Элиев мост

Привычная динамика постели.

Ты вовремя подумала о теле.

Пожалуй, поздно думать о душе.

…Изучен код теней на потолке.

Сосчитаны овечки и барашки.

И мальчик в синей форменной фуражке

Давно исчез, шепнув тебе: «Take care…»

…И только тот, который на кресте,

Молчит. О да, он все сказал когда-то…

…Ноябрь. День без времени и даты.

Сырое утро. «Плимут». Интерстейт.

Вечер и юго-восточный ветер…

Вечер и юго-восточный ветер из эмирата

вечного синего неба, безмолвия и песка,

края, не ведавшего Робеспьера или Марата,

края, где даже Толстой и Ремарк нон грата,

края, где можно не знать своего сто восьмого брата,

где без полива не вырастет ни травинки, ни лепестка…

Юго-восточный ветер, сухой, неживой, и жженым,

каленым песком отдающийся на губах.

Люди в чалмах, с бородами, со взглядом, столь заряженным

ненавистью, презреньем, спешат то ли к покорным женам,

то ли к своим караванам, наркотиками груженым,

мерно колышущим дни и столетия на горбах.

Может быть, это иллюзия, Может, опять собака

лает на караван, но верблюды всегда в пути.

Край, где все знают Калашникова, но не Баха,

край, где смерть ближе телу, чем жизнь, что уж там рубаха,

край, где работать бессмысленно, проще же побабахать

гранатометом в горах, чтобы не зря уйти…

Улочкам Старого города только и остается ахать.

Раньше их не видали в святых местах хоть.

Но караваны идут. И вот они, здесь уже, во плоти.