Юность

“Где ты был, Оскар?!”

“Я сейчас отвезу тебя обратно.”

“Ты никуда меня не повезешь, я останусь с тобой, и ты мне все расскажешь!”

“Телефон сел – не мог позвонить.”

“Куда ты убежал посреди ночи?”

“Ты правда думала, что я бы оставил все, как есть?”

Отрешенный взгляд сменился непонимающим и сердитым. Оскар, будто протрезвел за секунду. Я попыталась что-то возразить, но не стала.

“Сильно подрался?”

“В следующий раз буду лучше за тобой следить.”

“Не надо за мной следить.”

“Ты сейчас серьезно?” Встав вплотную, Оскар уставился на меня, вытаращив глаза. “Он пытался тебя изнасиловать!”

“Но он этого не сделал..!” Мой голос прозвучал нетвердо.

“Ну да…” Поджав губы, Оскар кивнул и развел руками. “Скажи, а что ты его защищаешь, а?”

“Я не защищаю его!”

“Уверена?”

Я вдыхала воздух Оскара и смотрела в грустные глаза. Он молча стянул через голову кофту и открыл на полную мощность кран. Он повис над раковиной, обливая лицо холодной водой, остававшейся капельками на ресницах и губах. Я не заметила, как его дядя вышел из комнаты. Я опустила голову и медленно подошла к Оскару сзади, приложив ладони к спине. Я ждала, ждала, когда он откинет мои руки, но он стоял и не шевелился. Закрыв кран, Оскар повернулся ко мне и обнял, прижав к себе мою хрупкую, израненную душу.

“Зачем ты прислал ко мне своего дядю? Думаешь, я сумасшедшая? Но это не так…”

“Я знаю, но, поверь, сейчас – так нужно.”

“Я думала, ты единственный, кому можно доверять, оказалось, нет. И ты туда же.”

“Маргарет, ты не понимаешь…”

“Ты для этого предложил жить вместе? Чтобы контролировать меня?”

“Нет, я предложил это, потому что действительно хочу. Я бы не стал..”

“А тут я уже не уверена…”

Я высвободилась из его рук и села на кровать. Сжимая пальцами покрывало, я смотрела в стену. В больничной рубашке было холодно, но я старалась игнорировать это ощущение. Я снова запуталась, вот, только, уже не в себе, а в людях.

Оскар сел рядом с моими коленями и коснулся холодных рук. Я чувствовала его печальный, тревожный и немигающий взгляд, он пронизывал меня насквозь. Оскар сжимал мои пальцы, чтобы я обратила на него внимание, но я стискивала зубы и не реагировала.

“Ты не понимаешь, больница по закону обязана назначить тебе терапевта, твои родители, в любом случае, согласятся, они будут убеждать твоих друзей, что тебе нужна помощь, что ты должна поправиться, но не потому, что считают тебя сумасшедшей, а потому что любят. Также, как и люблю тебя я…” Его голос затих.

“Поэтому ты решил вылечить меня сам?”

“Поэтому я попросил дядю. Это твой единственный шанс, чтобы все осталось, как прежде. Он не будет лечить тебя, я точно знаю.”

“А что будет? Напишет липовую бумажку о том, что я здорова и все?”

“Маргарет..”

“Чем же он тогда отличается от других, таких же знатоков чужих жизней?” Не выдержала я.

“С ним у тебя есть шанс на нормальную жизнь…”

“А.. без него?”

“А без него твои родители отправят тебя в Швейцарию. Они ненавидят меня и запретят видеться с тобой. Ты чуть не погибла из-за меня, думаешь, я этого не понимаю? Я даже не смог тебя спасти…”

“С чего ты взял, что они тебя ненавидят?”

“Дэн рассказал все Итану…”

К горлу подступил ком. Я перевернула ладонь и сцепила наши пальцы. Вокруг стало как-то тихо и хмуро. В один миг я перестала чувствовать себя, но ничего ему не сказала, просто промолчала. Наклонив голову набок, я оперлась щекой себе на плечо. Указательный палец скользнул по запястью Оскара, поднялся выше, еще выше. Я провела кончиком по шее, уху, сделала какой-то узор, спустилась по щеке к губам и запустила всю руку в мягкие пепельно-русые волосы. Я наклонилась, чтобы поцеловать Оскара, но у меня зазвонил телефон. Это была мама. Я шмыгнула носом и задумалась, Оскар не отпускал моей руки. Я, будто, должна была сделать какой-то важный выбор. Решить то, от чего будет зависеть моя жизнь. Выбрать из двух семей, из двух миров… Я оторвала взгляд от экрана. В дверях стоял Мистер Грин, видимо, он вернулся, чтобы что-то сказать. Оскар прикусил нижнюю губу и нахмурил печально брови. Телефон продолжал вибрировать.

“Ответь,” неожиданно произнес Оскар.

“Ты заставляешь меня выбирать между семьей и тобой…” Я закусила щеку.

“Я заставляю тебя быть счастливой.”

Оставив нежный поцелуй на большом пальце, Оскар поднялся на ноги и, сделав дяде какой-то жест, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Я смахнула звонок.

“Мам, со мной все хорошо…”

Зачем-то обхватив телефон обеими руками, я закрыла глаза и тихо прошептала дрожащим голосом. Слезы стекали по щекам и шее.

“Прости меня, мамочка…” Мне требовалось время, чтобы говорить дальше. “Я в центре, я буду здесь лечиться, прошу, не волнуйся, ладно?” Я улыбалась сквозь слезы. “Мамочка, что ты такое говоришь? Я очень тебя люблю, правда..! Ма-а-ам… Я скоро вернусь, слышишь? Обещаю.”

Я медленно легла на постель и повернулась набок. Левый глаз сильно щипало от слез. Я слышала в трубке тревожный и сломленный голос мамы. Я знала, что она хотела, чтобы я вернулась, но она понимала, что я этого не сделаю, что меня нельзя переубедить. К тому же, это было обычным лечением. Я слышала ее голос и с каждым словом мне становилось все труднее его слышать, мое сердце разрывалось от боли, которую я ей доставляла. Но так было бы лучше, проще. Она была против того, чтобы я жила с Оскаром и, тем более, лечилась с ним, но я хотела этого. Она прошептала мне все самые главные и важные слова. Еще некоторое время мы молчали. Сбросив трубку, я легла на живот, оставив под щекой на одеяле мокрый след.

Глава 30

“Мисс Коннор, я буду обращаться официально, чтобы наше лечение проходило максимально продуктивно. Вас сейчас что-то беспокоит? Может быть, есть какие-то мысли, которыми вы бы хотели со мной поделиться? Чем вы занимаетесь?”

Я сидела в широком оливковом кресле с деревянными подлокотниками и синей подушкой на коленях. Я сидела, забравшись с ногами и откинув голову назад. На мне был пудровый длинный свитер и темно-серые штаны на манжете снизу. В последнее время мое настроение менялось со страшной скоростью. Я стала замечать, что с каждым днем я все больше грустила и отказывалась что-либо делать. Ела я в комнате и только на ужин спускалась вниз, телефон я не включала, он разрядился несколько дней назад. А чтобы позвонить маме ходила в коридор к общему телефону. Оскар всегда был со мной, постоянно. Он носил мне кофе по утрам, покупал булочки с кокосом, книги, привез iPad и перо, бумагу, канцелярский нож. Но я ничем не интересовалась, хотя, ощущала в себе желание что-то делать. У меня стали появляться очень странные привычки: я переводила все португальские стихи на английский и записывала в оранжевый блокнот; в темно-розовом я рисовала динозавриков и абстрактные рисунки; в бежевом – записывала рецепты европейских кухонь. Это были нестандартные, а, главное, совершенно бесполезные занятия. Мне они не нравились, но я занималась ими целыми днями. Если я не спала ночью, то уходила в холл и сидела там, пока Оскар спал, укутавшись в одеяло.

“Мне нечего сказать.”

“Какие у вас отношения с Оскаром?”

“Вы спрашиваете как доктор или как его дядя?”

“Исключительно как доктор. Ведь, отношения с ним стали причиной того, что вы сделали.”

“С чего вы взяли, что во всем виноваты наши с ним отношения?”

“Разве, была другая причина?”

Я замолчала. В самом деле, я даже не задумывалась о том, почему слетела со скалы. Я не планировала этого до самого момента, пока не спустилась в запретную огороженную зону, я ехала посмотреть на океан и дать волю своим чувствам.

“Мисс Коннор, я задам вам два простых вопроса. После какой мысли вы решили спрыгнуть и что стало причиной той мысли?” Мистер Грин что-то записал в блокноте.

“Я.. я не знаю, я не думала о том, что сделала,”– я отложила подушку, скрестила ноги и включилась в разговор. “У Оскара есть неродной брат, у них плохие отношения. Его зовут Алекс, и он пытался меня…” Я сглотнула. “Оскар увидел это и подумал, что я ему изменяла, но это не так.”

“Какой из этих моментов стал ключевым?”

“Никакой… Точнее, второй, конечно. Знаете, он даже не стал ничего говорить и выяснять, он сделал вид, что не знал меня и… Я благодарна ему за уважение, которое он проявил и продолжает проявлять ко мне, понимаете? Он винит себя, что все случилось из-за него, что он не спас меня, не был со мной, что сглупил и не ударил Алекса на той выставке. Но он ни в чем не виноват..!”

“Мисс Коннор, вы любите Оскара?”

“Да.”

Я ответила после недолгой паузы и откинулась на спинку кресла. Наверное, за 15 минут я произнесла слов больше, чем за последние дни. Мистер Грин непрерывно что-то писал, видимо, мои слова. Он внимательно смотрел в блокнот, временами поправляя очки.

“Мистер Грин, мне нужно идти, простите, мы можем продолжить в другой раз?” Я схватилась за подлокотники.

“Все в порядке?”

“Да! Я могу идти?”

“Конечно…” Он ничего не понял.

Я вскочила и быстрым шагом покинула кабинет. Когда никто не видел, я пробегала мимо комнат, палат, кабинетов. Мне срочно нужно было найти Оскара. Я открыла ключом дверь и вбежала в комнату. Горел свет, шторы были слегка раздвинуты. Я оглянулась, никогда не чувствовала себя здесь так уютно, как в этот момент. Проверив ванную, я откопала в подушках телефон, поставила его на зарядку и набрала Оскара. Гудки шли слишком долго. Я прислонилась спиной к стене и стукнула по ней затылком. Не прошло и минуты, как в комнату вошёл Оскар со, звонящим в руке, телефоном. Увидев меня такой “живой”, он нахмурился.

“Все хорошо?”

“Я звонила, где ты был?”

“Ездил в университет, отвозил справку, что ты на больничном, тебе выдали задания, сказали, если будет лучше, можешь посмотреть.”

“Это сейчас совсем неважно,”– я положила телефон на тумбочку и подошла к Оскару, застывшему в дверях.

Мои губы плотно прижались к его, это был долгий поцелуй, в котором я отдала всю свою нежность. От неожиданности Оскар попятился назад к стене. Его острый нос коснулся моей щеки, от чего я случайно заулыбалась, но тут же собрала всю свою серьезность и обвила его шею руками. Оскар попытался меня оттолкнуть, но потом сдался и осторожно положил руки мне на плечи. Почему-то я ощущала себя невероятно хрупкой и крошечной, словно любое прикосновение Оскара могло разрушить меня. Его холодные пальцы оказались у меня на шее, и я вздрогнула, будто моя кожа была такой же чувствительной, как и крылья бабочки. Я не заметила, как изменились ощущения, передаваемые нервными окончаниями не только физически, но и психологически. Внутри, в груди, в легких, что-то сжималось, завязываясь в тугой узел. Будто сердце каменело и от этого его стук сильно отдавался в висках. Наши губы соприкасались и становились мягче. Я где-то слышала, что телесная память – самая кратковременная; наше тело помнит и чувствует прикосновение лишь последующие 3 секунды. Но, как мне казалось, я всегда помнила поцелуи и прикосновения Оскара, могла отличить их даже с завязанными глазами, но сейчас все чувствовалось как-то иначе. Будто, я прежде не целовала этих губ. Медленно отстранившись, я застыла у его теплых губ, втягивая воздух. Я отошла на шаг назад и уставилась прямым взглядом в его бледно-серые глаза. Оскар облизал губы и защелкнул дверь. Мне казалось, что он понимал меня лучше, чем я сама, знал, что случится через секунду, какое слово я произнесу и как посмотрю. Он подошел ко мне вплотную и прижал к себе так, что я уткнулась носом ему в грудь. Поцеловав меня в лоб, он приподнял меня, и я, обхватив его ногами, прислонилась расслабленными губами к холодной шее за ухом.

“Почему ты не продолжил? Знал, что я почувствовала?”

“Да.”

“Но как? У тебя был шанс, мы могли…”

“Я знаю, почему ты так поступила. Ты пыталась доказать самой себе, что до сих пор любишь меня, что между нами остались чувства, но ты не готова снова быть такой открытой.”

“Но я правда люблю тебя, люблю больше всего на свете, я жить без тебя не могу…”

“Я знаю.” Оскар поцеловал меня в висок и спустил на кровать.

Мы лежали на спине, сцепив пальцы, и смотрели в белый потолок. За окном, казалось, пошел дождь. Где-то вдалеке прогремел гром, небо затянуло темными серыми тучами, нависшими плотным слоем над городом. Дождь забарабанил по карнизу, ударяясь тяжелыми каплями о стекла. Сквозь щель открытого окна потянуло запахом сырости и мха. Как бы мне сейчас хотелось оказаться в Castelo dos Mouros, подняться на самый верх, посидеть на каменных выступах, свесив ноги в туманную бездну, и вдохнуть запах зеленого леса. А еще я хотела выпить стаканчик кофе в пекарне у дома и прокатиться на трамвае, как тогда, в нашу с Оскаром первую встречу, когда я узнала его самый страшный секрет.

Я повернулась набок и поцеловала Оскара в кончик носа.

“О чем вы говорили с дядей?”

“Он пытается понять, зачем я хотела покончить с собой.”

“А ты и правда хотела?”

“Нет, я клянусь тебе.”

“То есть, ты ему не веришь? Никто не понимает, что происходило на тот момент в твоей голове, каждый хочет тебе помочь.”

“Что может происходить в голове у девушки, которую пьяную пытался изнасиловать парень, а затем ее увидел человек, которого она любит больше жизни. Что ты мог подумать? Конечно, что я тебе изменяла. Ты не мог знать правды, хотя, можно было догадаться… Но дело не в этом. Оскар, со мной все хорошо!” Я говорила быстро и очень радостно.

“Тогда почему ты поехала к океану? Ты села на скутер, ты..”

“Я хотела побыть с собой, мне нужно было освободиться от эмоций, вот и все!”

“А что случилось потом?”

“Я не знаю,”– чуть было не засмеялась я.

“Росс попросил меня побыть завтра с тобой на обследовании, ты не будешь против, если я поприсутствую?”

“Каком обследовании? Я думала, я достаточно все объяснила..!” Я села на край кровати, Оскар поднялся за мной.

“Мы же договорились, что ты пройдешь курс лечения здесь.”

“Курс лечения… ну, да. Уходи, я прошу тебя уйти из комнаты!” Не отрывая глаз от стены, крикнула я.

“Маргарет, послушай,”– он взял меня за руку. “Никто не считает тебя сумасшедшей.”

“Уйди и оставь меня одну.”

Мой голос утих. Оскар обреченно встал и вышел из комнаты. Как только захлопнулась дверь, я схватила со стола блокнот и швырнула его в стену. Раскрывшись на лету, он ударился о светильник и свалился за комод. Я закрыла рот руками и, сжав губы, перекинула волосы на одну сторону. Я встала с кровати, подошла к комоду, собрав все, что выпало из блокнота, и, не вдаваясь в подробности, убрала все в ящик у кровати. Сняв с руки резинку, я сделала высокий хвост и взяла стакан с кофе, который принес Оскар. Повернув его, я прочитала свое имя, написанное черным маркером, и маленькое сердечко.

Оскар был прав, мне стоило начать беспокоиться об институте. Я открыла папку, которую также принес Оскар и уселась на кресло. На меня, вдруг, напало непреодолимое желание поработать над реализацией моего проекта. Я разложила перед собой образцы материалов, чертежи, наброски; достала iPad, перо и проверила почту. Мистер Фримен прислал контакты заказчиков и приблизительные сроки. От меня требовалось связаться с ними и обговорить финальные детали.

Я не заметила, как выпила два больших кофе, съела фисташковый круассан и сделала все задания, даже те, у которых сроки были через месяц. Я была свободна. Мой мозг так очистился и отдохнул, что я выполнила всю работу в два раза быстрее, чем обычно.

Отодвинув бумаги, я легла на кровать и сложила руки на живот, он заметно похудел – стали выпирать кости и ребра. Кто-то тихонько постучал в дверь, по звуку я определила, что это была девушка. Сначала, я хотела притвориться спящей и не открывать, но потом передумала.

“Мисс Коннор? Доктор Грин просит вас подняться в его кабинет.”

“Зачем? У нас уже была консультация сегодня, я очень устала.”

“Он сказал, что обследование лучше провести сегодня, чтобы результаты стали известны, как можно скорее.”

“Что за обследование?”– тяжело вздохнула я.

“Секунду,” девушка в белом халате перелистнула несколько бумаг и провела указательным пальцем по списку. “Мисс Коннор… Мисс Коннор, так, сегодня у вас запись на электроэнцефалограмму. Подходите через 15 минут.”

Я умылась холодной водой и выдернула телефон с зарядки. Там была куча пропущенных звонков и неотвеченных сообщений. Выйдя из комнаты, я затормозила в дверях и вернулась к телефону, отыскала переписку с мамой и отправила ей сообщение. Через секунду мне пришел от нее ответ, написанный большими буквами, и много разных смайликов. После этого я со спокойной совестью ушла.

Доктор Грин сидел за столом и усердно печатал на компьютере. Я постучала и аккуратно заглянула в кабинет. Заметив меня, он оторвался от своих дел и указал рукой на кушетку. Я неуверенно разулась, распустила хвост и легла на спину. Он молча подошел ко мне и надел на голову что-то вроде сетчатой шапки, закрепив ее на подбородке и за ушами. Взяв шприц без иглы, он поочередно начал впускать холодный гель в специальные отверстия на ‘шлеме’, прикрепил несколько проводов прищепками за кончики ушей. Я внимательно следила за его действиями. Мистер Грин определенно находился в каком-то своем мире, постоянно напевая одну и ту же песню и улыбаясь, когда наши взгляды случайно встречались. Он был добрым человеком. Коснувшись моего плеча, он попросил меня закрыть глаза и ни о чем не думать. Я расправила ладони и положила их вдоль тела. С одинаковой периодичностью звучали громкие сигналы и мигал свет, на протяжении трех минут я дышала ртом, а потом просто лежала, так и не открывая глаза.

“Поднимайся, я постараюсь сделать результаты к завтрашнему утру.”

“Мистер Грин, скажите, вы провели это обследование потому что что-то нашли?” Вытирая салфеткой виски, спросила я и тут же пожалела.

“Маргарет, я обязан проверить все, не беспокойся,” – он улыбнулся.

“То есть, все, что я скажу, останется только между нами и Оскар об этом ничего не узнает?”

“Тебе есть, что мне рассказать?”

“Мне страшно… Когда вы спросили, люблю ли я его, я ответила, что люблю. Но что-то внутри заставило меня это доказать и… Мое тело и мозг, будто бы стали все забывать… Я.. стала забывать..!”

“Что ты имеешь ввиду?”

“Я странно чувствую Оскара, он стал незнакомым и чужим, хотя, я продолжаю сходить с ума, когда он рядом, я слишком много чувствую за раз, но не понимаю, что конкретно…”

“Маргарет, помнишь, я задал тебе вопрос «Что послужило причиной твоего прыжка?» Ты можешь сейчас дать точный ответ?”

“Да. Его реакция,” – твердо ответила я.

“Почему ты говоришь со мной открыто?”

“Я боюсь себя…”

“Я зайду к тебе завтра, а сейчас иди на ужин, а то не успеешь!”

Мне не хотелось встречать Оскара, все стало как-то сложно. На секунду мне стало легче от того, что я немного поговорила с доктором, хотя, по-моему, я запуталась еще больше…

Я быстро сбежала по лестнице и единственным, кого я встретила, был Оскар. Мы столкнулись на входе в кафетерий, он нес наверх перекус, видимо, для меня. Увидев меня бодрую, Оскар удивился, но не подал никакого виду. Мы стояли так минуту, смотря друг другу в глаза. Я видела или, даже, чувствовала то, что происходило в нем, но он держался, возможно, не хотел грузить своими проблемами. О чем я только думала?! Какими проблемами? Все проблемы ему доставляла только я.

“Я.. нес тебе ужин, но, как вижу, тебе уже лучше,” – он занервничал и уронил на пол мандарин. Я закрыла глаза.

“Может, составишь мне компанию?”

“Прости, дядя попросил к нему зайти.”

Я кивнула и Оскар рванул наверх. Я прислонилась к стене и оперлась на колени, свесив голову. Обхватив себя за локти, я взглянула вслед Оскару, его быстрые шаги доносились с верхнего этажа. Он удрал так быстро, как только смог. Я делала ему больно, он этого не заслуживал. Ужинать уже не хотелось, но мне стоило поесть, я сбила ритм питания, так что живот болел весь день.

Когда я вернулась в комнату, там был Оскар. Он что-то писал в блокноте, который я сегодня бросила в стену. Почему все что-то постоянно писали? Оскар не услышал, как я вошла. Подкравшись на цыпочках, я встала у него за спиной и приложила ладони к лопаткам. Он напрягся и слегка повернул голову в мою сторону. Убрав блокнот в стол, он присел на столешницу, свесив одну ногу, а второй опирался на пол. Рукава кофты были закатаны и собирались объемными складками на его худых сильных руках. Из под воротника торчала часть футболки. Я встала между ног Оскара и провела пальцами по носу. Он сморщил его и отвел глаза куда-то за меня. От неловкости, он кусал нижнюю губу и не моргал.

“Прости,”– прошептала я.

“Мне остаться на ночь? Если что, я могу попросить другую комнату, и эта будет полностью твоей?”

“Зачем ты так?”

“Маргарет, я н.. не дурак и все понимаю, ты не хочешь никакого лишнего контакта между нами, тебе нужно пространство. И я это уважаю.”

“Нет, мне нужен ты.”

Я улыбнулась, будто собиралась заплакать, и нежно потянула Оскара к себе, прижав его похолодевшие губы к своим. Не отцепляя пальцев от стола, Оскар стоял, наклонившись ко мне. Я обхватила его бледное лицо обеими руками. Он неуверенно приоткрыл рот и, не отрываясь, поцеловал верхнюю губу, затем нижнюю, повторяя так раз за разом. Я опустила руки и, нащупав низ кофты, потянула ее наверх. Резко соскочив со стола, Оскар скинул ее на кресло и аккуратно сжал меня за талию. Я попятилась назад. Не выпуская меня, он продолжал целовать. Дойдя до дверей ванной, он развернул меня спиной к себе и снял свитер. Его теплое дыхание впитывалось в мою кожу, вызывая мурашки. Отодвинув волосы с шеи, Оскар прислонился губами к выпирающим позвонкам и стал медленно спускаться вниз. Я вздрагивала, зажмурив глаза. Ухватившись за дверь, я сжала ее пальцами и напрягла спину. Оскар дотронулся до уха и провел пальцем по шее. Я развернулась и прыгнула ему на руки, обхватив плечи и соединив за спиной ноги. Мы упали на кровать. Я сбросила на пол подушки и плед, Оскар снял футболку. Завернув меня в одеяло, он прижал к себе и снова крепко поцеловал.

Глава 31

Лимбическая система представляет собой группу взаимосвязанных структур, расположенных глубоко внутри мозга. Это та часть мозга, которая отвечает за поведенческие и эмоциональные реакции.

Получая информацию о внешней и внутренней средах организма, лимбическая система запускает вегетативные и соматические реакции, обеспечивающие адекватное приспособление организма к внешней среде.

Частные функции лимбической системы:

регуляция функции внутренних органов (через гипоталамус);

формирование мотиваций, эмоций, поведенческих реакций;

играет важную роль в обучении;

обонятельная функция;

организация кратковременной и долговременной памяти, в том числе пространственной;

участие в формировании ориентировочно-исследовательской деятельности;

организация простейшей мотивационно-информационной коммуникации (речи);

участие в механизмах сна.

Не знаю, зачем я записывал за дядей. Он сказал, что с Мэг что-то происходит, но не то, что заметил я. Он не уверен, но есть предположение, что она имеет способность чувствовать, опираясь на представления в своей голове. Проще говоря, Маргарет оттранслировала мои возможные чувства и придала им более сильную окраску. Она ‘встала’ на мое место, как бы ПЕРЕчувствовала, вследствие чего, ее организм решил бороться и стал стирать раздражитель из памяти, точнее, эмоции и чувства, которые он вызывал. Вот только этим раздражителем стал я…

Сейчас она спит, лежит рядом со мной и мирно дышит. Это была наша самая счастливая ночь. Почему-то мне кажется, что она стала последней. Я так хочу касаться твоей спины каждое утро, целовать тебя в шею и твои пухлые губы со вкусом дыни…

Она стала забывать ‘наши с ней моменты’. Я предложил ей посмотреть ‘Друзей’, в Америке у нас не вышло, но она сказала, что такого не было… Скоро, она забудет их все..!

По-моему, я начал писать дневник.

Глава 32

После вчерашнего дождя, было непривычно ощущать на лице теплые лучики солнца. Подтянув одеяло к груди, я перевернулась на спину и потянулась. В комнате было душно и тихо. Я села, обхватив колени руками, и посмотрела на время. Через полчаса я должна сидеть в кабинете доктора Грина, я проспала – Оскар меня не разбудил. Оскар… От одной мысли у меня похолодели руки и ноги. Я в ужаса оглядела комнату и встала с кровати. Открыв окно, я схватила косметичку и зашла в ванную. Облокотившись на раковину, я уставилась на свое заспанное отражение в зеркале. Во мне что-то замкнулось. Я мало помнила, что случилось вчера, но, чем больше я вспоминала, тем сильнее меня начинало тошнить. Мне становилось плохо от одной только мысли, я не хотела видеть Оскара, не хотела с ним общаться и прикасаться. Я потрясла головой и включила душ. Несколько минут я смотрела на мощный напор воды, разбивавшийся о пол. Протянув руку, я проверила температуру и закрыла за собой стеклянную дверь. Душ состоял из части ванной комнаты, отделенной прозрачной дверью. Сначала, я смотрела на свое тело и пол, потом, медленно спустившись, я села, подтянула колени к груди и закрыла глаза. Вода стекала по копне кудрявых волос, постепенно впитываясь в них, делая относительно прямыми. Острые колени давили на скулы и щеки, а тело немело от холодной плитки. Слезы сами текли из глаз, смешивались с водой. Я опустилась и легла на правый бок, прислонившись щекой к полу. Вода, долетая до меня, остывала и отпечатывалась на спине.