скачать книгу бесплатно
– Мне понравился ваш рисунок, – признался я.
– И только?
– И вы тоже.
– Еще показать? – предложила она, сразу повернувшись ко мне спиной.
Я разглядел тату, но все же остановил взгляд на сочных округлых ягодицах.
– Достаточно? – спросила она, не оборачиваясь.
– Сложно оторваться, – по-прежнему честно отвечал я.
– А вы мне нравитесь, – ответила незнакомка и присела рядом. – Лиза! – протянула она загорелую потную ручку. – Вы здесь какими судьбами?
– Герман, – пожал я ее невесомую ладонь. – Я по работе.
– Герман?! Странное имя.
– И вы необычная туристка. В Амстердаме одна и в столь злачном месте. Где ваш спутник или друзья? Неужели вы бродите по ночному городу без охраны? Говорят, здесь самый криминальный район. Нужно быть начеку.
Лиза ответила, что всерьез здесь одна. Я опешил и не поверил. Это казалось совершенно невозможным, и как она на меня наткнулась? Точнее, я наткнулся на ее попку. Очень приятное столкновение. Так часто родные души находят друг друга в толпе иноземцев.
– Я вообще девочка с причудами, – сообщила она, покрутив у виска.
Широкая улыбка отразилась на лице. Она реально оригинальная девушка. Я не ошибся.
Лиза сказала, что родом из Москвы. Я обрадовался, добавив, что мы ближе, чем думаем. Здесь она развлекается недавно. Сейчас каникулы, и они решили с подружками (по ее словам, такими же жесткими экстремалками) совершить европейское турне. Вместе оформили визы и пересекли границу, а дальше разбежались. Условились мчаться автостопом, кому как по кайфу, и встречаться в строго определенных местах для обмена впечатлениями. Выбрали внушительный список остановок, где им предстояло встретиться, и путешествуют так уже без малого две недели. Половина отпуска позади. Осталась вторая половина, и провести ее следует также задорно. Пока все идет по плану. Связь они поддерживают редко, действуя согласно заранее приготовленному сценарию. Чистой воды превосходная авантюра. Эмоций хоть отбавляй, и опасностей – пруд пруди.
В Праге одну из подруг посадили в участок за мелкое правонарушение. На венской трассе другую чуть не изнасиловал дальнобойщик. В результате подруга отделалась легким испугом, успев дать верзиле между ног. Как говорится, знай наших, и не протягивай лапы к недоступным русским барышням. Приключений море, и они только разгорались. Накануне в Амстердаме закончилась последняя сходка. Девочки демонстрировали фотки на экранах смартфонов, расположившись в уютной кафешке на Вармусерат, а затем отправились осматривать достопримечательности, чтоб с утра вновь рвануть по маршруту, и так до следующей остановки. Конечной целью должен стать Лиссабон, откуда девчонки, полные усталости и эндорфинов, вернутся в Россию.
– Кто это все придумал? – спрашиваю я, пораженный авантюрными выдумками.
– Как кто? Я! – радостно светилась Лиза.
Уже тогда я отметил всю сладость ее имени. Такое же сладкое имя, как она сама, как ее фамилия – сладкая Лиза Миндаль…
– Ты идейная вдохновительница?
– Ага!
– Круто! Я бы тысячу раз подумал, прежде чем соглашаться. Вам флаг в руки и ордена почета.
Так мы пропустили по шампански, и еще по одной, отметив знакомство и славное продолжение петровских традиций первооткрывателей. Девочки прорубили личное окно в Европу.
Чем больше я узнавал о Лизе, тем вернее привязывался к ней. Если верить в любовь с первого взгляда – это она. Без сомнения.
Удивительно, мы даже жили почти по соседству, в одном районе, и разница между нашими улицами сводилась к нескольким станциям метро. Угораздило же пересечься в Европе в самом одиозном клубе не менее одиозного города.
Fatum non invinient.
Дальше Лиза сообщила, что в мирное время трудится финансовым аналитиком в консалтинговой компании, подконтрольной большой корпорации, не называя имя. Я не настаивал, увлеченный ее острым умом и пленительной красотой. Она не гнушалась острых слов, сатирично пройдясь по достопримечательностям Амстердама, высмеяв его пафос, клубы и бордели, как будто сама прошла через них. Я поражался ее знанием местных нравов. Она же считала, что в этом нет ничего удивительного – просто она внимательна к людям и увлекается психологией. Я готов был преклониться перед ее талантом – так она запала в душу. С того момента Лиза стала моей.
Моей сладкой девочкой…
Лиза любила поговорить, и открыла мне многие привычки и пристрастия. Оказалось, она любит экстрим во всем: в отдыхе, в путешествиях и, конечно, в сексе. Как можно упустить и не затронуть сей вопрос в одноименной столице?! Лиза затронула его так легко и естественно, без единой тени смущения. Признаться, она чем-то напоминала путану из элитного дома терпимости. Но путану особенную, королевскую, которая лишь кажется ей и притягивает мужские взоры, но отдается достойному и обязательно по любви. По любви и согласию. Безвозмездно.
К другим ее пристрастиям относились слабость к молочным коктейлям, глинтвейну с корицей, шотландскому бренди, большому теннису и аналитическим компьютерным головоломкам. Она же финансовый аналитик, ей богу! Все бы были такими аналитиками, но чем черт не шутит?! Во многое не верилось. Во многое верилось еле-еле, в кое-что с натяжкой, но Лиза умела убеждать, и я сдавался под натиском ее воли и выбрасывал белый флаг. Лиза покорила меня, но мне предстояло добиться ее, что гораздо сложнее.
– А куда ты направляешься после? – спросила она, изучая мою ладонь.
Полчаса назад она зареклась, что прекрасно гадает по линиям жизни – фартовый ход, достойный восхищения. На самом деле ей не терпелось попробовать на ощупь мою кожу. Слава Господу, что я успел сделать маникюр, и не имел на ладонях бородавок (последнюю вывел зимой лазером) и мозолей (к ручному труду не склонен), поэтому мои ладони на ощупь лоснящиеся и ласковые. Их можно всласть тереть и наслаждаться, чем Лиза с моего позволения и занималась.
– Нам предстоит заскочить на Ибицу, – ответил я, сосредотачиваясь на ее шаловливых пальчиках.
– И я туда же! – вскочила она, выпустив ладонь.
Что же ты делаешь, Лиза?! Не останавливайся.
– Как? Вот это фантастика! Значит, это наша не последняя встреча.
Мне следовало сказать, что мы не расстанемся, но столь явная смелость смотрелась бы сейчас не к месту. Но я готов взять ее с собой и избавиться от двух педерастов, оставив их в этой клоаке, и рвануть с Лизой на остров любви. Стажеры вдоволь попрактикуются в Содоме, а я попрактикуюсь с Лизой в любви. Уже в тот момент я был влюблен и влюблен бесповоротно как младенец в мать.
Наивно и чисто. Вот так.
– Давай поиграем в игру?
– В какую?
Она собиралась играть со мной?! Я ей интересен. Я нужен ей. Во истину заманчивое предложение.
– Я беру тебя в команду. Встречаемся на Ибице. Даю подсказку: клуб с гигантской круглой вывеской в форме круга с разрезом посередине – он же вход. Запомнил? Второй этаж, пенная дискотека, барная стойка слева с оранжевым прожектором. Второй стул от бармена в синих панталонах и колпаком Санта Клауса на голове. Я буду там послезавтра ровно в полночь. Жду пятнадцать минут и растворяюсь в толпе. Запомнил? Если ты не придешь, то проиграл. Навсегда. Идет?
– Так… Подожди, подожди, – мысли путались, но я был не сильно пьян. – Послезавтра в полночь. В каком клубе? Блин, это же подсказка, да? Разберемся! – уже тогда я просчитывал все варианты и надеялся на помощь Плутона (тот наизусть знал все заведения кислотного острова) – Я согласен. Если найду тебя, мы уже не расстанемся до самой смерти – по пацански выпалил я взахлеб.
– Идет! – Лиза хлопнула меня по колену.
– По рукам?
– По рукам!
После заключения пари я попытался приобнять ее и чмокнуть в щечку. Прогулки по возбуждающему кварталу не прошли даром. Но Лиза ловко увернулась. Она испытывала меня. Я предложил добавит шампанского, а она остановилась в нерешительности.
– Ласт?! Вот и мы!
Как не вовремя приперся мудила Плутон. Он все испортил! Он еще заплатит за испорченный вечер!
Я обернулся, чтоб послать его на хер, но ослепленный мерцанием ламп никого не заметил. Обернувшись обратно, я обнаружил, как Лиза исчезла. Как призрак! Она и есть призрак. Призрак моих желаний… Кошмар…. настоящий кошмар… Как много я не успел сказать ей, но пари в действии.
Пари! И я зарекся победить во что бы то ни стало.
– Ласт! Познакомьтесь! – в мой бок врезался увесистый кулак.
Это Плутон привел Свища для подписания протокола. Ублюдок! Не мог чуть задержаться?!
– Hi! I am German Lastov, the promoter of Moscow city company.
– Не парься! Свищ хреново базарит. Он родом из провинции Бордо. Но гражданство имеет голландское.
Ди-джей Свищ показался славным малым. Ростом не отличался, и в башмаках на высокой подошве а ля Сергей Зверев достигал метра семидесяти. Синяя бородка освещала его проколотый подбородок. От него жутко пахло марихуаной, а сам он походил на конченого наркомана, если б не увесистые наушники по бокам и бейджик на груди с надписью: Svinch.
Паренек очень плохо изъяснялся. Как с ним нашел общий язык Плутон не понятно, но Свищ был смекалистый, и когда речь зашла о деньгах и гастролях, сразу отошел от кумара и прикинулся дельным человеком, показав, что не все мозги прокурил, и пока не надорвал барабанные перепонки.
Свищ кивал на вольный перевод Плутона и бегал широкими зрачками, довольно косясь то на меня, то на переводчика. Также он обронил несколько незначительных фраз, типа: «Я люблю вас!», «Москва – это круто!», и «Зажжем, как под Нормандией!». Забавный экземпляр, точно. На боку он держал специальную сумку с виниловыми пластинками. Свищ попытался вытащить из нее пару шедевров и принялся объяснять нам, что это его главные хиты, на которых он прославился. Как ярый фанат клубной культуры, Плутон с восхищением осматривал трофеи Свища, а я готовил бумаги на подпись.
После того как Плутон насмотрелся на виниловые архаизмы, я сунул Свищу под нос договор. Плутон перевел и вручил ему ручку. Тот пробежался по тексту, как будто знакомился с содержанием и, не глядя, поставил крестик (роспись без смеха походила на могильный знак).
Согласно подписанным формальностям он обязался, кровь из носа, принять участие в фестивале, а при нарушении контракта нарывался на штраф и аннулирование всех финансовых обязательств со стороны нашей компании. Вопрос закрыт, и я потерял к нему интерес, тактично поздравив с успешной сделкой, а Плутон обнял его по-братски и станцевал несколько вертушек, чуть не разбив голову о скользкий пол. Обошлось. Свищ посетовал на дефицит времени, и, подобно Лизе, растворился в сумраке.
Свищ на крючке, но как быть с Лизой? Я должен был выполнить пари.
– Когда мы будем на Ибице? – спросил я пьяного от общения с супер ди-джеем Плутона.
– Через два дня, – огорошил он. – Не раньше!
– Мне срочно нужно быть там послезавтра!
– Но у нас дела. Не успеем!
– Плевать! Там решается моя судьба!
– Чего?
Плутон не подозревал, что такое судьба, и не ведал настоящей любви. Он любил рейв, а я любил женщин, а точнее, одну женщину – Лизу. Я популярно объяснил ему суть моего приключения. Плутон почесал свой лысеющий от передозировки кислоты жбан и развел плечами.
– Езжай, а я догоню.
– И присмотри за стажерами.
– А где они?
– Понятия не имею.
Словно почуяв неладное, стажеры выплыли из дымовой завесы. Выглядели они почти так же, как Свищ, но еще более обкуренными и менее солидными, чем прославленный нидерландский король винила.
– Где вас носит? – рявкнул я на молокососов. – Вы пропустили подписание контракта. Как вас в штат брать, если вы ничему не научились?
Я был бы более жесток в оценках практики малолетних ублюдков, если б все мои мысли не думали об одном. Им повезло, но не так, как мне. Я находился на грани экстаза – послезавтра буду на Ибице.
– Извините, мы заблудились, – взял на себя ответственность Гендальф (актив, что и говорить) – зашли в чилаут, а выбраться не смогли.
– Бывает, – не серчал Плутон. – Опыт приходит с годами.
Совсем недавно Плутон был один из них, такой же зеленый и прыщавый шкет. И хоть сейчас он почти легенда кислотной молодежи двух столиц, имеет все причитающиеся регалии, уважуху, почет и славу, но к его чести он помнит молодость: косяки, закидоны и прочие глупости, поэтому списывает грешки практикантов на дурь и зашквары. Отныне они его должники. И мне не резон травить их. Давно следует ставить на придурках крест, такой же кривой, как поставил Свищ на бумаге, и выкидывать их из компании, ибо они ни хрена не умеют делать, а всего-навсего просирают казенные деньги. Отметив про себя желание сообщить про их поведение боссу, я сменил гнев на милость.
– Хорошо, что выбрались из чилаута. Нам бы теперь Милену обработать. Плутон?
– Ди-джей Милена будет через час. Скверная чика, но очень талантлива. Потрясные сеты крутит. Казантип умирал от ее выкрутасов. У меня до сих пор нет ее автографа и дарственной надписи на пластинке. Милена даже диск выпускает и планирует запустить собственный лейбл. Талантливая девочка, очень талантливая, но настаивает на увеличении гонорара. Иначе встанет в позу и откажется участвовать в марафоне. Ты бы, Ласт, пообещал ей премиальных? Может, позже забудет или проштрафится, но зато бумаги подпишет. Только так ее уломать. Она и языком владеет. Ее не проведешь, как Свинча. Будь уверен.
На правах партийного председателя я вальяжно сложил руки на поясе.
– Уговорил. Посмотрим, что за перечница. Ей в самый раз для раскрутки альбома даже бесплатно участвовать в гастролях. И не фига понтоваться.
– Да, Ласт! Мы ее сделаем! Мы ее еще чпокнем! Не фига понтоваться! – отозвался Митюха, проскулев, как борзый щенок.
В назначенный интервал появилась Милена. Плутон сообразил не вести ее в шумный зал, а она предложила встретиться в vip-кабинете на третьем этаже, что-то наподобие личной комнаты отдыха. Помещений в подвале на всех не хватало, и каждый уважающий себя музыкант требовал отдельные апартаменты.
Милена была недурна собой, но совсем не как Лиза, даже в подметки ей не годится, но практикантам понравилась. Молодчики кинулись брать автографы с заранее припасенными дисками (сукины дети привезли их из отчего дома).
На вид ей примерно тридцать пять. Не молода, согласитесь?! Милена жевала мятную жвачку, и голос ее не отличался звонкой тональностью. Наоборот – Милена хрипела, как Джо Кокер. Пустые пачки сигарет, раскиданные повсюду, объясняли причину ее незабываемого тембра (сам я тогда пересаживался на пластыри). У нее слегка пучились бедра, и живот выползал из ремня. Попа была, что надо, но грудь почти отсутствовала. Самый серьезный недостаток, но к пластическому хирургу Милена не собиралась – даже лифчика не носила. Вшивая красная маечка скрывала плоские соски, и если б не они, то грудь походила бы на гладильную доску. В остальном, в престарелой чике не было чего-то особенного.
Поздоровавшись на безупречном английском, она театрально выдавила изо рта жвачку и в том же духе приклеила ее на декорационный бордюр, словно нарочно оставляя себе про запас, чтобы по окончании переговоров отлепить и засунуть обратно. Неизвестно, что она еще любила класть в рот, но он у нее был большим как у Кракена, и каким-то полуразорванным, как у предпенсионных адвокатов от частого произношения защитных речей в оправдание подсудимых.
Получалась на редкость дивная картина – три мужика и одна женщина – рыба. Полотно, достойное Репина или Сальвадора Дали. Скорее Дали, потому как костюмы собравшихся, и отличительный внешний вид, за исключением моего, отдавал крамольным сюрреализмом.
Не мешкая, я развернул папку и подготовил бумаги.
– Hi, boys! – причмокивала Милена. – Wow! This men is my favorite. Cool boy! – и разряжалась старушечьим смехом.
– Ты не пожалеешь, что поедешь в Россию. Эта страна контрастов. Москва – столица клубного движения, – умело разводил Плутон. – Ты же не была в России?
– No.
– Вот. Уникальный шанс добраться, к примеру, до Сибири. Ты слышала о Сибири? Суровый край.
Милена не переставала хохотать. Плутон забавлял ее как маленькая лысая собачонка (он и в самом деле не мог похвастаться шевелюрой). Плутон не догадывался, что тур в перспективе планировался до Сахалина, иначе пополнил бы географические познания виниловой бестии.
Когда я протянул ей листок и ручку, Милена прекратила хохотать и приняла слишком серьезный вид. Внимательно вчитываясь в договор, напечатанный с примесью незначительных опечаток, она то прищуривалась, то выпучивала зенки, словно увидела мадагаскарского таракана.
Мы с Плутоном помалкивали, готовясь отражать удар и предлагать премиальные. Стажеры пялились на ее целюлитный зад, прикрытый шортиками с разрезом и не думали об общем деле. Гандоны! Их карьера давно накрылась медным тазом. Но расстраивать их до обратного приезда было бы слишком жестоко – пусть пока радуются жизни. Все же они будущее страны, молодая гвардия. Вступать в противоречие с политикой государства никто бы из нас не рискнул, даже Фридман.
Изучив договор вдоль и поперек, Милена, как мы и предполагали, стала намекать о бабле. Мы изобразили непонимающий вид, типа донт андестенд, чего эта старая грымза от нас добивается?! Милена популярно объяснила, потирая указательный и большой пальчики. Даже стажеры поняли, что дальнейшие перспективы плохи. Плутон перевел мне, чтоб я что-то предпринял. И я снова рискнул ее уговорить, но бесполезно. В итоге мы пошли на уступки. Милена потребовала другой договор, но составлять его в полевых условиях невозможно. Это даже она понимала, старая амстердамская грымза. Все мы позавидовали ее коммерческой жилке. Девочка знала себе цену. Слово «Money» – был ее любимым слоганом, и она не отвязалась от меня, пока я не всучил ей расписку, где обязался увеличить ее гонорар на кровные пятьдесят процентов. Короче, мы попали на бабки, точнее не я, а Фридман и наша контора. Мне не хотелось вычитать ее гонорар из своей зарплаты. Но риск – удел молодых. И я рискнул. Договор подписан. Довольный Плутон гладил себя по пузу. Не удивлюсь, если его вклинит сопровождать всех ди-джеев от начала тура до несчастного Сахалина. На таких фанатиках и держится рейв-культура в стране. Я же зарекся отныне не связываться с клабберами и решил перевестись в другое звено по организации корпоративов, что доходнее, не так муторно и никакой кислоты, а артисты гораздо круче. Иной раз сам автограф попросишь. Там на самом деле, звезды так звезды, а не дешевый колхозный ширпотреб.
– Без вас этот проект теряет смысл, – промычал Плутон, следя за тем, как Милена ставит подпись.
– Ok! – согласилась она.
Еще бы. Над ней мы торговались до упаду. Дорогая штучка, эта Милена, как все приличные женщины этого затхлого города грехов.
