скачать книгу бесплатно
– Вообще-то я хотел принести тебе чистящие средства. – Грейсон потер затылок, пока кожа не покраснела. – Ты меня опередила.
– Очень заботливо с твоей стороны. – Прежде чем закрыть дверь квартиры, я посмотрела в сторону окна. У меня нечего красть, но шел дождь. – Мне закрыть окно?
– В твой внутренний дворик, – даже Грейсон понимал, что это далеко не сад, – можно попасть только через сад жильцов первого этажа, так что все будет в порядке.
Закрывая дверь, не потрудившись запереть ее, я спросила:
– Кто живет наверху?
– Пара пенсионеров. Оба пишут криминальные романы. Очень известные.
Упоминание о криминальных романах разожгло мой интерес. Как удобно иметь под рукой тех, кто хорошо разбирается в криминологии. Конечно, писатели создавали вымысел, но вымысел всегда пропитан реальностью.
– Дама на третьем этаже – арфистка, и у нее много кошек.
– Насколько много?
– Больше дюжины. У нее есть коляска для них и все такое. Прошлой весной, когда она сломала бедро, она пыталась уговорить Эмми вывести ее «гордость-и-радость» на прогулку. Эм не захотела, так что в итоге работа досталась мне.
Этот парень – олицетворение доброты. Удивлюсь, если на его счету грешника есть хотя бы один балл.
Грейсон взглянул на меня, когда мы начали подниматься по второму лестничному пролету.
– Я собрал поразительное количество телефонных номеров во время прогулки с кошками.
С моих губ сорвался смех.
– Моя лучшая подруга обожает животных. Она бы точно дала тебе свой номерок. – Несмотря на то что нам советовали не встречаться, особенно с людьми, большинство неоперенных все равно это делали.
Может, мы и ангелы, но поведение наше ангельским не назовешь.
– А ты? Ты бы дала мне свой?
Я перевела взгляд на его лицо, уловив едва заметный намек на румянец на скулах и носу.
– Чтобы получить возможность поиграть с твоими кошками?
Он провел рукой по челке, румянец стал еще отчетливее.
– Или со мной?
Мое сердце пропустило удар, когда мы достигли площадки Эмми, но не от физической нагрузки.
– Честно? Нет. Я бы не дала тебе свой номер.
Его румянец рассеялся, а блеск в глазах потускнел.
– Но только потому, что я не раздаю номер телефона незнакомцам, даже красавчикам со склонностью к кошачьим прогулкам.
Блеск вернулся.
– Умно.
– Ты позвонил кому-нибудь из тех девушек?
Грейсон открыл дверь Эмми и жестом пригласил меня войти первой.
– У меня тогда была девушка, так что нет. Но я сохранил все номера.
В отличие от тусклой коробки из-под обуви, которую я снимала, квартира Эмми представляла собой светлый прямоугольник с высокими потолками, лепниной, кирпичной стеной, выкрашенной в белый цвет, и со встроенной современной кухней. Все со стеклянной ламинацией и нержавеющей сталью. На одной стороне два больших окна выходили на балкон, на противоположной висела тяжелая кремовая бархатная штора, натянутая от стены до стены.
Я покрутилась, рассматривая встроенные потолочные светильники, ряд маленьких стеклянных люстр над узким, но длинным кухонным островком, телевизор с плоским экраном, на котором транслировались легендарные картины, и бордовый подковообразный диван.
– Потрясающее место.
– Эмми украсила его сама. Она изучает дизайн интерьера. – Грейсон повесил коричневую кожаную куртку на настенную вешалку в форме оленьих рогов.
– У нее талант.
– А что изучаешь ты?
– Это место. – Я снова повернулась к нему. – А теперь тебя.
Он усмехнулся.
– Я имел в виду в университете. – Грей вновь принялся потирать шею, мои темные глаза, очевидно, заставляли его нервничать.
– Всего понемногу, но больше всего мне по душе социология и боевые искусства.
Он окинул меня взглядом, вероятно в поисках накачанных мышц, которых у меня нет. По крайней мере, не настолько.
– Я сильная, хотя и выгляжу обманчиво. – Поставив сумку на островок, я напрягла бицепсы.
Грейсон одарил меня еще одной улыбкой, когда направился к холодильнику из нержавеющей стали.
– Хорошее дело в нашем мире. Особенно для женщины.
Хотя уровень насилия не взлетал, но он и не уменьшался. Именно поэтому я планировала что-нибудь предпринять, пока еще могла. Кто знает, как будет выглядеть мир через сотню лет? Мне оставалось только надеяться, что он станет лучше, безопаснее, но, пока людьми правят жадность и зависть, насилие будет продолжаться.
– Ты когда-нибудь посещал курсы самообороны, Грейсон?
Он поставил на кухонный островок коробку с яйцами и охапку разноцветных овощей.
– Нет, но я часто поднимаю.
Я предположила, что он имеет в виду тяжести, и бегло изучив его бицепсы, решила, что предположение верно.
– Так скучно.
– Нет, если в это время слушать то, что слушаю я.
– И что же ты слушаешь?
– Тру-крайм-подкасты. Некоторые из них просто леденят душу.
Заинтересовавшись, я присела на один из барных стульев.
– Я подумываю заняться этим же. Кто-нибудь рассказывает о местных преступлениях?
– Несколько. Big Ben Bang неплох. – На футболке проступили бугорки его позвонков, когда он рылся в холодильнике в поисках новых ингредиентов. – Еще можешь послушать High Tea Ladies. Веселая компания.
Пока я просматривала оба канала на телефоне и прокручивала эпизоды, Грейсон выбрал поварской нож с магнитной полосы на стене и начал нарезать все овощи на мелкие кусочки, равномерный стук был единственным звуком в квартире. Он скинул овощи в большую металлическую миску, затем бросил на разделочную доску три зубчика чеснока и раздавил их плоской стороной ножа, после чего разбил яйца в другую миску и взбил их, из-за чего мышцы на его руках напряглись, выгодно почеркнув их.
Я поставила локти на островок и подперла подбородок.
– Где ты научился готовить?
– Я самоучка. Мама работала детской медсестрой в онкологическом отделении, пока не встретила отца Эмми. Она трудилась неимоверное количество часов, так что оставалось либо постоянно есть тосты с пастой, либо проявлять изобретательность. Я выбрал второй вариант. – Он зажег конфорку под сковородой и влил оливковое масло, затем положил туда чеснок, а потом и остальные овощи. Когда все обжарилось до золотистой корочки, издавая аппетитный запах, он посыпал овощи молотым перцем и влил взбитые яйца, которые с треском и шипением осели бледной паутиной вокруг разноцветных кубиков. – Не представляешь, как она радовалась, возвращаясь домой к горячей еде.
Мое сердце затрепетало.
– У тебя есть какие-нибудь недостатки?
Деревянная лопатка, которой Грейсон приподнимал края омлета, ударилась о сковороду. Он поймал ее, прежде чем та упала на столешницу.
– Разве не у всех они есть?
– У него все зубы кривые, потому что Грей патологически боится стоматологов. – Эмми уперлась рукой в бедро. – Не хочешь просветить меня, почему устраиваешь моему новому жильцу кулинарное шоу?
Кто-то встал не с той ноги.
– Доброе утро, Эмми.
– Скорее дерьмовое. Серьезно, почему она сидит на моей кухне?
– Будь милой, – пробормотал Грейсон.
– С чего я должна с ней любезничать? Из-за нее он ушел.
Так ли это? Неужели Адам уехал из Лондона, чтобы скрыться от меня и моей просьбы присоединиться к его команде?
Выражение лица Грейсона помрачнело.
– Потому что Найя не виновата в том, что твой бывший-кретин бросил тебя.
– Она приехала. Они поболтали. А спустя две минуты он заявляет мне, что у нас ничего не выйдет, потому что он не может познакомить меня со своей гребаной семьей? – Прищурившись, она устремила взгляд на меня. – Которую она, очевидно, знает.
– Я знаю родителей Адама, потому что один из его отцов – лучший друг моего папы. Вот и все.
– Отцы? У него их несколько?
Адам действительно не откровенничал о своем наследии.
– Всего два.
– А что насчет матери?
– Очевидно, она у него была, но воспитывали его отцы.
Эмми указала в мою сторону.
– Понимаешь, о чем я говорю, Грей?
– Нет. Не понимаю.
– Мы с Адамом встречались два гребаных месяца, и я понятия об этом не имела.
– И что?
– И то, что мы были вместе два месяца. Я должна была это знать.
– Он никогда не представлял собой открытую книгу, Эм.
– Я жила с ним.
– Ты говорила, что он буквально жил на чемоданах.
В глазах Эмми промелькнуло что-то, чему я не могла найти объяснения. Гнев? Или разочарование от напоминания о том, насколько временными были их отношения?
– Кроме того, два месяца не такой уж большой срок, – добавил Грейсон.
Она потерла глаза, задев засохшую тушь и размазывая ее, а затем постучала по своему телефону.
– В стране Грейсона нет, но, в отличие от тебя, я не трачу годы на каждого, с кем встречаюсь.
Воздух наполнился низким гулом и горьким запахом подгоревших бобов.
Пока Эмми подходила к шипящей хромированной кофемашине на столешнице, Грейсон так сосредоточился на сковороде, что между его бровями пролегла бороздка.
– Я не трачу годы на каждую.
Она подняла руку и согнула палец.
– Вэл – два года. Сюзанна – полтора. – Еще один палец опустился. – С той исландской студенткой по обмену, как там ее звали, ты встречался три полных семестра. Ох, и девушка из Польши, которая мне совсем не нравилась, ты был с ней более трех лет.
– Во сколько ты начал встречаться? В десять? – не удержавшись, спросила я.
Эмми посмотрела на меня.
