Блики

Он плетется обратно на кухню, замечая по пути, что обуви Яны, белых босоножек с золотистыми пряжками, больше нет в коридоре, – следовательно, она ушла. Пол завален потертыми кроссовками, шлепанцами, сандалиями. Артур достает из холодильника бутылку пива, подсаживается к столу: целлофановые фантики от леденцов, ватки, шприцы. Виктора тут нет, наверное, он в соседней комнате, смотрит телевизор. Оставшиеся на кухне подростки ведут какую-то абсурдную беседу, обсуждая вероятность того, что человечество уже погрузилось в виртуальный мир, и что все, что их окружает – нереально. Парень лет 17, который до этого упал мордой в стол, хочет поведать остальным об энергии Майи, о генераторе разнообразия, но когда он пытается говорить, слова с трудом срываются у него с губ, он едва может ворочать языком: «Ма… Ма-ай-йа… это всё по-ток… про-яв… яв… лений». Никто не обращает на него внимания, все предпочитают обсуждать графику в современных видеоиграх.

Слушая все это вполуха, но не принимая участия в разговоре, Артур продолжает думать о Яне: легкое опьянение скорее усиливает его внутреннюю боль, а не притупляет, как он надеялся. Он встает, допивает бутылку залпом, берет еще одну и идет в гостиную, чтобы посмотреть, там ли Виктор. На обитых войлоком креслах и диване, на покрытом ворсистым ковром полу валяются гости, в основном совсем молодые парни, некоторые со своими подружками. Парочки сидят в разных причудливых позах, переплетая руки и ноги, они выглядят расслабленно, на их лицах – покой и нега. Парни-одиночки же, наоборот, напряжены, их внимание устремлено на экран, они сконцентрированы, собраны, вот-вот готовы пойти на улицу, чтобы встретиться с кем-нибудь из еще свободных девочек и попробовать уболтать их на секс. Хотя и тут есть исключения – пара парней уже настолько пьяны или обкурились, что даже порно-ролики по телевизору не воодушевляют их, не подталкивают к активным действиям.

Найдя островок свободного пространства на полу, Артур садится у самой стены, продолжая рассматривать собравшихся – Виктора нет и здесь, скорее всего, он ушел вместе с Яной. На экране телевизора один порно-ролик сменяет другой.

Куда приводят мечты?

Череда одинаковых, пологих холмов, светло-голубое небо. Кажется, что всё это снится: одинокое, кряжистое дерево вдалеке, почти у самой линии горизонта, рельефное облако, похожее на сливочный крем, только что выдавленный из кондитерского рожка. Девочка облизывает пухлые, глянцевито-бордовые от помады губы, переминается с ноги на ногу. Узкий топик обтягивает её полную, молодую грудь с крупными сосками – она не носит бюстгальтер. Её симпатичное лицо… чёрные гладкие волосы до плеч, выстриженная прямая чёлка… Большие, очень опытные глаза.

Продолжая осматриваться, она делает несколько шагов по лужайке. На её стройных, но крепких ногах надеты босоножки на высокой платформе из пробковой древесины – в них ей неудобно ходить по податливой, рыхлой почве. Девочка строит недовольную мордочку: морщит маленький, тонкий носик, чуть задранный кверху, и собирает губы в бантик. Наклонившись так, что из-под предельно короткой мини-юбки видны белоснежные, шёлковые трусики, она развязывает замысловатую шнуровку босоножек и, поочерёдно дрыгая ногами, сбрасывает их со ступней. Чистый деревенский воздух, почти полная тишина. Ярко-красная, облитая солнечным светом машина (Ford Mustang две тысячи восьмого года выпуска) припаркована у старого, деревянного дома: её грани сияют яркими блёстками, ослепляя, заставляя зажмуриться.

Босиком, осторожно вставая на мягкий, чуть влажный ковёр из сочно-зелёной, пахучей травы, она прогуливается по лужайке, разминая конечности после довольно продолжительной езды в автомобиле. Заглянув за дом, она видит метрах в пятидесяти от него небольшое, тоже деревянное строение – конюшню на три стойла. Парень, с которым она приехала, вместе с хозяином усадьбы, приземистым, уже не молодым, идут к её воротам по узкой тропинке, о чем-то перешучиваясь – они должны привести оттуда тщательно вычищенного, гнедого жеребца. Глаза девочки прикрываются, нервный холодок пробегает по её позвоночнику: влажные, ласковые прикосновения травинок к её ступням, к её щиколоткам… Тёплый, словно парное молоко, воздух.

Они возвращаются через несколько минут: старик, скабрёзно ухмыляясь, ведёт красавца-жеребца за поводья, парень же излишне суетлив. Он постоянно достаёт из кармана телефон и смотрит на его экран, как будто в ожидании важного звонка. Вероятно, он съел сутра пару «серых ласточек». Улыбнувшись ему, сходив в дом за табуретом и смазкой, девочка начинает раздеваться… Её молодое загоревшее тело пышет здоровьем. Лишь кожа выбритого лобка чуть розовеет от воспаления, да ноготь на указательном пальце правой руки лишился почти всего лака – он сильно обгрызен. Парень, увидев, что все, кроме него, уже готовы, идёт к машине за видеокамерой. Он обретает необходимое ему спокойствие, когда начинает снимать разыгрываемое перед ним действо:

Девочка, встав на колени у задних ног коня, принимается за дело: выдавив побольше лубриканта и крепко обхватив ладонью половой член жеребца, она старательно сдрачивает ему, раздражая тысячи нервных окончаний. Её бросает то в жар то в холод, по мере того как огромный, густо смазанный конский фаллос затвердевает в её руках. Она целует его, лижет и в её страстных, порывистых движениях, в её взгляде, покорном, немного испуганном, заметно неподдельное желание. Частое глубокое дыхание девочки то и дело сбивается, губы нервно подрагивают. Её ладони всё интенсивнее ласкают тёмно-коричневый бархатистый фаллос, его глянцевую головку.

Наконец, она поворачивается к нему задом и, придерживая мощный напрягшийся ствол члена правой рукой, медленно вводит в себя его неимоверно раздувшуюся плоть, пальцами левой раздвигая половые губы. Девочке больно, поначалу очень, но в то же время она испытывает чрезвычайное возбуждение. Она погружает его в себя сантиметров на тридцать, одновременно прикрывая глаза и размыкая губы: из её рта вылетает громкий стон. Выждав немного, она начинает раскачиваться взад-вперёд, вначале осторожно, но потом, постепенно забываясь, всё глубже проталкивает его в своё нутро, вскрикивая от боли и наслаждения. Мышцы её бёдер, её ягодиц напряженно подрагивают, кожа лоснится от пота. Опираясь правой рукой на табурет, средним и указательным пальцами левой она интенсивно теребит клитор: сладкие, электрические волны накатывают на неё всё чаще, унося куда-то вдаль. Она чувствует, как её сознание прорастает в реальность, пронизывая каждую частицу вокруг – судорога оргазма становится всё сильнее, и девочке кажется, что она будет длиться бесконечно.

Придерживая коня под уздцы, старик-хозяин с любопытством смотрит в её искажённое блаженством лицо: эта девочка немного отличается от других и ему интересно наблюдать за ней. Она не совсем пуста, в её глазах, движениях есть вызов, она светится жизненной энергией. Пока парень усердно снимает девочку на видео, пытаясь не упустить ни одной детали, старик вспоминает, как они пили вместе с ней чай с круассанами всего неделю назад, как она долго не могла решиться, несмотря на их уговоры. Она была жива, остроумна, и по её возбуждённому взгляду было ясно, что рано или поздно она согласится. Рельефные жилки на гладком крупе жеребца, его шкура, золотистая на солнце.

Продолжая громко стонать, девочка вытаскивает из себя конский фаллос, вновь разворачивается к нему лицом и, с жадной благодарностью, прикрыв глаза от наслаждения, принимается самозабвенно лизать его огромную, глянцевитую головку.

09 Вера

1

Выходные дни Вера проводит однообразно: переписка с подругами, просмотр их фотографий и видео, снятых в туристических поездках по странам Азии, Африки, Европы. Любопытство и легкая зависть. Их загоревшая кожа, бикини, объятия с парнями. Стандартный набор достопримечательностей выглядывает из-за их спин, словно театральные декорации. Картонные памятники архитектуры. Пальмы, слоны, верблюды, обезьяны. Флора и фауна, специально подобранная так, чтобы подчеркнуть экзотичность места. Древние истуканы, идолы, статуи богов. Самое важное происходит за кадром. Мешанина пестрых образов манит к себе, заставляя звучать в воображении Веры песни сирен: ей нужен отдых, нужно приплыть на остров, оказаться в раю на земле. Много солнечного света, бесконечные пляжи, теплые волны соленой воды, – они нежно гладят кожу ног: голени, бедра, ягодицы, словно руки любовника, который хочет поглотить твоё тело целиком, растворив его в себе до конца. Мокрые купальники, нега, взгляды мужчин. Коктейли, танцы, опьянение, так похожее на счастье. Вера этим летом никуда не летит – она проведет его в пыльном душном городе, за работой и в повседневных хлопотах.

Иногда она встречается с подругами в кафе, и тогда они рассказывают о своих текущих отношениях, сомнениях, изменах, опасениях, планах на будущее. Ей же почти не о чем рассказывать, кроме как о дежурствах в реанимации – о нелепых смертях, о тяжести работы медсестрой, о сплетнях, которые распространяют друг о друге работники госпиталя. Большинству из ее подруг это слушать неинтересно, и они переводят разговор на другие темы – спрашивают, едет ли она куда-нибудь в ближайшее время, советуют сменить обстановку, чтобы не погрузиться в уныние, интересуются, есть ли у нее мужчина на примете, с которым бы она хотела связать судьбу хотя бы на какое-то время. Она отвечает неопределенно, вспоминая, что сейчас у нее на крючке только один – ее коллега, врач реанимации, рыжий парень с лицом, покрытым веснушками так, словно его обрызгали краской. Он ей не особо нравится, она держится с ним холодно, хотя и видит, как он на нее смотрит и как ведет себя в ее присутствии: он с ней подчеркнуто вежлив, всегда предлагает помощь, ловит ее взгляд, чтобы сказать глазами то, что не может передать словами.

Через несколько недель она сдается, начинает отвечать ему улыбкой, одну из ночей на работе, когда их дежурства совпадают, они проводят в рассказах о детстве, юности, о своих устремлениях и надеждах. И, в конце концов, он приглашает ее на свидание – погулять по городу, посидеть в кафе, выпить вина. Она колеблется, но потом соглашается, представив, что, в противном случае, опять проведет все выходные дома, со скукой пролистывая новостные ленты в соцсетях.

2

Вера подводит глаза карандашом, наносит тушь на ресницы, красит губы в ярко алый цвет. Она только что из душа, ее тело чистое и свежее, подмышки побриты, месячные закончились неделю назад. Красное платье, которое у нее давно не было повода надеть, сидит на ней идеально, обтягивая грудь и бедра, подчеркивая талию, прикрывая ноги ровно настолько, чтобы взволновать воображение мужчин.

Он заезжает за ней на такси в пять, солнечный день на излете, на улице гуляют: много семей с детьми, молодая пара толкает впереди себя коляску – они счастливы? Верин ухажёр ведет себя неестественно, – видимо, у него давно не было секса. Он косится на ее грудь, на ее ноги, думает, что она этого не замечает. В его зеленых глазах легко читается и желание, и страх не понравиться, быть отвергнутым в последнюю минуту, когда он попробует ее обнять. Вера же спокойна, и это плохо. Вся эта затея может оказаться пустой тратой времени. Он везет ее в кафе, довольно затрапезное. Они разговаривают, в основном про работу. У них много общего, много жутковатых историй, которыми они могут обмениваться до бесконечности. Они заказывают пиццу, по бутылке пива, переходят, наконец, на личные темы. Вера рассказывает о своем прошлом парне, с которым она начала встречаться еще в девятом классе. Он был немного похож на пациента, умершего от удара электрическим разрядом, но про это она решает не упоминать. Пиво расслабляет ее, кафе начинает казаться уютным, а рыжий парень – забавным. Если раньше ей было сложно представить себя в постели с этим человеком, то теперь такая возможность ее интригует. Чем черт не шутит, нужно пробовать новое.

3

Когда соитие заканчивается, она идет в душ, чтобы смыть сперму с груди и живота – они трахались без презерватива, так как регулярно сдают кровь на анализы и не боятся заразить друг друга, но кончать в нее было нельзя – пить контрацептивы она давно перестала. В ванной комнате опрятно, недавно сделан ремонт. Белые свежие полотенца, словно в гостиничном номере. Парень, похоже, помешан на чистоте. Антибактериальное жидкое мыло, флаконы с дезодорантами, лосьон для обеззараживания ранок после бритья. Все расставлено на стеклянной полке предельно аккуратно, так, чтобы было удобно брать, на безопасном расстоянии друг от друга. Вера включает воду, встает под душ, намыливает тело.

Если он предложит ей переехать к нему, можно будет сэкономить денег – не нужно будет платить за съемную квартиру. Но она не уверена, что сможет привыкнуть к его характеру. Она знает, что то, что еще недавно казалось пустяком, например, его мясистое лицо с глазами, похожими на глаза анимационного поросенка из рекламы колбас, может начать раздражать её и, в этом случае, уже ничто не сможет помочь.

4

Она дежурит сутки через двое, он работает каждый день и должен брать ночную смену только раз в неделю. Он договаривается с другими врачами, чтобы ему ставили дежурство так, чтобы оно совпадало с Вериным. Эти отношения с молодой, умной женщиной придают смысла его жизни, все повседневные дела – теперь это не просто бесконечное повторение одних и тех же действий, это шаги к цели: заработать денег, чтобы купить ей то, что она хочет, сделать ее жизнь разнообразнее, показать, что с ним она будет в безопасности. Если она согласится, он даст ей кров, пищу, он даст ей детей. Они проживут долгую счастливую жизнь, будут умеренны в желаниях, терпеливы друг к другу. Этот идеальный образ семейного счастья, образцом для которого стала жизнь его родителей, витает перед ним, но какой-то тихий голос в глубине его «я» говорит ему, что все не так просто и судьба всегда готовит сюрпризы для таких людей как он, вносит разнообразие в их размеренную жизнь.

На первых парах все идет хорошо, они продолжают встречаться, гулять по вечерам, она смеется его шуткам, они часто занимаются любовью, их соития становятся изощрённее, длятся дольше, и, как ему кажется, приносят все больше удовольствия и ей. Когда он предлагает Вере остаться жить с ним, она улыбается, соглашается с искренней радостью. Ее лицо, ее улыбка – все светится внутренней энергией, дает надежду на лучшее будущее. «Господи, пусть все так и продолжается, я устал от одиночества, мне уже тридцать пять, многие женились уже второй раз. Мне нужна семья, нужно кинуть якорь», молится в душе Андрей. Скоро, набравшись опыта, закончив писать кандидатскую и защитив ее, он сможет сменить работу, устроиться в частную клинику, его доход увеличится, у них все будет не хуже чем у других.

5

Дочитав очередную главу какого-то популярного ныне порно-романа и отложив электронную книгу в сторону, Вера думает об Андрее, своем новом парне, о его плюсах и минусах. Его имя, его внешность, черты его характера, которые она успела заметить – она перебирает все это в воображении, пытаясь соединить в цельный образ и предугадать судьбу этого человека, почувствовать связь с ним в рисунке времени. Он всегда внешне спокоен, упрям. У него есть авто, за которое он почти выплатил кредит, есть квартира, доставшаяся в наследство от бабушки. Он склонен к полноте, но следит за собой, занимается спортом. В конце концов, цвет волос и бледная кожа – это такие пустяки. Он вовсе не похож на хряка из рекламы, в нем есть и доброта и понимание. В постели он напорист, но слишком быстр. Вера умнее его и при желании сможет управлять им так, как ей захочется, может быть, даже станет встречаться с любовником. Или не станет, сейчас она сказать не может, но ее воображение успевает показать ей несколько подернутых дымкой картинок – ничего конкретного, чей-то откровенный взгляд на улице, вкус дорогого вина, низкий бархатистый голос, бьющая через край жизнь, ее энергия, которая может заставить забыть обо всех условностях, обещаниях – иногда нужно просто позволять внутренним демонам делать то, что они хотят, ведь она женщина, природа сохранила в ней естественность, необузданность, свободу.

Кроме того, его ревность придаст остроты их отношениям, и, возможно, увидев его гнев, она захочет остаться с ним. Крики, битье посуды, упреки. Но, возможно, он покажется ей жалким. Жизнь так удивительна, так разнообразна, и это можно почувствовать только в общении с другими людьми, а любые отношения, как ей теперь кажется, имеют эротическую подоплеку. Как бы там ни было, она решает переехать к нему, правда, скорее из соображений экономии и любопытства – настоящих, глубоких чувств эти отношения в ней не будят.

6

На работе все обсуждают смерть Джохара, сплетни разлетаются быстро. Марина выглядит ужасно, словно ее подвергли лоботомии – безвольный взгляд, замкнутый на себя, красные от слез глаза, воспаленные веки. Она не успела рассказать о беременности, так и не узнала, как на нее отреагировал бы Джохар. Вряд ли его это обрадовало бы, но шанс, что он захотел бы остаться с ней всё-таки был. Все смотрят на нее с жалостью, но ей кажется, что многие женщины здесь завидовали ей и теперь испытывают удовлетворение – она опять осталась одна, да еще и с ребенком в животе.

Как-то Вера остается наедине с Мариной в обеденной комнате. Повисает тишина, им обеим становится неловко. Разогретая в микроволновке вермишель с бефстроганов, крошки хлеба на столе. Вера не знает, о чем можно говорить с этой несчастной женщиной и поэтому просто молча пережевывает еду – кусочки мяса и соус приятно раздражают вкусовые рецепторы ее языка. Прошло больше месяца, но полиция не раскрыла убийство. В интернете кто-то опубликовал фотографии изуродованного тела и видеозапись, на которой видно, как группа бритоголовых парней избивает какого-то человека, но лиц разобрать нельзя, только силуэты. Марина уже отошла от эмоционального шока, внешние проявления горя почти полностью исчезли, она постепенно смиряется с утратой: в ее глазах появляется глубина, которую могут дать человеку только страдания, и из-за этого она выглядит старше, чем раньше. Остатки энергии, которую она так щедро излучала, ушли внутрь, Марина стала замкнутой, угрюмой. Она ест салат из пластикового контейнера, почти все время продолжая смотреть в одну точку, кажется, на нитку с ярлыком от чайного пакетика, повисшую на внешней стороне кружки. Задумавшись о своём, Вера не успевает отвезти глаза, когда Марина вдруг переводит взгляд на нее: они молча смотрят друг в друга какое-то время – Вера, не дожевав, проглатывает вермишель, пытается показать сострадание на лице. Марина грустно улыбается ей в ответ, встает из-за стола, выбрасывает остатки салата в мусорное ведро, закрывает пустой контейнер крышкой, убирает его в черный пакет, садится обратно, чтобы выпить чай, но уже больше не смотрит на Веру.

7

Маринин взгляд, ее улыбка не выходят у Веры из головы. Ей кажется, что в тот момент, когда их глаза встретились, на нее посмотрела не просто несчастная женщина, а нечто большее, словно Марину, ее тело, использовало для своих целей некое потустороннее божество. Брызги крови на асфальте, ритмичные удары прутьев, месиво на том месте, где раньше был рот и подбородок, повисший вдоль шеи язык с прилипшими к нему осколками зубов. Вера чувствует, что волокна ее души натягиваются до предела и дрожат каждый раз, когда она сопоставляет в уме картинки изуродованного тела Джохара и уставшее, потускневшее лицо Марины.

Вера гадает, что вся эта история может значить для нее, не является ли она каким-то шифром, который она должна разгадать. Она соприкоснулась с чем-то необычным, словно случайно задела жизненный нерв, скрытый в ткани реальности, и ток, который бежал по нему, своим разрядом на несколько мгновений осветил ее внутренний мир изнутри: она увидела себя вплетенной в сложный рисунок, увидела и начало и конец своей жизни, свои пределы, почувствовала себя одновременно ребенком и старухой, интуитивно, и лишь на миг, познала меру ответственности и свободы, по-новому ощутила плоть. Но всё это длится недолго и быстро исчезает в пучине повседневной суеты, оставив после себя только смутное беспокойство и желание отвлечься на что-нибудь другое. Нет никаких потусторонних сил, нет скрытого значения, все происходит случайно, окружающая реальность холодна и безразлична ко всему, что происходит с людьми. Если кто-то и сотворил эту природу, то он явно не исходил из любви и жалости к живым тварям. Логика его действий совсем не похожа на человеческую, он отстранен, его взгляд с той стороны времени и пространства лишен сострадания, его интересует только формальная сложность и красота, но не общение. Цепь ошибок и недопониманий, абсурдные взаимодействия, божественная игра случая, бессмертный смех.

8

Вера меняет мочевой катетер у девочки, той, чья шея и грудь истыкана дренажными трубками с гноем, выполняя работу на автомате, машинально, не задумываясь. Эта пациентка здесь уже полтора месяца, кажется, лечение помогает и ей становится лучше, но Веру раздражают ее постоянные просьбы – то попить воды, то помассировать ступни, то еще что-нибудь.

Все становится рутиной. Время начинает течь быстрее, рабочие и выходные дни пролетают незаметно, болезни и раны пациентов перестают вызывать у нее эмоции, смерть становится обыденной, живые люди вокруг кажутся искусными механизмами, пока целыми, но обреченными на слом роботами, чей внешний лоск сочетается с отсутствием вдохновения извне, – полыми симулякрами с раз и навсегда заданными векторами движения, частицами, инертно летящими в вихре, на который они никак не могут повлиять. Это наваждение посещает ее уже не первый раз, и, кажется, его приступы становятся все чаще. Хуже всего, что иногда она перестает видеть человека и в Андрее, он кажется ей каким-то плохо прописанным персонажем бесконечного сериала, его однообразные шутки, его реакции, которые так легко предугадать, навевают на нее смертную скуку.

9

Впервые за долгое время Андрей чувствует себя счастливым: все идет по его плану, опасения, которые были у него вначале, развеялись, Вера, чем дальше, тем больше открывается, из их отношений исчезает всё искусственное, натянутое. В нем появляется уверенность в себе, он чувствует, что многого сможет добиться, если эта женщина будет рядом с ним, в нем просыпаются силы, о которых еще недавно он и не знал. Целеустремленность вместо апатии, больше занятий в спортивном зале вместо пива по вечерам, больше прогулок и встреч с друзьями вместо чтения и просмотра шума в интернет и по телевидению.

Он фонтанирует идеями, его кандидатская работа, наконец, сдвигается с мертвой точки, он понимает, что сможет ее закончить в течение двух-трех месяцев, – он уже собрал и обработал столько данных, осталось все оформить и преподнести этим старым пердунам из комиссии. Он удивляется тому, что так долго тянул с этим, так долго медлил без видимых причин. Неужели всё это время он провел в летаргическом сне?

10

Вера и Андрей договорились, что будут копить деньги и в новогодние каникулы полетят отдыхать заграницу. С этим коротким путешествием оба связывают свои надежды, им кажется, что в другой стране, рядом с морем всё будет восприниматься иначе, – пусть две недели и короткий срок, но за это время они сблизятся, разделят друг с другом яркие впечатления. Начнется новый этап их отношений. Из воспоминаний уйдет все плохое, солнце наполнит их тела умиротворением. Обжигающий ноги песок, глаза, скрытые солнцезащитными очками, бесконечные коктейли, пьянящие фантазии. Вера представляет, как на вопросы подруг будет рассказывать об отеле, в котором они останавливались, о еде, развлечениях, об Андрее, о том, что он хочет на ней жениться, но она пока думает и, скорее всего, откажется… или всё-таки согласится? Почему нельзя прожить несколько вариантов! В целом, она довольна жизнью, но иногда, когда эмоции начинают брать верх, она плачет, представляя, как проведет всю жизнь с ним, но не может понять, почему, не может сказать себе, чего она боится и чего хочет.

11

В один из вечеров Андрей предлагает пойти в ресторан, ему перечислили деньги – зарплату и премию – и он в приподнятом настроении. Вера отрывается от планшета, косится на него с ироничной подозрительностью, как бы спрашивая, что он задумал на этот раз, потом соглашается – ее трогают его постоянные попытки развлечь ее, сделать ее жизнь разнообразной. В такие моменты он выглядит моложаво, искренность и наивность читаются в его глазах. Хотя, иногда он делает это слишком навязчиво. Она выбирает итальянский ресторан в двух кварталах от квартиры Андрея, по словам ее подруги – там отлично кормят. Свечи, живая музыка, смуглые брюнеты-официанты. Вера идет в душ, одновременно раздумывая, что надеть, чтобы выглядеть хорошо – у нее так мало вечерних платьев. Через час они готовы, к подъезду подъезжает такси, они выходят. «Какая красивая пара» – делает им комплимент водитель, армянин лет пятидесяти с седой щетиной на щеках и умными карими глазами.