Дорога в бесконечность. Стихи и проза

Дорога в бесконечность

Стихи и проза

Сергей Виноградов

© Сергей Виноградов, 2017

ISBN 978-5-4474-3926-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Путь веры, достоинства и самопознания

2016 год особый год для каждого из нас, живущего в этой стране. 25 лет назад 19 августа 1991 года для россиян началась совершенно новая эпоха – становления новой демократической России. Хотя как вести отсчёт. Можно, конечно, и от 12 июня 1990 года, когда формально была принята Декларация о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики. Даже первые в стране выборы первого Президента России тоже не отправная точка новой российской государственности. В стране, которая ещё называлась Советский Союз был уже легитимный президент и страна де факто жила по союзному законодательству. Тем более, состоявшийся в июне референдум показал, что значительная часть граждан СССР отнюдь не желала развала великого государства. Именно в середине августа планировалось совещание всех руководителей республик на котором, мог бы, возможно, решён вопрос об реорганизации СССР на каких-то новых принципах. И именно это пугало старую кремлёвскую гвардию во главе с ведущей и направляющей силой – КПСС. Путч, организованный и успешно проваленный заговорщиками через два дня сам стал катализатором фактического развала Советского Союза.

Поэтому начало реализации полного государственного суверенитета было положено именно 19 августа 1991 года. И вот уже четверть века Триколор, ставший в те дни государственным флагом России, развивается над Кремлём. За 25 лет Российская Федерация прошла большой и сложный путь. Сегодня мы имеем такую страну, какая есть с её достоинствами, недостатками и проблемами.

Поэтому попытка передать в поэтической форме отдельные моменты нашего настоящего времени, не забывая при этом свои исторические корни, возможно, обречена на провал. Хотя значительная часть книги написана непосредственно в 90-е годы. Но подобный поэтический анализ, думаю, куда лучше пустого и праздного созерцания. Что из этого получилось, судить не автору.

Этот сборник стихов и прозы называется «Дорога в бесконечность». Почему в бесконечность? Потому что это единственный путь нашего самосовершенствования, как телесного, так и духовного. А предела совершенства, как всем известно, просто не существует. Не этого ли мы желаем себе сами?

Но когда мы одни – эта дорога чаще всего ведёт только к совершенствованию нашего личного эгоизма. Так что всегда имейте рядом друзей. К сожалению, многие из нас растеряли их именно в лихие 90-е, юбилей которых грядёт уже в ближайшем августе. Делайте выводы и дружите, не только ради собственного душевного спокойствия, но и ради России – нашей самой надёжной и верной подруги.

На обложке книги – мой внук Александр Виноградов. Фото автора.

У памяти есть свойство забывать

Память есть борьба со смертною

властью времени во имя вечности

Николай Бердяев,русский религиозныйфилософ

Возвращение памяти

Там моя память живётНа улице Воспоминаний,Но в гости давно не зовётИ не назначает свиданий…В город, которого нет,Мне самому не прорватьсяСквозь стены из прожитых летХоть я бы и мог попытатьсяПоследние силы напрячьНа час стать последним героем…Ты только мне время назначьИ в прошлое двери открой мнеСебе ты меня возвратиИ мне ты отдайся с любовью…Тогда мы сумеем найтиДорогу домой из безмолвия…

Нет на Земле другой такой страны

Нет на Земле другой такой страныНарод которой столько бы изведал,Где было всё: страдания и бедыИ друг за другом сразу три войны…Где вся страна была сплошной Гулаг,Где только в песнях жизнь была прекрасной,Где над Кремлём серпасто-молоткастый,От крови красный, гордо реял флаг…Нет на Земле другой такой страны,Где неугодных тут же убивали,Где был святым один товарищ Сталин,А остальные с комплексом вины…Где разрушали Храмы, но не Веру,Ломали судьбы, но не Дух святой,Где был «Авроры» выстрел холостойГрядущим приговором изуверам…Нет на Земле другой такой страны,Где верили во всё, что обещали,Где, так как здесь, врагов своих прощали,Оставив тлеть спокойно у Стены…

В тот день

Тот август помню как сегодня.И утро хмурое и день…И в день великий, в день ГосподнийКому-то было ведь не леньСвершить своё грехопадение…Вновь революцию вершить,Как в октябре товарищ Ленин.И без народа всё решить…Ну, а народу это надо?Большой, большой, большой вопрос!Чтоб убеждать нас до упадаПро Горбачёва и Фарос…А кто они – всего лишь кучкаСебя считающая – Власть!Ну, вот дожили и до путча —Вмиг по России разнесласьМолва. Россия же молчала…Молилась в Храмах в день святой…Потом, похоже, раскачалась —Не стало вмиг и хунты той…Сюжет для нас давно знакомыйТочь в точь как в смутные года…Толпа людей… У Гастронома,Где водка есть с утра всегдаПотом от пития усталоРоссия отошла ко сну…И революции не стало.Теперь живём мы по уму —Без революций четверть века.И август тот забыт давно.Толпа. На этот раз в аптеку.Такое вот про нас кино…

Четверть века для страны не срок

Четверть века для страны не срок.Для бессмертных даже не мгновение…А для нас, для смертных, тяжкий рок,Время воровства и вдохновения…Каждый выбирает свой пределЗа которым смерть одним и славаТем, кто в ней устроил передел…Ну а тем, кто жил в ней как попало?Что же им от части пирога?Им нули на гербовой бумажке…Остальное, как всегда, «богам» —Каждому по рангу и замашкам.…Не страна, а поле дураков,На котором деньги зарываютИ на протяжении вековИх потом от грязи отмывают.Ну а нам до них какое дело?Мы простые люди. Проживём!Водку пьём, потом идём налево,Счастливы, причём всегда во всём…Пусть просвета вроде бы не видно,Но зато есть свечи у икон…Только за Россию нам обидно,Ведь  живёт как после похорон…

Мешок картошки

Я мужик по жизниНе скандальныйИ к тому же я совсем не вор…– Ну, мешок картошки на базареПрихватил…Об этом разговор?Так меня там сами попросилиЯ вот им как вроде бы  донёс…А выходит тут же настрочилиНа меня свой пакостный донос!Гражданин начальник, отпустите!Дома дети. И все есть хотят…Вы мешок картошки мне простите,А на небе этот грех простят…– Ну, нахал, ты Федя, ну ей богу!А вчера кто с гречей куль увёл?– А там гречи точно было много?Нет, не я. Ну, ладно я пошёл…– У меня ты, воровская рожа,Далеко от седова пойдёшь…В порошок сотру и уничтожу,В лагерях навечно пропадёшь!…До чего они до препирались,Комиссар весь мокрый,Как с дождя,Но с мешком картошки разобрались,И опять почти что и друзья.И ребята дома снова с полбой —А картошка классная еда!Хорошо, что не влепили по лбу,Вот была беда бы, так беда!Восемь ртов не в первый раз голодных…Мамка в медсанбате день и ночь…Власть, она у нас хоть и народная,Но навряд ли хочет мне помочь…Хорошо, что гражданин начальникМне совсем не друг, а старший брат,А иначе был бы я, опальный,Восемь раз растрелянным подрядС того дня, когда пришёл в станицу,Шашками порубанный не раз…Мне сказал тогда брат: за границуМожет, ты подашься впрямь сейчас?..Ну, куда же я от них уеду!Пусть я враг народа. Ну и что?Кто тогда накормит их обедом?И не ты, и, в общем-то, никто…Ты мне не мешай, братан, покуда.Подожди, детишки подрастут,Больше воровать и сам не буду.Ну, а там хоть в рай, а хоть под суд…Хочешь, напишу, чтоб не забылось?А пока пора мне…– Воровать?– А мешка на долго ли хватило?Ведь не с голодухи ж помирать……Было это всё давно, в двадцатых…Был отец мой среди тех детей…Выжил он один со старшим братом…А была бы крепкая артель!

Танец белых лебедей

Четверть века прошло. Но не знаю, как быть…Не забыть мне тот август. И тот вечный балет,Знать, придётся до смерти ненавидя любить,Хоть тех новых Маратов на Земле давно нет…За окном на пруду вижу вновь лебедейИ Чайковского звуки наполняют мне душу…Грохот гусениц танковых посреди площадейСлава богу, но с августа, я не слышу, не слушаю…А в глазах всё стоит танец тех лебедей,Одинаково белых, словно ангелов с неба…И толпа, опьянённых свободой, людей,Слава богу, без лозунгов:«Зрелищ!», «Мира!» и «Хлеба!»…А на танке опять новый вождь для страны,Обещающий каждому свою лучшую долю.Слава богу, что всё обошлось без войны,И победа пришла. Чуть омытая кровью……Может быть, в этот год вновь порадуют насИ покажут нам снова танец тех лебедей…Только как обойтись без вождей среди масс?И без новых красивых, но не наших идей?

Три дня и три ночи

Три ночи, три дня и не стало России…России, к которой привыкли давно.И те, кто Россию всю жизнь поносили,Вдруг всплыли наверх, как всплывает…Теперь демократы они, между прочим,И задним числом вдруг защитники всеМол, были мы тоже октябрьской ночьюУ Белого дома в любимой Москве…Россия, неужто поверишь иудам?Поддашься на лесть своих новых друзей?Отдашься на откуп? И всем будет худо…Себя ты хотя бы чуть-чуть пожалей…

Моему другу

И нам с тобой хватило революцийИ нас их пламя тоже обожгло…Ты посмотри, как дети вновь смеются,Назло и нам, и прошлому назло.Как время пролетело! Слишком быстроИ слишком быстро постарели мы…И быстро распрощавшись с коммунизмом,Ушли от пули, но не от сумы…Теперь имеем всё, что мы имеем —От государства пайку, чтобы жить…Давно смеяться сами не умеем,Давно забыв как с памятью дружить…Мы сами по себе. Ты с Богом дружишь,А я, как и всегда, дружу с вином…И снова выбор: чья дорога хужеИ лучше чья? Ведь мы по ней уйдём,В конце концов, от прошлых революций,От прошлых нас, любимых и друзей…….Опять ноябрь холодный и колючий,И скоро уж столетний юбилейВеликой революции и смуты,А мы ещё живём! Ещё живём…И вспоминаем каждым новым утромКак хорошо быть в детстве, но своём…

Александру М.

Нам шестьдесят плюс пять ещёТебе вот-вот, а мне чуть-чуть.Так время наше и течёт…Скажу я просто: прямо жуть!Когда-то лет была рекаТеперь от них, увы, осталосьДва неприметных ручейка…А может просто показалосьЧто в нас уже иссяк родник?Но мы ещё вполне живые!Эй, друг, а что же ты вдруг сник,Ты вспомни годы молодые!Ты вспомни детство. Нас с тобой…Как без проблем, и без размолвокПо Школьной бегали гурьбой…Да и пройдись по Школьной сноваТам встреть меня средь бела дняИль очень на меня похожего…Только не надо объяснять,Что мы уж ни на что негожие…Что возраст наш берёт своё…Да разве это возраст! Брось ты!Когда до сотни доживём —Поверь, ещё полста попросим…

Забытая деревня

Забытые могилы без креста,Не скошена трава и дождь унылыйИ тишина вокруг как пустота…И никого в моём приюте милом…Заброшенный погост, забытый мир,Покинутый живыми вместе с Богом…А за дорогой тот же мой трактир,Лишь на бок завалившийся немного…И на полях зелёная тоскаВместо зелёных всходов вдоль дороги…И только моя тихая рекаТечёт себе, как было, понемногу…Приют моей души столь же убогой,Уставшей в бесконечности дорог,Позволь мне отдохнуть с тобой немногоИ написать тоскливых пару строкО том, как ты жила, как веселилась,Как улица твоя полна былаТакими же, как я, пока не спилась,Пока сама собой не умерла……Забытые могилы без креста,Лишь тени прошлого вокруг разносит ветер.Душа моя, как ты, теперь пуста,Совсем одна на этом белом свете…

Дорога в рай

Дорогу в рай не выложишь словамиНе вымостишь стихами никогда.Дорогу в рай мы строим себе сами,Но часто попадаем не туда…На той дороге много искушенийИ поворотов сложных и крутыхИ трудных и не правильных решенийИ истин много ложных, но простых.А истина одна – она у Бога!Всё остальное просто мишура,Иллюзия, игра души убогой.Выходит, что и наша жизнь игра?Играючи живём и умираемИ перед смертью вовсе не дрожим.Всё от того, что Бога мы не знаемИ от него невидимо бежим…Дорогу в рай, конечно, мы построим,Но будет ли нам Бог в раю том рад,Когда придём к нему мы чётким строем…А может быть дорога эта в ад?

Не поминайте в суе имя Бога

Не поминайте в суе имя Бога,Пока вам не придётся так страдать…Не каждая ведёт в тот Храм дорога,Где можно будет Бога повидать…Да я и сам быть с Богом не достоин.Не потому, что Бога не люблю,Им мир таким наш, видимо, устроен,Чтоб каждый сам в нём выбрал суть свою.Чтоб каждый сам пришёл к нему когда-то,А может быть и вовсе не пришёл.Тогда не Бог, а люди виноваты,Что кто-то Бога так и не нашёл…

Доля

Устала Русь от демагоговИз телевизоров дурных…Жила, в душе не зная Бога,Пила почти без выходных.И материлась до упадаДа так – святых хоть выноси.А протрезвев, была не радаТому, что нынче на Руси…И вновь в запой пускалась лихоПорой пускала кулакиА чаще – спала тихо-тихоНе от сивухи, а с тоски…И снилась ей иная доляНе та, что есть. Но будет ли?Иль вновь проснётся для застолья —Пропить последние рубли…

Прелюдия и драма

Ну, вот уже и утро, господа,Пора бы потихоньку собираться…Оставив на столе всё, как всегда,Чтоб вечером в кругу друзей собраться…Ушли они. Но вышло – на века…В историю ушли декабрьским утром,Красивые, весёлые пока,Ждать с нетерпением победную минуту.Замёрзшие полки у стен СенатаИ Милорадович пока ещё живой…Часы запущены. Не отыграть обратноНе сыгранную драму: свой – не свой.Сквозь снег и ветер недовольный ропот:Пора в казармы! Помоги нам, Боже!И свет, что пробивается из окон,Совсем на свет надежды не похожий…Короткий день давно уж на исходеИ нервы на пределе. Знать, беда!Без крови междуцарствие, выходит,В России не бывает никогда…И выстрел грянул. В спину генералу.Каховский, ну, а где же Ваша честь?Но этого уже казалось мало,Когда на ком сорвать всю злобу, есть…Удар штыком – последняя награда…Эх, Оболенский, Вы ведь всё же князь,А, может быть, судьбе так было надо —Чтоб каторгой Вы насладились всласть?Окончена прелюдия. Не драма!Кому-то – эшафот. Кому-то – трон.…Из декабря октябрьское пламяНас подожжёт потом со всех сторон…

Декабрь. 25-й год

Мы проиграли, милый мой поручик,И утром ждёт нас с вами эшафот…Хотя я знаю, там нам будет лучше,Где с нами Бог. И дел не впровот…И там увидим мы друзей всех наших,А здесь лишь крысы с нами по ночам…Не верю я, что вам совсем не страшноКому не страшно, в снах так не кричат.Вы это понимаете и сами…Проплакаться нам больше не дадутИ обливаться горькими слезами,Когда на равелин нас поведут…Конечно, мой поручик, жизни жалкоИ молодости жалко и любви.Поспите. До утра чуть-чуть осталось…Жаль, не поют зимою соловьи.Ну а потом всё будет, как и будетИ не на нас за нашу смерть вина.Поверьте, милый друг, нас не забудетРоссия-мать, родная нам страна…И жертвы наши будут не напрасныИ добрым словом нас здесь помянут…На Петербург, как жизнь, такой прекрасныйУспеем мы в последний раз взглянуть…А большего, пожалуй, и не надоМы сделали, поручик, что могли…И в нашу честь ещё пройдут парадыИ отдадут салют нам кораблиИ медный Пётр поймёт железным сердцем-Нельзя свободу спрятать за стену.О нас потом ещё напишет Герцен,О разбудивших, спящую страну…Не скоро это будет и не быстро,Но верь, самодержавие снесутИ нам на нашу площадь ДекабристовЦветы потомки наши принесут…

На площади Сенатской

На площади СенатскойКружится белый снег…Век прошлый девятнадцатыйСменил двадцатый век…И пляшет вьюга перваяНад городом Петра.И что грядёт, не ведая,На Невском юнкераГуляют с гимназистками…Шампанского река…Война ещё не близко —Глядит издалекаНа юных и счастливыхИ знает наперёд,Что мальчик этот милыйУж точно не умрёт!И этот – скромный слишкомВернётся из похода…А остальные – в спискеСемнадцатого года…Хоть и войны герои —Расстреляны в ЧК…Что ж, веселитесь, мальчики!Вы живы все пока…

Бонжур, мадам

Бонжур, мадам, счастливый выпал случайВам написать. Увы, в последний раз…Да, это я – тот самый подпоручик,Который был влюблён безумно в Вас…Но Вы моей любви не замечали.Теперь, когда прошло так много лет,Признайтесь честно, Вы по мне скучали,По мне тому, кого давно уж нет…И Вам хотелось, чтобы был я ближе,Но у судьбы свой есть расчёт всегда.Теперь Вы где-то там в своём Париже,А я в Крыму остался навсегда…В Константинополь пароход уходитОн должен обязательно доплыть.Нам с Вами не увидеться, выходит,Но, главное – друг друга б не забыть…

16 ноября 1920 года

Ноябрь. Крым. Последний пароходУшёл за горизонт к турецким далям…Ну вот и всё. Окончен наш поход.Осталась память да ещё медалиЗа преданность и верность в ту войну,Которая закончилась сегодня…И мы ушли навечно в тишину —Кто к Богу, ну а кто-то в преисподнюю…Мы выполнили свой солдатский долгТеперь лишь ты да я на пароходе,А наш гвардейский гренадерский полкДавно на небесах, мой друг, выходит…Туда нам рано, а в свою странуМы просто не успеем возвратиться…А может нам вернуться, взяв вину,И не спеша с Россиею проститься?..

Вы мной обманутой ушли

Прощай, наш град Петра святого,Достопочтимый Петербург!Уходим мы надолго снова,Переведя коней в аллюр…Уходим мы туда, где смертьюДавно пропитана земля.Но я вернусь, мадам, поверьтеЯ не отдамся смерти зря…Ещё я должен Вас увидетьОбнять Вас и поцеловать…Так что прибуду в лучшем виде.На остальное наплевать…На выстрелы, на свист шрапнели,На стоны раненых вокруг…Что мне до смерти, в самом деле,Когда есть Вы, мой милый друг!…В достопочтимый ПетербургЧерез полвека я вернулся…Давно состарился АмурИ я в мечтах тех обманулся…А Вы, неужто не нашлиЗа те полвека кавалера?И мной обманутой ушли…Причём, обманутой не первой……Я был бы сам вернуться рад,Как многие из нас, в Париже…Но только красный ПетроградНе ждал нас честных, не униженных…

Такая здесь война

У нас с тобой не пыльная работаОбиженных и слабых защищать,Врагам своим обиды не прощать…Ведь мы с тобой военные пилоты.Придёт приказ, мы снова полетимТуда, где недобитки притаились…Коль уж не бог, то мы им воздадим,Чтобы в аду горели и молилисьОни своим неправильным богам…Ведь главный Бог их навсегда покинул!…Но кто-то вдруг по нам, как по врагам,Нанёс удар предательский свой в спинуИ превратилась в вечность тишина…А снизу с пулемётов в нас стреляли…Так вот она какая здесь, война,Которую не мы им объявляли…Вернулся я. Нашли меня ребята-Своих здесь не бросают никогда!Не мы в такой концовке виноваты…Не мы здесь разрушали города…Не мы детей и женщин убивали…Пусть кто угодно, что угодно врал,Мы вдалеке от дома воевали,Чтобы никто нигде не умирал.….Жаль приземлился далеко от домаМой командир и прямо к Богу в рай…Но с тех небес, давно для нас знакомых,Он приказал мне: ты не умирай!Не выполнить приказ тот я не смею,Как и врагов, я не смогу простить…И научусь тому, что не умею:Врагам своим за всех погибших мстить…

Двухсотый груз

Мы возвращаемся из долгого похода.Последний мост. И скоро милый дом…И толпы разодетого народа…И в сердце боль, но только лишь потом…Опять февраль. Друзей моих могилы…И где он тот могучий наш Союз…И где она великая та сила…Остался только лишь двухсотый груз.И память как осколок в сердце нашем…И водкою наполненный стакан…Там, на войне, конечно, было страшно,Но здесь больней нам от душевных ран.Нам больно от потерь невосполнимыхИ водка, как и там, нас не берёт,Когда ты знаешь, эта пуля мимо,Но за меня сейчас мой друг умрёт…Простите нас, за то, что мы не с вамиСейчас грустим там где-то в небесах…Мы вместо вас могли погибнуть сами,Тогда бы вы стояли здесь в слезах…

Правила

Когда в свою непогрешимостьМы вдруг поверим, то тогдаВ жестокость выльется решимость,А в справедливость – никогда!Когда в свои поверив силы,Врагов забудем взять в расчёт,Порыв наш после слов красивыхКонкретных форм не обретёт.Когда себя переоценим,А так бывало уж не раз,Не обвинят ли в преступленииНас те, кто будет после нас?

Мои желания

На небесах сегодня праздник тожеНа землю звёзды падают всю ночьНа фейерверки райские похожие…И я звезду увидеть бы не прочь,Чтоб загадать желание последнее…Когда ещё вновь будет звездопад!Желаю я, чтобы мои наследникиНе знали бед. Я буду очень рад.А остальное всё у них исполнитсяВсе трудности сумеют превозмочь…Но этот звездопад пусть им запомнитсяИ эта предрождественская ночь…

Вчерашний сон

Вчера приснилась мне война.Сквозь сон куда-то мчались кониПод их копытами странаСтонала раненной в агонии…Сходились в поле брат на братаМелькали головы и шашки…И я ни в чём не виноватымС душою чистой нараспашкуСтоял в том поле. Весь в крови.Чужой крови. Тягуче-тёплой…А где-то пели соловьиИ отпевали тех, в окопах…Гуляла смерть, войдя в азарт…А Бог молчал, взирая сверхуИль потерял он речи дар?Иль мне устраивал проверку…И этот сон совсем не сон —Всё рядом и наган и шашкаИ вороньё со всех сторон…А в окровавленной рубашкеСтоял совсем не я. Другой…И хоть поверить в это трудно-Всё снова будет: кровь и бой,И Бог взирающий оттуда…

Догорал закат

Догорал закатАлым пламенем…Шёл вперёд отрядС красным знаменем…Шашки на бокуКони стройныеДа и в том полкуЛишь достойные…Шли они на Дон-На Деникина…А со всех сторонБабы с крикамиС причитаньямиДа молитвами:Не вернуться вамНе убитыми…На кого же выНас покинули?Средь степной травыВзяли – сгинули?Комиссары красныеСытые, обутыеОтобрали хлебушекПод чистую, лютые!Детушки голодныеИ дома холодныеА вы там дела творитеБогу не угодные……Догорал закатАлым пламенемШёл домой отрядС красным знаменем.Эй, встречай, жена —Мы приехали!..…А в деревне тишина —Все к Богу переехали…

Ночной роман

Спит Петербург.Городовые дремлютУ будок полосатыхНа постах…И на часах на НевскомДремлет время…Лишь поцелуй готовыйНа устахЖдёт не дождётся,Когда час настанетДля нашейНеобузданной любви…Но ничегоНе обещай заранееИ утром меняБольше не зови…Любовь твояПо петербуржскиМимолётна,Как ночь непостоянна,Ну, точь в точь……А утром унесётМеня залётногоИз Петербурга коньВ другую ночь…

Последний приют

Мороз пятьдесят. Зима. Колыма…Последний приют, но не просто тюрьма,А лобное место для судеб и душ.Надёжней навряд ли придумаешь – глушь…Подальше от глаз миллионной толпы.С колючкою ржавой заборов столбыА за столбами ещё миллионы…Но молоху смерти всё мало. ВагоныС врагами народа опять мчат во тьму —Везут население на Колыму…По расписанью везут аккуратноПока лишь туда. Но не скоро обратно…

Колыма

С парохода виден берегЗнать приплыли. Колыма…Чем здесь хуже в самом деле,Если вся страна тюрьма?..Пусть комфорт здесь не столичныйНо и там не жизнь, а ад…Так что будет всё отлично.Приживёмся, слышишь, брат!Мы прошли по всем этапамНам за это Бог воздаст…И быть может главный ПапаНаконец-то «дуба» даст!Будем мы опять свободныИ вернётся пароходЕсли не через полгода,То, быть может, через год……А пока земля  роднаяПод ногами. Долог путь…Жаль судьбу свою не знаем:С кем идти, куда свернуть…Влево шаг – расстрел. И вправоТа же пуля беглецу…Ветер с моря нас, усталых,Бьёт, как плетью, по лицуИ земля и небо вместе…Колыма – наш дом родной..Брат, гордись! Такой вот честиУдостоится ль иной?

Я вам спою

Я чужую гитару возьмуЯ своей никогда не имелИ спою я – про Колыму,Видно с водки  стал слишком уж смел…Я спою вам про лагерный бытСреди долгой, как вечность, пургиИ про тех, кто страной позабыт…Ведь народ – это здесь. Там – враги.Я спою вам, что именно тамГибли лучшие наши сыны…Не один там лежит Мандельштам —Затерялась там совесть страны…И сегодня, когда лагеря,Опустели. Врагов нет давно.Про чудесные эти краяЯ напомню вам всем всё равно…

В жизни прошлой

Быть может в жизни прошлой был я зекомВ каких-нибудь колымских лагерях…Но я уверен – был я человекомИ если оказался там – не зря…И там таких, как я, не так уж малоНе урок, не изгоев, не слепцов…Не здесь, а там ещё страшнее сталоЖить средь доносчиков и просто подлецов…Не здесь, а там – она – страна уродов…Мы здесь свой мир свободы создадимИ лучшего из всех Отца народовАнафеме свободно предадим!О, Колыма! Из всех держав – держава!Другой такой нигде на свете нет.Здесь полстраны в туристах побывало,А было бы возможно – и весь свет…

Мандельштам

К 125-летию поэта

От Ленинградских фонарейВо мрак сибирских лагерейОн выбрал путь,Ушёл не беспокояНи нас, похожих на  зверей…Ни нас, кто только льёт елей,Ни нас, страны своей «героев»……Во все века и временаВсегда виной была вина.И лишь потом свобода наступала…Трудом неправедным странаЖила. В ней правил СатанаИ было правды меньше,Чем опалы……Во тьме сибирских вечеровВ огне негреющих костровСгорел ли он?В эпохе ль растворился?К чему теперь река из словИ всенародная любовь —Он за неё по-полной расплатилсяОдин из тысячи Врагов.И оскудел мир без него…Но он же был!И в памяти остался…Стихи кричащие егоКак стыд, как честь,Как боль Всего…Он в них воскресИ в них обосновался —Поэт исчезнувший навек…Поэт ли только?Человек!

На парижском бульваре

На парижском бульвареВ полутёмном притонеЗа столом собиралсяБелой гвардии цветИ командовал всемиПолупьяный полковникВ полудраном мундиреИ без эполет…Шли беседы часамиО далёкой РоссииО проклятой РоссииИ о том, чего нет…И поникших гостейВ час ночной развозилиМоложавый поручикИ чернявый корнет.И казалось, что времяВ том притоне застылоТолько годы теклиКак в бокалы вино.С ним тоска по РоссииИз души уходилаНу а боль по РоссииВ ней была всё равно…