Баскетбольный ритм

– Я предупреждал, – с этими словами Леон накрыл своими губами мои. Глаза настолько расширились, что норовили выкатиться из орбит. Леон же стоял расслабленным, будто ожидал, что я поддамся его чарам. Но я не собиралась отвечать на поцелуй. Почувствовав свободу в запястье, я уперла ладони в его грудь, снова оттолкнула и, не оглядываясь, убежала.

Глава 5

Женя

Сегодня утром я сказала себе, что все смогу. Поправочка, не все. Видеть Змеевского сегодня больше не могла. Написав друзьям эсэмэс, я ушла из университета в ближайшую кофейню. Мне была необходима доза кофеина, а мозгу – доза свежего воздуха.

Оплатив заказ и забрав долгожданный напиток, я вышла на летнюю веранду, которую облагородили совсем недавно, в начале этой недели. Выбрала себе самый далекий и неприметный стол, чтобы, не дай бог, вдруг никто меня не заметил. А то именно сегодня жизнь мне подкидывает приколы, испытывая меня на прочность.

– Тук-тук, если кто-то наверху меня слышит, я на грани психоза, – постучав по деревянному столу, пробубнила я себе под нос, смотря на небо.

– Снеж, ситуация SOS. Она начала болтать сама с собой, – донесся голос из-за спины.

Запрокинув голову, я увидела друзей. И в этот самый момент Снежа дала подзатыльник Богдану. Я усмехнулась, и слюна изо рта вылетела на ладонь другу.

– Ну спасибо, – скривился он и вытер руку о футболку.

Друзья разместились напротив меня, взяв пирожные. Я рассказала все, не упуская ни одной детали.

– Мозг твердил: дай ему пощечину, а остальные части тела меня подставили. Ноги становились ватными, в животе – горячее цунами, а сердце начало выбивать чечетку.

На лице Снежинки заиграла хитрая улыбочка, которая не предвещала ничего хорошего.

– Так, может, у вас взаимная симпатия? – выдала она. И на этой фразе я подавилась. Кофе полился из носа, спровоцировав приступ дикого кашля.

– С ума сошла?! – охрипшим голосом прикрикнула я на нее.

– Ну а что? Сама посуди. Он околачивается вокруг тебя, ни с того ни с сего целует, дружить предлагает. А твое тело ответно реагирует на него.

– Жаль, не блевотой, – в очередной раз пробубнила я. – Хорошо. Давайте говорить фактами. Он не урод. – Подруга скорчила рожу, на что в ответ я закатила глаза. – Ладно. Он весьма хорош собой. Он достойно играет в баскетбол. И…

– И? – переспросил Богдан.

– И все. Хорошее закончилось. Противовес этому то, что он несносный кретин с манией величия и раздутым эго размером с две, нет, три баскетбольные площадки. – Я загибала пальцы. – У него бесячая улыбка, здоровые лапы, как у медведя, дебильные шутки. А еще я не удивлюсь, если он каждый день смотрится на себя в зеркало и говорит как минимум три комплимента.

– Вообще-то пять, – прозвучал голос за спиной, и я бросила взгляд на друзей.

– СКАЖИТЕ, ЧТО ОН НЕ ТАМ, – только губами попросила я друзей. На что эти двое предателей улыбнулись, будто все это было подстроено.

Я медленно развернулась, и мои глаза уперлись в торс Змеевского. Надо будет добавить к минусам его страусиный рост. Он присел на корточки, поравнявшись со мной. В его глазах играли чертики под стать его дьявольской улыбке. Даже зубы были идеальны. Дурацкие, блин, зубы.

– Тебя мама не учила, что подслушивать нехорошо, Змеевский?[2]

– У-у-у, а ты фанатка Гарри Поттера. Наши вкусы очень схожи.

Я кое-как смогла подавить в себе рвотный рефлекс. Женя, спокойно. Он не стоит твоих нервных клеток. Я впилась в него взглядом, напоминая, что он не ответил на вопрос.

– Я не подслушивал вас, Ведьмочка. – Леон повертел в пальцах локон моей выбившейся челки и завел его за ухо.

Благо я успела придержать челюсть, чтобы она не отвисла, и быстрым шлепком ударила его по руке, убирая от себя подальше медвежью руку.

– А, да, точно. У меня же лапы как у медведя, – словно прочитав мысли, усмехнулся Леон.

Щеки покраснели от стыда. Это не могло быть правдой. Я легонечко, так, чтобы никто не видел, ущипнула себя, втайне надеясь, что я сплю. Увы. Жизнь просто издевалась надо мной. А я ведь чувствовала, что надо было остаться дома. Инстинкты никогда не подводят. Леон снова заговорил, возвращая меня в реальность:

– Вообще-то мы с ребятами сюда часто заглядываем. Нашли эту кафешку еще на первом курсе.

– Нашли, – усмехнулась я. – Она прямо напротив корпуса.

– Говорю, наши вкусы очень схожи. – Он наклонился ближе. Его губы оказались в паре сантиметров от моего уха. – Мы как магниты, ты от меня не отделаешься.

Я развернула голову так, что наши губы оказались на опасно близком расстоянии, и прошипела, как настоящая змея:

– Это мы еще посмотрим.

Раздавшийся кашель позади Леона привлек внимание. Я успела забыть, что здесь был кто-то еще, помимо нас. За его спиной стояла высокая брюнетка. Она была красивой, с модельной фигурой. Отличная пара для такого же псевдоидеального, как он сам. Леон поднялся, возвращая разницу в росте. Хоть я была не сильно ниже его, просто я сидела, а он стоял. Эта картина так и кричала: «Я всегда буду выше тебя!» Высокомерный гад. Подмигнув на прощание, Змеевский приобнял свою спутницу, и они зашли в кафе.

– Ну и дурдом, ребятки, – сказал Богдан.

Настоящий, и я в нем, похоже, прописалась.

Глава 6

Леон

Я пришел в универ к первой паре. Такого, блин, не было даже на первом курсе, когда я еще горел желанием получить красный диплом. А все из-за этой Лапкиной. Дерзкая Ведьма, блин. Плечо до сих пор поднывает из-за одной мысли о ней. С виду хрупкая, а как руку скрутила, я чуть не сдох от боли. Подумаешь, пошутить хотел, а она обидчивой оказалась. Она дерзостью свалила меня наповал. Признаться честно, в тот момент я хотел ее придушить. И я был рад, что нарисовался какой-то их дружок. Я не поверил, что он ее парень. Такой паинька не для такой, как она. Хотя и подружка ее с перчиком. Рус до сих пор ноет, что у него яйца болят. В общем, хорошо, что этот недохахаль появился, меня как водой холодной облили, и я пришел в себя.

Вчера еще так гордо заявилась перед нами. Упрекала, что я ее фотку выставил. А я даже ни слуху ни духу про эту фотографию. Поступок реально детский. Я, конечно, хотел ей отомстить за руку, но как-то оригинальнее. Она же вцепилась в меня сразу, будто я враг народа. Еще так важно заявила: «Прикол пятиклассника, хотя тебя в этом возрасте и выгнали из школы». Даже Рома заржал над этим, а он у нас грозная скала. Правда, он получил потом от своей девушки, но не суть.

Потом, как назло, она сидела одна в школьной столовой. Я правда хотел предложить ей дружбу. К тому же она очень хорошо владеет мячом и видит все тонкости игры. А она принялась выгораживать дружка. Что он весь такой герой, спас ее, посветив торсом перед всем универом. Ну, я и не выдержал. Психанул и свалил.

И вот стою в коридоре совершенно один напротив ее аудитории и понятия не имею, что делать дальше. На паре она или прогуливает? Вроде на прогульщицу не похожа. А если на паре, то это ждать окончания, а потом перед всеми общаться? Она же опять начнет права свои качать и выведет меня.

Послышались быстрые шаги по лестнице, я вынырнул из мыслей и спрятался за столб. И вот из-за дверей показалась она, такая красивая и смертоносная. Длиннющими ногами Женя поглощала оставшиеся метры до аудитории. И в голову влетела самая дурацкая и безбашенная мысль.

Я, как настоящий маньяк, вышел из-за колонны и схватил Лапкину за талию, другой рукой зажал ей рот, чтобы на крики не сбежался весь универ. Затащил ее в кабинет, который был всегда открыт. Мы с парнями в нем часто прогуливали занятия. Она в который раз разбивала стереотип о том, девушки слабый пол, дергаясь, как ненормальная. Даже несколько раз пнула меня. Но самое обескураживающее случилось, когда она укусила меня. Ведьма! И тогда-то я раскрыл себя.

Я хотел просто поговорить, а она острые словечки, как ножи, втыкала в сердце. Ну, срывает она мою голову, и я из уравновешенного превращаюсь в психа. Я не мог, точнее, не хотел ее отпускать. От волос еще так вкусно пахло, персиком, что ли. Точно на нее похоже. Нежная, сладкая, а сверху мягкая и обманчиво колючая.

В голове крутилась мысль «что дальше?», и я приоткрыл дверь в коридор, надеясь никого не застать там. А Лапкина, проворный котенок, чуть было не спалила нас. И я снова заткнул ей рот. Оставшиеся крупицы самоконтроля испарились, и я пригрозил ей.

– Еще раз крикнешь, и я заткну тебе рот. – Она усмехнулась, и тогда я продолжил: – И поверь, в этот раз не рукой.

Я не видел ее глаз, но чувствовал дыхание и стук пульса на запястье. Сомневаюсь, что ей было страшно. Но на всякий случай я отпустил ее, правда отстраниться сил не нашлось. Глаза уже привыкли к темноте, и я мог различать черты ее лица. Даже в такой обстановке она выглядела лучше многих девчонок в этом универе. И неожиданно ее рука легла на мою грудь. Такая тонкая и невесомая, казалось, что я выдумал это все. Желание зарыться в волосах и вдыхать этот сладкий запах просто поглотило меня, и я потерял бдительность. А она же Ведьма, иначе не объяснить, почувствовала это и оттолкнула меня.

Я влетел в стол. Выругался и побежал за ней. Дальше все происходило как в тумане, потому что я смутно помню, и мы практически не разговаривали.

Тренер. Я взял ее за руку. Он ушел. Она взвыла. Поцелуй. Она сопротивлялась, но ее губы… Они тоже были на вкус как персик. Помада, что ли, такая? Клянусь, если мне выдастся еще один шанс ее поцеловать, я не сдержусь и съем их. Лапкина в очередной раз оттолкнула меня и убежала. Но не ударила ведь, это уже маленькая победа! А еще я чувствовал, как бешено бьется ее сердце, и видел, как краснеют щеки. Она что-то испытывает ко мне, и я ей это докажу.

Я пытался найти ее. Целых две пары караулил кабинеты. Я видел ее дерзкую подружку и того самого «лучшего друга», но Лапкиной с ними не было. Меня даже начала мучить совесть. Но поиски Ведьмы так и не увенчались успехом.

– Кого караулишь? – раздался из-за плеча милый и родной женский голос.

– Крис, ты меня в гроб сведешь. Мышь эдакая.

– А что сразу мышь? – обиделась она.

– Потому что подкрадываешься, – щелкнул сестру по носу. И она быстро оттаяла.

– Вопрос остался неотвеченным.

От этого Шерлока в юбке ничего не скроешь. Вроде и не родная сестра, а чувствует меня, как никто другой. Возможно, это в нас от отца или просто повезло. Но сестру я люблю больше всех. Ну и смысла скрывать не было. Начал ей рассказывать про Лапкину, как она руку мне скрутила, и тут Крис остановила меня.

– Слушай, пойдем в кофейню, там и продолжишь. Чувствую, рассказ будет длинным.

Про нас очень часто думали, что мы пара. Ведь, кроме роста и серых глаз, во внешности не было ничего общего. Крис высокая, с хорошей фигурой, модель все-таки, но по собственной воле решила пойти учиться на юриста. Этакая блондинка в законе, только на две или три головы выше ее. Мы даже пару раз притворялись парнем и девушкой, когда надо было от кого-то отделаться. Но я не извращенец, чтобы заглядываться на сестру, хоть и сводную.

Несмотря на то что календарь стремился к середине мая, солнце припекало и неприятно обжигало через одежду. Хотелось побыстрее добраться до места и выпить холодного кофе. Крис рассказывала об очередной фотосессии, когда до меня стали доноситься звуки знакомого голоса.

– Крис, – перебил я сестру, – подыграй мне, но молчи, когда поймешь, что момент накалился. – Она непонимающе подняла бровь. – Он накалится, поверь. Подай знак, чтобы мы ушли. – Крис лишь неуверенно пожала плечами, и началась наша маленькая ложь.

Мы остановились за углом как раз на самом интересном моменте.

– У него бесячая улыбка, здоровые лапы, как у медведя, дебильные шутки, а еще я не удивлюсь, если он каждый день смотрится на себя в зеркало и говорит как минимум три комплимента.

– В чем-то она права, – шепнула на ухо Крис.

– Вообще-то пять. – Не успев отомстить сестре, я вышел из-за угла, рассекречивая себя. Я заметил, как плечи Лапкиной дрогнули, а лица ее друзей преобразились. К счастью, не скривились от ужаса. Они, как и я, посмеивались над подругой.

Лапкина развернулась, и растерянности словно не бывало. Снова предстала передо мной властной и гордой. Я бы удивился, увидев другое. Но я все-таки джентльмен, общаюсь с дамой лицом к лицу, поэтому присел. И это было моей первой ошибкой. Снова эти изумрудные глаза, ныряющие в самую глубь души. Вторую ошибку я совершил, когда посмотрел на ее губы. В голове всплыл недавний поцелуй, и я невольно закусил нижнюю губу, стараясь отодвинуть воспоминания подальше в подсознание. Так, Змеевский, смотри на нос и просто слушай. Но я не мог. Отвечал какой-то бред про Гарри Поттера. Мозг расплавился то ли от жары, то ли от ее ядовитых речей. Желание дотронуться до нее стало выше моих сил. И я не сдержался снова. Но надо было действовать аккуратно: и так сегодня перешел все возможные границы. Аккуратно подцепив ее вьющийся локон, легким движением завел за ухо, специально коснувшись пальцами шеи. И получил за это легкий шлепок. Дерзкая.

– А, да, точно. У меня же лапы как у медведя, – вспомнил ее же фразу, чем обескуражил Лапкину. Зрачки расширились, превращаясь в бесконечные черные омуты, в которых я рисковал утонуть. Раздавшийся недовольный хмык, исходивший от любимой сестры, был тем самым знаком «сваливаем».

На прощание подмигнув Жене, я обнял сестру, обозначая ее как собственность. Эта игра была необходима для зарождения зерна ревности, если моя теория окажется верной, то Лапкина обязательно заикнется об этом. Скрывшись за дверью кафе, Крис скинула руку.

– Ну и пожар у вас! – громко произнесла она, обмахиваясь руками. – Пойдем быстрее сядем, мне уже не терпится услышать твою историю.

И я рассказал абсолютно все и во всех красках. Я говорил почти полчаса, а Крис все это время молчала. Все ее эмоции отражались на лице. От легкой улыбки до вылезших на лоб бровей. И стоило мне замолчать, подводя итог, как Крис наконец-то выговорилась.

– Ну ты и придурок, братец, – недовольно, почти разочарованно покачав головой, сказала сестра и принялась потягивать оставшийся фраппучино.

– Я знаю.

Крис застыла, не веря моим словам. Она была божьим одуванчиком. Но сейчас, смотря исподлобья, походила на горгону Медузу, которая одним взглядом могла превратить меня в статую.

– У меня от нее срывает голову. Отключаются тормоза, – размахивал я руками, оправдываясь перед сестрой. И та слегка усмехнулась, снова уставившись на напиток. Мы сидели молча примерно пять минут перед тем, как сестра снова заговорила:

– Ты дурак, но она тебя не ударила. Это хорошо. Возможно, ты прав. Она что-то чувствует к тебе. Я даже поняла, что ты использовал меня как приманку для ревности.

Я закатил глаза и получил слабый удар в плечо.

– Я тебя не осуждаю. Сама так делала. Главное, не переборщи и не оттолкни ее. Хотя… Она не из пугливых. Даже интересно, кто из вас двоих первый сдастся и признается в чувствах.

Мне тоже было интересно.

Глава 7

Женя

Мы со Снежкой стали изгоями. Поправочка. Изгоем стала я, а Снежинка меня просто поддерживала. Девчонки до сих пор обижались на меня. Даже Лада, которая изредка подходила к нам после того, как я не прислушалась к ее совету и грубо ответила, не смотрела в нашу сторону. Ну и ладно, в подругах я не нуждалась, у меня уже была самая лучшая. А в команде мы и так хорошо играли.

До нас долетели притворные смешки, которые принуждали обратить внимание.

– Забей на них, – прошипела Снежа.

– Да я о них не думаю, – отмахнулась я от банды провокаторш. – Меня больше волнует ситуация с Никитой Сергеевичем. Он же застал нас и ничего не сказал.

– И что?

– Вдруг он подумает…

– Физкульт-привет, команда! – разлетелся по залу мужской бас тренера, отражаясь от стен эхом. – Сразу несколько правил. Первое: я прихожу, вы стоите в шеренге.

Так как я была самой высокой в команде, я встала в строй и возглавила его. Снежана встала следом. До меня доносился ядовитый шепот «выскочка», но меня это не волновало. На тренировке нет места личному.

– Второе правило. Вы команда. Один за всех и все за одного. Увижу, что вы на поле грызетесь, – будете отрабатывать вдвойне.

– А что, если некоторые из нас невоспитанные выскочки? – насмехаясь, спросила какая-то курица. Я сжала кулаки так сильно, что была уверена – на ладонях останутся следы от ногтей. Но я ни за что не покажу им, что вышла из себя. Я скорее проглочу собственный язык, чем позволю им вывести меня из равновесия.

– Как тебя зовут? – спросил Никита Сергеевич, подходя ближе к женской компании.

– Лена Никитина, – ответила курица, улыбаясь во все тридцать два зуба.

– Лена, ты побежишь еще десять кругов разминки, – спокойно объявил тренер.

Я еле сдержалась, чтобы не выпустить смешок. А лицо Лены побледнело: казалось, она сейчас упадет в обморок.

– Есть еще вопросы? – И в очередной раз стены зала сотряслись от тяжелого басистого голоса тренера. Девчонки, повинуясь, встали в строй.

Никита Сергеевич потер пальцами переносицу, и, клянусь, я прочитала по его губам фразу «эти девушки». А потом его взгляд скользнул на трибуну, где сидел Богдан. Я посмотрела наверх и чуть не издала громкое «ох». Рядом с другом вальяжно расселся Змеевский и, глядя прямо на меня, махал. Я бросила быстрый взгляд на Богдана, но тот лишь пожал плечами. Щеки обдало жаром. И, зная особенности своего тела, я была на все сто процентов уверена, что стала похожа на помидор. Вот же увязался, придурок. Я ущипнула Снежинку за поясницу легонько, чтобы та не пискнула, привлекая всеобщее внимание, и взглядом указала на трибуны. Но моя эмоциональная подруга не удержалась и в итоге охнула на весь зал.

– Тебе бы быть ниндзя, – пробубнила я подруге на ухо.

– Прости.

Теперь все тринадцать пар глаз, включая мои, смотрели на Леона, гада такого, Змеевского. Как назло, подставляя меня еще больше, он подмигнул мне. Жар от щек перешел на все тело. Я хотела провалиться сквозь землю, но пока мне только грозило сгореть со стыда. Несколько девчонок вновь начали перешептывания, но тренер успел прервать их.

– Дамы, не забывайте правила. В спортивном зале и на площадке вы лучшие подруги, сестры и самые близкие родственники, ясно?! – прокричал тренер.

Все потеряли дар речи, не зная, как реагировать.

– Ясно?!

– Ясно, – хором ответили мы.

– Ну и весело же будет, – с искренней радостью прошептала Лада.

Спустя два часа мы выползали из зала. Наверное, каждая из нас хоть раз захотела вернуть нашу любимую и понимающую Наталью Михайловну. Терминатор, так я обозвала нашего второго тренера, выжал из нас все соки. А именно устроил дичайшую кардиотренировку. Даже я, повернутая на спорте, взвыла после первого часа. Сначала челночные бега, потом разное множество упражнений в беге и ходьбе с мячом, а после началось самое интересное. Никита Сергеевич поставил меня и Лену в пару. Но сил на пререкания к началу второго часа у нас не осталось. Мы даже несколько раз синхронно выругивались, что вызывало у нас легкие улыбки. И конечно же, я множество раз замечала на себе взгляд Леона, словно он следил только за мной, за каждым моим движением.

– Завтра тренировка с Михайловной, а сил просто нет, – простонала Лада, что совсем не было на нее похоже. Она самая сдержанная из нас всех, и это одна из причин, почему мы выбрали ее капитаном.

– Может, пожалуемся? – предложил кто-то из девчонок.

– Нет. Это было ее решение. Она доверяет Никите Сергеевичу безусловно. – Лада плюхнулась на скамейку и зарылась руками в волосы, что-то тщательно обдумывая. – Ладно, нам пойдет это на пользу.

– Что? – пискнул кто-то.

– Возможно, наши тренеры правы и это поможет нам наконец-то оказаться в тройке, а не снова остаться за бортом пьедестала. И, возможно, только через такие изнуряющие тренировки это получится. – Все разговоры в раздевалке утихли, девушки впитывали слова капитана. – Каждый год выпускаются девчонки, только в этом году от нас ушли центровой и защитник. Хорошо, что Снежана и Женя пришли на нужные позиции, – указала она рукой в нашу сторону, но я, не подав виду, продолжила развязывать шнурки кроссовок. – В этом году я, Альбина и Лена выпускаемся, и следующий сезон вам предстоит пахать как никогда. Сейчас благодаря нововведениям мы все сделаем отличную базу. И да, готовьтесь к выбору нового капитана. Я предложу кандидатуру того, кого считаю подходящим. Вы, в свою очередь, можете выдвигаться сами или выдвинуть другого. Голосование будет закрытым. – На этой ноте Лада ушла в душ, оставляя после себя гнетущую тишину.

Каждая думала о своем. Раздевалка погрузилась в безмолвие, нарушаемое лишь сопением и звуками текущей воды, доносившимися из душевой. Я была согласна со всем, что сказала Лада, а выбор капитана меня не интересовал. Брать ответственность за всю команду никогда не входило в мои планы. Да, я обожаю баскетбол и люблю обсуждать тактические приемы, но быть голосом и сердцем всего коллектива мне не дано. За это я не переживала. Меня беспокоил мой голеностоп. Ничего серьезного, просто часто из-за больших нагрузок он начинал поднывать и приходилось прикладывать лед. В крайних случаях пить обезбол, но я старалась всегда терпеть, чтобы само прошло.

И, как всегда, мы со Снежинкой выкатились самые последние. Оперевшись друг на дружку, мы вышагивали вперед, стараясь ступать медленно и уверенно. Я чувствовала каждую мышцу в ноге.

– Вот бы кто сейчас на руках домой унес, а то, чувствую, на лестнице наши ноги откажут.

– Мне тоже так кажется, – ответила Снежа. – Может, Богдан два раза туда-сюда по лестнице сгоняет? А то мы ведь кубарем покатимся вдвоем.

– Ага, ты ему об этом скажи. Он от нас убежит, а мы сейчас его точно не догоним. Вот бы сюда здоровые лапы Змеевского. Хоть что-то от него полезное было бы.

– Привет, девочки, – раздался чересчур радостный голос впереди нас.

Мы одновременно, словно сиамские близнецы, подняли головы. Чтоб меня. Почему жизнь слышит совсем не те мои просьбы? Перед нами стояли Богдан, который разводил руки, мол, я ничего с этим не смог поделать, и чуть сбоку от него – Леон. Как будто так было всегда: он и Богдан.

– Это шутка? – шепотом взмолилась я, и Снежка засмеялась, отстраняясь от меня. Она прекрасно знала, что я ее сейчас ущипну или стукну.

– Надо пога-а-ада-ать, – весело протянула подружка и двинулась к парням, оставляя меня, злую, в одиночестве.

Чтоб тебя! Да что он прицепился как банный лист? Я быстрым шагом догнала подругу, и мы вместе дошли до парней, остановившись, так скажем, на безопасном расстоянии. Богдан сделал шаг навстречу нам. Снежинка первая почуяла неладное:

– Ты чего?

– Слушайте, девчонки, – начал Богдан. По его лицу было заметно, что ему неловко, но он продолжил: – Вы не с того начали.

Снежа сплела наши пальцы, зная, что я захочу снова до боли сжать кулаки. И конечно же, это не прошло мимо внимания Змеевского. Но я не стала расцеплять руки. Не его ума дело это все. Злость поглощала меня, отводя усталость на второй план.

– К чему это все, Богдан? – Я подошла к другу, почти поравнявшись с ним. – Не ты ли спасал меня от его выходки? – Косо глянула за его спину, мысленно просверливая в голове непрошеного гостя дырку. Богдан положил руки на мои плечи, прекрасно понимая, что я на грани срыва.

– Слушай. Я же тебе уже сказал. Это был не я, – спасая Богдана, проговорил Леон. – Это правда был не я. И я тебе это докажу.

Я снисходительно оглядела его с ног до головы, слишком надолго задержавшись на пухлых губах. Моментально вспыхнуло ощущение их вкуса. Я больше никогда не буду есть долбаную вишню. Скрестив руки на груди, я кивнула, давая знак, что готова слушать.

– Но сначала ты мне кое-что пообещаешь.

Из меня вырвался издевательский смешок, и я развернулась, чтобы покинуть этот театр одного актера. Но кто-то меня остановил, схватив за ладонь. Я медленно повернула голову, и мне второй раз в жизни захотелось придушить Богдана.

– Отпусти, – почти угрожающе сказала ему.

Первый раз я чуть не прибила его в девятом классе, когда, отмечая наш первый выпускной, мы гуляли по городу и к нам пристали старшаки. Они были пьяными и несли бред, отпуская пошлости в нашу с девочками сторону. Мой характер не позволил отмолчаться. Я понимала, что до этих пьяных умов уже ничего не донести, но проучить очень хотела. Мы тогда сильно поругались с Богданом. Он хотел просто уйти, оставив ситуацию. Тогда я первый и единственный раз назвала его трусом, и мы чуть было не подрались. Но в итоге все обошлось. Я облила компанию пивом, и мы, смеясь, убегали от них, наблюдая за их кривым подобием бега.

– Послушай его, – попросил друг и отпустил ладонь.

– Давай дружить. Это единственная просьба. – На последнем слове Леон натянул улыбку. Не слащавую, как обычно, а милую. Будто он правда этого хотел.