скачать книгу бесплатно
А.В.Петров: «Философское сознание грека не могло признать такого рода формулировку, поскольку бог не аффицируем в силу своего совершенства. Один из вариантов решения этого вопроса, предложенный Ямвлихом, установился в позднем неоплатонизме, в том числе и у Прокла. Он исходит из принципа, высказанного в так называемых „Халдейских оракулах“: изменчивость бога в магическом акте объясняется особенностями нашего восприятия».[193 - Петров, К истории, с.16]
Далее А. В.Петров замечает: «Несмотря на все выгоды такого взгляда, сохраняющего как реальность контакта, так и неизменность бога, сохраняется ряд вопросов: почему для получения контакта с тем или иным богом нужны определенные животные, растения, травы; почему призываемый одними именами бог является, а призываемый другими – нет? Традиционная магия, видимо, объясняла это в терминах принуждения. Неоплатоническая философия говорила о том, что боги „радуются“ специфическим именам и определенным вещам. Однако это лишь самое общее указание. Более подробно использование камней, растений и животных в магии объясняется в учении о „цепи“, связывающей богов, демонов, людей, животных, растения и камни. Для обоснования употребления особых имен применялось специальное учение об имени».[194 - Петров, К истории, с.20—24.]
Известно подробно разработанное Проклом, философом-неоплатоником V века н.э., учение о магических именах. В нем указывается связь между теургией и статусом имени в системе позднего неоплатонизма.
Цель теургии, категорически отличную от цели древней магии, сформулировал Ямвлих в своей знаменитой работе «О египетских мистериях» или «Ответ учителя Абамона на письмо к Анебону»): «…все магические действия лишь по видимости обращены на богов и демонов, но на самом деле они изменяют лишь человека и другие вещи материального мира, делая их способными для принятия божественного света, который всегда изливается на низшие вещи, однако не всегда может быть ими принят».[195 - Петров, Феномен теургии, с.6.]
В) Различия в характере обоснования магической практики.
Древняя магия использовалась для принуждения высших сил к помощи магу. Как мы видели выше, древние маги (шаманы, колдуны и т.п.) считали, что с помощью жертв и определенных манипуляций они могут склонить высшие силы (духов, богов, демонов и т.д.) не только прислушаться к их просьбам, но и выполнять их указания. «Оборотническая логика» (по Лосеву) или «партиципаиця» (по Леви-Брюлю) приводила их к выводу о непосредственной связи человека и высшей силы. С другой стороны, древняя магия признавала и использование высшей силой человеческих тел (одержимость) для неких непостижимых высших целей. Так, у северных народов вплоть до ХХ в. было известно массовое «мерячение», когда целые деревни становились одержимыми.[196 - Современный исследователь А. Платов отмечает по поводу «меряченья»: «Интереснейший феномен, всегда ассоциировавшийся с северным шаманизмом и северной магией… Очень своеобразное психопатологическое состояние, в котором человек независимо от собственного желания либо копирует действия и слова окружающих, либо подчиняется любым приказам извне – вне зависимости от того, от кого они исходят: от человека или, как верят некоторые северные народы Евразии, от духов Полярной звезды. В ряже случаев может принимать массовый характер, становясь своего рода «психической заразой»…». – Платов Антон. Арктическая истерия: между шаманом и берсерком. М.: ООО «Сам полиграфист», 2012. С.3.]
Непосредственное взаимодействие профанного и сакрального миров, их тесное сосуществование в древней магии позволяло проводить немыслимые для позднейших исторических периодов обряды и ритуалы. Человеческие жертвоприношения, как представляется, связаны именно с подобным мироощущением. Жрецы древних ацтеков, извлекавшие из груди жертвы еще бьющееся сердце, были убеждены, что их богу необходим именно такой обряд. Можно предположить, что в тех магических обрядах и религиозно-магических церемониях, в которых предполагается, что бог в своем обличии или в виде тотема прямо и непосредственно опускается на землю, человеческие жертвоприношения наиболее вероятны. (Бог Мардук нисходит с неба и даже живет в подготовленных чертогах на вершине зиккурата и т.д.)
С точки зрения этногенеза, подобное мироощущение целостности бытия, в которой человек является непосредственным «промежуточным звеном» между «верхним и дольним», характерно для фазы подъема этноса, когда воодушевление вновь сформированной этнической общности проявляется и в чрезвычайном, ничем необъяснимом магическом оптимизме. Особенность традиционной культуры, бережно сохраняющей почти в неизменном виде исходные магические ритуалы и обряды в течение веков, позволяют видеть их в уже трансформированных направлениях магии позднейших периодов, когда они вовсе теряют исходный смысл и производятся «механически», становясь вдвойне таинственными. (Кстати, для самих магов, колдунов и шаманов исходный «смысл» древних обрядов открывается в трансах, мистических опытах, «полетах», когда исчезают пространство и время и необходимое «знание» дается непосредственно. Но поскольку это «знание» несказуемо, то для внешних наблюдателей ритуалов их истинный смысл так и останется нераскрытым.)
Теургию А. В.Петров рассматривает как особое явление «синкретической религиозности», возникающее при взаимодействии народной магии и религиозной философии в эллинистической культуре.
В аспекте рассмотрения магии с точки зрения ЭЭКК для нас очевидно, что теургия является формой трансформации традиционной (древней) магии в эпоху эллинизма, не теряющей тесной связи с эллинскими мифами, но вряд ли связанная с эллинистическими религиями, или, по крайней мере, связанная с ними опосредованно. Соединение народной магии с философией неоплатонизма также не имеет религиозного характера, с нашей точки зрения. Имена богов, используемых в магических формулах, происходят из мифологии и не нуждаются в религиозной «поддержке».
Теургия, как философски обоснованная магия, исходит из осознания основных положений:
1) высшие силы бесконечно далеки от земного мира и человека; они сложно организованы и иерархичны (здесь нужно учитывать подробно разработанную схему «небесной иерархии» в неоплатонизме и ареопагитиках);[197 - Плотин. 1—6 Эннеады. В.6 тт., 7 кн. СПб.: Изд-во О. Абышко, 2019; Псевдо- Дионисий Ареопагит. О небесной Иерархии. М.: РМ, 1994.]
2) высшие силы опосредованно связаны с людьми, и те «медиаторы» (ангелы, демоны, духи и т.п.), которые реально могут общаться с человеком, ограничены в своих возможностях и, как правило, выполняют только определенные функции (вестников воли богов; толкователей знамений и явлений; советчиков и т.п.)
3) высшие силы абсолютно неподвластны человеку, он в принципе не может ими управлять; но человеку доступно некое «знание» (гнозис), которое может соотнести действия человека с высшей волей и объективным действием высших сил.
4) высшие силы, возможно, заинтересованы во взаимодействии с человеком, но истинные цели высших сил человеку никогда не будут раскрыты.
Таким образом, древняя магия, в которой непостижимая тайна слияния человека с Высшим была нераздельна и реализовывалась в конкретной ритуальной практике, в средиземноморском культурном ареале к эпохе эллинизма трансформировалась в теургию, в которой философское обоснование самой магии не могло обойти и проблему теоретического осмысления самой тайны соединения с Высшим. Далее мы рассмотрим виды мистики в средиземноморском ареале как раз в эту эпоху – поздней классики и эллинизма, а затем римского периода, но уже сейчас, после рассмотрения трансформации магии, можно видеть, что не только магия, но и мистика может быть теоретически осмыслена, в том числе, в особости отличия мистических практик от магических ритуалов. Здесь не стоит забывать о том «ядре» магических практик, которое было, есть и, видимо, и дальше будет сохраняться в любой этнической культуре.
1.3. Древние религии в свете этно-энергетической концепции культуры
История религий, от самых примитивных до наиболее изощренных, есть не что иное, как описание… проявлений священных реальностей.
Мирча Элиаде
Несколько слов о понятии «религии»
В науке до сих пор не существует общепринятого определения религии. Как заметил академик Л.Н.Митрохин: «Можно даже констатировать, что адекватное формально-логическое определение религии дать вообще невозможно… Каждый крупный мыслитель (и светский, и религиозный), как правило, предлагает собственное, так или иначе отличающееся от уже имеющихся определение религии».[198 - Митрохин Л. Н. Религия // Новая философская энциклопедия: в 4 т. М.: Мысль, 2001 Т. III. С.436—442..]
Не рискуя затеряться среди множества определений религии (насчитываемых от 250 до 1000!), предпримем собственное рассмотрение религии в рамках нашей этно- энергетической концепции культурного поля.
Наряду с развивающимся мифом в культуре формируются и другие «типы мировоззрения». Так, на основе представления о богах и в стремлении установить с ними устойчивый контакт формируются религии, которые теснейшим образом связаны с мифом и опираются на веру.
Религии во многом обязаны мифам именами и характеристиками богов и сверхъестественных существ, многообразными сюжетами об их деяниях, взаимоотношениях и т. д. Можно сказать, что в религии наиболее очевидным образом происходит «диалектика» древних мифов, точнее, их некоторых сторон, что ведет к формированию религиозных мифов. При этом остается множество древних мифов, не включенных в общепризнанные религии, никогда не становящиеся частью официальных (народных, традиционных, государственных) религий. Стихийная мифология сближается с народным фольклором, с различными сторонами жизни общества – семьей и общиной, обыденной практикой, различными видами творчества и т. д. Преемственность основных идей мифов в религиях, по представлениям некоторых исследователей, видится настолько тесной, что они даже предполагают, что религии столь же изначальны и древни, как и мифы.
С нашей точки зрения, миф предшествует религии, а формирование и развитие религий – сложный и длительный историко-культурный процесс.
Об этно- социальных основах формирования религий
Ибо все то, что должно быть чисто и свято воздаваемо богам, имеет смысл, если только они замечают это и если есть роду человеческому от бессмертных богов некое воздаяние.
Цицерон. Философские трактаты
В религиоведении принято рассматривать религии различного уровня – примитивные/архаичные, народные, мировые. Мы не будем создавать собственную градацию религий, но выявим этно- социальные основы рассмотрения религий разного уровня в процессе этно- культурной динамики.
В глубокой древности на основе формирования этносов возникало множество примитивных (языческих) религий, что было обусловлено несколькими факторами.
Во-первых, трансформацией отношения обычных членов племени к деятельности пассионариев. На этапе подъема этносов было полное доверие к их идеям и целям (в первую очередь, доверие к знаниям и практикам первопредков и культурных героев). Затем появлялась социальная усталость от постоянной борьбы различных группировок, поддерживающих ведущих пссионариев в фазе акме (энергетического «перегрева») и, наконец, в фазе надлома – после неизбежной гибели пассионариев первого призыва – происходило создание героических мифов о погибших героях, а также культа мифологизированных героев. Как правило, культ родоначальников этноса в эпоху инерции, обскурации и особенно – в мемориальную фазу закономерно превращался в примитивно-религиозный культ.
Во-вторых, с уходом непосредственных учеников Великих Учителей или культурных героев, в народной культуре развивались фольклорные мифы о «первопредках», которые со временем обожествлялись; мифо- магические ритуалы взаимодействия с Учителями постепенно превращались в магико-религиозные умилостивительные культы. «Первопредки» наделялись сверхъестественными чертами и качествами, необыкновенными характеристиками и т.д.; мифы о них формировали представления о богах.
Примитивные религии, напрямую зависевшие от этнических мифов, как правило, являлись многобожием (политеизмом), поскольку «обожествление» мифологических персонажей было прямым продолжением мифо- магической практики, связанной с традиционными устоями племени. Отношение к образам первопредков для обычных членов племени было все более абстрактным, и только наличие развитой жреческой традиции поддерживало преклонение перед ними благодаря разработанным ритуалам. Сами жрецы для сохранения сакральной традиции в фазах надлома, инерции и обскурации создавали уже не магико-мифологический, а магико-религиозный культ первопредков.
В-третьих, наряду с культом предков в народной культуре оформлялись и «взаимодействия» с множеством «духов» (и сами первопредки зачастую в массовом восприятии ассоциировались с некими особенно могущественными «духами»). Формирование примитивной прото-веры (верований[199 - Здесь мы используем терминологию практического психолога Н.И.Козлова: «Верования – некритически усвоенные и не подвергаемые критике вербально сформулированные представления о себе, людях и мире». – Козлов Н. И. Психологос. Энциклопедия практической психологии. М.:ЭКСМО, 2015. С.54. Подробнее о верованиях и вере см. следующий параграф..]) в предков и духов приводило к созданию первичного «пантеона» сверхъестественных существ.
Особым знаком развития народной прото-религии/ этнической/языческой религии было деление духов на категории. Это означало уже не беззаветное, почти детское доверие первопредкам и культурным героям, а достаточно осознанный выбор покровителей, помощников или противников среди различных духов, определение их качеств, возможностей, выстраивание первичной иерархии в духовном мире… Например, у равнинных таджиков до середины ХХ в. сохранились древние анимистические представления, которые, по результатам этнографических исследований, имели универсальный характер для Средней Азии и Казахстана, а также Башкирии, Кавказа, Восточного Туркестана, Афганистана и Татарии. Так, в Ура-Тюбе недалеко от Самарканда было обозначено три категории духов: 1) духи-покровители, 2) демоны (злые духи) и 3) духи, которые вступали в сексуальные отношения с людьми (заметим, что сексуальные отношения в древнем племени характеризовали различные формы социального доминирования).[200 - См.: Сухарева О. А. Пережитки демонологии и шаманства у равнинных таджиков // Домусульманские верования и обряды в Средней Азии. М.: Наука, 1975. С.12—13.]
В мифологии индейцев сиу- дакота «вакан танка» – это не только «сила», но и «великая тайна»; эта таинственная «сила» воплощается в иерархии нескольких классов духов. Термин «вакан» иногда употребляется в значении «великий дух».
В нашем исследовании мы обращаем внимание на то, что у древних племен происходила персонификация отдельных сил/энергий, которые рассматривались как «духи», а по мере формирования более четкого абстрактного мышления – как «боги», «божества». (Первичные этапы формирования примитивных представлений о «духах» в мифо-магическом мировоззрении мы рассматривали в предыдущем параграфе о древней магии.)
Каждая древняя прото- религия оформляла собственный религиозный культ, сопровождавшийся особыми религиозно-магическими ритуалами, все более отличавшимися от ритуалов древней магии. Как мы уже отмечали, магия в принципе не является специфической формой мировоззрения, она – лишь деятельная форма воплощения мифа (в формирующемся эгрегоре[201 - В монографии «Симфония» понятие «эгрегор» рассматривается как «…сформированные и накопленные на всех фазах этноса энергетические отпечатки всех переживаний и чувств людей определенного этноса. По аналогии с человеческой душой, они сохраняются в общем энергетическом поле и отражаются в памяти, жизнедеятельности, эмоциональном интеллекте и этническом сознании членов этноса до конца его существования, воплощаясь в материальных и духовных памятниках этнической культуры». Кравченко В. В. Симфония, с.369..] этноса древняя магия является неотъемлемой частью единого мифо- магического комплекса; нарождающаяся прото-религия/этническая языческая религия реализовала новые мифы в специфических магико-религиозных ритуалах).
Служители культов древних языческих религий уже не обязательно были магами (шаманами); оказываясь посредниками между здешним и Иным мирами (но не хранителями сакральных знаний!), они заведомо полагались не на прямую связь с богами, а на их милость и благосклонность; иначе говоря, в прото- религиозном культе полностью снималось магическое «своеволие» и все сторонники культа полностью полагались на волю богов.
Таким образом, языческими богами являлись, в первую очередь, первопредки, «спустившиеся с небес», культурные герои и этнические пассионарии, затем – обожествленные духи природы и, наконец, народно-мифологические персонажи.
Поклонение общеплеменным богам и особенно уважаемым духам реализовалось в коллективных ритуалах, а обращение к некоторым «духам» уже носило интимно-индивидуальный характер. Так, «гендерные» различия в пантеоне богов заведомо предполагали специфические возможности самих сверхъестественных сущностей, а также причины и способы поклонения им. Мужские божества считались мужественными, сильными, благородными, властными и т. д. И поклонявшиеся им мужчины обращались к таким богам перед боем, в сложных военных и социальных коллизиях и пр. Женские божества – богини материнства, домашнего очага, покровительницы деторождения, а также любовной силы – почитались женщинами; для богинь разрабатывались особые культы и способы поклонения. Известны и необычные культы, например, древнейший культ Диониса; в них некоторые ритуалы исполнялись только и исключительно женщинами.
Прото-религиозные комплексы – как совокупность верований, культов, способов организации (мужские тайные союзы, женские группы) – включали в себя мощные, по существу – тысячелетние мифо- магические традиции, которые с точки зрения формировавшихся религиозных культов зачастую рассматривались как только магические. Религии, разрабатывавшие собственные мифологические основы и культы, ожесточенно боролись с мифо- магическими традициями, которые продолжали существовать параллельно с религиями до тех пор, пока не разрушались их этнические корни.
Как мы рассмотрим далее, развитые религии появлялись на том историческом этапе, когда кардинально трансформировались межэтнические взаимодействия, разрушались или объединялись этносы. Мифо- магические комплексы, как основы этнических эгрегоров, определяли этническую самоидентификацию, и в зависимости от того положения, которое этнос занимал в межэтнических объединениях, его эгрегор или довлел над более слабыми, или подавлялся более сильными, или сохранялся в тайной традиции или изоляции.
Так, ставшая известной Западу только в начале ХХ в. древнейшая религия бон, тысячелетиями сохранявшаяся на Тибете, содержит неотъемлемый мифо- магический комплекс, поскольку формировалась и транслировалась жрецами, ведшими свою родословную от жрецов-магов древности.[202 - См.: Давид-Неэль А. Мистики и маги Тибета. Пер. с фр. Е. Миллер. М.: Дягилевъ Центр, ЦДЛ, 1991.]
Причудливые сочетания магии и древне-религиозных культов были бесчисленны в давние времена, и некоторые сохранились до наших дней. Достаточно изучены народные религии (например, индуизм, синтоизм), в которых древнейшие мифо- магические комплексы непосредственно включены в прото- религиозные. Так, в основе ведической религии лежат четыре веды, из которых: Ригведа посвящена пантеону богов, Сомаведа и Яджурведа – брахманическому культу, а вот Атхарваведа является древнейшим памятником магии, как мы видели уже в предыдущем параграфе. Еще раз обратимся к комментарию Т.Я.Елизаренковой: «АВ (Атхарваведа -В.К.) не имеет отношения к жертвоприношению сомы, этому центральному обряду ведийской религии, грандиозному по своей сложности, требовавшему участия многих разрядов жрецов. Ее сфера – ритуалы грихья (grhya), т.е. домашние обряды, сконцентрированные вокруг домашнего очага. Таким образом, и обрядовая основа АВ отличает эту своеобразную четвертую веду от трех других ортодоксальных вед».[203 - Елизаренкова Т. Я. Об Атхарваведе, с.3.]
С другой стороны, возрождаемые в современной культуре древние маго- религиозные комплексы подчеркивают именно магическую их составляющую (вуду, викка и пр.). О развитых и культивированных, так сказать, цивилизованных маго- религиозных комплексах (мистериях) и их мистике речь впереди (см. далее: глава 7. Мистериальная мистика)
Мы считаем, что «осевое время» явилось историческим этапом кардинальной смены стихийных прото-религиозных/языческих традиций – на новые межэтнические культы мировых религий.
В социальном аспекте этно- энергетической концепции культурного поля примитивная (языческая) религия рассматривается как процесс максимального аккумулирования властными структурами этноса энергии этнического поля, направленной на поддержание определенной конфигурации этнического эгрегора, сформированного, как правило, в поздне- акматическую фазу развития этноса. В этой фазе этногенеза к власти приходят пассионарии «второго призыва»; они уже неспособны самостоятельно поддерживать высокий энергоуровень поля (отходя от идеалов пассионариев «первого призыва», они отвергают древние жреческие традиции или резко противостоят им), потому обожествляют предков и формируют новый умилостивительный культ, для обслуживания которого коллективными усилиями создают некий социальный институт (собственную жреческую касту, особую камарилью «придворных» магов, церковь и т.п.).
Наиболее известен пример Древнего Египта, в котором фараоны и жрецы на протяжении тысячелетий вводили культы особых богов, поддерживая развитый политеизм/многобожие. Так, признавая главным богом, скажем, Амона-Ра, солнечного бога, сохраняли храмы других богов и богинь – Исиды, Гора, бога-крокодила и многих других, в которых проводились не столько религиозные, сколько религиозно- магические ритуалы.
Главный хранитель отдела египетских древностей Британского Музея Э. А.Бадж отмечал: «…в Египте были распространены и политеистические идеи и верования, которые в определенные исторические периоды развивались до такой степени, что соседние народы и даже чужеземцы были введены в заблуждение и считали египтян политеистами и идолопоклонниками».[204 - Бадж Э. А. Египетская религия. Египетская магия / Пер. с англ. – М.: Новый Акрополь,1996. С. 11—12.]
Мировые религии появляются на том этапе развития человеческих этносов, когда эти сообщества преодолели ограниченность собственной изоляции и этнической предопределенности, вступив в более сложные и одновременно исторически перспективные взаимодействия с другими этносами. Образовывались консорции и конвиксии внутри этноса. Как указывал Л.Н.Гумилев, консорции (от латинск. sors – участь, жребий, судьба) – это «группы людей, объединенных одной исторической судьбой»,[205 - Гумилев Л. Н. География этноса в исторический период. Ленинград: Наука, 1990.С.22.] (например, кружки, артели, секты, банды и т.п.; это нестойкие объединения, быстро распадающиеся. Но если они «…сохраняются на протяжении жизни нескольких поколений, тогда они становятся конвиксиями, т.е. группами людей с однохарактерным бытом и семейными связями».[206 - Гумилев, География этноса, с.22.] Конвиксии, по Гумилеву, также недостаточно устойчивы; но если их «…разъедает экзогамия и перетасовывает сукцессия, т.е. резкое изменение исторического окружения», то они вырастают в субэтносы[207 - Гумилев, География этноса, с.22. (конкретные примеры превращения консорций в конвиксии: консорции землепроходцев породили конвиксии стойких сибиряков. Некоторые консорции раскольников эпохи никсоновских реформ XVII (среди раскольников были боярыня Морозова, священники, казаки, крестьяне и купцы) – бежали от репрессий властей на побережье Белого моря и превратились в конвиксию так называемых «поморов». Даже не бежавшие из городов старообрадяцы сохраняли свои обряды, обычаи, одежду и уже в XVIII в., при Петре I, образовали конвиксию, которая в XIX в. превратилась в субэтнос. А в ХХ в. она постепенно «рассасывается»)..], а затем – в суперэтносы[208 - Суперэтнос, по Л.Н.Гумилеву, это «этническая система, состоящая из этносов и противопоставляющая себя всем подробным целостностям; высший таксон этнической иерархии». Суперэтнос предстает «как идейно-религиозная и культурная целостность». Его единство «манифестируется в наличии общей ментальности, консолидирующей зачастую весьма разнообразные этносы». – Гумилев, Этносфера, с.522.] или химеры[209 - Химера – это «форма контакта несовместимых этносов разных суперэнических систем, при которой исчезает их своеобразие». В химере отмечается «бессистемное сочетание несовместимых между собой поведенческих черт», отсутствие единой ментальности и антисистемные идеологии, потеря у членов химеры адаптивных навыков к кормящему ландшафту и т. д. – Гумилев, Этносфера, с.532.].
Вообще говоря, Л. Гумилев отмечал, что этногенез в принципе предполагает складывание суперэтноса, поскольку пассионарный взрыв не может определять развитие только одного, отдельно взятого племени, а так или иначе затрагивает довольно широкий этнический ареал. Другое дело, что распределение пассионарной энергии является неравномерным, и только в некоторых сообществах выделяются подлинные лидеры- пассионарии, которые создают новые этносы и влияют на трансформацию культуры целого региона. Отдельный этнос объединяет свое этническое культурное поле с другими и обретает новые возможности раскрытия своих культурных потенциалов.
Мировые религии, как правило, монотеистические, появляясь на этапе формирования суперэтносов и химер, в складывающейся мировой культуре одновременно предполагают развитие индивидуального сознания большинства членов сообществ. В консорциях и конвиксиях формировались особые социально-психологические и культурные паттерны, усиливавшие сложность эгрегоров суперэтносов и химер. Наряду с мифо- магическим и религиозным формировалось и то, что сегодня может быть названо рациональным мышлением.
Как известно, К. Ясперс обозначил исторический период смены мифологического мышления рациональным – как «осевое время»: 800—200 гг. до н.э.[210 - Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1994. С.32.]
Современные исследователи больше внимания обращают на социокультурные изменения – переосмысление традиционных норм, обычаев и принципов социального устройства; рост грамотности, урбанизацию, формирование идей о справедливом социальном устройстве и т. п.
Мы же еще раз подчеркнем, что «осевое время» – это, в первую очередь, время зарождения мировых религий: конфуцианства, даосизма, буддизма, зороастризма, иудаизма, в конце концов, раннего христианства.
И хотя К. Ясперс не был расположен акцентировать био- космические предпосылки для такого переворота в мироотношении и, соответственно, в миропонимании людей, мы настаиваем на необходимости учитывать внешние предпосылки подобных культурных трансформаций. Следуя за мыслью Л.Н.Гумилева, попробуем ответить на недоумение К. Ясперса по поводу того, что «осевое время» затронуло только некоторые регионы, а именно – Индию, Китай и Средиземноморье.[211 - Ясперс, Смысл, с.33.]
Как мы отмечали выше, Л. Гумилев писал о «бичах» космических излучений, которые, как правило, воздействуют на достаточно узкие территории (примерно 300 км), располагаемые вдоль определенных меридианов или параллелей. Именно космические «удары» высоких энергий приводили к пассионарным «взрывам», и появлявшиеся пассионарии не просто формировались в определенных областях, но они также развивали схожие идеи, как мы понимаем, соответствующие тем уровням высоких энергий, к которым они непосредственно «подключались». (О религиозной мистике речь впереди, в соответствующей главе о видах мистики.)
Если следовать концепции К. Ясперса об «осевом времени», очевидно, что она может быть яркой иллюстрацией гумилевского этногенеза (хотя сам Л. Гумилев, нужно сказать, весьма критически относился к концепции Е. Ясперса).
«Осевое время» начинается с инновационной деятельности великих создателей новых религий – Заратустры, Будды, Лао-Цзы и Конфуция, т.е. тех, кого Гумилев называл «пассионариями». В созданных великими учителями школах формировались не только жрецы «нового типа», но и религиозные философы.
Для К. Ясперса философ – это человек, непрерывно занятый сиюминутной и непосредственной духовной деятельностью, одержимый «огнем души». По Ясперсу, «…начиная с требования изначального „воспылания“ (от первого обращения к своему первоистоку), он прямо соединяет историко-философский анализ с индивидуальным выстраиванием „независимой философии“.»[212 - Кравченко В. В. К. Ясперс как историк философии // Философия и психопатология: научное наследие К. Ясперса. М.: РГСУ, 2006. С.425.]
В терминах нашей этно-энергетической концепции культуры, это – как минимум талант. Благодаря деятельности гениев и талантов осевого времени создавался новый культурный ареал инновационной творческой деятельности и единый межэтнический эгрегор, определивший пути развития всей мировой культуры вплоть до настоящего времени.
Пассионарные лидеры новых религий «осевого времени» – от Заратустры до Христа – формировали уже не просто этносы, а сразу – духовные конвиксии, суперэтносы и «химеры», достигавшие мировых масштабов.
В мировом культурогенезе речь идет о кардинальной смене мифологических традиций: мифо-магические комплексы поклонения древнейшим этническим первопредкам и культурным героям, по существу, революционным образом заменяются мифо- религиозными разработанными структурами мировых религий.
Не случайно в мифах о происхождении и деятельности лидеров мировых религий подчеркиваются космические мотивы (выстраиваются новые космологические религиозные мифы), всегда лежащие в основе эгрегоров культурного поля. Космические мотивы в жизнеописаниях родоначальников мировых религий тесно переплетаются с сюжетами об их сверхъестественных способностях, которые уже трактуются в рамках соответствующих религиозных догм, отрицая древнюю магию.
Заратустра, согласно религиозной зороастрийской традиции, был сыном Оромазда/Ахуромазды, верховного бога зороастрийцев. При рождении он не заплакал, как все новорожденные, а засмеялся, и его смех убил более 2000 демонов. Он вполне закономерно, с точки зрения нашей концепции, резко выступал против древней ведийской религии (в нашей терминологии – этнической прото-религии древних ариев, кочевых скотоводческих племен). Еще в детстве Заратустра совершал множество чудес и противостоял множеству темных сил… Считается, что Заратустра передал своим ученикам священное откровение Ахурамазды.
Лао Цзы в основанном им даосизме почитается как божество, один из Трех Чистых, т.е. верховных божеств, персонифицирующих различные аспекты и ритмы космического процесса. По легендам, он был зачат без отца от солнечной энергии, аккумулированной в пятицветной жемчужине, проглоченной его матерью,[213 - Здесь не можем не заметить, что, с определенной точки зрения, у нашей этно- энергетической концепции обнаруживаются древнейшие истоки…] пробыл в ее утробе 81 год и затем вышел из левого подреберья. Новорожденный был седым и получил имя, означающее «старый ребенок».
Будда (Пробужденный), Сиддхартха Гаутама из рода Шакьев, по некоторым легендам, прежде чем воплотиться в человеке, прошел огромное количество воплощений в природные объекты, растения, животных. Современный исследователь Эндрю Скилтон подчеркивает, что сам Будда отрицал, что является просто человеком или богом.[214 - Skilton, A. (Sthiramati) A Concise History of Buddhism. Birmingham: Windhorse Publications, 2004. P.64—65.] В учении Будды переосмыслены основные космологические идеи Вед, брахманизма и индуизма; даны новые интерпретации основных религиозных положений предшествующих этнических и народных религий, в частности, сансара, карма, дхарма, мокша и т. д.
В других мировых религиях мы также обнаруживаем подобные сюжеты, лежащие в основах их догматики.
В развитой религии (каковой является именно мировая религия) человек включается в иерархическую систему универсума, располагаясь на низшей ступеньке и соблюдая четкую субординацию. В отличие от «первобытного», цивилизованный человек избавляется от представления о своей близости к богам. Если в древности только шаманы по-настоящему осознавали непреодолимое различие между высшими существами и людьми, то на определенном историческом этапе понимание иерархичности бытия стало обычным, подкрепляясь социальной дифференциацией и иерархией, все углубляющимся разделением труда (в первую очередь – постепенным осознанием различий между интеллектуальным и физическим трудом), а также формированием жесткой этической системы и права…
О значении религиозной этики речь впереди, в данный момент мы подчеркнем социальный аспект религиозно-нравственного аспекта в развитии эгрегоров.
Религия появляется на определенном историческом этапе, когда естественное и безотчетное приятие мифа сменяется более-менее критическим рациональным отношением человека к себе и окружающему миру. Когда возникает выбор объектов поклонения и формируется личная эмоциональная «привязка» к конкретному богу (богам); когда мифы становятся не только основой коллективных ритуалов, но и сюжетом рассказов о деяниях высших существ, рассказов, вызывающих не транс, а живой эмоциональный отклик и жизнетворческий порыв, – тогда и формируются религиозные мифы и создаются религии.
Итак, первобытная/ примитивная религия – это совокупность верований основной массы конкретного этноса, которая, сформировавшись на основе первозданных мифов и магической практики, предполагает регулярную коллективную связь с Высшим миром: вначале посредством деятельности пассионариев, а затем – особой касты жречества. При этом жречество выступает посредниками между мирами не по магическим (или мистическим) способностям, а так сказать, по социальному призыву. Как было показано нами в этногенетической диалектике мифа, жречество выходит на первый план в конце акматической фазы, когда пассионарии первого призыва погибают, а лидеры второго призыва приходят к власти и нуждаются в идеологической, духовной поддержке. Основой социального служения жречества в любой религии является общее убеждение в том, что сами боги избирают своих служителей, хотя в принципе боги так или иначе дают людям каноны поклонения и основы необходимого культа, а жрецы – хранители основных религиозных постулатов и правил культа, можно сказать, религиозные «бюрократы», преданные слуги богов. В отличие от пассионариев, которые могли непосредственно «общаться» с Высшими силами, а потом, после гибели, причислялись к богам или полубогам в памяти своего этноса, жрецы – обычные люди, наделенные ответственными культовыми полномочиями.
Древние религии известны современному человечеству благодаря раскопкам и изучению первых государств на Ближнем и Дальнем Востоке, в Азии и в Северной Африке. Но нужно учитывать, что это уже довольно развитые древние религии, как правило, – это догматизированные и поддерживаемые государством системы обобщающих представлений о мире, сообществе и социальных нормах, удовлетворяющих государственную власть.
Народные религии – это сохранившиеся в веках основные представления, традиции и трансформированные культы примитивных религий нескольких этносов, как правило, основанные на мифо-магических комплексах наиболее мощных в энергетическом плане этносов, определявших складывание древних суперэтносов.
Мировые религии складываются в ключевой для афроевразийской «мир-системы» исторический период кардинального преобразования эгрегоров ведущих суперэтносов. Это период, когда религии «поглощают» историко-культурные наработки мифо-магических комплексов древности и выстраивают эгрегоры суперэтносов с учетом складывающихся экономических, военно-политических, социально-организационных и пр. аспектов развития государств и цивилизаций.
Об этно-энергетических основах формирования
религии: ВЕРА как реальный «минимум религии»
Если ты пророк, то предскажи что-нибудь; если апостол, – проповедуй принародно; если апостольский муж, – будь единодушен с апостолами; если ты только христианин, – веруй в то, что передано.
Тертуллиан.
О плоти Христа
Если и можно говорить о необходимом и достаточном минимуме РЕЛИГИИ, то, с нашей точки зрения, это есть искренняя ВЕРА. Как мы упоминали ранее, с точки зрения Э. Тейлора, да и многих современных религиоведов, анимизм, т.е. верования в духов и, шире, – в сверхъестественное есть минимум религии. Мы же настаиваем, что ключевым моментом в религии была и остается вера, как таковая; вера в нечто большее, значительное и непреложное, чем отдельная человеческая жизнь; вера, включающая представления о закономерных результатах земной деятельности, предполагая ту или иную форму воздаяния и, зачастую, бессмертия.
Появление и развитие веры – длительный и сложный культурный процесс, требующий довольно разработанного культурного поля. Попробуем выявить основные этапы этого процесса.
Трансформация культурного поля при переходе от примитивных религий к народным и затем – к мировым религиям, в качественном плане предполагает увеличение роли индивидуальных эмоций, переживаний и чувств. В первую очередь, это смена доверия к авторитету к этнической мифо- магической традиции – на более-менее осознанные, но обязательно индивидуально прочувствованные верования[215 - Мы используем определения профессионального практического психолога Н.И.Козлова: «Верования – некритически усвоенные и не подвергаемые критике вербально сформулированные представления о себе, людях и мире». – Козлов, Психологос, с.54] в богов суперэтноса (в народной религии); и, наконец, формирование развитой индивидуальной и ответственной веры в мировых религиях. Понятно, что уже с позиции веры доверие примитивного человека, а также верования представителя определенного этноса будут представляться «суевериями» и «предрассудками».[216 - Козлов: «Проблемные верования о мире обычно называются предрассудками». – Козлов, Психологос, с.55.]
В духовной сфере при становлении религии важнейшую роль сыграл факт осознанного признания расколотости целостного бытия на две части – земную и Иную/запредельную, которые перестали представлять собой как бы две стороны одной монеты, а предстали двумя противостоящими реальностями, связанными лишь, по существу, духовными узами. Магия, с ее примитивно-материалистическими представлениями уже не могла восполнить образовавшуюся пропасть между частями бытия, нужны были другие способы их воссоединения, которые вырабатывались в религии, как особом способе миропонимания и мироотношения.
Для прояснения дальнейших проблем мы вынуждены непосредственно обратиться к нашей монографии «Симфония человеческой культуры» и уточнить наше понимание эмоций (при этом, психофизиологический аспект рассмотрения эмоций мы трактуем в рамках нашей этно- энергетической концепции).[217 - Кравченко, Симфония, с.119—126 (Гл.2, параграф «Эмоции и переживания»).]
Мы рассматривали несколько уровней эмоций.
Базовая эмоция – это «автоматическая», бессознательная реакция организма в виде перераспределения энергии на действие рефлекса и инстинкта; это фиксация в биологическом теле человека, как особом сгустке энергии (или определенном микрополе), результатов взаимодействия с другими энергиями (другими микро- и макро-полями самых разнообразных видов). П. Экман выделил следующие базовые эмоции: страх (опасение), гнев, отвращение, печаль, радость и удивление. Понятно, что базовые эмоции характерны для всех приматов.
В культурном поле формируются исходные человеческие эмоции, как до- сознательные побуждения, возникающие в процессе социализации человека; они проявляются как культурные «автоматизмы», обеспечивая выживание и развитие человека в социо- культурной среде. К ним относятся: комплиментарность, стыд, жалость, благоговение, любознательность, агрессия.
В процессе этногенеза, с развитием мышления и усложнением культурных практик развиваются собственно человеческие эмоции, как субъективное восприятие человеком собственного инстинктивного процесса, его оценка в аспекте само- понимания. Развитие человеческих эмоций (индивидуализированных, пусть и заемных, но особым образом лично переживаемых) – это процесс отделения организма от природы, появление вариативности и незапрограммированности дальнейшего поведения и самоощущения человека; уход от природного «автоматизма» инстинкта, рефлекса и предсказуемости базовых эмоций. Возникает некая энергетическая самонагрузка сверх заложенной природой «энергосберегающей» инстинктивной и рефлекторной реакции. Человеческие эмоции – это основные энергетические силы культурного поля, как особой среды обитания человека, отличной от природной среды. Человеческие эмоции – это трансформация в человеческом организме энергий базовых эмоций в направлении целостной динамики культурного ареала. Человеческие эмоции не являются адаптациями организма к природной среде обитания, наоборот, они позволяют ему дистанцироваться как от собственных природных автоматизмов, так и от внешних природных процессов. Как особый «культурный антиинкстинкт» эмоции мотивируют, организуют и направляют восприятие, мышление и действие человека, как человека, в культурном поле.
В этно- энергетическом плане мифо-магический комплекс примитивных человеческих сообществ строился на базовых эмоциях.
Путаница в терминологии мешает оценить смысл известных концепций. Так, идея Л. Фейербаха о том, что первые религии появились из страха людей перед природными стихиями и чувства зависимости от природы, – вполне рабочая (хотя, конечно, далеко не достаточная), если иметь в виду, что страх, как базовая эмоция, действительно, в значительной мере определяет мироотношение дикаря. На основе базовых эмоций формировалась, с нашей точки зрения, только магическая практика, не рассуждающая, а действенно-ответная реакция первобытного человека.
При этом заметим, что базовые эмоции никуда не деваются с развитием общества, они становятся «подосновой» существования культурно развитых людей, прорываясь в экстремальных ситуациях стрессами и аффектами, как бы мгновенно «погружая» культурного человека в стихию первобытных базовых эмоций. Культурное поле напоминает земной «континент», кажущийся устойчивым и надежным, но в действительности плавающий на поверхности вечно раскаленной магмы базовых эмоций.
Первобытные/примитивные этнические религии формировалась на этапе трансформации базовых эмоций в исходные человеческие. Примитивная религия возникает тогда, когда исчезает доверие к мифо- магическому комплексу, как возможности непосредственно связываться с Иным, пусть и в коллективном действе. Когда возникает глубинное осознание бесконечной и непреодолимой инаковости Высшего. Когда на фоне пассионарного заражения происходит индивидуализация обычных членов этноса. В процессе выдающейся деятельности культурных героев постепенно формируется новый культ, осененный запредельными энергиями пассионариев, которые, по представлениям обычных соплеменников, скорее всего могут «достучаться до небес», как никто другой из обычных смертных. И пассионарий (вместе с ближайшим окружением) излагает свою версию понимания Иного и способов связи с ним (иначе говоря, он формирует основы н религиозной догматики и культа), а остальные «организационные» и практические вопросы решает его ближайшее окружение, в идеальном случае – его единомышленники и последователи.
Нужно подчеркнуть, что уровень пассионарности, как таковой, не является непосредственным фактором, определяющим степень религиозности общества.[218 - Пассионарность представляется непосредственным фактором религиозности, например, в статье: Коптелова Т. И. Методология изучения религиозного сознания в теории этногенеза Л.Н.Гумилева // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2015. Т.16, вып.4. На с.171 автор статьи отмечает: «Каждой фазе этногенеза соответствует свой уровень пассионарности, определяющий степень религиозности общества, под которой подразумевается вера в сверхъестественное, коллективная устремленность к духовным идеалам: добру, истине, красоте, справедливости». – Понятно, что мы не можем согласиться с этим утверждением сразу по нескольким пунктам.] Пассионарность – это не столько культурное явление, сколько природно-космическое; это уникальный «ответ» уникального человеческого организма на чрезвычайное воздействие окружающей среды. Это способность некоторых людей захватывать (абсорбировать) количество повышенной энергии из окружающей среды. Это поведенческий феномен энергетической природы; дословно: «способность индивида совершать целенаправленную работу по изменению окружения (что требует длительного эмоционального, волевого, интеллектуального и зачастую физического напряжения)…» Как подчеркивал Л.Н.Гумилев, «человек в отличие от животного выдает энергию в виде осмысленных, социально значимых действий».[219 - Гумилев, Этносфера, с.509—510.]
Как мы предположили, есть все основания считать, что человеческие сообщества испытывали пассионарные толчки задолго до появления даже примитивных религий, в глубокой древности, потому расход пассионарной энергии осуществлялся каждый раз на конкретные цели, например, на разработку мифов и новых культурных и магических практик. Религия, как и художественное творчество, военные походы, экономические реформы, создание новых идеологий и т.д., – все эти возможные направления духовной деятельности пассионария могут быть только конкретными каналами реализации избыточной энергии; но сама природная энергия, как таковая, ни в коей мере не может определять направление своей культурной реализации!
В нашей концепции очевидно, что в древности пассионарная энергия реализовалась, главным образом, в базовых и исходных человеческих эмоциях, определявших особенности неразвитого, примитивного культурного поля. Скорее всего, только на этапе достаточного развития социума, в период становления первых цивилизаций имеет смысл говорить о развитии примитивных и затем – о формировании народных религий в суперэтносах.
Становление цивилизаций обычно связывают только с так называемыми «земледельческими (неолитическими) революциями», когда, начиная примерно с десятого тысячелетия до н.э., в определенных регионах целый ряд этносов и суперэтносов перешел от охоты и собирательства – к земледелию и животноводству, а главное – преимущественно к оседлому образу жизни и строительству постоянных поселений, а со временем – городов и государств.
Мы обращаем внимание на то, что с появлением цивилизаций кардинально изменились системы культурных взаимодействий между отдельными людьми, семьями, консорциями, конвиксиями, этносами, суперэтносами… Иначе говоря, резко возросло напряжение прежних этно-культурных полей и началось формирование новых, межэтнических, суперэнических и химерных культурных полей. Уже довольно развитые люди восходящих цивилизаций, обученные не только земледелию и разведению скота, но и разнообразным ремеслам, различным видам художественного творчества и эстетической деятельности, получившие еще и письменность (как мы видели на примере Шумера), – именно эти цивилизованные люди стали исповедовать уже не примитивные/языческие, а народные религии. И именно у этих людей развивались верования, категорически отличавшиеся от первобытного доверия древним мифам.
Опять вынужденно обратимся к основам нашей этно- энергетической концепции. Становление и развитие цивилизаций приводит к интеллектуальному, индивидуально- и социально-психологическому развитию, для которого только эмоций недостаточно. Цивилизованный человек осваивает новый вид духовной деятельности – переживание, т.е. процесс перераспределения и дополнительного расхода человеком эмоциональной энергии в собственном энергетическом поле, и в результате происходит самовоздействие человека не только на эмоциональном, но и физическом, и рациональном уровне. Переживание можно считать «оптимальным» (используя термин М. Чиксентмихайи[220 - Чиксентмихайи М. Поток: психология оптимального переживания. М.: Альпина Нон-фикшн, 2014. С. 65—80.]), когда человек направляет на достижение своих целей больше психической энергии, а главное – получает возможность реального саморазвития, улучшения качества жизни, обретения новых смыслов в личной и социокультурной активности.
В процессе активной социокультурной деятельности, происходящей не только на основе разнообразных эмоций, но и личных переживаний, возникает то, что мы называем чувством.
