Нити судьбы: Венец предательства

– Смотри, мы уже платье невесты подбираем. А вот мой наряд от Armani, – восхищённо рассказывает.

Показывает на экране несколько вариантов шикарных платьев, о которых я раньше могла только мечтать. А с процентом от снимков одно можно даже позволить. Чёртовски сложно признавать зависть и не спутать её со злостью. Чёрт, вот это, конечно, коктейль из чувств! Такой просто шампанским не запьёшь.

– Ди, я буду ревновать, – ворчу.

Определённо, я ревную её к этой невесте, которая присылает ей разные варианты праздника, блюд, тортов, платьев. В общем, занимает её внимание. Или всё же дело далеко не в Ди? Дурость какая-то! Поражаюсь сама своей реакции.

– Мир, я тебя люблю. Что ты такое говоришь? Мы с тобой столько времени были в разлуке. Это просто свадьба, ничего личного, – рассмеялась, показывая ямочки на щеках.

По пути домой мы попросили Руслана купить нам бокалы под шампанское, и полбутылки выпили уже в авто. Показалось, что мужчине нравится вся эта ситуация: весёлая беззаботная Ди, которая то и дело строит ему глазки.

Валентина Борисовна полвечера была напряжена, но потом посмотрела, как мы мило хихикали, переговариваясь о горячих взглядах Руслана. Ди расслабилась.

Подруга часто упоминала семью – только женский состав и приближающуюся церемонию. Часто говорила про брата, восхищалась им. А я расслабилась и позволила себе слушать о прекрасном "боге". Появилось другое чувство к его персоне – любопытство. Мне интересно, каким же он стал, чем занимается, как выглядит. По её словам, он чертовски обворожителен, мужественен и решителен, давно живёт в Италии. У него свой многомиллиардный бизнес. Он всегда занят.

– Да, они несколько лет встречаются, если не ошибаюсь. Он часто к ней на свидание летал в Лондон и жил там. Сюда они приехали только из-за свадьбы, – в её глазах мелькают мечты.

– Эх, вот это любовь, – вздыхаю. В голове то и дело крутятся упаднические мысли: “у тебя такого не будет – выдыхай, бери вон Ванька и дуй в кино!”

Непроизвольно скривилась от этих мыслей. Вот это беее.

– Много вы в любви понимаете, Мирослава Витальевна? – подшутила Валентина Борисовна. Не в бровь, а в глаз. Мастер приколов. В груди появилась даже какая-то детская обида за посягательство на мои представления о любви.

– Мам, вот вы с папой любите друг друга, хоть при мне и не целуетесь, но молекулы-то эти в воздухе летают, – мечтательно закусила губу, перекинув косу через правое плечо.

Мне бы хотелось вот так, как у родителей. Мама встретила папу в 20 лет и до сих пор вместе, без скандалов, разводов и упрёков. А мне уже 25, и явно такой подарок я либо проглядела по незнанию, либо этот сценарий мне уже точно не подходит.

– Да, любим, – горько усмехнулась. Видимо, молодость с папкой вспомнила, он-то у нас тоже не из лёгких кавалеров – сам себе на уме.

– Валентина Борисовна, а расскажите, как вы познакомились? – оживилась Диана, допивая шампанское в своём бокале.

– Ну что за Валентина Борисовна? – возмутилась мама. – Я им тут шампанское разливаю. Просто тётя Валя.

Диана зардела, округлые щеки сразу налились румянцем. – Извините, тётя Валя.

– Так-то лучше, – мама довольно улыбнулась, поправила подушку за спиной и тихо начала свой рассказ, который, кстати говоря, я не слышала никогда.

– Знаете, как это обычно бывает? Он высокопоставленный служащий. А твой отец в свои тридцать был уже таким. А я простая девчонка, которая жизни сладкой не знала, сбежала из дома от отца-алкогоЛия и матери, которая поддержать его не может, направить, а вечно пилит и пилит, и меня вместе с ним. Приехала сюда, город большой не щадит никого. Хочешь выжить – устройся на работу, – тяжело вздыхает. Видимо, ей не просто даются такие рассказы.

– А у меня ни образования на тот момент, ни денег. Так я и попала уборщицей в какой-то ресторан элитный, а тогда что? 90-е, у мужиков тогда совсем руки развязаны были, да и вели они себя смелее, чем сейчас. А потом застолье папиное в честь дня рождения: его друг начал ко мне клеиться, угрожая мне пистолетом, пытаясь изнасиловать, – серые глаза потемнели на последней фразе, её лицо стало серьёзным. Мама торопливо смахнула слезу с щеки и улыбнулась в своей манере идеальной женщины и матери.

– Вот так и познакомились, криминальная романтика, так сказать, мои девочки. Твой отец – мой спаситель. И по сей день мы вместе, – потерла ладони.

– Романтично очень, – всплакнула Ди. То ли шампанское так подействовало на неё, то ли парень, который привёз её сюда.

Мне почему-то неловко, сейчас у нас возраст такой, нам бы драму подавай, плакать, убиваться из-за парней, а у всех любовь, а я словно на обочине. Ни драмы, ни впечатляющих историй, смешно, и поделиться нечем.

– Подруга, ты чего это расклеилась? – я обняла маленькую сентиментальную Ди.

– Ничего, надо Руслану позвонить, домой, наверное, пора, – достала из сумочки телефон.

– Понятно, из-за Руслана, конечно! Когда вы уже поговорите о чувствах? – прижала к себе любимого мужчину, серого медведя. – Ставлю сто баксов, что не в этом месяце.

– Мира, он не интересуется мной, потому что как ещё объяснить то, что он возит меня пять лет и молчит? – карие глаза заискрились от счастья.

– Молчит?! – возмутилась. – Да он так смотрит на тебя, что никаких слов не надо! Мне бы такого молчуна! – возмущаюсь, размахивая руками.

Её влюблённый взгляд меня покорил и заставил хохотать, прижимаясь к маме.

– Мирослав, а ты всё в своей манере. Как нарвёшься на такого, как наш папа, вот запляшешь, – подтрунивала мама, гладя меня по голове. – Вот мы, Диан, с тобой тогда посмеёмся, – а вот это уже прилетел упрёк.

– Мам, – осекла я. – Ну что ты начинаешь? Наш папка хороший, – твёрдо заявила, но скорее это мне в голову шампанское ударило. О таком мужчине, как отец, можно только мечтать: красивый, умный, вольный, вызывает у меня восхищение с самого детства. Но в реальности Виталий Сергеевич – тот ещё тиран, если не знать все кодовые приёмы и рычаги давления.

– Тётя Валя, современные мужчины нерешительные, – пожимает плечами Ди. А вот и пошли серьёзные размышления захмелевшей подруги.

– Они решительные, им просто время нужно и пара хороших пинков, – мама по-матерински прижала Диану к груди с другой стороны, гладя её по голове и перебирая короткие каштановые волосы. – Всё будет, мои девочки, вы ещё такие молодые.

– Так, чего раскисать? Прекращаем! – вскакиваю на ноги, словно открылось второе дыхание. – Яр зовёт нас в клуб, предлагаю потусить пару часов, потом вернуться сюда и вызвать твоего водителя, чтобы никто ничего не узнал! – хлопаю в ладоши, словно совершила сделку года.

– Ну, не знаю, – сомневается подруга, но ей также, как и мне, интересна жизнь ночного города, видно по блестящим глазам.

– Мирослава, это что такое, кто тебя врать учил? А отца ты не боишься? – возмутилась мама.

– Мам, ну мамочка, ты же папе не расскажешь? Мы на чуть-чуть. Там Яр, и мы пить не будем, – посмотрела на неё тем самым взглядом голубых глазок под названием "Ну как ей можно отказать?"

– Ох, Мирослава, знаю я ваше “не будем”. Телефон держи включённым, – вздохнула, с тревогой в глазах. – Чувствует моё материнское сердце, – причитает, положив руку на сердце.

– Так, подруга, мы тебя переоденем, не Гуччи, конечно, и Armani, уж извини, но мои вещи тоже ничего, – пыталась шутить, чтобы не задеть Ди.

Она всегда одета красиво и дорого. Соответствовала своему статусу, учась в одном из престижных вузов страны. А я чаще покупаю вещи за свои деньги в масс-маркете, больше всего я обожаю ZARA. И когда мне удаётся что-то заработать позированием или написанием статей, я иду и всё трачу там.

Через час мы при полном параде вошли в один из элитных клубов Москвы. Пока наш "пропуск" во всю работал в зале, усадив нас за бар, меня слегка потряхивает от волнения и всеобщей атмосферы роскоши и власти. Здесь всё пропитано этим вкупе с сексом, полуголыми девицами, невероятной красоты. Подобраны как одна – куколки. В секунду стало неловко: ведь на мне обычные кожаные узкие штаны и прозрачная чёрная водолазка с баской внизу, а сверху портупея, чёрный лиф-пушап под низом, обута в кожаные полусапожки с острым носом на шпильке. Когда я выбрала их, мне казалось, что мои ноги мега длинные. Но я здесь просто малышка среди всех. Единственное яркое пятно – красная помада. Да уж, может, проблема с самооценкой не даёт мне построить нормальные отношения? Вот уж вопрос века.

Ди выбрала наряд поскромнее: обычное свободное чёрное платье с пышными рукавами-фонариками, в нём она была больше милой, чем сексуальной.

Мужчины наперёд пытались угостить нас коктейлем или увести к своему столику. Через пару коктейлей и десяток комплиментов моё самобичевание закончилось, а эго выросло. Диана вела себя загадочно, всё время смотрела наверх.

– Подруга, это нечто, как хорошо, что мы выбрались, – от восторга целую её в обе щеки, позабыв о помаде, и качаю бедрами в такт музыки.

Не скрою, очень приятно замечать взгляды мужчин в костюмах, но меня больше привлёк татуированный парень за стойкой, выглядит дерзким, с бородой. Его упёртый взгляд цепляет. Да он просто пялится и не стесняется, явное выражение желания.

– Да, знаешь, это клуб брата. Рус, скорее всего, здесь и смотрит, – Ди подняла глаза на второй этаж и отпила из своего бокала. Подруга выглядела захмелевшей, это и не мудрено – по её рассказам она практически не пила никогда.

– Ого, не думаю, он бы уже хлестая нас ремнём, вел к машине, – полностью расслабляюсь. Тащу её с собой на танцпол. Вся я сейчас сосредоточена на том лысом красавце.

– Знаешь, мне понравился вон тот красавчик, – намеренно киваю в сторону мужчины, чтобы он видел мою заинтересованность.

– Какой? – крутит головой по сторонам.

Конечно, красавчик понял, что разговор идёт о нём, поэтому нагло смотрит на меня, потягивая свой кофе из маленькой белой кружки.

– Мира, он же смотрит сюда, – подруга резко отвернулась и покраснела. А мы открыто продолжали играть в гляделки. Я люблю эти игры. Мужчина, похоже, нам будет весело. Завожусь, меня возбуждает он и вся эта ситуация.

Закусила губу, оценивая перспективы: как мужчина он очень горяч. Сбитое телосложение, рукава кипельно белой рубашки закатаны до локтя, поэтому видно его вторые чёрные рукава-татуировки, тёмная борода, волос нет – лысый. Ох, ну подойди же уже, давай! Неужели гей? Не может быть, он так смотрит.

– Меня тошнит, – прокричала Ди.

– Сильно? – напрягаюсь, переводя внимание на неё, забыв про всё. Ещё этого не хватало. Меня начинает потряхивать от волнения, и всё возбуждение уходит.

Мы быстро нашли туалет. Там Ди выворачивало, а я держала её маленький хвостик. Всё моё возбуждение как рукой сняло. Сейчас я думаю лишь о том, как безопасно транспортировать подругу домой.

– Мир, домой, – еле выговаривает слова, умываясь в чёрной раковине.

– Да, конечно, я с тобой, – с досадой помогаю ей вытереть лицо бумажными полотенцами и параллельно отправляю Яру, что мы уходим.

Через десять минут мы стоим на улице, ожидая такси. Мороз оказал своё благоприятное действие и добавил чуть трезвости.

К нам подъехал серый BMW серии M. Я приготовилась к оправданиям или нападению, не важно, кто там: Руслан или очередной самоуверенный парень, сейчас не до этого.

– Подвезти? – в открытом окне показалась лысая голова с густой бородой.

Ох, чёрт, вдохнула со свистом. А вот и сам улов. В груди стало тепло, от волнения по телу стремительно пронеслись тысячи иголочек. Ура! Ура! Ура!

– Нет, спасибо, – закусила губу, чтобы не было видно моей самодовольной улыбки. Смотрю на экран телефона: такси даже не назначено, и это меня больше обрадовало, чем расстроило, но показывать я точно этого не хочу.

– Такси, наверное, ждёте? – парень вышел к нам в одной рубашке.

"А ты горяч!" – восхищаюсь: он точно решил меня покорить, и у него отлично это выходит.

– Не важно, молодой человек, – ворчу, не сдаваясь. Обняла подругу, которая тяжело вздыхает, её лицо бледнее смерти.

Молюсь про себя: Господи, хоть бы не начать улыбаться как дикарка, словно ко мне уж сто лет не подходили знакомиться достойные самцы.

– Перебрала? – кивнул в сторону Ди. – А ты сейчас предложишь ей трястись в такси в таком состоянии, ну и подруга, – ухмыляется, показывая белоснежные зубы.

– Может быть, вы маньяк? Откуда я знаю. Так я подставляю её ещё больше, – из последних сил стараюсь быть серьёзной, но, видимо, от выпитого не могу сдержать дурацкую улыбку.

– Давид, – протянул руку, которая покрыта мурашками от холода. И это чертовски сексуально. Его пальцы слишком мужественны, и они далеко не тонкие, но ровные, ногти ухожены. Хорошо просматриваются мышцы и вены. Картинки в голове рисуются очень быстро, и они даже не пахнут невинностью.

Осторожно жму его руку, глядя в тёмные глаза на уровне моих. Чёрт, это определённо искра.

Так, я просто пьяна, просто у меня давно не было секса, и это всплеск гормонов в овуляцию. Ищу причины своего ненормального возбуждения.

– Мирослава. Теперь можете ехать? – наиграно улыбаюсь. Хотела показаться милой, но со стороны больше похожа на флиртующую.

– Нет, я с вами такси подожду. Мало ли, потом не прощу себе, что оставил вас здесь одних, – потер ладони, пытаясь согреться.

– Вы джентльмен, – улыбаюсь, оборачиваясь на шум сзади.

Из-за здания выруливала пьяная ругающаяся матом компания парней. Вот это уже страшно, паника начинает овладевать мной. Я судорожно замерзшими пальцами пытаюсь разблокировать телефон, чтобы увидеть "ожидайте, происходит поиск машины".

– Поехали! – резко открывает перед нами дверь авто. Его настроение меняется в секунду, он становится воинственным, готовым защищать или нападать – это заметно по его напряжённым широким плечам и жилке на лбу. Арес не иначе.

Заталкиваю Ди на заднее сиденье и быстро усаживаюсь рядом, прижимая малышку к себе.

– Куда ехать? – смотрит в зеркало заднего вида, прямо в глаза, а не на грудь, от чего мне приятно.

Показываю адрес на экране мобильного.

– Мирааа, мы в такси? Амиран меня убьёт, – подруга жалко стонет.

Чувствую себя виноватой, ещё больше не хочется сталкиваться с её братом. Ох, нужно мысленно готовиться к взбучке, придумывая аргументы, которых нет.

– Да, в такси, – глажу её по голове.

Едем молча. Украдкой зыркаю на красавчика. На вид ему около тридцати лет, он сто процентов качается в зале. Как иначе объяснить широкие плечи и узкий зад? Ванька со своей перекаченностью, конечно, даже рядом не стоит. Мужская фигура за рулём очень возбуждает: сильные руки в плотных чёрных тату в полинезийском стиле. А может, всё вкупе даёт такой влажный результат в трусиках? Смеюсь про себя. Что за мысли, ещё даже не март? Готова прям тут его раздеть. Удивляюсь своей реакции. Видимо, это алкоголь так сумасшедше влияет на меня.

Мы подъехали к одному из стеклянных небоскрёбов. Вау, конечно, кто бы мог подумать, что будет что-то другое? Что-то поскромнее.

Давид спокойно проехал на парковку, спросив, какой у нас этаж. Это меня удивило, потому что я уже приготовилась искать парадный вход с бездыханным телом на плече.

В голове возник вопрос: он что, тоже здесь живёт? Хотя чему я удивляюсь? Его тачка явно меньше десяти миллионов не стоит. Не буду надрывать мозг, в этих моделях я уж явно мало что понимаю. Лучше загуглю потом ради интереса, чтобы дурой не казаться, если о машинах речь зайдёт при следующей встрече. Стоп, Мира, какая, чёрт возьми, встреча уже вертится в твоей голове? Стараюсь прогнать пьяную мысль.

– Мир, оставите номер? – уверенно, с озорной улыбкой, заглядывает нагло в глаза через зеркало.

– А если нет? – с вызовом, а сама испугалась от своей обратной реакции.

Ожидаю, что он будет настаивать, и, конечно же, растаю. Но этот мужчина, видимо, не так прост, о чём говорит его самодовольная улыбка и полное спокойствие.

– Тогда рад был помочь, – он дернул одной бровью и засмеялся, прекрасно понимая мои неудавшиеся игры.

Вот же чёрт! Провал!

– Давай, помогу её донести? – по-джентльменски, с кроткой улыбкой и серьёзными глазами.

Сейчас я уже согласна на то, что у него самые добрые в мире глаза. Вот попала, это всё очень попахивает влюблённостью, особенно мурашки.

– Не думаю, что это хорошая идея, – с досадой отвечаю, вспоминая про её брата.

Ди зашевелилась в моих руках, напомнив о том, что пора двигаться в пантеон.

Хорошая идея с его стороны попросить мой номер ещё раз, но он этого не делает. Дурочка, а чего ты ожидала? Всё, теперь жалеть буду века.

– Мы приехали? – спрашивает она, смотря на меня своими измученными глазами, вся помятая.

– Да, детка, пойдём. Я сама не найду вход в это царство, – обречённо вздыхаю, поправляя её волосы. Открываю дверь и сначала вытаскиваю свою задницу, а затем Ди.

– Спасибо, Давид, вы наш герой сегодня, – улыбаюсь ему своей самой доброй улыбкой. А ещё вы, похоже, моё тайное желание.

– До встречи, Мирослава, – самодовольно улыбается.

Конечно, он считал моё сожаление по самому тяжёлому вздоху, на который я только была способна.

– Мира, ты оставила ему на чай? – крикнула из последних сил неравнодушная к таксистам подруга.

Ди закопошилась в сумочке, а Давид, смеясь, уехал с парковки.

Мы остались один на один: я здорово выпившая и вернувшаяся с небес на землю, и полуживая Ди, за которую мне, скорее всего, сейчас голову оторвут. Отсекут косой смерти.

Мы слишком быстро поднялись в большом сверкающем лифте на один из последних этажей. Желудок скрутило в узел от волнения и начало подташнивать – то ли от высоты, то ли от страха встретить цербера в квартире.

– Амир сейчас меня убьёт, – Ди начала искать телефон, а я нервно покусывала губы. Ой, как мне не хочется оправдываться, мало ли что за мужик. Что у него на уме? А уж если генерала в это всё впутают, мне точно конец. Папа такого не простит. Искуплять свои грехи я буду долго. В голове вырисовываются пару отмазок.

– Мы дома, целые и невредимые. Всё будет хорошо, – пытаюсь успокоить себя, потому что Ди в её состоянии явно мало что утром вспомнит.

За большой чёрной дверью мы оказались в небольшом тёмном холле с парой дверей и проходом, который ведёт к большим панорамным окнам.

Вау, да это целый Олимп. Время будто остановилось, и у меня появилось желание рассмотреть Москву за окном более детально, возможно, даже изучить с картой. Восторг, интерес, и я забыла о дискомфорте и возможной взбучке.

– Похоже, никого нет, – облегчённо выдохнула Ди, раздеваясь.

Я уже и забыла про всех, кто тут должен быть, настолько обомлела от вида, что даже не заметила, как скинула вещи на серую скамью.

Ди начало тошнить, и она помчалась в ванну, а я за ней. Сижу рядом, пока подруга обнимает унитаз. Комната очень просторная, белая, с овальной ванной без ножек – смотрится это мило, на раковине много бутылочек, видимо, это отдельная комната для Ди или подруги её брата. Роскошь меня всегда привлекала, а здесь всё продумано до мелочей, вплоть до белых скрученных полотенец, сразу видно работу дизайнера.

Помогаю подруге умыться, снять обувь и переодеться в розовую пижаму со штанами в её комнате. Здесь всё девчачье и милое, как сама Ди, с розовым пледом на высокой кровати, зеркальным шкафом, белоснежной тюлью и прекрасным видом на город.

– Мир, останься со мной, – стонет и тянет за руку к себе.

Чувство ответственности не позволяет мне покинуть её, поэтому лежу рядом до тех пор, пока мой живот не начинает предательски урчать, зазывая еду. Поесть я страстно люблю, как и отработать потом съеденное в зале.

Лежу, прислушиваюсь к звукам: насколько безопасно сейчас высунуть нос за пределы этой комнаты? Вроде спокойно. Ди засопела, и это знак сползти с мягкой перины в поисках мамонта.

В квартире по-прежнему тихо и темно, вид на ночные огни города заставляет меня застыть на месте. Боже, как же это красиво! Мне когда-то хотелось посмотреть с такой высоты на город – ещё одна мечта в копилочку. Долго шарю по рельефной стене в поисках выключателя, как слепой конёк. Света немного – над чёрным диваном со стеклянным столиком и справа над небольшой кухней. Прекрасный лофт. Я влюблена! Девочка во мне начала хныкать, понимая, что придётся уходить. Здесь всё такое роскошно, в умиротворяющих тонах, нет ни единого растения. Ну точно Олимп – спокойный, величественный и с гигантским пространством для роскошных пиров.

Живот снова оповестил об отсутствии еды, заставив меня мигом найти холодильник среди всех шкафов. Никто же не против, если я сделаю небольшой бутерброд с ветчиной? Сюда бы, конечно, ещё глазунью сверху, но это уже слишком нагло. Тихо хихикаю, как самый настоящий воришка, представляя картину, если меня кто-нибудь застанет за готовкой. А если её брат придёт с невестой, вот это номер будет! Как говорит бабушка Яра: “Кино и немцы”.

– Я тебя убью, блять, если мы их не найдём, – грубый, рычащий голос послышался из коридора.

Я замерла, еда стала на вкус, как трава, сердце начало грохотать так, что в ушах стало слишком шумно. Там не иначе зверь.

Сердце тут же спряталось в пятках, и всё замерло. Чёрт, попала! Ну вот и конец. С трудом проглатываю то, что тщательно пережёвывала. Решаю не ждать здесь расправы, а, как учил папа, посмотреть страху в лицо – да хоть там сам дьявол!

На ватных ногах иду в холл и превращаюсь в тяжёлый камень, словно под взглядом медузы Горгоны.

О Боже! Настоящий, злой, сам Аид. Растрепанные чёрные волосы с проседью наполовину закрывают лоб, глубоко посаженные глаза, прямой нос с ноздрями, которые раздуты от ярости, прямые губы. Он же целая гора, большая гора, кажется, в раза четыре больше меня. Просто пялюсь, как дура с открытым ртом, на этого божественного мужчину. Кажется, я уменьшилась до размеров мыши: всем телом чувствую его силу, он заполняет каждый сантиметр этого помещения, и мне становится тесно, жарко, сухо во рту.

– Фух, вы здесь, – голос Руслана где-то далеко.

– Да, – попыталась смочить губы языком, ловлю горячий взгляд горы.

– Госпожа Вольная? – его рычащий голос уничтожает. – Может, перестанешь пялиться так, будто ты мужика не видела никогда, и объяснишь, какого хера вы творите? Где вы были и с кем?

“Госпожа Вольная” – звучит как нечто, что заставляет меня повзрослеть за секунду и взять на себя ответственность за наше сегодняшнее похождение. Меня словно ледяной водой окатили. Стоп, будет он на меня ещё орать. Быстро моргнула, заметив в своей руке недоеденный бутерброд. Мира, ты позорище! Лицо пылает от стыда.

– Не стоит кричать, как вас там? – возмущаюсь, машинально жестикулируя куском хлеба. – Видела и много, – говорю уже спокойнее. У меня тоже есть яйца, мальчик, только они дрожат почему-то и закатились куда-то. Что я несу? Какие мужики? Почему их много? Зачем это ему? Зачем это мне?

– Я не удивлён, что ты так легко прыгаешь по машинам, – выплюнул он самым чарующим голосом.

– Что ты сказал?! – рявкаю, как собака. Ярость и бессилие – слишком крепкий коктейль. Освобождаю правую руку и лечу к нему с расправой, как израненный зверь в своём последнем нападении. С пощечиной, которую не ожидаю даже я, а он и подавно. Слишком ослеплён своим явным превосходством. Рука загорелась с непривычки, сжимаю её.

– Ты! – его глаза расширились, нижняя челюсть вышла вперёд, придавая подбородку мощность. Большущей лапой схватил меня за запястье, в ушах треск; надеюсь, не костей. Во рту появился горький привкус страха.

– Руслан? – посмотрела за спину нападающего, ища единственное спасение.

– Страшно стало? – шипит змей, сжимая ладонями моё лицо до боли, заставляя поднять лицо и смотреть на него.

– Нет, – хриплю. Считаю про себя до трёх, стараясь успокоиться, а у самой из ноздрей пар. Смотрю в ореховые глаза и улетаю.

– Не страшно, – шепчу, пытаясь собраться.

Вот так, Вольная никого не боится – это, конечно, во мне говорит алкоголь, а не здравый разум. Мужчина идёт на меня, толкая своим большим телом, пока я не упираюсь ногами в спинку дивана, но он не перестаёт напирать.

– Смелая? – сжимает моё плечо, выглядит это так, словно он огромной ладонью захватил пол моего тела.

– Да, отпусти, – пытаюсь вырваться, чтобы просто подышать, но противник в несколько раз сильнее.

Наши тела настолько близки: чувствую его эрекцию и замечаю, что я бесстыдно ерзаю на этом месте своим животом. Ох, этот мужчина очень горяч, он мог бы взять всё, что пожелает, и у меня не хватит сил сказать ему “нет”. Он наклонился ко мне так, что губами я чувствую его горячее дыхание. Голову кружит его запах и какие-то духи – кажется, это древесина, весенний лес после дождя. Пахнет столь же чарующе. Красивые длинные пальцы, что пропахли сигаретами, гладят мои губы, не переставая держать в плену, и в мою голову прорываются очень откровенные желания. Господи, откуда эти картинки в голове, от которых внизу всё горит?