скачать книгу бесплатно
Выйдя на солнце Ленка огляделась по сторонам. И тут действительность прорвалась сквозь защиту мозга.
«Это не Земля», – внезапно пришло озарение.
«Почему?» – саму себя мысленно спросила девушка.
«Потому что я в жизни не видела таких деревьев на земле».
Она внимательно оглядывалась вокруг. Поначалу действительно могло показаться, что она вдруг случайно каким-то образом попала за город. Ну, например, в их дачный посёлок. Вот такой же вроде бы луг, и лес, и тропинка. Вот только если присмотреться, то становится очевидным, что это не Земля, потому что таких деревьев нет в их лесу. И трава здесь какая-то другая. И цветов таких, как в этой траве, на их лугу не растёт.
«Может я провалилась сквозь землю на другую сторону», – пришла в голову нелепая мысль, пытаясь хоть как-то объяснить происходящее.
«Не пори чушь», – одёрнула она сама себя.
«Ну помнишь, как задачка: на глубине одного километра в земле живёт маленькая зелёненькая и глотает камни. Решили провести эксперимент. Пробурили землю насквозь и кинули камень…»– стала было защищаться от самой себя Ленка, пытаясь хоть как-то аргументировать пришедшую в голову глупость.
«Прекрати, это придуманная задачка. Нет никакой маленькой зелёненькой и землю насквозь никто не бурил».
– Значит это не Земля, – наконец констатировала она, произнеся это вслух.
Девушка стояла на тропинке и не знала куда идти. Хотелось сесть прямо тут, на пыльную утоптанную землю и расплакаться: «Мало того, что уволили, так ещё и провалилась непойми куда». Однако, трезво рассудив, что уже было неожиданно для данной ситуации, она решила, что слезами тут точно не поможешь.
– Зато у меня есть вино и виноград… и сыр, – пытаясь найти хоть что-то положительно, пробормотала она.
Сказались тренинги, на которые гонял их шеф. «Хоть какая-то польза», – отметила Ленка.
«Жалко, что нет штопора и ножика, – была следующая мысль, – и виноград хорошо бы помыть».
«Ты непонятно где, непонятно как сюда попала. Может быть тебе и жить-то осталось всего ничего, а ты мыть виноград собираешься», – возник в голове панический возглас.
«Ну если жить осталось недолго, то можно и не мыть», – согласилась Лелёка, потянувшись в пакет за виноградиной.
Наверно мозг по-прежнему пытался её защитить, поэтому вместо паники и истерики, она оставалась совершенно спокойной и отстранённо рассудительной, даже немного саркастичной к самой себе.
– И куда же мне идти? – спросила она сама себя, снова оглядываясь по сторонам.
Было ли это облачно, показалось ли оно ей или же это была слабая струйка дыма, быстро рассеивающегося под лёгким ветерком, девушка так и не поняла, но идти решила в том направлении. Решение было принято скорее интуитивно, чем в процессе рассуждения, что дым – это люди. Уже по дороге ей пришло в голову, что так как она не знает, где она, то может не стоит сразу выходить к людям, а как-нибудь аккуратно всё разузнать сначала. Может и люди тут не совсем люди, или совсем не люди.
Мысль была очень здравая, но не успела девушка её додумать, как буквально столкнулась на тропинке с парой парней. Они вынырнули откуда-то из леса на эту же дорожку. «Надо было сразу в лес свернуть», – мысленно обругала она себя и с опаской уставилась на молодых людей.
Должно быть это были братья, уж очень они были похожи. Оба загорелые, давно не стриженные светлые волосы завиваются крупными кольцами, падая на лоб и уши, торчат беспорядочно в разные стороны. Младший, а может и не младший, а тот, что пониже, стал торопливо приглаживать непослушные вихры, которые снова рассыпались в прежнем хаосе, стоило ему убрать руку. Парни были по пояс голые. Какое-то подобие штанов, похоже сильно вылинявших или выгоревших, а может и то и другое, были закатаны по колено. У младшего в руке было нечто похожее на удочки. Верней сначала Лелёка и подумала, что это удочки, однако потом присмотревшись отметила, что какие-то они не такие, не привычные. Старший, то есть тот, что выше, держал в руках то ли ветку от дерева, то ли что-то похожее на упругую верёвку, а может проволоку, на которую были нанизаны рыбины, довольно крупные.
Парни сначала опешили, видимо не ожидали никого здесь встретить. До встречи с Лелёкой они видимо о чём-то говорили и радовались, должно быть улову. За шумом листвы деревьев девушка не услышала их. Сейчас же улыбки сползли с их лиц. «А они симпатичные, особенно когда улыбались, – некстати подумала девушка, глядя то на одного, то на другого брата, – такие пронзительные синие глаза. Никогда раньше не видела таких ярких глаз».
Старший брат заговорил. Был ли он старшим на самом деле, или просто выглядел старше за счёт того, что был выше и мужественнее, непонятно. Лелёка почему-то окрестила его старшим. Должно быть он поприветствовал её и поинтересовался, что она тут делает. Речь вроде бы и похожа на русский язык, но какая-то странная, далеко не всё понятно, наряду со знакомыми словами какие-то странные, ни на что не похожие. Ленка беспомощно посмотрела на них.
– Привет. Меня зовут Лелёка, – решила представиться она, и, неожиданно для себя самой, назвалась прозвищем, – к сожалению, я не много поняла из того, что вы сказали.
Младший что-то очень быстро в полголоса стал говорить брату. Братья переглянулись. Казалось, они стали встревожены ещё больше. Старший смотрел то на Ленку, то на брата и тоже тихо что-то сказал тому. В ответ тот закивал головой. После этого оба повернулись к Лелёке, вытянулись, и тут же поклонились в пояс.
«Ой!» – подумала растерявшаяся девушка и даже невольно прикрыла рот рукой.
Старший сделал знак рукой, как бы приглашая её следовать за ними. Она пошла, рассудив, что если кланяются в пояс, то опасаться должно быть нечего. Довольно скоро оказалось, что девушка шла впереди. Как так уж вышло, что они уступили ей дорогу. Благо, что это была тропинка в лесу – иди себе прямо, да иди. Молодые люди у неё за спиной продолжали переглядываться и объясняться жестами, судя по раздававшемуся шороху.
Компания дошла до развилки. Лелёка в нерешительности остановилась, какую тропинку выбрать направо или налево. Старший брат слегка тронул её за локоть и потянул влево. Она свернула, и они снова пошли в том же порядке. Довольно скоро подошли к постройкам. Младший, забрав у брата рыбу, куда-то скрылся. Старший же проводил девушку к самому большому зданию. Должно быть это был жилой дом. Вокруг были ещё дома, скорее всего хозяйственные постройки. Вон из одного выбежала птица, уж очень похожая на курицу.
Подойдя к крыльцу, парень что-то закричал, скорее всего позвал кого-то, потому что почти тут же на порог вышла пожилая пара. Судя по тому, как все трое были похожи, должно быть это были его родители молодого человека. Маленькая хрупкая женщина, в простом платье, вытирала руки о фартук, что был повязан на талии. «Совсем как моя бабушка, разве что чуть моложе», – подумала Лелёка.
Женщина была всё ещё красивой. Ярко синие глаза лучились добротой. Лицо было необыкновенно нежным, хоть его и покрывали морщины. Они ничуть не портили его, а придавали какой-то основательности. Было понятно, что женщина много повидала на своём веку, набралась опыта и мудрости. Светлые волосы с проседью, которую можно было заметить лишь приглядевшись, были собраны в тугой пучок. Однако отдельные пряди выбились и закручивались такими же непослушными локонами, как и у детей.
Мужчина был крупный, пожалуй, даже полный. На фоне жены он казался в два раза больше. И в отличии от жены казался каким-то заурядным. Черты лица были крупными, даже грубыми, что ещё больше его простило. Полностью седая голова ещё больше огрубляла и без того резкие черты лица. И лишь необыкновенные синие глаза, такие необычные на этом лице, притягивали к себе взор и сразу же меняли весь его облик. Если бы не они, он бы был не просто некрасивым, а скорее даже уродливым, цвет глаз же всё менял. И тогда становилось уловимым то, что на самом деле старик добрый. Заметными становились присущие всей семье локоны, пусть и седые, и коротко стриженные.
Хозяева дома оба уставились на девушку. Затем мужчина неуклюже поклонился, так же, как и ранее его сыновья. Женщина же сделала книксен довольно элегантно, как нечто привычное и само собой разумеющееся.
То, что они были отец и мать можно было сразу догадаться, у них были общая семейная черта – ярко-синие глаза. Родственное сходство было заметно и по чертам лица. Муж с женой были чем-то похожи между собой, а дети похожи на них. Сейчас Лелёка поняла, что младший больше похож на мать, черты лица более тонкие, благородные что ли. А старший больше в отца. Сейчас очень красивый с более мужественными чертами лица, чем у брата. С годами же скорее всего тоже станет тучным, в отца, а лицо огрубеет и потеряет привлекательность молодости.
Парень слегка тронул девушку за локоть. Она перестала внимательно разглядывать стариков и сказала.
– Здравствуйте, меня зовут Лелёка.
Она увидела, как вздрогнула мать. Мужчина если и не испугался, то напрягся. Зрачки во всяком случае расширились у обоих. Вспомнив, что русских ругают за неприветливость, девушка заулыбалась. Хозяева дома невольно заулыбались в ответ. Женщина, чуть посторонилась и, сделав приглашающий жест рукой, пошла в дом.
Девушка последовала за ней в дом. Они прошли в комнату, которая оказалась довольно просторной, с более чем скромной обстановкой. Посередине большой стол, стулья, штук шесть или даже больше. Зона, отведённая под кухню, занимала должно быть треть комнаты. Рассматривать было как-то неловко, но краем глаза девушка увидела что-то похожее на плиту, во всяком случае там стояли то ли горшки, то ли кастрюли. Много-много полочек и шкафчиков, с разными банками, как глиняными, как решила Лелёка, так и деревянными.
«Россия доисторических времён», – определили для себя это девушка.
Ещё в комнате было какое-то подобие диванчиков напротив камина. Несмотря на жару, там был огонь. Должно быть именно от него дым и увидела девушка, когда решала куда идти.
Решив, что в чужой дом с пустыми руками неправильно приходить, Лелёка достала бутылку, сыр и виноград, выложив всё это не стол. Хозяева с недоумением уставились на то, что она достала. Больше всего их заинтересовала бутылка. «Ха! Выпить все не дураки», – подумала сначала девушка. Однако понаблюдав за ними, поняла, что заинтересовало их скорее сама бутылка, чем её содержимое. «Они не видели стекла? Или бутылок такой формы?» – не веря собственному выводу задала она самой себе мысленно вопрос.
– Это надо открыть, – сказала девушка, пытаясь жестами показать, что надо сделать.
Этим она вызвала ещё большее недоумение. Тогда она показала на сыр и попыталась объяснить, что его надо порезать. Тут же на столе появилась какая-то плошка, Ленка так и не поняла, из чего ты была сделана. Следом хозяйка достала и нож. Такой себе довольно обычный нож, очень похожий на человеческий. Леночка нарезала сыр. Потом сказала и показала, что надо вымыть виноград.
Женщина забрала у неё гроздь, отнесла к кухонному столу, положила ягоды в миску, налила воды. Помыла, чуть ли не каждую ягодку по отдельности, и потом вытерла гроздь полотенцем. Глядя не него, Лелёка вспомнила бабушкины кухонные льняные полотенца. Уж очень это было похоже на них. И даже вышивка была, правда своеобразная, не похожая на ту, что девушка видела раньше.
Лелёка снова взяла бутылку, открутила защитную плёнку и показала на пробку, показывая, что надо её вынуть. К этому времени уже подошёл младший брат. Поняв, о чём говорит девушка, он аккуратно взял бутылку, подцепил пробку каким-то крюком и с трудом, но вытянул её. Девушка показала, что надо налить и пить. Женщина принесла деревянные, как их окрестила Лелёка, чаши. Они чем-то напоминали грааль, верней то, как его изображают в голливудских фильмах.
Девушка разлила вино по этим чаркам. Подняла свою. Поняла, что не знает, принято ли здесь чокаться, поэтому просто отсалютовала, и пригубила вина. Закусила кусочком сыра и ягодой винограда. Хозяева дома повторили за ней. После глотка младший брат закашлялся. Старший смотрел с удивлением и еле сдерживался, чтобы тоже не закашляться. Видимо алкоголь здесь не употребляли. Старик крякнул, скорее недоумённо или от неожиданности, но выпил до конца, и похоже, с удовольствием. Жена же расплылась в довольной улыбке и что-то быстро заговорила, как запела. У неё был необыкновенный голос, лёгкий, мелодичный. Она скорее обращалась к детям, чем к мужу. Те выслушали её, затем снова пригубили вино, на этот раз сделали маленький глоточек и закусили, сыром и виноградом.
Лелёка села за стол. Посмотрев на хозяев, она указала им на стулья. Только после этого они тоже сели.
Старик обратился к девушке, на этот раз говоря медленно, словно вспоминая слова. То, что он сказал отдалённо походило на вопрос: «Откуда будет госпожа?» Это было похоже на тот язык, на котором они только что говорили, и в тоже время был другой, более похож на русский, на котором говорила Лелёка.
Девушка понурила голову. Она не знала, что сказать. Откуда она. Как им объяснить, что она провалилась куда-то и оказалась здесь. Кстати, непонятно, что это за здесь. Определённо это была не её Земля.
«Что это такое? Альтернативная вселенная?» – подумала Лелёка.
Неизвестно как здесь отреагировали бы на то, что она куда-то провалилась и оказалась в этом месте. На земле, если бы она стала объяснить, про провалилась, ей бы вызвали санитаров. Опираясь на имеющийся жизненный опыт, решила на всякий случай перестраховаться, поэтому сказала:
– Я не помню. Я не знаю.
Вот так само собой получилось, что она стала изображать потерю памяти. Наверно это было правильным решением, во всяком случае пока она не разберётся что к чему здесь.
Врага лучше знать в лицо
Лелёка настолько погрузилась в воспоминания, что не заметила, как возле решётки её камеры появился Никеус.
Никеус Умнола – типичный барл из благородного, но обнищавшего рода, одновременно полный снобизма и презрения к богатым, но не знатным барлам. Выше среднего, как почти всё его поколение, что переросло родителей почти на голову, коротко стриженные пепельно-каштановые волосы, для удобства на службе, серо-зелёные глаза, как и у многих барлов, стройный и мускулистый, как все гвардейцы. На самом деле, он был даже привлекательный молодой человек. Наверно разбил ни одно девичье сердце.
– Сидишь?! – язвительно сказал он, скорее утвердительно, а не спрашивая.
Девушка промолчала. Похоже ему её ответа и не требовалось.
– Ничего, королева быстро с тобой разберётся. Таким как ты одна дорога. Он изобразил как она станет выглядеть после того, как её казнят.
Лелёка демонстративно тяжело вздохнула, как бы говоря: «Ну какой же ты дурак!» и отвернулась от решётки.
– Что думаешь тебе всё сойдёт с рук? Предательство никому с рук не сходит.
Лена слышала, как он набрал побольше воздуха в грудь, видимо собираясь разразиться очередной запугивающей тирадой, однако ничего не сказал. Послышались шаги нескольких человек. Лелёка оглянулась, полагая, что это пришли за ней. Однако появился Сигрус с двумя гвардейцами. Те оттащили Никеуса от решётки, видимо начальник подал им знак. Тот снова закричал, правда на это раз уже в адрес командира.
– И тебе, Нимрла, это не сойдёт с рук. Надо ещё разобраться, почему ты с предательницей так дружен. Может вы сообщники? И ты покрывал её всё это время.
– Заткните этого дурака, – негромко и беззлобно сказал командир.
Крики всё ещё продолжались, но слов было уже не разобрать. Рот Никеусу, конечно же, никто не заткнул, просто утащили из темницы.
После того, как Лелёка увидела, кто пришёл вслед за Никеусом, она снова повернулась к решётке спиной. Девушка знала, что отвечать ей придётся не перед гвардейцами, для этого есть дознаватели. Начальник её пришёл не пытать и допрашивать её, а по другой причине. Ему нужны были её пояснения. Однако она не хотела отвечать на его незаданные вопросы. Ещё больше она не хотела смотреть в его глаза полные недоумения и укора одновременно. Сигрус потоптался возле решётки, но так и не заговорил. Видимо ждал, что она хотя бы повернётся к нему, или сама всё объяснит. Не дождавшись он повернулся и ушёл.
«Ну и хорошо, что объясняться с ним не придётся, – подумала девушка, – тем более, что сказать-то мне ему и нечего».
Познакомилась с Сигрусом Лелёка, когда поступила в гвардию. Верней тогда она начала с ним общаться. Впервые она его увидела раньше, ещё до поступления на службу. Собственно, в гвардию именно Сигрус её и взял, а заодно и под свою личную опеку.
Тогда же и зародилась вражда с Никеусом, поначалу хорошо скрываемая тем. За что тот взъелся на неё было непонятно. Дорогу она ему не переходила, как думала девушка. Он как был старшим над первым подразделением гвардейцев, так и остался. По большому счёту они даже на службе не особо пересекались, несмотря на то, что Лелёка была в его подразделении. Непосредственным начальником у девушки был заместитель Никеуса.
В каждом подразделении были телохранители и стрелки. Однако разделение обязанностей у них было только на приёмах. В обычные же дни они несли дежурство по дворцу независимо от специфики службы. В гвардии было два подразделения, каждым из которых руководил свой командир. Однако они выполняли общее командование, а непосредственно подчинёнными занимались заместители, которых тоже было два и они дежурили по очереди. При этом один отвечал за подготовку стрелков, а второй телохранителей. Таким образом, Лелёка куда больше общалась с заместителями Никеуса. Один из которых был для неё только командиром на время дежурств, а второй ещё и отвечал за её подготовку как стрелка.
И над всеми ими был начальник гвардии – Сигрус Нимрла, шаги которого сейчас удалялись от её камеры.
Девушка снова погрузилась в воспоминания. Она прожила чуть больше месяца в семье, что её приютила. Их звали Корманы. Как оказалось, братья были двойней. Старший действительно был старше, но лишь на девятнадцать минут. Звали его Ивену, в честь отца. Младший был Весалу, в честь матери, которую звали Весалик. Дети были поздними. Получилось это потому, что в молодости мать служила при дворце. Односельчане пророчили ей счастливое богатое будущее, когда ту выбрали в прислужницы. Если на Земле все мечтают о принце, как в сказке «Золушка», то здесь, на Элионоре, у девушки, попавшей во дворец, даже в качестве прислуги, появлялся шанс познакомиться с барлом.
Как оказалось здесь были две касты: барлы – аналог дворянства на земле и чорлы – крестьяне. Пересекались они только при обмене товарами, ну или на службе в королевском дворце, куда чорлов брали в качестве прислуги на кухню или горничными. Знатные барлы чурались чорлов. Они крайне редко брали их на работу. Это скорее делали менее знатные и богатые, которые не могли позволить себе взять прислугу из разорившихся родов. Чем знатнее был род барла, а значит и богаче, тем более пафосно они себя вели, а значит брали в услужение тоже барлов.
Дворец же наоборот экономил на рабочей силе где это было возможно, тем более, что чорлы за меньшее жалование трудились лучше барлов. Здесь они прислуживали не только непосредственно правящему монарху, но и приближённым, что были на службе во дворце. Таковых было немало. Это и компаньонки королевы, коих насчитывалось около десятка. Среди них были как действительно помощницы королевы, так и свита, которая просто составляла компанию.
Были и советника разного уровня. Среди них был один, которому правительница доверяла более других, но он не мог разбираться во всех вопросах, поэтому порой ей требовалось мнение и других подданных. Эти барлы относились тоже к свите королевы, однако они могли не жить постоянно при дворце, но почти каждый день должны были присутствовать. Лишь в дни приёма иностранных гостей они оставались во дворце круглосуточно.
Ещё была дворцовая стража, которая охраняла входы и выходы из дворца. Здесь служили молодые люди как правило богатых семей барлов. Служба для них была своего рода стартовой площадкой для дальнейшей жизни. Вот правда в стражу нельзя было благодаря знатности рода или богатству. Сюда принимали на конкурсной основе. Надо было обладать определёнными навыками, чтобы пройти отбор.
Лелёка знала, что во дворце есть садовник и даже не один. Логично, чтобы он был из чорлов, однако и эту должность занимал барл. Вот среди его подчинённых было несколько чорлов. Ещё был личный архитектор королевы. Также во дворце постоянно жили архивариус и библиотекарь. Также имелся библиограф, который должен был постоянно находиться при дворе. И ещё куча различных должностей, в сущности многих Лелёка так и не разобралась.
Разумеется, ещё была личная гвардия, которая охраняла короля или королеву, в зависимости от того, кто был на троне. Гвардия состояла из телохранителей, здесь были в основном мужчины за редким исключением, и стрелков – здесь было и девушки, и юноши. Последних обычно было больше, но скорее потому, что девушки не особо стремились попасть в гвардию в принципе. По окончании службы в гвардии выдавалось солидное выходное пособие, которое позволяло безбедно существовать всю оставшуюся жизнь. Если с умом вложить эти средства, то можно было обеспечить и потомков.
Служба в гвардии и дворцовой страже была хорошим выходом для обнищавших родов барлов. Были и такие на Элионоре. Однако попасть в гвардию, как и в стражу, было не просто. Причём в гвардию даже сложнее. Служащие здесь держались за свои места.
Лелёка так никогда не узнала, почему Никеус взъелся на неё. Причина была более чем банальной. На должность стрелка претендовала девушка из бедного рода барлов, которой очень симпатизировал начальник первого подразделения. Он лелеял мечту, что его возлюбленная будет служить с ним, а потом они оба выйдут в отставку и смогут создать семью.
Пока же девушке подыскали выгодную партию. Она вынуждена была выйти замуж по расчёту. Это был шанс безбедной жизни. Более того, в этом случае она смогла бы не работать ради того, чтобы обеспечить себя. Сложно сказать, хотела ли этого она сама или этого требовали её родители. Они хотели устроить счастье дочери скорее чтобы быть спокойными за её будущее.
Избежать замужества можно было заполучив место в гвардии. Трудно сказать что лучше – служба в гвардии или же работа по найму. Вряд ли хоть один из вариантов был стремлением возлюбленной Никеуса. Однако результатом службы в гвардии было хорошее выходное пособие, что позволило бы молодым людям и пожениться, и приобрести дом, даже в столице. Молодой человек уже строил планы, но место было отдано другой, и свою возлюбленную он потерял. Потому он и злился на Лелёку, хотя её вины здесь не было, решение-то принимал начальник гвардии.
«Значит у Корманов я прожила месяца полтора. Или всё-таки два?» – пыталась вспомнить Лелёка. Но у неё плохо получалось. Дни слились в один. Девушка помогала по дому. Одновременно училась языку. На самом деле это было не сложно. Язык был очень похож на русский по мелодичности, словообразованию, структуре языка. Просто некоторые слова, обозначающие знакомые предметы, были другие. Достаточно было выучить слова первой необходимости, как она заговорила. Язык барлов, кстати, тоже был похож на русский. Оба языка были похожи между собой. Но один был языком крестьян, а другой языком горожан. Похоже, что и развитие языка поэтому происходило по-разному, хотя скорее всего первоначально это был один язык.
Помогая по дому, Лелёка расспрашивала Весалик. Разыгрывание амнезии как нельзя пришлось кстати. Она могла задавать любые вопросы, всё списывалось на потерю памяти. Помимо вопросов хозяйке дома, которые скорее касались бытовых вещей, девушка ещё читала. Благо в доме оказалось наличие книг. Пусть и не много, больше старые учебники Ивену и Весалу. Так девушка узнала, что планета, где она оказалась, называется Элионор. Когда-то очень-очень давно был один материк и населял его один народ. Но потом суша раскололось на множество островов. Со временем каждый крупный остров стал самостоятельным государством, держа под контролем близлежащие небольшие островки. Первое время государства воевали за владение другими островами, оказавшимися на одинаковом расстоянии от них. Но постепенно территориальные вопросы были решены и войны прекратились.
Однако именно эти войны послужили развитию техники, в первую очередь морской, а чуть позже и летательных аппаратов. Это был удивительный факт, тем более что, живя с Корманами, Лелёка решила, что техники здесь нет совсем, настолько примитивным были орудия труда крестьян. Разговор про технику зашёл, когда девушка увидела квадрокоптер. Сначала она не поверила своим глазам. Потом подумала, что у неё начались галлюцинации.
– Ты видишь это? – спросила она Ивена.
– Да, это раблек, ты что их раньше не видела?
– Видела, – неуверенно ответила девушка, – удивилась, что здесь увидела.
– Да, далековато залетел. К нам не залетают крайне редко. Хотя…
– А ты где их видел?
– В прошлом году на ярмарке. Барлы их показывали. Говорят, что с их помощью можно наблюдать за посевами, за дальними пастбищами, за границами владений, ну и ещё там всякое такое.
– И что?
– Да ничего. Сосед заинтересовался, но не купил, сказал дорого.
Ивену почесал затылок:
– Может он всё-таки взял его, уж очень ему в душу запал этот аппарат.
Квадрокоптер, который Ивену назвал раблеком, покружил над ними и улетел.
После этого случая Лелёка пыталась аккуратно выспросить у хозяев, в первую очередь молодых людей, какая ещё техника есть. На удивление самой сведущей оказалась Весалик, которая не просто рассказывала о технических аппаратах, но и описывала их. По всему выходило, что она их видела, в отличии от остальных членов семьи.
Оказалось, что есть и корабли, и подводные лодки, что было в общем-то неудивительно, учитывая, этот мир в большей степени был водным. Ещё существовали автомобили и раблеки разного назначения, не говоря уж про стрелковое оружие.
Всё это барлы создавали для своих нужд. О нуждах крестьян они не заботились, поэтому все приспособления для сельского труда были мягко говоря допотопными. Сказывалось и то, что образование чорлы и барлы получали разное. Чорлы учились лишь в школе. Редко кто из них продолжал учёбу дальше, разве что семья была зажиточной и долго откладывала деньги на обучение. Однако и в этом случае получали профессии, которые могли пригодиться в сельской местности.
Пропасть между кастами была бы куда больше, если бы не энтузиасты среди барлов, которые приезжали преподавать в школы чорлов. Правда этим шагом они навсегда закрывали для себя путь обратно. В обществе барлов они становились изгоями.
Как-то Весалик разговорилась и вспомнила свою молодость, когда служила во дворце. Провожали на службу её всей округой, пришли девушки со всех близлежащих хуторов. Всем хотелось посмотреть на ту, что выбрали для службы во дворце. Большинство из них, если не все, ей завидовали. Служа при дворце, появлялась возможность познакомиться с барлом.
