Мы строим новую жизнь-2

Влад Миров

Мы строим новую жизнь-2

Глава первая

– А вот Николай Иванович сказал, что бывших рабов следует официально интегрировать в наше общество! Это необходимо сделать как можно скорее, чтобы они так же участвовали в выборах. И еще, Николай…

– Опять этот твой Николай Иванович сказал! – это имя, ставшее в последнее время очень навязчивым и неприятным, резануло мой слух, как нож по тонкому стеклу.

Как я пожалел, что разрешил своей жене возглавить избирательную комиссию по рекомендации некого товарища – Фоменко Николая Ивановича! Он же – второй кандидат в президенты Новороссии и самый активный манипулятор процесса выборов в органы власти нашей колонии!

Нет, никто не собирался забывать о принятом на первом референдуме постановлении о выборах главы молодого государства и депутатов в годовщину переселения землян в этот новый мир. Только многим этот процесс не представлялся таким значимым и срочным. И о другой кандидатуре в президенты, кроме как о нашем временно исполняющем обязанности главы колонии Антоне Синицыне, народ в большинстве, даже не задумывался. Пока неожиданно не появился этот активист и его небольшая группа последователей. На Земле, кстати, Фоменко был членом КПРФ какого-то небольшого провинциального района. И здесь он объявил себя первым председателем нового коммунистического движения и создал Коммунистическую Партию Новороссии (КПНР). Вроде бы как единственную правопреемницу земной КПРФ. И заявил о своей программе построения в новом мире настоящего социалистического государства, если народ изберет его в президенты. По его настойчивому требованию была срочно создана избирательная комиссия по одновременным выборам Президента Новороссии и Совета Депутатов. Не знаю, каким образом моя Наташа попала в поле его зрения, но он уговорил ее возглавить эту комиссию, играя на ее чувствах ответственности перед обществом. И она взялась за это незнакомое ей дело со всей присущей ей ответственностью и под его незримым руководством. Таким образом, избирательная комиссия по определению кандидатов в органы власти, превратилась в избирательный штаб одной партии. Коммунистической, как не трудно догадаться. А в моей семье появился навязчивый образ нового близкого родственника, который бесцеремонно вмешивается не только в перспективы управления государством, но и в наши семейные отношения!

Ревновал ли я при этом свою молодую жену к нему? Да, я действительно ревновал ее к этому типу. Их совместные заседания, позднее возвращение домой, странные сомнения в правильности действий моих друзей и нынешних руководителей колонии – разжигали во мне пламя беспокойства. Каждое упоминание о нем вызывало внутри нестерпимое чувство какой-то детской обиды. Я пытался успокоить себя, напоминая, что доверие – основа наших отношений. Но эти мысли как-то все время ускользали, оставляя только горечь и недоверие. Я начал анализировать каждую деталь: как она смеялась, какие слова выбирала, чтобы описать его. А ведь он был моложе меня! А может и красивей. И даже перспективней – ведь я же не выразил такого же стремления претендовать на какой-то высокий пост в нашем молодом государстве? Эти мои самые противоречивые эмоции перемешивались: любовь, ревность и страх утраты. Я понимал, что необходимо найти способ поговорить об этом, открыть душу, но мучительное ожидание продолжало держать меня в плену.

– …Наташенька, милая, давай, хотя бы дома ты не будешь вспоминать это имя и его советы! А то у меня создается впечатление, что эти выборы и этот… тип, тебе дороже нашей семьи!

– Но эти выборы, действительно очень важны для будущего нашей колонии… – Наташа неожиданно смутилась и виновато перебралась ко мне ближе и прижалась к моей груди. – Прости, я что-то действительно очень погрузилась в роль озабоченной работой женщины! Не понимаю, как меня это все быстро затянуло: уставы, символы, процедуры, предвыборные программы. А социальная программа Николая Ивано… Нет! Все – молчу! Прости…

Разглядев во взгляде жены искреннее раскаяние и нежность, которой хотелось верить, я прижал ее к себе крепче и горячо поцеловал. А уловив ее желание, сам проявил свою нетерпеливость, осыпая нежностями и одновременно обнажая желанное тело любимой женщины.

* * *

Прошел целый год, как немногочисленная группа землян – пассажиров скорого пассажирского поезда, неведомым образом угодила в открытые пространственные врата и переместилась в совершенно чуждый мир, на другую планету. Пережили трагическую катастрофу, понесли первые потери людей. Но организовались под руководящей волей Антона Синицына и его единомышленников в единую общину, с единой целью выжить в этом чужом мире и построить новую нормальную жизнь.

Теряя новых товарищей от лап страшных неизвестных хищников, и в схватках с опасными дикарями, мы все же построили достаточно надежную крепость из уцелевших вагонов поезда, и обеспечив в них же некоторое удобное жилье. Сроилось и другое, надежное жилье в поселке Лесном, в виде капитальных домов из строевого леса или, уже целых три этажа красивого деревянного терема внутри Твердыни (так назвали саму крепость)! Собственных рабочих рук нам очень не хватало. Пришлось нанимать местных ремесленников и крестьян из дружественных нам веддов, расплачиваясь за их труд драгоценным в этом мире качественным железом. А позже выкупили несколько десятков рабов из числа тех же плененных веддов, и еще сколько-то удачно освободили из лап охотников на людей. Не буду напоминать, что я сам побывал в числе людей, выловленных в качестве будущих рабов, и чудом меня не успели продать в неизвестность! И отношение мое к людоловам – очень негативное! Разве что, еще больше я ненавидел племя троглодитов, в плену которых побывал, и с ужасом наблюдал за зверскими пытками и убийством нашего дяди Вани. Очень надеюсь, что никого из них не осталось в живых.

Пережили мы первую местную зиму. Очень тщательно готовились к возможным холодам: заготавливали местную пшеницу на хлеб, фрукты и овощи, как местные, так и земные, семена или саженцы которых нашлись в почтовом вагоне нашего поезда. Шили теплые одежды из закупленных у веддов тканей и из шкур местных животных. Торопились обеспечить всех своих соотечественников – в первую очередь, надежным и теплым жильем. Но успели построить простенькие хижины и для аборигенов из числа бывших рабов и наемных рабочих. Но местная зима нас очень разочаровала – около земного месяца небольшие минусовые температуры чередовались с мерзкими дождями, а остальное время было чуть прохладно, что-то вроде нашей осени в средней полосе России. И самое обидное – за весь зимний период ни разу не выпало ни снежинки! Хотя в некоторые годы в этой местности снег был возможен.

А как же наши русские зимние забавы? И неужели, больше никогда не будет настоящей новогодней елки, деда Мороза и Снегурочки? В частности, в том числе и из-за этого, большинством голосов было поддержано решение отмечать начало нового года в день нашего перемещения в этот мир. Это и символично – как очередной этап нашей жизни, и соответствует весеннему пробуждению природы после зимней спячки.

И вот, снова тепло и солнечно, буйный рост зеленой растительности и праздничные выходные в честь окончания первого года нашего выживания в чужом мире и начало нового года. А следом единовременные выборы Президента нашей молодой Республики Новороссии и пока только десяти депутатов нашего народного собрания. Со стороны первого кандидата в президенты, Антона Синицына, никакой предвыборной агитации не было. Его торжественная и напутственная речь на праздничном вечере, превратилась в программу дальнейшего развития нашей Республики, к которой присоединились и поддерживающие его кандидаты в народные депутаты. В принципе, программа не на много отличалась от задач социалистического развития нашего общества, предложенная коммунистами во главе с Фоменко. Ведь мы уже жили в бесклассовом обществе, с равными распределением доступных нам благ. И всем желающим ассимилировать в наш народ были бы предоставлены равные права – будь ты бывшим рабом, крестьянином, или наоборот – князем! Вот только в отличие от дальнейших притязаний коммунистов, наши сторонники не собирались активно вмешиваться в естественное мироустройство местного феодального строя, со всеми его недостатками. Если только на положительном примере нашей колонии, если такового мы достигнем…

Наверное, это была единственно верная программа нашего развития, поддержанная большим числом наших соплеменников. Плюс – доверие, которого заслужил наш первый предводитель и его команда за первый год нашей нелегкой жизни. Потому что, с очень большим перевесом голосов, Антон Сергеевич Синицын был избран Президентом Республики Новороссии на следующие пять лет. В число депутатов Народного собрания попали: Андрей Васильевич Северцев, Вячеслав Петров, Настасья Алексеевна Ставрова и Николай Рыжов. Два депутата от коммунистов (КПНР), и еще четверо достойных представителей нашей бывшей колонии землян. Очень недовольным результатом выборов остался Николай Иванович Фоменко. Моя Наташа рассказывала, как он негодовал, обвиняя всех, в том числе и ее, в подтасовке количества использованных бюллетеней, отпечатанных на дефицитной бумаге самодельным печатным станком. Зато, с окончанием предвыборной гонки и объявления результатов выборов, моя жена полностью вернулась в семью, и больше никто не поминал надоевшее мне имя амбициозного претендента на власть. Хотя, идея всеобщего социалистического преобразования в этом мире, все же осталась в юной впечатлительной головке девушки. Ведь она не жила в эпоху настоящего социализма, когда подобные Фоменко вожди вбрасывали огромные деньги, ценности и оружие в алчные руки предводителей банановых республик, в надежде, что те построят в своем людоедском обществе настоящий социализм! В то время, когда в своей стране простой народ не видел, хотя бы, тех же бананов! Я сам Советский Союз застал еще мальчишкой и представление о социализме имел больше только со слов родителей, но некоторые негативные впечатления о пустых полках в магазинах и очередях за дефицитными продуктами имел и сам. И они перевешивали счастливые годы маленького октябренка, мечтающего вступить в пионеры. И очень хорошо помню, что в тот год, когда мне на шею повязали уже никому не нужный красный галстук, довольный отец принес домой зеленые бананы! По деревянному вкусу было понятно, что они незрелые. И по чьему-то совету их убрали на время в темное теплое место верхних шкафов на кухне. И благополучно забыли про них через несколько дней нетерпеливого ожидания. А когда их достали, получили безвкусную полужидкую массу! Это был мой самый первый опыт пробы экзотических фруктов, но даже когда нормальные зрелые бананы уже свободно лежали во всех магазинах, никакого влечения у меня к ним не было. Ну, это так, как одно из обидных воспоминаний детства…

Не могу сказать, что я был в восторге от современной мне капиталистической действительности, но, пережив голодные девяностые годы, я уже никогда не испытывал острой нужды в чем-то необходимом. Квартиру как-то приобрели с помощью родителей, без ипотеки! Старенькая машина-иномарка была, покупку новой откладывали, пока помогали детям встать на ноги. Строили собственную дачу в живописном пригородном районе. Даже когда, разводясь с женой, оставил ей квартиру и большую часть вещей, не считал себя обнищавшим. А вот забыть нашу выделенную социалистическим государством бесплатную квартиру в полу деревянном доме барачного типа, совсем недавно бывшей коммунальной, без горячей воды и газа, но с самоустановлеными дровяным титаном и ванной, вряд ли когда смогу. Это было мое не самое лучшее, но все же, счастливое детство! Надо честно признать, что нормальную благоустроенную квартиру мы все же успели получить, успев заскочить в последний вагон уходящего социализма. Надеюсь, что не именно выделенная нам, двухкомнатная квартира в новом панельном доме – надорвала экономику когда-то мощного, богатого неиссякаемыми природными ресурсами, государства! Это я к тому, что каким бы богатым не было государство, но бесконтрольное распределение (особенно на сторону!) ресурсов – обязательно приведет к его краху! И, хотя мы сейчас, все имеющиеся у нас эти ресурсы распределяем безвозмездно и по возможности, всем равно, полной социалистической уравниловки в будущем, не планируем. С Фоменко, нам не по пути!

* * *

Как я уже упоминал ранее, на высокие посты я не претендовал, в нынешнем политическом движении не принимал никакого участия, однако ответственности перед народом и руководством государства, избежать не мог. Сразу после выборов меня отправили во главе представительской делегации в столицу основного, дружественного нам княжества (или герцогства?) веддов – Грумирион. Это переводилось вроде как Северная Столица. Бывшая столица единого королевства веддов. Сто лет назад, как нам рассказали гостившие у нас непосредственные представители этого народа, один алчный герцог предал своего господина и вероломно захватил королевский дворец, вырезав всю его семью. Однако сам королем он не сумел стать, против него и его сторонников поднялись остальные вассалы бывшего короля. В ходе многолетней войны сам герцог и его наследники погибли, а выжившие сторонники заключили мир, разделив единое государство на три независимых герцогства или княжества, как нам больше нравилось по примеру собственной древнеславянской истории. При этом негласно, княжество со столицей в крупнейшем городе Грумирион, считалось главным для других, особенно в случае войны с другими странами и Железными рыцарями, или при судебных спорах. Так же в данной столице издревле обосновалась могущественная гильдия магов и их академия по обучению способных подростков. Может, из-за их многочисленного присутствия в столице, заморские захватчики еще ни разу не пытались штурмовать крепостные стены города? Хотя однажды подошли на близкое расстояние, но, не смотря на свое численное и вооруженное превосходство, не решились на штурм. Ограничившись разорением пригородных селений. С тех пор Грумирион считался неприступной крепостью. Кроме дипломатической и торговой миссии нашего «турне», был в как раз интерес к оборонительным сооружениям крепости, что именно внушает противнику уверенность в ее неприступности?

В состав нашего представительства мне разрешили взять двух бывших охотников с их внушительным огнестрельным арсеналом: Владимира Короткова, по кличке Тигр, и Ильдара. В качестве переводчиков, а так же как заочно обучающиеся маги, с нами следовала очень юная супружеская пара: Катя и Сережка. Николай Рыжов, как представитель избранной власти и… моя Наташка. Отговорить ее от похода я не сумел, да и, не очень то и хотел. Видимо сказывались мои недавние необоснованные подозрения в ее адрес и соответствующие переживания. Еще одним членом экспедиции был художник и программист, молодой парень, Женя. Его задачей было фотографирование и зарисовка местности по нашему маршруту для будущих географических карт. Ради этого в наше распоряжение предоставили большой разведывательный дрон. В качестве проводников и надсмотрщиков за животными, я выбрал из числа местных двух недавних товарищей по плену Марто и Берунга.

Выдвинулись ранним утром в середине первого месяца нового, второго в этом мире, года. Почти все члены экспедиции были на местных конях, кроме наших проводников. Берунг и Марто категорически отказались от предложенных им коней, предпочтя мулов. Но дело оказалось не в привычке, а в местных предубеждениях. Что людям низкого происхождения было не положено передвигаться на благородных животных. При этом, на вопрос: а не возникнет ли недопонимание среди местных, что «мы все, неизвестного происхождения, оседлали коней?» – с удивлением узнали, что среди нас нет людей низкого происхождения, даже не смотря на то, что я вместе с ними побывал в плену и чуть не был продан в рабство! А еще, видели бы они нас всех с кайлом и лопатами на земельных работах! Или, в роли одного известного в нашем мире «Ильича», с бревнышком на плечах…

* * *

С местными грунтовыми пыльными дорогами я был знаком предостаточно, приходилось и пешком двигаться по летней жаре от одного населенного пункта до другого. Не вызывали интереса и средневековые деревеньки аборигенов, как и их небольшие города. Не обращал внимания на все слои местного населения, все это мне пришлось вдоволь наблюдать в прошлый год, когда я был среди отловленных для продажи в рабство людей. Вот только, ночевки в местных придорожных трактирах, показались мне теперь, намного приятнее, чем в грязных дощатых бараках. Поэтому бедное убранство закопченных от горящего жира комнат с небольшими темными оконцами, и столовых залов с грубо сколоченными деревянными столами и лавками, меня совсем не шокировали. Кстати, вопреки нашим опасливым ожиданиям, в номерах не было никаких насекомых вроде наших клопов или блох, а постели вполне чистыми. Еда простая, но вполне съедобная и даже вкусная. Местными бронзовыми и оловянными монетами невысокого качества чеканки, нас предусмотрительно снабдили на время всей экспедиции. Это стоило бюджету нашей республики несколько килограмм металлических изделий из стали высокого качества, уже производимых нашими и наемными ремесленниками на продажу. Золото и серебро в этом мире так же приветствовались, но расчеты ими велись на более высоком уровне. На всякий случай, были у нас и такие небольшие слитки разного веса, а соответственно и номинала. Это на случай, если в столице мы обнаружим что-то особо важное для нашего общества.

За первые сутки очень скучного путешествия с нами совершенно ничего не случилось. А вот на вторые – мы нарвались! Достигнув к вечеру подходящего трактира на краю небольшого селения, мы заказали по примеру прошлой ночевки три наиболее лучших номера и ужин на семерых (наши аборигены, исполняющие роль прислуги, обслуживались отдельно). И банную комнату на пару часов. Это что-то вроде европейской бани, но все же другое… Тесная темная комната, жарко протопленная, внутри бревенчатого строения и вкопанные в пол бочки-купели с горячей водой. А в качестве парилки – полати под потолком в той же комнате, прогреваемыми двумя печами-каменками. Можно было вполне хорошо прогреться, но, без русского фанатизма. Там возможно было только лежать, и уж точно, ни как не помахать веником. Да и не было тут банных веников. Хорошо хоть свежее мочало предоставили для мытья и вонючее темное мыло. И вот, когда наши женщины первыми ушли в эту баню, в нашу с Наташей комнату прибежал служка трактирщика и начал что-то разгоряченно объяснять мне. Только я местный язык еще недостаточно освоил, а мальчишка так быстро болтал, что я ничего не понял. Тогда я его потянул в соседнюю комнату, где расположились Сережка с Катей. Сережка был на месте и он тут же перевел, что от нас хотели. Оказывается, в трактир прибыли какие-то очень важные столичные «шишки» и хозяин трактира просит освободить для них одну из наших комнат. А именно мою, по его мнению, самую лучшую. С его мнением я был не согласен, как и с его предложением переехать в другой номер! Соответственно, очень вежливо «послал» трактирщика с его желаниями, через мальчишку – слугу. И думал на этом все закончилось – никто нас больше не тревожил, после женщин сходили в баню и мы – мужчины. А потом всем гуртом спустились в обеденный зал на ужин. Но, еще до того, как местная прислуга накрыла наш стол, в нашем направлении двинулась тройка роскошно одетых мужчин, сидевших до того в конце зала. С нашим появлением к ним склонился один из трактирных слуг и, видимо, сообщил, что мы и есть те самые, несговорчивые, обнаглевшие гости.

«Роскошно одетых» – это в понимании аборигенов, у нас же их вид вызвал невольный смех. Господа напоминали трех тропических попугаев разных ярких расцветок, и в подтверждении этой идентичности – на головах бесформенные шляпы или береты с пышными птичьими перьями. А формат самих нарядов больше подходил для танцоров земного балета, за исключением тяжелых сапог и висевших на широких поясах через грудь реального оружия, похожего на очень длинные шпаги в ножнах. Подобного маскарада никто из нас еще не видел, даже в этом мире. Чувствовалась близость столицы с их наиболее высокопоставленными представителями.

– Наконец-то клоуны приехали! Целый год цирк ждали, – не сдерживая смех воскликнул Ильдар.

– Эти пернатые что, к нам? – так же, с усмешкой, спросил Тигр.

– Тихо! Держите себя в руках! – сам, едва сдерживая улыбку, попытался я успокоить своих товарищей. – Мы дипломатическая миссия – представляем лицо нашей республики, не надо провоцировать международный скандал!

Когда важные господа приблизились к нам, замерев в трех шагах в высокомерной позе, я поднялся навстречу. Едва дождался, когда с презрительным вниманием нас оглядели, невысоко оценили, однако соизволили чуть приподнять свои шляпы и чуть склонить головы в приветствии. Нам, а точнее только мне, снимать с головы было нечего и я ответил таким же небрежным кивком головы. Остальные наши, даже не поднялись с места. Только оружие переложили на колени и чуть отстранились от стола, чтобы не стеснять движение.

Один из троих начал длительную напыщенную речь, из которой я уловил лишь традиционное пожелание здоровья. Поняв мой взгляд, обращенный к нему, Сережка начал переводить:

– Эти господа, какой-то Негу…тино…кайр, и другие… являются… Точнее, он является каким-то наследником первой очереди очень высокопоставленного рода, вроде даже королевского. И его приближенные – бог знает как их обозвать, требуют… Проявить к ним соответствующее уважение, согласно какому-то там укладу о рангах…

– Они еще и что-то требуют! – возмутился Ильдар, но я остановил его знаком руки.

– … А мы, типа, нанесли им огромное унижение, недостойное благородных господ. И они, вынуждены… Вынуждены! Призвать нас к ответу, согласно кодексу чести…

– Дуэль что ли, предлагают? – определил Тигр уже очевидную всем ситуацию.

– … предлагают нам выбрать трех поединщиков и оружие, и, незамедлительно последовать за ними за территорию этого трактира, чтобы удовлетворить их негодование!

– А по мордасам? – высказался Ильдар.

– Спокойно! – остановил я возмущенный ропот нашей компании. – Сережа, переводи: «Мы, дипломатическая миссия республики Новороссия! Следуем во дворец герцога Инсур Верта. Сожалеем, что задели честь таких важных господ, но удовлетворить их пожелание немедленно, не имеем права, во избежание ухудшения отношений между нашими государствами. Если господа пожелают, то мы к их услугам, сразу после завершения миссии!

– А зря, – выразил сожаление Ильдар, пока Сережка переводил мое предложение – Я бы прямо сейчас заставил этих мажоров съесть их шляпы вместе с перьями!

– Это, если игнорировать их правила дуэли, совсем неизвестные нам. Конечно, куда им с их шпильками против нашего огнестрела! А если на равных – шпага против шпаги? Есть среди нас хоть один умелец меча, без магии?

– Кстати, насчет магии… – встрепенулся задумавшийся до этого Николай Рыжов, если выбор оружия за нами, то предложить им то, где у нас преимущество?

– Преимуществом нашим было бы дальнобойное оружие. А применение магии на дуэлях может быть под запретом. Мы, действительно, не знаем никаких их правил… – ответил Тигр.

– Дядя Леша, – Сережка обратил на себя внимание и начал переводить ответ оппонентов на мое предложение. – Они категорически отвергают откладывать поединок! Им, кажется, наплевать на мнение герцога, их главный мажор считает свой род выше «выскочки и предателя своего господина»… Или, может мы испугались?

– Ага, они значит из оппозиции герцогу! Тогда можно смело «валить» их, без последствий, – решил Ильдар.

– Только каким оружием? Может на кулачках – предложим?

– Раз мы не знаем правил, берем паузу, на изучение их, – решил я. – Заодно поужинаем пока. Сережа, сможешь объяснить им, что нам нужно полчаса… то есть три на сто тактов? Мы проконсультируемся со своими проводниками, они должны знать местные правила.

– Попробую…

Местные мажоры, как ни странно, с удовлетворением восприняли наше решение. Сообщив, что будут ждать нас за воротами трактира, и примут наше решение по выбору любого оружия, торопливо вышли из столового зала. А мы остались за столом решать кто и как будет участвовать в неожиданной дуэли, и по мере возможности отужинать. Хотя у наших женщин аппетит почти совсем пропал в перспективе близкой опасности. А вот мужчины были в некоторой эйфории возбуждения перед предстоящим приключением. Почему-то противники нам не представлялись очень уж опасными, не смотря на их настоящее оружие и возможный опыт многих реальных поединков.

Подошедшие к нам Берунг и Марто, вкратце рассказали нам об известных им правилах дуэлей между благородными господами, и оказалось, что выбора у нас особого нет, как сражаться имеющимся холодным оружием. Вариант биться на конях в полной броне с копьями и мечами нам никак не подходил, за отсутствием тяжелых металлических лат и копий. И мечи, или шпаги, наши были довольно легки для таких поединков. А от тайного воздействия магии противник, скорее всего, имеет защитные артефакты. Ну и, открытое противостояние с помощью магических сил допускалось только между самими магами. Тем не менее, я активировал наши заряженные защитные артефакты у Тигра и Ильдара, и сам прикрыл себя защитным магическим экраном, перед тем, как мы всей компанией вышли на улицу, а затем и за ворота трактира.