Любовь, обман и бриллианты.

– Не ври, не было такого. То, что был пьян – да, не буду отрицать. А то, что полез к тебе объясняться в любви, то это ты точно врёшь. Выдаёшь, так сказать, желаемое за действительное.

– Объяснялся-объяснялся, – улыбалась девица.

– Ну, может быть, – лениво согласился я. – По пьянке чего только не бывает.

Немного погодя, я спросил:

– А к чему этот маскарад? – спросил я.

– Узнаешь.

Из подъезда вышла Светлана и направилась в сторону метро. Я даже не сразу её узнал: было в ней что-то необычное, а что, я тогда и не сообразил.

Ольга завела машину, и, развернувшись, мы выехали со двора.

Минут через двадцать мы подъехали к издательству, где, как оказалось, работала Светлана.

– Слушай меня внимательно, Шурик, – обратилась ко мне Ольга деловым тоном. – С той стороны, – она показала пальчиком, – скоро появится Светка. Постарайся, чтобы она тебя не заметила. Не перебивай. Когда она зайдёт в подъезд, посигналь два раза. Я побежала, – выскочила она из машины, проигнорировав мои многочисленные вопросы.

Тогда я решил не забивать свою голову разной ерундой. Она у меня в это утро и без того плохо соображала. Я вышел из машины, купил в ближайшем ларьке бутылку пива и вернулся на место, наслаждаясь живительной влагой.

Когда бутылка почти опустела, из подъезда выскочила Ольга и, подбежав к машине, быстренько нырнула в салон.

– Ничего нет, – сказала она упавшим голосом.

– Чего нет?

– Ничего. Ни шкатулки, ничего. Ни в столе, ни в шкафу.

– Ты что, залезла к ней в стол? Разве так хорошо делать? – спросил я, допивая пиво.

Посмотрев на меня, она возмутилась:

– Мерзавец. А если бы я погорела из-за тебя?

– А если бы я скончался, пока ты отсутствовала?

– Светка ещё не появлялась? Что-то её долго нет, – посмотрела Ольга на часы.

– Кто же будет спешить на работу в понедельник? Разве что какой-нибудь трудоголик, но она, кажется, к этой категории не относится, впрочем, как и её сестрёнка. Может, пробки где-нибудь?

– Какие пробки? Ей всего-то четыре остановки на метро с одной пересадкой. Да тут и пешком пройти – полчаса времени. Странно, куда она пропала?

– Ты-то откуда знаешь, что полчаса?

– Сколько раз ходила, – произнесла Ольга, насупившись.

– Зачем?

– Много будешь знать, скоро состаришься, – улыбнулась она. – Ладно, поехали.

Ольга завела машину, и, когда мы отъезжали со стоянки, из-за угла вышла Светлана. И тут я понял, что мне показалось в ней странным.

Она была одета точно так же, как и сидящая рядом со мной Ольга. Такая же куртка, джинсы, сапоги на каблуках-шпильках. Только волосы у Светланы были заколоты сзади, а Ольга сидела в своём парике. До этого я видел Светлану в плаще и рядом с собой, а тут, глядя со стороны, отметил, как гордо она вышагивает. И эта куртка, сапоги и джинсы только подчёркивали её величественную поступь. Я даже подивился про себя, что одежда может так дополнять походку, а заодно и раскрывать характер человека. Пожалуй, к девице, так независимо шествующей по улице, не каждый решится подойти.

– Вы что, специально выбираете одинаковую одежду? – повернулся я к Ольге, ловя на себе её изучающий взгляд.

– Когда как. Иногда мы вместе ходим по магазинам, а иногда, не сговариваясь, покупаем похожие вещи. У нас одинаковые вкусы.

– Во всём?

– Почти. Но можешь успокоиться – ты не в её вкусе. Ей нравится немец. Интересно вот, что у неё за пакет в руках? Когда она выходила из дома, никакого пакета не было. – Поникнув, Ольга сосредоточенно вела машину.

– Да не кручинься ты так. Что уж теперь. Тем более, что Светлана обещала, что положит сегодня ваш раритет в банковский сейф, чтобы ты его не увезла за рубеж.

Ответом мне было молчание.

– Ну что, куда теперь? – спросил я.

– Не знаю, – печально ответила Ольга.

Я был поражён. Кажется, впервые с момента нашего знакомства эта девушка не знала, что делать…

9.

Понедельник – день тяжёлый. Лично я на своих плечах почувствовал всю тяжесть этого "замечательного" дня.

Началось всё с того, что Ольга задумалась над тем, куда нам податься. В результате бурной мыслительной деятельности она приняла-таки решение. Прямо скажу, незамысловатое – мы отправились к ней домой.

На этот раз Ольга решила поставить машину не в переулке, возле церквушки, а прямо у подъезда. И как только мы к нему приблизились, я увидел знакомый «Опель». Реакция у Ольги оказалась отменной. Она ударила по газам, и мы пронеслись мимо "опеля" на такой скорости, что я даже не могу с уверенностью сказать: были это наши "друзья" или нет. В любом случае, мы решили не проверять, кто там сидит. И даже то, что незнакомцы не рванули за нами в погоню, мало нас успокоило. А отъехав подальше от Ольгиного дома, мы снова задумались, куда податься.

Неподалёку я заметил небольшое кафе, уже открытое в такую рань, и предложил девушке позавтракать. Она немедленно со мной согласилась, что случалось не так часто.

– От такой беспокойной жизни у меня скоро возникнут проблемы с пищеварением, – посетовал я, когда мы уселись за столик с чистой скатертью и сделали заказ в меру расторопной, но не в меру любопытной официантке.

На мои слова Ольга ответила, что "нужно поменьше водки жрать, тогда и с пищеварением будет всё в порядке". Ничего другого я от неё и не ожидал.

У девицы с пищеварением, в отличие от меня, проблем не было: она заказала себе на завтрак огромный бифштекс, жареную картошку и маринованные огурчики.

Пока мы ждали заказ, я вновь попытался выяснить, кем были наши таинственные и слишком уж назойливые преследователи, но Ольга клялась и божилась, что не знает. А потом принесли заказ, и мы увлеклись едой, так что нам стало не до разговоров.

За завтраком время пролетело быстро, и пришла пора вставать из-за стола. А жаль. Кормили здесь довольно сносно, зальчик был тихий и уютный, спешить нам особо было некуда, и поэтому уходить, несмотря на то, что мой бумажник заметно похудел, совсем не хотелось. Я чувствовал себя уставшим путником с мокрыми ногами, наконец-то получившим миску горячей похлёбки в придорожной корчме.

Мои мечтания прервала Ольга.

– Не знаю, что делать. Надо и шкатулку найти, и бабушку навестить в больнице, – пожаловалась она на затруднительное положение, уже прихорашиваясь возле зеркала в фойе.

Как всегда мне пришлось её выручать.

– Где находится шкатулка – неизвестно, а где бабушка – ты знаешь. Следовательно, нужно навестить её.

Мы молча вышли из кафе и направились к машине, оставленной неподалёку. По пути Ольга сказала:

– Надо, конечно, навестить бабушку. Но она снова расстроится из-за того, что мы со Светкой не ладим. Неизвестно, что та ей наговорила

– А ты скажи просто, что всё у вас в порядке.

Ольга ловко отфутболила ножкой пустой спичечный коробок, чуть не угодив им в проходившего мимо солидного мужчину, который в ответ на такую наглость лишь укоризненно покачал головой. Она же, словно не замечая своего позорного промаха, повернулась ко мне и спросила с вызовом:

– Да? Ты предлагаешь огорошить её потом, когда она убедится, что Светка всего-навсего спёрла её драгоценности?

– А ты хочешь прямо сейчас доконать её этим известием? – ответил я железной мужской логикой на зыбкую женскую.

Задумавшись, Ольга открыла машину и уселась на своё место, оставив меня на улице. С минуту постояв, я постучал по стеклу. Она встрепенулась, непонимающе посмотрела на меня и, в конце концов, догадалась открыть дверцу. Я решил не мешать напряжённой работе её головного мозга и, закурив, молча сидел рядом, разглядывая редких прохожих. Так продолжалось минут десять. Потом Ольга глянула на часы, включила зажигание и, попросив прикурить ей сигарету, тронула машину с места. Я с неудовольствием заметил ей, что покурить она могла и раньше – когда мы просто сидели, а не во время движения. Она же, никак не отреагировав на мои слова, сообщила, что сейчас мы поедем к бабушке, а по пути заскочим в магазин за гостинцами. Я только подивился неподражаемому умению этой девицы не слышать того, чего ей слышать не хотелось.

Добравшись до больницы, мы около часа просидели в машине – время посещений и передач ещё не подошло. По моему настоянию Ольга сняла парик. А может, вовсе и не по моему настоянию. Не знаю.

Как и у всякого нормального человека, от долгого сидения у меня затекла спина. Решив немного размяться, я на всякий случай вынул ключи из замка зажигания и сунул их в "бардачок", полностью оправдывающий своё название. На базе его содержимого можно было запросто открыть небольшой парфюмерный магазин.

Купив в киоске пару газет, я уже собирался вернуться в машину и узнать хотя бы вкратце, что произошло в стране и мире за последние дни, когда вдруг увидел вышагивающую от остановки Светлану.

Волосы её по-прежнему были заколоты, а в руках она несла тот самый пакет, который возбудил в Ольге утром жгучее любопытство и, видимо, предназначавшийся для любимой бабушки.

Глядя на ее гордую поступь, я подумал, что так может идти только аристократка чистых кровей. Не знаю. Ольга, наверное, тоже смогла бы так пройти, разыграть из себя аристократку. Но то была бы игра. Талантливая, но игра. Светлана же не играла. Она была самой собой. Глядя на неё, я тут же вспомнил обжигающий морозом взгляд и решил не подходить – пусть сестрички встретятся у бабушкиной койки. И я бы не подошёл к ней, если бы не самый обыкновенный, выскочивший в самую не подходящую минуту, снобизм.

Я заметил, что мужчины, кто украдкой, а кто и в открытую глазеют на Светлану. Нетрудно было догадаться, о чём они при этом думают. И мои ноги, несмотря на протесты разума, понесли меня к ней.

– Здравствуйте, Света. Тоже решили навестить бабушку?

– Здравствуйте, – посмотрела она на меня с подозрением. – А вы что здесь делаете?

– То же, что и вы, – кивнул я на пакет. – Ольга сейчас у неё. Всё утро гадала, что скрывается в этом пакете.

Явно мой мозг сегодня плохо функционировал, и язык мой – враг мой. Воистину так.

– Утром? – переспросила Светлана с ещё большим подозрением. – Вы видели меня утром?

– Да мы случайно проезжали мимо вашей работы, – попытался я исправить положение.

– Случайно проезжали? Понимаю, – медленно произнесла девушка. – Вы следите за мной. Что ещё? А записей моих телефонных разговоров у вас нет? А как вам мой стол? Это вы копались в нём сегодня? Где вы ещё лазили?

– Да нигде мы не лазили, – сделал я ещё попытку, но Светлана не слушала меня.

– Вы такой же хам, негодяй, мерзавец и авантюрист, как и моя негодная сестра. Я не желаю видеть ни её, ни вас. Так ей это и передайте.

Резко развернувшись, Светлана быстрым шагом отправилась обратно к остановке. Я её окликнул, но удерживать силой не решился.

Вернулся я к машине в дурном расположении духа под насмешливыми взглядами свидетелей этой сцены, что, естественно, не улучшило моего настроения.

Вскоре появилась Ольга, и я рассказал ей последние новости. Реакция была полностью в её духе – она заливисто рассмеялась.

– Представляю, – выдавила она сквозь смех, а, немного успокоившись, сказала: – Не переживай, Шурик, Светка быстро отойдёт, она у нас отходчивая, как и я.

– Мне всё равно, отойдёт она или нет, – ответил я раздражённо. – Мне с ней детей не крестить.

– Как знать, как знать, – снова рассмеялась Ольга, посмотрев на меня загадочно, а потом как-то сразу посерьёзнела и, нахмурившись, спросила: – Ты вот что, Шурик, лучше скажи, где нам искать шкатулку. Это, во-первых. И где мы сегодня будем спать, это, во-вторых.

Мы немного подумали. Потом Ольга решила:

– Ладно. Сейчас съездим ко мне, потом пообедаем и я созвонюсь с Ленкой – может она снова нас приютит.

Возле Ольгиного дома никакого "опеля" не было. Или преступники отдыхали, или у нашего страха глаза были непропорционально велики.

– Шуричек, – ласково обратилась ко мне девушка. – Сходи, пожалуйста, за моими вещами. Я тебе сейчас объясню, где что лежит, а я пока посижу на стреме, а это тебе для защиты, – достала она из сумочки свою газовую игрушку.

Я удивлённо спросил, чего она боится – бандитов нет и в помине. Но Ольга как всегда заупрямилась и наотрез отказалась идти домой, сказав, что, как только я принесу её вещи, мы сразу же "свалим в безопасное место". Я возразил, что могу "свалить" и домой. И в результате, ещё немного покапризничав, она всё же отправилась вместе со мной в свою квартиру.

Дома Ольга кинулась спешно собирать свои вещи. Она набила ими огромную сумку, потом, вдруг вспомнив, что хотела переодеться, вытряхнула всё обратно, надела свой умопомрачительный свитер и снова принялась запихивать вещи в сумку.

Я молча наблюдал за всей этой суматохой и думал, что всего лишь неделю назад у меня в жизни не было никаких проблем. То есть проблемы-то, конечно, были, но абсолютно другого свойства. А сейчас… Сейчас мне казалось смешным, что мы куда-то должны бежать и прятаться непонятно от кого. Ерунда какая-то…

Додумать мне не дала Ольга. Она сунула мне в руки огромный баул, чуть поменьше её самой, и потянула прочь из квартиры.

Запихивая её вещички в машину, я полюбопытствовал:

– Ты что, собрала весь свой гардероб?

– Нет, только самое необходимое.

По её лицу я понял, что она не шутит, и подумал, что в её положении на случай чрезвычайной эвакуации нужно иметь под рукой грузовик. Эта мысль повлекла за собой другую, и я решил её на досуге как следует обмозговать.

И вот второй раз за день, мы оказались в уже знакомом нам кафе.

Из чистого любопытства, можно ли этой девушке хоть чем-то подпортить аппетит, я сказал:

– А знаешь, ведь эти идиоты и за Светланой охотятся. Ты вот тут сидишь, обедаешь, а её, может быть, уже поймали и отобрали ваше приданое.

Ольга прожевала мясо, постучала ножом по тарелке и ответила:

– Надо предупредить Светку. Обязательно. – И она принялась отрезать от бифштекса новый кусочек.

Я мысленно поздравил себя с тем, что хоть одна из сестёр побеспокоилась о другой.

Поскольку Светлана не желала меня ни видеть, ни слышать, я настоял на том, чтобы Ольга сама ей позвонила. Девушка с сожалением посмотрела на мороженое, но отправилась-таки поговорить с сестрой. А когда вернулась, то с тревогой в голосе сообщила мне, что Светланы нет на работе – отпросилась с самого утра.

– Не иначе, у неё встреча с этим мерзавцем, – заключила Ольга, имея в виду, как я понял, немца.

– Я заметил, что слово "мерзавец" – ваше любимое словечко.

– Это моё словечко, а Светка просто у меня его переняла.

– Не знал, что можно одалживать слова.

Ольга ничего не ответила – была занята мороженым.

Покончив, в конце концов, с обедом, Ольга расплатилась, заявив, что я у неё на службе – помогаю искать сокровища, и оставила официантке щедрые чаевые. Наверняка, из женской солидарности.

Дело в том, что, когда мы второй раз появились в кафе, официантка меня сразу узнала, а Ольгу в новом обличье – нет. И вы бы видели взгляд этой официантки, увидевшей меня с другой, по её мнению дамой через несколько часов после того, как я побывал у них с первой. Думаю, она готова была просветить на этот счёт мою спутницу, если бы не поняла, что это та самая девица, но уже без парика.

После обеда Ольга снова пыталась дозвониться до своей сестры и до своей подруги. Я стоял рядом и наблюдал, как терпеливо она набирала номер Светланы и Лены на телефоне-автомате. Никто нигде не отвечал.

Очевидно, Ольга малость подустала от поисков шкатулки. А может, тоже плохо выспалась. Или до неё дошло, что понедельник – не лучший день для поисков сокровищ. Как бы то ни было, совещание в машине постановило: ночевать будем на даче. Что ж, я не возражал против такого решения. Я уже давно ни в чём ей не перечил. Я только настоял на том, что нужно заехать к Светлане и оставить ей записку, чтобы она была как можно осторожнее, а если она дома, то и её забрать на дачу. Ольга нехотя со мной согласилась.

Когда мы приехали к дому Светланы, Ольга накарябала записку и уже собиралась подняться наверх, но я сказал ей:

– На всякий случай напиши, что мы можем быть на даче или у Лены.

– Ты что, сказал ей, что мы ночуем у Ленки?

– Нет. А если бы и сказал, так что в этом такого? Вы строите тайны из ничего, скрытничаете, не досказываете, переворачиваете каждая по-своему… Я сыт этим по горло!

– Ладно, Шуричек, успокойся, – чмокнула меня Ольга в нос. – Такие уж мы со Светкой уродились. Смирись, раз уж связался с нами. Я скоро, не скучай, – выпорхнула она из машины.

Это я с ними связался!

Вскоре девица вернулась, и с тревогой на личике сообщила мне, что Светланы нет. Мы ещё немного постояли возле подъезда и, как и было решено, отправились на дачу.

По пути, по настоянию Ольги, мы заехали в магазин за продуктами. И вот тут случилось неожиданное.

Я уже в общем-то привык за время нашего знакомства видеть Ольгу разной: гневной и смеющейся, печальной и несносной, в меру развратной и даже ласковой. И все эти настроения могли сменяться у неё в течение нескольких минут. Но я никогда не видел её плачущей. И именно я стал виновником её слёз. А всего-то и сделал, что пошутил по поводу её чрезмерного аппетита, когда она набрала огромную сумку продуктов. Хотя, может быть, шутка вышла не совсем удачной. Но, как бы то ни было, едва мы уселись в машину, Ольга неожиданно расплакалась.

Сквозь её всхлипывания я с трудом разобрал:

– Вы все смеётесь надо мной из-за того, что я много ем. И ты такой же. Один папа никогда надо мной не смеётся.

Глядя на её взъерошенную головку, на размазанную по щекам тушь, которая ничуть не портила её лица, а наоборот, делала его более трогательным, я как мог, стал успокаивать девушку. Даже осмелился предложить ей свой носовой платок, но Ольга сначала оттолкнула мою руку, воспользовавшись своим тончайшим платочком, в уголке которого я заметил вышитые инициалы "С.К.", а потом всё-таки приняла и мой. Мы помирились, и я искренне попросил у неё прощения.

Погода для осени стояла совсем неплохая, и мы отлично провели остаток дня. На даче было тихо и спокойно. К нам в гости никто не ломился, и на какое-то время я забыл и о своей работе, и о наших таинственных преследователях, и вообще обо всём на свете. Единственное, что нас с Ольгой беспокоило, так это Светлана.

Спать мы улеглись пораньше, и я уже почти заснул, когда услышал на улице шум машины. Решив, что кто-то из соседей приехал проведать свои владения, я не стал обращать на это внимания, но, когда раздался стук, а потом грохот вышибаемой двери, я понял, что обратить внимание всё-таки придётся. И, как всегда оказался прав…

10.

Вскакивая с постели и натягивая брюки, я увидел ввалившихся в нашу комнату уже знакомого мне Химика и двух незнакомцев: амбала – в два обхвата не обхватишь – и типа с донельзя слащавой улыбкой, в хорошем плаще и приличном костюме.

Показывая, очевидно, что он старший и самый образованный, Слащавый открыл рот

– Светлана Станиславовна? Мы вас не очень побеспокоили? А мы вас ищем уже который день.

– Не ваше собачье дело, кто я, – ласково откликнулась девушка, прикрываясь в постели одеялом от незваных гостей. – Кто вы такие? Убирайтесь отсюда немедленно! Шурик, выгони их!

Я бы, конечно, с превеликим удовольствием спустил мерзавцев с лестницы. Кабы мог это сделать. Но я не мог. Ну не Шварцнеггер я, не Чак Норрис, и даже не капитан Пронин, в конце концов.

И всё, на что я был способен в данный момент, так это осведомился у Слащавого, глазевшего на Ольгу:

– Может, мы всё-таки выйдем и дадим девушке одеться?

Он посмотрел на меня, на Ольгу, повернулся к ней спиной, дав знак Химику и амбалу сделать то же самое и, когда те с неохотой подчинились, сказал:

– Вам придётся проехать с нами в одно место. Думаю, что не стоит просить моих парней торопить вас.

– Я никуда с вами не поеду. Убирайтесь отсюда! – Прыгая на одной ножке, Ольга надевала джинсы.

– Очень жаль, но поехать придётся, – ответил ей вежливый бандит. – И дело даже не в том, что вы нанесли нам ущерб, а в том, что ваша очаровательнейшая сестра жаждет увидеть вас и поговорить. Вы, наверное, догадываетесь, о чём.

– Оставьте нас в покое – и меня, и мою сестру. Вы ничего от нас не получите. – Ольга была уже одета. Наносить на лицо косметику, чтобы понравится гостям, она, вероятно, не посчитала нужным.

– Все вопросы к вашему другу. Мне лишь поручено вас доставить, – не унимался настойчивый гость.

И я, посмотрев в пустые глаза амбала, понял, что Слащавому есть, чем подкрепить свою настойчивость.

В конце концов, мы все вышли на улицу. Я хотел было дать дёру, чтобы, оставаясь на свободе, каким-то образом выручить девицу, но не смог этого сделать, поскольку эта самая девица цепко вцепилась в мой рукав и только усилила хватку, почувствовав, что я пытаюсь от неё освободиться, а с другой стороны амбал положил мне на плечо свою руку весом в полцентнера и внятно произнёс:

– Даже и не думай.

Так что все мы расселись в уже знакомом нам "опеле" и отправились в неизвестность.

Дорога привела нас прямиком в чудо-теремок, где меня ждало много неожиданностей. Во-первых, в комнате, куда нас проводил Слащавый, оставив на попечение охранника-амбала, мы увидели сидящую на диване Светлану. Во-вторых, вопреки моим прогнозам, сёстры не бросились драть друг друга за волосы, и я не оказался между двумя разъяренными фуриями. Ольга подсела к Светлане, и они стали мило болтать о здоровье бабушки.

Решив, что сейчас не самое подходящее время для подобных разговоров, я тихо, чтобы не услышал охранник у дверей, обратился к девицам:

– Может, мы лучше решим, что делать, а уж потом поговорим о бабушке? Думаю, сейчас нам не мешало бы побеспокоиться о собственном здоровье.

Ольга тут же переключилась на заданную тему и спросила у сестры:

– Кто это такие? Что им нужно? – А потом задала свой коронный вопрос: – Ты сказала им, где прячешь шкатулку?

– Я им вообще ничего не говорила. Я и сама не знаю, кто это и что им…

Договорить она не успела. В комнату вошёл Слащавый, а за ним, судя по всему, его начальник – безо всякой улыбки на лице. Реакция девиц на его появление была разной: Ольга не сильно удивилась или же очень хорошо собой владела, а Светлана была явно удивлена. Даже привстала от неожиданности и, запинаясь, произнесла:

– Ты? Что тебе надо? – но тут же взяла себя в руки, включила свой фирменный взгляд и гневно потребовала: – Немедленно отвези нас назад!

Незнакомец уселся за небольшой столик у окна и, пока Слащавый метался по комнате в поисках места, молча нас разглядывал.

Я тоже смотрел на него. И мне он не понравился. А то, что Светлана обратилась к нему на "ты", мне показалось просто отвратительным. Я уже догадался, что это и есть знаменитый Эдуард и, следовательно, бывший друг Ольги. Да и Светланин тоже… Нет. Мне он не понравился. Я не собственник, но всё же было неприятно.

– Ну вот, наконец-то все в сборе, – произнёс предполагаемый Эдуард. – Мне пришлось затратить массу сил и времени на ваши поиски. Отрывать людей. Я думаю, что…

О чём он думает, я не узнал. Только понял, что он совершенно не знает девушку, за которой когда-то ухаживал. А девушка эта просто физически не могла молчать, когда кто-то первым начинал разговор.

– Сейчас же, немедленно отвези нас всех назад и не показывайся мне на глаза – я никогда больше не хочу тебя видеть. И Света – тожё! – возопила она.

О том, что и я тоже не желаю видеть бедного Эдика, Ольга почему-то не сказала.

– Заткнись, – скорчил он физиономию, как от зубной боли. – Шлюхам я ещё слова не давал. Так вот, я думаю…

– Маньяк, – вновь перебила его Ольга. – Да лучше быть шлюхой, чем таким уродом, как ты.

– Если ты, дрянь, сейчас не заткнёшься, я тебе самолично все зубы повыбиваю. А мои люди – всем остальным и в первую очередь твоему новому прыгуну.

Страх, что "прыгун" потеряет зубы, заставил Ольгу замолчать, и мы наконец-то узнали, о чём думает маньяк.

– Так вот, я думаю, что затраты на ваши поиски нужно тоже отнести на ваш счёт, это будет справедливо. Прячетесь от меня, как нашкодившие крысята. Так дело не пойдёт. По счетам надо платить. Теперь вы отдадите мне бабкину шкатулку, и, если она действительно стоит "лимон", я, может быть, и прощу вас. А если меньше, то отдадите мне всё остальное: машину, квартиру, а потом ещё и на панели будете отрабатывать, а ваш дружок, – кивнул негодяй на меня, – станет вам сутенёром. Или тоже пойдёт на панель. Не хотели по-хорошему, будем по-плохому.

– Ты от нас ничего не получишь, – решительно заявила Ольга.

– Ты так думаешь? – посмотрел на неё главарь. – Я получу всё, что мне нужно. И шкатулку с драгоценностями – тоже. Или тот "лимон" зелёных, что она стоит. И вы сами мне её принесёте.