скачать книгу бесплатно
Логово тьмы
Максим Владимирович Виноградов
Противоборство Тьме #3
Слишком много загадок, слишком серьезные вызовы. Но они вмиг становятся разрешимыми, стоит лишь принять на веру один факт: все не то, чем кажется. Любовь или имитация, дружба или служба, случайность или точный расчет? Все не то, чем кажется. Отправляясь в логово тьмы, принимая на себя главный удар зла, героям книги остается ответить на последний вопрос: а те ли они, за кого себя выдают? Содержит нецензурную брань.
Глава №1. Экскурс
Пластмассовый мир победил,
Макет оказался сильней.
Последний кораблик остыл.
Последний фонарик устал.
Дирижабль летел ровно, без рывков и покачиваний, в округлые окна гондолы виднелись пролетающие мимо облака, контуры земли угадывались далеко внизу.
Чтобы приподняться, пришлось сделать значительное усилие, боль пронзала все тело, в особенности избитое лицо; усталость вместе с травмами требовали продолжительного отдыха, но неотложные дела не позволяли расслабиться.
Оглядел внутренности гондолы, внимательно рассматривая спутников. Как же все изменились, повзрослели, заматерели, даже, наверное, постарели.
Анжела – выдающаяся заклинательница, вероятно, лучшая в Прусской Республике, а то и в мире вообще. По-прежнему неимоверно прекрасна, несмотря на явную усталость и недоедание. Невысокая, хрупкая, идеально стройная голубоглазая брюнетка. Она сидела в кресле напротив, элегантно закинув ногу на ногу.
Удивительно, но даже сейчас, в помятой и видавшей виды одежде девушка умудрялась выглядеть настоящей принцессой – чуть растрепанной и взлохмаченной, но все такой же милой и привлекательной, как обычно. Потертые узкие джинсы, маленькие аккуратные сапожки, блузка, бывшая когда-то белоснежно белой, декоративный красный шарфик, небрежно скинутый на спинку кресла плащ. Из набора, в общем-то, вполне обычных вещиц, Анжела умудряется создать запоминающийся впечатляющий образ, будто вышедший из-под руки коллектива дизайнеров.
Темные волосы разбросаны в творческом беспорядке; на губах сдержанная улыбка; глаза смотрят на меня с заметной теплотой и легкой жалостью. В уголках глаз появились несколько новых морщинок, в темных прядях можно рассмотреть седые локоны. А ведь ей всего лишь немногим больше двадцати…
Похудела, ослабла, девушке явно нужно восстанавливать силы и поправить здоровье. Добровольная голодовка, длившаяся бог знает сколько дней, дает о себе знать.
Как бы то не было, ловлю себя на том, что она чудо как хороша! Улыбаюсь Анжеле, а девушка, будто прочитав мысли, устало подмигивает.
Перевожу взгляд на Ханса, то есть – тьфу! – на его двойника. Джон Доусон, так теперь зовут того, кто пару лет назад был для меня Боссом, наставником, другом, чуть ли не отцом.
Он аккуратно присел на краешек дивана, настороженный взгляд буравит всех по очереди. Все же Джон отличается от Ханса, но – явно в лучшую сторону. Он словно его более молодая версия – без седины на висках, без морщин, без обреченности и смертельной болезни. Да еще, судя по всему, без маниакального пристрастия к алкоголю.
Одет просто, в толстые добротные штаны, боты из промасленной кожи. Теплый свитер и непромокаемая куртка завершают образ. В руках мнет широкополую шляпу, не зная, куда ее деть.
Встретившись со мной взглядом, глаз не отводит, смотрит прямо, дерзко, испытующе. Читает, читает меня, как книгу. Так умел делать Ханс, смотреть вглубь людей, видеть их самую суть. Теперь Джон, настоящий двойник, делает тоже самое. Ну что ж, пусть его, может хоть успокоится слегка.
Удобное кресло с трудом выпустило из объятий, неуверенной походкой пробираюсь к кабине. Проходя мимо большого полноростового зеркала, вмонтированного в переборку, невольно кидаю взгляд на отражение.
Вот так красавчик! Темные волосы взбиты колтунами; серые зрачки едва угадываются из-под заплывших синяками глаз; лицо – сплошная рана, все в сини и кровоподтеках; губы разбиты в мясо; нос кривоват, под ноздрями потеки засохшей крови. Рваная грязная тряпка, бывшая когда-то футболкой, чудом удерживается на торсе. Джинсы такие же грязные – в пятнах непонятного цвета, грязь вперемешку с кровью и травой. Руки обессиленно висят, ноги едва ходят. Все тело сплошной синяк, источающий ноющую неприятную боль.
– Что, Глеб, здорово тебя отделали? – не оборачиваясь спрашивает Химик.
– Да уж, краше в гроб кладут, – мрачно замечаю я.
Спина Григория сотрясается от ехидной усмешки, сам он продолжает колдовать над приборами. Кресло пилота жалобно поскрипывает под немаленькими габаритами; широкие плечи заслоняют половину приборной доски; копна черных волос падает поверх кожаного плаща.
– Ничего, подлатаем, – с успокаивающей интонацией констатирует Химик, – Только вот с управлением разберусь.
Он перещелкивает пару каких-то тумблеров, рука уверенно удерживает впечатляющих размеров руль. Под левым рукавом отчетливо вижу протез – чудо техники, магии и алхимии, совмещенных воедино. Взгляд мужчины ползет по приборам, он удовлетворенно кивает и что-то невнятно бормочет под нос.
– Откуда ты знаешь, как управлять дирижаблем? – спрашиваю я.
– Да… тут делов-то… – отмахивается Григорий, – Немногим сложнее, чем мехмобиль. По крайней мере, пока не нужно показывать высший пилотаж. Лететь прямо, вверх и вниз – это уж я точно смогу. Тебе, кстати, тоже не лишним будет подучиться!
– У меня от одних стрелок и кнопок глаза разбегаются.
– Это с непривычки. Тут все вполне логично, главное понять принцип.
– Пока не вижу никакой логики, – говорю, слегка морщась от приступов боли.
– Ну, смотри внимательно, – Химик бросает беглый взгляд, начиная экскурс по панели управления, – Здесь – индикаторы состояния дирижабля в целом. Заряд энергона, давление и температура газа, уровень масла, и всякое прочее, – рука Григория последовательно перемещается по приборам, следуя за объяснениями, – Дальше указатели положения и скорости. Вот компас, альтиметр, индикаторы угла наклона, спидометры – продольный и поперечный, тут же тахометр, барометр…
– Стой, я все равно не запомню…
– Ладно, главное, улови суть. Самое основное в управлении дирижаблем – вот эти рычаги. Здесь тяга, поворот рулей, регулятор подъемной силы…
– А ветер? Ветер ты учитываешь?
– Конечно! Не учитывать ветер, летя на дирижабле, это как ссать против него – можно, конечно, но муторно и небезопасно. Вот же, специально, целый комплекс – анемометр, роза ветров…
– Роза? Ох… Химик, откуда ты все это знаешь?
– Ну как, откуда, – Григорий улыбается одними глазами, – Я же бывший граф, забыл, что ли? Доводилось, по роду службы, всякое попробовать.
Не сказать, что это объяснение меня удовлетворило, но расспрашивать дальше сил не было. Я прислонился к дверному косяку, взор блуждал по многочисленным стрелкам и кнопкам, за лобовым стеклом проплывала синеющая даль неба.
– А это что? – я указал на витиеватую гравировку, расположившуюся прямо над приборной панелью.
– "Расторопный" – название судна, – пояснил Химик, – Кстати, неплохо бы проверить, что там насчет еды…
Я кивнул и вышел из кабины. Дверь прикрывать не стал, так как-то спокойнее. С трудом подавив желание вновь плюхнуться в мягкое кресло, прошелся по салону.
– Анжи, – хрипло попросил я, – Загляни, пожалуйста, на камбуз. Нужно посмотреть, что с припасами, да и подкрепиться не помешает.
– Я помогу, – бросил Джон, поднимаясь вслед девушке.
– Добро, а я устрою ревизию в двигательном отсеке.
В таком небольшом дирижабле, как "Расторопный", под двигатели не было нужды выделять отдельную гондолу, все находилось, можно сказать, под одной крышей. Пройдя в дальнюю часть салона, я с трудом отворил тщательно задраенный люк, переборка пропустила внутрь механического отделения.
Здесь даже пахло механикой. Электричеством, смазкой, крутящимися частями. Едва ощутимая вибрация распространялась от двигателя, расположенного в самом хвосте отсека. Уха достигало чуть слышное шуршание хорошо смазанных механизмов, на ультразвуковой границе раздавалось негромкое гудение энергонного реактора.
Признаюсь, я не большой знаток механики и электрики. Большее, на что меня хватило – визуальная диагностика отсутствия неисправностей. С умным видом посмотрел на горящие зеленым лампочки; с удовлетворением отметил отсутствие протечек и конденсата; оглядел проводку на предмет повреждения изоляции; глубокомысленно хмыкнул, проверив чистоту рулевого механизма.
Меня немного заинтересовал большой шкаф, стоящий в дальнем углу отсека. Он был под завязку набит какой-то электрической схемотехникой, а интерес вызвал по двум причинам. Во-первых, я никак не мог понять его назначения, не вязался он ни к какому другому устройству. А во-вторых, не оставляло ощущение, что нечто подобное я уже видел. Но где, при каких обстоятельствах – память отказывалась давать ответы.
– Все в порядке, – доложил я, вернувшись в кают-кампанию.
– С едой тоже неплохо, – откликнулась Анжела, накрывая на стол, – Хватит дня на три, а если экономить, то и на неделю.
С помощью Доусона девушка соорудила небольшой перекус – хлеб, сыр, копченое мясо и горячий чай. Едва я успел угнездиться за столом, как из рубки показался Григорий.
– Ну что, отобедаем! – заявил он, потирая руки.
– Эй, а кто управляет дирижаблем? – воскликнула Анжела, буквально сняв фразу с моего языка.
– Хм… Я удостоверился, что все в норме и зафиксировал рули, – пояснил Химик, – Теперь мы можем лететь прямо сколь угодно долго.
– И ни во что не врежемся? – осторожно поинтересовался я.
– Ну… Если только в другой дирижабль. Но вероятность этого, сам понимаешь, крайне мала.
– А ветер? Разве нас не повернет с курса?
– Чтобы сбить с курса, – рассудительно ответил Григорий, – Для начала неплохо бы знать, куда мы, собственно его держим. У тебя есть варианты, Глеб?
Я ненадолго задумался и отрицательно помотал головой.
– То-то и оно! – Химик назидательно воздел палец, – А потому давайте откушаем, а уж потом решим, куда лететь и что, вообще, делать.
Все с энтузиазмом принялись за пищу, а вот я, несмотря на мучивший голод, не смог последовать общему примеру. Ужасно болела челюсть, губы не слушались, зубы шатались так, что стало страшно кусать чтобы то ни было. В конце концов, я выбрал кусок хлебного мякиша и принялся рассасывать, будто глубокий старик.
Григорий некоторое время наблюдал за моими потугами, потом не выдержал.
– Хватит, Глеб. Пойдем, займусь твоими ранами.
Он поднялся, откуда-то из-за дивана возникла сумка со снадобьями. Повинуясь приглашающему жесту, я переместился в ближайшую каюту. Кровать, не отличающаяся особой шириной и мягкостью, показалась вершиной комфортабельности после тюремной койки.
– Ложись, и скинь с себя эту рванину, – распорядился Химик, – Думаю, на "Расторопном" найдется хоть что-то из одежды.
С наслаждением сбросив грязную одежду, я со вздохом принял горизонтальное положение. Скосив глаза, наблюдал за работой Химика.
Григорий расчехлил сумку. На свет показались несколько бутылочек и небольшая плошка, куда Химик начал сыпать один за другим неизвестные мне ингредиенты. Слабенько полыхнуло, раздался небольшой "бух", еле заметный дымок поднялся к потолку. Григорий достал пипетку и с большой осторожностью собрал в нее содержимое плошки.
– Лежи спокойно, – скомандовал он, – Я прижгу раны.
Я, как мог, старался исполнить указания алхимика, пока он покрывал мое израненное тело снадобьем. Каждая капля, соприкасаясь с кожей, вызывала чувствительный укол и затихающее жжение, переходящее в приятное тепло.
– Так, теперь заживляющая мазь, – пробормотал Химик, – Закрой глаза!
Я повиновался, Григорий принялся размазывать мне по лицу нечто склизкое и холодное. От мази ощущения были не очень-то приятными, скорее она вызывала ассоциации с чем-то мерзким, вроде гнили или слюны.
– Слушай, Химик, пока не забыл, – проговорил я с трудом разомкнув слипшиеся губы, – Там, в двигательном, есть странный шкаф. Не знаешь, что это за хрень?
– Молчи, Глеб, не дергайся! – раздраженно оборвал меня Григорий, – Не забивай голову ерундой. А еще лучше – спи!
– Но я не хочу спать.
Мои глаза были плотно прикрыты, я не мог знать, что делает Химик, только расслышал звук открываемой бутылочки. Неожиданно под носом оказалась склянка, я невольно вдохнул терпкий запах, едва не закашлялся от проникших в легкие паров.
– Вот б… л… м… – не успев докончить фразу, я погрузился в глубокий спокойный сон.
Сновидения явились, не заставив себя ждать. Словно на кадрах кинохроники передо мной развернулись события двухлетней давности…
Путешествие по лесу, первая встреча с Нейти, роковой суккубой. Чудесное спасение из смертельных объятий, постепенное исцеление, и неожиданно открывшийся дар, с которым я так и не смог свыкнуться. Необъяснимый талант вызывать у прекрасного пола неодолимое сексуальное влечение… И лишь амулет из уваровита удерживает странное умение в некоем подобии узды.
Спустя годы картина встречи с Нейти уже слегка поблекла, воспоминания не столь остры, как раньше. Надеюсь, придет время, когда я смогу произносить ее имя без учащенного пульса.
Потом… Знакомство с Хансом, вступление в вундертим, череда невероятных приключений. Нападение орды на Пруссию, падение Бастиона, и – жертва Босса, с помощью которой он спас всех от неминуемой войны на уничтожение.
Даже во сне ощущаю горечь утраты, тяжелую потерю. А видения двигаются дальше, не задерживаясь ни на чем конкретно.
Новая команда, возглавить которую выпадает честь мне. Последовательность событий, побед и провалов, постепенно приводящая к тюремному заключению. Суд, похожий больше на актерскую профанацию, и чудесное спасение от верной смерти. Как заключительный аккорд – драка с Марио, по результату коей мы и оказываемся на летящем дирижабле, удаляющемся прочь от Республики, на территорию Диких Земель.
Сон… Но все так реально, будто заново переживаю каждый шаг, вздох, каждое слово, удар, выстрел. Насколько круто и удивительно, оказывается, может измениться жизнь всего лишь за два года – срок, что ни говори, в масштабах поколения почти незаметный.
В себя пришел от приятного ощущения силы, струящейся по телу. Она мощным потоком входила со стороны темечка и, растворяясь в мышцах, оседала по всему избитому организму. Приоткрыв глаза, я увидел склонившуюся надо мной Анжелу.
– Эй, ты что! – возмутился я, – Сама еле на ногах держишься!
– Лежи! – ладонь девушки с неожиданной силой ткнула в лоб, заставив вновь растянуться на постели, – Магия восстанавливается быстрее, чем здоровье. Поделюсь, ничего со мной не случится.
– Но ты же не лекарь…
– И что? – удивилась Анжела, – Чистую силу еще никто не отменял. Это тебе не стихиями мериться, я просто перекачиваю магическую энергию. Так что лежи спокойно и предоставь архимагу делать свое дело.
Архимагу, как же. Хотя… Силой Принцесса не уступит никому, в этом я уверен, подкачать может лишь умение. Но… у кого учиться архимагу, если более сильных магов просто нет? Тут уже все на самоощущениях, на чутье, интуиции. Если девушка чувствует, что она достойна, вероятно так оно и есть.
Я спокойно дышал, давая магии проделать исцеляющую работу. Анжела наклонилась над кроватью, девичья ладонь почти касалась моего лба, расстегнутый край блузки открыл моему взору приятные округлости женской груди. Я позволил себе еле заметную улыбку, но она не ускользнула от внимания заклинательницы.
– Эй, на что это ты уставился? – с наигранным возмущением фыркнула Анжела.
– У тебя новый кулон, очень красивый, – я легко нашелся с ответом, – Раньше его никогда не видел.
Удивительно, но девушка смутилась, рука отпрянула от моего лба, легкая краска залила щеки. Анжела выпрямилась, оправила блузку, застегнув ее на все пуговки.
– Хватит на сегодня процедур, – заявила она, – Ты уже выглядишь… терпимо. Попробуй встать.
Я приподнялся, стараясь не делать лишних движений. Удивительно, усталость совершенно забылась, организм чувствовал себя отдохнувшим и готовым к новым свершениям. Встал, стыдливо прикрывшись одеялом, в зеркале на стене отразилось чуть припухшее помятое лицо, не идущее ни в какое сравнение с тем кровавым месивом, что я видел несколькими часами ранее.
– Спасибо! – с чувством сказал я, разглядывая физиономию.
Почти все зажило, только шрам, доставшийся от Нейти, никуда не делся. Все также начинается от верхней губы и уродливым рубцом проходит до левого уха.
И опять Анжела будто угадывает мысли. Ее ладонь бережно прикасается к шраму, робкой лаской пройдясь по бурому рубцу.
