скачать книгу бесплатно
Неожиданное замечание невольно заставило Дею взглянуть на Глеба в приятном удивлении, обнаруживая в незнакомце такие тонкие струны восприимчивости, такую редкостную, несвойственную большинству мужчин, особенность. Её головка немного наклонилась, взгляд исподлобья, а на лице появилась игриво-детская и таинственная полуулыбка. Глеб чувствовал, что все его данные обеты перед самим собой, сейчас разрушаются этой женщиной. Он не слабеет, но не может перед ней устоять, впрочем, как, ни один другой мужчина. Вместе с тем, Дея пробуждала в нем незнакомый отцовский инстинкт, желание взять её под защиту и опекать. Мужчина готов был поклясться, чем угодно, что ей не приходится прилагать особенных усилий, покорить сердца неизвестных людей. Горчевский начинал понимать, что тот образ, которым он многократно любовался на фотографии, в живом виде гораздо эффектнее и сильнее воздействует на его тонкую душевную организацию, чем он предполагал. Глеб с огромным нежеланием вернул разум в прежнее русло – к усадьбе.
– Да, стоило увидеть дом…
– Меня не покидает эта мысль с того момента, как я прибыла сюда…
Дея не решилась произнести слово усадьба или здание. Что-то внутри нее стремилось возвеличить, отнестись с благодарностью за его стойкий характер. Глеб понимающе и, в тоже время, с любопытством взглянул на молодую женщину, остановившись рядом.
– Как прошло ваше знакомство с бригадой?
– Все в порядке. Есть несколько человек, с которыми мне приходилось трудиться на других объектах. Они, в двух словах, обрисовали обстановку, а дальше – будем работать.
– Когда есть люди, в умении и мастерстве, которых не приходится сомневаться – всегда легче и спокойнее.
– Да, меньше приходится тревожиться о безопасности.
Глеб внимательно окидывал взглядом помещение. Провел рукой по изразцам печи, большая часть, которых была разграблена. Видимо и его смущали ее размеры.
– Удивительным образом вас эта комната заставила читать стихи. Обычно дух поэзии витал в гостиных. Там на небольших изящных сто ликах раскладывали альбомы для стихов, на стенах развешивали портреты предков, картины, ставили ломберные столы, покрытые зеленым сукном, для игры в карты …
– Вы словно там бывали… – она пристально смотрела на него. – Полагаете, что это дух дома?
– Любое здание, даже такое, имеет своего… духа.… А, как иначе?!
Горчевский изучал комнату, на чем-то подолгу задерживаясь, местами пробегая, даже не удосужив взглядом.
– Вероятно, вы правы. Будете смеяться, но как только я ступила на парадную лестницу, у меня было видение…
Глеб остановил серьезный холодный взгляд на лице Деи, от чего ей даже стало не по себе.
– Вот как?! Поделитесь! Интересно.
Дея, не ожидавшая такой реакции, впервые секунды растерялась не зная, как отреагировать, но затем вкратце обрисовала картинки.
– Похоже, усадьба видит вас иначе…
– Как вас понимать, Глеб?
– …пока не знаю, как объяснить, но не стала бы она просто так перед вами хвастать своим прошлым… Это хорошо… Теперь у нас есть человек, который знает детали… Менее всего готов был услышать подобное…
Дея задумалась.
– Занимаетесь оккультными науками? – наконец, нерешительно спросила она почему-то, дивясь собственному вопросу.
– К великому сожалению, нет! Но хотелось бы заглянуть, так сказать под половицу…
– Почему – к сожалению?
– Потому что, подобные знания всем подряд не раздаются. Это дар свыше. Любое знание или изучение сверхъестественного – это либо дар, либо предназначение.
– А разве это вещи не одного порядка?
– Не совсем так… Предназначение – это своего рода векторный указатель, по направлению которого необходимо двигаться, ну или, как цель на горизонте жизни, понимаете?
– Получается, что оба понятия, могут рассматриваться, как краткий путь к реализации собственного потенциала.
– Именно! Тогда-то дар и предназначение пересекаются.
Общение им доставляло удовольствие. Дея же про себя отметила, что интеллект собеседника ей приходится по вкусу, но что-то в нем нравилось больше…
Горчевский встал посередине комнаты, засунув руки в карманы брюк. Он продолжал осмотр. Его брови сошлись на переносице. Взгляд стал более суровым.
– Дея, я хотел предложить вам, на недельку приостановить все работы…
Она удивленно подняла бровь. Горчевский не производил впечатления человека, который будет шутить серьезными вещами.
– И для чего это нужно?
– Я бы… с вами… изучил более детально это строение. Вдруг, оно хранит в себе нечто такое, что заставит изумиться не только нас…
– Другими словами, заняться раскопками?
– Не совсем раскопками, но исследованием, которое, как мне кажется, ранее никто не проводил.
– Мм… Бригада останется без дела.
– Не останется. Я уже их предупредил, и всем найдется другая работа. Тем более что много такой, на которую придется отвлекаться потом. Лучше это сделать сейчас, до начала основного восстановления.
Дея обратила внимание, как Горчевский, подчеркнуто, уверен в себе. В тоже время, мастерски принимает решение, заранее зная, что оно получит одобрение.
– Вы приехали восстанавливать его, – она очертила рукой полукруг над головой. – Глеб, вам и решать, как лучше это сделать. Я не буду мешать, но, ни одно исследование, прошу, без меня не проводите. Это – не приказ и не просьба. Это – необходимость.
– Спасибо, Дея. Я рассчитываю на вашу поддержку и в дальнейшем.
– Вы всегда такой расчетливый?
Глеб весело рассмеялся. Губы Деи слегка искривила подобие улыбки.
– Только в отношении той работы, которой занимаюсь.
– Что ж, в таком случае, рада помочь.
Рядом с Глебом она словно иначе взглянула на эту комнату. Теперь помещение показалось Дее загадочно и немного пугающе своей скрытностью, какой-то недосказанностью.
Мужчина и женщина шумно молчали, делая вид, что рассматривают комнату, ее содержимое, иначе не нашлось бы другого способа скрыть неловкость и взаимное любопытство. Ох, столь малое знакомство.… Как по команде, одновременно Дея и Глеб взглянули в пустые глазницы окон. Солнце медленно опускалось, продолжая заглядывать лучами сквозь густые ветви деревьев.
– Казалось, я только пришла сюда…
Она действительно не заметила, что в этих развалинах пробыла довольно таки долго и, сказать, что ей хотелось поскорее покинуть это место, было нельзя.
– И я не заметил, …как быстро день подошел к концу, – разрушил молчание Глеб. – Похоже, здесь время нужно ловить за хвост, чтобы оно не летело стремглав.
– Похоже, – вздохнула Дея, но тут же спохватилась, – так ведь, закончился лишь рабочий день.
– Это намёк? – Горчевский, уставившись на хозяйку усадьбы, силился понять ход её мыслей.
– Ни на что… Мы могли бы прямо сейчас начать свою изыскательскую деятельность?
– Вот как?! В такое время? Вам, так не терпится?
– Не терпится! Что, вы, имели ввиду, сказав «в такое время»?
– Вечером любой старинный полуразрушенный дом производит впечатление… как бы это помягче сказать…
– Неприятное? Нагоняет страх?
– Да, нечто подобное, а потому нам лучше сегодня не ходить, а подготовиться и завтра приступить к обследованию. Лучше днем. А сюда я принесу приборы и протяну электричество… на всякий случай.
– Все сделаете один?
– Приятно было бы произвести на вас такое впечатление, что многое умею и могу, однако есть специалисты. Ребята помогут.
– Успели со всеми познакомиться?
– Практически со всеми.… Тогда, если вы не против, я пойду, займусь делом.
– Конечно-конечно, но всё же, не хорошо намекать на мое безделье.
Глеб весело рассмеялся. Смех у него был, более чем, приятный.
Мужчина повернулся и направился в сторону выхода.
– И в мыслях не было. А, вы, не ходите по комнатам, это может быть опасно…
– Да-да, Агаша меня уже предупреждала…
– Вот, видите, вам, стоит прислушаться.
Дея улыбалась, провожая бригадира взглядом. Дойдя, почти до выхода из комнаты, Глеб неожиданно остановился и медленно повернул голову.
– Мне бы не хотелось заниматься поисками хозяйки вместо исследований дома.
Излучающие блеск, в свете лучей уходящего солнца, глаза Горчевского взглянули на Дею. Выражение их она не постигла, но внутри прокатила приятная теплая волна, как показалось, коснувшаяся даже её коротких волос. К слову сказать, их беседа вызвала эмоциональный отклик в молодой хозяйке. Дея заметила, что её визави одарен способностью, что называется «видеть людей насквозь», чем, возможно, превосходно пользуется в жизни, при этом «не слишком тянет одеяло» на себя, стараясь вникать в смысл и глубину разговора. Ей хотелось верить, что он не имеет привычки сбегать посреди разговора, и подобный дурной тон, столь интересному собеседнику, чужд. Но, возможно, бывают исключения… Они же, всегда бывают.… А завершал ряд предположений – характер бригадира. Дея сравнила его с кошачьим – гордый, неприступный, независимый, но при этом без внимания прекрасного пола вряд ли остается.
– Обещаю быть осторожной, – напоследок крикнула она.
Глеб ушел, оставив улыбающуюся Дею одну, продолжавшую находиться под впечатлением. Она осталась одна, окутанная полумраком. Постояв несколько минут, направилась в самую большую комнату, напоминавшую зал для приемов. Там все еще находилось подобие мебели. Но даже эти остатки былой роскоши все ещё продолжали потрясать, и заставлять воображение рисовать картину изысканного убранства в свое время.
В усадьбе уже становилось совсем темно, и детально рассмотреть не хватало света.
– Так замечательно, что сохранилась подлинная плитка. Надеюсь, у Глеба получится заказать… – рассуждая вслух, Дея осматривала комнату.
– Я вижу, он успел тебе уже понравиться?
Дея вновь вздрогнула. Нехотя, медленно повернулась.
В дверном проеме, прислонившись к косяку, стоял, улыбаясь Витек.
– Деловой человек не может не нравиться. А мы, как мне помнится, пока на «ты» не переходили?
– Зачем же дело стало?! Давай перейдем, прям сейчас!
Дея уже понимала, что Витек один из тех редкостных типов, которые не собираются останавливаться ни перед чем, ради своей цели, а также не особо разбираются в методах для ее достижения. Но, бывают же, такие люди, как одна большая заноза, от которой сразу не избавиться. Они при всей своей ничтожности создают массу дискомфорта и неприятных болезненных ощущений.
– Есть вопросы?
– А, что? Разве не видно?
– Я без очков!
Он рассмеялся. Достал привычным движением сигарету, зажег спичку, прикурил. Пуская клубы сизого дыма, стал откровенно рассматривать Дею, а уж если совсем не прятать слова за вуалью допустимого, то откровенно раздевал её глазами.
– Может, мы встретимся сегодня? Попозжа?
– Разве я давала вам повод говорить со мной в подобном тоне?
– А, что? Я – мальчик с обложки, да и ты – ничего. У нас бы получилось.
– Витек… Витек… – раздался неожиданный повизгивающий незнакомый женский голос, прервавший поток слов, оголявших необузданность и развращенность мыслей, этого странновато-пошлого человека. Он не шевельнулся. Никакой реакции, будто это вовсе ни к нему обращались, продолжал пялиться на Дею. Несмотря на красивое лицо, похотливое выражение его глаз отталкивало. Ей очень хотелось уйти, но проскользнуть мимо, не задев нетрезвого мужчину, не получилось бы. Черемнов стоял так, что его широкая фигура загораживала половину дверного проема.
– А-а, вот ты где…
За спиной Витька появилась низкорослая, крепкого телосложения, крашеная блондинка с карими глазами, с гнездившейся возле носа бородавкой. Несимпатичное лицо женщины подчеркивалось вульгарностью ее манер. Не видя Дею, она тут же принялась распинать мужа.
– Ой, ой уже нализался.… Пойдем, пойдем. Нечего таскаться, где ни попадя…
– Свет, ну, ты чего? Я вон с хозяйкой разговариваю…
– С хозяйкой?
Женщина заглянула внутрь.
– Здравствуйте, мы с вами не знакомы…
– А-а-а, уже присматриваешь себе новую юбку? Ну-ну… – не обращая внимания на приветствие Деи, с уксуснокислой гримасой, продолжила Света. – Смотри, Черемнов, ты меня знаешь: порву, как тузик кепку!
– Брось, чушь молоть. Пойдем.
– Смотри, поклялся!
