Баскетбольный ритм

– Привет, ты на громкой!

– Привет, Лапушка! Я что звоню-то. Вас ждать на перекрестке?

Снежа повернулась ко мне, задавая немой вопрос. Как же не хотелось идти в универ и видеть лица всех этих людей, глумящихся надо мной. Ладно бы только в беседу группы скинули, но нет. Через какие-то пару часов фото разлетелось по всем учебным пабликам и стало самой обсуждаемой темой в группе «Подслушано» университета. Но я не дам насладиться победой этому самовлюбленному индюку. Пусть видит, что мне плевать на его дешевые приколы.

Я кивнула подруге и продолжила собираться на учебу.

Май выдался весьма теплым. Во дворах вовсю благоухали кусты сирени, а младшие классы уже резвились на детских площадках, радуясь летним каникулам. Вот же повезло мелким, а нам еще батрачить до конца июня. Благо мы оканчиваем первый курс и у нас еще нет летней практики, а вот со второго курса мы по-настоящему начнем страдать.

Мы встретились с Богданом на нашем перекрестке и не спеша поплелись в универ. Солнце приятно пригревало, заставляя избавиться от теплых кофт. Тренировки, к счастью, сегодня не было, и огромную сумку с формой я оставила дома, сменив ее на маленькую кожаную через плечо. В теплое время года я предпочитала носить платья. Поэтому мой выбор сегодняшнего образа пал на легкий голубой сарафан. Но вот от чего я никогда не избавлюсь, так это от кед. Говорите что угодно, но это самая универсальная обувь.

Обычно отсутствие тренировок меня не радовало. Однако вчерашние изменения и конфликты до сих пор оставляли свой след. Девочки из команды объявили мне бойкот, а парни… С ними вообще лучше не пересекаться. Нам всем пойдет на пользу суточный отдых.

Благодаря Богдану с его приколами и рассказами из зала настроение приподнялось. Да, он по утрам перед университетом ходит в зал. Меня это ужасает. Я ни на что не променяю сон. Я даже не завтракаю, лишь бы использовать это время на восстановление.

Но чем ближе мы подходили к входу в корпус, тем больше внимания привлекала наша троица. Мини-компашки оглядывались на нас, провожая взглядами, а незнакомые мне девчонки перешептывались, осматривая меня с ног до головы. Я почувствовала, как Снежа обвила мою ладонь и сжала так крепко, будто я в следующую секунду вцеплюсь какой-нибудь девице в лицо.

Огромными шагами мы преодолели участок с пираньями и оказались в настоящем царстве акул. Каждая вторая пара глаз смотрела на нас.

– Ну что за бред?! – ужаснулась Снежана. – Дешевый прикол на уровне школьника, а внимания – словно твои голые фотки слили.

– А это идея! – оскалился Богдан, и в следующую секунду случилось то, чего мы никак не могли ожидать. Он обогнал нас на два шага вперед и одним движением стянул футболку, оголяя торс. И это сработало. Все девчонки мигом переключили внимание на нашего друга. И, сказать честно, там было что разглядывать. Несмотря на то что Богдан прямого отношения к спорту не имел, его ежедневные походы в зал принесли свои плоды. За оверсайз-футболками и худи прятались рельефный торс и крепкие бицепсы. Парни спешили развернуть своих девушек, а некоторые ребята, вооружившись телефонами, принялись снимать.

Мы со Снежкой плелись сзади, до сих пор пребывая в легком шоке. Я была безмерно благодарна другу за помощь, но оставить эту ситуацию безнаказанной не могла. Пока Богдан набивал себе фанатскую аудиторию, я свернула в сторону расписания, потянув за собой подругу.

– У нас же сто двадцатая аудитория, – подсказала Снежа, заметив, что я вожу пальцем по списку кабинетов старшекурсников.

– Я ищу аудиторию этого придурка. Он же вроде с Ладой учится?

Боковым зрением я увидела, ка Снежка пожала плечами.

– Пофиг, пошли. У нас мало времени, – потянув подругу за руку, протараторила я и поспешила к лестнице.

– А Богдан?

Я оглянулась в сторону друга. Его окружили девчонки, и в их глазах читался неподдельный интерес. Всю школьную жизнь Богдан провел в нашем окружении. И если мы успели поиметь опыт в отношениях, то он нет. Особого рвения с его стороны не было, но вот прямо сейчас с ним заигрывала одна из студенток, а ему, по всей видимости, это импонировало.

– Напишем ему. – Я вновь потянула за руку Снежу, оставляя друга на растерзание.

Пулей взлетев на третий этаж, я сразу отыскала нужную компанию. Возле центрального подоконника расположились четверо парней, все из команды. Только вот один, которого вчера не было с нами в коридоре, стоял с девушкой и мило ворковал. Они выглядели парой, остальные трое даже не обращали внимания на кружившую вокруг них «малину».

Я быстрым шагом направилась к ним, пока моя уверенность била ключом, но путь мне перегородила Лада.

– Ты куда летишь так? – Взяв меня за плечи, она заглянула в глаза. Времени на болтовню не было. Скоро начнется пара, да и азарт – дело временное. Я смотрела сквозь нее, мысленно придумывая план мести. Лада проследила за моим взглядом.

– Даже не думай туда соваться, – пригрозила она.

Я нахмурилась. Какого черта?

– Ты капитан на поле, а не в моей жизни! – ответила я и, не дожидаясь ее реакции, пошла к своей цели.

– Что ты ему скажешь? – пытаясь со мной поравняться, тихонько спросила Снежана, но ответить я не успела.

– Ведьмочка пожаловала. Какими судьбами? – проехался по ушам чересчур слащавый голос, как будто я вчера Змеевскому делала массаж, а не пыталась сломать руку.

– Да вот хотела узнать, весь ли ты яд выпустил. Если да, то я даже немного разочаруюсь. Ведь прикол на уровне пятиклассника. Хотя, – я принялась его осматривать, – такое чувство, что именно в этом возрасте тебя и выгнали из школы.

Стоящие рядом девицы прыснули от смеха, а парень, обнимающий свою девушку, так вообще поддержал меня. Ну, или его тоже бесил капитан.

– Эта девчонка урыла тебя, – прозвучало от здоровяка, за что он получил локтем под дых от своей девушки.

Леон грозно посмотрел на друга, и тот, сдаваясь, поднял руки и увел свою девушку в аудиторию. Повернувшись ко мне, Змеевский захватил в плен своих пепельных глаз, и от пристального внимания мурашки волной побежали по телу. Леон сделал шаг, оказавшись почти вплотную ко мне, так что я почувствовала запах морозной вишни изо рта. Машинально сглотнув слюну, я старалась не опускать взгляд на губы.

– К чему этот концерт? – прошипел Леон мне в губы.

– Ты дурак или просто прикидываешься? – чуть громче нужного ответила я.

– Вопросом на вопрос, как мило. – Он, как назло, снова слащаво улыбнулся. – Я правда не понимаю, о чем ты. – Он прервал зрительный контакт и, теряя ко мне интерес, начал собирать вещи с подоконника.

Я стояла в легком ступоре от резкой смены его настроения, но отпустить ситуацию до конца не могла. Поэтому быстро открыла первый попавшийся чат и сунула ему в лицо фотографию. По почти опустевшему коридору пронесся одинокий басистый хохот. Я почувствовала, как щеки становятся теплыми, краснея от обиды.

– Классная фотка. Но это не я сделал, – продолжал ухмыляться Змеевский, – я бы предпочел ведьму на метле.

Коридор университета в считаные секунды опустел, и нас осталось четверо. Я со Снежкой и Леон с другом, которому подруга вчера врезала между ног.

– Ага, не ты, как же.

Змеевский снова подошел ко мне опасно близко, но остановился сбоку. Его горячее дыхание обжигало кожу шеи. А я продолжала смотреть вперед, на то место, где он стоял пару секунд назад.

– Не знаю, кто выложил эту фотку. Но если бы это был я, то фотография была бы куда более развратной, – прошептал он на ухо. – А вообще, ты права. Поступок детский, я бы выбрал что-то более изощренное, – последние слова он сказал, заходя в кабинет и закрывая за собой дверь.

– Ты веришь ему? – поравнявшись со мной, спросила Снежа.

– Не знаю, но собираюсь в этом разобраться.

Несмотря на опоздание, нас впустили в аудиторию, и мы прошли на свои места, где нас уже ждал Богдан. Он листал ленту новостей и повернул экран телефона ко мне.

– Смотри, теперь все обсуждают мои фотки, – сказал он радостно. – Так что можешь выдохнуть на пару дней, и все забудут о тебе.

Я чмокнула друга в щеку. Он был прав. Все в учебной беседе словно забыли о вчерашней злой шутке и уже вовсю обсуждали горячего первокурсника.

Пары тянулись невозможно долго, и наше уныние скрашивали неизвестные девчонки, которые при удобном случае стреляли глазками в Богдана или подбрасывали ему бумажки с номерами. Снежа умилялась происходящему, а я подтрунивала над другом. Впервые за многие совместные годы Богдан смущался.

– Вам удалось что-то выяснить? – шепотом спросил друг, стараясь не привлекать лишнего внимания. За два дня и так получили его с лихвой, поэтому лучше не злить преподавателя.

– Он сказал, что это не его рук дело. – В пальцах хрустнул тетрадный лист, который я нервно теребила все это время. – Вот черт! – вырвалось слишком громко.

– Евгения? Вам есть что сказать? – обратилась ко мне преподаватель в оглушающей тишине.

– Чертовски интересная история. – Я нацепила улыбку на лицо, стараясь придать словам правдоподобности. Но преподавательница выглядела непоколебимой. Мой план обернулся крахом.

– Евгения, мало того что вы опоздали, вы срываете занятие. Думаю, вам стоит прогуляться.

Я со стоном уронила голову на парту. Громкий стук лба о дерево разлетелся по аудитории и повлек за собой хохот одногруппников. Снежа с Богданом принялись собирать вещи, но я их остановила.

– Я подожду вас снаружи.

Они непонимающе переглянулись, но спорить не стали. Молча покинув аудиторию, я поплелась в столовую заедать свою неудачу. Оплатив бутылку колы и салат цезарь, я плюхнулась в дальнем углу помещения. Листая ленту новостей и ковыряя салат, я не нашла ни одного обсуждения моей фотки. А вот посты, посвященные другу, попадались через раз. «Кто-нибудь знает, как его зовут?», «Ищу тебя, красавчик», «Сексипервогодка, найдись» и куча подобных записей. За всю свою жизнь я не видела столько голого торса друга, сколько за последние несколько часов.

Одноклассники всегда думали, что мы встречаемся. Но это были их несбыточные фантазии. Однажды в десятом классе мы поцеловались, выполняя задание игры «бутылочка», тогда мы поняли, что ничего, кроме крепкой дружбы, между нами никогда не было и не будет. Просто не вспыхнуло, причем Богдан сказал об этом первым. Я лишь согласилась с ним, и мы закрыли эту тему. Вот как в первом классе нас посадили за одну парту, так и началась история нашей дружбы. Ну, почти сразу. Первое полугодие мы воевали. То он мне каракули в тетради напишет, то я его со стула спихну. Но потом мы заключили взаимовыгодный союз. Я помогаю ему с русским и литературой, он мне – с физикой и математикой. Ну а дальше мы стали неразделимы. Познакомили наших родителей. Отмечали вместе праздники, выезжали на природу и даже ездили в совместный отпуск. Я даже не знаю, у кого крепче дружба – у нас с ним или у наших родителей. Отцов так точно фиг отлепишь друг от друга. Особенно если речь зайдет о машинах, там и старший брат Богдана подключается.

Пока я предавалась воспоминаниям, в столовой прибавилось людей, и одна компания чересчур громко ржала. Но, видимо, судьба выбрала меня мишенью и решила всерьез поиздеваться, ведь звук исходил от стола, который обычно занимали баскетболисты. Я вжалась в мягкое кресло, словно оно могло меня спрятать. Дабы еще больше скрыть себя из виду, достала первый попавшийся учебник и принялась его изучать. М-да, надо было все-таки перебрать вчера сумку, и мне бы сейчас не пришлось давиться историческими фактами правления Николая II.

Почти беззвучный плюх коснулся ушей, и все тело напряглось, будто я проглотила коробку с иголками. Я так сильно вцепилась в учебник, что наверняка на обложке останутся следы от ногтей. А может, это Богдан с очередным розыгрышем? Стараясь расслабиться, я выглянула из-за скучных страниц. Чтоб тебя… Лучше бы это был Богдан.

– А ты еще и зубрилка? – противно улыбаясь, напротив меня восседал Леон.

– Чего тебе? – Не скрывая неприязни, я огрызнулась.

– Спрячь коготки, лапочка.

Тело неприятно кольнуло. На долю секунды захотелось вцепиться в его лицо, как он там сказал? Коготками?!

– Не называй меня так, – почти выплюнула я ему в лицо. – Говори, что тебе надо, или я сваливаю.

– Давай познакомимся заново. А то мы явно не с того начали. – Протянув через весь стол свою здоровую ладонь, Леон улыбался как ни в чем не бывало.

А еще говорят, у девушек настроение быстро меняется. Он думает, если я блондинка, так тупая? Все это неспроста: либо ему что-то надо от меня, либо он просто психопат долбаный. Я склоняюсь ко второму варианту.

– Ну так? – выводя меня из размышлений, переспросил Леон.

– Нет, – отрезала я, – и давай топай отсюда, сейчас мой парень придет.

Он подавился смешком, а на глаза упала челка, закрывая от меня пляшущих чертиков. Впервые я увидела его искреннюю улыбку, а не ту обманку, которую он чаще всего натягивал на лицо. Возвращая внимание ко мне, он запустил ладонь в волосы, зачесывая их в общую копну. И почему-то это действие захватило все мое внимание. Я залипла на него.

– Ну да, парень. Такой же, как и я в целом, – снова в своей манере выдал он.

Минутная одержимость сменилась былым отвращением. И на что это он намекает?

– Уже весь универ видел, как к нему весь ваш поток клеится. Будь у него девушка, он бы себе такого не позволил. – От смеха и язвинок не осталось ни следа. Леон произнес это так, словно осуждал его поступок. Но для меня это ничего не меняет. Его перепады настроения начинают выводить меня из себя.

– Хорошо, Шерлок, ты прав. Он не мой парень. – На этой реплике Змеевский улыбнулся, показав клыки, торжествуя. – Но он настоящий мужчина и замечательный друг, который своим поступком сделал так, что о твоей дурацкой шутке все забыли. – На эмоциях я приподнялась со своего места, расставив кулаки на столе и с каждой сказанной фразой наклоняясь ближе к Леону.

Мои слова задели его. Ведь просто так скулы не краснеют, верно? Не выдержав, Змеевский скопировал мою позу, и второй раз за день мы оказались чертовски близко друг к другу. Чувствовалось его напряжение. То, как он сжимал челюсти, лишь бы раньше времени не психануть. Мы оба были на грани. Две бомбы, грозившие в любую секунду взорваться и разнести все тут к чертям.

– Это был не я, – злобно прошипел он.

– Да, я тебе, конечно же, верю!

– Дура ты! – Это была последняя его фраза. Леон схватил сумку и огромными шагами, можно сказать, вылетел из столовой. Его сокомандники, как хищники, устремили взгляды на меня. Все. Конечная. Я взорвалась следом, показав им неприличный жест, и тоже вылетела из столовой.

День испорчен. Ненавижу Змеевского!

Глава 3

Леон

Тебе конец, Лапкина!

Глава 4

Женя

Мне конец. Я не пойду сегодня в универ. Вчера я психанула и ушла с пар. Всю дорогу до дома я проклинала Змеевского, наводя на него всякого рода порчи. И если вчера хотя бы не было тренировки, то сегодня она есть, благо только женским коллективом, но проводит ее Никита Сергеевич. И кстати, девчонки по-прежнему со мной не разговаривают, так что план притвориться мертвой на сутки очень актуален.

Стук в дверь заставил меня вылезти из-под одеяла и проверить, кто нарушил мои душевные муки.

– Мама сказала, что у тебя тут критическая ситуация. Я пришел тебя спасать, – прозвучал бодрый и любимый голос.

Папа, одетый в деловой костюм, вошел в мою комнату и присел на край кровати. Вся спальня сразу пропиталась ароматом его одеколона, окуная прямиком в детство. С самого рождения я была папиной дочкой. С мамой мы тоже не разлей вода, но с папой коннект на всю жизнь. Он всегда знал мои желания, повадки, и за мой характер можно смело благодарить его. Никаких слез и паники, только сосредоточенность. Ну и иногда вспыльчивость. В обиду я себя никогда не давала. Если падала, то всегда сразу вставала, без нытья и истерик. Синяки и раны не были для меня проблемой. Помню, как мама переживала, что дочь пойдет на первое сентября с синими коленками и шрамом на полноги. А мы тем временем с папой гоняли на баскетбольной площадке, получая еще больше ссадин на двоих. Годы шли, а ничего не менялось. Мы до сих пор периодически ходим на баскетбольную коробку, смотрим хоккейные матчи по телевизору или на арене.

– М-да, ситуация критическая, нужно подкрепление, – изобразив в руке рацию, проговорил голосом агента папа.

– Не смешно, пап.

– А я и не смеюсь. Последний раз ты прогуливала тренировку, только когда в больнице лежала. И то мы с матерью тогда удивились, когда нам позвонили и сказали, что ты заперлась в палате и бегаешь с мячом.

– Па-а-ап, – я наконец-то встала с кровати и смущенно протянула: – мне было тринадцать лет.

– Вот именно. Если в тринадцать лет тебя не могло ничего сломить, то сейчас тем более. Посмотри, какая красивая и сильная ты стала. – Отец подошел ко мне и, подняв подбородок большим пальцем, заглянул в глаза. – Это я еще молчу о том, какая ты умная и изворотливая, но этим ты в маму.

– Я все слышу, – раздался голос мамы на пороге моей комнаты, и мы с отцом в унисон засмеялись.

Папа был прав, я все смогу! Перед девчонками я уже извинилась, надо просто подождать, когда они перебесятся. И к тому же на тренировке Лада нас всех заставит взаимодействовать друг с другом. Все-таки на поле мы команда, и все ссоры остаются в обычной жизни. А Леона я просто буду избегать. Познакомиться он со мной решил. Ну-ну, пусть попробует. Дружить он со мной вздумал. Мне своих друзей хватает. Они годами проверены, а он мерзкий и скользкий тип. Питон, блин, недоделанный.

При воспоминании о Змеевском внутри меня начала закипать злоба, но, увидев, как папа нежно целует маму в лоб, я почувствовала, как все негативные эмоции мигом испарились. Мои родители с девятого класса вместе, и это просто офигеть как невероятно. Я знаю Богдана тринадцать лет и периодически хочу его придушить, а за родителями никогда не наблюдала споров или ссор. Мы, конечно, не любим друг друга, как они, но сам факт. Столько лет знать человека и жить в мире и согласии – это суперспособность какая-то.

Папа предложил подвезти меня в универ, и уже в машине я строчила сообщение друзьям о том, что приду на все занятия. Спустя двадцать минут дороги я вылетела из машины, обещая папе вечером сделать фирменные слойки.

Нам разрешалось опаздывать на занятия не больше чем на пятнадцать минут. У меня оставалось десять, и, по моим расчетам, я успевала.

Я взлетела сначала по лестнице на крыльце, а потом на третий этаж корпуса, все время придерживая подол юбки. Несмотря на мой боевой характер и любовь к спорту, в одежде я отдавала предпочтение юбкам и платьям. Мама была просто вне себя от счастья, когда в шестнадцать лет я сама ей предложила пройтись по магазинам. Мы с отцом думали, что ее хватит инфаркт. Она тогда две минуты смотрела в одну точку и примерно столько же времени не дышала.