Хранитель

– Простите, – выдавил он. – Правда, как-то не всегда получалось… и Вас своим присутствием смущать…

– Смущать? – строго спросила мама, подняв бровь. – Меня? Напомни мне, кто тебя растил.

Артур закусил нижнюю губу, виновато опустил глаза.

– Вы…

– И?

– Простите…

Парень, который утром был вместе с Артуром, улыбался от уха до уха, наблюдая за ними. А на Алису волнами накатывал страх.

Жизнь хрустела, медленно поворачиваясь к ней.

Стать Хранителем – значит перевернуть все: переехать, уволиться с работы, сменить круг общения, распорядок дня и ритм. Отменялись подъемы в шесть утра, пыльный кабинет бухгалтерии, девочки из офиса, редкие походы с ними кафе и пустые, наполненные молчанием, вечера. Все это оставалось за пределами пыльного двора. Все это наконец-то заканчивалось. Несбыточная мечта, которую Алиса старательно рисовала каждую ночь перед сном, проявлялась, выходя из мрака небытия и слез.

– Если мы хотим успеть поужинать вместе, стоит поспешить, – произнес второй Хранитель с вежливой улыбкой.

Мама повернулась к нему, внимательно оглядела с ног до головы.

– Простите, – встрепенулся он, едва поклонившись. – Меня зовут Тимур. И я пришел позже вас, мы не знакомы лично, к сожалению.

– Поразительная воспитанность, – кивнула мама Алисы. – Любовь Андреевна. Это – Алиса, моя дочь. Рада знакомству.

– Вы не представляете, как рад я, – улыбнулся Тимур. – О Вас здесь ходят легенды!

– Правда? И какие же?

Тимур огляделся по сторонам, словно их могли подслушать, склонился ближе и доверительно сообщил:

– Говорят, Вы были самым сильным Хранителем и держали в страхе весь Совет вместе с председателем.

Мама самодовольно улыбнулась, медленно кивнула ему:

– Не врут.

– Пойдемте в дом? – предложил Артур, ежась на ветру. – Погода не для разговоров.

Тимур выпрямился и жестом пригласил следовать за ним, придержал для гостий массивную металлическую дверь, дождался Артура и вошел следом.

Алиса застыла на пороге, оглядывая холл. Он ничуть не изменился с тех пор, как они покинули дом четырнадцать лет назад. Блестящий паркет с темным узором посередине, высокий потолок, увенчанный огромной хрустальной люстрой и белоснежные стены в мелких трещинках, оставленных беспощадным временем. Единственной новой деталью был большой шкаф у входной двери. Слева из распахнутых дверей доносился звон посуды и запахи еды. Столовая снова работала в полную силу. Прямо напротив входа, как всегда, запертые двери актового зала, проход в коридор, ведущий к спортивному залу. Справа вверх убегала узкая лестница, накрытая бордовым истертым ковром.

Несколько сотрудников замерли, с интересом разглядывая Алису с мамой, вопросительно кивали друг другу, но подойти не решались.

– Люба!

Из столовой вышел невысокий мужчина лет сорока с глубокими залысинами, развел руки и заключил маму Алисы в объятия.

– Клянусь, я чуть со стула не упал, когда тебя почувствовал!

Мама тепло улыбнулась ему, оглядела с ног до головы.

– Рада видеть тебя. Как ты?

– Да как, – отмахнулся Хранитель. – На пенсию хочу, Лена не пускает, говорит, сидеть на даче не для нее.

– А Марина как? – поинтересовалась мама.

– Марина уже большая совсем, – кивнул мужчина. – Двадцать семь отметили. Работает хорошо, молодец. Все говорю, что ей ученика пора брать, а она не хочет.

– Не всем же учеников воспитывать! – улыбнулась мама. – Сам-то давно ученика брал?

– Да мне-то куда, – вздохнул Хранитель и с интересом оглядел Алису. – Ну Витина копия! Алиса, большая какая. Как ты?

Алиса смущенно улыбнулась, пожала плечами:

– Хорошо, спасибо.

– Рад, что ты будешь с нами. Не буду задерживать, идите. За ужином поболтаем.

Он пожал плечо мамы, подмигнул Алисе и вернулся в столовую.

– Да, нам стоит поспешить, – кивнул Тимур и жестом указал на лестницу.

Они медленно поднимались по ступеням, пока мама рассказывала о прошлых сотрудниках, большинство из которых уже давно вышли на пенсию и покинули дом. Тимур с интересом слушал ее и задавал наводящие вопросы. Встреченные по пути сотрудники вежливо здоровались и с интересом разглядывали Алису.

– Боишься? – Артур поравнялся с ней.

– Не боюсь, – тихо ответила Алиса. – Или боюсь… не знаю, честно говоря. Хотела вернуться, а теперь не знаю…

– Это нормально, – улыбнулся Артур. – Чего-то бояться.

– Ну ты-то точно ничего не боялся, – поддела Алиса с нервной усмешкой.

Артур нахмурился, глядя в спину Тимуру, не нашелся, что ответить. Конечно, ему не было страшно. Он с детства в Хранилище. Его буквально с пеленок растили для этой работы.

У последнего пролета Артур зло выдохнул, проигнорировал предупреждающий взгляд Тимура, брошенный через плечо.

– Приперся, – прошипел Хранитель.

– Кто? – не поняла Алиса.

– Комаров.

Память, порыскав по закоулкам, подсунула образ коротко стриженого мальчишки со светло-русыми волосами и коричнево-зелеными глазами, худощавого и всегда глядевшего исподлобья, словно вечно виноватого.

– Вы поругались же, – осторожно произнесла Алиса, краем глаза наблюдая за реакцией Артура.

– Мягко сказано…

– Что случилось?

Но они уже поднялись в коридор пятого этажа. У ближайшей от лестницы двери, прислонившись к стене, стоял парень среднего роста, все так же короткостриженый, худой, хоть и крепко сбитый, с мягкими, словно размытыми, чертами лица. Он сильно повзрослел с их последней встречи, стал симпатичнее и явно сильнее. В детстве Кирилл был достаточно хилым мальчишкой, а от наказания за мелкие пакости и шалости, его часто спасали Артур с Ромой. Единственным человеком, от которого Кирилл спастись не мог никогда – его родной отец.

– Потом, – бросил Артур.

Кирилл встрепенулся и уставился на Алису с ее мамой так, словно не узнал. А может, действительно не узнал. Они не виделись четырнадцать лет…

– Здравствуйте, – произнес он задумчиво. – А вы…

Он задумался, пока мама Алисы смотрела на него с доброй улыбкой. Тимур с Артуром переглянулись и картинно закатили глаза.

– Моя бабушка в восемьдесят соображала быстрее, – шепнул Тимур, Алиса сжала губы, чтобы не улыбаться.

– Любовь Андреевна! – воскликнул Кирилл, без особой радости посмотрев на женщину.

Тимур нахмурился.

– Аллилуйя! – Артур демонстративно похлопал в ладоши. – Одно дошло.

– Так, – мама Алисы строго посмотрела на него, – ведите себя прилично!

Кирилл перевел глаза на Алису и надолго задумался, пристально разглядывая ее. Конечно, узнал. Даже если бы не узнал, уже давно понял, кто она такая.

– Комаров, смени дискету, – посоветовал Тимур. – Тормозишь.

Мама метнула на него предупреждающий взгляд, Хранитель поднял ладони к груди в капитулирующем жесте.

– Алиса! – улыбнулся Кирилл. – Ты так… выросла… Честно говоря, не узнал бы тебя, если бы встретил на улице.

– Спорим, он себя-то в зеркале не всегда узнает, – шепнул Тимур, наклонившись к Артуру с Алисой.

Они покосились на него, сдерживая улыбки. Мама тяжело вздохнула, но промолчала. В ее взгляде отчетливо читались все нравоучения, которые она собиралась выдать.

– Привет, – отозвалась Алиса, заправив прядь за ухо. – Ты тоже… вырос…

Они не дружили в детстве. Кирилл считал, что Алисе не место в мальчишеской компании, а потому всеми силами игнорировал ее или прямо намекал на то, что ей пора покинуть их общество. Из-за этого же Рома часто спорил с ним, отстаивая право Алисы находиться рядом. Со временем Кирилл до того извел Алису своим демонстративным негодованием, что она переключилась на дружбу с Мариной и Деметрой.

– А вы пришли… потому что… – Кирилл задумчиво разглядывал гостий.

Артур с Тимуром одновременно вздохнули, переглянувшись, покачали головами, но от комментариев воздержались.

– Меня Александр вызвал, – пробормотал Кирилл. – Но не сказал, зачем.

– Тебя? – удивилась мама.

– Да…

Она поджала губы и вопросительно посмотрела на Артура. Тот удрученно кивнул и развел руками. Алиса пыталась понять, о чем они, пока Кирилл продолжал думать.

– Можно я ему врежу? – шепнул Артур.

– Фу, как некрасиво при дамах, – поморщился Кирилл.

– Видал, какие слова знает? – хмыкнул Тимур. – Дамы! Читаешь словарь перед сном?

– Ну-ка тихо! – шикнула мама Алисы. – Это еще что такое?!

Они не успели возразить, потому что дверь в ближайшую квартиру распахнулась, и на пороге вырос Александр, внимательно оглядел собравшихся, задержал взгляд на маме Алисы и улыбнулся ей так тепло, как улыбаются только любимым женщинам. Он всегда так улыбался ей, когда приходил в гости…

– Вы пришли, – произнес он и перевел строгий взгляд на Тимура с Артуром. – Вы свободны. Спасибо.

Артур стиснул зубы, хмуро глядя на отца. Кирилл ухмыльнулся так же, как в детстве, когда за его проделки наказывали других.

– Мы уже говорили утром, – Александр мельком глянул на него. – Вы и так в курсе.

Кирилл попытался скрыть расстроенное выражение, отвернувшись. Глава отступил в коридор, приглашая войти.

Алиса часто бывала в его квартире в детстве, но еще ни разу не видела комнату Артура, переделанную под кабинет. Раньше глава принимал всех на первом этаже в темно-зеленом кабинете с огромным столом темного дерева, красивыми резными шкафами и роскошным креслом для посетителей, обтянутым коричневой кожей. Обстановка нового кабинета была гораздо сдержаннее, светлее и проще. Но именно здесь дышалось как-то легче и свободнее.

– Кирилл, принеси себе стул из кухни, – скомандовал Александр и пригласил Алису с мамой сесть. – Располагайтесь. Хотите выпить чего-нибудь?

– За ужином, – отмахнулась мама, обводя глазами помещение. – Светло у тебя. Хоть и не так солидно, как раньше…

– Это отец любил, когда солидно, – кивнул глава, усаживаясь в большое кресло за столом. – Мне все равно.

– Как всегда, – тихонько вздохнула мама. – Что ж… начинай.

Александр сложил жилистые ладони на столе и постучал пальцами, оглядывая стопки документов. Розовая рубашка с короткими рукавами натянулась на плечах.

Алиса сидела на самом краешке стула, отвернувшись от Кирилла. Тот упирался локтями в колени и задумчиво смотрел в пол.

– Алиса, – позвал Александр и тепло, по-отечески улыбнулся. – Я рад, что ты наконец-то стала одной из нас. Мне кажется, я никогда и никого так сильно не ждал, как тебя. Поздравляю!

Алиса смущенно улыбнулась и кивнула в знак благодарности. Ей было страшно. Перемены крались, наступали на пятки, дышали в спину. Что они принесут? Радость? Удовольствие? Боль? Разочарование? Что?

– Так как у тебя наконец-то открылся дар, пора вернуться домой, – продолжил глава, не в силах перестать улыбаться. – Конечно, ты сама прекрасно понимаешь, что будет дальше: переезд, обучение, стажировка, посвящение.

Алиса натянуло улыбалась, стиснув зубы. Да, понимает. Переезд – да. Обучение – да. Посвящение в ученики – да. Годовая стажировка, тоже, да. Но она не маленькая. Она успела сложить два и два в голове: если рядом сидит Кирилл, то именно его ей дают в наставники. Человека, с которым они никогда не дружили. Лучшего друга Артура, которому он, по словам Александра, стал злейшим врагом.

Глава вздохнул, осторожно посмотрел на маму Алисы, та медленно кивнула в ответ.

– Ты двоякая, – продолжил он. – Тебе нужен сильный двоякий наставник… Выбор у нас небольшой, а Кирилл – самый подходящий из всех.

Алиса хотела кивнуть, но вместо этого лишь нервно дернула головой. Узнай она в детстве, что именно Кирилл будет ее учить, скривилась бы и долго протестовала. Он ей не нравился, как и его отец, которого они все боялись и недолюбливали.

За окном на черном небе вспыхнула зарница.

– Уверен, Кирилл справится со своей задачей, – продолжил Александр, поглядывая на маму Алисы, словно она могла в любую мину вскочить и начать протестовать. – Если что-то будет не так, если тебя что-то будет смущать или не устраивать, приходи сразу ко мне, хорошо?

Алиса кивнула не в силах ответить. Прошло четырнадцать лет. Быть может, все поменялось еще сильнее, чем она думает? И все будет хорошо? Ну не будет же Кирилл, в свои почти тридцать, вести себя как десятилетний мальчишка?

– Кирилл? – позвал Александр.

Кирилл усмехнулся, глядя в пол, кивнул.

– Вы правы. Выбор у Вас небольшой. Но я справлюсь. Это… честь для меня.

Грянувший вслед за белоснежной ветвистой молнией гром, заставив их вздрогнуть. Хлынул дождь. Александру пришлось прерваться, чтобы закрыть окно, в которое залетали крупные капли. Мама не сводила глаз с профиля Кирилла, пока глава не вернулся за стол.

– Что ж… – произнес он, растерянно оглядев документы. – Алиса, с переездом тебе поможем. И не затягивайте, потому что ученику нельзя ходить без наставника. Вообще теперь одна не ходи, только с Кириллом или кем-то из Хранителей. Это касается твоей безопасности…

Алиса коротко кивнула. Она знает. Ученики не должны покидать дом без наставника. Полгода на привязи. А может, год…

– За вами все еще закреплена ваша старая квартира, если хочешь вернуться туда… либо есть еще одна на третьем этаже у лестницы. Однокомнатная. Но там, кажется, жуткий беспорядок…

– Уберем, – подал голос Кирилл. – Не проблема.

– Отлично, – кивнул Александр. – Начинайте с чего хотите… Кирилл, я жду отчета от тебя каждую неделю… Давай установим понедельник, за двадцать минут до завтрака.

Хранитель пожал плечами, перевел скучающий взгляд на потолок. Мама все еще не сводила с него глаз. Александр задумчиво поглядывал на основание старой настольной лампы. Алиса помнила ее. Она стояла в кабинете на первом этаже около бардового дискового телефона и массивной хрустальной пепельницы. Вот там она смотрелась на своем месте…

– Саш, отпусти детей, – мама медленно повернулась к нему и улыбнулась одними губами. – Дальше разберутся сами.

– Да, – сдался глава. – Есть вопросы?

– Вопросов нет, – отчеканил Кирилл, расправляя плечи. – Могу показать Алисе квартиры? До ужина еще двадцать минут.

Александр отодвинулся от стола, выдвинул верхний ящик и протянул Хранителю две связки ключей. Кирилл взвесил их на ладони, учтиво склонил голову в знак прощания и обернулся к Алисе.

– Идем. Экскурсия!

Алиса бросила неопределенный взгляд на Александра и маму, они тепло улыбнулись ей.

В коридоре пятого этажа она надеялась увидеть Артура и Тимура, но их встретила тишина, подсвеченная тусклыми желтыми люстрами под пыльным потолком.

– Ну… – Кирилл сунул руки в карманы и перекатился с пятки на мысок. – Поздравляю тебя. Наконец-то, да?

– Да, – отозвалась Алиса, поджав губы.

– Мы не очень-то хорошо ладили… – произнес Хранитель, потерев ладонью затылок. – Ты прости, я в детстве был немного без головы.

Алиса сжала губы, отвернувшись. Немного – это слишком мягко сказано, но сообщать об этом она не стала.

– Но я постараюсь тебя больше не обижать, – продолжил Кирилл, разглядывая ключи в ладони. – И я действительно рад, что Александр назначил меня твоим наставником. Я бы… хотел подружиться с тобой с самого начала…

Алиса долго смотрела на него, не зная, что говорить. Кирилл нервно улыбнулся в ответ, поднял ключи:

– Посмотрим квартиры? До ужина есть время…

– Посмотрим, – отозвалась она.

Квартира родителей располагалась на четвертом этаже. Ее личная кирпичная крепость, которая ни от чего в итоге не спасла. Кирилл долго копошился, подбирая ключ.

– Самый длинный, – подсказала Алиса, обхватив себя руками.

Дверь, обитая выцветшим дерматином, тревожно смотрела на нее слепым глазком. За ней пряталось дряхлое детство, припорошенное пылью.

Кирилл смущенно улыбнулся, отпер замок и пропустил Алису вперед.

Темный коридор пах затхлостью и сыростью. Под ногами скрипнул старый паркет. Слезы подступили к глазам.

Алиса осторожно переступила порог, машинально пошарила ладонью по стене в поисках выключателя.

– Лампочки, – прошипела она.

– Пробки, отойди.

Кирилл протянул руку к древнему дисковому счетчику и нажал белые кнопки на круглых пробках. Старая деревянная люстра под потолком вспыхнула желтым светом, осветив посеревшие от времени обои, отходящие от стен, черные нити пыли и потемневшее зеркало.

Ближайшая от входа комната принадлежала Алисе. Два больших окна, деревянные широкие подоконники, ее скрипучая кровать в нише, заправленная цветастым покрывалом, громоздкий диван у противоположной стены, детский велосипед, мягкие игрушки, зеленый ковер на стене. Все осталось таким же, каким было в день их отъезда. Словно сюда никто не заходил с тех пор как они с мамой бежали. Алиса осторожно погладила пластиковый нос кучерявого медведя, набитого опилками. Когда-то он был ростом с нее, а теперь казался слишком маленьким. Этого медведя папа подарил маме еще до рождения Алисы…

Родительская комната осталась нетронутой: диван собран и накрыт коричневым покрывалом из жестких толстых ниток, узкое кресло, в котором спала Алиса до пяти лет. На лакированной тумбе пылился пузатый телевизор с тремя кнопками и торчавшими металлическими штырями, которые папа крутил плоскогубцами, чтобы прибавить громкость. Рядом открытыми дверями встречал трехстворчатый шкаф на косых ножках, пропахший нафталином. У окна на столе все так же ждали фарфоровые статуэтки черно-белой сороки с отбитым клювом и белоснежного слона с поднятым хоботом. Брать для игры их запрещалось. Алиса мечтала о том, как вырастет и будет играть ими, сколько душе угодно.

А теперь даже прикоснуться не могла…

На подоконнике сиротливо ютились птичьи клетки. Папа держал канареек, наполнявших квартиру звонкими трелями и раздражавших маму до зубного скрежета.

– Ни разу у вас не был, – признался Кирилл, с интересом оглядываясь.

Алиса пожала плечами, горло сдавило.

Она столько раз представляла, как вернется домой, пройдется по их квартире, ощупает каждый сантиметр, вспомнит детство, папу… А в квартире ее ждала лишь неотвратимость произошедшего, покрытая пылью прошлого. И детская, добрая ностальгия сменялась ненавистью. Это все у нее украли. Пока папа был жив, они были счастливы здесь, все вместе. А папу тоже… украли. У нее, у маленького ребенка, который не хотел никакой войны между Хранилищами, не хотел чужих предательств и боли. Она всего лишь хотела, чтобы мама и папа были всегда рядом…

– Идем, – бросила Алиса севшим голосом, проходя мимо Кирилла.

– Уже?

Она не ответила, рванула на себя входную дверь, вышла в темный коридор четвертого этажа и судорожно вздохнула. Ей нужна пауза. Минутная. Секундная. Выйти в черный, залитый дождем двор, сесть на дальнюю скамью и расплакаться. Спрятаться. Воспоминания больно ударили по ней, не воскресив детство, а жестоко напомнив, что именно она потеряла.

– Ты в порядке? – спросил Кирилл, поворачивая ключ в замке. – Посмотрим вторую квартиру?

Алиса кивнула, не повернувшись. Хранитель не стал донимать ее, жестом пригласил следовать за ним.

Однокомнатная квартира на третьем этаже выглядела так, словно Кирилл по ошибке привел свою новую ученицу на склад. Пол коридора был завален коробками, пакетами и связками пожелтевших газет. По стенам тянулись уродливые бежевые обои с коричневыми узорами. Алиса застыла на пороге, открыв рот.

– Да уж, – присвистнул Кирилл. – Честно говоря, когда я тут был последний раз, мне показалось, что в квартире чище…

Алиса осторожно прошла в крохотную комнату с балконом и треснувшим окном во всю стену. Продавленный диван с отчетливо выделявшимися бугорками пружин тянулся от входа до самого балкона. Напротив – неказистый платяной шкаф, тумба под телевизор на косых ножках, пыльное кресло и гобелен с оленями у водопоя.

– Телевизор отдам тебе свой, – кивнул Кирилл, проведя пальцем по пыльной столешнице. – У меня два…

Алиса подавила судорожный вдох, заглянула в кухню. Она казалась чистой до тех пор, пока девушка не открыла шкафы: окаменевшие пакеты с солью, просыпанные и намертво присохшие крупы. Грязная плита и почерневшая эмалированная раковина, липкий стол и две шаткие табуретки с потрескавшейся ламинацией.

У Алисы опустились руки. Кирилл же с преувеличенным интересом заглядывал в пакеты и коробки, цеплял ногтем обои, проверял воду и свет.

– Ну, ничего, – заключил он. – Подправим, и будет хорошо, да? Что-то выкинем, что-то починим.

Алиса скосила на него глаза, покачав головой.

– Что не так? – удивился Хранитель.

– Оно тебе надо?

– Мне? Конечно! Ты же теперь моя ученица!

Алиса хотела сказать, что от него меньше всех ждала бы помощи. Скорее, это Артур придет сюда и будет наводить порядок. Но в наставники ей дали Кирилла. Возможно, ему это действительно нужно…

– Слушай, ну есть еще вариант, – сдался Кирилл. – Напарники часто живут в одной квартире, ты же знаешь…

Алиса повернула к нему голову, подняв бровь.

– Знаю, – кивнула она. – Но не буду.

– Вот и я про это, – согласился наставник. – Поэтому буду помогать тебе здесь.

Здесь… ей нужно выдохнуть. И привыкнуть. Никто не готов к переменам, даже если мечтал о них всю жизнь.

Кирилл с интересом изучал ее, глянул на часы:

– Ужин начался. Пойдешь? Или еще хочешь куда-нибудь сходить?

Алиса обвела кухню взглядом, вздохнула.

– Нет. Ужин, так ужин. Пойдем.

– Честно говоря, я думал, ты будешь счастлива, – признался Кирилл, пока они спускались на первый этаж.

– Да, я счастлива, – грустно вздохнула Алиса. – Просто мне надо привыкнуть. И переварить. Мне не шестнадцать, сам понимаешь. Я не ждала уже ничего.

Он понимающе кивнул.

По холлу первого этажа бродили Хранители, сбивались в кучки, шумели и смеялись, кричали, махали друг другу руками. Алиса едва заметно улыбалась, глядя на них. Точно как в детстве. Что было в доме всегда хорошо, так это дружеская атмосфера, царившая на всех этажах. Постучи в любую квартиру – тебе всегда будут рады.

А ей теперь будут рады?

Двери в столовую почти полностью перегородили двое высоких ребят. Они что-то оживленно обсуждали, размахивая руками и заставляя проходящих уклоняться, чтобы не получить по лбу. Один из Хранителей был намного выше и крупнее, доставал макушкой до притолоки. Алиса таких видела только в детских книжках о богатырях. Его собеседник казался в два раза меньше, чем есть на самом деле, хотя тоже был высокий и достаточно крепкий.

Рома.

Она узнала его, подходя ближе. Сердце радостно сжалось в груди, ухнуло и застучало по ребрам. Алиса обидела его несколько лет назад, прервав общение. Потому что завидовала до одури его дару, его месту в Хранилище, его силе. Ромины рассказы о работе и Хранилище задевали ее за живое, вспарывали ту самую незатягивающуюся рану, которая кровоточила каждый раз, стоило действующему Хранителю оказаться рядом. Рома хотел общаться, хотел дружить, хотел, чтобы Алиса приходила сюда. А она не могла. Потому что не было у нее ни дара, ни чувств, ни надежды…

– Алиса!

Рома подпрыгнул, расплылся в теплой улыбке, сгреб ее в охапку и оторвал от земли. Она облегченно выдохнула и прижалась крепче, пряча лицо на его плече.

– Я не видел тебя сто лет! Ты чего? Что такое?

Он отпустил ее и встревоженно оглядел.

– Ничего… – пропищала Алиса, утирала глаза ладонью. – Прости. Я так виновата перед тобой…

– Ерунда это все! – Рома прижал ее к груди и покачал. – Забудь! Я так рад, что ты с нами теперь! Ты не представляешь! Уже видел твою маму, но хотел дождаться тебя перед работой. Как настрой? Боевой?

– Пока не знаю, – призналась она. – Наверное…

– Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!

Он вдруг поднял глаза и посмотрел поверх ее головы с видом, словно за ней стоял двухметровый тарантул. Алиса поежилась, обернулась. Кирилл. Рома и Кирилл обменивались презрительными взглядами.

– Разрешите, – обратился к ней высокий парень. – Меня зовут Григорий.

Алиса подняла на него глаза и застыла, раскрыв рот, забыв собственное имя. Парень был красив. Невероятно, непостижимо красив. Так красив, что никак не мог родиться в этом мире. Такие существуют только в самых сокровенных фантазиях.

А в его глазах, за лукавой улыбкой, пряталась душа. Больная, израненная душа. И он не мог прикрыть ее ни напускной игривостью, ни самоуверенностью.

«Он выглядит как очень добрый человек, с которым произошло очень много плохого, – подумала Алиса. – Наверное, за его красотой никто не замечает этого…»

Гриша, протянувший ей широкую ладонь, замер, не отрывая взгляд от лица, словно услышал мысли, нахмурился, тряхнул головой и тут же обворожительно улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. Алиса смутилась, вложила ладонь в его. Хранитель учтиво поклонился и поцеловал руку, резким, но осторожным движением притянул ее к себе и заговорил в самое ухо:

– Если Комаров будет тебя обижать – скажи мне, я забью его в землю по самую макушку.