скачать книгу бесплатно
Американский исследователь Дэниел Эверетт изучал племя пираха 30 лет. Он выявил некий принцип «ибипио», характерный для культуры пираха: говорить исключительно о непосредственно виденном и слышанном, включая сны, которые считаются действительными событиями. С наличием принципа ибипио Эверетт связывает тот факт, что у пираха нет числительных, поскольку числа абстрактны и предполагают классификацию предметов в обобщенном виде, а обобщения выходят за пределы эмпирического опыта. Пираха не хранят пищу, не планируют больше, чем на день, не обсуждают далекое будущее или прошлое.
Свои «мифы» индейцы излагают необычно. Эверетт замечает: «Пираха незнаком художественный вымысел. <…> у пираха все же есть истории, которые сплачивают людей, как и в любом другом обществе. Однако …на момент рассказывания мифа должны быть живы его свидетели».[74 - Эверетт Д. Не спи – кругом змеи! Быт и язык индейцев амазонских джунглей. М.: ЯСК, 2016. С.145.]
Можно ли в принципе назвать «мифами» те истории, которые создают основу культурного поля пираха? Безусловно, да, но это необычные мифы не прошлого, а настоящего, в котором индейцы «здесь и сейчас» реально существуют.
Эверетт с недоумением отмечает: «Однако если все мифы индейцев пираха должны передавать непосредственный опыт, то священные писания многих мировых религий – Библию, Коран, Веды – нельзя перевести на язык пираха, нельзя даже поговорить о них на этом языке, потому что в них рассказываются истории, которым нет живых свидетелей. Это главная причина, по которой вот уже почти три сотни лет миссионеры никак не могут изменить верования пираха».[75 - Эверетт, Не спи, с.153.]
Трудно представить, но у индейцев пираха нет космогонических мифов и нет народных сказок, есть только рассказы из повседневной жизни и простые бытовые беседы. Эверетт недоумевает, что у индейцев пираха нет представления о верховном божестве, боге-творце, что они не различают небо и землю, а для них – это «верхняя» и «нижняя» части единого мира, и вселенная подобна слоеному пирогу: есть миры над небом и миры под землей.
Эверетт сообщает: «Обитателей других слоев также могут увидеть: эти существа пересекают верхнюю границу – спускаются с неба и ходят по джунглям. Пираха время от времени находят их следы. Иногда, если верить очевидцам, они видят и самих этих пришельцев – призрачные тени в темноте леса».[76 - Эверетт, Не спи, с.141.]
Для мифологов здесь нет ничего удивительного и нового, вполне традиционная космология для примитивных племен. Но у пираха нет ничего «сверхъестественного», ничего за пределами их маленького материального мира, в котором все рядом и «овеществлено». Эверетт подчеркивает: «Они верят в отдельных духов, но при этом верят, что встречают их лично и регулярно».[77 - Эверетт, Не спи, с.146.] Аборигены ежедневно общаются с «духами», которые могут быть материальными предметами, животными или людьми, а также нематериальными сущностями. У индейцев духи делятся на две группы – «с кровью» («ибииси») и бескровные («ибиисихиаба»). Основные духи пираха – «каоаибоги» («быстрый рот»). Как отмечает Эверетт: «Этот дух приносит племени как добро, так и зло. Он может как убить, так и помочь советом – как захочет». Множество других духов имеют другие наименования, а их общее обозначение – «капиоиаи» («оно чужое»)».[78 - Эверетт, Не спи, с.148.]
Примерно раз в 7 лет (напоминаем, у пираха нет календаря) они меняют имя, потому что считают, что по прошествии времени каждый из них уже не тот, что раньше. Примечательно, что если индеец встречает духа, то дух может поменять человеку имя, потому что после этой встречи человек кардинально изменился.
Эверетт приводит очень характерный случай: «Часто в дождливые ночи над джунглями возле селения пираха разносится высокий пронзительный голос. Мне он напоминает какие-то потусторонние голоса, а индейцы в селении все как один считают, что это «каоаибоги» – быстрый рот. Этот голос дает советы жителям селения: что делать назавтра, что угрожает им ночью (ягуары, другие духи, нападения соседних племен). <…> Как-то раз я решил сходить посмотреть на «каоаибоги». Я пошел от селения на голос, метров тридцать по подлеску. Оказалось, что пронзительный фальцет принадлежал Агаби (Xagabi) – индейцу из селения Пекиал (Pequial), который, как все знали, очень интересовался духами.
– Можно тебя записать? – спросил я; я не знал, как он среагирует, но имел основания предполагать, что не откажет.
– Давай, пожалуйста, ответил он немедленно своим обычным голосом. Я записал минут десять монолога «каоаибоги» и вернулся к себе.
Наутро я пошел к нему в дом и спросил:
– Скажи, Агаби, а почему ты разговаривал голосом «каоаибоги» ночью?
Он как будто удивился.
– А ночью был «каоаибоги»? Я не слышал. Меня и в селении не было».[79 - Эверетт, Не спи, с.149—150.]
Еще более показательным был другой случай. Дэн Эверетт и его друг Питер Гордон, также изучавший племя пираха, были приглашены туземцем по имени Исаоои на вечернее «явление духа».
Дэн и Питер пришли в поселение индейцев, когда уже стемнело. На бревнах лицом к джунглям сидели индейцы.
Эверетт пишет: «Спустя некоторое время… мы с Питером услышали высокий голос и увидели, как из джунглей вышел мужчина в женской одежде. Это был Исаоои, одетый как одна недавно умершая женщина из племени. Он говорил фальцетом, чтобы показать речь женщины. На голове у него был платок, имитирующий длинные волосы, которые женщины в племени носят зачесанными назад. Одет он («она») был в платье.
Персонаж, воплощаемый Исаоои, говорил, как холодно и темно под землей, где женщина похоронена. Она рассказывала, каково это – умирать, как под землей она видит множество духов. Дух, «вызванный» Исаоои, говорил в ритме, который отличался от обычной речи на языке пираха, распределяя слоги в группы по два (двусложные стопы), а не по три (трехсложные), как в повседневной речи. <…> Через несколько минут мы снова услышали Исаоои – на сей раз он говорил низким грубым голосом. «Зрители» засмеялись. Сейчас появится всем знакомый проказливый дух. И вдруг Исаоои выпрыгнул из джунглей – голый, колотя по земле большим бревном. Стуча им по земле, он заговорил о том, как он побьет любого, кто встанет у него на пути, как он никого не боится…
Выходит, мы с Питером открыли театр пираха! Но, конечно, так это мог понять только я, чужак; сами индейцы никогда бы это зрелище так не назвали, несмотря на то что оно выполняло для них именно функцию театра. Для них это было явление духов. Они даже не обращались к Исаоои по имени – только по имени духов.
То, что нам показали – это не шаманизм, потому что у пираха не только один человек мог общаться с духами. Некоторые участвовали в представлении чаще других, но вообще говорить от лица духа таким образом мог любой мужчина в племени, и за годы, проведенные у пираха, я застал в этой роли почти каждого мужчину.
Наутро, когда мы с Питером попытались рассказать Исаоои, как нам понравилась встреча с духами, он, как и Агаби, заявил, что ничего об этом не знает и что его там вообще не было».[80 - Эверетт, Не спи, с.151—152.]
Мы не будем анализировать комментарии Дэна Эверетта, неудавшегося миссионера, который сам оказался под сильным влиянием индейцев и стал атеистом. А потом, увлекшись исследованиями их языка, получил диплом лингвиста и стал известным профессором в этой области. Но даже если бы он был профессиональным антропологом или этнографом, мы все равно оценили бы только его трезвый исследовательский взгляд и постоянную память о том, что у индейцев совершенно необычное миропонимание, которое не перестанет его, западного человека, поражать и заставлять переоценивать многие, казалось бы, очевидные вещи.
Предлагаем комментарий с позиций нашей этно-энергетической концепции культуры. Во-первых, пираха находятся на мемориальной, завершающей стадии этногенеза. Относительно природной среды они находятся в состоянии гомеостаза. Можно сказать, что они живут как бы в «законсервированном» культурном поле, энергетически выродившемся, утерявшем многие прошлые культурные достижения. Об этом говорит поразительный факт того, что жизнь племени происходит исключительно в настоящем, с забвением прошлого и нежеланием предполагать будущее. Это яркий пример «конца истории» этноса.
Мир пираха настолько завершен для и них и удобен, что они в принципе не хотят получать никакой новой информации. Эверетт приводит случай, когда он хотел научить жителей селения элементарному арифметическому счету, который, в действительности, был им жизненно необходим, поскольку индейцы продавали рыбу речным торговцам и хотели быть уверены, что их не обманывают. Восемь месяцев вся семья Эверетт ежедневно проводила занятия (Дэниел и его жена Керен в роли учителей и их трое маленьких детей, трех, шести и девяти лет, в качестве учеников, наряду с индейцами). Все члены племени выразили желание учиться. И ни один индеец за восемь месяцев не научился считать даже до десяти!
Эверетт объясняет этот поразительный факт так: «… я считаю, что одним из важнейших факторов стало то, что они, в общем, не ценят знания бразильцев (и американцев тоже). И даже активно сопротивляются проникновению этой информации в их жизнь. Они спрашивают о чужих культурах в основном, чтобы посмеяться».[81 - Эверетт, Не спи, с.131.]
При этом исследователь рассказывает об индейце Каабооги, который убил пантеру ружьем, подаренным Эвереттом. Значит, для усовершенствования навыков охоты индеец был способен овладеть ранее неведомым для него оружием, а научиться считать до десяти не смог!
Эверетт выявил некий принцип непосредственного восприятия и переживания наличного момента, как единственного и неповторимого, но он не мог сам перестроить свое восприятие жизни по образцу миропонимания аборигенов. И бесконечно недоумевал, почему индеец «записывал» разные события дня на выданной ему (по его же просьбе бумаге) одними и теми же кружочками. А ведь для пираха каждый кружочек – другой; при этом если индейца просили нарисовать два полностью одинаковых знака, он не мог этого сделать.
Итак, пираха – на редкость самодостаточны в своем мирке; они существуют в режиме максимальной экономии энергии и абсолютно невосприимчивы к любой новой абстрактной информации, не касающейся их непосредственно здесь и сейчас. Возможно, речь идет о некоем феномене почти полной «культурной амнезии», когда остается только некий комплекс полубессознательных приспособительных навыков в ограниченном мирке, на фоне полустертых общих и смутных представлений о мире за пределами этнического ареала.
Как выяснили антропологи, пираха являются поздними наследниками целого ряда древних племен в своем регионе; они как бы осколок былого величия древних этносов. Но в полном соответствии с концепцией этногенеза, у пираха, как племени, находящемся в завершающей, «предсмертной» фазе этногенеза, как и предполагал Л. Н. Гумилев, «…по уходе пассионариев из популяции там остается много людей, еще больше вещей и некоторое количество идей. Так культура, как свет угасшей звезды, обманывает наблюдателя, принимающего видимое за существующее».[82 - Гумилев, Этногенез, с.298.]
Соответственно, нельзя согласиться с А.Д.Кошелевым, обратившим внимание на язык пираха и считающим, что он находится в начальной стадии своего развития.[83 - Кошелев А. Д. Пираха как пример языка, «застывшего» на начальной стадии эволюции// Эверетт Д. Не спи – кругом змеи! М.: ЯСК, 2016. С.341—378.] Наоборот, язык пираха – это выродившийся язык, и он «застыл» на этапе максимально возможной деградации, если учесть, что язык все-таки живой и отражает нынешний упадок этнической культуры. (При этом, учитывая взаимодействие пираха с другими племенами и все более тесные контакты с людьми современной западной цивилизации, вполне возможны неожиданные формы «оживления» этого этнокультурного поля, подпитываемого какими-то внешними энергиями.)
Во-вторых, нынешнее отсутствие религии и даже каких-то определенных шаманских культов говорит только о поразительной интеллектуальной скудности, остановке, а точнее, затянувшейся духовной дряхлости целого этноса, который, как древний старик, потерял память о прошлом и мало-мальскую способность предвидеть будущее, концентрируя иссякающие силы на сиюминутных потребностях.
Эверетт прав, отмечая, что у пираха нет шаманизма; и с нашей точки зрения – это закономерно, потому что шаманизм (напомним, по Элиаде, «архаическая техника экстаза») принципиально невозможен у инертных и ограниченных представителей этноса, почти полностью исчерпавших свой энергетический ресурс, а главное – потерявших не то, что связь с богами, но даже память о них!
Антропологи обратили внимание на уникальную способность членов племени – не спать, фактически, сутками. Индейцам достаточно прикорнуть на 15—20 минут где придется, и потом они могут снова сутки не спать. (Судя по названию книги, Эверетт пытался найти рациональное объяснение этому феномену – боязнь змей. Но эта версия не выдерживает критики, поскольку повсюду в Амазонии множество змей, не говоря уже о Юго-Восточной Азии, Африке или Австралии, где змей тоже много, но подобные способности не встречаются у множества племен, ведущих примитивных образ жизни.) Ученых эта способность поразила настолько, что организованы специальные исследования, предполагающие, судя по всему, и специальный анализ работы мозга индейцев.
С точки зрения нашей концепции об определяющем значении эмоций для формирования и поддержания этнокультурного поля интересно отметить, что некоторые наблюдатели считают эту способность пираха (не спать и при этом сохранять здоровье и работоспособность) полным отсутствием отрицательных эмоций и умением сберегать эмоциональную энергию. Однако Эверетт описывает и нападение леопардов на людей (которое трудно представить без боли и стресса), и детское беззаботное веселье, и страхи жителей поселка перед возможным нападением вражеского племени… Иначе говоря, речь идет о наличии достаточного объема базовых и культурных эмоций для поддержания бытовой солидарности и устоявшегося образа жизни членов племени. Нет и намека на некое бесстрастное состояние, отдаленно напоминающее философскую «апатейю» древних греков, а есть все основания предполагать, что мы имеем дело с реликтом особых психологических практик, сохраненных в нынешней умирающей культуре бессознательно, как драгоценное свидетельство высоких достижений великих предков нынешних индейцев. Потому можно согласиться с тем, что индейцы умеют хорошо контролировать свое внутреннее состояние, сосредоточившись на сиюминутных проблемах, без воспоминаний о прошлом и волнений о будущем, к тому же поддерживая реальную гармонию во взаимоотношениях с природой. Современные психотерапевты и западных людей могут на время вводить в подобное «измененное состояние сознания», которое для индейцев является, на самом деле, единственно возможным в процессе выживания.
Понятно, что полное забвение своей истории и древних традиций и не может предполагать ни мифологии, ни религии, ни ритуалов, ни художественной культуры, ни реальных форм какого бы то ни было творчества в пределах данного культурного поля.
Жизнь примитивного племени пираха опровергает основы структурной типологии мифов, в которой, по мысли Клода Леви-Стросса, «мифологическая мысль не заботится о законченности: всегда остается что-то, что можно было бы дополнить. Как и ритуалы, мифы бесконечны».[84 - Леви- Стросс К. Мифологики: сырое и приготовленное. М.: FreeFly, 2006. С.15 (курсив и разбивка слова К. Леви- Строса – В.К.).] У пираха и ритуалы, и мифы отсутствуют, потому что некогда они закончились, по крайней мере, в том смысле, как их понимают в традиционной этнографии и культурологии (как бесконечный творческий процесс). И если, с точки зрения структурной культурологии, это невозможно, с позиции нашей этно- энергетической концепции – закономерно. Поскольку в традиционной этнографии и культурологии заведомо предполагается, что все примитивные племена находятся на одном, первоначальном уровне существования, как бы задержавшись в своем социокультурном развитии относительно цивилизаций; а в нашей концепции – различные племена, существующие параллельно современным цивилизациям и ведущие примитивный образ жизни, могут находиться в разных фазах своего собственного развития, в том числе, как пираха, – в завершающей, мемориальной фазе, когда развития нет, а есть некое замершее во времени и пространстве полу- природное – полу- культурное существование. И племя пираха, живущее на территории нынешней Бразилии, в амазонских джунглях, абсолютно выпадает из той структуры мифов, которая К. Леви-Стросом создавалась на основе «референтных» (по его определению) мифов племени Бороро, живущих в Центральной Бразилии и, по убеждению нашего исследователя, имеющих «особое положение в группе», что автора «побуждает к углубленной интерпретации, способствует возникновению проблем рефлексии».[85 - Леви-Строс, Мифологики, с.12.]
Однако реликты забытых верований и практик в некоем «культурном бессознательном» у пираха сохранились, и с нашей точки зрения, именно они заслуживают интерпретации и рефлексии. Так, по сообщению Эверетта, индеец пираха, увидевший необычный сон, который был для него путешествием в другую область реальности, проснувшись, стал петь о своем опыте во сне, используя особые тоны языка пираха, т.е. особую музыкальную речь.[86 - Эверетт, Не спи, с.141—142. Здесь как раз имеет место проявление «скрытых свойств» мифологического мышления, которое определяет то, что, как совершенно справедливо отмечал К. Леви-Строс, проявляется в «…системе аксиом и постулатов, определяющих наилучший возможный код, способный придать общее значение бессознательным продуктам…» – Леви-Строс К. Мифологики, с. 21.Как известно, и упоминаемую книгу К. Леви-Строс создал в форме четырехчастной научной симфонии, выстраивая сюжеты индейских племен Бороро, Же, Оно и т. д. в соответствии со строгой музыкальной логикой (но уже не примитивного, а высокоинтеллектуального западного человека).] Так в вышеприведенных примерах Эверетта о духах и Агами и Исаоои, находясь в образах духов, говорили другими голосами и на особом языке. Очевидно, даже выродившись, развитый язык сохраняет «память» о различии сакрального и профанного опытов, характерного для всех культур.
Вера в «духов» и особая трактовка самого понятия «духа» полностью соответствует нашему рассмотрению формирования и функционирования представлений о «духах» в других этногенезах. У пираха сохранилось, видимо, по инерции, бессознательное представление о наличии «оборотной» стороны видимой реальности, а также о принципиальных формах взаимоотношения с ней. Во взглядах пираха совершенно явственно просматриваются и двойственность в понимании неразрывного единства между материальным и нематериальным («партиципация»); и «оборотничество», когда в любой вещи изначально усматривается ее способность менять и облик, и сущность. (Об этом подробнее см. в следующем параграфе о первобытной магии.)
Эверетт с полным недоумением описывает разговор индейцев, рассуждающих о том, является ли он, Эверетт, как белый человек, духом, и каким – с кровью или бескровным. Как понял исследователь, только после нескольких случаев, когда он поранился до крови, индейцы убедились, что он, если и дух, то «с кровью». Или в случае, когда он выкупался в реке, индейцы испугались, приняв его за другое существо.
«Превращение» мужчин племени в «духов» (заметим, их гендерное «преимущество», свидетельствующее, скорее всего, о древнем патриархальном устройстве племени) – это не только явственный «пережиток» шаманского ритуала, с одной стороны, но и вовсе классика архаического доверия Иному (а не веры!), с другой. Индеец, перевоплощаясь в «духа», и ведет себя, и говорит по-иному, как бы на это время «исчезая» как человек. Пираха не знают, откуда духи берутся, какова их природа, зачем они являются, почему бывают непредсказуемо добрыми или злыми, главное – что они знают, что духи есть, что они являются неотъемлемой частью жизни, и что не все они появляются из природы, а некоторые как бы «живут» в людях. Характерно, что, находясь в образах «духов», индейцы говорят о будущем, описывают посмертное состояние (соединяют мир живых и мир мертвых), как бы «овеществляя» Тайну, которую в обычной жизни бессознательно принимают как должное, а главное – что именно Тайна связана и с прошлым, и с будущим, которых в повседневной жизни для них не существует.
Хочется даже позволить себе каламбур: духи- «каоаибоги» поддерживают тлеющую духовную жизнь забытого богами этноса пираха.
Да, Эверетт прав в том, что «театр духов» пираха отдаленно напоминает спиритические сеансы цивилизованных европейцев, однако, в отличие от индейцев, европейцы верят в некий отдельный загробный мир и возможность общения с его особыми обитателями. А индейцы пираха не разделяют миры, живя в них одновременно, наделяя все материальные и природные вещи «духовными» свойствами, и сами искренне считая себя способными перемещаться из мира в мир, естественно существуя в них обоих.
Вновь противореча положению К. Леви- Строса о том, что «мифология не несет определенной практической функции»[87 - К. Леви-Строс продолжает мысль: «…она не имеет непосредственного отношения к отличной от нее и более объективной реальности, порядок которой она воспроизводила бы в разуме». – Леви-Строс, Мифологики, с.19.], индейцы пираха миф не разделяют с обыденной жизнью, он для них – не продукт разумного творчества, а чувственно воспринимаемая и естественно принимаемая целостная реальность.
Индейцам пираха потому и не нужны ни мифы, ни фольклор. Они (как мечтали некоторые европейские мистики) обрели на излете существования своего этноса «вечное теперь» и натурально живут в выродившемся мифе, не подозревая об этом; и сами являются фольклорными персонажами, не представляя себе иного существования. Постоянно существуя в профанном мифе и полностью утеряв миф сакральный, пираха неукоснительно сохраняют бессознательное благоговение перед вечной Тайной бытия, воспринимая ее как неотъемлемый элемент природных феноменов.
Таким образом, миф жизненно необходим любому этносу для его формирования и становления, играя ведущую роль в первых фазах развития этноса, а затем выполняя важные вспомогательные роли и функции на завершающих этапах его существования. При этом миф изначально и неотъемлемо включал «фактор Х», некую сокровенную Тайну, передававшуюся в непрерывной сакральной традиции (шаманами, жрецами, тайноведами и т.п.), также отражавшуюся в народном фольклоре и быте, как неизбывное «чудо» окружающего мира, человеческой общности и каждой отдельной индивидуальности.
Живая мифологическая система племени догонов
в свете этно- энергетической концепции
Миф – это машина для уничтожения времени.
К. Леви-Стросс
Обращаясь к проблеме начала человеческой культуры, мы пытались иллюстрировать наши теоретические положения примерами из древнейших мифологических систем. Но всегда остается большая вероятность того, что мы не избежим смешения реально тайного и профанного знания, сохранившихся в известных нам мифах.
В настоящее время существуют кардинально новые возможности осмысления мифов, которых не было у мифологов XIX и ХХ вв., вынужденно изучавших «остатки» /«пережитки» сильно трансформированных за века и тысячелетия древних мифологий. Современные мифологи получили доступ к истокам живой примитивной мифологии, благодаря успешно развивавшейся культур- антропологии и антропологии в целом, начиная с начала ХХ в., а главное – междисциплинарному взаимодействию ученых. Серьезному интересу профессиональных астрономов, биологов, физиологов, психологов, наконец, философов – к данным антропологов, историков и археологов.
Подлинной сенсацией стало обнаружение в ХХ в. в Африке племени догонов (проживающих ныне в отдаленной горной местности Бандиагара в Мали и неподалеку от Тимбукту в Буркина Фасо). В сохранившихся преданиях догонов (относимых учеными к Х-ХI вв.), когда их племя еще жило в верховьях реки Нигер, в местности Манен (на территории нынешнего Судана), излагались подробные сведения о том, что их посетили некие существа, похожие на земноводных, – «Номмо», прибывшие из системы Сириуса.
Примитивное племя, до сих пор не имеющее развитых орудий труда и письменности, оказалось поразительно осведомлено о системе Сириуса. Номмо, главный герой мифов догонов (а также собирательное обозначение инопланетных существ), прибыл для того, чтобы создать цивилизацию на Земле.
Впервые об уникальных знаниях догонов и их невероятных мифах написали французские антропологи Марсель Гриоль и Жермена Дитерлен, Марсель Гриоль приехал в Бандиагару в составе Транссуданской экспедиции, но его интересовали, главным образом, африканские ритуальные маски, которые он начал изучать одним из первых европейцев. Гриоль подробно расспрашивал аборигенов о значении цвета, декора, орнамента на масках, подружившись со многими знатоками древних обычаев и жрецами – Манда из Оросонго и Номмо из Нандули. Свои отношения с ними Гриоль называл сердечными, потому неудивительно, что после вынужденного перерыва в общении в связи со Второй мировой войной, их новая встреча прошла чрезвычайно тепло. Старые друзья- догоны были так рады видеть ученого, что оказали ему редкие почести и даже решили посвятить в самую сокровенную тайну – миф о сотворении мира.
Решение было принято верховными жрецами и патриархами родов, и догоны выполняли посвящение больше месяца. Тридцать три дня шла только предварительная подготовка.
Поскольку у догонов нет письменности, информация передается устно, с использованием тысячи вспомогательных знаков, с каждым из которых связаны образы, метафоры, сравнения. Зачастую слово в мифе имеет несколько иное значение, чем в обиходном языке. В рассказе нельзя менять ни единого слова, ни одного звука, поскольку это может нарушить цельность изложения и его смысл.
Ежедневно после многочасового сеанса обучения таинственным знакам мифа учитель- догон приходил на совет старейшин и сообщал об успехах белых учеников, Гриоля и его верной спутницы Жермены Дитерлен. На тридцать четвертый день Гриоль услышал наконец «светлое слово» – сущность догонского мифа. Вместе со своей ученицей Гриоль записывал понятую им фабулу мифа, который оказался чрезвычайно сложным и по содержанию, и по подаче информации. Этнографам, не искушенным в тонкостях современных естественных наук, в первую очередь, в астрономии, пришлось серьезно потрудиться, чтобы сопоставить знания догонов с современными представлениями о мире.
При жизни Гриоль успел опубликовать только одно краткое сообщение о догонской концепции мироздания[88 - Griaule, M., Dieterlen, G. Un Systeme Soudanais de Sirius //Journal de la Societe des Africanistes. T. XX. Fascicule 1, 1950. P. 273—294.] и работы по этнографическому изучению культуры догонов, включая монографию, посвященную его изначальному увлечению – ритуальным маскам[89 - Griaule, M. Masques Dogons. P.,1938.]. В 1956 г. ученый умер во время очередной экспедиции в страну догонов.
Жители области Санга, где работал Гриоль, воздали ему наивысшие почести, которых не заслужил ни одни европеец: его памяти была посвящена самая главная и торжественная церемония похоронного обряда – снятие траура, «дама-на», означающая «большой запрет». Обряд предполагал наложение целого ряда табу на членов племени – не производить некоторые работы, не употреблять некоторые продукты в пищу и т. д. Подготовка к церемонии похорон проходила больше месяца, в ней участвовало все племя. В назначенный день, надев траурные маски и традиционные одеяния, посвященные начали похоронный танец, отправившись от деревни в скалы, к священной громадной глыбе – «Амма гину», «Дому бога». Здесь, перед алтарем, всю ночь продолжалась священная пляска, присутствовать на которой могли только члены мужского братства племени. Так догоны провожали душу ученого к Амма, высшую тайну которого они открыли другу-европейцу. На следующий день танцоры вернулись в деревню, где начался пир, и пляски продолжились до вечера. В конце дня танцоры вновь прошли вдоль деревни, поливая землю просяным пивом и посыпая зерном, и устремились к южной околице деревни. Все жители принимали участие в окончательном действе: каждый держал в руках глиняный черепок. Под бой барабанов все как можно дальше зашвырнули свои черепки, веря в то, что духи догонов живут где-то далеко на юге. Так душа Гриоля переселилась в дом бога, а перед капищем всю ночь стоял горшок с просяным бульоном и кувшин пива…
Работы Гриоля в среде антропологов не вызывали особого интереса. Так информация о догонах и оставалась незамеченной, пока упомянутая выше статья «Суданская система Сириуса» случайно не попала в руки английского астронома Мак-Гри, который поразился тому факту, что примитивное африканское племя знает о звезде Сириус-В, открытой только в 1862![90 - Впервые астрономы получили научные сведения о том, что Сириус является бинарной системой, в 1844 г., а в 1862 г. английский астроном Алван Кларк увидел ее в телескоп.]
После смерти антрополога его ученица и спутница Дитерлен подготовила к печати первый том собранных Гриолем этнографических материалов. Книга под названием «Бледный лис» увидела свет в 1965 г. на французском языке и в переводе на английский[91 - Griaule, Marcel and Dieterlen, Germaine. Le renard pale: Le mythe cosmogonique. Paris: Institute d’Etnologie, 1965. (Griaule M., Dieterlen G. The Pale Fox. Trans. from the French by Stephen C. Infantino. Continuum Foundation (USA), 1965.)]. Спустя два года английский писатель У. Дрейк в своей книге «Пришельцы на Древнем Востоке» (Лондон, 1967) обратил внимание на точное знание догонами параметров звезды Сириус.
К сожалению, Гриоль не дожил до широкого признания своих исследований о догонах и унес в могилу многие тайные сведения, полученные им во время жреческого посвящения. Сейчас его черновые записи к книге и полевые заметки являются объектом информационной охоты, поскольку современным исследователям стало известно, что жрецы догонов упорно хранят тайну некой пещеры, в которой находятся не только неизвестные рисунки с новой информацией от Учителей, но и некие «вещественные доказательства» контактов…
Мифы догонов передаются устно, при этом в них четко различаются два уровня: сакральные и профанные.
Сакральные, тайные знания, в форме особых мифов, сохраняются жрецами и неизвестны обычным членам племени. Именно эти тайные знания были впервые обнародованы Гриолем, который стал первым посвященным в них европейцем (и кстати, им самим эти знания были не вполне оценены, т.к. этнограф плохо разбирался в астрономии). Однако с конца ХХ в. знания догонов вызывают острый интерес у современных ученых, поскольку касаются устройства звездных систем, мироздания в целом, происхождения людей от неких «прародителей», прибывших в ковчеге вместе с Номмо.
Профанные мифы догонов мало чем отличаются от фольклора многих африканских племен. Так, происхождение догонов в них связано с тотемом – «бледным лисом», маленьким светло-рыжим зверьком, который водится в догонских горах (в научной классификации – африканская лисица, Vulpes pallida). В народных мифах считается, что в древности бледный лис умел говорить на языке «сиги-со» и поведал догонам их мифы.
Налицо категорическое различие двух уровней миропонимания и мировосприятия, которое, тем не менее, сохраняется как минимум в течение тысячелетия. Однако насколько оно осознавалось этнографами в середине ХХ в.? Упоминавшаяся прижизненная статья Гриоля затрагивала проблему Сириуса, а книга «Бледный Лис», подготовленная Дитерлен, названа именем догонского тотема. Наблюдается явный мифологический конфликт, поскольку мифы, которые излагаются в книге – фрагменты тайного знания, к которому лис – земное животное если имело, то весьма опосредованное отношение. Как странно, что Дитерлен, вместе с Гриолем проходившая (или, по крайней мере, наблюдавшая) жреческую подготовку, не уловила этого мифологического диссонанса. Правда, судя по всему, собственно жреческое посвящение прошел только один Гриоль…
Отдавая дань признательности отечественным ученым, разработавшим концепцию первопредков и культурных родоначальников (Е.М.Мелетинский), мы должны подчеркнуть, что категорически не согласны с советской концепцией эволюции мифа. В частности, наше понимание трансформации мифов догонов – от космических жреческих мифов к тотемическим профанным категорически противоречит концепции, например, Е.С.Котляр, которая считала тотемические мифы – наиболее архаичными, а жреческие – позднейшими.
Попробуем сформулировать наше понимание значения догонских мифов для современной культурологии, философии мифа и этногенеза.
Во-первых, для нас очевидно, что жреческие мифы были получены «в готовом виде» и задача тайных обществ, с древности до наших дней, – сохранить в неприкосновенности полученные знания. Как подчеркивала Ж. Дитерлен, мифы не только догонов, но и племени бамбара должно понимать как «знание», а не как ряд «этиологических» рассказов.[92 - Dieterlen G. Essai sur la religion Bambara. P.,1951, p.1.] Е. Котляр сама указывает на особенность мифов племени бамбара (как сегодня установлено, близких к мифологии догонов): «Это „знание“, в полном объеме, – привилегия членов общества Коре, последнего в цепочке из шести тайных обществ бамбара, представляющего высшую стадию посвящения».[93 - Котляр Е. С. Миф и сказка Африки. / Отв. ред Е.М.Мелетинский. М.: Наука. 1975. С.124.] А что же остальные члены племени, каковых всегда большинство? Они интерпретируют (или им преподносят) некоторые фрагменты жреческих знаний в доступной форме, где и появляются вполне понятные фольклорные персонажи, которые в простонародном понимании и являются тотемами.
Е. Котляр писала: «Тотемические верования являются, вероятно, наиболее архаическим слоем мифологических и религиозных представлений, а тотемические предки выступают как одна из древнейших разновидностей культурного героя».[94 - Котляр, Миф, с.15.] И далее: «Тотемизм как первая форма осознания родства в человеческом коллективе путем перенесения социально-родовых отношений на мир животных возникает еще на почве примитивного охотничье-собирательского хозяйства. В период развития отцовско-родового строя, с осознанием кровного родства, тотемизм, лишившись своей почвы, постепенно отмирает».[95 - Котляр, Миф, с.15.]
С нашей точки зрения, «взрыв» примитивной культуры в процессе Контакта – это начальный этап формирования жреческой мифологии, где осознание невероятности Учителей никак не может привести их к мысли о сопоставлении первопредков с какими-то земными животными. В позднейших интерпретациях жреческих мифов первопредки догонов предстают скорее похожими на дельфинов или ламантинов, неких существ, живущих в воде, но громадных размеров. Кстати, в широко известных сегодня догонских культовых танцах некоторые участники, изображающие первопредков, становятся на ходули, чтобы показать, насколько высоки ростом они были.
Образ Лиса чрезвычайно характерен для профанной мифологии догонов – народного фольклора (сказок, басен, поговорок и т.п.) Возможно, у догонов и существует праздник «Бледного Лиса», на котором участники ходят на четвереньках и подражают повадкам и голосу тотема, но о подобном празднике никто из современных исследователей не упоминает. В любом случае, он не является основным для космологических мифов догонов. Хотя, справедливости ради нужно сказать, что марксистско-ленинская идеология, конечно, никогда не могла допустить, чтобы жреческое знание было признано более совершенным, чем народное творчество. И советские этнографы, даже если у некоторых из них и было собственное мнение, не могли его высказать и рисковать своей карьерой и, может быть, даже жизнью (если учесть трагические судьбы ученых, открыто высказывавших суждения, не согласующиеся с советской идеологией. Достаточно напомнить о судьбах Л.Н.Гумилева и А.Ф.Лосева, проведших годы в лагерях за свои убеждения.)
Во-вторых, советская идеология предполагала неуклонный социокультурный прогресс в развитии африканских племен – от дикости к социализму (поступательно по ступеням общественно-экономических формаций).
В нашей концепции признаётся не эволюция, а деволюция в исторической трансформации социокультурной жизни этносов, в том числе, африканских. Этногенез, рассматривая этнос как динамическую неравновесную систему, предполагает неизбежную энтропию изначального энергетического заряда, полученного при этно-пассионарном «взрыве».
Согласно концепции о фазах этногенеза, догоны, скорее всего, в настоящее время находятся в состоянии надлома и упадка. Есть основания предполагать, что переселения догонов были связаны, кроме всего прочего, и со сменой фаз этногенеза: после акматической фазы, проходившей на территории Судана, в фазу надлома племя переселилось на нынешнюю территорию, в Мали, сохраняя в неприкосновенности древние знания. Возможно, в этой суровой, но отдаленной местности, племя способно успешно пережить долгую обскурацию, войти в устойчивое состояние гомеостаза и долго существовать в мемориальной фазе. (Как мы видели выше, индейцы пираха в своем удобном природно-культурном ареале успешно проходят длительный процесс декультурации.)
Из Судана догоны пришли в Мали примерно между Х и XIII веками, принеся с собой главный алтарь, посвященный их непосредственному предку – Лебе, а также сохраняя свои странные обычаи, верования и искусство. Заметим, что пещеру с древнейшими сокровищами и артефактами они оставили на предыдущей родине.
Племя догонов, безусловно, стояло в древности на более высокой ступени развития. Туземцы подарили ученым, которые сегодня их досконально изучают, множество артефактов (уникальные орудия труда, необычные статуэтки из камня, кости и дерева, возраст которых, как оказалось, не менее 4000 лет).
В статье «Суданская система Ситриуса» Гриоль и Дитерлен описывали случай, когда в деревне Иби они были приглашены в пещеру, в которой хранились ритуальные маски канага. Оказалось, что у догонов существует традиция вырезать одну из таких масок для каждой церемонии Сигуи, которые проходят каждые 60 лет и посвящены системе Сириуса. Шел 1931 год, в пещере было 9 масок, три из которых были покрыты настолько плотным слоем пыли, что резьба на них едва угадывалась. Несложный подсчет показал, что первая из масок употреблялась на церемонии в XIII в.
В своей лекции 1970 г. Жермена Дитерлен ссылалась на свидетельство одного из старейших членов племени догонов, который поведал ей о том, что участвовал в трех церемониях Сигуи: наиболее поздняя состоялась в 1969 г., предыдущая была примерно в 1909, а первой для него была церемония примерно 1849 г.[96 - Нужно иметь в виду поправку на особенности бытового календаря догонов, а на самом деле у них четыре календарные системы.] При этом, старик заметил, что его присутствие на самой ранней церемонии состоялось, когда он был еще во чреве своей матери…[97 - Dieterlen G. Les Ceremonies Soixantenaires du Sigui chez les Dogon// Africa. Journal of the International African Institute. Vol. XLI, No.1.]
(Роберт Темпл также приводит несколько методов подсчета церемоний Сиги: по маскам, как и у Дитерлен; по рисунку на фасаде святилища, которое называется «сиги лугу» – «вычисление Сиги»; по емкостям для ритуального пива, сплетенным из баобабовых волокон, хранящихся в резиденции Огона района Санга. Подсчет Темпла не расходится с данными Дитерлен: древнейшая из известных церемоний относится примерно к XII столетию[98 - Темпл Р. Мистерия Сириуса. Они пришли из космоса 5000 лет назад. М.: ЭКСМО, 2005. С.346.], но в традиции считается, что древнейшие маски, рисунки и емкости не сохранились, и, в действительности, первые церемонии Сигуи/Сиги проходили примерно в начале нашей эры.)
Безусловно, речь в нашем случае идет о конкретном догонском племени, которое в своем этногенезе прошло период расцвета и исторической возраст которого может составлять примерно 700—900 лет. (Как известно, по Л.Н.Гумилеву, предельный возраст этноса составляет примерно 1700—1800 лет, правда, возможны варианты, если этнос получает дополнительную энергетическую «подпитку», например, становится частью химеры или суперэтноса…) Но необходимо учитывать, что в мифах догонов упоминается о разделении догонских племен еще самими первопредками и их древнейших расселениях, которые означали не акматические фазы, а последующие этнические «взрывы», определявшиеся племенными пассионариями или отдельными первопредками. А значит у некоторых догонских племен, доживших до наших дней, может быть значительно более длительная и нелинейная история.
Роберт Темпл в своей книге «Мистерия Сириуса» утверждал, что смог доказать, что информация, которой обладают туземцы племени догонов, очень древнего происхождения – ей больше 5 тысяч лет и ею располагали древние египтяне в додинастический период, т.е. до 3200 года до Р. Х. Если принимать во внимание подобные расчеты, то речь должна идти о предках нынешних догонов, успешно передавших через тысячелетия свои уникальные знания.
В-третьих, советские этнографы, как и подавляющее большинство нынешних мифологов, рассматривают все догонские мифы как плод народного творчества. С нашей точки зрения, сакральные догонские мифы получены аборигенами «в готовом виде», и задача жрецов сразу была связана с сохранением знаний, которые они сами постигали, возможно, не один век. И хотя этнографы упоминают некое до сих пор тайное «знание» догонов, но его подлинную цену они не знают.
Не удивительно, что уникальные жреческие знания догонов потрясли астрономов, а вслед за ними – и других ученых в различных областях естественных наук. Именно эти поклонники догонов, далекие от этнографии и мифологии, пытаются доказать уже в течение полувека, что догонские древнейшие знания – не выдумки дикарей, а свидетельства палеоконтактов или сохранившиеся достижения древнейших и неизвестных нам цивилизаций. Закономерно, что наиболее современную и научно обоснованную интерпретацию космологических мифов догонов дал не этнограф, а профессиональный астроном Эрик Геррье.[99 - Guerrier, Eric. La cosmogonie des Dogon. L’arche du Nommo. P., 1975.]
В-четвертых, этнографы не слишком выделяют догонов из ряда родственных им племен, ориентируясь, в первую очередь, на лингвострановедческие данные и, так сказать, изобразительное искусство.
«Многие исследователи справедливо называют Африку классической страной культа предков. Действительно, эти представления получили здесь очень широкое распространение, и центральным мифологическим персонажем у многих народов Тропической и Южной Африки является предок – демиург, прародитель, культурный герой».[100 - Котляр, Миф, с.46—47.]
Однако этнографы, не различающие народные сказки и фрагменты жреческого знания, а главное – не способные сопоставить «знание» догонов с современными научными сведениями в различных областях, – этнографы сегодня могут только предоставить объективные сведения о затерянном племени догонов для дальнейшей их обработки представителями других научных дисциплин. Можно бесконечно обсуждать проблемы влияний и взаимовлияний африканских племен и на этом уровне догоны, конечно, не будут слишком выделяться.[101 - Яркий пример, подтверждающий нашу мысль о том, что современные исследователи культуры Африки зачастую поверхностно воспринимают наследие древних племен, мы находим в работе известного французского путешественника и знатока древнейших наскальных рисунков в Сахаре – Анри Лота. Путешествуя по суданской саванне, в непосредственной близости от Бандиагары, он интересовался не догонами, а племенами- скотоводами фульбе (сраженный поразительной красотой женщин племени) и их древними росписями Тассили. (Кстати, именно из-за вражды с фульбе догоны были вынуждены переселиться из Судана. А Лот мог ими не заинтересоваться еще потому, что он изучал кочевых скотоводов, а догоны – земледельцы.) На выставке копий древних росписей Лот встретился с Жерменой Дитерлен, сотрудницей М. Гриоля, которая также интересовалась племенем фульбе. Они обсуждали древние изображения быков. И только благодаря спутнику Дитерлен, воспитанному в племени фульбе-бороро, Анри Лот выяснил, что на росписи изображен обряд лотори, посвященный быкам, и впервые услышал фольклорный миф о том, что быки вышли когда-то из воды к семье пастуха и стали домашними животными. Но для нас совершенно очевидно, что быки, далеко не водные животные, в народных представлениях символизируют древнейших прапредков – водных гигантов, память о которых сохранилась в жреческих мифах догонов. Но Дитерлен почему-то Лоту об этом не рассказала… – Лот А. К другим Тассили. Новые открытия в Сахаре. Ленинград: Ивкусство, 1984. С. 115—116. При этом необходимо подчеркнуть, что именно А. Лот одним из первых выдвинул смелое предположение о палеоконтактах: на древних рисунках он выделил «круглоголовых» существ, которых считал древними пришельцами. Именно экспедиция Лота обнаружила в глубокой пещере гигантскую фреску (6 метров), на которой, по мнению Лота, был изображен «Великий Марсианский Бог».] Но с точки зрения того, что они обладают уникальными знаниями и некой способностью до сих пор общаться (?!) с первопредками, – догоны, безусловно, племя феноменальное.
Остается без ответа острый вопрос: почему жрецы догонов допустили к тайным знаниям Гриоля и позволяют современным ученым уточнять ту информацию, которую Гриоль и его помощница обнародовали в своих статьях и публикациях. Известно, что далеко не все члены племени допущены к этим знаниям. У догонов мифы могут рассказывать только члены Ава – общества масок – олубару, прошедшие специальную подготовку и знающие особый «язык Сиги» – «сиги со».
Можно предположить, что догонским жрецам это позволили их «кураторы» с Сириуса, а можно решить, что жрецы сами прониклись доверием к современным ученым, полагая, что они, в отличие от их неграмотных соплеменников, смогут адекватно оценить и применить сохраняемые и передаваемые ими по традиции знания, важные для всех людей. (Напомним, что только в ХХ в. племена догонов, жившие в отдаленной и неблагоприятной местности, впервые столкнулись с французскими колонизаторами и развитой европейской культурой.)
Некоторые современные этнографы – критики Гриоля, якобы прошедшие по его стопам и даже общавшиеся с его информантами, включая жреца Оготемелли, вовсе отвергают сведения Гриоля и пытаются доказать, что он слишком вольно интерпретировал древние мифы. Главный аргумент: им ничего подобного догоны не сообщали! При этом эти этнографы не упоминают, прошли ли они ту двухмесячную подготовку перед получением жреческого знания, которую прошел Гриоль со своей сотрудницей; известна ли им в подробностях система жреческих мнемонических знаков и их значений, – иначе говоря, – прошли ли они ПОСВЯЩЕНИЕ в жреческую науку догонов.
Для мифологов совершенно очевидно, что этнографы, записывающие профанные сказки примитивных племен, в том числе, о звездных пришельцах, в отличие от Гриоля, не обратили бы никакого внимания на уникальные сведения догонов. Не говоря о том, что вряд ли кто из них был бы допущен к сакральным знаниям по своим человеческим качествам. Жрецы, как правило, являются прекрасными психологами и никогда не доверят свои тайны недостойным или недалеким слушателям.
Известные сегодня рисунки и некоторые комментарии догонских жрецов, очевидно, относятся к современному пласту профанного знания (уже включающего в себя некоторые эзотерические сведения), предназначенного для развития в европейской науке. Ведь догонским жрецам тоже, со своей стороны, интересно обсудить хранимую ими информацию с просвещенными европейцами…
Какие же мифологические знания догонов поразили современных ученых?
Догонам были даны уникальные астрономические знания (о системе Сириуса, нашей галактике – Млечный путь, о других спиральных звездных мирах во Вселенной), которые потрясли современных ученых[102 - Скрэнтон Л. Тайные знания догонов об истоках человечества. М.: Рипол Классик, 2009.]. Спиральные туманности, демонстрируемые в древних рисунках догонов, были зарисованы на основе астрономических исследований ученым У. Россом только в середине XIX в. Также догоны знают о вращении нашей Галактики (доказанном в науке в 1927 г.), и о ее спиральной форме (известной ученым с 1950 г.). Не говоря о том, что они подробно рассказывают о строении системы Сириуса…
Как уже упоминалось, даже далекий от астрономии этнограф Гриоль поразился тому, что догоны знали удивительные подробности о звезде Сириус (для любого этнографа известной по египетской мифологии), о том, что это не одна звезда, а система звезд!
Примечателен тот факт, что племя догонов живет в том районе Африки, где звезда Сириус исчезает подолгу за горизонтом и оказывается вне поля зрения на несколько месяцев. Увидеть Сириус-А на небе можно только 23 июля точно над горизонтом, фактически, только на мгновение, за 60 секунд до восхода Солнца.
(Египтяне, как известно, постоянно наблюдали Сириус на небосклоне, к его восходу и перемещениям приурочивая конкретные земледельческие работы. Традиционным этнографам и мифологам было нетрудно объяснить некоторые (но далеко не все!) астрономические знания египтян. Можно заметить также, что и у протоиранцев среди древних авестийских богов Тиштрйа, победитель демона засухи, был божеством звезды Сириус.[103 - Бойс М. Зороастрийцы. Верования и обычаи. СПб. Азбука-Классика; Петербургское востоковедение, 2003. С. 25.])
Обнаружить Сириус-В на земном небе невозможно, тем более – определить его цвет, вычислить период обращения и плотность без астрономических приборов… Кстати, примитивное племя всегда считало Сириус тройной звездой, а не двойной, как современные астрономы[104 - Исследователь догонских мифов Владимир Рябцев заметил, что имя бога Тиштрйя, олицетворявшего у древних иранцев Сириус, происходит от индоевропейского термина, означавшего «три звезды»..]. По представлениям догонов, вокруг главной звезды «сиги толо» (т. е. Сириус-А) вращаются звезды «по толо» (т. е. Сириус-В) и «эмме йа толо» (неизвестный науке Сириус-С). Догоны полагают, что период обращения мелких звезд вокруг главной составляет 50 лет (по современным данным 49,9). Более того, по мнению догонов, у неизвестной нам звезды Сириус-С есть еще две планеты-спутника – «ара толо» и «йу толо». И даже с помощью современной астрономической техники, обнаружившей сотни экзопланет, эту информацию догонов пока проверить невозможно.
Догоны рассказали ученым, что Сириус-В – очень старая и маленькая звезда, обладающая огромным весом и плотностью. Они говорят: «Она самая маленькая и самая тяжелая из всех звезд и состоит из металла, называемого «саголу», который более блестящий, чем железо и такой тяжелый, что все земные существа, объединившись, не смогли бы поднять и частицу…». В другом месте мифа они уточняют: «частица саголу размерами с зерно проса весит столько же, сколько весят 480 ослиных вьюков». (По современным представлениям, около 35 тонн. Астрономы считают Сириус-В белым карликом, т.е. потухшей звездой, плотность вещества в которой 1,5 миллиона тонн на кубический дюйм, или 50 тонн в кубическом сантиметре)
