Жизнь одного человека

Я сел, уже не сопротивляясь.

– Что же, тебе разве не говорили, что старших нужно уважать? – пока он спрашивал, его тело вновь стало обычным, а рука вернулась к человеческим размерам.

– Извините, уважаемый, я подумал, вы обознались, когда назвали меня дорогим. Я вас в первый раз вижу и совсем не узнаю. Да и я редко останавливаюсь, чтобы поговорить с незнакомцами на улице, поэтому позвольте мне вас покинуть. Дома ждут, – выдумывал я, чтобы поскорее отвертеться от этого жуткого мужчины.

– Конечно, никто тебя здесь не держит. Иди, раз ждут, – он неприятно улыбнулся, будто издевался надо мной.

Я хотел было встать, чтобы пойти куда глаза глядят, главное, подальше от него. Но у меня не получилось, я не мог пошевелиться. Так и продолжил, в том же положении, не сдвинувшись ни на один сантиметр, смотреть на незнакомца.

–Так и знал, что никуда ты не уйдешь. Хе-хе. Правильно, дорогой. Вот поговорим для начала, а потом уже ступай. А дома тебя никто не ждет, это я хорошо знаю. Будь добр меня не обманывай. Я может побольше твоего о тебе знаю, – продолжил он с ухмылкой.

– Кто вы такой, чтобы знать обо мне больше чем я сам? Почему вы разговариваете со мной так, будто мы знакомы? – мне было не по себе в присутствии этого человека, но я отчаянно делал вид, что не боюсь его.

– Столько лет живем бок о бок, а ты меня совсем не узнаешь. Печально, дорогой. Сколько моментов нас связывают, сколько дней и ночей мы провели вместе. Неужели ты и вправду забыл советы, которые я тебе давал? Конечно, вы, люди, часто не цените помощь. Да если бы не я, ты давно загнулся и помер! Слабак, пустое место – вот ты кто. Ты ведь и шагу сделать не можешь без меня! – незнакомец говорил с таким жаром, что меня бросило в холодный пот.

– Что вы несете? Я вас впервые вижу! Сумасшедший старик! – я встал, но меня словно придавило чем-то тяжелым назад к лавке, – Да пустите же вы меня, иначе я закричу или ударю вас, – разозлился я.

– Я же говорю, и шага не сделаешь. Кричи, сколько влезет. Во-первых, тут никого нет кроме нас. Если ещё не понял, глупый ты болван, мы у тебя в голове. Во-вторых, закричать ты не сможешь, пока я этого не захочу. Желаешь проверить? – он говорил с такой уверенностью и наглостью, что мне не хотелось с ним спорить в очередной раз.

– Если мы с вами у меня в голове, то я, выходит, всё ещё сплю? Не может быть, всё казалось таким реальным… пока я не встретил вас, конечно, – хоть этот старик по-прежнему напрягал меня, я был рад, что это всего лишь сон.

– Наконец, ты додумался, не пришлось даже самому объяснять. Может всё-таки ты и не совсем глуп, хах. Что же, скорее всего, у нас мало времени, потому что твое тело может проснуться в любой момент, – он всё ещё говорил с пренебрежением, но в голосе появилась нота серьезности, видимо, незнакомец что-то хотел от меня.

– Кто вы? – повторил вопрос я.

– Ох, дорогой, я это ты. Разве ты до сих пор не понял этого? Думаешь, ты бы смог разговаривать с другим человеком у себя в голове? Все, кого ты видишь во снах – это всё ты, – ответил он с улыбкой, которая была отнюдь не красивой.

Я посмотрел на его рот, тонкие сухие губы. Кажется, я даже неосознанно отодвинулся чуть дальше.

–Наверное, тебе не очень приятно говорить с таким стариком, как я. Возможно, ты бы хотел увидеть красивую девушку на моем месте? Что же, можно устроить, – сказав это, старик исчез.

Передо мной уже сидела очаровательная девушка, она тоже была одета в чёрный костюм, только размером меньше. Черты лица у неё были острые и выразительные. Но глаза… их я также не видел. Темные густые волосы скрывали их от меня. Она потянулась к моей щеке своей худой изящной рукой, дотронулась до кожи, провела пальцами по ней, после заговорила приятным томным голосом.

– Какие же люди посредственные. Смотрят своими глазами, но ничего не видят. И сами виноваты в том, что слепы, – она накрыла ладонью мою руку.

Эта женщина действовала на меня странно, не как другие. Она манила собой, я не мог перестать смотреть на неё. Не мог убрать руку, отодвинуться.

– Неужели и вправду достаточно сменить внешний вид, голос, чтобы завладеть тобою? Видел бы ты, как смешон, когда смотришь на меня, будто ни разу не видел женщины. Ох, ну нет, я знаю, что видел, даже был влюблен в одну. Правда ли я на неё похожа? Можешь не отвечать, сама знаю, что я практически её копия. Как легко надурить тебя, – она рассмеялась надо мной, но смех её был так прекрасен, что я не заметил злость, которая была в нём.

– Что же, так будет ещё проще осуществить то, ради чего я здесь. Дорогой, скажи мне, ты бы хотел быть со мной? Видеть меня, ощущать мои прикосновения. Ну же, признай, что скучаешь. Я ведь знаю все твои желания и мечты. И я готова исполнить их, если ты сделаешь кое-что для меня. Это будет совсем несложно, один небольшой поступок ради прекрасной дамы. Разве я не заслужила его? – она говорила с такой нежностью и любовью, но последний её вопрос, точнее интонация, с которой он был произнесен. Она была пугающая, будто голос резко изменился, стал мерзок мне. Я будто отрезвел.

– Я не верю. Это просто сон, всё, что ты говоришь, нереально. Ты исчезнешь, когда я проснусь, – я, наконец, убрал руку.

– Не веришь, что это реально? Даже если я поцелую тебя? – и она приблизилась губами к моим, дотронулась и вновь отстранилась.

Я ничего не почувствовал, но не показал виду.

– Старик сказал мне, что я сплю. Это так или нет? – обратился я к ней.

– Всё, что он тебе сказал, правда. Ты спишь, но скоро можешь проснуться, поэтому давай поторопимся. Просто скажи мне, ты готов сделать одну вещь, о которой я тебя попрошу? Ты ведь любишь меня, не так ли? – она говорила мягко, но настойчиво. У меня не было времени на размышления.

– Но ведь ты не она. Старик сказал, что все, кого я вижу во снах – это лишь части меня. Если это так, то я не могу любить тебя, потому ненавижу себя. А её я любил, потому что она была другой. Она была прекраснее, лучше меня, – я так устал от этого сна, что мне хотелось быстрее вернуться в реальность, но диалог будто тянулся целую вечность.

–Мой дорогой, хочешь я раскрою тебе одну тайну? Невозможно любить кого-то по-настоящему кроме себя. Ты пропускаешь людей через сито собственных мыслей и представлений о мире. Если лишить тебя способности думать, анализировать, мечтать – твоей любви не станет. Она лишь выдумка, – ответила женщина в черном костюме.

–Скажи мне, ты это правда я? – совсем запутался, голова шла кругом.

–Я это ты, но не в буквальном смысле. Например, в материальном мире меня вообще не существует в отличие от тебя. Представь, что я, скорее, сосуд в голове, наполненный твоими идеями и желаниями. Ты сам захотел, чтобы у меня был такой облик, но ты можешь его изменить, как сделал это с тем стариком.

– Ты хочешь сказать, что это я представил на месте старика тебя? – мне становилось всё тяжелее разобраться, с кем я разговариваю.

– Да, именно это я и хочу тебе сказать, – ответила мне она. Но она ли эта была? Может это все-таки был тот старик в образе моей возлюбленной?

–Как ты не поймешь, нет никакого старика, нет никакой прекрасной девушки. Есть только ты один со своими мыслями. Ты сам выдумал этот идиотский диалог! И чем быстрее ты смиришься с этим, тем быстрее мы закончим! – и тут вдруг она исчезла. Передо мной сидел я сам. И, кажется, был недоволен и зол. Что же, получается, я ругался с самим собой?

–Тогда зачем ты, то есть я, всё это выдумал? К чему все эти разговоры про любовь, про одно дело, которое я должен выполнить? – спросил я у него, то есть, у себя. Не знаю.

–Слушай меня внимательно. Ты всё это выдумал, женщину, старика, чтобы обмануть самого себя. Конечно, проще думать, что кто-то другой нашептывает тебе эти мысли. Ты боишься думать о собственном психическом расстройстве, боишься признать, что разговариваешь сам с собой, споришь сам с собой и живешь тоже. Думаешь, что это странно, это пугающе, даже жутко. Ведь нормальные люди так не делают? Но тебе надо прекратить бояться. Пора отпустить эти человеческие страхи. Ты никому не нужен ровно настолько, насколько они тебе не нужны. Весь мир здесь, – мое отражение, сидящее напротив, показало на голову.

– Если весь мир здесь, – я тоже показал на голову, – то, что за мир там? – я хотел объяснить, что именно имею в виду, но потом понял, что мне нет смысла делать это. Ведь я же говорил сам собой, а значит, уже точно знал, что за мир подразумевал.

–А ты, наконец, стал понимать, как здесь всё устроено. В принципе, так мы сможем скоро закончить этот бессмысленный диалог, но пока ты ещё не особо привык, я продолжу. Мир там и всё то, что люди называют жизнью, на самом деле, есть лишь пустая трата времени, – сказал я.

– Разве? А как же такие вещи, как любовь, счастье, состояние гармонии с самим с собой, желание творить, создавать прекрасное, делать мир лучше? Неужели ради этого не стоит жить? – спросил я у себя.

– Я уже говорил, что никакой настоящей любви не существует! Выдумка! Хочешь любить – выдумай себе в голове образ и люби его. В жизни есть только химические реакции, проходящие в организме. Счастье? Это недостижимое состояние, к которому все отчаянно стремятся? Дураки! Сами не знают, что это и как выглядит, а значит, в действительности этого просто нет. Тоже выдумка! Делать мир лучше и создавать нечто прекрасное – даже говорить не хочу о том, насколько это глупо! Кто сказал, что ты своими поступками сделаешь хоть что-то лучше? А творчество? Творить в такой жизни – это издевательство! Искусство не признает рамок, а на земле сплошные углы, – как бодро и уверенно я сказал это, что даже сам себе уже поверил.

И что же мне тогда делать, если жизнь – пустая трата времени? Чем мне заниматься, если в реальности всё так плохо? О, наконец, я понял! Как забавно и долго я подготавливал себя к этому выводу. Боялся озвучить его, присвоить себе эту идею. Я должен был просто умереть. Неужели меня так пугало это слово или, может, сама смерть? Скорее, неизвестность, которая ждала меня после. Но сейчас я понял, что терять мне нечего. Уж лучше рискнуть, пусть даже, если попаду в ад. Может, другой мир. Если повезет, то не такой бессмысленный. Как только я принял решение, сразу проснулся.

Глава 5

Я лежал на кровати в своей комнате. За окном постепенно начинало светлеть. Небо сегодня облачное, значит, солнце можно было не ждать. Я смотрел на потолок, он, как и у всех, был белым, только в некоторых местах краска уже отходила. Мой сон не давал мне покоя. Спал ли я вообще? Так странно. Кажется, что я просто пролежал в постели всю ночь наедине с мыслями. Кто же это все-таки со мной разговаривал? Думаю, это правда был я сам. Получается, я действительно хочу умереть? Что же, пожалуй. Моя жизнь давно перестала меня радовать, если вообще когда-то делала это… Я один, терять мне нечего и некого.

Раньше я был из тех людей, которые постоянно на что-то жалуются. У таких все виноваты в их горе. Сначала я винил конкретных людей: родителей, которые не понимали меня; друзей, которые не поддерживали; незнакомцев, с которыми я просто сталкивался в очередях, общественном транспорте, на улице. После того, как я поругался со всеми, высказав им свое мнение, никто так и не изменился. Тогда я начал винить во всем систему, которая воспитывает общество дураков. Но уже тогда знал, что не смогу сломать её, потому начал винить во всем целый мир и его устройство.

Как ни странно, в отличие от других подобных мне вечно недовольных людей, я быстро устал от этого. Мне надоело постоянно критиковать окружающих, потому что это было бесполезно. Ничего не происходило. Но тут случилось со мной нечто гораздо хуже обычного недовольства. Я стал судьей, который карает сам себя. О, это занятие пробудило во мне новые эмоции! Я даже был в некотором роде рад, что моя злоба сменилась на жалость. Да, я стал винить себя, а после жалеть. Упивался собственным горем, которое, как мне казалось, было от моего большого ума. Тем не менее, я практически не признавал чувств и доверял лишь разуму. Он хоть и приносил мне много страданий, всё же оставался моим лучшим другом.

Но один раз я даже любил или, по крайней мере, был влюблен в одну девушку. Я мало знал о ней, но этого все равно было достаточно. Каждый вечер она гуляла с собакой в парке, где я иногда сидел на лавочке. После того, как впервые заметил её, я стал появляться там чаще и чаще, а позже приходил туда каждый день. Около часа я мог наблюдать за ней, пока она не покидала парк. Я боялся подойти, познакомиться, узнать её. Но я уже создал образ этой девушки у себя в голове, она была идеальная. Лучше всех людей, не такая, как они. Она понимала бы меня. И я очень боялся этот образ разрушить, разочароваться в нём. Вдруг те чувства и эмоции, которые я испытывал, когда видел, как её очаровательная тонкая ножка переступает за границы парка, были ложью. Если бы я узнал это, моя идеальная картинка рухнула, оставив меня ни с чем. Я решил, что думать о любви приятнее, чем её чувствовать.

Судьба решила иначе. В один вечер мы с ней познакомились. Это вышло случайно. Она шла по дорожке, где я обычно сидел на лавке. Её глупая собака испортила весь мой план. Животное подбежало ко мне, обнюхало ноги, а потом, я и представить не мог, начало гавкать. С чего бы это вдруг? Главное, собака ещё никак не унималась. Конечно, моя прекрасная незнакомка оказалась хорошей хозяйкой для любимого питомца. Она подошла ближе, начала что-то говорить, обращаясь к животному. Собака успокоилась. Я выдохнул в надежде, что они оставят меня одного, но всё сложилось по-другому.

–Здравствуйте и извините нас, молодой человек. Я не знаю, что нашло на неё. Обычно она не гавкает на прохожих, может от вас пахнет кошкой или другой собакой? У вас случайно нет домашнего животного? – моя возлюбленная обратилась ко мне.

О, как я был рад, что она заговорила со мной! Мне хотелось подойти обнять её, сказать, как долго я представлял этот момент. У меня даже вспотели ладони, я смотрел на неё как вкопанный. Но я подумал о том, что наше знакомство может подорвать мою вымышленную любовь. Тем более, пока она была лишь моей мыслью, я ещё мог контролировать её. Но если я отключу голову, то вся выстроенная в голове система рухнет.

–Добрый вечер, всё нормально. Извините, девушка, я должен идти, – ответил я и поскорее встал с лавки, чтобы уйти.

–Подождите, я часто вижу вас здесь. Вы не хотите прогуляться до ворот вместе? Мне ведь тоже уже пора домой, – она вдруг коснулась моей руки, обратившись ко мне с предложением. Я застыл на месте.

О чем я думал в тот момент? Прогуляться вместе – я мечтал об этом. Но в моей голове мы гуляли, разговаривали друг с другом, но я не чувствовал её прикосновений, мягких подушечек пальцев. Этого ничего не было. А здесь и сейчас это случилось. Я был обезоружен, не мог думать. Всё шло не по плану.

–Что же, думаю, у меня найдется немного времени, чтобы пройтись с вами по парку, – я развернулся и посмотрел на неё. Вблизи она была ещё лучше.

Мы шли по аллее. Она спрашивала о моей жизни, кто я, чем занимаюсь. Если честно, теперь я плохо помню наш диалог. Мы часто молчали, потому что я не находил тогда слов. До этого случая, я много раз представлял его у себя в голове. Там он был совершенно другой. Мы разговаривали о науке, жизни, поднимали вечные вопросы. Теперь же ничего подобного не происходило. Это был лишь глупый диалог. Обычное знакомство, как у всех. Но она мне нравилась, её взгляд, голос, смех. Тут я впервые в жизни задумался, что важнее – мои чувства или мысли. Я ошибся дважды тем вечером.

Вот мы подошли к воротам в парк. Видимо, настало время прощаться. Она как-то поблагодарила меня за прогулку, сказала, что была рада знакомству. Я не выдержал и поцеловал её в губы. Это продолжалось недолго, легкий поцелуй и всё. После я сразу отстранился. Я никогда не чувствовал ничего похожего прежде. Было такое ощущение, будто я до этого вообще ничего не чувствовал. Может, это было нечто, которое люди называют счастьем или любовью? Но посмотрев в её глаза, я к своему удивлению, увидел лишь некий страх, даже отвращение ко мне. Она подняла руку на уровень моей щеки, но не ударила. Мы смотрели друг друга, не могу понять, что она тогда чувствовала. Разочарование?

Я вернулся домой и возненавидел себя. Я позволил себе поставить чувства выше разума. И чем же это обернулось мне? Если не ненавистью, то точно неприязнью. Я потерял всё. Образ незнакомки из парка исчез, я узнал её. В жизни она была ещё лучше, я уже не мог больше желать только думать о ней, мне хотелось её видеть, чувствовать. Но и с тем кончено. Мы больше не можем видеться, я не вынесу этот взгляд обиженной, оскорбленной девушки. Она не хотела этого, а я наплевал на её чувства. Поставил себя выше. Это всё от того, что я не думал. Если бы я только не потерял голову! Ничего бы этого не случилось. Я бы ушёл ещё тогда, когда она предложила мне пройтись. Я должен искоренить в себе любые чувства, оставить только разум. С ним я могу многое, практически всё. Да, может придуманную мною любовь нельзя прочувствовать, зато она не приносит мне боли. Я ошибся сегодня, но больше не допущу этого.

В ту ночь я решил, что больше не хочу ничего чувствовать. Я исчез для всех в этом мире, остался наедине с собой. Я много думал, даже очень. Иногда мои фантазии даже нравились мне, но чаще я сходил с ума от непрекращающегося потока мыслей. Кажется, я даже стал слышать собственный голос в абсолютной тишине. Он постоянно болтал, нес один бред. Умные идеи всё реже стали посещать мою голову. В основном это были извращенные мечты, от которых я даже кривился в действительности, или пустой пересказ произошедшего за день. Просто прокручивал каждый раз одно и то же. Я заметил, что моменты, которые я особенно любил вспоминать, видоизменялись в моей голове. Даже ту встречу с незнакомкой я уже расценивал по-другому. Теперь мне казалось, что я был прав, когда поцеловал её без согласия. Она первая предложила мне прогуляться, коснулась моей руки, на что она рассчитывала? Разве это не было намеком? Да даже если и не было, я вполне мог принять это за него. Это ей тогда нужно было думать, прежде чем предлагать мужчине в парке познакомиться. Ей ещё повезло, что я адекватный человек. Будь кто-то другой на моём месте, он бы и не такое сделал.

После я плакал от этих мыслей. Ужасно, ужасно! Я начал бояться себя же, до чего ещё мог додуматься. Как будто это не я управлял ими, а они мною. Я не хотел больше думать, но они настойчиво лезли мне в голову. И каждый раз одерживали победу. Я хотел избавиться от чувств и отдаться разуму, чтобы стать сильнее. Но он сломал меня, у меня не было сил, чтобы бороться с навязчивыми идеями. Если бы кто-то мог видеть меня дома. Я делал странные вещи, о которых боюсь говорить до сих пор. Я хотел стать сверхчеловеком, но чувствовал, что деградирую. И, казалось бы, от чего! От собственных мыслей! От того, что думаю! В один из таких срывов, я отключился и уснул, после чего мне приснился тот странный сон, где я разговаривал сам с собой.

Глава 6

Я должен умереть, чтобы всё это закончилось – с такими мыслями я проснулся. Хорошо, что сегодня нет солнца, иначе бы мне было тяжелее прощаться с этим миром. Хоть я и абстрагировался от любых земных чувств, погода – это то немногое, что их вызывало. Если бы я не чувствовал энергии от солнца, то наверно уже тогда был бы мертв.

Как это сделать? Как убить себя? Не то чтобы я придавал собственной смерти слишком большое значение, но мне не хотелось уйти отсюда по глупости. Все-таки тогда я считал себя достаточно особенным, чтобы покинуть мир оригинально. С какой пошлостью я сейчас вспоминаю свои мысли в тот день. Я думал застрелиться на площади, перед этим сказав последний монолог, но, во-первых, у меня не было пистолета. Во-вторых, я ещё боялся прославиться после смерти местным дураком или сумасшедшим. Я думал порезать вены, но переживал, что сделаю что-то не так, и стану известным на всю больницу как горе-самоубийца. В действительности так и было. Какого же самоубийцу волнует продолжение после конца? Но меня оно волновало. Сейчас, вспоминая этот случай, я понимаю, что не просто не готов был умереть, но так ещё и совсем этого не хотел. Но тогда убедил себя в обратном. Страх – всего лишь очередное чувство, которое я должен был перебороть. Я решил повеситься.

Если я стану описывать, как готовился к этому, то потом не прощу себя. Я не осуждаю других, да и себя за всё уже простил, но тогда я был по-настоящему жалок. И чувствовал это и понимал. Не было во мне стержня, уверенности, что я поступаю так по собственной воле. Мое помешательство привело меня к этому. А что я за человек, если не могу управлять своими же мыслями? Они взяли верх, а я, не сопротивляясь, им поддался.

Долго я откладывал ту роковую минуту, в которую всё должно было решиться. Как назло во мне проснулись инстинкты: желание жить, бороться любой ценой. От этого я то и дело сомневался в своем плане, находил неотложные дела, которые до этого даже не представляли никакой важности для меня. Как думаете, что самоубийцы делают за пару часов до смерти? Как бы глупо это не прозвучало, я решил убраться. Уборка в моей квартире случалась редко, потому что она казалась мне настолько бытовым занятием, что я даже презирал её. Но сейчас, сравнив уборку с очищением, которое мне предстояло осуществить, я начал собирать весь хлам, копившейся у меня годами. Его оказалось действительно очень много. Так это занятие отняло у меня ещё пару часов уже ненужного мне времени. Я подумал, как хорошо, что время больше не имеет для меня ценности. Если раньше мне было его жаль практически на всё, особенно на такие глупые вещи, то теперь я мог разбрасываться им налево и направо, потому что конец всё равно был один. И он был близко. Я даже подумал сходить в парк, который не посещал уже несколько месяцев. Увидеть её в последний раз, может даже пройти мимо. Но это мне показалось уже слишком. Я решил, пора.

Открыв глаза, я ничего не увидел. Пустота.

Глава 7

Остановился я на том, что хотел пробудить в себе чувства. И, как вы уже знаете, был один момент в моей сухой, черствой жизни, когда даже такой бесчувственный человек как я, ощутил нечто незабываемое. Прикосновение женщины. Неважно, что до этого я обманывал себя, представляя, что люблю её. Прикоснувшись к ней, я действительно влюбился, по-настоящему, честно, не у себя в голове, а в реальной жизни.

Тогда я закрыл глаза в этой пустоте и представил, что она рядом, вместе со мной. И я почувствовал это вновь, как будто вживую. Открыв глаза, я увидел её. Она была как живая, такая же красивая, с таким же взглядом. Глаза у неё были очень глубокие. Я дотронулся до её руки, она была теплая и нежная.

– Ты живая? – единственный вопрос, который пришел мне в голову.

– А ты? – спросила она у меня, смотря прямо в глаза.

– Я думал, что умер, но сейчас знаю, что жив, – ответил я с уверенностью.

– Что же, значит, я тоже живая. Как ты понял, что всё ещё жив? Тут же совсем ничего нет. Одна пустота, – она будто ждала от меня признания.

– Я понял, что жив, потому что могу чувствовать, могу думать, могу представить тебя как наяву. Сейчас я даже живее, чем был на Земле. Там я не мог чувствовать, точнее, я боялся. Думал, что это делает меня слабым. Но сейчас это не так. Теперь я знаю, что чувства есть большая сила, без которой не было бы жизни, ничего не было.

– А как же разум? – уточнила моя возлюбленная.

– И разум есть сила, такая же большая как чувства, но всё же второстепенная. Потому что не будь его, чувства бы остались, и жизнь тоже. А вот не будь чувств, всё бы рухнуло. И разум имеет значимость, если только его мысли основаны на пережитых эмоциях, чувствах. Думаю, так и рождается человеческая душа. Знаешь, я в жизни мало успел прочувствовать. Разве что только в детстве, когда совсем не думал. Потом посчитал, что это всё неважно. И вот, встретив тебя в тот вечер, я за долгое время смог ощутить что-то, пусть даже и не хотел этого. Но уже не в состоянии был потом отрицать, что чувства не спрашивают разрешения, они просто приходят к нам, рождаются сами по себе. В отличие от мыслей, которые появляются лишь из нашего опыта. И даже, если мы думаем, что идея пришла к нам из ниоткуда, то это не так. Мы просто не помним, откуда именно.

– Кажется, я больше не нужна тебе здесь, – она взяла меня за руки, улыбнулась и поцеловала меня в лоб, а после медленно начала растворяться в пустоте.

– Подожди, – крикнул я ей, – я хотел сказать спасибо. Без тебя я бы остался здесь навечно один. Знаешь, я думаю, это место очень похоже на смерть. У меня оно пустое, потому что я жил без души все эти годы. Мне кажется, если бы я позволил себе не только думать, но и чувствовать, тут бы всё было по-другому. Мои родители, друзья – они бы все были вместе со мной, если бы я принял их и полюбил там, на Земле. И я даже не обращал внимания раньше, где я живу, мой дом, он казался мне пустым местом. Что было бы, если я любил всё, что окружало меня на Земле? Это всё осталось бы здесь, в моей душе, – я плакал от собственных слов.