С последним лепестком сакуры

– Ты что здесь делаешь? – спросил он спокойно.

– Я? – Котаро немного струхнул. – Я прячусь от моих братьев. Они хотели у меня рис отобрать.

– Отобрали? – внезапно заинтересовался малыш, склонив голову на бок. Котаро отметил про себя что у него очень проницательный и серьезный взгляд.

– Нет, я его успел съесть. – гордо заявил он.

– Понятно. Тебе не холодно? Мама говорит, что когда одежда мокрая, ее нужно срочно поменять, – правильность этого холеного мальца начала раздражать.

– Но я не могу сейчас идти домой! Братья меня побьют! – горячо возразил Котаро, чувствуя как мокрая ткань противно липнет к телу, а зубы уже начинают стучать.

– Тогда пойдем к нам, – подумав, кивнул серьезный мальчик. – Давай дружить. Я – Катсутароу….

И сейчас глядя в серьезные глаза друга, монах улыбнулся, вспомнив, как мама Катсутароу выдала ему сухую одежду и напоила ребят теплым чаем с чем-то вкусным.

Много позже один избрал путь воина а другой – служение Будде.

Они просидели почти до вечера. Когда солнце коснулось верхушек кедров, Акено предстоял обратный путь. Распрощавшись а другом детства, и унося с собой важный порошок, он отправился в домой. В лесу быстро темнело. Вниз по ступенькам стрелок не шел – бежал подгоняемый каким-то странным предчувствием. Что-то казалось случилось в усадьбе, кому-то там нужна была помощь пока он был тут. Пару раз мимо стремительно пролетели соколы, но юноше было не до них.

Он ворвался в усадьбу прямо перед ужином. Вроде все как обычно. Но внутренний голос просто орал что что-то было не так.

Акено пробежал в кухню, небольшое деревянное помещение с другой стороны от входа. Там уже Юкино-сан, управляющая кухней, брала со стола поднос с тремя пиалами, закрытыми крышечками.

Катсутароу затормозил прямо перед ней, едва не врезавшись в ее мягкий и круглый бок. Она бы конечно спустила ему если бы он и не удержал равновесия: он знаете ее с детства, она для него была точно добрая тетушка.

– Аааа Акено-Кун! – улыбнулась Юкино-сан. – А вот и ты! Хорошо, что пришел. А то Морихиро-сама уже волноваться начал.

– Скажи пожалуйста ты когда готовила, отлучалась? Выходила из кухни? – выпалил юноша, представляя как он глупо и подозрительно сейчас выглядит.

– Конечно ! Я же не могу неотвязно у плиты стоять! – пожала плечами управляющая кухней. – Мне и в погреб надо было зайти.

– Пожалуйста, Юкино-сан, – взмолился Катсутароу, почтительно согнувшись разве что не пополам. – Умоляю, позволь мне проверить еду хозяина! Я был у Котаро-сана. Это мой друг, буддийский монах. Такано-сан, которому хозяин написал письмо, был убит ядом шиноби.

– Чтоооо??? – полная женщина вцепилась в поднос и попятилась, не сводя с юноши шального взгляда. – Да что ты такое говоришь?!

– Прошу! – подняв руки и развернув их ладонями к женщине, Акено будто бы был готов принять поднос, но женщина упорствовала. На ее лице блуждало сомнение. Которое превратилось в ужас, как только от двери она услышала властное:

– Что здесь происходит? – хозяин усадьбы, Морихиро-сама стоял в дверном проеме, недовольно сдвинув брови.

– Морихиро-сама, – лучник молниеносно рухнул на колени. – Яд, которым отравили Такано-сана был сделан шиноби. У меня тут порошок, который может проверить еду на яд. Я могу вам показать, проверив на моей порции?

Катсутароу с мольбой смотрел на своего дайме, тот напряженно раздумывал, позволить ли лучнику такую вольность. Однако услышанное им на корню меняло дело. Если Такано-сана отравил клан шиноби, этих наемных убийц, если его неприятели пошли настолько далеко чтобы заплатить за это убийство, что им мешает скинуться и на его, Морихиро-сама, уничтожение? На кон поставлено слишком много. Все дайме так или иначе хотят выслужиться перед сегуном, а Набунага-доно очень жестоко карает предателей. Этот парнишка честен верен, он вряд ли станет травить человека под чьей крышей живет. Почему бы не попробовать? Он же ничего не теряет.

Дородная хозяйка кухни, Юкино-сан, стояла держа поднос в руках и спокойно ожидала решение хозяина дома. Наконец Морихиро-сан коротко кивнул. Женщина поставила поднос на стол для приготовления еды и отступила на шаг. Акено подошел, достал бамбуковую трубку, откупорил ее, аккуратным движением он высыпал 5 крупиц на маленькое блюдечко рядом с тремя глубокими пиалами. Взяв три, он по одной закинул их поочередно в рыбный суп, рис и кусочки жареной рыбы.