С последним лепестком сакуры

Бегал он быстро. Поэтому на всей скорости выбежал на главную песчаную дорогу, где справа и слева ютились деревянные домики. Те, что шли по левому ряду были построены над водой. Их нижние этажи был своеобразными доками, где держали лодки. В один из них и юркнул Котаро. Как только он оказался под полом одного из домов, ледяная вода тут же обожгла ступни холодом и пропитала его соломенные сандалии. Но он упрямо пробирался к небольшому деревянному шкафу для снастей. За ним он и затаился, тихо откусывая от смятого в руке из-за бега рисового шарика. Сердце бешено стучало, что затрудняло процесс предания. Но добытый трофей нужно было оприходовать как можно быстрее.

Он уже доедал рис, когда услышал, что кто-то подходит к воротам дока со стороны дороги. Видимо хозяева дома решили проверить свою лодку. С ужасом глядя на дверь и какое-то движение за ней, мальчик попятился в сторону моря. Мокрая соломенная сандалия за что-то зацепилась, и он полетел в воду, взмахнув руками в отчаянной попытке удержаться. Падать на спину было больно и обидно. Лопатки коснулись дна а тысячи иголочек холода больно вонзились в кожу. Вода перед его глазами сомкнулась. Котаро так испугался, что тут же вскочил на ноги, отфыркиваясь и отплевываясь. В это время в док зашел другой мальчик того же возраста, что и он.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он спокойно.

– Я? – Котаро немного струхнул. – Я прячусь от моих братьев. Они хотели у меня рис отобрать.

– Отобрали? – внезапно заинтересовался малыш, склонив голову на бок. Котаро отметил про себя что у него очень проницательный и серьезный взгляд.

– Нет, я его успел съесть. – гордо заявил он.

– Понятно. Тебе не холодно? Мама говорит, что когда одежда мокрая, ее нужно срочно поменять, – правильность этого холеного мальца начала раздражать.

– Но я не могу сейчас идти домой! Братья меня побьют! – горячо возразил Котаро, чувствуя как мокрая ткань противно липнет к телу, а зубы уже начинают стучать.

– Тогда пойдем к нам, – подумав, решительно кивнул мальчик. – Давай дружить. Я – Катсутароу….

И сейчас глядя в серьезные глаза друга, монах улыбнулся, вспомнив, как мама Катсутароу выдала ему сухую одежду и напоила ребят теплым чаем с чем-то вкусным.

Много позже один избрал путь воина, а другой – служение Будде.

Они просидели почти до вечера. Когда солнце коснулось верхушек кедров, Акено предстоял обратный путь. Распрощавшись а другом детства, и унося с собой важный порошок, он отправился домой. В лесу быстро темнело. Вниз по ступенькам стрелок не шел – бежал подгоняемый каким-то странным предчувствием. Что-то, казалось, случилось в усадьбе, кому-то там нужна была помощь, пока он был тут. Пару раз мимо стремительно пролетели соколы, но юноше было не до них.

Он ворвался в усадьбу прямо перед ужином. Вроде все как обычно. Но внутренний голос просто орал: что-то было не так.

Акено пробежал в кухню, небольшое деревянное помещение с другой стороны от входа. Там уже Юкино-сан, управляющая кухней, брала со стола поднос с тремя пиалами, закрытыми крышечками.

Катсутароу затормозил прямо перед ней, едва не врезавшись в ее мягкий и круглый бок. Она бы конечно спустила ему это, даже если бы он и не удержал равновесия. Женщина знала Катсутароу с момента, как он только появился в усадьбе худым как жердь подростком. Да и сам лучник относился к ней, точно к доброй тетушке, которая всегда старалась накормить его.

– А! Акено-Кун! – улыбнулась Юкино-сан. – А вот и ты! Хорошо, что пришел. А то Морихиро-сама уже волноваться начал.

Вместо ответа лучник обвел задумчивым взглядом кухню и тот остановился на подносе в руках женщины.

– Скажи пожалуйста ты, когда готовила, куда-нибудь отлучалась? Выходила из кухни? – выпалил юноша, представляя как он глупо, по-идиотски да еще и подозрительно сейчас выглядит.

– Конечно! Я же не могу неотвязно у плиты стоять! – пожала плечами управляющая кухней. – Мне и в погреб надо было зайти за рыбой.

– Пожалуйста, Юкино-сан, – взмолился Катсутароу, почтительно согнувшись разве что не пополам. – Умоляю, позволь мне проверить еду хозяина! Я был у Котаро-сана. Это мой друг, буддийский монах. Такано-сан, которому хозяин написал письмо, был убит ядом шиноби. Я склонен подозревать покушения на господина.

– Чтоооо? – полная женщина вцепилась в поднос и попятилась, не сводя с юноши шального взгляда. – Да что ты такое говоришь?!

Услышанное ее явно напугало. Испортить еду ядом, неужели у кого-то поднимется рука на такое?!

– Прошу! – подняв руки и развернув их ладонями к женщине, Акено будто бы был готов принять поднос, но женщина упорствовала. На ее лице блуждало сомнение, которое превратилось в ужас, как только от двери раздалось властное:

– Что здесь происходит? – хозяин усадьбы, Морихиро-сама стоял в дверном проеме, недовольно сдвинув брови.

– Морихиро-сама, – лучник молниеносно рухнул на колени. – Яд, которым отравили Такано-сана был сделан шиноби. У меня тут порошок, который может проверить еду на яд. Я могу вам показать, проверив на моей порции или даже на вашей?

Катсутароу с мольбой смотрел на своего дайме, тот напряженно раздумывал, позволить ли лучнику такую вольность. Однако услышанное им на корню меняло дело. Если Такано-сана отравил клан шиноби, этих крадущихся, неуловимых наемных убийц, если его неприятели пошли настолько далеко чтобы заплатить за это убийство, что им мешает скинуться и на его, Морихиро-сама, уничтожение? На кон поставлено слишком многое. Все дайме так или иначе хотят выслужиться перед сегуном, а Набунага-доно очень жестоко карает предателей. Этот парнишка честен и верен, он вряд ли станет травить человека под чьей крышей живет. Почему бы не попробовать? Он же ничего не теряет.

Дородная хозяйка кухни, Юкино-сан, стояла держа поднос в руках и спокойно ожидала решение хозяина дома. Наконец Морихиро-сан коротко кивнул. Женщина поставила поднос на стол для приготовления еды и отступила на шаг. Акено подошел, достал бамбуковую трубку, откупорил ее, аккуратным движением он высыпал 5 крупиц на маленькое блюдечко рядом с тремя глубокими пиалами. Взяв три, он по одной закинул их поочередно в рыбный суп, рис и кусочки жареной рыбы.

Он напряженно всматривался в поверхность блюд. Ничего не происходило. Да и с чего он решил, что его дайме непременно попытаются отравить? Может это просто совпадение? И целью и правда была Докуми?

Он уже мысленно подбирал слова для извинений как вдруг поверхность рыбного супа покрылась синей пленкой. Она тут же зашипела и вспенилась, как будто он был не свежим.

– Мой господин, смотрите, – оглянулся Катсутароу.

– Что это? – воскликнула Юкино-сан, низко наклоняясь над миской.

– Кажется суп отравлен. – твердо ответил лучник, внутренне содрогаясь. – Боюсь, что сегодня придется обойтись без супа.

– Как такое могло случиться? – прогремел Морихиро-сан и женщина сжалась и упала ему в ноги.

– Клянусь, Морихиро-сама! Это не я! Я поставила рыбный бульон закипать и отошла в кладовую за рыбой. Пощадите! Я не виновата!

Она заливалась слезами, ползая в ногах у своего хозяина.

Акено не знал, что и думать. И в том что Юкино-сан была невиновной, он был абсолютно уверен. Она никогда ни в чем не была замешана.

– Охрана! – рявкнул дайме, чье лицо уже превратилось в безучастно маску. Он уже вынес приговор и сейчас его озвучит. У Катсутароу внутри все сжалось. Но как же так? Женщина ведь не виновата. Нужно было за нее вступиться.