю гниль давит, что тошно в разы больше, чем раньше. – Своими ебаными игрульками чуть не уничтожил человека. Это того стоит? А? Стоит?!
Молчу. Потому что просто не могу ничего сказать. Впервые за прошедшее время ставлю себя на ее место. Не себя жалею. Не о себе думаю. О ней. О том, как сломал. О том, что выстояла, раз здесь. Пусть и не без потерь. О том, что не заслуживаю такую женщину.
– Что молчишь? Что? Знаешь, – затаскивает меня обратно и возвращает голосу нормальную тональность, – я привез ее сюда, чтобы помочь в первую очередь ей самой. Вытащить из того дерьма, в которое, твоими стараниями, превратилась ее жизнь. Я видел Диану, которая всегда светилась, будто звезда, в таком состоянии, Тернер, что тебя бы разорвало на месте. Меня чуть это зрелище не контузило. Понимаешь? – каждым словом все глубже в сердце ржавый штырь вкручивает, вызывая адское, нестерпимое жжение за грудиной и в глазах. Не поддающееся никакому контролю. – Но, тем не менее, душа у меня и за тебя болит. Чувствую, что погибаешь. Вижу, – сглатывает и отворачивается. Долго смотрит в окно, и я не тороплю с ответами. Пытаюсь успокоиться, привести себя хотя бы в шаткое равновесие, но тут он снова начинает говорить. – Ваша встреча должна была состояться. Я собирался готовить к этому и ее, и тебя. Но только не сейчас. Не тогда, когда у обоих эмоциональный диапазон разрывает только при одном упоминании друг о друге. И сегодняшняя встреча банальная, но такая фатальная случайность, Джеймс. Она не должна была тебя увидеть. Мы просто с ней разминулись, – тяжёлый протяжный вздох. – Я очень хочу помочь тебе, мужик. Но то, что ты творишь, просто воротит меня в обратную сторону. Твое неуёмное желание лупить каждому по морде только усугубляет просачивающееся с моей стороны отторжение. Сейчас мне очень хочется послать тебя ко всем чертям и бросить. Чтобы осознал, что ты не центр мира. Что она, – тычет пальцем в стену, – она твоя вселенная. Которая приняла и поняла тебя. Со всем твоим неуемным дерьмом. А ты просто вытер об нее ноги. Но, при этом, разыгрываешь непримиримого страдальца. Хуйня это все… Хуйня. Ты даже не представляешь, что ей пришлось сделать, чтобы собрать себя по кускам. И теперь я задумываюсь, – снова пауза, спаливающая все мои нервы дотла, – нужен ли ты в ее жизни снова.
Бесконечные взрывы сейчас долбят. В каждой клетке тела землетрясение. Трясет меня капитально – как внутри, так и снаружи. Зарываюсь руками в волосы и сползаю спиной по стене. Роняю тяжёлую голову между коленей, не в силах смотреть Мэту в глаза.
Всё правда. Каждое болючее слово. Каждое предложение – контрольный в голову, но все никак не убьет. Осечка за осечкой, а страх все нарастает. Не владею собой. До этого тоже хуево получалось, а сейчас просто не могу больше. Чувствую соленые слезы, застилающие глаза. Со всей дури откидываюсь назад и бьюсь затылком о бетон. Хочется вообще башку размозжить. Стучать, пока пополам не расколется.
Мэт тяжело опустился на колени передо мной, сверля упрекающим взглядом мою раскрасневшуюся и заплаканную рожу.
– Если ты не возьмёшь себя в руки и не начнёшь вести себя, как взрослый мужик, который несёт ответственность за свои поступки, то я умываю руки, Тернер. Сейчас ее спокойствие для меня важнее, чем твое. Уясни это, – киваю, пытаясь проглотить вставший в горле ком. – Просто благодари Бога, что все не закончилось так, как могло. Пойми это, наконец.
Какой-то натужный хрип из грудины вырывается. Глаза нестерпимо печет, а сказанные слова точат ту часть сознания, которая называется совесть. И которой до этого я предпочитал не пользоваться. Харрингтон молча закидывает мне на плечи руку и обнимает по-мужски небрежно, но искренне.
– Просто не твори хуйни больше. Я постараюсь помочь. Я знаю, что она тебя любит больше, чем ненавидит. Но и тебе придется полюбить ее больше, чем себя.
В надежде упираюсь глазами в лицо друга, серьезное и напряжённое, и быстро киваю.
– Я сделаю все, что нужно. Обещаю.
– Хорошо. Последний шанс, Джеймс. Не упусти. А дальше все будет зависеть уже от нее.
Снова молча киваю. Понимаю. Все понимаю. И принимаю неизбежное.
– Мы сорвали сделку, – пытаюсь выровнять дрожащий голос.
– Пока нет. Я объяснил Когану ситуацию. Вкратце, – многозначительный взгляд. – Мужик сама перепугался. Поэтому перенесли встречу.
– Хорошо.
– Хорошо.
Казалось бы, надо испытать хоть какое-то облегчение, но не получается. Сейчас все мои мысли и чувства переместились в соседнее помещение. И, словно почувствовав мое пристальное внимание, Диана очнулась.
– Мистер Харрингтон, – в проёме из-за двери показалась темная макушка, – девушка пришла в себя.
На автомате подскакиваю на ноги, но тяжёлая ладонь тут же тормозит мой порыв скорее очутиться рядом.
– Джеймс, – серые глаза отрицают очевидное, – не думаю, что стоит.
– Я не смогу проигнорировать, – вижу, что хочет возразить, но перебиваю быстрее, чем тот начнет предложение. – Я обещал. Знаю. Но, пожалуйста, дай мне ее увидеть. Ради Бога, Мэт. Ты же понимаешь… Я по-другому просто не смогу. Пожалуйста…
Друг тяжело вздыхает и согласно кивает. Первым входит в свой кабинет, направляясь прямиком к Диане.
Медленно прохожу следом. Впитываю… Нет. Впечатываю в память обновленную прическу, которая очень ей идёт. Заострённые скулы и пухлые губы на бледном лице. Простую белую рубашку и тёмно-синие брюки на таких же длинных ногах. Катастрофическую худобу. Тихий голос, переворачивающий все внутренности в немыслимом сальто. И глаза. Потрясающие, теплые и снова светящиеся жизнью. Которые сейчас смотрят на меня с такой взрывной смесью эмоций, что впору разорваться. Удивление, смущение, страх, презрение, ненависть, тоска и любовь – каждую в их исполнении уже знаю. И последнюю жажду увидеть до остановки сердца. Но получаю только отторжение и боль.
– Пусть он уйдет, – твердо говорит Мэту, расположившемуся в ее ногах. И с такой уверенностью и жестокостью вылетают эти слова, что с ног сбивает.
– Маленькая… – неуверенно шагаю вперёд, но звенящий женский крик стопорит все: ноги, нервы, сердце.
– Уйди! Просто уйди! – закрывает уши и сипит на повышенных, раздирая мне душу в клочья. – Уйди!
Плачет. Срывается на громкий всхлип, который заставляет меня широким шагом пересечь помещение и выйти. Оставляя при этом все свое нутро рядом с женщиной, которая, судя по всему, никогда меня не простит.
Глава 12
The Kill – Thirty Seconds To Mars
24 декабря 2021 года
Джеймс
Сердце одичало лупит. Только от стука уши закладывает, а в мозгу сводящий с ума рой. В каком-то затуманенном сознании весь путь провожу. Да, в принципе, последние дни просто существую, а не проживаю.
Не помню, как оказываюсь перед знакомым двухэтажным домом: ни аэропорты, ни полет, ни дорогу не осознаю. Только сам факт того, что я здесь. Мышца за ребрами бьётся изо всех сил, разгоняя кровь на максимум. Жаром кожу обдает, тут же сменяясь на холод и мурашки.
Заторможено смотрю на крыльцо, освещённое маленькими лампами. Долго не решаюсь шаг сделать. Тело будто парализовало. Тяжёлой волной внутри разливается страх. Боюсь, сука. Одичало боюсь, что сломаюсь.
Осторожно прохожу вперёд. К двери добираюсь под свистящие хрипы, словно вот-вот задохнусь. Как ни пытаюсь – не могу себя в руки взять. Все дрожит. Выкручивает до невменяемой дрожи.
Нервный стук. Рваный и какой-то дико неуверенный. Смотрю, словно в замедленной съёмке, как неспешно открывается массивная входная дверь. Маленькая утомленная женщина показывается на пороге. Смеряет меня взглядом, полным дикого отвращения, чем заставляет поежиться. Долго молчит. И я не в силах вымолвить ни слова. Мне просто стыдно. До одури сжигает эта обжигающая лава изнутри. Но нужно сказать. Просто необходимо все исправить.
– Миссис Уильямс… Я…
Обжигающий шлепок по всем обостренным клеткам. Острая боль растеклась по щеке, ещё больше провоцируя внутренние раны.
– Пошел. Вон.
Чеканит, практически не разжимая челюсти. Каждую букву выплевывает. Глазами убивает.
– Пожалуйста, дайте шанс все объяснить…
– ВОН! – тычет указательным пальцем мне в плечо. Эта крохотная женщина буквально гремит, словно разошедшаяся гроза. Такой могла быть и ее дочь. – Не смей здесь появляться больше. Иначе придется разговаривать уже не со мной. Убирайся с нашего крыльца!
Резкий взмах густых волос, и дверь с оглушительным грохотом захлопывается прямо перед моим носом. Ошалело смотрю на темное полотно, прокручивая в мозгу озвученное.
А чего я хотел? Чего ждал?
В бреду отхожу на безопасное расстояние от дома, рассматривая рождественское убранство. Сейчас эта мишура выглядит просто нелепо. Весь праздничный настрой меркнет по сравнению с тем раздраем, что я принес этой семье. Машинально поднимаю голову, натыкаясь на одно единственное темное окно на втором этаже, догадываясь, кому-то принадлежит.
Заходится опять. Тарабанит молотом в груди, не жалея сил. Кожей ощущаю, что она рядом. Но не могу достать. Сука, не могу…
Я жил возле ее дома почти пять долбаных дней. Ходил тенью, ожидая, что всё-таки появится. Уезжал только поспать. Не ел, не пил. Бесконечно много курил. Дёргал сигареты одну за одной в надежде, что отравлюсь быстрее, чем пойму, что ничего не исправлю. Но долгожданное облегчение так и не приходило. Там будто все вымерли. За прошедшие несколько суток входная дверь открылась всего пару раз: каждый из них я замирал в каком-то дичайшем предвкушении, смешанном с остервенелым страхом. Но все напрасно – Диану я так и не увидел.
Когда надежды совсем не осталось, как и каких-либо физических сил, под вечер двадцать девятого декабря на крыльце показалась знакомая светлая макушка. Изможденное заплаканное лицо выбивает последний дух из вымученных лёгких. Не понимаю, как начинаю идти. Просто в какой-то несознанке двигаюсь, стремясь быстрее оказаться рядом. Обнять. Почувствовать. Объясниться.
Она видит. В нескрываемом ужасе пятится назад, натыкаясь на скамейку. Не успевает среагировать, когда я оказываюсь рядом. Пытается закрыться руками и дико кричит, в попытке отогнать меня от себя. Я же, словно обезумевший, хватаю свою женщину, припечатываю к себе и втягиваю носом знакомый аромат. Господи… Какая она… Как же я соскучился…
Маленькие ладони лихорадочно стучат по моей груди, пытаясь оттолкнуть, но я только лишь сильнее прижимаю к себе, не смотря на разрывающий всю душу в клочья плач.
– Прости меня, маленькая… Прости меня, родная… Я так тебя люблю… – каждая фраза вылетает опасной пулей, но не достигает цели. – Так люблю…
– Отпусти меня! Уйди! Отпусти! – ладони ещё больше колотят грудь и все, до чего могут достать. Сжимаю руки, на что в ответ Диана со всей дури кусает меня за палец, заставляя поморщится и ослабить хватку. – Не смей! Не трогай меня! Никогда!!!
Жуткий крик сопровождается душераздирающим плачем. Но не могу я сделать так, как она просит. Просто не могу.
– Да посмотри ты на меня! – ору в ответ, встряхивая ее за запястья. – Я без тебя подохну, слышишь? Я умираю! Я виноват!
